Текст книги "Развод с горьким привкусом кофе (СИ)"
Автор книги: Санна Сью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Глава 13
– Минутку, Александра Яковлевна, – слышу за спиной спокойный голос брата. – Вы сейчас намекаете, что у моей племянницы случился срыв из-за того, что она узнала правду про своего папашу?
Я быстро обхожу свекровь по широкой дуге и резко дергаю дверную ручку, но дверь в отделение уже заперта изнутри. Начинаю требовательно стучать костяшками по матовому стеклу.
– Какую ещё правду⁈ – взвизгивает свекровь, и её голос скрипит, как ржавая телега. – Мой сын ничего криминального не сделал! А вот твоя сестра собралась его посадить в тюрьму! Конечно Алина на это бурно отреагировала!
Мои зубы непроизвольно сжимаются до боли в челюстях. Теперь всё ясно как день – Данила, испугавшись тюрьмы и потери денег, специально напугал Алину, чтобы через неё повлиять на меня. Гениально, мерзавцы! И эта старая ведьма ему помогает!
– Так уж и ничего, – раздаётся невозмутимый голос Князева. – Котёхина и Сурков уже дали показания. Есть видеозаписи. Отпереться не получится.
Мой взгляд натыкается на кнопку вызова. Нажимаю – раз, два, три – с нарастающей силой.
– Кто такая Котёхина? Не знаю ни её, ни Суркова! – возмущённо кричит Данила где-то сзади.
Неужели он даже фамилией своей любовницы не поинтересовался? Закатываю глаза, и в этот момент дверь резко распахивается. Передо мной возникает хмурая сотрудница отделения лет тридцати в синих медицинских штанах и коротком белом халате.
– Там моя дочь под капельницей! Мне срочно нужно к ней! – выпаливаю и ловко проскальзываю в коридор. – В какой она палате⁈
– Куда вы⁈ Она спит! – пытается перегородить мне дорогу и вытеснить обратно медсестра.
Или кто она? Я не имею понятия.
– Девушка, – раздаётся за моей спиной бархатный голос одного из людей Тимура, – лучше проводите мать к дочери. Иначе у соответствующих органов появятся вопросы к вашему отделению.
Девушка недовольно хмурится:
– Пусть хотя бы бахилы наденет. Пятая палата в конце коридора.
Я на лету хватаю пару синих бахил из корзины, натягиваю их поверх кроссовок и почти бегу по длинному коридору, пахнущему антисептиком и лекарствами. Распахиваю дверь и застываю на пороге.
Алина действительно лежит на кровати с закрытыми глазами. Рядом стоит стойка с пустой капельницей, игла уже извлечена из вены. В палате больше никого нет.
Тихо подхожу, опускаюсь на хлипкий стул у кровати. Готова ждать хоть до утра.
– Мам… Папу же не посадят в тюрьму, правда? – вдруг раздаётся тихий хрипловатый голос дочери.
Я вскакиваю и буквально падаю на кровать, обнимаю дочку, целую прохладные бледные щёки, глажу спутанные волосы. Они почему-то влажные.
– Никто и не собирался сажать его в тюрьму, – выдыхаю, чувствуя, как по щекам катятся предательские слёзы. – Папа… преувеличил.
– А развод? – Алина хватает меня за руку холодными пальцами. – Про развод тоже? У нас ведь всё будет по-старому?
Медленно поднимаю голову с её груди и смотрю ей прямо в глаза – в эти огромные, полные страха и надежды карие глаза, так похожие на мои.
– Нет, солнышко, тут порадовать не могу. Развод будет, – говорю твёрдо, хотя сердце разрывается на части. – Но ты уже взрослая, должна понимать – так бывает. Никто из нас прямо сейчас не исчезнет из твоей жизни. Поэтому ты не должна так… бурно реагировать.
Алина опускает глаза. Она выглядит уставшей, но спокойной. Никаких признаков истерики. И тут меня осеняет страшная мысль – а был ли вообще этот нервный срыв? Неужели свекровь могла устроить весь этот спектакль, чтобы только надавить на меня?
– Долго мне здесь лежать? – тихо спрашивает дочь, теребя край одеяла. – Я домой хочу…
– Сейчас узнаю, можно ли тебя забрать, – обещаю, нежно поглаживая её руку.
Выхожу в коридор, и меня охватывает ледяная ярость. Если они действительно использовали мою дочь в своих грязных играх… Нет, Александра Яковлевна зашла слишком далеко. Но раз они с Данилой так перепугались, значит, понимают – игра проиграна.
По пути в ординаторскую решаю заглянуть в холл – надо же высказать всё, что думаю, своим почти бывшим свекрови и мужу. Но в просторном помещении с пластиковыми креслами меня ждёт только Тимур. Он сидит на широком подоконнике, закинув ногу на ногу, и лениво листает телефон.
– Алину забираю, – выпаливаю с порога. – Представляешь, очень похоже, что никакого срыва у неё и в помине не было! Она в полном порядке. А где… – оглядываю пустой холл, – где все?
Тимур плавно встаёт с подоконника и подходит ко мне. Его тёмные глаза внимательно изучают моё лицо.
– Мы очень быстро обо всём договорились, Рит. Твой муж…
– Не называй его так, – морщусь, ощущая, как по спине пробегают противные мурашки.
– Ладно, – кивает Тимур. – Этот жалкий трус сейчас собирает вещи под присмотром Артёма. Потом они оформят сделку – твой брат выкупает его долю в бизнесе. Заодно юристы помогут подать заявление на развод через Госуслуги. – Он делает паузу, пристально глядя мне в глаза. – Ты больше не увидишь ни его, ни его мать. Если сама не захочешь.
Не понимаю, что он пытается найти в моих глазах. Боль? Тоску? Сожаление? Напрасно старается – в душе только странное лёгкое чувство, будто с плеч свалилась тяжёлая ноша.
– Спасибо тебе за всё, Тимур, – шепчу. И вдруг совершенно неожиданно для самой себя добавляю: – И да, я согласна взяться за твоё кафе. Теперь у меня полно свободного времени.
Тимур резко поднимает брови, а потом расплывается в такой широкой улыбке, что у него появляются ямочки на щеках.
– Клянусь, сделаю всё, чтобы полностью занять всё твоё свободное время, – обещает загадочным тоном.
И кто бы мог подумать? Говорит – делает. Вот что значит мужчина слова.
Уже совсем скоро в моей жизни не остаётся ни одной свободной минутки – она снова бурлит, играет яркими красками. И на этот раз меня ждут не удары судьбы, а самые настоящие чудеса.
Я становлюсь Маргаритой Князевой. И жду двойню!
Эпилог
Три года спустя
– Ма-а-ся, я не хочу! – раздаётся истеричный крик со стоянки за воротами нашей с Тимуром турбазы.
Мы живём здесь уже третий год. Как только поженились, так сразу и переехали в уютный трёхэтажный коттедж, стоящий особняком от остальных построек. Идеальное решение – дети постоянно на свежем воздухе и работа под боком. Вот и сейчас, оставив наших двухлетних близнецов – Влада и Вадима – с отцом, я направляюсь к воротам встречать кондитера. Он должен привезти образцы свадебных тортов. Моя Алинка выходит замуж. Не успела я оглянуться, как дочь, пожив недолго в нашей городской квартире самостоятельно, съехалась с соседом – тем самым Савелием, который когда-то меня спас. В их отношения я не лезу – парень он достойный, с дочки моей пылинки сдувает, трудяга, да и с Тимуром у них прекрасный контакт.
Но ссора за воротами не утихает.
– Ты разжирела и стала похожа на бегемота, а не на кошку! Я столько денег в тебя вбухал, а ты… На людях стыдно появляться. Ты пойдёшь туда и пройдёшь этот курс для похудения! – орет мужчина, и от его тона я морщусь.
Какой неприятный тип!
Я выхожу за ворота, уже готовая объяснить потенциальным клиентам, что для прохождения нашей программы «Пушинка» нужно искреннее желание, а не принуждение, да и вообще такое хамское отношение к женщине в наших стенах недопустимо, но замираю, прикусив язык.
У дорогой иномарки стоит… Котёхина. Вернее, то, что от неё осталось. Лицо заплывшее, талии не видно, а её спутнику – мужчине лет шестидесяти с тремя жалкими волосинами, зачёсанными через всю лысину – явно самому не помешает скинуть килограммов пятьдесят.
– Ну ма-а-ся, у меня же депрессия, – хнычет бывшая любовница моего мужа, сложив брови жалобным домиком. – Я сейчас хочу сладенького. Но это пройдёт, и я сама похудею!
Неприятное зрелище. Теперь ей вряд ли удастся кого-то соблазнить – разве что этого лысого толстяка. Мысли сами собой выстраиваются в цепочку, приводя к Даниле.
Три года назад он безропотно продал Артёму свою долю в бизнесе, переписал на Алину свою часть квартиры и исчез. Дочь изредка навещала Александру Яковлевну (после всех событий бывшая свекровь заметно сдала и разболелась, поэтому внучка смогла бабку простить за то, что так грязно её тогда использовала) и знала, что отец жив, пытается начать всё заново в другом городе. Но сама с ним за это время даже не разговаривала. Я никогда не настраивала её против отца – Алина, узнав от Савелия, как Данила запирал меня, словно преступницу, сама сделала выводы. Однако на свадьбу всё же пригласила, и он обещал приехать.
Трогает ли меня это? Однозначно – нет.
Разворачиваюсь и возвращаюсь на территорию турбазы, достаю телефон:
– Артур, если придут блондинка с лысым толстяком на программу «Пушинка» – откажи, – говорю дежурному менеджеру, даже не утруждая себя объяснениями.
Наш коллектив идеален – мои распоряжения никогда не вызывают вопросов. Да и вся моя жизнь теперь похожа на сказку, а наша турбаза – на райский уголок.
Внезапно раздаются пронзительные визги – это наши сорванцы заметили меня и несутся по аллее, радостно размахивая руками. Рядом скачут четыре наши собаки, не веря своему счастью. А позади еле поспевая широким шагом идёт Тимур, в каждой руке – по детскому поводку, на которых… наши сыновья! Зрелище настолько комичное, что я не могу сдержать смех.
Присаживаюсь на корточки, широко расставляю руки. Муж отпускает поводки, и мальчишки с визгом падают в мои объятия. Вдыхаю их сладкий детский запах, прикрываю глаза. Страшно подумать, что всего этого могло не быть, если бы я тогда не прочитала то сообщение от Кота и не обратилась за помощью к Тимуру…
Отпускаю детей, встаю и обнимаю мужа, прижимаюсь к его груди. Как же я его люблю!
А Даниле… Да, пожалуй, на свадьбе Алины я подойду к бывшему и скажу ему спасибо. Прямо так и скажу: «Спасибо тебе за всё! Без тебя я бы никогда не узнала, что такое настоящая любовь и семья».
Единственное, чего мне сейчас не хватает, – это чашечки кофе. Странно, но его вкус у меня теперь ассоциируется с разводом, и я больше этот когда-то обожаемый напиток не пью.
