Текст книги "Волконские. Первые русские аристократы"

Автор книги: Сара Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 17. Елизавета Волконская – самая опасная женщина России

Род Волконских славен не только «приходящими» из других великих родов женами, которые вели далее род и прославляли его, но и кровными княгинями, такими как светлейшая княжна – Елизавета Григорьевна, урожденная Волконская.

Княгиня Елизавета Григорьевна Волконская – писательница, идеолог русского католического движения, первая русская женщина-богослов. Дочь князя Волконского и графини Бенкендорф. Детские и юношеские годы провела в Риме, где ее отец служил в русской миссии при Папском престоле.

В молодости была тесно связана со своей дальней родственницей Зинаидой Волконской, которая оказала влияние на формирование у нее симпатий к католицизму. 24 мая 1859 году в Женеве сочеталась браком с князем Михаилом Волконским, сыном декабриста Сергея Волконского, представителем другой ветви рода. В том же году вместе с мужем переехала в Россию, где много времени уделяла воспитанию своих детей, писала стихи, картины, изучала и обрабатывала материалы по родословной князей Волконских. В петербургском доме княгиня организовала салон, ставший одним из центров культурной жизни столицы. При финансовой поддержке Елизаветы Григорьевны в 1887 году в Загребе Соловьев издал 1-й том своего сочинения «История и будущность теократии».

С 1870 годов княгиня Волконская занималась изучением истории древней Церкви, трудов Вселенских Соборов и святоотеческого наследия. В 1885 году начала работу над составлением книги по истории Церкви. В сочинении излагалась апология католического учения о примате Римского епископа на основании выписок из творений восточных отцов Церкви и документов Вселенских Соборов, а также приводились доводы о тенденциозных искажениях, имеющихся в русских переводах святоотеческих текстов.

В ноябре 1887 года, во время пребывания в Риме, княгиня перешла в католицизм, а в следующем году в Берлине анонимно было издана первая книга Е. Г. Волконской, получившая название «О Церкви: Исторический очерк». Перемена вероисповедания и выход книги вызвали широкий общественный резонанс. Однако император Александр III оградил княгиню от уголовного преследования за отступление от православия и католическую пропаганду, заявив: «Для меня все-таки она останется православной». Книга вызвала бурю негодования среди представителей чиновного православия. Но еще показательнее, нежели негодование, был тот переполох, который овладел умами. Они очутились перед новым, совершенно им незнакомым противником. Они, взросшие в неискренности официального вероисповедного доказательства, в полемических приемах чиновно-богословской литературы, оказались лицом к лицу с искренностью, убежденностью и логикой такой, что не поддавалась подкопу. Протоиерей Лебедев сказал: «Эту книгу писали пятнадцать иезуитов, а княгиня Волконская дала только свое имя».

Обер-прокурор Святейшего Синода Победоносцев, выразился про нее: «Самая опасная женщина в России» и назначил двух официальных оппонентов, профессора Казанской духовной академии Беляева и настоятеля петербургского Казанского собора, упомянутого протоиерея Лебедева. Они написали свои опровержения на книгу «О церкви». Разбор этих опровержений и оценку их критических приемов можно найти во второй книге «Церковное предание и русская богословская литература: Критическое сопоставление». Сама книга была издана стараниями сына, Сергея Михайловича Волконского, уже после смерти княгини Волконской. Нужно отметить, что обе книги вышли без упоминания имени на титульном листе, несмотря на то, что имя автора ни для кого не было секретом. Позже вышла еще одна ее книга – «Род князей Волконских».

Свой переход в католицизм Елизавета Григорьевна обосновывала стремлением к воссоединению между Православной и Римско-католической Церквями, для чего она предлагала создать общество молитв о соединении Церквей, куда она хотела пригласить и представителей православного духовенства. В Петербурге вокруг Волконской постепенно образовалась небольшая группа русских католиков, ставшая основой для русского католического движения. Перед смертью княгиня получила телеграмму с благословением от Папы Льва XIII и приняла последние таинства от католического пресвитера церкви св. Екатерины в Петербурге доминиканца А. Лагранжа. Семья Елизаветы Григорьевны выражала желание совершить ее погребение в соответствии с обрядами Православной Церкви, но получила категорический отказ со стороны Святейшего Синода. Отпевание состоялось в католической церкви св. Екатерины. Похоронена на семейном кладбище в родовом имении Фалль.

Глава 18. Замок Бенкендорфа – приют Волконских

Мировое историческое значение имеет «Имение Бенкендорфов-Волконских в Кейла-Йоа». Это – родовое имение Александра Христофоровича Бенкендорфа, а затем и князей Волконских. Сейчас это место называется Кейла-Йоа, ранее упоминается, как Фалль, находится в уезде Харьюмаа, в Эстонии. Оно расположено в 20–23 километрах от Таллина и является очень живописным.

Название Фалль происходит от немецкого «fallen» – падать. Wasserfall – водопад. Всего в сотне метров от имения река Кегель (ныне – Кейла) переходит в известняковый уступ, образуя водопад высотой около пяти метров.

По пути от Таллина до Кейла-Йоа тоже есть на что посмотреть, очень аккуратные сосновые и смешанные леса, маленькие жилые поселки, а также дачные домики. Дорога извилиста, хоть Эстония и является равнинной страной, но небольшая часть ее территорий все же находится примерно в 45 метрах над уровнем моря, а все последствия бывшего тут когда-то ледникового периода.

Так, например, по дороге, в местечке под названием Тюрисалу есть даже глинтовый обрыв, который в народе прозвали «Горка Гамлета», поскольку в этих местах в 1964 году снимали эпизоды художественного фильма «Гамлет» со Смоктуновским в главной роли. Высота этого обрыва примерно 50 метров над уровнем моря, отсюда открывается великолепный вид на скалистый балтийский берег, огромные сосны, россыпи гранитных валунов.

Первое упоминание о месте, где расположено имение Фалль относится к 13 веку, в 17 веке тут появилось имение, что принадлежало поначалу разным людям, сначала им владело семейство Нинкирхен, затем территория перешла к Врангелям, а позже – к Верхам. Но настоящую славу Фалль приобрел благодаря графу Александру Христофоровичу Бенкендорфу, купившему имение в 1827 году.

Александр Христофорович Бенкендорф – государственный деятель, генерал от кавалерии, участник Отечественной войны 1812 года, в 1832 году получил титул графа. Вошел в историю не только как человек военный, но и как политическая фигура: шеф жандармов, начальник III отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии, осуществлявшего в России функции политического сыска. Вместе с тем, о Бенкендорфе ходили и ходят разные истории, но то что это был человек достойнейший, отважный, верный своему делу и своей семье не вызывает сомнения. В январе 1838 года графиня Мария Бенкендорф вышла замуж за князя Григория Петрович Волконского.

На территории имения главное место занимает замок Александра Христофоровича Бенкендорфа, построенный архитектором николаевской эпохи Штакеншнейдером. Строительство собственно замка Фалль пришлось на 1828–1835 годы. Замок был задуман в новоготическом (или байроновском) стиле. Двадцати-метровая восьмиугольная башня, увенчанная зубцами, широкое крыльцо с беломраморными львами и вазами. Павильоны из чугуна и стекла. Вокруг замка – богатые цветники, статуи, в том числе Венера, работы Кановы. «На берегу моря, в холмистой местности, окутанной лесами, над крутым скалистым берегом реки, против шумного водопада, стоит дом с высокой башней, с террасами, балконами, в том затейливом, несуровом готическом стиле, который при Николае I был пущен в ход архитектором Штакеншнейдером» — таковы воспоминания князя Сергея Волконского, правнука Бенкендорфа.

Стиль был задан императором Николаем I, но не как новое веяние моды, а именно переход, когда внимание к человеку и его личности было на важном месте. От пышных дворцов было решено перейти к небольшим камерным постройкам, в которых главной была тема семьи, уюта и комфорта. Такие дворцы и замки стали впоследствии появляться по всей России.

Дважды – в 1828 и 1833 годах – этот замок посещал император России Николай Павлович и собственноручно посадил в парке несколько деревьев. Довольно часто сюда приезжали и другие государственные особы различного уровня. В «колонной» комнате замка устраивались шумные приемы и концерты. Тут пела одна из самых прославленных певиц первой половины XIX века – Генриетта Зонтаг, неоднократно бывал Алексей Федорович Львов, автор гимна на стихи Жуковского «Боже, царя храни».

Сергей Михайлович Волконский вспоминает, что в фалльском доме, светлом, гостеприимном и приветливом, была одна комната, в которую они детьми входили с некоторым страхом. В этой комнате, мрачной и молчаливой, не хотелось оставаться надолго. Это был кабинет графа Бенкендорфа: «Перед большим письменным столом большое с высокой спинкой кресло; на столе бронзовые бюсты Николая I, Александра I, родителей Бенкендорфа. Вообще много бронзы – модели пушек, в маленьком виде памятник Кутузову и Барклаю де Толли; пресс-папье – кусок от гроба Александра I… Много портфелей с гравюрами, планами; высокие шкафы с книгами, медали в память двенадцатого года… В этой комнате все вещи как-то особенно молчали. Там пахло стариной, большей давностью, чем в остальном доме; там всегда хотелось спросить кого-то: «Можно?» А между тем там никогда никого не было…».

Там были готические залы с нишами, украшенными витражами, с колоннами, с резным дубом и мозаичными полами; несколько пожилых дам торжественно сидели на стульях с высокими спинками; группа оживленно беседующих молодых людей важно прогуливалась на переднем плане. Затем сцена менялась, и появлялись деревья, перспектива здания замка, завершающаяся линией морского берега, с яркими цветами и мраморными львами на первом плане, с барышнями в белом с настоящими розами в волосах.

Фалльский парк, раскинувшийся на несколько километров, таит в себе много неожиданностей. Многочисленные тропинки выводят то к живописной видовой картинке, то к висячему мостику, увешанному замочками (дань последней моде или традиции) с надписями, а на дне бурлящей реки Кейла, можно увидеть сотни ключей от этих замков, оставленных там влюбленными – на счастье. Традиция, конечно, интересная, это место очень популярно среди молодоженов… Кстати, можно наблюдать и такую картину, – часть замков на мосту спилена. То ли сами «влюбленные» через какое то время возвращались, то ли местное самоуправление взялось за дело, беспокоясь, как дабы под тяжестью этой традиции мост не обвалился?!

Определенный тон в парке задает природа – нависшие скалы, бурливая река, виднеющееся вдали море. Вот опять из воспоминаний Сергея Волконского: «Парк действительно огромный, в нем пятьдесят четыре версты дорожек. Нет ни одного похожего места: по берегу моря, по зеленым лугам, сосновыми рощами, вдоль реки, спуски и подъемы… И я, пожалуй, не могу припомнить ничего, что могло бы сравниться с фаллъским парком по красоте…».

Фалль – это то место, где часто бывали именитые гости. Бывал тут и поэт Тютчев. У Бенкендорфа было три дочери. Старшая дочь Анна вышла замуж и покинула Россию с мужем – венгерским князем, младшая дочь София вышла замуж за князя Кочубея. А средняя дочь Бенкендорфа – Мария, вышла замуж за племянника декабриста Сергея Волконского – Григория Петровича Волконского и унаследовала после смерти отца имение Фалль. Кстати, могила Александра Христофоровича Бенкендорфа находится на территории его бывшего имения. В лесу над водопадом, далеко от графского дома, на горе расположена как бы природная терраса, книзу спускается зеленый луг, по бокам его лес, впереди, за лугом, тоже лес, и за этим лесом море. На горе – огромный деревянный крест. Мария Бенкендорф, гуляя со своим отцом, однажды сказала: «Я хотела бы быть похоронена там, под крестом». Умирая на пароходе, который вез его из Амстердама в Ревель, Бенкендорф произнес последние свои слова: «Там наверху, на горе». Присутствовавшие ничего не поняли, и только когда привезли его тело в Фалль, Елизавета Андреевна разъяснила смысл сказанного. Сейчас именно тут, неподалеку от замка Фалль, находится и семейное захоронение Бенкендорфов – Волконских.

Впоследствии имением Фалль владели, украшали и благоустраивали князья Волконские вплоть до 1921 года, когда Эстонская молодая республика «реквизировала» имение за очень небольшие деньги. В этот же год Сергей Михайлович Волконский, правнук Бенкендорфа покинул Россию навсегда. Кстати, благодаря его воспоминаниям, и сейчас можно удивляться былой славе имения Фалль:

«….Фалль, дивный Фалль под Ревелем, на берегу моря. Под знаком Фалля прошел расцвет моей детской души, и на всю жизнь «Фалль», звук этого имени, остался символом всего прекрасного, чистого, свободного от реальной тяжести. Он живит меня бодрящей лаской морского воздуха, смолистым запахом соснового бора. Встают в памяти крепкие очертания нависших скал, в закатах пылающее море, зеленый мягкий мох во влажной тени хмурых елок и крепкий серый мох на сухом песке под красными соснами; бурливая, в глубоких берегах река, далеко расстилающиеся долины и холмы разделанного парка; огромные со скорченными ветвями каштаны, тонкие перистые лиственницы; журчащая вода и мшистый камень, в тиши подлесной приветливая черника, улыбчивая земляника; дорожки, вьющиеся, убегающие, каменными лестницами поднимающиеся, спускающиеся; беседки на горах, над бурливою рекой, над зелеными низинами смотрят на далекое синее море или на холмистую кудрявость лесную, из-за которой розовая башня поднимает свой сине-желтый флаг… О, этот дом, в котором пахнет деревянною резьбой, сухими и живыми цветами! Приветливая готика, уютная нарядность; дивный вид с террасы, из каждого окна. Ивее: воздух, свет, запахи, портреты, книги, и тишина, и говор – все укутано немолчным шумом водопада… Таков Фалль, дивный Фалль. Я не сказал, – но, может быть, это неинтересно, – что я родился там, 4 мая 1860 года, в шесть часов вечера, в большой спальне, что над «колонной комнатой»; там были кретоновые занавески с пассифлорами…».

Сейчас бывший замок находится в удручающем состоянии, но все же даже по такому его виду можно судить о былом великолепии этого места. Уже год замок обнесен забором и то и дело слышно, что там проходят какие-то работы. Потомки великого рода надеются, что в скором будущем замок вернет свое былое великолепие и славу и будет еще долго напоминать о событиях давних времен.

Глава 19. Имение Волхонка и легенда о Ваньке-ключнике

Усадьба Волхонка находится на другой стороне исторического центра Богородска (Ногинска) через реку Клязьму, на месте бывшего села Торбеево. Усадьба принадлежала роду Волконских, которые вырастили здесь невиданный по слова современников сад с различными заморскими деревьями.

Кстати, в Волхонке в 1829–1831 годах часто гостил Михаил Юрьевич Лермонтов, а дочь владельца усадьбы – Наталья Федоровна Иванова – была одной из первых его увлечений… Ей он посвятил несколько стихотворений.

Сегодня зеленый массив Волхонка, расположенный в городской черте Ногинска, является памятником истории и природы областного значения. Но в далекие века уходит память об этом удивительном уголке природы. Именно это живописное место на левом возвышенном берегу Клязьмы выбрал в 17 веке для устройства своей летней усадьбы московский боярин Алексей Микитьевич Волконский. Усадьба представляла собой двухэтажный дом, окруженный липовыми аллеями, к которым с одной стороны примыкал искусственный пруд.

Вообще роду Волконских имение принадлежало более 150 лет. Изначально небольшое помещичье имение Волхонка было известно под названием Никольское-Тимонино. Поместье Никольское-Тимонино являлось в свое время своеобразным очагом культуры, – его посещали многие известные люди России. В усадьбе бывали актеры Малого театра: П. С. Мочалов, С. В. Ленский, М. С. Щепкин, ученый, историк и археолог И. Е. Забелин, писатель-переводчик Н. X. Кетчер, автор учебника по общей истории Т. Н. Грановский.

В 1746 году в имении значатся два владельца – Михаил Михайлович и Николай Андреевич Волконские. Имение было поделено на две равные части. Одним из последних владельцев первой половины имения из рода Волконских был будущий генерал-фельдмаршал князь Петр Михайлович. В конце 1770-х – начале 1880-х годах обе части обширного имения Волконских числятся уже за другими хозяевами. Дмитрий Михайлович числится владельцем деревни Торбеево. Название «Торбеево» получено от разбойника Тарбея, который наводил страх на многих. Вокруг лежали поля и луга, небольшой лесной массив, который с давних пор называли «кругленьким». Позднее здесь рабочие собирались на маевки (тайные собрания). С событиями, произошедшими на одной из них, связано название улицы 28 Июня 1906 года.

В тот день на Волхонке собрались рабочие. Ждали выступающих из столицы. Но по доносу в лес явились полицейские и казаки. Спасаясь от ударов нагаек, рабочие побежали в Торбеево. Жители деревни прятали их в подвалах и на чердаках. По рабочим стреляли, многие были ранены.

Но память о Волконских навсегда запечатлелась в названии пригородного урочища Волхонка. Усадьба была построена в допетровские времена как летняя резиденция московского боярина князя А. М. Волконского. Природный комплекс местности с ее урочищем и благоприятными почвенно-климатическими условиями уже тогда в XVII в. позволил владельцам проводить широкие садово-парковые интродукционные работы. Был выращен «невиданный сад» с различными «растительными диковинами» и заморскими деревьями, положивший начало дендрарию на Волхонке. Около дома-усадьбы заложено несколько липовых аллей. До еих пор шумит на ветру липовый парк, осеняя многовековые дорожки на месте старой усадьбы.

Неизвестно, с самим ли князем Алексеем Микитьевичем, первым владельцем усадьбы произошла история, воспетая в песне о ключнике или с его родичами, но как говорят, что в конце XIX века на Волхонке, в длинной липовой аллее можно было видеть древнее дерево, на котором якобы был повешен старым барином Ванька-ключник, соблазнивший его юную жену. И, чтобы можно было это дерево отличить от других, ствол его на высоту человеческого роста был обит железным листом.

Дерево это к нашему времени, конечно, не сохранилось, как и многое из того, чем была примечательна эта старинная княжеская усадьба. И, тем не менее, с давних пор, со времен крепостничества, живет на Руси народная песня о Ваньке-ключнике, удалом молодце – помещичьем дворовом парне, который своими русыми кудрями, веселым и дерзким нравом прельстил молодую жену своего старого барина и был за то до смерти замучен жестоким князем. В иную пору песню эту распевали в деревнях и в рабочих слободках, в трактирах и на ярмарках больших городов. И пел ее не только простой люд, но и мещане, купцы, дворянское сословие. Впервые песня про Ваньку-ключника была записана вскоре после отмены крепостного права. Автор музыки, как и сочинитель стихотворных строк, неизвестен. В нем прославляется молодечество, дерзкий вызов крепостного человека своему господину и даже издевательство над ним. С другой стороны присутствует и традиционная мораль – «Ключник – злой разлучник». Ярко рисуется в ней и жестокая расправа с крепостным рабом, оскорбленным неверностью жены, всевластного мужа. Интересно отметить, что сюжет песни о Ваньке-ключнике был использован Н. А. Некрасовым в стихотворений «Огородник». А вот и сам текст песни, дошедшей до наших дней.

 
В Москве было у князя у Волконского,
Тут живет поживает Ваня-ключничек,
Молодой-то княгини полюбовничек;
Ваня год живет, другой живет, князь не ведает,
На третий-то на годочек князь доведался,
Через ту ли через девушку через сенную,
Через сенную да через самую последнюю…
 
 
Закричал же князь Волконский зычным голосом:
«Уж вы слуги, мои слуги, слуги верные!
Вы сходите приведите Ваню-ключника!»
И стал же князь Ванюшу да выспрашивати:
«Ты скажи, скажи, Ванюша, скажи правду всю:
Ты который год с княгиней во любви живешь?»
 
 
На первый-то раз Ванюша не покаялся;
Он выспрашивал Ванюшу ровно три часа,
Что и тут-то наш Ванюша не покаялся!
Закричал же князь Волконский громким голосом:
«Вы слуги ли, мои слуги, есть ли верные?
Вы ведите-ка Ванюшу на конюшный двор!»
 
 
Повели же ведь Ванюшу широким двором:
На Иванушке сибирочка пошумливает,
Александрийская рубашка, словно жар, горит,
Козловы новы сапожки поскрипывают,
У Иванушки кудри рассыпаются,
А идет-mo сам Ванюша – усмехается;
 
 
Привели же ведь Ванюшу на конюшный двор,
Там и начали Ванюшеньку наказывати:
Александрийская рубашка с телом смешана,
Казимирова сибирочка вся изорвана,
Русы кудри прирастрепаны,
Козловы новы сапожки крови полные!
 
 
Закричал же наш Ванюша громким голосом:
«Уж ты барин ли, наш барин, Ты Волконский-князь!
Поставлено зелено вино – кто не пьет его?
Приготовлены закуски – кто не кушает?
Как у нас-то со княгиней было пожито,
Виноградных вин с княгиней было попито,
Приготовленных закусочек покушано!»
 
 
Закричал же князь Волконский громким голосом:
«Уж вы слуги, мои слуги, слуги верные!
Вы копайте-ка две ямы, две глубокие,
Становите-ка вы два столба да высокие,
Перекладину кладите вы кленовую,
Привяжите-ка вы петельку шелковую
И повесьте тут Иванушку-изменника,
Молодой-то княгини полюбовника!»
Что Иванушка во петельке качается,
А княгиня-то во тереме кончается!
 

С 1890 года после Волконских усадьбой владела Мария Андросова. При ней был построен одноэтажный дом с деревянным мезонином. Вся история рукотворного памятника природы (дендрария и парка) тесно связана с сосуществованием исторической усадьбы. Липовый парк и сад «диковинных растений» знавали периоды не только расцвета, но и упадка, который наблюдается и в настоящее время. Менялись хозяева, а липовый парк шумел и шумел. В 1918 году усадьба перешла в собственность государства. Ее хозяевами стали ученые Богородского университета «Труд и наука». На территории имения Волконских и прилегающей территории урочища был заложен один из первых в стране и первый в Московской области заповедник «Живая книга», что явилось следствием признания высокой научной ценности уникального дендрологического парка, созданного в прошедшие времена.

В мае 1920 года Богородский уездный исполком утвердил Постановление об охране заповедника на Волхонке, которое было разработано Богородским обществом натуралистов, в составе которого были проф. В. В. Старк, педагоги Л. П. Окуньков и П. М. Ивановский. Акклиматизацией растений в заповеднике, созданием дендрария ведали академик В. Л. Комаров и П. К. Балашов. Многим жителям города памятен один из последних руководителей заповедника В. С. Приймак. Руководство работами в заповеднике осуществляли ученые университета. Было проведено научное обследование парка дендрария и урочища, заложен акклиматизационный участок, установлены научные контакты с целым рядом отечественных и зарубежных ботанических садов, проводились работы по интродукции, акклиматизации и селекции растений. В конце двадцатых годов разворачивается просветительская деятельность среди населения, на специально отведенной территории заповедника проводятся познавательнообразовательные экскурсии для школьников и взрослых.

Период с конца двадцатых – сороковых годов включительно является периодом наивысшего расцвета деятельности на Волхонке. В то время в заповеднике «Живая книга» насчитывалось более 30 000 растений 1500 видов. В 1940 году в заповеднике насчитывалось 300 тысяч экземпляров растений 1500 различных видов, а в 1976–1977 года сотрудники Главного Ботанического сада АН СССР обнаружили здесь 126 видов экзотических растении. В настоящее время Волхонка находится в критическом состоянии и нуждается в помощи и защите. Сейчас усадьба – маленькое, одноэтажное, полуразрушенное здание, заросшее мелким кустарником.