Текст книги "Распад. Новое солнце"

Автор книги: Сандро Мамагулашвили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Сомнений больше не осталось. Перед ней определенно находился неприятель. Осознав это, Ания почти с горечью посмотрела на лицо незнакомца. Странно, но у него не оказалось клыков, густых заостренных бровей или злодейской ухмылки. Он совсем не походил ни на одного из монстров, которых она так старательно рисовала в своем воображении. Более того, его внешность показалась ей знакомой. Не его конкретно, нет, но эта измученная, страдальческая гримаса, худоба, отпечатавшееся на лице беспокойство, – все это она видела каждый день, когда встречала соседей и коллег. Он выглядел так же, как и они, как беженцы, – люди, с которыми жизнь обошлась совсем не благосклонно.

Солнце уже миновало свой апогей, намекая девушке, что пора возвращаться. Осталось только решить, что делать с чужаком.

Все-таки он ей помог, вывел из строя мину, но и он же загнал ее в эту ситуацию. Оставить незнакомца, чтобы его нашли пограничники? Нехорошо, они поймут, что владелец наруча под номером ЯН-1 был здесь и как-то замешан. Вызывать лишний интерес к своей персоне ей совсем не хотелось, требовалось как-то замести следы и спрятать все улики. Еще оставался призрачный шанс, что военные ничего не поняли, ведь сирену они так и не включили, но все равно кто-то из них в любую минуту мог оказаться здесь. Надо было уходить, и быстро. Лучшим вариантом ей показалось привезти блондина к старосте. Недаром же он у них главный, так пусть и все шишки достаются ему.

Решившись, она поднялась на ноги.

Ания осторожно развернула тележку и выгрузила неподалеку весь ненужный ей больше металлолом. После этого она приблизилась вплотную к чужаку, нависла над ним и стала готовиться к новому для нее виду погрузки (удивительно, как человеческие тела непригодны для транспортировки, однако таскать тяжести она давно привыкла). Мусорщица подхватила чужака за подмышки и за несколько попыток закинула его в ковш для груза.

Сделав несколько шагов вперед, она, наконец, покинула минное поле. Наруч, что должен был запищать, как только она минует кордон, в этот раз почему-то молчал. Оказалось, что он просто вышел из строя, потух и больше не реагировал ни на какие команды.

«Странно. В этом тоже чужак виноват»? – подумала Ания, но не стала тратить время на ненужные размышления и постаралась как можно скорее отсюда убраться.

За границей побольше всегда скрывались границы поменьше. Так было везде, вот и это место не стало исключением. До войны данная территория принадлежала другому государству, название которого уже не имело значения. Лишь двое остались на игровой доске – Федерация Кунэш и Республика Архелон. И там, где заканчивалась вотчина первой, начинались владения второй.

Брошенные и оставленные земли лучше всего подходили изгнанникам, поэтому в какой-то момент здесь стали собираться беженцы, – успевшие добраться, сумевшие выжить. Они покорили всю округу, завоевали ее, но исключительно просьбами и молитвами, поэтому в оплату им пришлось отдать самое сокровенное, для человека сытого, и самое бесполезное, для человека голодного, – свою бесценную свободу. Пресловутый «выиграл/выиграл», как любила говорить соседка Ании справа – бывшая предпринимательница и любительница выкурить по три пачки сигарет в день: просители просили и получили, подарив Архелону практически бесплатную рабочую силу. Дело нашли для каждого: одни строили, другие выращивали еду на ультрафиолетовых фермах, и лишь немногие выходили наружу, добывали брошенный там металлолом и отправляли его на переплавку.

Начиная отсюда и до самого поселения тянулась асфальтированная дорога, движение по которой после ухабов и рытвин, находившихся снаружи, казалось настоящей сказкой.  Руки и спина, забившиеся молочной кислотой, отдыхали в этот момент, совершая, по сути, все ту же работу.

Интересная эта штука равенство. Оно, несомненно, есть, но содержит множество погрешностей. Кто бы и с чем ни сражался, итог все равно один – неумолимый и неотвратимый конец пути. Для кого-то он словно тупик, а для кого-то лишь перекресток, но в любом случае все дороги различной степени качества однажды пересекутся, став единым пунктом назначения для всех и каждого.

Ании хотелось поскорее вернуться домой и включить душ, смыть с себя сегодняшний день вместе с потом и усталостью. Поселение, находившееся в Квадрате Н, получило не самое оригинальное и звучное название – Поселение Н-4. Трудно сказать, на что опирались муниципальные чиновники при выборе такого названия, помимо алфавита и цифр, конечно же, но такое название просто не могло найти отклика ни в сердцах, ни в умах местных жителей. По сути, им не оставили другого выбора, их буквально вынудили придумать свое собственное.

– Добро пожаловать в Дамп, – хитро улыбнувшись, сказала Ания, когда они время спустя подъехали к главным воротам, но сразу же осеклась, уставившись на содержимое тележки. Последние несколько минут мусорщица всячески старалась развидеть человека посреди своего очередного груза, придерживаться установленного плана и игнорировать чувство вины. Получалось не очень, и именно с этими мыслями она въехала в город.

В Дампе вовсю бурлила жизнь, и во многом это заслуга детей, – они носились по улицам и крышам одноэтажных прямоугольных домов, через которые сами перекидывали доски, строя мосты, расширяя пути. Их совсем не смущали тучи над головой, они старались взять от жизни все, ведь депрессия – это болезнь для взрослых.

– Ребята, это Ания!

Только завидев мусорщицу, толпа из мальчишек и девчонок разных возрастов налетела на нее, словно хохочущее стихийное бедствие, окружила ее со всех сторон, а возгласы удивления затмили остальные звуки.

– А кто это у тебя в тележке? Кто?! Он живой?! Ты его убила?!

Необычный груз Ании просто не мог не привлечь их внимание.

– Не ваше дело, малявки, – нахохлившись, ответила Ания. – Я на секретном задании!

– Ого, – хором протянули дети, теперь их любопытство только сильнее разыгралось.

Смеясь и отбиваясь от назойливых вопросов, она продолжила движение по главной улице. Другие жители, состоявшие преимущественно из стариков и женщин, не разделяли детского энтузиазма, провожая их шествие беспокойными взглядами. Любые отклонения от нормы в Дампе встречали с нескрываемым волнением, поэтому толпа ребятишек потихоньку стала редеть, – родственники подзывали их к себе, несмотря на любые протесты.

– Ания, моя мама просила тебя сегодня зайти к нам, – сказала девочка с длинными светлыми волосами, и мусорщица невольно позавидовала ей, – сама она уже давно стриглась под мальчика.

– Зачем?

– У нее завтра ночная смена в разборке. Хотела попросить тебя со мной посидеть.

Ания закатила глаза и глубоко вздохнула.

– Хорошо, – кивнула мусорщица, – заходить не буду, но передай маме, что я согласна. А теперь пошла прочь и не мешайся под ногами.

– А я и не мешаюсь, – наигранно обиделась девочка и показала язык. Ания ответила тем же и, прибавив ходу, поспешила на площадь.

– Спасибо, – тонкий детский голосок настиг ее со спины и стал последним хорошим воспоминанием на сегодня.

Пустырь, расположенный в самом центре поселения, где во время ежемесячного аукциона выставлялись стулья и поднимались навесы, сейчас выглядел совсем уныло. Тут находились цех разборки и главная свалка, куда мусорщики доставляли все, что удавалось найти. Это место считалось вотчиной старосты, здесь же обитали и его подручные – беспалые, и один из них как раз направлялся в сторону Ании, задумчиво расчесывая свое подобие щетины (расчесывать приходилось только безымянным пальцем и мизинцем – указательного и среднего у него просто не было).

– Так, так, так, – произнес худосочный мужчина в пожелтевшей грязной майке и дутых штанах. – Что же ты нам сегодня привезла?

– Прочь с дороги, у меня дело к старосте, – огрызнулась Ания.

– Не так быстро, солнышко, – мерзко улыбнувшись, ответил беспалый и начал наворачивать круги вокруг нее. – Думаю, стоит еще раз напомнить тебе обязанности мусорщика, – он кружил и кружил, буравя ее взглядом. – Мы доставляем металлолом, то есть железо, сталь, золото, но никак не людей! Не так уж и сложно запомнить, правда? Надо лишь постоянно напоминать себе об этом, прокручивать в голове, словно молитву: первое приносит нам доход, второе – проблемы.

– Открой ворота, – практически шипя, ответила Ания.

– Кто он? Где ты его подобрала? Он точно не из нашего поселения, я же вижу.

– Имеешь в виду, что он полноценный мужчина? – съязвила девушка. – Все десять пальцев, которые и тележку поднимут, и женскую грудь ухватить смогут!

Она знала, что эти слова его разозлят, и он ее не разочаровал.

– Ах ты тварь, –  рассвирепел беспалый и кинулся на Анию, выставив перед собой руки, намереваясь ее придушить. Она без труда увернулась, и ударила в ответ. Прямой правый состыковался с носом противника… совсем беззвучно. Беспалый рухнул на землю и закрыл ладонью лицо.

– Тварь! – закричал он. – Я тебя сгною! Уничтожу!

– Заткнись, – Ания сделала в его сторону шаг, сжала кулак, который ужасно болел, погрозив содранной кожей на костяшках. Беспалый попятился. Да, позже он обязательно нажалуется своему господину, но сейчас, на пустыре, где не было никого, кроме них, он знал… что сила не на его стороне. А у кого сила, тот и диктует правила.

– Скажи, чтобы открыли дверь, – потребовала мусорщица. – Мне нужно показать его старосте.

Ания задернула рукав чужака, дав беспалому хорошенько рассмотреть протез руки. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять то, что чуть ранее поняла Ания. Он встал, по-прежнему держась за нос. В его глазах пылал гнев, но, не сказав ни слова, он побрел к цеху и три раза постучал в дверь. Широкая металлическая створка ожила и с громким скрежетом поползла вверх, а Ания с ее грузом проскользнула внутрь.

В цехе властвовал хаос, тут навсегда поселился шум. Горы мусора, сваленные у стен, почти достигали потолка, а обычные жестяные столы тянулись по всей длине металлического ангара. За ними работали женщины, вооруженные пневматическими молотками и электрическими пилами. Платы процессоров и компьютерные чипы опускали в чаны с реагентами для того, чтобы распознать, а позже выскоблить из них части, сделанные из золота. Особенно тяжелые детали подвешивались на цепях, крепившихся к рельсам под потолком, и разбирались навесу. Сменой разборщиков руководил десяток беспалых, подгоняя трудящихся криками и хлопками, ведь ровно в четырнадцать ноль-ноль ожидался приезд грузовика из Архелона. Машиной управлял компьютер, поэтому задержки категорически не допускались. Требовалось в срок заполнить пятидесятифутовый контейнер и рассортировать в нем все по ячейкам. Опоздания или невыполнение плана не сулили, а гарантировали неприятности: могли привести к потере лицензии на добычу металлолома, а значит, к лишению всех привилегий и почестей.

Между столами находился прямой проход, ковровая дорожка, разве что грязная и совсем не ковровая, и вела она к престолу, к настоящему подобию трона (ведь у каждого короля должно быть свое седалище). Янус Кларот, староста поселения, сидел на возвышенности из мусора и спрессованных металлических блоков, сваленных в самом дальнем конце цеха. Ания направилась прямо к нему быстро и решительно, чтобы ни у кого больше не возникло желания встать у нее на пути. Кларот следил за ней с интересом, но с места не сдвинулся, не пошел к ней навстречу. Правители так не поступают.

– Мистер Кларот, – обратилась к старосте девушка, застыв перед ним и опустив тележку с грузом. Тело сковало из-за всех этих взглядов, нацеленных ей в спину. Ании сразу вспомнились рассказы про мифическое существо, глаза которого обращали в камень. Кто знает, может, ее соседи были потомками этого монстра, растерявшими магию… правда, не до конца.

– Я кое-что для вас привезла.

– Вижу, – хриплым голосом произнес староста, проглотив окончание слова.

Он поднялся, выдержав до этого небольшую, почти театральную, паузу, словно хотел что-то сказать этим ожиданием и последующим действием. Теперь мужчина, которому уже давно исполнилось пятьдесят, казался выше, величественнее и заставлял сжаться под взглядом его мутно-карих глаз. На его голове осталось больше белых, чем черных волос, а внушительный нос никогда не терял красноватый оттенок. Огромная фигура давно лишилась своей упругости, с каждой стороны от брючного ремня свисал жир. Поверх чистого рабочего комбинезона он накинул коричневый пиджак в клетку, с академическими заплатками на локтях, подчеркивающими его статус и превосходство, но и причастность к рабочему классу.

– Он, – Ания, как назло, забыла все слова и старалась проглотить огромный комок, неожиданно возникший в горле, – этот человек… он необычный.

– Знаю, – так же спокойно ответил Кларот, с каждым шагом приближаясь к девушке. – Иначе бы ты его не привезла.

Староста спустился и склонился над чужаком, после чего внимательно его осмотрел. Его глаза заблестели, а рот расплылся в улыбке, когда он увидел протез. Быстро зайдя сбоку, он выставил ладонь перед ртом блондина, но, не удостоверившись, решил прощупать пульс на запястье, и Ания готова была поклясться, что заметила разочарование, всего на мгновение проскользнувшее у него на лице.

– Поговорим в моей комнате. Возьми тележку и следуй за мной, – сказал Кларот и, с несвойственной для его фигуры прытью, обошел «трон» и скрылся из виду.

– Что? – спросила растерянная Ания, но, не получив ответа, суматошно направилась за ним.

За кучей мусора оказался проход, ведущий в помещение, о котором она раньше не имела понятия. Староста уже поджидал ее у двери, схватившись за вычурную позолоченную ручку, и жестом остановил беспалых (они бездумно потрусили следом). Ему и Ании предстоял разговор наедине, а мерзкие улыбки, заблестевшие на лицах у подручных, сильно насторожили сбитую с толку девушку.

События развивались слишком стремительно, чтобы мусорщица могла здраво оценить ситуацию. Есть такие двери, куда нечасто приглашают войти, но куда заходить совсем не следуют. Все они обладают особой аурой, в точности как и их высокопоставленные хозяева, – видимой нормальностью, скрытой, но реальной опасностью.

Девушка переступила порог, после чего дверь за ней тихо захлопнулась… и закрылась на замок.

Это оказалась самая большая и красивая комната, которую она когда-либо видела. Металлические стены, окрашенные в теплый охристый цвет, послужили плацдармом для картин, изображающих мужчин и женщин в старинных нарядах и пейзажи настолько красивых мест, что они могли существовать лишь в фантазии художника. Но одно полотно затмило все остальные: длиной в четыре метра, изображающее побоище, где сотни людей на лошадях погибали в шквале огня. Противостояли им всего два десятка солдат, разделившихся по парам, и стоящих рядом с пушками из черного металла. Они не бежали, не пятились, просто смотрели… ведь сила была на их стороне.

В центре у стены стояла деревянная двуспальная кровать с резьбой на спинке в виде какого-то цветка. Остальное пространство занимали запечатанные коробки, собранные в пирамиды по группам. Наверняка товары для следующего аукциона.

Пока Ания любовалась местным убранством, староста снова прильнул к протезу чужака и разглядывал его в мельчайших подробностях.

– Где ты его нашла? – спросил Кларот.

– Рядом с дорогой к поселению, – ответила девушка. Она посчитала, что этого объяснения будет достаточно. О странной способности, используемой чужаком, и обо всем произошедшем на минном поле Ания решила умолчать. Она и сама до конца не понимала, что там произошло, и чем больше времени проходило, тем больше все это казалось навеянным сном.

– Интересно, – староста провел рукой по металлическому протезу. – Что с ним? Почему он без сознания?

– Не знаю, я нашла его таким, – соврала мусорщица. – Надо о нем сообщить. Он какой-то странный. Скорее, пока не очнулся!

Кларот отдернул руку от протеза, слишком резко, чтобы это осталось незамеченным.

– Ания, присядь рядом со мной.

Староста пересек комнату и приземлился на кровать. Он опустил руку на багровое покрывало и медленно погладил место, которое должна была занять девушка. От этого зрелища по ее телу прошла мелкая дрожь.

– Мистер Кларот…

– Никакой я не мистер, – перебил ее староста. – Мы семья, мы держимся друг за друга, защищаем и оберегаем своих. Называй меня Янус.

Староста еще пару раз похлопал по кровати, ненастойчиво… пока что.

Ания сделала над собой усилие и сдвинулась с места. Ей было страшно, мерзко, хотелось поскорее убежать, словно она опять оказалась на минном поле, только совсем другого рода.

Мусорщица села поодаль, старалась сохранить дистанцию, но одним рывком староста его сократил. Кожей на руке она почувствовала колючий неприятный материал его пиджака. Ладонь Кларота опустилась на бедро Ании, чуть ниже, чтобы забить тревогу, чуть выше, чтобы не придать этому значения.

– Ты красивая девушка, – его хриплый голос звучал слишком близко, его дыхание, с трудом вырывающееся изо рта, оглушало ее. Ания терпела… то, что не простила бы никому другому. Почему? Из-за власти, которой он обладал? Не только. У нее ничего не было, ее никто не защищал.

Мусорщица боялась встретиться с Кларотом взглядом, стараясь растянуть этот момент бездействия как можно дольше.

– Ты поставила меня в очень сложную ситуацию, девочка, – прервал молчание староста. – Ты, конечно, права. Надо немедленно сообщить о нем властям, ведь, скорее всего, он является лазутчиком Кунэша. Думаю, ты и сама это поняла: особенности его обнаружения и этот странный протез. Честность – наилучшая политика, и нам предстоит смерено исполнить свой долг, вот только при одной мысли об этом меня сковывает страх… страх за тебя.

Он сильнее сжал ее бедро, чтобы заставить Анию посмотреть на него. Она не поддалась.

– Представь, что мы все сделали, сдали шпиона Архелону. Думаешь, нас ждет счастливый конец? Что они скажут нам спасибо? Нет! Конечно, нет. Они захотят знать, понять, как вражеский солдат оказался по эту сторону границы. Начнут копать, рыть, пойдут по головам, перевернут весь наш маленький городок вверх дном и в конечном итоге найдут тебя. Мусорщицу, которая подобрала его и привела в поселение. Поверят ли они в твою историю? Что ты просто нашла его на дороге? Сомневаюсь, ведь им будет гораздо выгоднее обвинить тебя во всех грехах и скрыть свои собственные промахи.

Ания охнула, а староста расплылся в улыбке.

Дура. Чертова дура! Пытаясь убежать от пограничников, она загнала себя в другой капкан, в жирные лапы старосты, имеющие полный набор пальцев. Девушка намеренно скрыла правду, посчитала, что так будет лучше, но ее непродуманная ложь и неправильно сделанный выбор лишь забили последний гвоздь в крышку гроба. И никакие слова больше этого не изменят, он получил над ней абсолютный контроль.

– Не хочу даже думать о том, что они могут с тобой сделать. Они не такие, как я. Они не видят в беженцах равных, – продолжил свои манипуляции староста. – Но я этого не допущу.

Он поднял ладонь и обхватил ее руку. Впервые их глаза встретились.

– Этому человеку лучше исчезнуть, – практически по слогам проговорил староста. – Не знаю как, но лазутчику удалось обмануть пограничников, иначе их патрули уже были бы здесь повсюду. Это хорошо, значит, у нас еще есть шанс все сделать по-тихому. Притворимся, что его никогда не было. Даже если вы и попали на камеры видеонаблюдения, то без четких доказательств, мы сможем как-нибудь отговориться. Я все устрою, да и остальные не будут болтать лишнего. Ты в безопасности, дорогая.

– Спасибо, – сказала Ания, надеясь, что голос не выдал ее настоящих чувств.

– Не стоит, свои должны держаться друг за друга. А теперь иди, девочка. Я собираюсь заняться этим немедленно.

Ания моментально вскочила, и не успел заметить Кларот, как она исчезла из комнаты.

Янус поднялся, чувствуя, как штаны в области паха стали тесными. С этой малышкой он еще не закончил, но сейчас его заботили более важные дела. Он подошел к чужаку, уже прикидывая, за сколько сможет толкнуть этот протез на черном рынке. Даже самая маленькая из возможных сумм ему понравилась. Вырученные деньги позволят ему наконец выбраться из дыры, в которую его так предательски сослали. Эта мысль опьяняла, но и другая будоражила его не меньше.

Лицо молодого блондина исказилось, кажется, ему снился плохой сон. Кларот не знал, останется ли образ этого момента с ним до конца дней, будет ли преследовать его по ночам. Ведь он никого раньше не убивал… по крайней мере до сегодняшнего дня.

***

Ания прислонилась к стене. Она дрожала, а на глазах опять наворачивались слезы.

«Ты все придумала! Просто неправильно поняла ситуацию».

Но чутье подсказывало ей, что это не так. В следующий раз все будет по-другому. Она даст отпор, станет смелее. Но какой, к черту, «следующий раз»! Проклятье! Не будет такого больше, никогда не будет! Она не позволит… и на метр не подойдет к этой двери.

Смешок, словно вздох, тихий и резкий, достиг ее ушей. Ания повернула голову. Беспалый с разбитым носом расположился у подножия мусорного трона и рассматривал ее. Он ликовал, гнев и похоть перемешались, став единым выражением его лица. Он даже не смыл кровь, которая была размазана по щеке толстыми линиями. Он знал, что произошло в комнате, потому что такое случалось и раньше. А еще он знал, что сила больше не на ее стороне.

Мусорщица оттолкнулась от стены и направилась к выходу. Поравнявшись с беспалым, она услышала его довольный голос: «В следующий раз все будет по-другому».

Да, будет. Между ним и Анией. Между Анией и старостой. Всей ее выдержки едва хватило, чтобы не сорваться, не убежать прочь… из цеха, из Дампа, туда, где она будет свободна. Но разве в нашем тесном мире существует такое место?

Нет, это глупо. Тут ее жизнь, ее друзья и вещи. Тогда почему чуть раньше, когда рука Кларота лежала на ее бедре, и до того, когда под ногой осела мина, она считала, что у нее никого и ничего нет? Может, именно сегодня она, наконец, честно себе во всем призналась? Черт, почему же так сложно жить с открытыми глазами!

Ания вышла на улицу. Заметила это лишь благодаря моросящему дождю, что начался снаружи.

Если бежать, то куда? В другое поселение? Как будто ей это позволят! За беженцами все время следили, не навязчиво, но регулярно, оправдывая это законами военного времени. На любое перемещение требовалась бумажка, которую выдавал староста, и даже от одной мысли о Клароте Анию всю передернуло. Уйти в самоволку тоже не получится: ее быстро найдут и вернут обратно, но до этого пару недель подержат в камере. Поэтому девушка плавно подталкивала себя к решению, которое раньше казалось ей немыслимым, – уйти туда, где светит солнце… и будь что будет. Она может поменяться сменами и уже завтра пересечь границу, а после никогда не возвращаться, – прятаться, сколько получится, но жить по своим правилам. Небо плакало, а Ании хотелось поскорее прийти домой, принять вожделенный душ и все еще раз хорошенько обдумать, но столпотворение на главной улице сначала ее отвлекло, а потом – испугало.

Четырехметровая черная машина возвышалась над людьми и двигалась по направлению к цеху разборки. Девушка никогда не видела Голема в функционирующем состоянии. Бот излучал такую силу, которой просто невозможно было не восхищаться. Как бы мусорщица сейчас радовалась, как бы завороженно смотрела и смеялась, если бы не знала – он пришел по ее душу. Вместо ликования потерявшая самообладание мусорщица спряталась за ближайшую стену, сорвала с предплечья наруч и выкинула его подальше в переулок, после чего села на землю и обхватила колени руками.

Все кончено. Они ее нашли.

Столпившихся беженцев очень интересовал и в большей степени беспокоил неожиданный визит вооруженных людей.

– Кто вы?

– Что случилось?

– Уберите оружие, тут же дети!

– Сохраняйте спокойствие, – оглушающий голос исходил от бота, но на самом деле принадлежал идущему сзади человеку в темно-бордовой военной форме, с шевроном пограничной службы на плече. Остальные солдаты (всего человек десять) вышагивали рядом. Их лица скрывали шлемы, но заметная настороженность прослеживалась во всем: в движениях рук и тела, в том, как они сжимали автоматы и оглядывались по сторонам. Военные пришли не с «миром» – это противоречило самому их названию.

– Скажите, что произошло?– спросила одна из мусорщиц, подойдя слишком близко.

– Делайте, что вам говорят, – спокойно произнес военный, но явно дал понять, что не потерпит еще шага в свою сторону.

Гул становился все громче, напряжение нарастало.

– Вставай.

Грубая на ощупь рука заботливо обхватила Анию за плечо. Девушка подняла голову, сама удивившись, что не испугалась этого прикосновения. Пожилой мужчина, наверное один из прохожих, что видел ее, когда она привозила по улице чужака, улыбнулся ей и помог подняться.

– Не выделяйся. Иди вместе со всеми на площадь. Говори, только когда все говорят, делай то же, что и остальные. И вытри эти слезы, дитя.

Он подтолкнул ее вперед, отстав на несколько шагов, словно отдав ей часть собственных сил. Ания развернулась, пытаясь вспомнить имя этого человека, поблагодарить, но тот лишь покачал головой, поймав ее растерянный взгляд, и прокричал:

– Да что вы себе позволяете! Вы нам не хозяева!

– Верно, – подхватили остальные беженцы. – Что вам нужно? Говорите или проваливайте!

– Сохраняйте спокойствие, – вновь раздался голос из громкоговорителя. – Это для вашей же безопасности.

– Это наш дом, – услышала Ания собственный клич. – Не смейте говорить, что нам делать!

После сказанных слов девушке стало стыдно, ведь пару минут назад она планировала бежать отсюда, но мораль – роскошь, и тот, кто отчаянно старается выжить, не может себе ее позволить. А жить она хотела. Здесь и сейчас. Всегда.

– Да! Точно, молодец, Ания, – мусорщицы, словно племя воинственных амазонок, начали напирать все уверенней. Солдаты избрали единственно правильную в этой ситуации стратегию – ускорили шаг, чтобы не связываться с толпой разгневанных женщин. Благо впереди уже показалась главная площадь.

Король со всей его свитой ждал их на месте, широко улыбаясь непрошеным гостям.

– Добрый день, наши доблестные защитники, – прохрипел Янус Кларот. – Чем обязаны неожиданному визиту?

– Вы Кларот, староста этого поселения? – спросил один из солдат, выходя вперед.

– Все верно.

Людей вокруг становилось больше. Жители собрались на шум, разве что детям строго-настрого приказали не выходить из дома.

– Нам нужно поговорить, наедине, – произнес военный, подойдя вплотную к Клароту.

«Этот, значится, командир», – подумал староста.

– Не стоит, у меня нет секретов от моих соседей. Говорите, что хотели, – он намеренно сказал это громче, чем следовало.

– Что вы вытворяете? – подался вперед военный, но Кларот сразу же его перебил:

– Нет, это вы что вытворяете, командир? – А потом тихо добавил: – Сами виноваты, заявились сюда со всей кавалерией и с шашками наголо. Не хотите, чтобы эта толпа вышла из себя, тогда придется вам подыграть. И ради бога, уведите эту штуку в сторону, – произнес Кларот, многозначительно указав на Голема.

Военный помедлил и осмотрелся, встретив множество недовольных взглядов, после чего прикинул собственные шансы. Голема он решил не отзывать, но говорить начал:

– В двенадцать двадцать один была замечена аномалия в этом квадрате. Часть мин и камера вышли из строя. В тот момент кордон проходил один из ваших мусорщиков, у нас есть данные его геолокации. Он либо знает причину произошедшего, либо сам стал причиной аномалии. Мы хотим допросить владельца наруча ЯН-1.

Кларот изменился в лице.

– Секунду, – он развернулся, но командир схватил его за руку.

– Стоять, ни шагу больше.

Приклады автоматов остальных солдат нашли опору в области плеча.

– Тише, командир, не нужно резких движений, – теперь настала очередь старосты тщательно подбирать выражения. – Мне надо лишь отдать парочку распоряжений. Не волнуйтесь, я все время буду у вас на виду.

Между двумя взрослыми мужчинами началась игра в гляделки, правда, старосте в основном приходилось всматриваться в забрало шлема, но, наверное, ему как-то удалось выиграть, ведь командир отпустил Кларота и дал сигнал своим бойцам успокоиться. Староста, до последнего ожидающий подвоха, скомканно поблагодарил и вернулся обратно к беспалым.

Наступило затишье, во время которого Анию оглушили перешептывания. Она чувствовала осторожные взгляды собравшихся, скользящие по ее лицу, невзначай затрагивающие, но бьющие словно хлыстом. Местные знали, о ком именно говорили военные. Ну конечно, они знали, ведь слухи в Дампе всегда разносились быстро, однако, вместо того чтобы расступиться, броситься от нее словно от прокаженной, беженцы встали подле и выстроили человеческую баррикаду из спин.

– Что вы делаете? – спросила она, ужасно разозлившись и подалась вперед, к вступившимся за нее людям. – Уходите, немедленно! Сгиньте, ну!

– Молчи, дура, – высокая женщина с такими же тренированными руками, как и у Ании, оттолкнула ее назад и наградила неодобрительным взглядом. – Хочешь, чтобы они все заметили?

– Да и пусть, – шипя, ответила мусорщица. – Я не боюсь, я справлюсь. Как и раньше, как и всегда!

– Может и так, но вместе у нас шансов побольше.

– Уйдите, я не стану еще раз повторять, – не унималась Ания. – Они же вас застрелят, вы же понимаете?

– Чушь. Не посмеют. Кишка тонка у этих мужиков. Им с нами и за тысячу лет не сладить.

– Ты что, забыла? – встряла в разговор другая мусорщица. – Свои должны защищать своих. Так уж здесь заведено.

Искренняя улыбка соседки, появившаяся после сказанных слов, почему-то еще сильнее расстроила Анию.

«Ну зачем вы это делаете? Я же всех вас собиралась бросить».

Упрашивать их дальше оказалось делом бесполезным, девушка это поняла и прикусила губу. Она не могла ничего изменить, ведь они воевали совсем не за нее, точнее, не только лишь за нее. Ания оказалась лишь предлогом, поводом оскалить зубы, собирательным, но конкретным образом «одной из них». Поддайся они сегодня, завтра люди с автоматами вернутся и заберут еще кого-то, возможно друга или родственника, – того, кто тебе дорог и небезразличен. Ну уж нет, лучше дать отпор сейчас, стоять вместе, а не дрожать поодиночке. Страх – это клетка, но в толпе ее границы размываются. Всех им не удержать, всех им не победить!

Пока эйфория захватывала массы, Кларот хаотично соображал, что ему делать дальше. Двое беспалых по его указке удалились в цех, а сам он хищно осматривал окрестности, стараясь отыскать кого-то среди местных жителей.

Кого-то? Конечно же нет. Только ее… одну лишь ее.

– Заканчивайте этот цирк, Кларот, – не выдержал командир. – Все поселение уже собралось. Просто выведите нужного человека и дайте нам его увезти. – И, словно решив, что этого недостаточно, добавил: – Еще немного, и я сообщу, что вы намеренно чините нам препятствия. Это поставит крест на вашей лицензии на добычу.