Текст книги "365 дней во власти страсти. Секс-рассказы. Преступление и наказание"

Автор книги: Саманта Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

В душевой со всей ротой

Когда Джамаль вошёл в казарму, все бойцы вихрем выстроились по стойке смирно. Я замешкалась и тоже, поправив песочного цвета брюки на своей круглой попе, встала в шеренгу.

Джамаль– огромный злой бородатый мужчина. В черных очках, с винтовкой в руке и широкими плечами, которыми он словно раздвигал всех в казарме. Он проходил по залу, оглядывая натренированных бойцов нашего подразделения.

Он всего лишь жевал жвачку, а я не могла отвести глаз от того, как играют желваки на его брутальных скулах.

Грудь колесом, он шел встревоженный и густые черные брови были озабоченно насуплены.

– Вчера мы попали в засаду, из-за таких каких вы, которые медленно тренируются, – он подошел ко мне – нам не хватает людей на передовой.

Джамаль вытянул руку и прикоснулся к моему лицу своими испачканными в саже пальцами.

Было ранее утро, и жара еще не успела превратить нашу накрытую брезентом казарму парник, но от его прикосновений меня моментально пробил жар.

Моя девственная киска напряглась и соски под белой футболкой моментально отвердели.

Джамаль покровительственно похлопал несколько раз меня по щеке. Осмотрел меня от макушки до ног.

Перед двухметровым полевым командиром головорезов стояла хрупкая, но уже подкачанная в тренировочном лагере русская блондинка с длинными волосами, большой идеальной круглой формы грудью и откляченной сочной попкой в военных штанах и больших черных перцах на ногах.

Он посмотрел мне в глаза с вожделением. В его глубоких карих, как пустынная ночь глазах видно было, как он хочет взять меня прямо здесь. При всех. Начать мять мои пышные формы в своих бандитских лапах, насадить меня на свой толстый член.

Он стиснул зубы, выругался не понятно и повернулся к бойцам:

– Марш на стрельбы. Мне нужно, чтобы вы были готовы к отправке в тыл врага к концу следующей недели. Ваши братья умирают за вас, пока вы тут «учитесь».

Под предводительство Баходыра будущие убийцы вышла из нашей палатки. Юсуп обернулся, посмотрев мне в глаза и мысленно попрощался.

Я осталась одна наедине с Джамалем.

И я не знала, будет ли он ласков со мной или жесток…

Одно я знала точно, что бесконечно благодарна ему.

Только его покровительство спасало меня от той дедовщины, которая присутствовала в нашем учебном лагере.

Старшие террористы гнобили молодых по поводу и без повода. Избивали, не давали спать. Обливали холодной водой ночью.

Гульфию, девушку с деревни далеко на севере, которую взяли в плен и отправили к нам готовить на кухню насиловали почти каждый день. Чаще всего толпой после обеда.

Меня пока не трогали, хотя поползновения были всё ближе.

Мне не было отведено отдельного женского места. Я должна была как солдат жить с солдатами, мыться с солдатами.

Поэтому никто не пропускал возможности принимать душ тогда же, когда принимала его я.

За последний месяц я привыкла мыться с молодыми подкачанными солдатами запрещенных террористических группировок.

Чаще всего у них уже стояли их пенисы, когда они только раздевались. Они набивались толпой по пятнадцать человек в три душевых и толкались, сменяя друг друга в моей кабинке. Отстоять свое пространство было совершенно невозможно и они терлись об меня «по необходимости».

Обступали толпой так, что моей попочки могли одновременно касаться несколько твердых больших штук.

Запросто, чтобы протиснуться в кабинку или из кабинки они могли прижаться ко мне настолько сильно, что мои набухшие соски терлись об их крепкие как стиральные доски прессы.

Парни постоянно двигались, перемещались по душу так, что я чувствовала себя в водворяет мужских тел.

Только слухи, что мою девственность хранят для Джамаля, останавливали молодых горячих бандитов от того, чтобы толкнуть меня, поставить на колени и пустить по кругу, заставляя снимать им накопленное за день напряжение.

Юсуп, с которым мы успели подружиться, старался не принимать душ со мной. По крайней мере точно не караулил меня, как остальная рота.

Но однажды, когда я уже привыкла раздеваться и мыться при посторонних я зашла в душевой отсек, а там стоял он. Все было переполнено, поэтому я осталась мыться под нагретыми на солнце струями такой редкой в пустыне воды с ним.

Юсуп моментально вспыхнул румянцем щек и отвернулся.

Я успела заметить, как его белый сухой пресс переходит в плоскость лобка. Его юное тело омывала пенная вода и дугой сливалась по его висящему вниз большому мужскому хозяйству.

Он отвернулся, но поворачиваясь, я всё равно могла краем глаза видеть, как быстро у него встает. Словно белый толстенький его член изящно распрямлялся на глазах. Атлант расправил плечи. Крайняя плоть медленно сползла мантией с пунцовой головки и моему взору предстал красавец член сантиметров двадцать в высоту.

Тонкая ниточка волос от пупка спускалась к его небритому лобку.

Мне захотеось сделать моему другу комплимент и поддержать его, ведь последнее время старики часто избивали его в лагере, завидуя, что он может легко общаться со мной по русски в обеденный перерыв.

– Юсуп, Гульфие наверняка очень повезло с тобой.

Моего среднеазиатского друга смутили мои слова, но его друзья сказали.

– ЭЭЭ он не ходить Гульфия. Юсуп девственница.

Они хохотались.

Нужно сказать, что уже спустя неделю совместного проживания, они не стесняясь удовлетворяли свою юношескую похоть руками прямо при мне. Обсуждали изнасилование пленных женщин, которых иногда нарочно для этого, а иногда на работу привозили в наш лагерь.

Юсуп не продолжил разговаривать со мной и почувствовала себя глупо во всей этой ситуации. Он отвернулся и продолжил мыться, скрывая волнение от того, что я впервые нахожусь абсолютно голая с ним рядом.

Меня стали посещать мысли, что со мной что-то не так. Может я некрасивая или слишком навязчивая. Да и вообще не слишком ли я омужиковела за этот месяц, что спокойно моюсь с мужиками в душе. До чего я себя опустила.

Задумавшись обо все этом я и сама не заметила, как поскользнулась на мыле и упала прямо под ноги солдатам.

В душевой было так тесно, что я не могла встать. Они ходили туда сюда, толкались и дурачились, а наблюдала только их крепкие спортивные мужские ноги.

Я почувствовала себя маленькой никому не нужной девочкой, потерявшейся в толпе.

Ползая голая на карачках я вдруг поняла, что они нарочно не дают мне встать. Толчки и пинки ногами стали усиливаться. Пока не приняли характер воспитательного понукания.

Да, видимо моя позиция неприкасаемой в коллективе никому не нравилась и моджахеды давно искали возможности поставить меня на место.

Обильные прикосновения горячих влажных ног, не скрою, мне начинали нравиться. Сильные мужчины были повсюду, и если поднимала взгляд вверх, но всегда вила их гениталии.. Красивые подобранное мошонки с молодыми яйцами, натянутая кожа на торчащих членах.

Я была уже очень сильно возбуждена и думала только том, как сложно быть девственницей. И что мне бы хотелось, чтобы меня хотя бы иногда пускали по кругу всей толпой. Не знать, кто тебя трогает, не знать, чей это член. Просто хвататься за каждый.

Горячая вода лилась с их обнаженных рельефных тел на меня вниз.

Толпа не обращала на меня внимания. Кто-то делал вид, что не замечает и нарочно «танковал», заслоняя мне путь наверх, кто-то действительно был увлечен онанизмом в углу или шутками с друзьями, но одно оставалось неизменным: своими маленькими ручонками и козленочками я ползала по собачьи среди всех этих голых мужчин.

Я была настолько неопытна, что мне было трудно сформулировать свои эротические фантазии. Хотели ли я отсасывать, или чтобы они трахали меня – я не знаю, одно только знаю точно – внизу живота уже тянуло так, что уже было даже больно.

Мне хотелось прижаться к первой попавшейся ноге и начать тереться промежностью, как собачонка.

Я чувствовала их запах. Я чувствовала спинкой и попкой как время от времени на меня падают ленты белой кончи. Сама мысль, что меня, девственную московскую девочку из приличной дипломатической семьи, обдрачивают вульгарные необразованные солдаты из азиатских кишлаков заводила меня до предела.

Мне хотелось тереть клитором об их волосатые ноги и быт для них общедоступной шлюхой, как Гульфия, которую они трахали как захотят и где захотят.

Но я не могла даже прикоснуться к ним. Потому что Джамаль убьет меня и выкинет как ненужную игрушку.

Я стояла перед ним одна в казарме. Если честно я очень соскучилась по его вниманию и изо всех сил держалась, чтобы не броситься ему на шею.

Пытки Удушение. Во власти Джамаля

– Ты поедешь на задание в Украину.

– В Украину?

– Поставка оружия. Надо помочь кое-каким моим знакомым. Ты ведь понимаешь, что не просто так тренируешься в лагере террористов? – его русский с каждой нашей встречей становился всё разборчивее, но надо сказать, что я все равно пишу с сильным литературным переводом то, что он на самом деле говорил.

Он продолжал своим низким бархатистым голосом сводить моё тело с ума.

Я слушала, пытаясь запомнить и разобрать, что он говорит, а в своих мыслях уже оседала его и прыгала как сорвавшаяся с цепи сучка.

– Тебя могу поймать, тебя могут пытать, поэтому мне надо будет тебя подготовить…

– Что? Подготовить?

Не ответив на мой вопрос, Джамаль схватил меня за горло и потащил в душевую.

Затащив в душ, Джамаль начал срывать с меня одежду. Первой досталось моей белой маечке, которую он рывком разорвал на двое. Я кричала, но кто меня мог услышать? Все были на стрельбах.

Да и кто бы стал перечить своему боевому командиру. Джамаль дал мне пощечину, чтобы я заткнулась, но я только разрыдалась от неё.

Он шлепнул меня по заднице и спустил армейские штаны. Вынул ремень из моих же штанов и накинул мне его на шею.

После этого он включил воду и взял шланг с мощной струей от старенького крехера, которым выбивали плесень из кафельных щелей душевой.

Джамаль рванул за ремень и тот затянулся у меня на шее так, что я стала задыхаться.

Потом он навел струю прямо мне в лицо я чувствовала как кожу буквально разрывает потоком воды.

– Мне пора принять душ.

Джамаль выключил воду и ослабил ремень. Контраст шумного насилия, которое эхом все еще взрывало мой мозг и его спокойный бытовой тон сводили меня с ума.

– Ты поможешь, мне раздеться, «мылая»?

Слово «милая» он сказал с таким ужасным арабским акцентом, что я не могла не подчиниться. Я подошла, благодарная за то, что Джамаль ослабил ремень на моей шее и я могла хоть немного подышать и стала раздевать его.

множество ремешков и армейских застежек защищали его мускулистое накачанное тело от пыли и ветра пустины. Я сняла с него рубашку и передо мной раскрылся мощный мужской торс. Грудные налились и смотрели вверх двумя коричневыми сосками. Я погладила их руками и тут же получил словесную оплеуху:

– Давай давай, шлюха, готовься к своему первому заданию.

Его националистические оскорбления звучали отвратительно. За кого он меня принимает? Я вообще берегу девственность, причем для него. Но он попадал точно в цели и с каждой секундой я понимала, что всё больше и больше хочу выполнять всё, что он прикажет. Я гладила его крепкую грудь, обвитые мышцами рёбра, провела пальцами по спинке. Мне хотелось найти его уязвимые точки. его эрогенные зоны, распознать, что ему приятно.

Джамаль рванул за ремень, и от неожиданности я больно ударилась коленями о качельный пол душевой.

– Выпусти зверя.

Я расстегнула ремень, потом молнию на его ширинке. Внутри у меня уже все горело. Слюна вделалась и во рту и между ножек. Мне хотелось прижаться к нему и сосать, отрабатывая головой как в порно фильмах. Но я боялась, что он ударит меня за такие вольности.

– Мне сказали ты каждый день моешься с мужиками, блядина?

Он использовал оскорбления даже без акцента на унижении. Свободно, словно это было мое имя и от этого меня пробирала дрожь. Я готова была кончать от одних его слов.

Из штанов показался огромный пульсирующий болт.

Мясная колбаска крепла на глазах.

– Но думаю ты не видела тут ни одного по-настоящему мужского члена…– продолжал Джамаль издеваться над своей ротой.

Его член и вправду не шёл ни в какое сравнение с тем, что я видела у ребят в душе. Это был большой мощный выпрямляющийся пенис великан.

Я протянула руку, чтобы охватить его и начать работать по нему ручкой.

– Тебе разве разрешали к нему прикасаться?

Я послушно замотала головой.

– Девственницам нельзя к нему прикасаться. Ты ведь еще девственница?

Я закивала, сглатывая переполнявшую ротик слюну.

Джамаль приложил к своему вставшему члену шланг кёрхера и нажал на спуск. Мне в лицо ударил мощный кромсающий лицо поток горячей воды.

меня откинуло в угол душевой кабины и больно ударилась попой.

Джамаль перешагнул из брюк и сделал шаг ко мне. Он поливал то себя, то меня. Для его крепкого подготовленного часами тренировок тела это было обычным принятием душа, а для меня пыткой.

Струя заставляла меня захлебываться.

– Я должен быть уверен, что ты не сбежишь оказавшись среди русских. Ты ведь не сбежишь?

Джамаль затянул вымокший от воды ремень. Мокрая кожа туго впивалась в шею и казалось прилипала намертво. я стала задыхаться и кивать, что не предам своего Хозяина.

– Я должен быть уверен, что если они будут тебя пытать ты не расколешься.

С этими словами он добавил к пытке удушением струю прямо мне в лицо. Горло и легкие спазматически делали рывки, чтобы глотнуть хоть крошечку воздуха, но в легкие попадала только вода из мощного потока.

– Аххаа аааааахаааа

Колени подгибались, губы уже были синие от кислородного голодания.

Джамаль чуть ослабил ремень и отвел струю в сторону. Потом ослабил поток убрав палец с курка.

– Ты будешь хорошей девочкой?– проговорил он в установившейся тишине.

Я пронырнула пальцами под ошейник ремня, чтобы попытаться отлепить намертво севшую мокрую кожу и сделать хотя бы один глоток. Но мне не удавалось. В глазах уже темнело и сыпались звездочки.

Я отрубилась чувствуя, что умираю.

Джамаль ослабил хватку и рукой сорвал с меня ремень.

Я пришла в себя уже в его объятиях. Он держал моя язык своими огромными как сардельки пальцами, чтобы я не заглотила его. Я дышала истошно. Выплеывая набившуюся в легкие воды.

Это было похоже на второе рождение. Голая, мокрая и беззащитная я делала первые вздохи когда он буквально держал меня на руках.

– Ты моя милая, моя хорошая. Ты не злишься на меня? Мне просто необходимо было подготовить тебя. Вдруг они поймают тебя. А ты моё сокровище. Я не хочу, чтобы кто-то мог обидеть тебя.

Я куталась в его горячие руки, как в мамин салат в детстве, когда она вынимала меня из ванной.

Я целовала его грудь, плечи, шею, бороду.

Джамал обнимал меня и стряхивал капельки воды наблюдая своими бездонными карими глазами, как на мои бледные щеки возвращается румянец.

Единственное, что видела после своего воскрешения это его прекрасное лицо. Густые подвижные насупленные брови, аккуратная борода окаймлявшая его массивные скулы, загорелую кожу лба с первыми бороздками морщинок от непростой судьбы.

Мне хотелось заслужить его доверие. Сделать всё, чтобы со мной он мог раскрыться, рассказать свою тайну, довериться мне.

Я не знала каким будет задание в Украине, но я готова была ехать хоть на край света и соблазнить там, хоть самого черта только, чтобы понравиться Джамалю и доказать, что я его «мылая».

Полный сериал про Афганскую пленницу тут

Афганская пленница. Миссия в Варшаве. Задание от похитителя

– Вот он! – Джамаль протянул мне фотокарточку, с которой на меня смотрел высокий бородатый мужчина в военной форме. Туго затянутый ремнём, грудь колесом, волевой подбородок, густая черная борода, но главное взгляд. Как у тигра перед броском.

 На вид мужчине было лет тридцать – тридцать пять максимум, но в досье, которое дал мне Джамаль год рождения был восьмидесятый. С каких это пор международные террористы тоже молодятся на фото?

– Бохар Гокаев, беспринципный международный террорист, собственно как и я, – продолжал Джамаль,– убивал турков и русских в Сирии, американцев, пуштунов и таджиков в Афганистане, бедуинов и немцев в Сомали. Вчера он вылетел из Лондона в Бедуину.

 Я не могла отвезти глаз от Джамаля. Его кадык ходил вверх вниз по горлу, а лицо искажалось гримасами ненависти. Густые брови были насуплены и ему это бесконечно было к лицу.

– Видишь этот шрам? – он указал на кровавую полосу пересекающую лицо Гокаева, – возможно ты доделаешь работу, которую когда-то не смог довести до конца я.

– Этот шрам оставил ему ты?

 Джамаль отошел к окну, его силуэт был красиво очерчен рассветными лучами солнца. Горделивый профиль лица отражал мужскую скорбь воспоминаний.

– Ты задаешь слишком много вопросов для шлюхи,– его националистические оскорбления выдавали в нём гадкого фашиста и бандита,– Твой самолет вылетает через три часа. Ты долетишь до Варшавы, где тебя встретит Лариса. Она передаст тебе чемодан со всем необходимым. По пути в аэропорт сейчас сбросишь ей по телеграму список всего, что тебе необходимо купить в европейских бутиках: чулки, туфли, фен дайсон… Деньги не важны,– главное, чтобы на переговорах в Гомеле ты выглядела достаточно привлекательно, и предотвратила убийство президента Бедуины.

– Убийство президента?

– Бохар Гокаев британский террорист, цель которого – подставить дусских на переговорах в Велоруси о перемирии. Ему всё равно, кого убивать.

– Но почему я?

– Мои парни в Лас-Вегасе отследили, что в стрипушниках Флойда Мейвезера Гокаев предпочитает проводить время в обществе блондинок. Так что ты моя самонаводящаяся ракета с сиськами, – он посмотрел на меня жадным взглядом, будто бы, если у нас было более трех часов до вылета, то он и сам вцепился бы в мою грудь.

 Я смотрела как взмокшая от напряжения и афганской жары футболка облегала накачанные грудные мускулы Джамаля. Его бицепсы обвитые пульсирующими венками лоснились в первых лучах солнца, а соски двумя маленькими твердыми точками просвечивались через ткань.

 Я не смогла удержаться и прижалась к своему похитителю всем телом.

 Он обнял меня за талию, и я зарылась в его бороде. Моя девственная киска наливалась приятным теплом. Я боялась улетать от него, пусть и понимала, что отчасти это стокгольмский синдром.

– Бохар Гакаев кровожадный убийца. Он получает удовольствие от смерти и его жизнь – это постоянный поиск мест на планете, где это можно делать безнаказанно.

 Его рука скользнула по моей попе и сжала упругие булки под холстиной армейских штанов.

– Твоя миссия в Бедуине – соблазнить его и спасти президента Бедуины, а значит и спасти дусских от обвинений и фальсификаций в том, что они организовали это убийство.

 Своей огромной лапой он прижал к начавшему набирать силу мужскому достоинству. Я инстинктивно взялась за его ремень. Пальцы вцепились в грубую кожу.

 Джамаль начал целовать мою потную от пустынной жары шею. Его алчные губы и шершавая борода сводили меня с ума.

 Параллельно Джамаль включил на ноутбуке видеоролик с названием «russians kill the president» с датой через три дня.

 Вторая его рука скользнула по моей груди и нежно сжала её. Я застонала, растворяясь в его объятиях. Все мои мысли были уже о том, чтобы он снял наконец свои штаны и порвал меня. Я хотела быть изнасилованной главарем международных террористов прямо здесь и сейчас.

 Джамаль развернул меня лицом к ноутбуку, поставил раком и спустил с меня штаны. Я осталась в одних только тонких белых стрингах с дрожащими от возбуждения коленками и мокрой киской.

 На экране была нарезка выпусков ббс, фокс ньюс, энбиси и прочих американских и британских телеканалов из будущего.

 Я едва могла воспринимать информацию. Сквозь думран эротического опьянения я кажется понимала, что хотел сказать мне Джамаль. Они уже все смонтировали, осталось дело только за малым.

 Джамаль снял свои штаны, завел мою руку за спину и позволил мне взять его член в руку.

 Я обвила его массивный твёрдый ствол пальчиками и стала медленно двигать вдоль по нему вперед назад.

 Как неумелая школьница, я не знала до конца, чего именно он хочет, но готова была принять эту штуку в себя как можно скорее. Дырочка пульсировала.

– Во время выполнения моего задания только попробуй сбежать.

 Он резко толкнул меня, так что стол закачался, а его хуй и яйца уперлись в мою кругленькую попку.

 Со всего маху он шлепнул меня по заднице, и я, не контролируя себя, покорно прогнулась еще сильнее задирая задницу, чтобы он вошёл. Киска напряглась и выделила ещё одну ощутимую порцию смазки.

– Я буду за тобой присматривать.

 Джамаль шлёпнул меня снова по попочке и смазка потекла по бёдрам через трусики.

– Выеби меня…– закрыв глаза я услышала свой собственный голос откуда-то изнутри.

 Джамаль отстранился. Я перестала ощущать его член и поняла, что готова сделать всё, что угодно только бы снова оказаться в его объятиях. Чувствовать всей кожей его волосатые руки, грудь, ноги, тело.

– Не вздумай сбежать. Не вздумай снюхаться с дусскими, не вздумай сказать Бохару, что это я тебя послал. Делай, что скажет Лариса.

 Джамаль поправлял одежду после наших жестоких ласк.

 А я кажется кончила от перенапряжения.