Текст книги "Учиться верить"

Автор книги: Салли Уэнтворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

В этот вечер Морган впервые заявил, что должен уйти – у него деловая встреча.

– Но ведь ты еще вернешься? – спросила Лин, обнимая его за шею.

– Гм, может быть. – И когда она прижалась к нему бедрами, добавил: – Секс-кошка. Как будто я смогу спать без тебя.

Но вечер прошел, наступила ночь, и Лин начала опасаться, что он не придет. Впрочем, этот страх сопровождал ее постоянно, потому что в глубине души она знала, что любит Моргана намного сильнее, чем он ее. Если он вообще любит. Если не относится к ней просто как к объекту удовлетворения своих потребностей. Вообще-то он еще ни разу не сказал, что любит ее, хотя и называл «любимой» и «дорогой». Но все же она чувствовала, что небезразлична ему, и уже этого ей было достаточно. Она изо всех сил старалась быть необходимой ему, делить с ним не только постель, но и все горести и радости жизни.

Было уже почти три часа утра, когда в двери повернулся ключ. Лин выбежала в холл и бросилась в его объятия.

– С тобой все в порядке? Я так волновалась! Что случилось?

– Ничего. Просто мне захотелось прогуляться.

– Прогуляться? – Она смотрела на него широко открытыми глазами, понимая, что происходит нечто серьезное. – А деловая встреча? Что-то не получилось?

Взглянув на нее, он хрипло рассмеялся.

– Да нет, там все в порядке. Мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться.

В голосе его прозвучало столько горечи, что Лин переполошилась – таким он ей совсем не нравился.

– Почему? Что ты имеешь в виду?

– Да так, ничего. – Он высвободился из ее объятий, прошел в гостиную, налил и выпил большими глотками бокал вина, словно испытывал в этом жгучую потребность. Потом опустился в кресло и, заметив ее обеспокоенное лицо, протянул к ней руку. – Да не волнуйся ты, все нормально.

Лин быстро подошла и села к нему на колени, и ее шелковая пижама зашуршала по ткани его костюма. Он рассеянно гладил ее, затем вдруг его рука замерла в воздухе.

– Может, все-таки расскажешь, что произошло? – попросила Лин. И, не дождавшись ответа, выдавила из себя: – Ты сегодня такой странный. Ты даже пугаешь меня.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Пугаю?

– Да. Я… я хочу, чтобы ты делил со мной не только… постель, но и все трудности, – пробормотала она, тщательно подыскивая слова. – Но ты не подпускаешь меня к себе. И я не понимаю почему.

Она старалась говорить спокойно, но в душе ее царило смятение. Она вспомнила горькие слова одной своей брошенной подруги: «Мужики просто путают секс с любовью. Им ничего не стоит взять и уйти, как будто и не было никакой такой любви. Они не способны на постоянство, и очень скоро то, что они получают на тарелочке, им надоедает». Лин была в ужасе от мысли, что Морган может ее бросить. Она посмотрела на него широко открытыми, полными мольбы глазами, словно желая, чтобы он переубедил ее.

Морган внимательно глянул на нее, и Лин показалось, что сейчас он откроется ей, но он отвернулся и взял бокал.

– Да рассказывать-то особенно нечего, – коротко заметил он. – Мне дали шанс, который, в общем-то, и шансом назвать нельзя. Вот и все.

– Тебе… тебе не придется уехать?

– Нет, уезжать не придется. – Он произнес это так угрюмо, что ей стало совсем не по себе.

Допив вино, Морган посмотрел на часы.

– Совсем поздно. Тебе надо поспать. – Обхватив ее за талию, он снял ее со своих колен и поставил на ноги.

– Ты куда?

– Домой. Я звякну.

Он небрежно поцеловал ее в нос и вышел в холл. Но когда уже был у двери, Лин позвала:

– Морган!

– Что?

Не получив ответа, он вернулся в гостиную.

Лин стояла в центре комнаты. Кремовый шелк пижамы поблескивал бесформенной грудой у ее ног, и в мягком свете лампы обнаженное бронзовое тело было как статуя древней богини, а длинные светлые волосы ласкали округлые выступы груди.

– Не уходи, – едва слышно попросила она.

У Моргана перехватило дыхание, и несколько мгновений он недвижно смотрел на эту красоту, а затем бросился к Лин и прижал к себе.

– Ты колдунья! Ты сводишь меня с ума.

Он хотел подхватить ее на руки и отнести в спальню, но Лин остановила его и стала раздевать. Она делала это так медленно и так ласково, что под конец он был уже на грани. Она начала целовать его, и Морган застонал, крепко сжимая ее плечи.

– Лин, ради Бога…

Она выпрямилась, обхватила руками его лицо и вгляделась в его глаза.

– Ты обещал, что никогда меня не бросишь. Ведь ты не бросишь меня?

Он усмехнулся и посмотрел на нее так, что Лин поняла: он разгадал ее маневр. И все же после долгого, мучительного для нее молчания он сказал:

– В таком случае нам лучше пожениться, тебе не кажется?

Лин просияла.

– Ты серьезно? – Но тут же быстро добавила, словно опасалась, что он передумает: – Да, да, конечно, обязательно! Ох, Морган!

Она прижалась к нему, собираясь рассказать, как счастлива и как любит его, но он пылко приник к ее губам, и она забыла обо всем на свете.

Позже, когда Морган, утомленный, погрузился в глубокий сон, Лин все смотрела и смотрела на него в свете бра, висевшего над кроватью. Сначала она чувствовала себя безумно, исступленно счастливой: она выходит замуж за Моргана! И будущее рисовалось ей в розовых тонах. Но, по мере того как ночь таяла, Лин все горше вспоминала о несчастливом браке родителей и о том, как легко он распался. Она была вынуждена признать, что в сердце ее поселился страх: она боялась, что Морган любит ее не так, как она. Нет, я научу его любить так же сильно, как люблю я, рассердилась она вдруг на себя. Я смогу, я знаю! Но мысль о том, что в один прекрасный момент он может оставить ее, так же, как отец оставил мать, наполняла ее ужасом.

Морган проснулся, когда солнце уже заглядывало в комнату сквозь занавески. Лин все еше сидела в кровати и смотрела на него. Он заморгал и, наконец, сообразил, где находится. Увидев ее, он начал улыбаться, но вдруг что-то вспомнил, и на глаза его набежала тень. Сердце у Лин болезненно екнуло, но она быстро сказала:

– Морган, то, что ты говорил прошлой ночью… Может… может, ты передумал?

Он потер глаза, отгоняя остатки сна, и сел рядом с ней.

– А что случилось?

– Я думала о… о родителях.

– Мы не они, – хрипло ответил он.

– Да, но… но… – Она в отчаянии взглянула на него, страстно желая услышать слова любви, однако он промолчал. И тогда она произнесла голосом, полным глубокого отчаяния: – Морган, могу ли я… могу ли я доверять тебе?

Другого слова она придумать не смогла; но ей надо было убедиться в том, что он ее не бросит, что он любит ее и что на самом деле хочет на ней жениться. От его ответа зависело очень многое – либо он воспользуется этим шансом и откажется от своего предложения, либо она сможет забыть о своих опасениях раз и навсегда и будет счастлива с ним до конца жизни.

Мгновенье, показавшееся Лин вечностью, Морган смотрел в ее озабоченное лицо, затем, едва слышно вздохнув, сказал:

– Да, Лин, мне ты можешь доверять.

Глава пятая

– Нет, я категорически против, я не хочу, чтобы эта женщина была у меня на свадьбе! – резко заявила Лин, с вызовом глядя на Моргана.

– Но твой отец хочет, чтобы Клэр была с ним. Она его жена, неужели ты этого не понимаешь? – В его голосе звучало отчаяние.

– Мне на это наплевать, я не хочу ее видеть.

– Послушай… – проникновенным голосом начал опять Морган. – Ведь твоя мать тоже будет на свадьбе, а с ней – ее новый муж. Так почему же ты…

– Это совсем другое дело. Не он разрушил брак моих родителей. К тому же я очень сомневаюсь, что мама его любит. Мне кажется, она просто хотела доказать папе, что все еще привлекательна.

Поняв, что они переливают из пустого в порожнее, Морган попытался зайти с другой стороны.

– Но ведь за все платит именно твой отец. Так что у него есть право пригласить, кого он захочет.

– Верно, – согласилась Лин, упрямо поджимая губы. – Но если он пригласит Клэр, то на свадьбе не будет невесты! Если будет Клэр, то не будет меня!

– Но ведь это же смешно! – воскликнул Морган, падая в кресло. – Ну, женщины!

Лин тут же бросилась к нему на колени, обнимая его за шею.

– Прости, если тебя это раздражает, дорогой, но постарайся понять меня. Подумай, каково будет нам с мамой, если на свадьбе мы увидим Клэр. Там будут все наши друзья и родственники, ты же знаешь. А в ее присутствии мы будем чувствовать себя очень скованно. Она ведь будет строить из себя Бог знает кого и будет постоянно хвататься за папу. – Лин нежно улыбнулась. – Может, я слишком эгоистична, но мне бы хотелось, чтобы в день моей свадьбы в центре внимания была я, а не любовница моего отца.

Морган прорычал:

– Ладно, я понимаю и попытаюсь довести это до его сведения, но мне надоело быть посредником между тобой и твоим отцом.

Лин счастливо рассмеялась.

– Мне кажется, что без тебя мы бы стали бросаться друг на друга. – Уверенная в том, что добилась своего, она сменила тему разговора: – Ты уже сдал квартиру?

– Да, с первого октября, так что мне придется перетаскивать вещички к тебе.

Они еще долго обсуждали все, что надо было сделать до и после свадьбы. Какое-то время они поживут в квартире, которую снимает Лин, а затем подыщут что-нибудь постоянное. Морган заявил, что платить за квартиру будет он. Они собирались пожениться через два месяца, в конце сентября, когда Лин исполнится двадцать один год. Срок короткий, но зачем медлить? Что касается Лин, то она не могла дождаться, когда их отношения будут должным образом оформлены и их роман завяжется самым прочным узлом. Она так любила Моргана, что временами ей становилось страшно. Однако больше всего она боялась, что он это поймет и подумает, будто она хищница. Но, несмотря на все усилия, она выдавала себя каждым взглядом, брошенным на него, каждым слогом его имени.

Она была безумно счастлива, на девятьсот девяносто девятом небе, как она заявила матери, когда звонила ей в Австралию, чтобы сообщить эту новость. Недели после помолвки были полны радости: они покупали кольца и выбирали гардероб для медового месяца в Вест-Индии, заказывали службу в церкви и ресторан, рассылали приглашения. Всем этим по большей части приходилось заниматься ей самой, поскольку мать должна была прилететь из Австралии чуть позже. Какая это была счастливая круговерть, какое это было счастливое время!

Отец тоже, по всей видимости, был очень доволен. Вначале Лин даже боялась объявить ему о свадьбе, зная, что он судит о людях по успеху в жизни; она боялась, что он будет против человека, который добровольно отказался от карьеры. Но, к ее великому удивлению, отец радостно воспринял эту новость, поздравил Моргана и приласкал Лин. Ей показалось странным, что новость вроде бы и не удивила его, но он только рассмеялся и заметил, что это уже давно ни для кого не секрет. Затем отец сделал предложение, от которого счастье ее стало воистину безмерным, – он предложил Моргану место директора в одной из своих местных компаний.

– Чудесно! – Лин бросилась к Моргану и возбужденно схватила его за руку. – Правда?

Но, встретив немигающий взгляд голубых глаз, осеклась. Морган взял ее за руку и повернулся к отцу.

– Прекрасная мысль, – деревянным голосом произнес он. – Спасибо, Джонатан. Надеюсь, однако, что ты дашь мне отсрочку на медовый месяц?

Отец рассмеялся и добродушно замахал руками.

– Конечно. Просто появись на пару дней за недельку до свадьбы, чтобы привыкнуть к новому месту.

Так что Лин не так уж и часто видела Моргана, но она была настолько занята приготовлениями к свадьбе, что грустить ей было некогда. Теперь же, когда до свадьбы оставались считанные дни, которым, как ей казалось, никогда не будет конца, она вдруг вспомнила:

– А как насчет мальчишника?

– Все в порядке, хотя это мне и кажется устаревшей традицией, – сказал он с гримасой.

– Что за глупости! Тебе наверняка понравится. Слава Богу, твой мальчишник – за два дня до свадьбы, так что у тебя будет время прийти в себя, – посмеялась Лин. – А кого ты пригласишь? Я знаю кого-нибудь из них?

– Боюсь, что нет. Только Тима Браунинга.

– Как хорошо, что ты поддерживаешь с ним отношения. Но разве он не в плавании?

– Нет, у него трехмесячный отпуск.

– А на свадьбу ты его пригласил? – спросила Лин. – Хоть один общий знакомый.

Морган покачал головой.

– Я приглашал, но он, кажется, занят.

После помолвки Лин таскала Моргана по своим родственникам. Его родители умерли рано, и близких у него почти не осталось, так что в церкви будут в основном друзья и родственники Лин. Это немного огорчало ее – ей бы хотелось войти в новую семью.

– Но хоть кто-нибудь у тебя есть? – настаивала она.

Морган как-то странно посмотрел на нее и сказал:

– Никого, с кем бы ты хотела познакомиться.

Этот ответ заинтриговал ее, и она даже подумала, что в его семье есть какая-то тайна, но он произнес это таким тоном, что она сочла за благо не задавать больше вопросов, по крайней мере, сейчас. Но про себя Лин решила во время медового месяца обязательно выведать, что он имел в виду. А этого месяца она ждала с огромным нетерпением. Друг отца отдавал им на целых три недели свое бунгало на маленьком островке на Багамах. Все это ей показалось каким-то несбыточным сном, недостижимым раем.

Лин была безумно счастлива, да и Морган тоже. Хотя временами в его манере ей чудилось что-то похожее на насмешку над самим собой, но она приписывала это растерянности старого холостяка перед свадьбой. Временами, без всяких видимых на то причин, он вдруг уходил в себя и тогда казался ей холодным и далеким, совершенным незнакомцем. Это пугало ее, но она так боялась за свое счастье, что не отваживалась спросить его о причинах; она притворялась, что ничего не происходит.

В вечер мальчишника у Лин тоже было много хлопот. Мать прилетела в Англию одна, чтобы помочь Лин с приготовлениями к свадьбе, и вот мужа матери угораздило прилететь именно в вечер мальчишника. Лин договорилась поужинать вместе с ними. Она и не знала, чего ожидать, – мать ничего не рассказывала ей ни о своем новом муже, ни о его семье, хотя Лин признавала, что и сама не выказала ни малейшего интереса. Кроме того, что его зовут Уолтер Мойнихан, или просто Уолт, что у него трое взрослых детей и что он вдовец, Лин ничего о нем не знала и относилась к нему с предубеждением, основывающимся на уверенности, что он воспользовался моментом и заманил мать в сети и что все австралийцы сильно пьют и относятся к женам как к людям второго сорта.

Но стоило Лин его увидеть, как от ее предубеждения не осталось и следа. Уолт Мойнихан был не менее красив, чем ее отец, может, только покряжистее. Он оказался довольно открытым, но не столь шумливым, как она ожидала от австралийца. И он был явно влюблен в ее мать, и когда та входила в комнату, он неизменно вставал и суетился вокруг нее, и вообще вел себя как по уши влюбленный жених. Но еще больше Лин была поражена, когда увидела улыбку матери и бесконечное тепло, засветившееся в ее глазах, когда она взяла Уолта за руку. Значит, мать на самом деле любит его! Лин легко было разглядеть все симптомы влюбленности, поскольку сама она вела себя с Морганом точно так же. Но вот Морган – ведет ли он себя по отношению к ней так же, как Уолт по отношению к матери? На мгновенье ею овладело сомнение, но она быстро забыла о нем, потрясенная сознанием того, что мать влюблена. Особенно ее поразила одна фраза, сказанная матерью:

– Ты, наверное, думала, что, кроме отца, я никого не могу полюбить?

Лин задумчиво кивнула.

– Честно говоря, я и сама так думала, но стоило мне встретить Уолта, как я поняла, что чудеса все-таки бывают. Мы счастливы, Лин, и нам остается только молиться, чтобы вы с Морганом были столь же счастливы.

После этого вечера Лин много думала. И ей было грустно. Они с матерью поменялись ролями: вдруг оказалось, что не мать теряет дочь из-за замужества, а дочь потеряла мать. Теперь она будет жить в Австралии и станет частью чужой семьи, и, возможно, Лин больше ее не увидит, а если им еще и суждено встретиться, то они станут друг другу совершенно чужими людьми. Когда-то Лин была уверена, что мать ее вышла замуж, только чтобы заставить страдать отца, и что очень скоро она поймет, какую совершила ошибку, и потребует развода. Более того, она надеялась, что и отец это поймет, и тогда ее родители опять соединятся. Но вот теперь ей пришлось признать, что вместе они никогда уже не будут. Вообще-то ей следовало радоваться за мать. Как можно не радоваться счастью, вдруг родившемуся там, где было только горе? Но Лин чувствовала себя брошенной, и ей было грустно. И из-за этого она еще больше возненавидела вторую жену отца, и ей захотелось отомстить. И когда на следующий день отец попытался уговорить ее, она была непреклонна.

– Нет, нет и нет! – резко ответила Лин.

– Но ведь она моя жена! И она имеет право присутствовать на твоей свадьбе. – Лин только взглянула на него, и он сердито поджал губы, но продолжал: – Лин, постарайся встать на мое место. Клэр будет чувствовать себя совершенно… одинокой, если ты не пригласишь ее на свадьбу. И она, естественно…

– Она уже достала тебя, да? – не скрывая злорадства, прервала его Лин. – Ну и прекрасно!

Джонатан Стэндиш сосчитал в уме до десяти и продолжал:

– Вполне естественно, что она хочет быть частью нашей семьи и делить со мной горести и радости.

– Что ж, со мной она их делить не будет.

– Послушай, Лин, на твоей свадьбе будут все наши старинные друзья, люди из моей компании и много знакомых бизнесменов, и место Клэр рядом со мной.

– Другими словами, она хочет править бал на моей свадьбе, играть роль доброй хозяйки, не так ли? Узурпировать место мамы. На моей свадьбе этого не будет!

Отец не выдержал и взорвался:

– Черт побери, Лин, ты загоняешь меня в угол.

– Черт побери, папа, в этом виноват только ты, – в том же тоне ответила Лин, упрямо поджимая губы.

Они сердито смотрели друг на друга – отец и дочь, унаследовавшая его решимость.

– Ну ладно, – сдался он наконец. – Но ведь ты не будешь возражать, если она появится на несколько минут? Ей этого будет вполне достаточно и…

– Нет!

От ярости у него даже перехватило дыхание.

– Я и не подозревал, что ты можешь быть столь бездушна.

– У меня был хороший учитель, – едко парировала Лин.

С каменным лицом Джонатан Стэндиш хрипло сказал:

– Я не позволю разговаривать со мной таким тоном.

Лин быстро взглянула на него, и ее серые глаза затуманились – опять они ссорятся.

– Вряд ли в целом мире кто-нибудь любит тебя так же, как я.

– Возможно, – согласился он уже мягче. И, делая последнюю попытку, взял ее за руку. – Пожалуйста, Лин, ну не упрямься. Постарайся быть взрослой и сильной, подумай хорошенько. Ведь это же никак не отразится на твоем счастье с Морганом!

Лин посмотрела на его ладонь, лежавшую на ее руке.

– Давишь на чувства? Видимо, тебе на самом деле приходится несладко. – Она медленно покачала головой. – Лучше бы ты не заводил об этом речь.

– Так, значит, ты настаиваешь на своем?

– Извини, но да.

– И вовсе не чувствуешь себя виноватой, Лин? Тебе это даже доставляет удовольствие. – Он резко поднялся. – Встретимся на свадьбе.

– Но ты придешь? Ты передашь меня жениху? – спросила она в панике.

Отец угрюмо посмотрел на нее.

– С удовольствием, – коротко сказал он.

Каковы бы ни были его чувства, он их спрятал в глубине души. Погода в день свадьбы стояла как по заказу – теплая, безветренная, солнечная, погожий осенний денек, воспоминание о лете. Венчание должно было состояться в богатой церкви в Кенсингтоне, недалеко от дома Лин. В последние два дня Морган и Лин жили каждый у себя, и утром в день свадьбы Лин с матерью отправилась к отцу, где и должна была начаться вся церемония. Лин эта затея не очень понравилась, но, слава Богу, Клэр нигде не было.

Ее свидетельницы – четыре ее школьные подружки – приехали вскоре за ними и, возбужденно хихикая, помогли друг другу собраться. Лин, естественно, была в прекрасном парчовом белом платье, а ее свидетельницы – в светло-зеленых. Когда Лин была уже почти готова – ей оставалось надеть только вуаль и шляпку, – одна из подружек вдруг заметила:

– Не забудь, на тебе должно быть что-то старое, что-то новое, что-то взятое в долг и что-то голубое.

– Да ну, все это глупости, – возразила Лин.

– Никакие это не глупости, – твердо заявила мать. – Ну-ка, посмотрим: новое у тебя платье, в долг ты можешь взять у меня этот браслет, а он к тому же еще и старый, так что тебе остается раздобыть только что-то голубое.

– Где-то здесь, в моей комнате, у меня лежал очень красивый голубой носовой платочек! – воскликнула Лин, начиная проникаться общим настроем. – Пойду поищу.

Она выскользнула из гостиной и по коридору прошла к своей старой комнате в глубине дома. Странно, но ей казалось, что все здесь должно быть по-прежнему. Однако фотографий и картин уже не было, а шкафы и ящики были пусты. Даже книг ее не было на полках. Лин медленно вошла в комнату и осмотрелась, чувствуя себя посторонней, хотя и прожила здесь двадцать лет. Это все Клэр, горько подумала она. На подоконнике она разглядела след от ее любимой скульптурки и погладила это место. И тут вдруг ей почудилось какое-то движение на улице. Около дома был небольшой садик, а за ним – конюшни, которые теперь использовались как гараж, а над ним были комнаты прислуги. И вот рядом с гаражом она увидела женщину в кремовом платье и очень красивой шляпке с изогнутым пером того же оттенка. Она шла от дома к гаражу.

Это была Клэр. Лин словно окаменела и с трудом подавила вскипевшую в ней ненависть, не желая портить себе такой день. Она быстро вернулась в гостиную, сказала, что платка не нашла, и мать приколола ей к шляпке маленький бантик из голубой ленточки.

К дому подъехали машины, и мать вышла, а за ней – и свидетельницы. Наконец настала очередь Лин. Отец в элегантном смокинге торжественно провел ее вниз по лестнице, где они сфотографировались, и проводил к машине. Он выглядел несколько подавленно, но Лин была слишком возбуждена, чтобы обращать на это внимание.

Дорога до церкви не заняла много времени. Лин улыбнулась небольшой толпе, поджидавшей их у дверей церкви, и вступила в прохладную тень паперти, где уже находились свидетельницы. Образовалась процессия, но, прежде чем войти в церковь, Лин повернулась к отцу, желая поблагодарить его за все его усилия. Ей хотелось, чтобы этот момент запомнился им на всю жизнь. Но он, заметив это, отвернулся, избегая ее взгляда.

Лин все смотрела на него.

– Папа! – позвала она, но он даже не повернулся.

Ужасное подозрение закралось ей в душу, и она обвела взглядом церковь, но на скамейке перед собой увидела только мать и Уолта. Викарий медленно пошел по проходу, и процессия тронулась за ним. Отец, глядя прямо перед собой, начал от нее отдаляться. Лин озадаченно пошла за ним, но глаза ее, скрытые фатой, все еще бегали из стороны в сторону. Нет, это просто недоразумение, подумала она через несколько мгновений, отец неспособен на такую низость. Успокоившись, она посмотрела туда, где в конце прохода ее ждал Морган, и сердце у нее радостно забилось. Но в следующее мгновение рядом с головой Моргана она увидела медленно покачивающееся кремовое перо на женской шляпке.

Лин так резко остановилась, что между нею и отцом образовалось расстояние в целый шаг.

Он не сразу это заметил, а когда сообразил, с удивленным лицом обернулся к ней. Яростный блеск ее серых глаз был виден даже сквозь фату.

– Как ты посмел? – выдавила она. – Пусть она немедленно уйдет.

– Лин, пожалуйста. – Он попытался увлечь ее за собой. – Нас ждут.

Но Лин была настолько сердита, что выдернула руку и, обогнав изумленных свидетельниц, направилась прямо в глубь церкви. Один из церковных служителей, стоявших в стороне, вытаращил глаза, когда она, подлетев к нему и даже не пытаясь понизить голос, сказала:

– Видите ту женщину, рядом с женихом? У нее еще такое кремовое перо? Она здесь незваный гость, ее надо отсюда вывести.

Лин указывала на нее пальцем, словно обвиняя ее, и служитель тут же понял, о ком идет речь. Викарий, вдруг сообразив, что невеста обогнала его, заторопился.

– Что случилось? Вам нездоровится? Не могли же вы передумать! – в ужасе забормотал он.

– Нет, не передумала. Все в порядке, – твердо сказала Лин и подтолкнула служителя. – Идите. Выведите ее.

Под взглядами всех присутствующих служитель зашагал вдоль прохода, и собравшиеся вытягивали шеи, следя за ним взглядом. Он прошествовал мимо словно окаменевшего, с мгновенно осунувшимся лицом отца Лин, который даже и не пытался остановить его, и приблизился к Клэр. Лин вдруг показалось, что мачеха ему просто не подчинится и не выйдет из церкви. Положение спас Морган – он что-то сказал Клэр, та встала и с каменным лицом пошла по проходу. Поравнявшись с мужем, она что-то резко ему сказала, но тот только пожал плечами и не двинулся с места. С горящим от злости лицом Клэр прошла мимо Лин.

– Ты мне за это заплатишь! – прошипела она и стремительно вышла из церкви.

Лин глубоко вздохнула. Сердце у нее яростно билось, щеки горели. Несколько секунд она стояла, не шевелясь, пытаясь обрести прежнее счастливое расположение духа, хотя и понимала, что это уже невозможно. Затем, подойдя к отцу, положила ладонь на его холодную, как камень, руку. Мимо лопавшихся от любопытства прихожан процессия быстро пошла вперед. Лишь добравшись до Моргана, Лин облегченно вздохнула. Она бросила на него быстрый благодарный взгляд, но он не смотрел на нее, а просто сделал шаг вперед, чтобы встать рядом.

Слегка дрожащим голосом она произнесла клятву. Что же касается Моргана, то он выглядел совершенно бесстрастным, и это действовало на Лин успокаивающе. Только сейчас она начала понимать весь ужас содеянного и испугалась, что навсегда оттолкнула от себя отца. Но ведь он поступил очень нечестно по отношению к ней, и она была довольна, что не позволила им взять над собой верх, хотя для этого ей и пришлось прибегнуть к скандалу.

Когда они подошли к алтарю, все стихли.

Отец все еще был холоден и сердит, да и мать чувствовала себя не в своей тарелке. Лин повернулась к Моргану, ожидая от него первого поцелуя в их совместной жизни, но он лишь сложил губы в угрюмой усмешке и наклонился вперед, чтобы поставить подпись.

На улице их ждал фотограф, и они много снимались с друзьями и родственниками. Затем их обсыпали конфетти, и они уехали. Свадебный стол был заказан в отеле рядом с церковью, так что у Лин оставалось очень мало времени. Она схватила Моргана за руку и взволнованно спросила:

– Морган, умоляю, скажи, ты на меня не сердишься? Я не могла этого не сделать. Неужели ты не понимаешь? Я не могла позволить ей обвести нас вокруг пальца.

– Да?

На лице его была та самая холодная маска, которая ей так не нравилась.

Она поднесла его ладонь к своей щеке, потерлась о нее и поцеловала.

– Я люблю тебя, – пробормотала Лин с блестящими глазами.

Выражение его лица смягчилось, и он погладил ее по щеке.

– Придвинься, миссис Френч, – почти весело сказал он и, наклонившись, нежно поцеловал ее в губы.

Лин опять почувствовала себя переполненной счастьем и забыла о скандале с Клэр. С отцом она как-нибудь разберется позже, а сейчас важно только довести свадьбу до конца так, как она хотела.

К тому времени, когда приехал последний гость, все уже знали о том, что произошло в церкви и почему. Никто об этом не говорил, конечно, но Лин поймала на себе одобрительные взгляды родственников матери и обескураженные – от знакомых отца. Но скоро об этом забыли. Джонатан Стэндиш произнес пышную речь, Морган тоже выступил и говорил очень хорошо. Он несколько раз назвал ее своей женой, и это прозвучало просто восхитительно и помогло ей побороть беспокойство, овладевшее было ею от неожиданного воспоминания о том, что он так ни разу и не признался ей в любви.

Сегодня, подумала она с той абсолютной уверенностью, которая приходит к нам в минуты полного счастья, сегодня вечером, когда мы останемся одни, он скажет, что любит меня.

Поскольку рано утром они вылетали в Вест-Индию, Морган заказал отель недалеко от Хитроу, куда они должны были отправиться из ресторана. В семь Лин поднялась в комнату, специально зарезервированную для ее переодевания. Вместе с ней поднялись мать и свидетельницы. Мать, убедившись в том, что вещи, которые Лин собиралась взять с собой в поездку, были собраны, вернулась к гостям, желая провести как можно больше времени со своими родственниками, которых теперь вряд ли скоро увидит.

Переодевание заняло много времени, поскольку они все болтали и болтали о свадьбе.

Когда она наконец сняла платье и осталась в длинном шелковом нижнем белье, дверь без стука отворилась и в комнату ворвалась Клэр! Они втроем уставились на нее широко открытыми глазами, и, прежде чем Лин успела что-либо сказать, Клэр посмотрела на двух свидетельниц и кивнула головой в сторону распахнутой двери.

– Убирайтесь! – коротко приказала она.

– Послушай… – сердито начала было Лин.

Но Клэр не дала ей договорить и ядовито заметила:

– Нет, слушать будешь ты! Сейчас я скажу тебе такое, что тебе вовсе не понравится, так что лучше избавься от подружек, а то об этом начнет судачить весь Лондон.

Лин хотела послать ее к черту, но что-то в поведении мачехи, возможно, некая угрюмая уверенность, заставило Лин промолчать, и она кивнула подружкам.

– Выйдите, – с неохотой сказала она. – Но не задерживайтесь, я думаю, что это не займет много времени.

Они вышли, не скрывая разочарования, что им не удалось поприсутствовать еще при одной сцене. Клэр закрыла за ними дверь, заперла ее на ключ и повернулась к Лин с победоносной ухмылкой на лице.

– То, что я хочу тебе сказать, может занять больше времени, чем ты думаешь.

– В таком случае начинай, – сказала Лин, стараясь выглядеть холодной и спокойной и мысленно готовясь к потоку брани. – Но не забывай, что я могу выбросить тебя отсюда так же, как из церкви.

Клэр помрачнела и с таким видом уставилась на висевшее на дверце гардероба свадебное платье, что Лин на мгновение показалось, будто Клэр его сейчас порвет. К ее удивлению, Клэр хрипло рассмеялась и сказала:

– Ты, маленькая вонючая тварь! Ты мнишь себя непревзойденной? Счастливая невестушка, отхватившая-таки себе мужика? Так знай, что без меня этой свадьбы никогда бы не было! И сейчас я объясню тебе почему. Потому что Моргана для тебя нашла я. Я сказала твоему отцу, чтобы он послал его за тобой, и именно я сказала, что из него получился бы неплохой муж для такой эгоистичной девчонки, как ты!

Лин рассмеялась.

– Ты с ума сошла! И думаешь, я буду это слушать? Я уж не говорю о том, что не верю ни единому твоему слову. Ты, видимо…

– Не веришь? Тогда слушай, – прервала ее Клэр. – Именно я представила Моргана Джонатану, и твой отец оплатил его поездку в Израиль, чтобы Морган привез тебя домой. И когда стало ясно, что ты все еще слишком глупа, чтобы смириться с нашим браком, то я подумала, что самое лучшее – выдать тебя замуж. А поскольку ты так и вешалась на Моргана, то я предложила твоему отцу поженить вас. Морган, конечно, отказывался, – ядовито усмехнулась Клэр. – Да и понятно! Но твой отец почему-то считает себя твоим должником и хочет осчастливить тебя. И потому предложил Моргану деньги, в случае если он женится на тебе. – У Лин перехватило дыхание, а Клэр зашипела, как змея: – Да, ему пришлось-таки раскошелиться, но что поделаешь. По крайней мере, ты не будешь больше висеть у нас на шее.