Текст книги "На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)"

Автор книги: Самуил Штутман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Этапная система

Система сопровождения арестантов, что составляло одну из основных обязанностей внутренней стражи, требовала коренной реорганизации. Если путь был один – в Сибирь, то сколько еще надо было пройти по дорогам европейской России, чтобы только до границ ее добраться! Сколько нужно было иметь острогов, ночлежных помещений, сопровождающих арестантов конвоиров! Одевать и кормить и тех и других... Власти всегда приходилось об этом думать и заботиться.

С созданием внутренней стражи вводится этапнаясистема препровождения преступников. Организация и законодательное оформление ее происходит на протяжении нескольких лет, начиная с 1817 г. ¹⁰²Большую роль в создании этапной системы сыграл М.М. Сперанский. Он провел ревизию состояния этого дела и приложил много труда к подготовке и изданию Устава о ссыльных и Устава об этапах в Сибирских губерниях (высочайше утвержден 22 июля 1822 г.). С учреждением в 1816 г. внутренней стражи Сибири на нее постепенно возлагалось этапирование арестантов в сибирских губерниях, освобождая от выполнения такой службы башкиров и мещеряков, которых ранее командировали из Оренбургской губернии.

Согласно Уставу об этапных командах последние размещались по трактам через одну станцию. Из Селенгинского гарнизонного пехотного полка и других гарнизонных полков и батальонов, расположенных в Сибири, формировались этапные команды, состоявшие из одного офицера, двух унтер-офицеров, одного барабанщика и 25 солдат. Каждой команде придавалось по четыре конных городовых казака. Этапные команды находились в подчинении гарнизонных полков или батальонов, стоявших в ближайшем губернском городе и выполнявших обязанности внутренней стражи. В этапные команды велено было набирать людей «невидных по фруктовой службе, но отнюдь не вовсе изувеченных, или почему-либо неспособных носить ружье» ¹⁰³.Заранее была предусмотрена возможность набора «военно-служителей»из разных частей, учитывая, что в Селенгинском полку «находится много таких, кои переведены в оный за разные проступки и во время службы были неоднократно наказаны»,ибо комплектование «этапных команд из людей ненадежных не может быть допущено» ¹⁰⁴.Молодых солдат разрешалось брать в эти команды только после двухлетней службы, запрещалось назначать рядовых и унтер-офицеров «развратных и лишившихся доверия».Устав подробно регулировал порядок отправления партий арестантов, правила движения, сроки нахождения в пути и отдыха, предписывал какую необходимо вести документацию и проч. Летом не разрешалось вести партии более 60 арестантов, зимой 100 и более человек считалось нормой. Были продуманы меры недопущения побегов. В каждой партии каторжники отделялись от ссыльных. Практиковалось клеймение (впоследствии – бритье полголовы) и заковывание в кандалы и цепи, прикрепление по несколько человек к железному пруту. Еще по указу от 27 сентября 1754 г. повелено было осужденных на каторгу и в ссылку преступников заковывать в кандалы ¹⁰⁵. 28 января 1822 г. высочайше утверждено принятое Комитетом министров Положение насчет облегчения содержания под стражей арестантов, которое определило порядок и способ применения оков ¹⁰⁶.

Небезынтересно отметить, что при обсуждении этого вопроса в совете Военного министерства в 1823 г. было высказано следующее соображение: «Совет... почитает таковую меру необходимо нужной, но допуская оную, встречает затруднение в том, что по коренным законам содержание в оковах почитается телесным наказанием, а без суда никто не наказывается; чтобы согласить сии законы с упомянутым выше сего предположением, по мнению Совета, нужно бы постановить общим правилом, дабы заковывание арестантов таких, кои по суду не приговорены, во время препровождения только до мест назначения их, принимаемо было не в виде телесного наказания, а мерою предосторожности для удержания их от побегов; но чтобы такое заковывание не зависело от произвола воинских команд, то присутственные места или начальства, отсылающие арестантов, должны назначать к какому роду заковки они подлежать будут» ¹⁰⁷.Данное обсуждение состоялось по настоянию командира ОКВС Е.Ф. Комаровского.

Ему было необходимо не только получить юридическое обоснование правомерности использования и применения ручных и ножных кандалов, но и добиться снабжения воинских команд этими изделиями. А это уже зависело от гражданских губернаторов. Заказчиком оков стал департамент полиции, оплата шла из государственного казначейства, а изготовлением занялся Петербургский чугунолитейный завод. Кандалы в России просуществовали еще более 100 лет. Только 8 мая 1917 г. Временное правительство отменило все виды оков.

Устав об этапах содержал и ряд других важных для этапных команд положений. Вообще надо отметить, что этот документ разработан с исчерпывающей полнотой. Пересылка арестантов вне этапных маршрутов возлагалась на местные инвалидные команды и казаков. Движение партий было организовано по главному сибирскому тракту от границ Пермской и Тобольской губерний и далее на Тобольск, Тюмень, Томск, Красноярск, Иркутск. Порядок движения установлен был следующий: от одного этапа до другого этапная команда, сопровождая партию арестантов, двигалась два дня, ночуя на промежуточных станциях, затем устраивался растах (привал, отдых) в месте расположения впереди нахолящегося этапа, обменивалась там партиями и с принятыми арестантами возвращалась на свой этап, опять же в течение двух дней с ночлегом на промежуточной станции. Таким образом, этапная команда находилась в пути в общей сложности четыре дня (с двумя ночлегами) и три дня на своем этапе в неделю. Такая служба требовала очень большого напряжения. Партии должны были двигаться и отправляться строго по расписанию. Ни малейшего отступления от установленного порядка не допускалось. За непресеченный побег пересыльного каторжника виновные конвоиры предавались военному суду. Солдаты следовали «в походном фрунте, в полном вооружении и с боевыми снарядами»,в ранцах у каждого должен был находиться двухдневный продовольственный рацион. А если еще учесть неудобство и тяжесть амуниции, снаряжения и не очень-то большую физическую силу и выносливость попадавших на службу во внутреннюю стражу солдат, то можно себе представить все тяготы этой службы.

Чтобы сделать ее привлекательной, ввели ряд льгот (выгод, как тогда говорили). Солдаты и офицеры получали жалование по полевому довольствию (как все проходившие службу в Сибирском корпусе), на эту службу преимущественно назначались семейные нижние чины, каждому этапу выделялись свободные земли для хозяйства, семейные солдаты обзаводились домами. Конечно, на солдатское жалование (3 рубля в год) избу не построишь, но можно было воспользоваться кредитом, помощью от родных, особенно, если они проживали неподалеку от места службы. Если в течение года не было допущено побегов, то офицеры и солдаты получали годовое жалование. Устав об этапах состоял из 199 параграфов и подробнейшего Распределения этапов в Сибири, где было расписано: из какого места и куда отправляется партия, число верст (от 16 до 25), в какой недельный день и кто препровождает (номера и принадлежность этапных команд).

Аналогичное положение сложилось и на этапных маршрутах в европейской России. Изменения в них можно было внести только с предварительным обоснованием и последующим указом императора.

Охранение порядка

Важнейшей служебной обязанностью внутренней стражи было обеспечение внутреннего порядка, особенно на территориях, охваченных крестьянскими волнениями.

Подавление пугачевского бунта не прекратило крестьянских протестов, нередко принимавших форму массовых выступлений. Уже в 1796 – 1799 гг. волнениями были охвачены 32 губернии. Крестьянский вопрос становится крупным общественно-политическим фактором, который постоянно тревожит помещиков и императорскую власть. За 1796 – 1825 гг. было, по неполным данным, 1290 крестьянских выступлений ¹⁰⁸.

После изгнания наполеоновских полчищ крестьянские волнения вспыхнули с новой силой. Так, по данным Министерства внутренних дел, в 1814 г. пришлось «восстанавливать спокойствие» в уездах Новгородской, Симбирской, Иркутской, Пензенской, Смоленской, Орловской, Псковской, Пермской, Могилевской, Вологодской, Владимирской и Новгородской губерний. В 1815 г. неповиновения крестьян (помещичьих, государственных и удельных) отмечались в Вологодской, Полтавской, Тверской, Рязанской, Оренбургской, Вятской, Пензенской, Тамбовской, Курской, С.-Петербургской, Смоленской и Ярославской губерниях.

Случаи жестокого обращения помещиков по отношению к крестьянам были в Таврической, Костромской, Орловской губерниях. В 1816 г. в Эстляндии отмечены побеги крестьян целыми селениями, поджоги в Старой Руссе (Новгородской губ.), Скопине (Рязанской губ.); «буйство»крестьян усмиряли в Симбирской, Новгородской, Слободско-Украинской, Московской, Курской, Витебской, Тамбовской, Костромской, С.-Петербургской, Черниговской губерниях. В одной Симбирской губернии отмечено восемь случаев «жестокого обращения».Неповиновения крестьян происходили в 1819 – 1825 гг. ¹⁰⁹

Особенно серьезными были выступления беглых крестьян на Дону (в основном украинцев, попавших в зависимость от богатых казаков), в которых число восставших доходило до 45 тыс. В 256 селениях для подавления привлекалась военная сила, к следствию привлечено около 400 крестьян. Весьма внушительными были восстания военных поселян в 1817 – 1818 гг. и в 1819 г. (Бугское и Чугуевское) ¹¹⁰.

Очень трудно установить, в каких случаях применялась для усмирения крестьянских выступлений вооруженная сила вообще и из ОКВС, в частности. Но все же отдельные сохранившиеся документы позволяют привести несколько примеров таких акций. Так, в феврале 1816 г. из Митавского внутреннего гарнизонного батальона в распоряжение полицмейстера был выделен отряд в составе двух офицеров и 45 нижних чинов ¹¹¹. Весной 1819 г. начались волнения крестьян в ряде деревень Кологривского округа Костромской губернии – вотчины майорши Н.Ф. Грибоедовой (матери А.С. Грибоедова). Крестьяне возмутились резким увеличением размера оброка. Из Костромского внутреннего гарнизонного батальона на усмирение была направлена в дер. Пустошкино рота, которую крестьяне (более 400 человек), вооружившись кольями, не пустили, заявив, что «команды в деревню не впустят, будут защищаться до последнего и тут кровь прольют».Командир батальона, видя такое отчаянное упорство, воздержался от применения силы. Комаровский 21 марта 1819 г. донес об этом начальнику Главного штаба П.М. Волконскому, который приказал: «Высочайше поведено немедля командировать на место самого окружного генерал-майора Гладкова для приведения к окончанию сего дела и усмирения крестьян, заметив гр. Комаровскому, что должен бы был сие сделать по первому известию» ¹¹².

В губернию была направлена дополнительная сила из Ярославского внутреннего гарнизонного батальона, общая численность войск там достигла 300 человек. 30 мая генерал-майор Гладков доложил Комаровскому о преодолении вооруженного сопротивления крестьян и подавлении волнения, несколько человек при этом были ранены, 15 человек «дерзновеннейших и более других сопротивляющихся»арестованы ¹¹³.

В приказе по ОКВС № 34 от 10 апреля 1826 г. говорится: «По докладу Государю Императору г-ном начальником Главного штаба... Его Величество Высочайше повелеть соизволил: объявить в приказе по корпусу Монаршее Его Величества благоволение Нижегородскогу внутреннего гарнизонного батальона майору Мотыгину за содействие к усмирению неповиновавшихся начальству крестьян Нижегородской губернии, Семеновского уезда казенной Богоявленской волости, в которую он был командирован с отрядом воинской команды».Кроме того, ему же было выдано единовременно его годовое жалование (390 рублей) «за точное исполнение возложенного на него поручения при усмирении крестьян вотчины графини Разумовской» ¹¹⁴.

При выделении военной силы для водворения порядка в случаях проявления неповиновения командир батальона или команды обязан был непосредственно доносить государю. За невыполнение этого требования следовало строгое наказание. Всякие акции такого рода сопряжены были со всевозможными опасностями и неприятностями. Это и потери в собственных рядах, и неправильное применение оружия, и неправомерные, часто неумелые действия. Например, 27 июля 1826 г. во время «возмущения жителей»в Елисаветполе в направленной для восстановления порядка команде из Тифлисского внутреннего гарнизонного батальона погибли пять рядовых и один офицер с двумя солдатами пропали без вести ¹¹⁵.

Особую опасность таили в себе экзекуции, к которым порой прибегали по настоянию местных властей направленные для ликвидации беспорядков либо исполнения других обязанностей воинские команды. Еще не были разработаны точные инструкции на эти случаи. Все зависело от опыта, умения действовать старшего начальника, его способности, не применяя силу, уладить возникший конфликт. Командир ОКВС, учитывая эти обстоятельства, пытался учить своих подчиненных умению избегать нежелательных эксцессов. Об этом свидетельствуют некоторые его приказы. Приведем один из них, № 20 от 23 февраля 1827 г.:

«О воспрещении нижним чинам приступать самим собою к наказанию крестьян за неплатеж податей.

Из Елецкой и Малоархангельской инвалидных команд начальниками оных по требованию земских судов командированы были нижние чины для понуждения крестьян ко взносу казенных податей, с подтверждением, чтобы при исполнении сего поручения крестьянам никаких обид не делали. Но они вместо того позволяли себе с согласия сельских начальников наказывать крестьян, не платящих податей, в страх другим розгами, после чего два наказанных крестьянина занемогли и через несколько дней умерли. Хотя по произведенному следствию и не открылось, чтобы означенные крестьяне действительно умерли от наказания их розгами, но за всем тем нижние чины виновны в нарушении приказания начальства и потому преданы Военному суду, а дабы отвратить на будущее время подобные действия, не сообразные с обязанностями Внутренней стражи, я случаи сии делая известными по всему Высочайше вверенному мне корпусу, предписываю г.г. полковым, батальонным командирам и начальникам инвалидных команд: при всякой командировке нижних чинов для взыскания податей и по другим случаям, в положении о Внутренней страже объясненным, строжайше подтверждать им, чтобы они без членов Земской полиции по требованию волостных голов, писарей, выборных и десятских ни к каким наказаниям крестьян сами собою не приступали, для чего приказ сей и прочитать в ротах и командах.

Командир Отдельного корпуса внутренней стражи граф Комаровский» ¹¹⁶.

В первой четверти XIX в. отмечается постепенный рост и рабочих выступлений. Социальный протест этой категории населения характеризуют следующие данные: 1800 – 1810 гг. – 46, 1811 – 1820 гг. – 72, 1821 – 1830 гг. – 85 выступлений рабочих. ¹¹⁷

Некоторые волнения рабочих подавлялись военной силой. Так, в 1822 г. для «усмирения мастеровых»Гусевских заводов был направлен пехотный полк ¹¹⁸. В превентивных целях на некоторых предприятиях содержались, как отмечалось, подвижные инвалидные команды.

В начале 1826 г. по требованию Горного правления для усмирения работающих на Ревдинском заводе людей была направлена воинская команда из Пермского внутреннего гарнизонного батальона; для усмирения неповинующихся крестьян в имении помещика Мельницкого в Демянском уезде направлена команда из Новгородского ВГБ (из двух деревень Березны и Заболотья бежало около 80 крепостных крестьян) ¹¹⁹.

Комаровский и начальник корпусного штаба Пяткин стремились оградить своих подчиненных от неверных действий, требуя соблюдения дисциплины и правил поведения. Интересен в этом отношении приказ по ОКВС № 111 от 7 августа 1827 г., подписанный генералом Пяткиным, «О соблюдении правил при откомандировании команд для поимки корчемников». Речь идет о борьбе с незаконным провозом вина корчемниками. «Замечено, –говорится в приказе, – что сии последние, находясь всегда противу команд в превосходном числе и будучи вооружены разными орудиями, как-то: большими дубинами, косами и топорами, при первом появлении команд для задержания или отобрания вина, делают сильное сопротивление и нередко причиняют нижним чинам побои, отнимают даже ружья и напоследок скрываются бегством, избавляясь таким образом (от) поимки».Поэтому приказ требует «твердости в воинском духе»дабы умело действовать. В то же время приказ предупреждает, чтобы «никаких... обид, отчего могла бы происходить крестьянам какая тяжесть, не чинить и для своих прихотей в тех деревнях долговременно не жить..., а ежели те посланные на экзекуциях будут чинить в противность сего и сверх определенного будут брать что излишнее и в том для своих прихотей время продолжать напрасно, таких по свидетельству судить и наказывать по военному артикулу» ¹²⁰.

Самым знаменательным и драматическим событием первой четверти, да и всего XIX в., было восстание декабристов. Цели восставших, как впоследствии стало известно, были изложены в проекте Манифеста (найден в бумагах князя СП. Трубецкого), с которым они намеревались обратиться через Сенат к русскому народу. Манифест предусматривал: «уничтожение бывшего правления»,свободу вероисповедания, «уничтожение права собственности, распространяющееся на людей»(т. е. отмену крепостного права), «уничтожение рекрутских и военных поселений», «отставку всех без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет».Согласно Манифесту должно было быть создано Временное правление, которому «поручалось приведение в исполнение: 1. Уравнение прав всех сословий; 2. Образование местных волостных, уездных, губернских и областных правлений; 3. Образование внутренней народной стражи; 4. Образование судной части с присяжными; 5. Уравнение рекрутской повинности между всеми сословиями; 6. Уничтожение постоянной армии. 7. Учреждение порядка избрания выборных в палату представителей народных, кои долженствуют утвердить на будущее время имеющий существовать порядок правления и государственное законоположение» ¹²¹.

Это был проект коренных демократических преобразований государства российского, в том числе и в области военного дела (под внутренней стражей, очевидно, подразумевались формирования, о которых говорилось в «Русской Правде»Пестеля).

Как же было воспринято восстание декабристов в Отдельном корпусе внутренней стражи? По-разному. Генерал-адьютант Е.Ф. Комаровский, как уже было сказано во введении, решительно стал на сторону императора Николая I против бунтовщиков. Полную лояльность новому монарху проявил и генерал-майор Б.Г. Пяткин. Оба оставили об этом событии свои впечатления ¹²².

Комаровский был членом Разрядной комиссии, он же и бывший окружной генерал 2-го округа внутренней стражи, назначенный петербургским полицмейстером, И.В. Гладков участвовали в заседаниях Верховного уголовного суда, выносившего приговоры декабристам. За верную службу были поощрены деньгами офицеры (годовым жалованием), нижние чины (по 2 рубля) С.Петербургского жандармского дивизиона («в вознаграждение ревностного их служения и особенного усердия, оказанного во время бывшего замешательства 14 декабря 1825 года»).Указом императора от 21 апреля 1826 г. командир дивизиона подполковник фон-дер-Пален награжден орденом Св. Анны 2-й степ. и еще два офицера – тем же орденом 3-й степ. ¹²³

На юге близ Киева Васильковская инвалидная команда, принадлежащая к Киевскому внутреннему гарнизонному батальону, оказалась в водовороте событий, связанных с восстанием Черниговского пехотного полка, в котором во главе мятежников стали командир 2-го батальона подполковник Сергей Муравьев-Апостол, его брат Ипполит, отставной полковник, и прапорщик Полтавского полка Бестужев-Рюмин. Она проявила верность долгу и присяге, участвовала в аресте ряда причастных к восстанию офицеров. Ликвидации восстания помогли действия окружного генерала М.А. Коврегина и командира Черниговского ВГБ майора Черняка-Самойленко ¹²⁴.

Среди генералитета и офицеров ОКВС не было изобличенных участников декабристского движения, но это не исключало проявления сочувствия к нему, либо по отношению к ссылаемым по иным мотивам офицерам. Так, например, командир Московского ВГБ полковник Штемпель подвергся аресту на две недели за то, что он позволил в течение нескольких дней проживать в Москве ссылаемому в Оренбургский гарнизон «под присмотром»разжалованному из юнкеров в рядовые Ипполиту Завалишину (возможно родственник известного декабриста) и отправил его не этапом, а в сопровождении выделенного унтер-офицера на обывательской подводе ¹²⁵. Таких случаев было немало. Следует еще учитывать, что у тех же генералов и офицеров были знакомые или даже родственники, причастные к декабристскому движению ¹²⁶.

После подавления восстания свыше 120 его участников-офицеров было сослано на каторгу или поселение в Сибирь. Отправка началась в середине 1826 г. Их сопровождали фельдъегеря или жандармы. Солдат-участников восстания (их было около 3000, находившихся на Сенатской площади, и 869 арестованных солдат Черниговского полка), как правило, ссылали на Кавказ в сопровождении конвоев внутренней стражи, подобно тому, как это осуществлялось после подавления восстания Семеновского полка в 1821 г. (правда, тогда часть семеновцев попала на службу в батальоны ОКВС).