Текст книги "Милость от своей звезды"

Автор книги: Сандра Частейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Извини, Джесс. Я не хотел тебя напугать. Просто я на мгновение забылся.

– Забылся? Что это значит?!

Она продолжала угрожающе потрясать термосом над головой, хотя выражением глаз больше не напоминала загнанного охотником оленя.

– Понимаешь, я увидел тебя, то есть твою тень, на брезенте и…

– О-о! Ты подсматривал, как я раздеваюсь?!

Ну, можно ли допускать такие оплошности? Почему она не подумала об этом?

– Прости, но все случилось так неожиданно. У меня вдруг возникло такое чувство, будто на всей Земле остались лишь мы с тобой, не считая двух стариков, которым до нас нет дела.

– Но мы ведь не последние обитатели Земли, не так ли, Гейб? Поэтому уходи.

– Джесс! Давай немного поговорим. Раньше мы всегда находили возможность излить друг другу душу, как бы глубоко ни застревали событий. Что между нами происходит?

– Гейб, поверь, я не знаю. Не имею представления, зачем ты здесь и почему кому-то потребовалось посылать мне записки с предостережениями. Не понимаю, чего ты добиваешься, но мои нервы больше не выдерживают.

– Ты получила записки с предостережением?! Покажи мне их!

– Да, только одну, и я… я ее уничтожила.

– Джесси, прости меня. Я должен был быть откровеннее с тобой. Я скоро все расскажу тебе, но пока ты должна верить мне на слово.

Опустив термос, Джесси села. Глаза ее наполнились слезами, губы дрожали.

– Слишком поздно. Ты приехал охранять золото. Тебе не о чем беспокоиться. Золото в целости и сохранности. Уходи, Гейб.

– Но ты же не вышвырнешь меня под такой ливень, – страдальчески протянул Гейб.

Джесси побледнела. Все было против нее – дождь усилился, капли барабанили в тент словно пули. Зато здесь, внутри, было светло и уютно…

– Не вышвырну. Увы, я не способна на такую жестокость. Вот твой ужин, только кофе, может быть, уже превратился в мороженое. Садись.

– Ты не разрешишь мне стянуть с себя эти мокрые тряпки?

– Только если потушишь свет.

Гейб взял свой саквояж, вытащил сухую одежду и задул фонарь.

Джесси закрыла глаза, хотя в полной тьме это было излишней предосторожностью. Впрочем, даже с закрытыми глазами она могла видеть Гейба. Зрение для этого не требуется: образ Гейба сопровождал ее почти всю жизнь.

– Джесс, ты помнишь, как мы в самый первый раз купались обнаженными?

– Нет!

И все же она не забыла. Это произошло в то, первое, лето. Ей исполнилось шесть, ему – десять. Они играли вместе на озере, и тогда их ничуть не смущал вид своих обнаженных тел. Но когда ему стукнуло шестнадцать, начали происходить странные вещи. Голос его ломался, появился пушок на верхней губе и на груди, уже тогда широкой и мускулистой, и Джесси потребовала, чтобы впредь они плавали только в купальных костюмах. Однако тут же возникло затруднение, ибо у нее такового не было. Пришлось обходиться шортами и бюстгальтером. Новшество совпало с едва заметными переменами в их взаимоотношениях. Джесси помнила свои тогдашние чувства: то и дело необъяснимое волнение будоражило все тело двенадцатилетней девочки, и сейчас она испытывала что-то похожее…

– Нет, – солгала она. – Однако я вспоминаю, как мы купались вместе в последний раз. Я понимала, что ты самый красивый из наших парней, и тебе, должно быть, неудобно, что тебя видят с таким гадким утенком, как я.

Гейб хмыкнул:

– Я тогда думал по-другому, но теперь, оглядываясь назад, склоняюсь к мысли, что в твоих словах есть доля правды. Ты, еще почти ребенок, смотрела на меня как на мужчину, и оттого я и впрямь чувствовал себя мужчиной.

– Неужели наши взаимоотношения строились только на сексе, Гейб?

– Нет, черт возьми! Сексуальный элемент в моих чувствах к тебе был минимальным. Мне не с кем было общаться, не с кем поделиться чувствами и переживаниями. Юнцы всегда распускают хвосты друг перед другом, желая любой ценой произвести впечатление на окружающих. У них на уме один секс. У нас с тобой все было по-другому. Мы говорили об учебе, о жизни, о наших мечтах…

Да, так оно и было. Джесси не забыла их долгие дискуссии об исторических событиях, греческой мифологии, поэзии. Гейб вступил в драматический кружок, и она помогала ему репетировать. Например, выступала в роли Джульетты перед своим Ромео. Конечно, когда в колледже Джесси записалась в драмкружок, она сделала это не из-за Гейба. Но все песни, которые исполняла, она мысленно посвящала Гейбу…

В темноте нахлынули воспоминания. Сердце забилось сильнее. Джесси стало трудно дышать. В темноте Гейб коснулся коленями ее ног. Она ждала этого, но теперь ее начали мучить сомнения. Ведь Гейб вернулся не к ней, он приехал в Делоунигу с какими-то своими целями…

– Не надо, Гейб, – внезапно охрипшим голосом сказала она. – Не делай этого со мной снова.

– О, Джесси. Думаю, мы не в силах остановиться. – Он лег рядом с ней. – Я тосковал по тебе. Сейчас у меня такое чувство, словно я оживаю после долгой спячки. Слишком долго я запрещал себе все, кроме работы. Но окружающий нас мир сходит с ума, и сегодня я хочу забыть обо всем. Хочу обнять тебя, и пусть все катится в тартарары!

Конечно, Гейб прав. Завтрашний день подведет черту под чудесной сказкой, подаренной им судьбой. Да, это была сказка, мечта, загаданная маленькой девочкой по первой звезде. Он уедет, и всему конец. Снова тоска. Но пока Гейб принадлежит ей, и она жаждет его прощальной ласки.

– Ты можешь вернуться домой, – шепнула она, раскрывая ему свои объятия, – по крайней мере, на эту ночь.

Гейб горячо поцеловал ее, и Джесси задохнулась, захваченная вихрем чувств. Знакомое волнение, восторг, нетерпение, но прежде всего ощущение близости Гейба, радость быть любимой им.

– Мне нравится твоя ночная рубашка, Джесс. Но она такая тонкая, и… под ней ничего нет. Тебе не холодно?

– Это ты, должно быть, замерз. – Шепча это, Джесси ласкала его обнаженную грудь, осыпала горячими поцелуями все его тело.

– Нет, мне тепло. Жарко. – Его руки устремились под легкий покров рубашки и легли на ее груди.

Джесси показалось, будто сам по себе вспыхнул потушенный фонарь, рассыпав вокруг тысячи золотистых блесток. Вьющиеся волосы на груди Гейба щекотали ее соски, его горячие губы обжигали ее лицо и шею, и Джесси застонала от наслаждения.

Душа Гейба словно возвращалась под сень родного дома, и словно солнце бросило на него свой луч, бережно пеленая покровом небывалых чувств каждый дюйм его тела.

В этот раз он вошел в нее очень медленно, как бы стремясь продлить драгоценные мгновения, чтобы испить нежность до последней капли. Прилив чувств нарастал, встречные движения Джесси все ускорялись и углублялись…

Волшебные ощущения уводили в фантастический мир, где не было ни пространства, ни времени. Гейб заполнил собой душу и тело Джесси, и все остальное куда-то ушло. Этой ночью он был ее вселенной – всем, чего она жаждала, о чем и о ком мечтала, за кем хотела следовать. Гейбриел – ангел-хранитель, Гейбриел – ее любовь.

7

Потом они лежали в изнеможении, вкусив друг друга языком, губами, всем телом, укрывшись легким пледом, извлеченным из спального мешка. Тишина и мрак окружали их. Гейб теснее привлек к себе Джесси, подложив ей под голову согнутую руку.

– Где мы совершили ошибку, Джесс?

– По-моему, все произошло из-за нашей горы. Для меня она была родным пристанищем, а для тебя – тюрьмой…

Гейб пытался утихомирить пьянящую страсть, все еще бушевавшую в крови, однако с каждым новым поцелуем желание его становилось все неуемнее, и Гейб последовал его зову. Ведь до рассвета еще далеко, как и до конца служебной командировки…

На этот раз Джесси дарила его любовью как никогда. Она всей душой отвечала на его ласки и поцелуи. Теперь инстинкты отошли на второй план, а на первый вышли чувства, мысли, нежность.

– Гейб, что теперь гадать, где мы оступились. Завтра все кончается. Этой ночью мы в последний раз вместе. – Джесси горько усмехнулась. – Такова вся история наших взаимоотношений, верно? Каждая встреча – «здравствуй», и тут же – "прощай"…

Прощай? Мысль об этом вдруг поразила Гейба. В его жизни теперь было много такого, чего Джесси не знала и чем он хотел бы с ней поделиться, пройти заново вместе с ней отрезок жизненного пути после окончания колледжа, чтобы увидеть окружающее ее глазами.

– А если нам сделать эту встречу не последней, Джесс? Ты могла бы переехать в Атланту и там продолжить свои занятия музыкой или даже держать бар.

– А может, ты лучше б вернулся домой, Гейб? Мы, то есть ты мог бы построить дом на озере. Я бы по-прежнему держала свой бар, а ты выдвинул бы свою кандидатуру на выборах мэра, если хочешь заниматься политической деятельностью.

Последнее предположение вызвало у Гейба смех.

– Представитель клана Сент-Клеров – мэр? Ничего себе!

Джесси спрятала лицо у него на груди.

– Гейб, если в твоем прошлом есть темные пятна, можно все устроить. Я буду с тобой, несмотря ни на что.

Она все еще считает его уголовником. И готова стоять за него до последнего! Гейб почувствовал себя просто мерзавцем. Больше он не мог сохранять свою служебную тайну от нее и сказал:

– Джесси, насчет моего прошлого. Я пообещал тебе раскрыть правду, и…

– Нет! Только не теперь. Я не хочу, чтобы что-нибудь испортило нам эту ночь.

Протест Гейба был заглушён ее поцелуем.

Они съели мясо под красным перцем, полагавшееся на ужин, и выпили кофе. Разговор о завтрашнем дне и о перемене кем-либо из них места жительства больше не возобновлялся. Дело выглядело так, будто они достигли молчаливого согласия смириться с разлукой, с очередным – и последним – прощанием.

Заснули они в объятиях друг друга. Гейб проснулся при первых лучах солнца и ужаснулся: он проспал встречу со связным почти на шесть часов! Осторожно высвободившись из объятий Джесси, он оделся и выбрался из фургона.

Дождь, к счастью, прекратился. Гейбу очень не хотелось беспокоить старую женщину, чтобы забрать у нее мешочек, полученный из банка, но Джейн уже не спала. В сумраке фургона Гейб не видел ее лица, однако чувствовал, что она улыбается. Голос ее звучал лукаво:

– Рада, что вы решились провести ночь в повозке. Долго же вам пришлось думать!

Гейб промолчал: душа его противилась тому, что он должен был сделать. Так, наверное, чувствует себя мошенник, пускаясь в новое жульничество. Джесси уже обвиняла его в предательстве: он занимается с нею любовью каждый раз, когда ему надо через нее обтяпать какое-нибудь дельце, использует ее чувства к нему. И вот то же самоё получается снова. Но провались все пропадом, где же выход? Ему поручили охранять золото, а он должен уберечь чувства Джесси. Или требование долга, или веление сердца.

Взяв мешочек с золотом Джесси, Гейб направился через парк к въездным воротам. Там, у дома привратника, должна была произойти его встреча со связным из Бюро расследований. Однако вместо него из тени выступил Бен Джэнсен.

– Шеф, я не ожидал увидеть вас!

– Наш связной решил, что с вами что-то случилось, когда вы не явились в условленное время. Я тоже начал беспокоиться и приехал. Кроме того, мне доложили, что вы кому-то хотите раскрыть тайну вашей миссии, и я решил лично узнать, в чем дело. Итак, какие у вас проблемы?

– Шеф, их целый клубок, в котором я и сам еще не разобрался.

– Ну ладно. Вы принесли мешочек с золотом?

– Конечно. Но, я думаю, его надо вскрыть и удостовериться, что все золото внутри.

– Хорошо, открывайте.

Однако это было не так просто. Гейб долго рассматривал сумку, вертя ее в руках. Если он вскроет ее и золото окажется целым и невредимым, он будет чувствовать себя подлецом, заподозрившим Джесси в способности совершить преступление. А если там золота нет, что тогда?

Шеф протянул руку.

– Хотите, чтобы я сделал это?

– Нет.

Гейб вставил свой ключ в замок на сумке, отпер ее и начал медленно раскрывать. Громкий хлопок заставил его вздрогнуть, а его лицо и руки окутало облако распыленной красной краски. Но самым неприятным оказалось другое: мешочек, в котором полагалось находиться золоту, был пуст. Внутри ничего не было. Стенки сумки состояли из нескольких слоев толстой кожи, поэтому ее вес и объем не вызывали подозрений.

Итак, золота нет, а красная краска, покрывшая Гейба с головы до ног, не оставляла сомнений, кто совершил ограбление. Его провели, как младенца.

– Что будем делать? – спросил начальник Бюро расследований озабоченным тоном.

Никогда Гейб не попадал в такое затруднительное положение. Что ни предложи, все кончится в лучшем случае увольнением. Скрепя сердце, он дал единственно возможный в этой ситуации ответ:

– Надо обыскать обоз.

В сопровождении начальства Гейб зашагал через парк к лагерю. С мокрых ветвей осыпались капли влаги. Когда он ворвался в фургон и разбудил Джесси, вид у него был такой, словно ему только что пришлось выдержать схватку со страшным чудовищем.

– Гейб, что случилось?!

Джесси села, увидела за его спиной еще одного человека, державшего фонарик в руке, и закричала:

– Ты ранен, Гейб! Если ему нужно золото, пусть забирает!

– Ты подстроила трюк с банковской упаковкой. Золота нет, Джесси. Где оно?!

На ее лице отразились изумление и гнев, когда она рассмотрела, какого цвета стали за ночь лицо и одежда ее возлюбленного.

– Ты выкрал мою сумку? И вскрыл ее?!

– Да, Джесси. И нашел там лишь хлопушку с краской.

Поднявшись на колени, она прикрылась спальным мешком.

– Ты украл мое золото? Так это ты вор?!

– Черт возьми, я агент Бюро расследований штата Джорджия. Я не вор, Джесси! Но кто-то из нас занимается грабежом, это так же точно, как то, что грешники попадают в ад!

– Стойте! Подождите! – Окончательно проснувшиеся от шума пожилые супруги спешили к фургону. – Гейб не брал сумку. Это мы взяли, боясь, что с золотом может что-нибудь произойти, Джесси. Не вини его.

Глядя, как красные подтеки подсыхают на лице Гейба, Джесси произнесла:

– Я думала, ты мне друг.

– Но я… – безуспешно пытался защищаться Гейб.

– Я тебя любила. Ты всегда был моей любовью.

– Джесси, я…

– Убирайся отсюда, Гейб. Мне надо одеться, – заявила она, всем своим видом показывая, что больше не намерена терпеть присутствия посторонних в своем фургоне.

Бен Джэнсен подошел к почтенной парочке в одинаковых куцых пижамах, стоявшей у повозки.

– А вы, простите?..

– Джейн и Лонни Шорт, – отрекомендовалась дама. – Моя сестра Элис – добрая знакомая губернатора.

– Ах да. Вы сестра Элис. Каким же образом вы оказались причастными к этой истории?

– Ну, я ломала голову над тем, как сблизить Джесси и Гейба… Все началось с идеи, которая пришла в голову моей сестре: Гейб должен был получить задание охранять золото Джесси.

Гейб слышал стрекотание оправдывающейся старушки, но до его сознания не доходил смысл ее слов. Он хотел объяснить все Джесси, но понял: слишком поздно. В ее глазах отчетливо читалось брезгливое отвращение. Более того, красные пятна на ее щеках и прерывистое дыхание говорили о том, что апогей ее гнева еще впереди. Порывистыми движениями она начала скатывать спальный мешок.

– Ничто не ново под луной, не так ли? Боюсь, что ты теперь не сможешь приехать в наш город, Гейб, даже на один уик-энд. Иначе я не ручаюсь за твою безопасность.

– Где золото, Джесси?

– Золото в надежном месте, Гейб. Завтра оно будет в капитолии, как того желал мой дед. Мне не нужен ни ты, ни кто-нибудь еще, чтобы доставить его в Атланту. И никто никогда не был нужен.

Джесси отперла замок и подняла крышку ящика, где лежал подмененный стариками мешочек. Он полетел наружу через отверстие в тенте. Затем, не обращая внимания на присутствующих, она отбросила в сторону спальный мешок и начала одеваться в красное ситцевое платье старинного покроя. Одевшись, она заявила Гейбу, все еще стоявшему в стороне:

– Я хочу, чтобы ты удалился из этого фургона, Гейбриел Сент-Клер. И из моей жизни тоже. Ты больше не ангел в золотых доспехах, а этих ангелов и без тебя довольно!

Снаружи раздался голос начальника Бюро:

– Гейб! Не взглянете ли?

Перешагнув через сиденье, Гейб спрыгнул на землю.

– Что здесь такое?

Джэнсен раскрыл подложный мешочек, изготовленный стариками, и поток разноцветных и разновеликих мраморных шариков, в которые играют дети, вперемешку с простыми кремнями хлынул на траву.

– Мраморные шарики, – удостоверился начальник.

– Видите ли, простые камешки им показались неподходящими…

– Так, так, – терпеливо продолжал Джэнсен. – Но где же золото, Гейб?

– Очевидно, Джесси пошла за ним, – предположила Джейн.

– Что значит "пошла"?

Гейб бросился к фургону и отдернул брезент. Внутри было пусто.

– Черт возьми, она исчезла!

– Куда она может направиться? – размышлял начальник Бюро. – Для нее не составляет секрета, что мы пустимся в погоню.

– Кто знает, – упавшим голосом сказал Гейб. Его сознание лихорадочно искало ответа.

– Давайте разделимся и начнем искать ее, – предложила Джейн.

Гейб распорядился:

– Лонни, найдите, пожалуйста, людей шерифа и поставьте их в известность о случившемся.

Напоследок Гейб вновь осмотрел повозку, включая и деревянный сейф. На дне его белела бумажка, записка, которую, видимо, подбросили Джесси: "Берегись! Он не тот, кем кажется". Озадаченный, Гейб засунул клочок бумаги в карман, чтобы показать Джэнсену, и присоединился к остальным. Но что-то в словах, нацарапанных на листке, показалось ему знакомым.

Они быстро проверили территорию лагеря. Нигде никаких следов Джесси. И она, и золото словно испарились. Поиск распространили на весь парк, включая Каменную гору. Никакого результата. В конце концов, Джейн уперла руки в бока и заявила:

– Ну вот что. Я не очень-то понимаю, что здесь происходит. Но я знаю Джесси. Знаю, что для нее главное в жизни. На первом месте, разумеется, земля на взгорье. Затем завещание деда, пожелавшего, чтобы его золото употребили на золочение купола капитолия штата, и я намерена довести этот обоз до Атланты вовремя. Лонни, ты поедешь на фургоне Джесси, а я погоню нашу повозку.

– Хорошая мысль, Джейн, – согласился тот. – Пойду запрягать.

Вместе с ним Гейб направился к загону для лошадей и мулов. За ними поспешили другие участники перехода. Они уже добрались почти до цели и не собирались отступать.

Парк заливали лучи утреннего солнца. Ночной ливень, казалось, промыл воздух дочиста, и все еще мокрая вершина огромной гранитной горы сияла. Удивленным тоном Лонни известил Гейба:

– Гораций исчез. Его нет. Они все куда-то делись: и лошади, и мулы. Джесси, наверное, всех спустила с привязи. Но зачем?

Джейн и Лонни переглянулись, и догадка отразилась в их глазах.

– Она не только отвязала животных, – заявили старики хором. – Она их похитила.

– И мы ей дали форы два часа, – добавил Гейб. – Пора трогаться, шеф.

– Мы постараемся как-нибудь последовать за вами, Гейб. Встретимся у Капитолия! – воскликнула Джейн.

Однако патрульная машина не хотела заводиться. Все виды транспорта оказались парализованными рукою Джесси. Даже джип Бена Джэнсена умолк, чихнув несколько раз.

Они попали в западню. Начальник Бюро расследований немедленно вызвал подмогу по радио. Но им потребуется время, а Джесси не сидела на месте.

Гейб и Бен Джэнсен направились к въезду в парк. Здесь, у каменных колонн, они расспросили дежурного службы охраны парка.

– Вы не заметили женщину, ехавшую на муле?

– Ну как же, больше часа назад. Она проехала словно генерал, который ведет своих солдат в атаку.

– Куда она может держать путь, Гейб? – спросил Джэнсен.

– Ума не приложу. Не могли бы вы распорядиться, чтобы во все точки пошел запрос? Кто-то должен был ее видеть.

– Но сегодня суббота, и мы имеем дело с Атлантой. Здесь все время происходит черт знает что. Может, никто ее даже не заметил.

По радиотелефону Джэнсен связался со своим помощников в Атланте.

– Пусть полиция объявит розыск темноволосой женщины в красном ситцевом платье старинного покроя. – Затем он смущенно, словно опасаясь, что его примут за слабоумного, добавил: – Она едет на муле.

Принимавший депешу поперхнулся.

– Не понял вас. Она едет на муле?

– Как я и сказал. Сразу же дайте нам знать, если ее заметят. Но не задерживать ее!

– Не следует ли мне сообщить, что она вооружена и может быть опасной?

Гейб криво усмехнулся.

– Можете это указать, – согласился шеф. – Без сомнения, можете.

– Имя женщины известно? – поинтересовался дежурный офицер.

– Имя женщины известно, – отчеканил Джэнсен. – Это Джесси Джеймс, как у прославленного бандита.

Когда прибыла машина, вызванная на подмогу, Гейб сел за руль и они тронулись в сторону Атланты. Что еще оставалось делать? Он никогда не поверит, что Джесси – воровка. Подобно Джейн, он был убежден, что Джесси важнее всего на свете выполнить завещание ее деда. Поэтому свой путь она наверняка держит в сторону Атланты.

– Вы не проверяли сумку перед погрузкой в фургон? – поинтересовался начальник.

– Мы присутствовали, когда Джесси открывала сейф в банке и доставала мешочек из сумки. Она передала их шерифу, тот расписался за принятое золото и под охраной доставил к специальному ящику внутри повозки. Он все время был у нас на глазах.

Шеф вновь взял радиотелефон.

– Свяжитесь с банком в Делоуниге. Выясните, имела ли Джесси Джеймс доступ к сейфу до того, как было отправлено золото.

– Но банк еще, наверное, не открылся, сэр!

– Звоните управляющему домой, будите его. Мы преследуем Джесси Джеймс. – Джэнсен опустил трубку и обратился к своему подчиненному: – Вы в порядке, Гейб?

– Ни черта не пойму! Я, специальный агент Бюро расследований, не смог обеспечить охрану обоза с фургоном, везущим маленький мешочек с золотыми слитками и песком! – Мысленно Гейб продолжил: "И заставил страдать женщину, которую люблю".

Последовал вызов из Атланты:

"Есть сообщение о женщине на муле. Она проехала через задний двор дома в районе Друид-Хиллз. Хозяйка дома жалуется, что сорвана веревка с сушившимся бельем. Она вне себя от бешенства. Когда она заметила подозреваемую, та, по ее словам, мчалась, точно летучая мышь из ада, а на хвосте у мула развевалась ночная рубашка старой леди".

Гейб, несмотря на свою крайнюю озабоченность, улыбнулся: все это было так похоже на Джесси!

– Я не уверен, стоит ли преследовать по пятам подозреваемую. Мы можем спугнуть ее и заставить сделать какую-нибудь глупость, – сказал Джэнсен. Гейб изумился.

– Джесси? Да вы, вероятно, шутите!

Джэнсен снова взялся за радиотелефон.

– Говорит капитан Бен Джэнсен. Внимание всех полицейских, занятых преследованием женщины на муле. В наши планы не входит ее задержание. Выключите сирены, сбавьте скорость и следуйте за ней на дистанции двести метров.

– Джесси Джеймс направляется к Пичтри—стрит, – передал дежурный офицер. – Похоже, она держит путь в центр города.

Джесси Джеймс с чепцом, болтающимся на лентах за спиной, скакала на Горации по Пичтри-стрит. Выбравшиеся на утреннюю пробежку горожане изумленно провожали ее взглядами, водители машин уступали дорогу на перекрестках, а пешеходы шарахались в стороны, чтобы не попасть под копыта мулу.

В самом центре Атланты она неожиданно повернула направо, вынудив Гейба заехать на улицу с односторонним движением навстречу идущему транспорту. Возмущенные водители отчаянно сигналили, а он двигался вперед, пытаясь отыскивать лазейки между машинами.

– Куда ее черт несет? – выругался Гейб, когда Джесси в очередной раз скрылась из виду за огромным грузовиком.

Джэнсен высунулся в окошко.

– Похоже, она собирается отделаться от мула, друг мой.

В этот момент и Гейб заметил, что Джесси повела своего верного Горация под крышу автобусной станции фирмы "Грейхаунд".

– Проклятие! – ругнулся Гейб. – Уж не собирается ли она угнать автобус с пассажирами?