Текст книги "Красота – самый веский аргумент"

Автор книги: Сандра Мартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Работы было невпроворот.

К тому же чужой работы. Дана была слишком занята исправлением промахов Дейва, чтобы думать еще и о своих делах.

Уже битый час она сидела за заваленным папками и бумагами столом, склонившись над клавиатурой компьютера и тщетно пытаясь отыскать очередную ошибку в программе.

Тихо выругавшись, Дана с досадой уставилась на экран. Затем обессиленно откинулась в кресле, протягивая руку к пластиковой чашечке с остатками сомнительной жидкости, лишь отдаленно напоминавшей кофе. Секунду спустя она вновь обратила взгляд на монитор.

Самодовольное лицо Маккенны вдруг подобно призраку возникло на экране.

– Улыбайся, Маккенна, – саркастически проговорила она. – С чего тебе грустить? Ведь у твоих ног весь мир. – Она сердито ударила по клавишам, стирая ненужные цифры, однако лицо Маккенны по-прежнему стояло у нее перед глазами. – Надо было заявить об увольнении, – пробормотала она. – Послать шефа куда подальше с его работой.

Но ведь это еще не поздно сделать. Почему бы не позвонить в офис…

Она уже протягивала руку к телефону, когда раздался звонок.

– Слушаю, – сердито сказала она.

– Дана? – раздался голос Артура.

– Это ты…

– Ты ждала звонка от кого-то другого, дорогая?

– Да нет. Вовсе нет. Просто… Я… я страшно занята, Артур, так что…

– Разумеется. Я только хотел спросить, как дела.

– Ну вот и спросил. – Она с трудом подавила раздражение. – А теперь извини.

– Я увижу тебя сегодня?

– Нет. То есть да…

Черт возьми! Она нагрубила ему, к тому же мямлит точно малое дитя, и все из-за этого Маккенны. Дана снова взглянула на экран. Лицо с его самодовольной ухмылкой все еще было там. Она высунула язык. Господи, да что это с ней? Куда подевалась хваленая рассудительность, которой она так гордилась?

– Артур… – Дана сделала глубокий вдох. – Давай пообедаем вместе. Если ты свободен, можем встретиться в… – Она замешкалась, перебирая в памяти названия ресторанов, расположенных по дороге из “Дейта байтс” на работу к Артуру. – В “Портофино”, – назвала она первое пришедшее на ум заведение.

– “Портофино”. Прекрасно… Но… у тебя правда все в порядке?

– Разумеется. Просто… просто скучаю по тебе.

– Дорогая! – воскликнул Артур.

И только тогда она сообразила, что бедняга вполне мог сделать из ее слов ложные выводы.

Мысли Гриффина были сосредоточены на Дане Андерсон, на том, каким ни с чем не сравнимым удовольствием будет наконец-то уволить ее, когда в офисе неожиданно появилась Синтия со своей безупречной улыбкой, одетая так, словно сошла со страниц модного журнала, и пригласила его пообедать с нею.

И он согласился, хотя и понимал, что лучше всего было бы найти какой-нибудь благовидный предлог и отказаться, ибо в последнее время Синтия начала позволять себе слишком много. Вскоре они с Синтией уже стояли в дверях помпезного, украшенного фонтанами заведения, где играли скрипки и сидели влюбленные пары.

– Что это за ресторан? – недоуменно пробормотал он.

– “Портофино”, – шепотом ответила Синтия, улыбнувшись. – Твоя мама сказала, что его хвалили в “Таймс”.

Мама, вот в чем дело, угрюмо подумал Грифин, однако сумел изобразить на лице вежливую улыбку. Мэрилин Маккенна была умнейшей и на редкость обаятельной женщиной, к тому же наделенной весьма целеустремленным характером. Еще года два назад она решила, что сыну пора остепениться и обзавестись семьей, и приступила к осуществлению этой задачи со всей своей неуемной энергией. Бедняжка Синтия и не подозревала; что именно на нее пал выбор миссис Маккенны.

– Если хочешь, пойдем куда-нибудь еще, – проговорила Синтия с едва заметной дрожью в голосе.

– Нет, – возразил Гриффин, хотя с радостью именно так бы и сделал. – Нам и здесь будет отлично.

Официант усадил их за столик, расположенный прямо под роскошными ветвями искусственной пальмы. Лист пальмы немедленно окунулся ему в суп, затем в салат и тарелку с отбивными.

– Как здесь романтично, – мечтательно вздохнула Синтия.

– Да, – Гриффин отодвинул от себя ветку, – очень романтично.

– Я знала, что тебе понравится, – сказала Синтия, взмахнув ресницами.

Удивительно, но раньше он не замечал, чтобы она хлопала ресницами. Неужели так делают все женщины, когда хотят привлечь к себе внимание? Трудно представить, чтобы Андерсон сделала нечто подобное.

– Гриффин?

Он поднял голову. Синтия улыбалась. Как обычно. Не то что прелестная мисс Андерсон, в чьих очах почти всегда сверкал гнев.

– Гриффин! – Синтия засмеялась и изящно склонила головку набок. – По-моему, ты витаешь в облаках.

– Прости, Син. – Гриффин кашлянул. – Мне не дает покоя этот съезд.

– Во Флориде? Твоя мама что-то говорила об этом.

Ради Бога, мама, дай же мне наконец передышку!

– Как я тебе завидую, – вздохнула Синтия. Гриффин удивленно поднял брови.

– Не знал, что тебя интересуют компьютеры.

– Да ты что, Гриффин! – Она звонко рассмеялась. – Я завидую тому, что ты хоть ненадолго уедешь от этой скверной погоды и проведешь выходные во Флориде. Жаль, что мне нельзя поехать с тобой.

Гриффин сжал кулаки. На этот раз сводня мама явно хватила через край.

– Да, – вежливо заметил он. – Впрочем, мне вряд ли удастся побывать на пляже. Придется бегать с одного заседания на другое.

– Понятно. – Синтия грустно уставилась в свою тарелку.

Гриффин вздохнул. Напрасно она тратит на него время. Рано или поздно придется ей об этом сказать.

Вне всякого сомнения, кому-нибудь Синтия станет прекрасной женой. Она привлекательна. Даже красива. И образованна. Но ее совершенно не волнует карьера. Она понимает, что у мужчины и женщины разное предназначение, и ее это вполне устраивает.

Идеал счастья для Синтии – быть мужу помощницей. Матерью его детей. Сидеть дома, готовить, заниматься домашними делами (хотя, разумеется, все это будет делать прислуга).

Если бы Гриффин решил жениться, лучше Синтии ему, наверное, не сыскать.

Но он и не думал жениться. Пока. А может, и вообще никогда. Его жизнь и без того была слишком насыщенна. Он увлеченно работал, ценил свою свободу. Впрочем, не без того, чтобы время от времени пренебречь ею. Ведь мир полон красивых женщин, жаждущих войти в его жизнь. Хоть на короткое время, безо всякий условий.

И все же, если он когда-либо решит обременить себя семьей, лучшей жены, чем Синтия, ему не найти. Возможно, он даже научится по-своему любить ее, ведь она ему нравится. Что с того, что он не может представить ее в своих объятиях, как представлял Дану Андерсон? Страсть и семейная жизнь – вовсе не одно и то же.

Гриффин нахмурился. При чем здесь Дана Андерсон? Почему он упорно продолжает думать о ней? Она, наверное, и не знает, что такое свидание! И никогда…

Гриффин резко распрямился.

Не может быть!

Он глазам своим не верил. В противоположном углу ресторана сидела сама Дана Андерсон. И с нею был мужчина.

Гриффин помрачнел.

Этот пижон, словно только что сошедший с театральных подмостков, выглядел безупречно, от лакированных ботинок и до галстука-бабочки на шее.

– Мсье?

Гриффин поднял голову. К столику склонился официант.

– Мсье и мадам желают десерт?

Гриффин заставил себя вежливо улыбнуться.

– Мне ничего, благодарю вас. Син, тебе что-нибудь заказать?

Синтия принялась внимательно слушать перечисляемый официантом бесконечный выбор блюд.

Андерсон – мисс Андерсон – сидела просто так – к еде она не притрагивалась. А пижон был явно чем-то взволнован. И взирал на нее точь-в-точь как щенок на недоступную ему кость.

Чему ж тут удивляться? Несмотря на прилизанную прическу девушки, несуразный пиджак и немного мешковатые брюки, тут было на что посмотреть.

Гриффин нахмурился. Впрочем, наблюдать за пираньями тоже довольно любопытно.

Парень что-то сказал. Андерсон ответила, запнулась, потом снова заговорила, на этот раз энергично жестикулируя; она склонилась через стол, рискуя задеть рукавом пламя свечки, мерцавшей в украшенном цветами канделябре на столе. Взяла его за руку, и несчастный кретин буквально засиял от удовольствия.

Еще бы. Андерсон смотрела на него так, словно это был сам святой Георг, только что сразивший дракона у нее на глазах, а парень, между прочим, выглядел слабаком, такой и на ногах не удержится при сильном порыве ветра.

Гриффин презрительно скривился. Нечего сказать, подходящего ухажера себе отыскала. Небось таким без труда можно вертеть, как ей вздумается.

– Гриффин? Гриффин, что с тобой?

– Ничего. Все в порядке.

И вправду, все в полном порядке.

А то, что он не отрываясь разглядывает Андерсон и ее приятеля, так это из праздного любопытства.

– Дана, ты ничего не ешь. Тебе не нравится рыба?

Дана тяжело вздохнула. Артур с тревогой смотрел на нее. Она сама пригласила его на обед, а теперь сидит как статуя, не притрагивается к еде и угрюмо молчит.

– Нет. – Ей с трудом удалось улыбнуться. – Нет, Артур, рыба просто объеденъе. – Откашлявшись, Дана отложила нож и вилку в сторону. – Артур, – начала она, – боюсь, я ввела тебя в заблуждение.

– Так я и знал. Тебе все-таки не нравится эта рыба! Где наш официант? Я попрошу принести для тебя что-нибудь другое.

Дана взяла его за руку.

– Рыба здесь ни при чем.

– Ни при чем? – Артур удивленно поднял брови.

– Все дело в… – Она нахмурилась. Маккенна, вот в ком все дело. Однако с губ ее едва не сорвались другие слова: все дело во мне. Во мне, в тебе, в нас, Артур. Мы совсем не подходим друг другу.

Нет, это не так. Просто она в дурном расположении духа. Как набросилась на беднягу уборщика! Надо будет сегодня же вечером попросить у него извинения. Но сейчас ей нужна помощь Артура.

– Все дело в Гриффине Маккенне.

Артур недоуменно уставился на нее, на миг уподобившись рыбе, лежавшей перед ней на блюде.

– Твой начальник? Но, дорогая Дана, я не понимаю. Какое отношение он имеет к нашему обеду?

– Никакого, Артур. Но он имеет непосредственное отношение ко мне. К моей работе в “Дейта байтс”, к моему чувству собственного достоинства. Ты не представляешь, насколько он мне отвратителен.

– Моя дорогая Дана, – со вздохом начал Артур.

– Извини. – Дана натянуто улыбнулась. – Просто… просто у меня был не слишком удачный день. Нервы на пределе. Поэтому я тебе и позвонила. Мне нужен совет.

– Конечно, я в твоем распоряжении.

– У меня проблемы на работе с моим начальником и с новой программой, которую мы разрабатываем. Я пыталась втолковать это Маккенне, но он и слушать не пожелал.

– Это очень странно. Гриффин Маккенна блестящий стратег. Судя по тому, что пишут…

– Газеты не пишут о том, какое раздутое у него самомнение. Вот я и хочу спросить тебя. Как ты думаешь, не лучше ли мне найти другую работу?

Артур судорожно сглотнул.

– Я польщен, дорогая.

– Или попробовать переждать? Маккенна, конечно, рано или поздно уйдет из “Дейта байтс”, но Дейв Форрестер вряд ли.

– Конечно. И…

– С другой стороны, если уйду я, какие мне дадут рекомендации?

– Хороший воп…

– А если останусь, что из этого выйдет? Форрестер вряд ли образумится, а Маккенна так и так меня уволит, как только провалится демонстрация новой программы. Но если я уйду раньше, он решит, что это он вынудил меня. – Глаза Даны сузились. – А такого удовольствия я ему не доставлю.

– Что ж, – поспешил вставить Артур, – если тебе правда интересно мое мнение…

– Возможно, мне удастся обойтись и без рекомендаций. У меня много знакомых в этой сфере. Я могла бы найти что-нибудь получше, а уж потом послать Маккенну с его фирмой на все четыре стороны.

– Конечно. Но…

– Но это также будет означать мое поражение. А такого я не могу себе позволить. Никогда! – Дана сжала руку Артура. – Я так рада, что посоветовалась с тобой! Спасибо, что подсказал мне разумное решение.

– А-а. – Артур мигнул. – Не за что…

– Ты просто чудо. Всегда такой рассудительный.

Артур порозовел от смущения.

– Спасибо, дорогая.

– Это тебе спасибо.

Сияя от счастья, Артур поцеловал ей руку.

– Мсье, – подошедший официант сдержанно улыбнулся, – не желаете ли кофе и какой-нибудь десерт?

– Спасибо, ничего не нужно. – Дана с улыбкой поднялась из-за стола. – Я чувствую себя такой уверенной, и все благодаря тебе, Артур.

Синтия рассказывала что-то об обеде, на котором побывала с его матерью. Гриффин честно пытался слушать. Но разве мог он оторвать взгляд от потрясающего спектакля, разыгравшегося прямо у него на глазах? Пижон поцеловал Андерсон руку, а она в ответ одарила его прямо-таки ослепительной улыбкой. Затем встала из-за стола. Пижон тоже. Теперь они шли прямо к нему.

Бросив на стол салфетку, Гриффин решительно отодвинул стул.

– Гриффин? – удивилась Синтия. – Мы что, уже уходим?

Встав в проходе, Гриффин выжидательно скрестил руки на груди. Мисс Андерсон что-то мило щебетала, беззаботно улыбаясь пижону.

– Не знаю, что бы я делала без тебя, – говорила она. – Ты такой славный.

Они шли прямо на него. Гриффин едва сдерживал улыбку, предвкушая, каково будет ее изумление. В последнюю минуту пижон все же оторвал полный обожания взгляд от лица мисс Андерсон и обнаружил, что у него на пути неподвижно, как изваяние, стоит Гриффин.

Сказать, что он побледнел, – значит ничего не сказать. Бедняга побелел как полотно.

– Мистер Маккенна!

– Вот именно, – кивнула Андерсон. – Только это и слышу на работе. Мистер Маккена то, мистер Маккенна се, и все это благоговейным шепотом. Честно говоря, иногда мне просто хочется…

– Ну-ну, полегче, – холодно проговорил Гриффин. И усмехнулся, когда она замерла как вкопанная, едва не налетев на него. – Думайте, что говорите, мисс Андерсон, мы все-таки на людях.

– Вы! – выдохнула Дана.

– Да, мисс Андерсон, мир тесен.

Дана пришла в смятение. Маккенна здесь? И кто эта женщина, словно сошедшая с обложки модного журнала?

– Представь меня, – прошептал на ухо Дане Артур.

– Как пообедали, мисс Андерсон?

– Дана, – не унимался Артур, – пожалуйста, пред…

– Что вы здесь делаете? – резко спросила Дана.

– Обедаю, – мисс Андерсон, насмешливо проговорил он. – А вы?

– Я хотела сказать… – Господи! Что же она хотела сказать? Дана расправила плечи. – Прошу прощения, – произнесла она холодно. – Позвольте мне пройти.

– Разумеется.

– У меня, мистер Маккенна, обеденный перерыв.

Черт возьми, почему Артур не отойдет наконец в сторону? Дана толкнула Артура локтем и сердито взглянула на него, но он даже не заметил. Неудивительно, он взирал на Маккенну словно кролик, попавший в луч прожектора.

Немного попятившись, Дана решительно наступила Артуру на ногу. Это заставило его наконец сдвинуться с места.

– Прошу меня извинить, мистер Маккенна, увидимся в офисе.

– Непременно, мисс Андерсон. И как можно скорее.

Уже на улице Артур нетерпеливо повернулся к ней.

– Дана, почему ты не представила меня ему?

Она яростно обернулась, словно Маккенна преследовал ее.

– Наглец, ну и наглец!

– Ты должна была представить меня. Была такая чудесная возможность…

– Ты видел его? Видел, как он стоял, с этим своим самодовольным выражением на физиономии? А женщина, что была с ним… Прямо мисс Совершенство.

– Вообще-то мне показалось, она довольно привлека…

– Эта милая улыбочка, безупречная прическа, элегантный костюм.

– Дана, честно говоря, я никак не могу понять, из-за чего ты расстроена?

– В том-то и дело, Артур. Ты не можешь понять. И все потому, что…

Так почему же? И что ее, собственно говоря, так взбесило?

Маккенна оказался в том же ресторане, что и она, и с ним была красивая женщина. Ну и что?

– Ты все равно не поймешь, – надменно заявила Дана. – Прощай, Артур. Спасибо за обед.

Вздернув подбородок, она зашагала прочь. Несколько секунд Артур молча смотрел ей вслед, затем поспешил догнать ее.

– Дана, дорогая, давай не будем ссориться.

– Мы не ссоримся. Просто я никак не могу взять в толк, как ты можешь восхищаться таким человеком, как Маккенна.

– Я и не думал им восхищаться. Но… – Артур вздохнул. – Неважно. Поужинаем вместе сегодня вечером?

– Да. Нет. Не знаю.

– Поужинаем, – повторил Артур более настойчиво, чем обычно. – Согласна?

– Ладно, – со вздохом уступила Дана. – Увидимся в семь.

Дейв Форрестер, еще не успевший пропустить свой дежурный стаканчик, встретил Дану в дверях кабинета с загадочной усмешкой на губах.

– Хорошо пообедала?

– А в чем дело?

– Босс тебя вызывает.

Повернувшись, Дана решительно направилась к кабинету Маккенны. Теперь она спокойна, совершенно спокойна. И что бы ни сказал и ни сделал Маккенна, ему больше не удастся выбить ее из колеи!

Он сидел за столом, взирая на нее с видом коронованной особы.

– Вы хотели меня видеть, мистер Маккенна?

– Пожалуйста, закройте дверь, мисс Андерсон.

Притворив дверь, Дана повернулась к нему.

– Мистер Маккенна, если это из-за нашей случайной встречи в ресторане…

– Меня не волнует, где вы обедаете. Вы можете делать это где угодно, с кем угодно и когда угодно.

– Как, однако, вы добры, сэр. В таком случае зачем вы меня позвали?

Маккена улыбнулся; так мог улыбнуться кот при виде мышеловки.

– Вы уволены.

– Простите, что вы сказали?

– Уволены, мисс Андерсон. Соберите вещи, получите в расчетном отделе все, что вам причитается, и отправляйтесь восвояси.

Уволена? То есть как – уволена? У нее закружилась голова. Все прежние разумные выводы забылись при виде самодовольной ухмылки на лице Маккенны.

– Вы не можете меня уволить. Я сама увольняюсь.

– Как вам будет угодно, мисс Андерсон. Честно говоря, мне плевать, лишь бы вы здесь больше не появлялись.

Наверное, дело было в его тоне. Или в этой невыносимой улыбке. Но только Дана вдруг ясно поняла, что дошла до предела.

Подскочив к столу, она схватила пачку бумаг и швырнула их в воздух.

– Вы, – крикнула она, – полнейшее, абсолютнейшее ничтожество!

Гриффин взглянул на нее. Грудь ее вздымалась, изумрудные глаза метали молнии. Она была готова растерзать его на части!

– А вы, – ответил он, – женщина, которой следует преподать урок.

– Какой урок? – яростно выпалила она. – Хотите втолковать мне, что миром правят вы и вам подобные?

Опасный огонек сверкнул в глазах Гриффина.

Может быть, уйти отсюда прочь? – подумала Дана. Нет, как бы не так!

Но выяснилось, что лучше было бы все же уйти. Гриффину оказалось довольно лишь протянуть руку, и она очутилась в его объятиях.

– Нет, хочу объяснить вам, что женщине тоже можно найти применение, мисс Андерсон. – И с этими словами он склонился к ее лицу и поцеловал ее.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Поцелуй вышел так себе.

Гром не грянул. И молния не поразила ее в самое сердце. Но когда вас целует такой человек, как Гриффин Маккенна, вы невольно думаете – вернее, ждете… Да, черт возьми, именно ждете…

Ждете?

Ничего она не ждала. То-то и оно. Маккенна просто застал ее врасплох. В этом и заключался его коварный план.

Дана принялась яростно вырываться и, сжав руку в кулак, с силой ударила его под дых. Рука словно наткнулась на каменную скалу, и все же сделать это стоило. Хотя бы ради того, чтобы насладиться выражением крайнего изумления на красивом, самодовольном лице.

– Полегче, – возмутился Маккенна.

– Полегче? И это все, что вы можете сказать? Вы… вы… неотесанный чурбан! Да как вы посмели? Как посмели целовать меня?

Она замолчала, задыхаясь от гнева. Гриффин хотел было оправдаться, но так и не смог вымолвить ни слова.

Зачем он поцеловал ее? Может быть, из-за того, что она ненавидит мужчин и тем самым словно бросила ему вызов?

Принимать вызов ему было не впервой. Он делал это всю жизнь, начиная с того дня, когда унаследовал состояние отца: вместе с документами смущенный адвокат передал ему записку, строки которой остались в его памяти навсегда:

“Вручаю тебе мое состояние, Гриффин, – писал отец. – Чтобы заработать все это, мне потребовалась целая жизнь. Сколько понадобится тебе, чтобы его растратить?”

Эти слова, хотя и написанные человеком, у которого не находилось времени для жены и сына, были как нож в сердце. Но Гриффин принял брошенный вызов. Он выстроил империю, которой мог бы гордиться даже его отец.

Но поцеловать рассерженную женщину разве это значит принять вызов? Нет, конечно. Тогда зачем?

Гриффин нахмурился. Ответа не было. Он сказал, что хочет преподать ей урок. Но в чем заключается этот урок?

– Ваше молчание весьма красноречиво.

Гриффин снова взглянул в лицо Даны, все еще пылавшее от гнева.

– Из этого я делаю вывод, – продолжала она, – что даже вы понимаете: времена первобытного общества давно миновали.

Как бы это ни было неприятно, он просто обязан принести извинения. Гриффин откашлялся.

– Мисс Андерсон. Полагаю… Я хотел сказать, возможно…

Не выходит. С какой стати он должен просить прощения у женщины, которая смотрит на него как на законченного мерзавца?

Так надо, Маккенна.

– Послушайте, – начал он снова, нервно приглаживая волосы. – Послушайте, мисс Андерсон…

– Нет. – Ее глаза, изумрудные глаза, способные то пылать яростью, то вдруг становиться холодными, как льдинки, встретились с его взглядом. – Нет, это вы меня послушайте, Маккенна!

– Мисс Андерсон, пожалуйста, успокоитесь. – Гриффин поймал ее запястье.

– Уберите руки!

Гриффин едва не рассмеялся.

– Разумеется. – Он отпустил ее руку, стараясь придать своему лицу выражение искреннего раскаяния, и заговорил снова: – Мисс Андерсон, я хотел сказать…

– Это меня волнует меньше всего на свете, однако вам, возможно, небезынтересно будет узнать, что хочу сказать я. – Она улыбнулась, глядя ему прямо в глаза. – И то, что я скажу, несомненно, сотрет эту… эту идиотскую ухмылку с вашего лица!

– Мисс Андерсон, уверяю вас, я и не думал ухмыляться. Если бы вы успокоились и позволили мне объяснить…

Дана ткнула его пальцем в грудь.

– Объясняться придется вашим адвокатам, потому что я, мистер Маккенна, намереваюсь сделать все, чтобы каждая жительница Нью-Йорка узнала, что вы за тип!

– Перестаньте тыкать в меня пальцем. – Глаза Гриффина сердито сузились.

– Вы слышали? Я затаскаю вас по судам!

– Это вы меня, похоже, не слышали. – Он схватил ее за руку. – Я не подушка для булавок!

– Пустите меня!

– Не раньше, чем вы успокоитесь.

– Я спокойна. Совершенно спокойна. И могу вас заверить, что у Гриффина Маккенны, который думает, будто ему все дозволено, скоро будут серьезные неприятности.

– Думает, что все дозволено? – На этот раз он попросту не сумел сдержать смех. – О чем это вы?

– Смейтесь-смейтесь. Вам недолго осталось радоваться. Я привлеку вас к суду за сексуальные домогательства.

– Вы серьезно?

– А что, похоже, что я шучу?

Гриффин взглянул на нее. Разозлилась она явно не на шутку. И как же она прекрасна в гневе! Глаза сделались цвета штормовой океанской волны. Щеки горят румянцем, словно лепестки свежих роз. Волосы рассылались по плечам.

– Послушайте, Андерсон, если хотите, чтобы я извинился…

– Извинился? – с издевкой произнесла Дана, отчего у Гриффина тоже вскипела кровь. – Не смешите. Вы ответите перед законом. Поверьте, я вытрясу из вас все до последнего пенни. И весь мир узнает, какой вы негодяй и женоненавистник.

Красива, но на редкость глупа, подумал Гриффин.

– Послушайте, леди…

– Я вам не леди!

– Это уж точно, черт возьми.

– Не надо передергивать, Маккенна. Я никакая не леди. Я человек. Личность. И не потерплю унижений от вас и вам подобных.

– Если бы вы соблаговолили помолчать хотя бы минуту-другую, то поняли бы, что я пытался попросить прощения. Послушайте, давайте не будем делать из мухи слона.

– Это вы делаете, а вовсе не я.

– Ладно, допустим, вы подадите на меня в суд. Для этого вам придется найти хорошего адвоката.

– Любая женщина-юрист с радостью возьмется за такое дело.

– Любой юрист, Андерсон, у которого есть хоть одна извилина, подымет вас на смех. – Он лукаво улыбнулся. – Вы не можете подать на меня в суд.

– Это почему же?

– Давайте рассуждать логически. Вы больше на меня не работаете, верно?

На мгновение Дану охватило смятение. Нельзя допустить, чтобы ему это так просто сошло с рук.

– Мы живем в Америке. Я могу подать в суд на кого угодно.

– Черт возьми, да перестаньте тыкать в меня пальцем!

– Я не обязана повиноваться вашим приказам, поскольку, как вы сами великодушно соблаговолили напомнить, больше у вас не работаю.

– Вы правы, – угрюмо ответил он. – Не обязаны. Но тогда и я тоже не обязан быть вежливым.

– Вежливым? Это вы-то? – рассмеялась Дана. – Да вы понятия не имеете о вежливости.

– Да, вижу, Форрестер был прав насчет вас.

– Форрестер? – Дана нахмурилась. – А он здесь при чем?

– С первого же дня он пытался объяснить мне, что вы этакая разочарованная во всем и во всех девица, принципиальная мужененавистница.

– На такое я даже отвечать не стану.

– Отчего же? Что, задело за живое?

– Вы просто анахронизм, Маккенна, и поскольку вам вряд ли понятно такое сложное слово, позвольте мне его вам расшифровать.

– Разумеется, Андерсон. Объясните, окажите любезность.

– Вы из тех мужчин, которые до сих пор полагают, будто удел женщин – сидеть дома.

Гриффин окинул ее внимательным взглядом. Волосы, обычно стянутые в аккуратный пучок, в беспорядке рассыпались по плечам, обрамляя раскрасневшееся лицо. Глаза горят гневом, грудь напряженно вздымается под строгой блузкой.

Опасное чувство шевельнулось в душе Маккенны. Не делай этого, предупредил внутренний голос. Но Гриффин не привык отступать.

– Ошибаетесь. – холодно сказал он. – Я-то как раз всегда знал, где истинное место женщины.

И, притянув ее к себе, он снова поцеловал ее.

Это было совершенно не похоже на предыдущий поцелуй.

А мгновение спустя Дане показалось, что в Нью-Йорке началось землетрясение, потому что пол закачался у нее под ногами.

В первый раз губы его были холодны, теперь же они обжигали.

Негодяй, подумала она… и вдруг ее словно охватило пламя, голова закружилась, и она уцепилась за лацканы его пиджака.

Что я делаю? – промелькнуло у нее в голове, и она обвила Гриффина руками за шею.

И в следующий же миг Гриффин так же внезапно поймал ее за локти и отстранил от себя.

Дана открыла глаза и взглянула в его бесстрастное лицо.

– Вот видите, – спокойно произнес Гриффин, – женщинам тоже можно найти применение.

– Что? – хрипло прошептала она.

– Вам не за что подавать на меня в суд, мисс Андерсон.

– Не… как это – не за что?

Его губы тронула саркастическая улыбка. Качнувшись на каблуках, он сунул руки в карманы.

– Абсолютно не за что. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я в мельчайших подробностях описал эту нашу встречу.

– Вы хотите сказать… что сделали это намеренно…

– А вы подумали, будто меня обуяла страсть? Позвольте немного освежить вашу память. Ведь это вы едва не задушили меня в объятиях…

– Грязная крыса! Свинья! Никчемный…

– Да еще к тому же ответили на мой поцелуй. Весьма эффектно, мисс Андерсон.

– Вы… вы…

Она занесла руку, но он успел перехватить ее.

– Советую поразмыслить об этом, – мягко проговорил Гриффин. Он больше не улыбался. И взгляд его сделался так холоден, что у Даны перехватило дыхание. – Вы в самом деле хотите начать разбирательство, на котором неминуемо выяснится, что я прав?

– Что выяснится? – Голос Даны дрожал от негодования. – Что вы мерзкий циник?

– Что вы именно таковы, какой я вас считал, Андерсон. Сексуально неудовлетворенная особа, жаждущая мужского внимания.

Дане с трудом удалось взять себя в руки. Естественно, ему только этого и надо, чтобы она разрыдалась от бессильной злобы или что-нибудь в этом роде. Не дождется! С самого детства, наблюдая, как мать терпеливо сносит издевательства отчима, Дана дала себе слово, что никогда не подчинится ничьей воле, станет сильной, независимой женщиной.

Однако ему все же удалось взять над ней верх. Он привел ее чувства в смятение. Лишил разума. А иначе как еще объяснить, что она ответила на его поцелуй? Именно ответила, бесполезно обманывать самое себя.

– Что, нечего сказать, мисс Андерсон?

В словах Маккенны звучала насмешка. Дана взглянула в его красивое уверенное лицо.

– Вы правы, – спокойно сказала она. – Только хочу предупредить вас, что, если когда-нибудь судьба столкнет нас снова, я без колебаний проломлю вам череп.

Повернувшись к ней спиной, Гриффин направился к столу.

– Со своей стороны обещаю позаботиться о том, чтобы этого не случилось. А теперь, раз мы все выяснили, позвольте мне позвонить в бухгалтерию и распорядиться насчет вашего жалованья.

– Не забудьте выходное пособие, которое мне причитается.

Он поднял голову. Дане понравилось, что в глазах его мелькнуло удивление.

– Не забуду.

Она кивнула и направилась к дверям. Но у порога обернулась. Маккенна, казалось, уже забыл о ней. Сидя за столом, он сосредоточенно писал что-то на лежавшем перед ним листе бумаги.

Как только дверь наконец закрылась, из груди Гриффина вырвался вздох облегчения.

Отложив бумаги и отбросив ручку, он взъерошил волосы.

Что на него нашло?

Поцеловать Андерсон уже само по себе было глупостью. Но поцеловать ее дважды? Иначе как безумием это не назовешь. Почему же после второго поцелуя у него возникло ощущение, будто его оглушили? А когда она привстала на цыпочки и обвила его за шею, он окончательно потерял голову. Захотелось уложить ее на диван и предаваться с ней любви до изнеможения.

Гриффин передернул плечами. Слава Богу, он вовремя одумался. Еще минута, и он начал бы срывать с нее одежду – и она бы позволила, в этом он почти не сомневался. Но голос разума вернул ему самообладание.

– Черт возьми, – тихо выругался он.

– Простите, сэр?..

Гриффин резко обернулся. На пороге застыла мисс Мейси, удивленно подняв густые брови.

– Я стучала, сэр, но…

– В чем дело, мисс Мейси?

– Звонили из бухгалтерии. Пришла мисс Андерсон, просит выдать ей чек.

– Да, – отрывисто проговорил он. – Все правильно. Мисс Андерсон уволена. Скажите, чтобы оплатили все, что ей причитается.

– Разумеется, мистер Маккенна. Что-нибудь еще?

Да, подумал Гриффин. Не мешало бы связать меня с хорошим психиатром.

– Нет. Благодарю вас, мисс Мейси.

Это все. Дракон пошел было к двери, но вдруг остановился.

– Ах, да, мистер Маккенна. Я приготовила для вас те документы. Хотите просмотреть их еще раз или мне сложить их в вашу папку?

Гриффин никак не мог взять в толк, о чем это она.

– Документы?

– Да, сэр. Для завтрашней поездки во Флориду.

Флорида. Завтра. Гриффин едва не застонал. Поездка, конференция, новая программа – все это вылетело у него из головы. И в этой программе до сих пор имеются неполадки – все из-за неуклюжих стараний прелестной мисс Андерсон.

– Сэр?

– Пожалуй, принесите мне бумаги, я еще раз просмотрю их. И свяжитесь с Дейвом Форрестером. Пусть ко мне зайдет.

Минуту спустя Гриффин уже сидел, обложившись кипами бумаг, тщетно пытаясь разобраться во всей этой чертовщине. Наконец он откинулся в кресле, устало массируя виски.

Кого он пытается обмануть? Для него все это китайская грамота. Придется целиком положиться на Дейва. Именно от Дейва зависит то, насколько успешно пройдет завтрашняя презентация.

Нахмурившись, Гриффин взглянул на часы. Пора бы Форрестеру уже прийти…