Текст книги "Пионовый фонарь (ЛП)"

Автор книги: Санъютэй Энтё

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Можно ли мне войти?..

ГОЛОС ЮСАЯ: Что такое? Кто там? Открывай и входи… Да обувь, смотри, не оставляй снаружи, а то еще стащат, бери обувь с собой…

КОСКЭ: Слушаюсь. С вашего разрешения…

КОСКЭ раздвигает сёдзи и входит в тесную комнатушку. На почернелой жаровне имадоского обжига стоит глиняный чайник с отбитым носиком, тут же валяется чашка. Сбоку у стены – маленький столик, на нём несколько гадательных книг, пенал с короткими гадательными палочками и маленькая тушечница. Перед столиком, погружённый в задумчивость, сидит Хакуодо ЮСАЙ. В нём не чувствуется ни важности, ни мощи ума, к тому же он достаточно неопрятен. Коскэ, однако, склонился перед ним в поклоне.

Господин Хакуодо Юсай – это вы?

ЮСАЙ: Да, это я. Меня зовут Юсай, и в этом году мне исполнилось семьдесят лет.

КОСКЭ: У вас не по годам отменное здоровье…

ЮСАЙ: Не жалуюсь… Ты что, хотел, чтобы я погадал тебе?

КОСКЭ: Я осмелился посетить вас по указанию настоятеля Рёсэки, и покорнейше прошу определить, что мне предстоит.

ЮСАЙ: Ага, ты, значит, знаком с настоятелем Рёсэки? Великий монах. Настоящий живой Будда… Чай – вон там, наливай себе и пей… Я вижу, ты самурай. Сколько тебе лет?

КОСКЭ: Двадцать два.

ЮСАЙ: Придвинься, покажи лицо… (Достаёт увеличительное стекло и рассматривает лицо Коскэ, говорит просто.) Ну что же, ты не очень родовит, с сильными мира сего судьбы тебе пока не было, и по этой причине на тебя частенько валились всякие неприятности…

КОСКЭ: Это правда, с сильными мира сего мне не судьба…

ЮСАЙ: До сих пор ты словно шёл по острию меча… Я вижу, тебе многое пришлось пережить.

КОСКЭ: Я то и дело попадаю в разные переделки.

ЮСАЙ: И у тебя, видимо, есть одно желание.

КОСКЭ: Есть! Но исполнится ли оно?

ЮСАЙ: Желание твоё может исполниться в самом ближайшем времени. Но я вижу угрожающие тебе мечи. И если ты прорвешься через огонь, всё будет так, как ты захочешь. Дело тебе предстоит тяжёлое, будь осторожен… Всё. Больше ничего не вижу. Можешь идти домой.

КОСКЭ: Спасибо… Но позвольте ещё один вопрос. Я давно ищу одного человека. Мне кажется, что я с ним так никогда и не встречусь, но всё-таки хочется знать, жив ли он… Не можете ли вы посмотреть?

ЮСАЙ: Ну-ка, покажи… (Снова берёт стекло, приглядывается.) Хм… Речь идет о ком-то из старших…

КОСКЭ: (обрадовано). Совершенно верно.

ЮСАЙ: Ты уже встречался с этим человеком.

КОСКЭ: Нет, не встречался…

ЮСАЙ: Нет, ты встречался!

КОСКЭ: (растерянно). С этим человеком я расстался девятнадцать лет назад. Если б мы даже случайно и встретились, я бы его не узнал… Может, мы были рядом, только не знали об этом?

ЮСАЙ: Нет, ты с ним встречался.

КОСКЭ: Может, мы как-нибудь разминулись на улице? А встретиться с ним мне не пришлось…

ЮСАЙ: Я тебе точно говорю, вы встречались.

КОСКЭ: Я еще в малолетстве…

ЮСАЙ: Ты мне надоел. Я тебе сказал, вы встречались, и больше мне нечего сказать. Так значится у тебя на лице, что ещё я могу сказать?

КОСКЭ: (с сомнением). Здесь какая-то ошибка.

ЮСАЙ: Никаких ошибок! Я сказал тебе то, что есть. Ступай, мне пора отдыхать.

Коскэ замялся… В ту же минуту снаружи раздаётся женский голос.

О-РИЭ: Пожалуйста, разрешите войти, господин гадатель!

ЮСАЙ: (ворчит). Ещё кого-то принесло. Поспать не дают. Кто там?.. Вас двое? Ах, это твой слуга? Ладно, оставь слугу на улице, а сама заходи…

Входит О-РИЭ.

О-РИЭ: Простите, господин, мне много говорили о вас…

ЮСАЙ: Подойди сюда. (Осматривает ее лицо.) Плохо твоё дело. Сколько тебе лет?

О-РИЭ: (испуганно).Сорок четыре года.

ЮСАЙ: Скверно… Всё, смотреть больше не буду. Очень плохо. С младшим тебе не повезло. Вдобавок очень скоро ты умрёшь. Здесь и гадать больше нечего.

О-РИЭ: (после молчания). Жизнь имеет предел. Короткая она или долгая, исход один, и с этим ничего не поделаешь. Но я разыскиваю одного человека. Неужели я умру, так и не повидавшись с ним?

ЮСАЙ: Ты с ним встречалась.

О-РИЭ: Нет, не встречалась. Мы расстались очень давно. Он, наверное, не помнит меня, да и я почти не помню его лица. Мы пройдём друг мимо друга и не узнаем об этом…

ЮСАЙ: (упрямо). И всё-таки вы встречались. И больше я ничего не скажу.

О-РИЭ: Это был мальчик. Ему и четырех не было, когда мы расстались…

КОСКЭ: (дрожащим голосом). Простите, госпожа… Вы сказали, что расстались с четырехлетним мальчиком… Не случилось ли это где– нибудь в Хонго? И не сестра ли вы господина Савады Уэмона?

О-РИЭ: (изумленно). Да, так оно и есть!

КОСКЭ: И ваше имя – госпожа О-Риэ, и вы вышли замуж за господина Курокаву Кодзо, а потом с ним разошлись…

О-РИЭ: Вы угадали даже мое имя… Вы, наверное, ученик господина Юсая?

КОСКЭ: Вы совсем забыли меня, мама. Мы расстались девятнадцать лет назад… Это же я – Коскэ, ваш сын!

О-РИЭ: (пошатнулась). Что?.. Как?.. Вы мой сын? Коскэ?

ЮСАЙ: (ворчит). Я же говорил вам, встречались.

О-РИЭ: (утирая слезы). Как это… Словно во сне… Какой ты стал большой, красивый! Конечно, как же мне было узнать тебя, даже если б мы встретились?…

КОСКЭ: Как я тосковал о вас! Никто не мог сказать мне, куда вы уехали. И вот так вдруг… Мне кажется, я никогда не был так счастлив!

О-РИЭ: И я! Я тоже счастлива…Ты, наверно, так обижен на меня?

ЮСАЙ: Послушайте, я понимаю, вы девятнадцать лет не виделись, поговорить есть о чём… Но лучше будет, если вы пойдёте куда– нибудь в другое место, хотя бы в харчевню, например…

КОСКЭ: Большое спасибо за всё, господин Юсай! Можно только поражаться мудрости настоятеля и вашему мастерству!

ЮСАЙ: Мастерство моё ни при чём. Всё свершается волей судеб, так что платить мне не надо. Ступайте себе… (Принимает от Коскэ свёрток с деньгами.) Что? Хотите заплатить? Ну что же, не откажусь.

О-РИЭ: От всего сердца благодарю вас. Коскэ, давай сделаем так… Я остановилась на постоялом дворе «Симоцукэя». Я пойду вперёд и отошлю слугу за покупками, а потом ты придёшь…

КОСКЭ: Хорошо, так и сделаем.

О-Риэ кланяется Хакуодо Юсаю и выходит. Коскэ кланяется и выходит следом за матерью.

Постоялый двор «Симоцукэя». Комнаты О-РИЭ. В дверях появляется КОСКЭ.

О-РИЭ: Входи, входи! Сядь здесь. Дай поглядеть на тебя… У меня всё перед глазами твоё лицо, когда ты был маленьким, а теперь ты стал так похож на отца! Что отец, жив ли еще? При нём ты сейчас?

КОСКЭ: Вы расстались с отцом в феврале, а одиннадцатого апреля он уже погиб жалкой смертью – его зарубили в квартале Хонго…

О-РИЭ: (горестно). Это его пьянство… И всё-таки сама, по своей воле я ни за что не рассталась бы с ним, мне было так жалко тебя! Но мой брат заявил, что не позволит мне жить с таким негодяем… С кем же ты вырос?

КОСКЭ: Меня взял на воспитание господин Ясубэй. А когда мне исполнилось одиннадцать лет, он рассказал, как погиб отец, и тогда я решил,что должен отомстить убийце. Пятого марта прошлого года я стал слугой в доме хатамото, господина Иидзимы Хэйдзаэмона. Он полюбил меня, как родного сына, и я попросил его научить меня искусству фехтования. Благодаря его стараниям я даже диплом получил…

О-РИЭ: Подумать только…

КОСКЭ: В доме господина была одна служанка, которая стала его наложницей. И эта О-Куни…

О-РИЭ: Как ты сказал?

КОСКЭ: Эта служанка, так её звали – О-Куни, вступила в позорную связь с соседом Гэндзиро. Я случайно подслушал, как они собрались убить господина. И тогда я задумал их тайно прикончить. Я прокрался вечером в сад и… смертельно ранил… своего господина!

О-РИЭ: (ахнула). Как же это ты?

КОСКЭ: Я принял его за Гэндзиро… Я чуть ума не лишился от страха и ужаса… И это ещё не всё. Тогда… Господин вышел в сад и тайно покаялся передо мной… Это он убил моего отца. И сам подставил себя под удар, чтобы я совершил месть за отца…

О-РИЭ: Господи…

КОСКЭ: Он завещал мне отомстить за него. Я изъездил Этиго вдоль и поперек, но найти О-Куни и Гэндзиро не удалось… Расспрашивал я и о вас… Подумать только, вернуться в Эдо на несколько дней и встретить здесь вас!

О-РИЭ: (пораженная услышанным). Да, это поистине чудо…

Что ж, теперь, пожалуй, моя очередь рассказать…

КОСКЭ: Я счастлив слушать ваш голос…

О-РИЭ: Знаешь ли ты, что… О-Куни и Гэндзиро прячутся в моём доме.

КОСКЭ: Что?! Как!.. (стонет). Этого не может быть… Как?..

О-РИЭ:Мне было двадцать шесть лет, когда я разошлась с твоим отцом и вернулась на родину в Мураками. Старший брат стал настаивать, чтобы я снова вышла замуж… и я стала женой галантерейщика Хиногутия Гобэй… Он был вдовец. У него был сын, Городзабуро, и восьмилетняя дочь… О-Куни.

КОСКЭ: Нет… Не может быть…

О-РИЭ: Они скрываются в моем доме.

КОСКЭ: Нет!

О-РИЭ: Это так… Еще в детстве все ссоры в доме происходили только из-за неё. Поэтому, как только ей исполнилось одиннадцать, мы отправили ее в Эдо. Мы не видели от неё ни едного письма. Даже на похороны отца она не приехала. Потом мы переехали в Уцуномию. С тех пор прошло уже семь лет… И вдруг, как снег на голову, является наша О-Куни. «Господина Гэндзиро, говорит, прогнали из-за меня из дома, разрешите укрыться у вас…» Конечно, ни слова не сказала про убийство… А правда, оказывается, вот какова!..

КОСКЭ: Значит, они в Уцуномии. Жаль, я не знал, что так близко. Мама, прошу вас, помогите мне!

О-РИЭ: Помогу, Коскэ. Я выеду завтра утром. А ты – отправляйся следом. Когда мы доедем, я покажу тебе мой дом.

КОСКЭ: Спасибо. Утром я буду ждать вас. (Вдруг радостно улыбается.) Я совсем забыл сказать… Господин мой отдал меня в наследники Аикаве Сингобэю. У меня есть жена, и недавно родился сын… Так хотелось показать его вам.

О-РИЭ: Мальчик мой, поздравляю тебя! Радость-то какая! Мне тоже очень хочется увидеть своего внука… Но ничего, это потом. Сначала я помогу тебе!

КОСКЭ: Вы обещаете?

О-РИЭ: Клянусь тебе, Коскэ. Я покажу тебе мой дом, На дверях синяя занавеска с надписью «Этигоя». Перед домом – забор. Пойдёшь вдоль забора, завернёшь в проулок. Пройдя четыре дома, увидишь по левую руку калитку во двор. Во дворе будет пристройка. В ней и скрываются О-Куни с Гэндзиро. Вечером я отодвину засов калитки. Прийди туда после пятой стражи, и ты захватишь их, как мышей в мышеловке. Приходи после пятой стражи.

КОСКЭ: А где мне лучше быть до условленного часа?

О-РИЭ: На улице Икэгами есть постоялый двор «Сумия». Остановись там. И не забудь, приходи после пятой стражи!

КОСКЭ: Не забуду.

Коскэ уходит.

РАССКАЗЧИК: Рано утром шестого августа Коскэ подошел к воротам «Симоцукэя». Скоро, как было условлено, в сопровождении слуги появилась его мать, и Коскэ незаметно последовал за нею. Женские ноги неспешны, поэтому путники прибыли в Уцуномию только вечером девятого числа.

Картина десятая

Дом Городзабуро. Входит О-РИЭ. ГОРОДЗАБУРО относится к мачехе тепло; это – человек с совестью.

ГОРОДЗАБУРО: Как быстро вы изволили вернуться! Вот не ожидал! Верно, и посмотреть ничего толком не успели?

О-РИЭ: Что делать. Я и сама не думала, а вот пришлось… Даже подарков для слуг купить не успела.

ГОРОДЗАБУРО: Ну, зачем вам беспокоиться. А я думал, вы и в театре побываете, пробудете в столице месяц-другой…

О-РИЭ: Вот остаток денег, что ты дал мне на дорогу. (Протягивает Городзабуро деньги.) Конечно, нехорошо разбрасываться деньгами, но сделай одолжение – раздай прислуге…

Городзабуро берёт у неё деньги.

У меня как-то тяжело на сердце. Вот поношенные вещи, отдай их служанкам, они всегда заботились обо мне… А что, О-Куни и этот Гэндзиро по-прежнему живут в дальней пристройке?

ГОРОДЗАБУРО: Как мне перед вами совестно, матушка. Навязались на мою голову! Держу их только потому, что Гэндзиро этот всё-таки из самурайского дома…

О-РИЭ: Я хотела бы поговорить с ними. Пожалуйста, на сегодня закрой лавку пораньше и прикажи слугам спать. Мне надо поговорить с

О-Куни… Вели подать туда водку и закуски.

ГОРОДЗАБУРО: Ещё и угощать их…

О-РИЭ: Да, я им ничего не купила, так что прикажи подать.

ГОРОДЗАБУРО: (неохотно). Хорошо, только чтобы вас не огорчать.

О-РИЭ: Вот и ладно.

Вечер. Пристройка, где скрываются О-КУНИ и ГЭНДЗИРО.

Входит О-РИЭ.

О-КУНИ: Матушка! Вы уже вернулись? А говорили – не раньше, чем через месяц…

ГЭНДЗИРО: (кланяется О-Риэ). Покорнейше благодарю за гостинец. Нам здесь сейчас подали водки и закуску.

О-РИЭ: Не стоит благодарности. Мне хотелось бы поговорить с вами начистоту. Нас здесь никто не слышит… О-Куни, скажи, как случилось, что ты покинула дом, где служила.

О-КУНИ: Да ведь я говорила уже.

О-РИЭ: Расскажи мне ещё, может. я пропустила что.

О-КУНИ: Мне очень стыдно, но я, по неопытности, сошлась вот с ним, с господином Гэндзиро… А его за это выгнали из дома. Ну, и тогда, раз уж всё это случилось по моей вине, я тоже сбежала. И всё.

О-РИЭ: Это всё?

О-КУНИ: Всё. Ну, если уж вы так хотите, чтобы я повинилась, то – да, я знала, что поступаю дурно, но ничего не могла поделать. И вот… остальное вы знаете: мы явились к брату, и теперь мы здесь.

О-РИЭ: Молодые люди нередко впадают в грех прелюбодеяния. Это не удивительно. А не случилось ли… Разве не вы убили господина Иидзиму и бежали, присвоив его оружие, деньги и одежду?

О-КУНИ: А!.. Что вы говорите, матушка? Кто это вам наговорил такое?

О-РИЭ: Я всё знаю.

О-КУНИ: Гэндзиро, кто это мог наговорить на нас такое?!

ГЭНДЗИРО: (быстро придя в себя). Это оскорбительное подозрение! Кто вам сказал об этом?!

О-РИЭ: В Эдо неожиданно я встретила человека, с которым не виделась много лет… Он рассказал мне всю правду.

ГЭНДЗИРО: И кто же это такой?

О-РИЭ: Он был дзоритори в доме у господина Иидзимы. Его зовут Коскэ.

ГЭНДЗИРО: (застонал). Коскэ… Опять этот Коскэ!

О-КУНИ: (кричит). Да это мерзавец! Он украл у господина сто золотых! Он что угодно мог выдумать! Да разве можно верить хоть одному слову этого хама?

О-РИЭ: Замолчи, О-Куни. Коскэ – мой сын.

О-Куни и Гэндзиро в ужасе отшатнулись.

О-РИЭ: Семнадцать лет исполнилось с тех пор, как я стала женой твоего отца. Но первого моего мужа звали Курокава Кодзо, и у меня был сын. И только теперь, в Эдо, я встретилась с ним. На радостях я обещала помочь ему разыскать вас... Это было ошибкой. Если я помогу Коскэ казнить вас, я нарушу свой долг перед твоим покойным отцом… Коскэ здесь. Сегодня ночью он проберётся сюда. (Протягивает деньги.) Здесь двадцать семь рё… Затеряйтесь где– нибудь в провинции, а когда поймете, какое зло совершили – обрейте головы, облачитесь в грубые рясы и день и ночь молитесь за упокой убитого вами господина Иидзимы… Бедный мой Коскэ. Горькая его участь скитальца… Бегите!

О-Куни и Гэндзиро смущенно переглянулись.

О-КУНИ: Спасибо. Мы не знали… Простите нас…

ГЭНДЗИРО: Поистине… Я совершенно уничтожен… Я не хотел убивать господина Иидзиму, но связь наша была раскрыта, и он напал на меня с пикой в руках… Мне ничего не оставалось…

О-РИЭ: Бегите.

Они поспешно собираются, как вдруг в комнату входит ГОРОДЗАБУРО.

ГОРОДЗАБУРО: (О-Куни). Наглая ты тварь… Так бесстыдно обманула меня? Ты не человек… Ты моя единственная сестра, но для меня ты всё равно что умерла. Так ты стала ещё и убийцей?.. Ваше счастье! Если бы матушка промолчала, Коскэ сегодня же ночью изрубил бы вас, как собак. И правильно бы сделал!.. Скотина, забывшая долг, забывшая честь! Единственная сестра, женщина, тебе бы воду мне подать на смертном одре, а ты?… И за какие грехи в семье нашей уродилась такая стерва? Скоты, грязные скоты, убирайтесь отсюда!…

О-Куни и Гэндзиро поспешно покидают дом Городзабуро.

Картина одиннадцатая

Ночь. Подножье горы Яхата. Перед ГЭНДЗИРО и О-КУНИ – роща криптомерий. Не видно ни зги. Они поднимаются по склону, вдруг навстречу из рощи выходят КАМЭДЗО и АЙСКЭ и останавливаются перед Гэндзиро, преградив дорогу. Лица их обмотаны тряпкой.

КАМЭДЗО: Эй ты, будь паинькой! Раздевайся догола, оставь всё здесь и убирайся… Что, выкрал из весёлого дома девку и убегаешь?

АЙСКЭ: Выкладывай деньги!

ГЭНДЗИРО: (потянув меч из ножен, дрожащим голосом). Кто вы такие?

Выглянул месяц, и Гэндзиро, вглядевшись в лица, узнал их.

Это ты, Айскэ?

АЙСКЭ: Никак, это господин Гэндзиро… Здравствуйте, давно не видались.

ГЭНДЗИРО: Фу-у, ну и напугали.

О-КУНИ: А это Камэдзо…

ГЭНДЗИРО: Ты чем это занимаешься?

АЙСКЭ: Да что же, как уволили нас, пошли мы с Камэдзо и Токидзо куда глаза глядят, а идти-то и некуда…Добрели сюда, нанялись носить паланкины, потом Токидзо поморозился и помер, деньги все вышли… Ну, тут мы и… Здесь часто по этой дороге кто-нибудь… Выманят девку из публичного дома и бегут в сторону Канумы… (Усмехнулся.) Я даже с мечом-то обращаться не умею, а они со страха всё отдают и удирают без памяти…

ГЭНДЗИРО: И ты, Камэдзо, тоже грабить пошёл?

КАМЭДЗО: Паланкины таскать – на водку не заработаешь.

ГЭНДЗИРО: (немного подумав). Вы ведь тоже, кажется, имеете зуб на иидзимского Коскэ?

КАМЭДЗО: Ещё бы! Еле тогда домой приползли… И нас же ещё и уволили.

ГЭНДЗИРО: Коскэ за нами гонится. Если поможете мне убить его, я вас вознагражу. Двадцать золотых…

КАМЭДЗО: (прорычал). Согласен. Он у нас получит…

АЙСКЭ: Больно легко согласился. Забыл, как мы тогда грязи наглотались? Хочешь-не хочешь, а он мастер меча!

КАМЭДЗО: Ничего. У нас тоже в запасе есть кое-что. Пусть-ка попробует с мечом против… мушкета! Засядем возле холма Дзюрогаминэ. Господин Гэндзиро спрячется под каменным мостом, а мы укроемся в роще. Как только Коскэ перейдёт мост, я суну ему под нос дуло мушкета. Он отпрянет назад, и вот тут господин Гэндзиро выскочит и ударит его в спину мечом… Возьмём его в ножницы. Он не сможет ни вперёд, ни назад!.. Ладно, я пошёл пока на разведку.

Камэдзо уходит к дому Городзабуро, остальные ждут.

Пристройка во дворе дома Городзабуро. К забору крадётся КОСКЭ. Шнурами от мечей он подвязал рукава, утопил защелки на эфесах, сунул за пояс мечи. Через открытую калитку он пробирается в сад, приближается к щитам, закрывающим веранду, и слышит тихий голос, читающий молитву.

КОСКЭ: Кто бы это мог молиться?

Коскэ отодвигает щиты. На веранде сидит О-РИЭ и, перебирая в руках чётки, читает молитвы. Коскэ смутился.

(Тихо.) Мама. Я, кажется, ошибся, здесь ваша спальня?

О-РИЭ: (ровным голосом). Ты не ошибся, Коскэ. Но О-Куни и Гэндзиро давно убежали. Я помогла им.

КОСКЭ: (ошеломлённо). Вы помогли?

О-РИЭ: Да, Коскэ. Я встретила тебя после стольких лет разлуки и на радостях пообещала помочь…Так могла поступить только опрометчивая женщина. По дороге сюда я всё время думала о том, что предаю память своего второго мужа. Городзабуро с тринадцати лет кормит меня и дает мне кров… А ты, Коскэ, ты сын Курокавы, человека, с которым я разошлась, мы с тобой не родные… Убей меня, Коскэ, беги за ними в погоню, настигни и казни их без помощи со стороны…

КОСКЭ: (поднимается на веранду). Вам пришлось покинуть отца, я вас нисколько не осуждаю. Порвались семейные узы, но кровные узы порваться не могут… Когда я встретился с вами, то подумал, что это боги вознаградили меня, так я был счастлив! А теперь вы говорите, что мы не родные. Тогда почему вы не сказали мне этого там, ещё в Эдо?! Я бы понял… Хорошо, не нужна мне помощь! Я сам буду искать! Переберу весь свет по травинке, но найду их! Но вы предупредили их, они затаятся… Как вы могли так поступить?

Забывшись от обиды, Коскэ положил руки на колени матери и затряс её. О-Риэ спокойна и холодна.

О-РИЭ: Ты недаром служил в доме самурая. Ты говоришь, как благородный человек. Я не помогла тебе… Но я искуплю свою вину.

О-РИЭ быстрым движением выхватывает из-под одежды кинжал и вонзает себе в горло. Коскэ в ужасе хватает её за руки.

КОСКЭ: Что ты делаешь, мама? Мамочка! Мама!

О-РИЭ: (выдёргивает кинжал из раны и прикрывает ладонью хлынувшую кровь). Коскэ…это выше разума… Помнишь, в Эдо… Хакуодо смотрел на лице… тень смерти…Я скажу тебе, где они… (Сжимает руку Коскэ и притягивает к себе.)

КОСКЭ: Злая судьба!

На этот крик в пристройку прибегает ГОРОДЗАБУРО.

ГОРОДЗАБУРО: Матушка! Матушка!… Что это? Коскэ-сан, позвольте… Неужто надо блюсти долг чести перед этой мерзавкой? Зачем вы убили себя?

О-РИЭ: (Городзабуро). Не обижайся… я скажу…

ГОРОДЗАБУРО: Обида… Да разве я… Я и сам скажу…За храмом Дзикодзи направо будет гора Яхата, потом сопка, а оттуда прямая дорога на Кануму. Они бежали по ней!

КОСКЭ: Ты слышишь меня, мама? Я срублю их головы и вернусь к тебе!

О-РИЭ: (едва слышит его).Смелые слова… Дети мои…(Протягивает Коскэ окровавленный кинжал.) Иди…

КОСКЭ: (стер с лезвия кровь, посмотрел на мать в последний раз; к Городзабуро.) Оставляю её на вас, Городзабуро…

О-РИЭ: (шепчет). Иди.

КОСКЭ: Иду. (Убегает.)

Картина двенадцатая

Подножье горы Яхата. На дорогу, где в кустах поджидают ГЭНДЗИРО, О-КУНИ и АЙСКЭ – со всех ног выбегает КАМЭДЗО.

КАМЭДЗО: Господин Гэндзиро, прячьтесь под мост! Когда он перейдёт мост, мы пугнём его мушкетами, а как только он попятится, рубите его сзади!

ГЭНДЗИРО: Ладно. Ну, смотрите, держитесь…

Гэндзиро укрывается под мостом. Оостальные поднимаются в рощу на склоне сопки и прячутся там с мушкетами. На мосту появляется КОСКЭ. Навстречу ему – Камэдзо с мушкетом.

КАМЭДЗО: А ну, стой!

КОСКЭ: (остановился, всматриваясь).Кто это здесь с фитилём?

КАМЭДЗО: Забыл? Уже не помнишь Камэдзо? Что, гонишься за господином Гэном? Ничего не выйдет…

АЙСКЭ: И я здесь, Коскэ! По твоей милости меня выгнали на улицу, и я стал вором! А сегодня тебе конец, пристрелю, как собаку…

О-КУНИ: (визгливо). Тебе не уйти, Коскэ! (Прицелилась.) Здесь ты и сдохнешь!

Коскэ попятился, обнажая меч.

КОСКЭ: (громовым голосом). Гэндзиро! Ты трус!! Выслал против меня слуг и бабу, а сам спрятался в роще?! Разве ты самурай?!

Коскэ обернулся. Сзади подходит Гэндзиро. Впереди – мушкеты, позади – меч... Коскэ напрягся. И вдруг в его душе зазвучали слова настоятеля Рёсэки: «Наступающий выигрывает, отступающий проигрывает… Если ты испугаешься и отступишь, то твой чёрный день станет твоим последним днём… Прорвись через огонь…»

А! Что для меня две-три мушкетных пули?! Вперёд – и рубить!!.

Камэдзо, думая, что Коскэ испугается мушкета и побежит назад, сунул дуло ему под нос. Но Коскэ взмахнул мечом и прыгнул вперед. Камэдзо с воплем шарахнулся в сторону, но было уже поздно. Перерубленная рука вместе с перерубленным мушкетом упала на землю…

РАССКАЗЧИК: Издавна были славные мастера удара, которые разрубали медные кувшины и железные шлемы, но Коскэ такого мастерства не достиг. Мушкет Камэдзо он разрубил потому, что это был… не настоящий мушкет. Вокруг Уцуномии было множество бататовых полей, и Камэдзо просто-напросто последовал примеру местных грабителей, которые обирают прохожих, пугая их стеблями батата с прицепленными тлеющими фитилями. Ну а стебель батата перерубить может каждый, даже я – Санъютэй Энтё…

Как только Камэдзо упал, Айскэ повернулся и бросился бежать. Коскэ ударил его мечом в спину.

О-КУНИ: (вопит). Убивают!

О-КУНИ выронила свой «мушкет» и помчалась обратно в рощу. Но пояс её зацепился за ветви, и, пока она пыталась освободиться, КОСКЭ настиг её и нанёс удар. Она взвизгнула и упала. ГЭНДЗИРО бежит за ними следом.

ГЭНДЗИРО: Ты убил ее, негодяй!

Гэндзиро размахивал мечом, но деревья мешали ему, а Коскэ, услыхав позади себя шаги, быстро повернулся и сунул ему меч между ребер.

О-Куни и Гэндзиро были ещё живы. Коскэ схватил их за волосы, подтащил к большому каштану и привязал обоих к стволу.

КОСКЭ: Неблагодарный негодяй. Ты убил моего господина и хотел присвоить его имя и имущество вместе со своей подлой любовницей!

Они плачут, просят пощады, но Коскэ не слышит их.

О-Куни! Моя мать в память о твоём покойном отце помогла тебе бежать. А потом из-за этого убила себя! Это ты убила её! Ты подлая убийца моего господина, подлая убийца моей матери! (Он обнажил меч работы Тэнсё Сукэсады.) И подумать только, что такая тварь, как ты, обманывала господина! (Он крест-накрест полоснул ее мечом по лицу.) А ты? Вот этой пастью, Гэндзиро ты поливал меня грязной руганью! (Он полоснул Гэндзиро мечом поперек рта.)

Затем он прикончил их кинжалом матери, отрезал головы и поднял за волосы, но эти головы показались ему страшно тяжёлыми, и он, обмякший и сразу ослабевший от свершённой мести, опустился на землю…

Благодарю бога, чтимого мною, и имя ему Хатиман-Цукудо-Мёдзин, за то, что привёл меня исполнить свой долг и отомстить врагам…

Улица Уцуномии. КОСКЭ бредёт с двумя головами в руках, ПРОХОЖИЕ расступаются перед ним...

РАССКАЗЧИК: Шатаясь и спотыкаясь, с двумя головами в руках, он вступил на улицы Уцуномии. Прохожие в страхе уступали ему дорогу. Слуги бежали рассказывать своим господам.

Коскэ отомстил за смерть господина, поэтому, согласно завещанию, род Иидзимы был восстановлен во главе с сыном Коскэ, и жизнь в доме Иидзимы вновь потекла радостно и спокойно.

На следующий день после этих перемен казнили Томодзо. Прочитав на месте казни сутэфуда – табличку с его преступлениями, Коскэ с изумлением узнал, что преступник принялся творить злодейства после того, как дочь Иидзимы сошлась с Хагиварой. Говорят, что именно Коскэ ради своего господина, ради его дочери и Хагивары Синдзабуро воздвигнул возле храма статую Будды Под Открытым Небом. Эта статуя стоит там и сейчас. На этом и закончим нашу повесть и надеемся, что она хоть немного поощрит добро и унизит зло.

1 Принц Сётоку (Сётоку Тайси; 574-622) – видный политический и культурный деятель Японии раннего средневековья, активно способствовал проникновению и распространению буддизма в Японии. Впоследствии был обожествлен.

2 Хакама – широкие штаны, заложенные складками у пояса, составная часть парадного костюма самурая.

3 Хаппи – род куртки с гербом хозяина, которую носили слуги самураев.

4 Хатамото – звание самурая, непосредственного вассала дома военно-феодальных диктаторов средневековой Японии Токугава.

5 Бидзэнская работа – то есть меч изготовлен в провинции Бидзэн, где сосредоточивалось производство оружия.

6 Рё – старинная золотая монета.

7 Сираи Гомпати (Хираи Гомпати) – самурай клана Тесю; влюбившись в гетеру, совершил из-за нее преступление и был казнен.

8 Бу – старинная денежная единица; четыре бу составляли один рё.

9 Усигомэ – старинный квартал в северо-западной части Эдо.

10…Звала бывшую служанку просто Куни… – многие женские имена имеют уважительный префикс "О". Опускается этот префикс лишь при подчеркнуто презрительном обращении.

11 Здесь и далее перевод стихов В. Сановича.

12 Дзоритори – звание слуги в доме самурая; прислужник, который нес в пути обувь своего господина.

13 Школа «синкагэ-рю» – одна из старинных феодальных школ фехтовального искусства.

14…Получал сто пятьдесят коку риса… – самураи получали от своих сюзеренов за службу не деньги, а рисовый паек, размеры которого зависели от должности самурая. Коку – мера объема, около 180 л.

15 Иидзима не уследил за чистотой домашнего очага… – феодальное судебное законодательство предусматривало наказание для главы семейства, в доме которого был совершен проступок против морали (наказание вплоть до указа совершить самоубийство).

16 Симада – прическа молодой женщины с узлом на затылке.

17 Гэта – деревянные сандалии на высоких подставках.

18…Брать в наследники кого-нибудь со стороны! – имеется в виду обычай усыновлять или брать в зятья с правами сына и наследника молодого человека из чужой семьи, иногда даже слугу.

19 Лук сигэдо – лук, изготовленный из особого дерева, со сложным, тонко рассчитанным расположением слоев.

20 Бон – буддийский праздник поминовения усопших, Урабон, Бон, О-Бон, отмечается 13, 14, 15 числа седьмого лунного месяца.

21 Марумагэ – прическа замужней женщины с овальным пучком волос.

22 Оби – широкий пояс, закладывающийся на спине в большой бант.

23 Дзёрури – напевный сказ, обычно в сопровождении цитры или сямисэна. Песни дзёрури были очень популярны в средневековых городах Японии; также – название пьесы кукольного театра.

24 Сэнсэй – почтительное обращение к старшему, обычно ученому человеку.

25 «Наму Амида Буцу…» – начальные слова буддийской молитвы: «Помилуй меня, Будда Амида…»

26…Зубы начернила… – покрывать зубы черным лаком – старинный обычай замужних японских женщин.

27 Пятая стража – время с четырех до шести часов утра.

28 Го – здесь: мера жидкости, около 0,2 л.

29 Бэнто – коробка с завтраком.

30 Бисямон (Бисямонтэн) – буддийское божество индийского происхождения. Один из четырех царей-воителей, охраняющих страны света. Отождествляется с богом богатства – Куберой. Изображается в доспехах, в одной руке держит пагоду, в другой – копье.

31 Срамные книжки – «макурадзоси», лубочные книжки с непристойными рисунками.

32 Бог Фудо – один из пяти богов синтоистского пантеона. Изображается сидящим на камне, охваченный пламенем, с мечом в руке.

33 Нагаута – здесь: в эпоху Эдо особый песенно-музыкальный жанр развлекательного характера. Эти песни (театрального или народного происхождения) исполнялись на разные плясовые мотивы.

34…Род Иидзимы лишится званий и владений… – неотомщенный самурай считался опозоренным. Его хоронили без всяких почестей, а род его лишался всех званий и владений.

35 Мэцукэ – полицейская должность в феодальную эпоху. Наблюдали за поведением хатамото, а старшим мэцукэ поручался надзор за князьями.

36 Мирин – сладкий напиток-подлива.

37 Варадзи – соломенная обувь для дальних переходов.

38 «Спокойны волны четырех морей» – песня из пьесы театра Но «Такасаго», имевшая смысл благопожелания. Ее исполняли во время брачной церемонии.

39 «Сёканрон» – старинный учебник по медицине.

40 Не выпуская из рук меча… Гэндзиро вошел в комнату… – войти в жилое помещение, не оставив оружия в прихожей, считалось вопиющей невежливостью.

41 Суси – кушанье из вареного риса и рыбы.

42 Сируко – сладкая кашица из фасоли, с поджаренным ломтиком рисовой лепешки.

43 Час Овцы – время с часу до трех дня.

44 Сутэфуда – при казни на всеобщее обозрение выставлялась табличка с перечислением преступлений казнимого, иногда эта табличка просто бросалась на землю у места казни; тогда она называлась «сутэфуда» – «брошенная табличка».

В древней Японии применялся лунный календарь, заимствованный в Китае.

 Весна – 1—3 луна

 Лето – 4—6 луна

 Осень – 7—9 луна

 Зима – 9—12 луна

Сутки делились на двенадцать страж, также носящих имена «двенадцати ветвей» (дзиккан).

Каждая стража делилась на четыре коку. Одно коку соответствовало тридцати минутам.

СтражаЧасыКрыса23-1Бык1-3Тигр3-5Заяц5-7Дракон7-9Змея9-11Лошадь11-13Овца13-15Обезьяна15-17Петух17-19Собака19-21Свинья21-23

июнь-июль 2010 год.

e-mail: [email protected]