Текст книги "Отец моего парня (СИ)"
Автор книги: Сандра Бушар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– Как же я мечтал об этом все две недели, пчелка! – зарычал он мне в шею, поднимая за бедра и насаживая на себя. Авто оглушили надрывные стоны, сдавленные хрипы… Толчки были быстрыми, резкими, безумными. Он вбивался в меня, как в последний раз… Или первый? Выбивая дух, забирая душу… В этот раз все закончилось быстро, мы оба были доведены до предела. Дима кончил в меня бурно, сотрясаясь всем телом, изливаясь в мощным потоком спермы, будто не занимался сексом целый год. – Моя маленькая девочка… Моя Маша… Моя!
Казалось, что за неделю в отеле, мы перепробовали с мужчиной все позы… Что секс уже пройденный этап и лучше просто быть не может. То, что я испытала в этот раз выбило меня из колеи на долгие полчаса. Заставляя повиснуть на мужчине, вспоминая свое имя и кто я вообще такая. Он крепко обнимал меня, прижимая к себе. Его губы усыпали меня нежными поцелуями, ладони скользили по телу.
– Я так тебя и не покормил, – шепнул он мне на ухо совершенно сытым, но довольным голосом. – Сейчас это исправим.
– А я тебя таким успокоила, – хмыкнула я, и он не стал спорить. – Миссия выполнена, ведмежонок!
Ресторан «Сокол» располагался недалеко от элитного бизнес центра, недалеко от улицы брендовых бутиков. Стоило только взглянуть на мраморные колонны и ступеньки на входе; на дорогой, мягкий, блестящий устилающий их ковер; на холеного швейцара при входе… И коленки тут же затряслись.
– Там на соседней улице, – едва слышно шепнула я мужчине на ухо, когда мы уже стояли у широких прозрачных дверей, украшенным дождиком из фонариков. Хоть что-то человеческое! – прекрасная шаурмишная… Может туда, а?
– Там теперь твой бывший препод-импотент будет праздники справлять, – как-то кровожадно усмехнулся тот, сжав руками мою талию под распахнутой шубкой. Крепко так, надежно. Чтобы не сбежала! И потащил за собой по длинному коридору с зеркалами всех форм и размеров. – Я бы предложил тебе ее адресок скинуть, но на нарах связь не ловит. У него, так точно.
– Тут… – я прикусила язык, потому что неловкости подрагивал еще и голос. Тем временем, Дмитрий Петрович выглядел расслабленным. Снял с меня верхнюю одежу, затем свою и передал все специально обученной девушке. – Тут помпезно!
Не знаю, как Дмитрий Петрович читал мои мысли, но каждый раз это пугало до дрожи. Вот и сейчас, поддев пальцем подбородок, он заговорил прямо в губы:
– Ты тоже одета помпезно, пчелка.
– Я на экзамен собиралась, – смутившись, нервно сглотнула и осмотрелась по сторонам. Черт, тут ведь даже официанты были в дорогой брендовой, специально отшитой одинаковой одежде. – А после кое-чего в машине видок тот еще…
– После «кое-чего в машине» вид у тебя еще лучше, золотце, – он все же вернул мое внимание к себе, обнял и поцеловал у всех на виду. Я настолько не ожидала подобной демонстрации чувств при всем честном народе, что остолбенела. Да, тут не будет моих знакомых, но могли быть Его. А еще Валера… – Еще, прошу заметить, что шмотки из бутика на тебе сидят очень даже не дурно. Качество огонь! Я вон, что только с этой блузой не делал, а ей хоть бы хны! Десять еще таких надо, не меньше.
Я обернулась по сторонам, ища лишние уши. Но всем было плевать, каждый занимался своим делом. И все равно щеки стали пунцовыми, а сердцебиение ускорилось.
– Я ношу эти вещи, потому что мои куда-то бесследно исчезли. И вернутся, прошу заметить, не обещали! – прищурив глаза, я сложила руки на груди и сделала шаг назад. Дмитрию Петровичу явно не понравилось то, как резко было разорванно наше пространство. Он поджал губы, но ничего по этому поводу не сказал.
– Ты их носишь не поэтому, – положив руку на мою талию, Дмитрий Петрович все-таки повел меня в главный зал. Из груди вырвался недовольный хрип. – А потому, что ты – моя девушка и достойна самого лучшего.
Я открыла была рот, собираясь возмущаться. Его не было рядом две недели. Две! Это достаточный отрезок времени, чтобы считать любые отношения оконченными. Откуда я знаю, как он развлекался эти дни?! Точнее, с кем! Учитывая, его вечно «стоящую» проблему!
Но был еще более резкий повод не считать нас парой. Последний серьезный разговор у кафе дал мне четко понять, какая девушка нужна мужчине. Робкая, покорная, принимающая его приказы, не как просьбу, а как единственную истину. Только вот как сказать ему, что секс к машине – это просто секундная слабость и я не собираюсь до конца своей жизни на коротком поводке жарить ему котлеты к ужину?
Подошел молодой парень в белой униформе и все стало пока не важным:
– Дмитрий Петрович, я рад вас приветствовать! В этом году вас не видно было…
– Не до гуляний, сынок, – пожал плечами мужчина, похлопав его по плечу. А затем повернулся ко мне: – Это Машенька. Ты ее теперь постоянно со мной видеть будешь. Она для меня особенный человек.
Парень с бейджиком «Александр» кивнул и вежливо поздоровался. Только вот мне было отлично видно, что я ему совсем не интересна, как если бы Дмитрий Петрович похвастался перед ним новой рубашкой, которую к вечеру же скинет в урну. Зачем время тратить? Это навело на мысли, что сюда Дима водил любовниц и не раз.
– Тут и «Цезарь» подают, да? – с издевкой спросила я, хмурясь, когда нас привели в самый конец зала. – Вкусно, наверное!
За колонной располагался круглый стол с мягким, овивающим его диваном. С одной стороны, открывался вид на заснеженную столицу, а с другой мы были почти полностью закрыты от любопытных глаз широкой колонной.
– Не знаю, – весело пожал плечами Дмитрий Петрович. Будто и не знал, что «Цезарь» – любимый салат эскортниц. Так что либо не понял вопрос, либо хорошо играл. – Тут все есть... Все, что вкусно, Машунь.
Тяжело вздохнув, я уставилась на Дмитрия Петровича. Пытаясь понять, зачем вообще пришла сюда с ним? Сейчас, когда наваждение после секса рассеялось, я ощущала себя неправильно. Мы вернулись в прошлое положение, но ничего не поменялось.
И снова мужчина уловил мое настроение, словно раньше меня самой. Опустив меню, он поймал мою коленку под столом, подтянув к себе вплотную. Как ума мне только хватило не завизжать на всю округу?!
Хватило бы и этого, чтобы сойти с ума от неловкости, но Дмитрий Петрович просто затянул меня к себе на колени. В публичном-то месте!
– Что будешь, Машунь? – промурчал он мне в шею, и пока одна рука смирно держала меню, другая скользила по талии. Именно поэтому я не видела ничего ровным счетом. – Советую тебе это, это и это… О, а это вообще обязательно!
– Ага, – хрипло прошептала, нервно кивая. Тело задеревенело, стало как-то не по себе. – На твое усмотрение.
– Как скажешь, малыш, – нежно прошептал он мне в самое ухо, после чего бросил меню и обнял меня уже обеими руками, откидываясь на мягкие подушки. Щелкнул пальцами и мой недавно знакомый Саша появился, как призрак оперы. Все мои надежды, что нас никто не видит, канули в лету. Пока Дмитрий Петрович что-то там заказывал, я строила план, как слинять. Обязательно, по уважительной причине! Только вот все варианты были идиотскими. От «у меня кошка заболела», до «трубу в общаге прорвало». Во-первых, он лучше всех знал, что в моей комнате никакой кошки не водилось. А, во-вторых, Дима не из тех парней, которые узнают о твоей проблеме и смоются под шумок. Он сам меня за руку потащит опять трубы чинить. И будет ему еще причина меня на неделю в свой замок утащить!
– Ты совсем не соскучилась? Да, Машунь? – ошарашил меня вопросом мужчина, заставляя вздрогнуть и расширить глаза.
Резко обернувшись к лицу мужчины, я столкнулась с его на редкость серьезным взглядом. Будто мы обсуждали науку, а не что-то эфемерное.
– Тебя не было две недели, – призналась я, разводя руками. Что-то надломилось внутри в тот момент. То, что все эти четырнадцать дней удавалось держать под строжайшим контролем, а теперь глаза стали стеклянными от слез. – А потом просто появляешься, как будто ничего не было…
Нервно вдохнув кислорода, я уставилась прямо перед собой. Вид Димы меня смущал… К тому же, его безумно сексуальный запах духов и тела путал здравые мысли с грязными и похотливыми.
– Ты так хотела, – как можно спокойнее процедил он. Хотя было явно: подобные темы давались Дмитрию Петровичу с трудом. – Тебе не хватило этого времени, чтобы понять, что решение было глупым?
– Глупым? Нет! – ахнула, саркастично хмыкнув. – Я по-прежнему не собираюсь существовать в тотальном контроле.
– Этот самый «тотальный контроль» – способ защитить тебя от неприятностей! – сдавленно процедил он, а затем испустил протяжный выдох. Голос стал мягким, немного хрипловатым и бархатно нежным: – И я спросил не об этом, Машунь. – Дмитрий Петрович ждал ответа, а внутри меня была самая настоящая борьба. Пока одна часть меня рвалась к нему, велела наплевать на все на свете, другая призывала к благоразумию. В какой-то момент мужчина просто крепко обнял меня. Снова. – Я вот очень сильно, пчелка. Мне тебя не хватало.
Я не знала, скольким девушкам он говорил это за сорок семь лет жизни. Не знала, насколько особенной для него являюсь… Но именно его голос, его слова окончательно проникли в мое сердце в тот момент. Если ты уйдешь сейчас, то будешь просто несчастной – шептало мне оно. И я просто опустила ситуацию. Будь, как будет.
– И я очень скучала, – прошептала я удивленно. Больше от того, что решилась сказать подобное. Отважилась! А мужчина замер, перестал дышать.
– Моя девочка… – его ладонь накрыла мою щеку, губы защекотали ухо, нос зарылся в капну волос. Я закрыла глаза и тоже перестала дышать, мурашками волнами бегали под кожей от сердца к пяткам и обратно. – Моя маленькая…
Дима просто касался пальцами моей кожи... Просто касался, ничего особенного! Но маленькие импульсы били током, распространяя эндорфины. В тот момент казалось, что быть более счастливой просто невозможно.
Мир вокруг словно замер. Кто-то поставил его на паузу. Был только он – мужчина, проникший мне в самое сердце. Именно там, в ресторане «Сокол», я осознала, что зря боялась остаться с разбитым сердцем. Зря так отчаянно сдерживала свои эмоции, удерживая их под замком. Я влюбилась в него слишком давно, чтобы осознать этот момент и предотвратить на корню. Сейчас оставалось просто пожимать плоды.
Мужчина заказал много еды, но среди нее не было ничего не понятного и диковинного. Как оказалось, Дима любил все домашнее и простое, а в этом месте все знали его вкусы, кухня устраивала.
– Попробуй, – подцепив ножом запеченную картошку, он поднес ее к моим губам, и я тут же ее проглотила. Только вот какая-то горечь внутри поселилась: насколько же надо быть одиноким, чтобы ходить за чем-то насколько простым в ресторан? – Не нравится, да? Черт, прости, Машунь. Надо было тебе самой выбирать.
Одернув себя, я натянула улыбку и накрыла его ладонь своей:
– Супер, правда! Но, знаешь, вот моя мама дома готовила намного вкуснее… Гуляш, плов… Ммм! Я бы тебе обязательно приготовила, только в общаге кухня – мрак. Да и нет у меня столько утвари…
– Машу-у-унь, – протянул он вдруг, словно только этого и ждал, – так может ты ко мне переедешь, а?
Благо, мужчина позволил мне есть сидя на диване, и теперь не мог почувствовать, как сильно затряслись поджилки.
– Мне учится надо, – прошептала себе под нос, ковыряя вилкой запеченный кусок говядины. Но эта была лишь маленькая капля в море под названием «Почему «нет»».
– Видел я, как ты там учишься, – фыркнул он вдруг, бросив вилку. Нервно барабаня пальцами по столу, угрюмо выдал куда-то в стену: – Что за молокососы тебе каждый день в гости приходят с шоколадками, а? А кому ты вчера есть готовила? Ой, или это такой ритуал для лучшего поглощения знаний: заигрывать со всем, нах, подряд!
Я даже представить боялась, откуда он все это знал! Были догадки про "чужого" в моем отряде под кодовым именем Лерочка…
– Это соседи мои шоколадки приносят за помощь в учебе, и что? А есть я готовила Степану! У него руки обе сломаны, как ему прикажешь самому это делать, а? – взорвалась, сама же бросив вилку. Потому что было дикое желание пристроить ее куда-то между бровей мужчины, где как раз красовалась глубокая морщина.
– А ты там единственная такая благодетельница, да? – съязвил тот, сузив глаза. – Прямо аки святая Мария с подношениями, ага. Вся в цветах и шоколадках.
– Он сам МЕНЯ попросил! – скомкав лежащую на столе салфетку, я запулила ею в Диму. Он поймал ее в воздухе и порвал. Агрессивно и совсем не по-доброму.
– Ну, что я могу тебе сказать: не дурачок твой Степан. Выбрал кого получше, ага. Самую красивую в вашем публичном доме. Только если он еще раз к тебе придет в комнату, я ему кое-что еще сломаю. Тогда уже буде не до супчиков с кашками. – вторая салфетка полетела в мужчину, и он проделал с ней то же, что и с первой. Даже более раздраженно, буквально рыча. – И чтобы никаких шоколадок от левых мужиков, Машунь. Терпение у меня завидное, но не ангельское.
– Но, – я возмущенно запыхтела, – я люблю сладкое!
– Любишь? – выгнул бровь тот, затем поставил передо мной тарелку с суфле клубничным. – Ешь! Но, пчелка…
Дмитрий Петрович замер на полуслове, и сперва я не поняла в чем причина. Затем обернулась и увидела около колонны высокого широкоплечего брюнета с черными глазами в темно-синем костюме и с широкой хищной улыбкой.
– Витя? – воскликнул Дима. Затем придвинулся ко мне ближе, освобождая место для внезапного гостя. – Садись, дорогой! Машунь, это владелец этого ресторана. А еще и мой друг хороший.
– В наше время это называется «партнер по бизнесу». «Друг» звучит как-то не надежно и неопределенно. – подмигнул мне незнакомец. Перегнулся через стол, подхватил руку, поцеловал. Я не могла не заметить, как от этого простого движения кавалера моего прямо перекосило, зубы заскрипели. На душе как-то даже полегчало!
– Руки убрал, – рявкнул он, – Это девушка моя, тебе тут ничего не светит.
– А мне и не надо, дорогой мой, – закатил глаза этот самый Витя. Затем присел за стол, и я для него перестала существовать. Только Дима. – Давай-ка, если ты не против, кое-что по-быстрому осудим. А то я тебя в офисе с Нового Года не видел.
Глава 10
Оказалось, Дмитрий Петрович работал не только депутатом. Как и свой друг, он негласно владел сетью торговых центров по стране, а еще заправками. И именно какое-то там слияние с немцами Виктору Семеновичу приспичило обсудить прямо сейчас.
– Вить, ну ё майе! – недовольно взорвался Дима, тяжело шипя себе под нос совсем не лестные высказывания, – У меня свидание вообще-то. Лучше времени не нашел? Весь вечер испоганил!
– А когда? Ты все время чем-то там занят! – развел руками брюнет, а затем просмотрел на меня. – Извините, девушка. Работа есть работа.
– Я тебе отомщу потом, дорогой мой, – клятвенно пообещал мой суровый медведь, а друг его и бровью не повел, заводя свою шарманку по новой.
Чтобы не заснуть, я решила быстро сбегать припудрить носик. Но на пол пути к дамской комнате вдруг поняла, что не взяла сумочку со всем необходимым.
– … Что тебе подарить в этот раз? Всю голову сломал! – услышала я голос Вити и застопорилась. За колонной меня видно не было, поэтому сделала вид, что поправляю блузу.
– Ничего мне не дари, в этом году нет настроение праздник справлять. Ничего дорого не приму, так и знай, – отмахнулся Дима. В голосе его я уловила смертельную тоску.
– Это случайно не из-за этой твоей, новенькой, а? – я вздрогнула, глаза расширились. Потому что было ясно: речь идет обо мне. Лица Димы мне видно не было, а вот фырканье Вити очень даже: – Нет, ну ты смешной… Находишь себе перекачанных инстаграммных моделей, а потом комплексуешь по поводу возраста.
Слова полоснули по сердцу, как лезвие. Я прямо отшатнулась назад. Хорошее первое впечатление о Викторе Семеновиче было убито на корню.
– Это ты про Машку что ли?!.. – ахнул Витя, но дослушать его ответ мне было не суждено. Прямо ко мне шел официант и была огромная вероятность оказаться застигнутой на подслушивании. Так что я нагнала Александра сама в центре зала и попросила проводить меня в уборную. Якобы, сама найти не могу.
Там у меня пропало всякое желание возвращаться. Крутясь перед зеркалом, я пристально себя рассматривала не предмет «перекачанной инстаграмм модели». В моем роду были предки с Африки, одарившие пышными формами, и даже из Азии – оставившие светлую кожу. От мамы мне достался цвет глаз и склонность к худобе, а от папы – пухлые губы и густые волосы.
Прошло достаточно долго времени, прежде чем я окончательно взяла себя в руки и вышла прочь. Оставались надежды, что к моему возращению Виктора Семеновича и след простынет. Но радость моя была не долгой. За столом его и правда не было, он буквально врезался в меня на пол пути.
– Простите, – коварно стреляя своими дьявольскими глазками, низко прошептал он, – Мне очень неловко.
– Не важно, – отмахнулась я, пытаясь отодрать его руки от своей талии. Дима был далеко и становилось немного жутко. – Просто дайте мне пройти…
– Нет, я просто обязан загладить свою вину! – вцепившись в мое запястье на мертво, он потащил меня в противоположную от Димы сторону. – Это секунда дела. Ерунда.
Приличия не позволили мне кричать через весь огромный зал, так что скрепя зубами, я вынуждена была последовать за брюнетом. Далеко мы не ушли, что радовало. Директорский кабинет располагался буквально в двадцати шагах. Внутри было просторно, светло, по последнему слову техники и моды.
– Присаживайся, – скомандовал тот, подходя сам к высокой картине во всю стену. – Есть у меня для тебя предложение.
– Я пойду, наверное, – переминаясь с ноги на ногу, я все ближе подкрадывалась к выходу. Виктор Семенович был старше, и начинал откровенно пугать. – Вы не подумайте, что…
Он повернулся резко с огромной бархатной коробочкой, внутри которой было роскошное украшение, усыпанное бриллиантами. Я засмотрелась с открытым ртом, потому что никогда такого не видела.
– Нравится? – словно змей искуситель спросил тот. И, не дожидаясь ответа, добавил: – Могу тебе подарить. Глядишь, потом, весь комплект соберешь.
– Мы на «ты» не переходили, при всем уважении, – обняв себя руками, я нахмурилась. Неужели этот Витя еще хуже, чем вначале показалось?
– Ты подумай, Машенька, – хитро прищурившись, Витя придвинул ко мне коробочку поближе. – Все будет твое. Надо будет только кое-что сделать.
От шока у меня челюсть едва на пол не упала.
– И что же это? – с явным сарказмом выпалила я, начиная закипать не по-детски. Мне больше не было страшно, мне хотелось его ударить. Очень сильно, на грани маниакальной идеи.
– Как обычно, – пожал плечами тот равнодушно. – Секс и только. Ничего больше.
– Секс, говорите? – елейно прошептала я, сделав шаг вперед. – Всего-то? Пфф!
– Действительно, – закивал тот, – Ерунда какая-то. Твои отношениям с Димой он не помешает, поверь.
– И правда, – на губах моих заиграла коварная улыбка. Проведя пальцами по камушкам, я горестно вздохнула. Красивые, гадство. Очень даже. Видно, что с любовью выбирали. И явно не мне. – Не помешает…
– Так ты согласна? – поторопил меня Виктор Семенович, с трудом оставаясь деланно доброжелательным. Было не вооруженным глазом видно, насколько сильно я ему равнодушна. Насколько сильно он мечтает поскорее от меня отделаться.
– Ага! Чего уж там, мне не жалко, – захлопнув коробочку с украшением, я переложила ее с рук мужчины на стол. Он не понял зачем, растерянно проследив за этой манипуляцией. А затем согнулся в три погибели, потому что моя коленка совершенно случайно оказалась между его ног. – Так пойдет? Достаточно интимно? Или надо что-то пожёстче? – мужчина ничего не ответил, только хрипел себе что-то под нос, хватаясь ладонями за самое сокровенное. А молчание, как известно, знак согласия. Поэтому я запросто провернула с ним ту опасную штуку, которой нас обучали на курсе самообороны в отношении сексуальных маньяков: вертушка с сальто и локтем по позвоночнику. Бах и противник обезоружен и обездвижен на полчаса минимум. Это в идеале. Но я не Ремо, а Витя не слабак. – Надеюсь, вы кончили, Виктор Семенович. Боюсь, у меня на второй раунд сил не хватит. Выдохлась.
Сжавшись в позе эмбриона на полу, Виктор Семенович перекатился на спину и посмотрел на меня внимательно. Будто впервые увидел. Цепко, изучающе, удивленно.
– Ты кто вообще такая? – протянул он хрипло. – Откуда вообще взялась?
Я притворно хмыкнула, закатив глаза:
– Думаете, я не поняла, что это проверка? Совсем на идиотку похожа?? Меня вот, что интересует: Дима в этом участвовал или нет? Прежде чем отвечать, хорошо подумайте. Дедушке уже почти пятьдесят. Вертушку он может и не пережить. А мне он целеньким пригодиться.
– Не знал он, – рычал себе под нос мужчина. Затем таки нашел силы, поднялся. Но стоял, держась за стеночку. – И буду признателен, если не узнает. Вас двоих я сегодня не вынесу.
– А затем мне это? Конечно не узнает! – ахнула я и увидела на лице Виктора Семеновича робкую надежду. Рано радовался! – Я вашу девушку найду и ей об этом расскажу.
– Может ее и нет, – моментально выпалил тот, и я ничего не ответила. – Маш, ну ты чего, а? Это шутка была? ШУТКА. Поверка на вшивость. Димка у нас баб любит, страх просто. И каждая его потом, как липку пытается обобрать: то квартира, то машина… Я же за него переживаю!
– И вы так каждую проверяете, да? – удивилась я, взглянув на украшение. – Интересно…
– Нет. Не каждую, естественно. И это – для другой цели куплено, – угрюмо выпалил тот, по шумок забрав ожерелье и обратно его в сейф. – Забудем, а? Молодец ты, я доволен. Можно спать спокойно.
– Меня вот другое волнует… Почему именно МЕНЯ вы решили проверить, а? – спросила я, а потом тут же отмахнулась. Даже слушать его доводы не хотела. – В общем так: прощать я вас не буду. Пусть вас народ прощает, ага. А я отомщу. Причем в самый не подходящий момент. На свадьбе, к примеру. Вообще атас!
– Маш, – попытался сказать строго, но вышло нервно. – Лучше Диме расскажи. Хочешь, я сам?
– Не-а, – настроение резко стало лучше. Веселой походкой последовав к двери, я даже ручкой ему помахала. – Не хочу. Он же вас убьет, а мне потом облом, никакого веселья. Мы женщины, существа кровожадные. Вы же ресторатор, должны знать: месть блюдо, которое подают холодным.
Виктор Семенович поправил галстук, которой резко начал его душить и нахмурился:
– Чего ты хочешь?
– Ха, вы мне еще «честное слово русского депутата» дайте… До свидания! – открыв дверь, я уже почти вышла. Потом развернулась и шепотом добавила: – Вы если еще острых ощущений заходите – звоните. Я на тайский бокс пять лет ходила. Хоть попрактикуюсь…
А затем вышла в общий зал и вернулась к Диме. Он долго выспрашивал меня, где я была так долго, а сослалась на женские делишки. Мол, макияж пока подправишь, прическу…
– Знаешь, – крепко обняв мужчину, я заглянула ему в глаза и прошептала, – ты у меня самый-самый лучший! Столько придурков вокруг, жуть просто…
– И откуда такие выводы, Машунь? – насторожено спросил тот. Но я не дала ему времени на раздумья, а просто поцеловала. Было так хорошо в тот момент, спокойно. – Видимо, кто-то с вишенками заспиртованными переборщил…
– Я не пила! – возмутилась, кивая на стол, где до сих пор стояла моя одинокая чашечка кофе.
– Зато тортик ела, – найдя взглядом тот самый тортик, на которой мужчина грешил мое внезапное хорошее настроение, взял тарелку в руки, отломил кусочек и вложил мне в рот. С таким видом, будто виагру в меня пихал: коварным и обольстительным. – Мне нравится, пчелка. Надо доставку таких на каждый день оформить.
– Я же толстая буду и страшная, – горестно вздохнула. Была бы моя воля, ела бы на завтрак, обед и ужин одни конфеты.
– Ты то? Ага, конечно, – недоверчиво покачал головой мужчина, оценивающе пройдясь взглядом по моим выпуклостям. А затем, видимо для проверки форм, не двойственно положил ладонь на бедро. Те телу прошли уже знакомые импульсы, кожа стала влажной от пота. – Раз ты так просишь, придется тебе кардио устроить. Три часа каждый день – минимум. Чего не сделаешь ради фигуры. Да, малыш?
– Ма-а-ашь, – губы мужчины были устремлены мне куда-то в шею, от чего кожа вибрировала, дрожала, покрывалась мурашками. Низ живота стягивало в напряженный ком… Особенную роль в этом играли руки, беззастенчиво скользящие по пятой точке. – Ну, Машунь… Поехали ко мне, а?
– Не могу, – наигранно горестно вдыхая, я беззастенчиво зарылась носом в копну его волос, перебирала пальцами короткие волосы, слегка натягивая их на себя. Это успокаивало. – Дела…
– Какие у тебя еще дела могу быть, а? – прыснул он, немного раздраженно. Крепче вжимая меня в себя. Будто я собиралась бежать, ей богу. – Еще и без меня.
– Важные, – закивала активно, – Очень-очень важные…
Ощущать тепло его кожи, пусть даже через одежду, было чем-то настолько приятным, что мозги плавились до состояния переваренной овсянки. Авто было припарковано прямо возле общежития, но с угловой высокой кирпичной стены, где нас никто не мог заметить. Тем более, ночью. При отсутствии фонарей-то.
Нервно втянув воздух, Дмитрий Петрович немного оттянул меня в сторону за волосы, заглядывая своими карими глазами в самую душу:
– У тебя еще неделя каникул. Чем ты собралась заниматься, мм?
Он не выглядел довольным. Отнюдь. Словно подозревал меня во всех грехах мира. Я же не собиралась перед ним отчитываться и лишь неопределённо пожала плечами.
– Этим ты можешь и в моем доме заняться, – внезапно ошарашил меня тот, припадая губами к шее. Я сдавленно застонала, прикусив губу до легкого жжения. Скользкий язык очертил жилку, а затем засосал тонкую кожу. Легкая боль отозвалась сильнейшей судорогой возбуждения. Я судорожно вжалась в его бедра и ощутила каменный стояк.
– Я не говорила, – мысли путались, голос охрип, – чем буду заниматься…
– Всем, малыш, – прорычал он жадно, сминая ладонями мою грудь через блузу. Затем как-то ожесточенно проник рукой под одежду, поднял лиф и сжал сосок. Этого хватило, чтобы я окончательно сошла с ума. – Всем ты сможешь заниматься рядом со мной!
– Не уверенна, – прошептала я, понимая, что в шаге от совершенно глупого оргазма. В одежде и даже без нормального контакта.
Он прошипел себе под нос что-то совсем не предназначенное для детей с яростным матом, а потом отстранился от меня. Теперь я была на расстоянии вытянутой руки. Задыхалась, глядя в его злые глаза в полном изумлении.
– Больше никакого секса в машине, пчелка, – клятвенно пообещал мне он с какой-то злорадной усмешкой. – Хочешь секса? Поехали ко мне.
– Ну, как знаешь, – скрывая досаду, я опустила взгляд, поспешно одергивая блузу. – Нет, так нет.
Под его насмешливый взгляд, быстро перелезла на пассажирское сидение, натянула верхнюю одежду и готова была уже уйти, даже дверь почти открыла, а потом решила стереть это самовольство в лица Дмитрия Петровича:
– Что ты знал, меня вообще ближайшую неделю в городе не будет. А может и дольше. Так что секса нигде не будет… У меня так точно…
Я дернула дверь, чтобы уйти, но она оказалась заблокирована.
Цокнув недовольно языком, я повернулась к нему и закатила глаза. Мол, давай. Начинай свою тираду.
– И куда это ты собралась? – строго спросил он. Таким тоном, которым обычно детей за непослушание отчитываю, ей богу.
– Тебя это касаться не должно, – в том ему отчеканила по слогам.
Дмитрий Петрович холодно рассмеялся, потом многозначительно накрыл колено своей медвежьей ладонью.
– Я тебя сейчас может очень сильно удивлю, малыш, – качнул он головой, наклоняясь ко мне так близко, что дыхание заставляя волосы на голове шевелиться, – но я ЕДИНСТВЕННЫЙ, кого это должно касаться!
– Чего это вдруг? – фыркнула, хмуро глядя под ноги.
Еще с детства у меня выработался рефлекс: когда приказывают – делай наоборот. Я выросла, а привычки остались прежними. И хоть одна часть меня шептала, мол надо все было рассказать мужчине сразу, а другая не хотела этого делать. Ведь неделя вдалеке могла отдалить нас с Димой. Гладишь, и влюблённость пройдет. Если повезет, совсем его забуду… Возможно, так только на пользу обоим пойдет?
– «ЧЕГО ЭТО ВДРУГ?!» – кривляя меня, зарычал тот, – Еб твою мать, блядь, Маша! – тяжело дыша, он с размаху долбанул кулаком по рулю, и я вздрогнула, подняв на него взгляд. Мужчина был не просто в бешенстве, он был еще в полной растерянности, от которой щемило сердце. Каждое его последующее слово заставляя меня трястись все больше и больше, потому исходило откуда-то из самой его души: – Потому что ты нужна мне! Потому что не могу без тебя! Потому что я переживаю за тебя! Потому я хочу быть рядом и заботиться, нах, о тебе! Всегда. Каждую секунду. Каждый час гребанного дня!!... Я могу продолжать так еще долго. Надо? НАДО, МАШ??
Мои глаза стали влажными, а внутри поселился дикий стыд.
– Прости, Димочка, – голос дрожал, как и конечности. Но я нашла в себе мужества накрыть его красную щеку пальцами и погладить бороду. Он откинул голову на подушку и устало прикрыл глаза. Или блаженно? – Прости, правда… Я не думала, что тебе это важно. Ну, спим мы и спим… Ты такой хороший, зачем я тебе нужна?
– «Спим мы и спим»… Охренеть, блядь… – как-то грустно рассмеялся он, качнув головой в бок. Потом посмотрел на меня резко, в самую душу. У меня даже дыхание перехватило, будто кто-то за горло схватил: – Маш, ты серьезно думаешь, что я стал бы так заморачиваться ради какого-то секса? Вот правда? Ты сама в это веришь??
– Я… – щеки стали пылать, как будто прислонилась к батарее. Волосы на голове стали дыбом, сердце затрепетало. – То есть, ты…
– Я хочу жить с тобой, Машунь. Проводить с тобой вечера и засыпать вместе. – он говорил это так, будто ругает меня, но на губах моих появилась идиотская улыбка, которую так и хотелось прикрыть ладонью. – Так что скажи мне, уж соизволь, куда ты опять намылилась??
Хлюпнув носом, я едва слышно прошептала:
– К родителям. Они меня всегда в этих датах дома ждут. Каждый год.
– «Всегда в этих датах»? – переспросил Дима удивленно. – А разве вы с Валерой в прошлом году на все каникулы в Карпаты не летали? А на позапрошлых, когда только сошлись, в Венецию?
Я негативно замотала головой, удивленно пробормотав:
– Я там даже никогда не была… С чего бы вдруг?
– Интересно девки пляшут… – хмыкнул мужчина, словно что-то себе подмечая на подкорку, а потом ожил. Он подхватил мою руку, лежащую у него на лице, и нежно поцеловал каждый палец по очереди. Было в этом простом жесте столько чувств, что я снова чуть не разрыдалась. – Золотце, давай я с тобой поеду, а? Целая неделя!.. Это же сдуреть тут без тебя можно.
– А работать кто будет, а? – удивилась я, недовольно качая головой. – Ведмежонок, я этого очень хочу…
– МАША-А-А-А! – застонал тот в голос, но я таки продолжила, как ни в чем не бывало:
