Текст книги "Как все началось..."

Автор книги: Сандра Мартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Сандра Мертон
Как все началось...

Глава 1

Слейд Бэрон подозревал, что блондинка в зеленом замшевом костюме знает о том, что каждый раз, когда она закидывает ногу на ногу, разрез на ее юбке начинает расходиться.

Да, это были прекрасные ноги. Длинные, стройные и крепкие.

Он ожидал, пока наладится погода, в комнате отдыха первого класса в аэропорте «Восточной береговой авиакомпании». Слейд заметил блондинку, едва она вошла, примерно полчаса назад. Все мужчины в комнате заметили ее. Нужно было быть слепым, чтобы проигнорировать такую женщину, тем более что, кроме бесконечного дождя, колотившего в окна, смотреть было не на что.

При всей своей красоте она выглядела строго, как деловая женщина, при ней был ноутбук и папка с документами под мышкой. А потом она села – как раз напротив Слейда, – извлекла книгу из папки и скрестила ноги… Великолепная замшевая юбка разошлась, обнажив ногу практически до бедра.

Женщина тоже знала это. Она закидывала одну на другую эти длинные, прекрасные ноги и перекладывала их чуть ли не каждые две минуты. Слейд оказался на самом удобном месте и наслаждался зрелищем.

Мужчины поблизости занимались тем же. А чем прикажете заняться? Глазеть на ливень или на вспышки молнии, пересекавшие угольно-черное небо? Смотреть на электронное табло? «Рейс отменен… рейс отменен… рейс отменен .»

Слейд уже пробежал глазами все свои записи для презентации, прочитал в «Бостон гпоб» раздел, посвященный бизнесу, позвонил Эдвину Доббсу в «Бофорт траст» в Балтимор. Оставалось только наблюдать за блондинкой или умирать со скуки.

Блондинка явно была предпочтительней.

Она посмотрела поверх книги, поймала оценивающий взгляд Слейда и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Она опустила голову, перевернула страницу, а потом снова закинула ногу на ногу. Юбка обнажила еще пару дюймов ее бедра. Слейд скрестил руки, прикрыл глаза, уселся поудобнее и отдался воображению.

Что эта юбка еще прикрывала?

Черное кружевное белье? Возможно. В свои тридцать лет он знал уже многих женщин (больше, чем мог осилить, – как ерничали братья) и теперь думал, что блондинка из тех женщин, которые носят черные кружева.

Черные кружева – только намек на них, – и этого оказалось достаточно, чтобы мужчина, сидевший через пару мест, испустил стон. Бедный парень хорошо это замаскировал, превратив стон в кашель, но блондинка все поняла.

Она подняла голову, пристально посмотрела на парня, затем на Слейда и улыбнулась. И он улыбнулся. А когда она повторила это свое упражнение – «я-ношу-черные-кружевные-трусики», Слейд подхватил компьютер и чемодан и двинулся по направлению к ней.

И остановился. Просто остановился, на полпути.

Блондинка удивленно подняла брови – она ждала. Черт побери, он чувствовал, что все ждут – смотрят, гадают, что будет дальше. Надо было оказаться в коме, чтобы не догадаться о приглашении, или быть мертвым, чтобы не принять его.

Слейд не был ни в коме, ни мертвым, но он решил пройти мимо. Еще секунду назад он думал иначе, но сейчас знал, что это единственно возможный вариант. Воспоминание обожгло и уничтожило приятное чувство симпатии, обратив его в ярость. Слейд злился не на блондинку и не на погоду.

Он злился на себя.

Нахмурившись, он прошел мимо девушки, которая смотрела на него с явным разочарованием. Прошагав мимо информационного стола, где какой-то красномордый тип громко скандалил по поводу отмены рейса, Слейд вышел и направился в обычный зал ожидания.

Он видел, как рейс № 435 до Балтимора садится на свою полосу – самолет был похож на огромную, серую мокрую птицу. Вокруг мельтешили люди, было шумно и людно, и никакие кондиционеры не могли справиться с жарой и духотой.

Слейд продолжал идти через зал, пока не дошел до конца коридора. Он остановился, снова уставился в окно и сказал себе, что пора перестать быть идиотом.

«Это было восемнадцать месяцев назад, – пробормотал он, – год и шесть месяцев. Такое случается с каждым».

На лбу у него едва заметно пульсировала вена. Слейд поставил компьютер и чемодан между ног, вытащил из кармана телефон и позвонил в офис.

– Это я, – сказал он секретарше. – Есть новости?

Новостей не было, да и быть не могло, особенно учитывая то обстоятельство, что он звонил полчаса назад.

Он начал набирать номер «Бофорт траст» и тут же остановился, сообразив, что делал это совсем недавно. Слейд поднял компьютер и начал искать телефон-автомат, потом передумал – вряд ли на электронной почте что-нибудь было.

Он уселся в ближайшее кресло, вздохнул и включил компьютер.

Оставалось только играть в солитер. Его всегда смешил вид хорошо одетых солидных людей, уткнувшихся в свои компьютеры во время долгого перелета и игравших в нескончаемую игру.

Можно было, конечно, позвонить дизайнерам по поводу новых кварталов для «Бофорта», которые они собирались возвести в Балтиморе.

Или, наконец, перестать быть идиотом и возвратиться к реальности.

Слейд тяжко вздохнул, выключил компьютер и отодвинул его.

С той ночи в Денвере прошло сто лет. Давно пора было забыть обо всем. Да и эта блондинка в коротенькой юбке не имела ничего общего с Ларой, абсолютно ничего. И, даже если ситуации казались похожими – задержка рейса из-за непогоды, комната ожидания для пассажиров первого класса, мужчина и женщина, посматривающие друг на друга, чтобы убить время, – совсем не обязательно все должно было закончиться так же.

– Будь ты проклят, Бэрон! – пробормотал он сквозь зубы.

Мужчина, стоявший рядом, бросил него странный взгляд, взял свои вещи и отодвинулся. Слейд не обиделся. Человека, который сидел в аэропорту, наблюдал за погодой и разговаривал сам с собой, нормальные люди должны были избегать.

Он представил, что подумал бы этот мужчина, если бы он подошел к нему и сказал: «Слушай, приятель, со мной все в порядке. Просто давным-давно я познакомился с одной малышкой. У нас была ночь умопомрачительного секса, и я до сих пор не могу выкинуть ее из головы».

Что было безумием, совершеннейшим безумием. Сам случай не имел никакого значения. Просто с кем-то провел ночь. «Подумаешь», – решил Слейд, уставившись на дождь.

Но он видел не дождь, он видел снег.

Тяжелый и крупный, хлопья величиной с пятицентовую монету. В то декабрьское утро из свинцового неба Колорадо повалил снег. Самолет Слейда совершил вынужденную посадку, как и все рейсы, следовавшие из Денвера в восточном направлении.

Слейд пережидал задержку в весьма уютном, приятном зале ожидания для пассажиров первого класса.

Прошел час, а голос из громкоговорителя все объявлял об отмене рейсов. Прошел еще час, другой, третий. Снег продолжал падать, а небо – темнеть. Нетерпение Слейда возрастало.

Он возвращался домой в Бостон после долгих выходных, проведенных у брата в Калифорнии. Великолепные дни: смех, пляжный волейбол на побережье Малибу, недалеко от дома Трэвиса… Трэв, всегда такой занятый, отменил все свои встречи, что было почти невероятно.

«И вот теперь, – думал Слейд, сидя в зале и начиная нервничать, – все это отличное настроение улетучится, как дым, из-за какой-то дурацкой погоды».

Он вздохнул и велел себе прекратить брюзжание.

Чтобы не умереть от скуки оставался единственный выход: подыскать себе какое-нибудь занятие. Слейд уже проверил электронную почту, прочитал «Тайме» от корки до корки. «Что дальше?» – подумал он устало.

А потом он увидел женщину, сидящую наискосок.

Она, вероятно, вошла в зал недавно, пока он читал, иначе он заметил бы ее, как и любой другой мужчина в этой комнате. Они, конечно, старались не выказать интереса, остаться равнодушными, бросая на нее осторожные взгляды из-за развернутых газет, но Слейда в этих делах не провести.

Да и женщина, безусловно, заслуживала мужского внимания.

Цвет волос у нее казался то золотым, то медным, он напоминал ему утро ранней осени. Глаз не было видно – женщина смотрела на экран компьютера, лежавшего у нее на коленях, – но Слейд решил, что они синие.

На ней был деловой костюм, очень простой и хорошо сшитый, юбка прикрывала скрещенные ноги.

Слейд чувствовал ее раздражение, когда она что-то записывала в компьютер. «Та же модель, что и у меня», заметил он. Женщина пробормотала что-то себе под нос и подняла глаза – и он увидел не только ее глаза, которые действительно оказались синими, но и прелестное лицо.

Больше Слейд не колебался. Он подхватил вещи, подошел к ней и широко улыбнулся.

– А вот и ты, дорогая, – произнес он. Взгляд, которым она его одарила, мог бы и снег за окнами превратить в лед.

– Простите?

Он улыбнулся, выразительно посмотрел на парня рядом с ней и поблагодарил его, когда тот, поколебавшись пару секунд, уступил свое место Слейду.

– Я, – сказал Слейд, занимая освободившееся место, я твой спаситель, милочка.

Глаза у нее, казалось, совсем заледенели.

– Я вам не милочка. – Она оглядела его сверху вниз, рот у нее презрительно скривился. – Ты промахнулся, ковбой. Если эти ботинки сделаны для того, чтобы ходить, так доставь им это удовольствие.

– А-а, – мудро протянул Слейд, – понятно. Тебе кажется, я к тебе клеюсь?

– Бог мой. – Женщина опустила ресницы, которые оказались темными, густыми и невозможно длинными. – А ты хочешь убедить меня в обратном?

Слейд вздохнул, покачал головой, открыл сумку и достал запасной аккумулятор для компьютера.

– Как больно, когда тебя недооценивают, детка. – Он протянул ей батарею с самым невинным видом. – Тебе нужен аккумулятор, а у меня совершенно неожиданно оказался запасной. Ну как, похоже это на кадреж?

Она окинула его убийственным взором, и Слейду уже показалось, что его собираются отшить. Но вдруг уголок рта у его собеседницы дрогнул.

– Да, – проговорила она.

– Ну хорошо, ты права, – согласился он. – Но ты должна признать, что это изобретательно.

Она рассмеялась, он тоже. Вот так все это и началось.

– Привет, – сказал он и протянул руку, – я Слейд. Поколебавшись, она пожала руку.

– Лара.

Лара. Это имя очень ей подходило: мягкое, женственное, но с какой-то силой внутри. И рукопожатие у нее было сильным, почти мужским, а пальцы были длинными и изящными. Ее кисть утонула в его ладони.

Легкий электрический разряд пронесся между ними.

– Статическое электричество, – быстро сказала она и отдернула руку.

– Конечно, – кивнул Слейд, но он так не думал. И судя по румянцу, который заалел на ее милом лице, она тоже так не считала.

– Я слышал твою… ммм… беседу. – Он улыбнулся. – С аккумулятором. Я не расслышал, как ты его назвала, но у меня богатое воображение.

Она рассмеялась.

– Боюсь, я не была с ним достаточно вежлива.

– Я правда хочу отдать тебе запасной.

– Спасибо, я обойдусь.

– Ну, тогда возьми его на время. Чтобы закончить то, что ты делала.

– О Господи, что я делала! – Лара улыбнулась, и он вынужден был признать, что никогда прежде не знал, что улыбка женщины может осветить комнату. – Я собиралась поиграть в солитер.

Слейд ухмыльнулся.

– Компьютерный пасьянс… Изобретение века. В три карты или в одну?

– В одну, естественно, – чопорно ответила Лара, – с таймером, по правилам Вегаса.

– Панель с пальмами, да? Она расхохоталась.

– Ага. Мне нравится эта мордашка, которая ухмыляется, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

– А ты попробуй поставить панель, где все карты тебе ухмыляются.

Они рассмеялись и принялись весело болтать, перескакивая с темы на тему.

Слейд был поглощен игрой эмоций на ее лице, он любовался тем, как расширяются у нее глаза, если он говорил что-то удивительное. Его завораживал ее голос нежный, мягкий и чертовски сексуальный, хотя он подозревал, что она даже не догадывается об этом, как и о том, что всякий раз, когда она заправляла за ухо непослушную прядь, он сжимал пальцы в кулак, чтобы не сделать это самому.

Ее наглухо застегнутый костюм по-прежнему казался самым обыкновенным, но теперь Слейд различал под ним контуры тела и уже не мог думать о нем просто как о костюме. И ее запах… «Сирень, – подумал он. – А может быть, лилии».

– ., ты так не думаешь? – спросила она, и Слейд закивал, сказав, что да, он, конечно, так думает, и надеясь, что сказал к месту, потому что вопроса он не расслышал. Он велел себе перестать быть смешным, собраться с мыслями и начать работать головой.

– Вот почему я думаю, что это Преступный Замысел Мертвого Аккумулятора, – сказала Лара. – Знаешь, вроде делаешь все правильно, перезаряжаешь эти батареи…

«О, да, – подумал Слейд, продолжая улыбаться как идиот, – да, разумеется, твои батареи, приятель, пора перезарядить».

– ..аккуратно вставляешь их…

Аккуратно? Черт, трудно найти менее подходящее слово. Сейчас бы схватить ее, отнести в укромный уголок и исцеловать этот рот, это тело…

– ..но они не работают. Они никогда не работают, когда тебе нужно.

– Точно, – наконец выдавил Слейд, кашлянул и поспешил сменить тему.

Они поговорили еще сколько-то. Точнее, говорил он, она просто слушала. Некоторое время спустя он заметил странное выражение на ее лице. Он подумал, что это беспокойство, но потом понял, что нет. Выражение было… мечтательным. Да, именно. В нужных местах Лара улыбалась, но при этом словно что-то взвешивала в уме, что-то очень важное. Но что?

У него возникло забавное ощущение, и оно ему не понравилось. Слейд прервался на середине фразы.

– Как насчет кофе? – проговорил он. Лара моргнула, оглянулась на бар, потом посмотрела на него.

– Да, – сказала она наконец, – было бы неплохо.

Он поднялся со стула. Она тоже. Они подошли к бару, налили себе кофе, уселись на небольшом диванчике в углу и снова принялись болтать о пустяках. Но он знал, что это только маскировка.

Они заводили друг друга.

И снова маленький электрический разряд пронзил их, когда он взял ее чашку. Их пальцы соприкоснулись, и от внезапного удара Слейд и Лара подскочили на своем диванчике.

– Уф, – сказала она, рассмеявшись, – кого-то из нас придется заземлить, пока мы не загорелись.

– Ну, не знаю, – улыбнулся Слейд, – впрочем, это было бы интересно.

Их взгляды встретились, и они замерли. Лара первой отвела глаза. Потом они снова заговорили о всякой ерунде, но напряжение между ними росло.

Слейд убеждал себя, что в этом нет ничего удивительного. Он вообще обожал женщин. С тех пор, как бывшая жена соседнего фермера решила подарить ему себя на его шестнадцатый день рождения. Он любил женщин: как они разговаривали, как смотрели, как двигались. А женщины любили его. Он часами просиживал в барах, бывал на вечеринках, глядел на понравившуюся женщину, а она на него, и… внезапно между ними устанавливалась связь, и оба уже знали, что закончат вечер в постели.

Но, черт возьми, сейчас все было не так. Кого он пытается одурачить? Он страстно хотел эту женщину – до боли. Хотел почувствовать ее в своих объятиях, уловить ее запах на своей коже, ее вкус на своем языке, ощутить ее горячую влажность.

А она хотела его. Он читал эти знаки: блеск в глазах, румянец, чашка, дрожащая в руках. Ему было интересно, когда она будет готова позволить ему это, и что он тогда сделает с ней, ведь они сидят здесь, в одной ловушке вместе со всем остальным миром.

– ..остальным миром, – сказала Лара.

– Прости, что?

– Я сказала, что мы, как в ловушке, здесь. А мир, кажется, замер.

– Да, – закивал Слейд, – да, так и есть. Оба замолчали. Он видел, как она посмотрела на него из-под ресниц, затем в сторону, и понял, что пора.

– Ты очень красивая! – мягко проговорил он. Краска бросилась ей в лицо, но Лара улыбнулась.

– Спасибо.

– Как выглядят твои волосы, когда они распущены? Слейд заметил, как пульсирует жилка у нее на шее.

– Что?

– Твои волосы. Они длинные? Они падают на плечи и грудь? – Он взял у нее из рук чашку и поставил на столик, посмотрел ей в глаза и понял, что она знает, о чем он думает, знает, что он хотел бы сорвать с нее этот безукоризненный костюм, распустить эти идеально уложенные волосы, прикоснуться к ней и целовать до тех пор, пока она не закричит от желания.

Его безумные мысли прервало сообщение, прозвучавшее из динамика.

Отменялись все рейсы, по крайней мере на ближайшие несколько часов. Пассажирам, которые хотели бы зарезервировать комнаты на ночь, предлагалось подойти к администратору.

– Вот так, – сказала она и принужденно рассмеялась, – вот и все.

Она была права – все кончилось, и он был рад этому. Безумие, которое назревало между ними, исчезло.

– Да, – вежливо улыбнулся он. – Вы будете ждать здесь или пойдете в отель?

– Думаю, здесь. А вы как?

– Я тоже здесь где-нибудь поболтаюсь, – начал он, но, не закончив фразы, буркнул:

– А, ладно! Пойдемте со мной.

Что-то промелькнуло у нее в глазах, и сердце у него заколотилось. Он подумал, что она готова согласиться.

– Нет, – прошептала она, – я не могу.

– Вы замужем? – (Она покачала толовой.) – Помолвлены? – Она снова качнула головой. Слейд приблизился, их разделяло только дыхание. – Я тоже нет. Мы никому не сделаем больно. – Он протянул руку и взял ее ладонь. Она не сопротивлялась, но он чувствовал, как дрожат у нее пальцы.

– Я хочу тебя, Лара. Она покраснела.

– Я не могу!

– Нам будет очень хорошо вместе, – убеждал он, сжимая ей кисть.

Она снова покачала головой.

– Я… я даже не знаю тебя.

– Нет, знаешь. Ты знала меня всегда, так же, как и я тебя. – Он сказал это низким, хриплым голосом. – Что касается деталей… Я архитектор, живу в Бостоне. Не женат и ни к кому не привязан. Мне двадцать восемь. Я только что побывал у своего доктора, и он заверил меня, что я так здоров, что могу пережить и Мафусаила. Что еще ты хочешь знать, кроме того, что я никогда так не хотел ни одной женщины, как хочу тебя?

И тут – он никогда этого не забудет – она уставилась на него, и что-то в этих голубых глазах изменилось. Ему показалось, что она взглянула на него не как на мужчину, который пристает к женщине, а как-то по-другому, он не мог понять, как. У нее на лице было то же странное выражение, что и час назад.

Слейд почувствовал себя неуютно. Но это ощущение растворилось в страстном желании, когда с ее языка сорвалось:

– Это… это безумие! Даже говорить о таких вещах!.. Он едва ощутимо приложил палец к ее губам. Он был бы не против поцеловать эти губы, если бы не боялся потерять то немногое, что уже смог завоевать.

– Я поймаю такси. Здесь недалеко есть отель – я там останавливался. Они меня знают, они найдут нам комнату.

– Такси? И отель… в такую погоду? – Лара издала странный звук, походивший на смех. – Ты слишком самоуверен!

– Если бы я был самоуверен, – ответил он едва слышно, – я бы не умирал от страха, ожидая твоего ответа.

Он и теперь помнил этот момент. Шум – везде вокруг них. Шарканье ног, толчея, усталые путешественники, ищущие, где бы приткнуться и переночевать. И в самом центре этого водоворота – ее молчание. Наклон ее головы, когда она посмотрела на него. И это нечитаемое нечто в глубине ее глаз.

– Да, – прошептала она.

Он не помнил, как они выбрались из зала, поймали такси, как ехали к отелю и он обнимал ее за плечи, а уже в отеле, в вестибюле попросил подождать секунду, пока он забежит в аптеку.

– Не надо, – сказала она, поглядев на него все с тем же странным выражением, – в этом нет необходимости.

Слейд помнил ощущение удовольствия, охватившее его от этих слов: значит, между ними не будет латексного барьера… а вслед за ним – всплеск ярости, когда он догадался, что Лара отслеживает свои циклы, а значит, имеет какие-то сексуальные отношения, никак не связанные с ним.

То, что он почувствовал, было даже больше, чем ярость. Это был болезненный укол примитивного мужского чувства собственности. Но потом они оказались в комнате, отгороженной от всего остального мира, и он перестал думать и потянулся к ней.

Она запаниковала.

– Нет. – Голос у нее дрожал. – Мне жаль, Слейд, но я не могу сделать это. Он гладил ее по лицу.

– Ты только поцелуй меня, – прошептал он, – поцелуй меня всего один раз, и я клянусь, если ты захочешь уйти, я не буду тебя удерживать.

Она не двигалась, просто смотрела на него широко раскрытыми глазами, полными ужаса. Он вспомнил. Это произошло в «Эспаде»: жеребенок отбился от стада и попал в ловушку. Ужас в его глазах, безумный, дикий взгляд, изгиб жеребячьей шеи. И ужас кобылы, и то, как она успокоилась, когда жеребенок наконец очутился возле нее, целый и невредимый.

– Лара, – прошептал он. Медленно, осторожно, наблюдая за ее тревожным взглядом, он приблизил губы и поцеловал ее. Это было трудно – сдерживать себя, но он нежно целовал ее губы, пока они не потеплели и не разжались.

– Слейд, – выдохнула Лара, и звук его имени на ее губах заставил его застонать.

Он обнял и прижал ее к себе. Она приподнялась, обхватила руками его за шею, запустила руки ему в волосы.

– Пожалуйста, – зашептала она, – о, пожалуйста, пожалуйста…

А потом он отнес ее в кровать, раздел, распустил ее великолепные волосы и делал все, что он хотел, и все, что хотела она.

Шторм превратился в снежный буран. Он бушевал весь день и всю ночь, и все эти часы и минуты они провели в постели.

Это было похоже на сбывшуюся мечту: Лара в его руках, ее запах на его коже. Ее тепло обволакивало его, даже когда они выдохлись и погрузились в сон.

Этот сумасшедший секс с прекрасной незнакомкой, пока за окном беснуется шторм, станет невероятным воспоминанием на долгие годы.

На рассвете что-то – возможно завывания ветра, разбудило его. Лара спала в его руках. Он смотрел на нее и думал, что они, когда уляжется непогода, пойдут каждый своей дорогой. Она аудитор, живет в Атланте это все, что она рассказала ему о себе. Слейд вспомнил и о том, как она дала ему понять, что не желает пользоваться презервативами, и его вновь охватила злость: у нее была своя жизнь, куда ему не было хода.

Он попытался представить себе эту жизнь. Дом Лары, которого он никогда не видел, ее друзья, которых он не знал. Мужчины, о которых он не хотел думать.

Что-то защемило в сердце. Слейд разбудил Лару поцелуями и нежно коснулся ее груди.

– Лара, – прошептал он.

Она открыла глаза и сонно улыбнулась.

– Слейд? Что случилось?

Действительно, что случилось? Она жила на юге, он – на северо-востоке. Что он может ей сказать? Что будет прилетать на выходные? Он не мог летать на выходные к каждой женщине, с которой спал.

«Оставь здесь зубную щетку и какую-нибудь одежду», – наверное, скажет она. А потом ей захочется, чтобы он заявлялся в пятницу вместо субботы и уезжал в понедельник, а не в воскресенье. Рано или поздно, но она обязательно скажет: «Знаешь, я подумала о том, что могла бы переехать в Бостон».

– Слейд. – Лара погладила его подбородок. – Что такое? – Она улыбнулась. – Ты выглядишь, как маленький мальчик, который только что обнаружил, что Санта-Клауса не существует.

Он заставил себя улыбнуться и сказать, что слышал, как гудят снегоочистители – дороги, должно быть, уже расчистили. И что он думал о том, как великолепно было бы в один прекрасный день встретиться снова где-нибудь, и тогда они обсудят детали.

– Да, – согласилась она, едва заметно поколебавшись, – да, это звучит здорово.

Слейд подумал, не обидел ли он ее, но Лара уже приподнялась, приблизила к нему лицо и поцеловала его в губы. Потом стала его гладить, заводить, и вскоре он был без ума от желания. Они покатались на постели, и он снова овладел ею. Когда все закончилось, Слейд лежал, крепко прижимая ее к себе, и думал о том, как сильно ему хочется всего этого еще, больше чем ей, и что «каждого выходного» ему будет мало.

Он улыбнулся, обнял ее и поцеловал долгим и нежным поцелуем.

– Я не знаю твоего адреса, – шепнул он, – и даже номера телефона.

Лара рассмеялась и смахнула прядь волос с его глаз.

– Я все запишу, – прошептала она в ответ, – утром.

А когда он проснулся, светило солнце, за окном рычали моторы снегоуборочных машин и кипела жизнь. Место рядом с ним было пусто.

Лара ушла. Никакой записки, никакого послания. Он даже не знал ее фамилии.

Она сбежала, когда он спал.

Слейд пришел в ярость. Он пытался убедить себя, что Лара вряд ли догадывалась, как ему хотелось большего, чем просто эта ночь, но его не покидало чувство, что… его использовали. Да, использовали. И теперь это вряд ли будет хорошим воспоминанием, обычная история… «Я застрял в Денвере, – скажет он дома, – и очутился в постели с ошеломительной малышкой. Мы развлекались пару деньков…»

Но он не рассказал об этом ни партнерам, ни братьям. И теперь, месяцы спустя, стоя у окна терминала, он удивлялся, почему до сих пор думает об этих двух днях и мечтает об этой женщине. Да, черт возьми, он мечтает о ней. О ее мягких, сладких губах и бездонных голубых глазах. Он почти физически ощущал ее в своих руках, вспоминал ее стоны, когда она садилась на него, обхватив ногами…

– Дамы и господа, мы рады сообщить, что все рейсы возобновлены.

Слейд очнулся и, поняв, как он далеко от нужного ему выхода, помчался к самолету.