Текст книги "Три любовных романа. Лучшие из лучших — 1995. Сборник."

Автор книги: Салли Уэнтворт

Соавторы: Розали Эш,Мадлен Кэр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

– Это было великолепно, Софи, просто великолепно, – сказал он. – У тебя, девочка, настоящий талант. Мы все так гордимся тобой.

– Вас не шокировала моя роль? – спросила она.

– Шокировала? Разумеется, нет! Ты актриса, и мы прекрасно знаем, как ты выглядишь в реальной жизни!

Более профессиональной, но не менее искренней похвалы она удостоилась от Элинор Брэгг, ее преподавательницы в школе драматического искусства, которая позвонила сразу же после родителей.

– Прекрасная игра, – сказала она Софи. – Не многие молодые актрисы смогли бы не стушеваться рядом с мастером такого уровня, как Элен ле Бон. Я очень горжусь тобой, Софи.

Дженни лихо откупорила купленную в супермаркете бутылку шампанского, которая весь день охлаждалась в холодильнике. Но им так и не удалось по-настоящему насладиться напитком. Один за одним звонили друзья и коллеги, причем с некоторыми из них она не виделась в течение нескольких месяцев. Позднее к ней прорвался Джои Гилмор и, как и следовало ожидать, заткнул всех остальных за пояс.

– Ты была неподражаема, – гудел в телефонной трубке его низкий голос.

– Спасибо, Джои, – обрадовалась Софи. – Я так рада, что тебе понравилось.

– Я всегда знал, что эта роль именно для тебя. Твой успех открывает перед тобой широкие перспективы, Софи. Теперь в твоей жизни наступят большие перемены, поверь мне! Послушай, я думаю, что нам теперь можно забыть о Джоне Пэйне и Франко Лучани.

– Забыть?

– С какой стати ты должна работать за гроши? Если только в ближайшую пару недель ты не получишь по-настоящему блестящее предложение, значит, несмотря на мой двадцатилетний опыт в кино, я ничего не понимаю в этом деле!

Было уже три часа ночи, когда наконец телефонные звонки прекратились. К тому времени она и Дженни слегка осовели от выпитого и чувствовали себя весьма усталыми. Последней позвонила Элен ле Бон.

– Элен! – воскликнула Софи. – Как я рада тебя слышать! Ты все еще в Шотландии?

– Нет, приехала два дня назад. Я решила немного выждать, пока не иссякнет поток звонков, прежде чем поздравить тебя, дорогая. Полагаю, телефон звонил не переставая весь вечер?

– Все были так добры ко мне. – Чувствуя, что теперь сама готова расплакаться, Софи прочистила горло. – Во всяком случае, что касается поздравлений, ты заслуживаешь их больше, чем кто бы то ни было.

– Я занимаюсь этим делом уже давно. А для тебя это действительно победа. Догадываюсь, что от новых предложений просто нет отбоя.

– Я бы не сказала, – улыбнулась Софи. – Есть два приглашения сняться у режиссеров, о которых я никогда не слышала.

– Ну, что касается этого, то я знаю обоих. Более того, я большая поклонница Франко Лучани – очень талантливый молодой человек.

– Правда?

– Ты, вероятно, видела его последний фильм – «Римский роман»? Нельзя сказать, что он имел оглушительный успех, но это удивительно тонкий, красивый фильм. Я только говорила с ним на прошлой неделе. Он смотрел некоторые твои дубли в нашей картине, снятые в Брайтоне. А вообще у него большие связи в школе драматического искусства.

– Понятно. А то мне было невдомек, откуда он может знать обо мне.

– Так вот, ты на него произвела огромное впечатление. Кажется, он считает, что у тебя есть именно то, что нужно для его нового фильма. Ты читала его сценарий?

– Да, прочла.

– Ну и как?

– Сценарий прекрасный. Сначала мне показалось, что он не для меня, но, дочитав до конца, я всерьез задумалась о том, чтобы дать согласие.

– По моему скромному мнению, дорогая, этот человек именно то, что тебе нужно. Но не думаю, что он обещал тебе золотые горы, я права?

– Мой агент считает, что я могу получить много больше.

– Это вне всякого сомнения, дорогая. Но деньги еще не все – во всяком случае, не в нашем спорте. Послушай-ка. Завтра вечером мы устраиваем небольшую вечеринку. Будет много из тех, кто снимался в нашем фильме, а также Франко Лучани. Он мечтает поговорить с тобой. Хочешь познакомиться с ним?

– Я бы очень хотела прийти!

– Вот и хорошо. Буду с нетерпением ждать тебя. Думаю, Франко Лучани будет очень удивлен, увидев Мэйзи во плоти! – озорно рассмеялась Элен. – Он еще не знает, что ты уже вовсе не похожа на Мэйзи.

– Надеюсь, он не захочет, чтобы я прошла через все это еще раз, – простонала Софи. – Больше я просто не смогу…

– Он будет счастлив, если ты останешься такой, какая есть, – пообещала Элен. – Запомни адрес: Кадоган-Гарденз, семнадцать. Собираемся около восьми. Надень что-нибудь мерцающее. Просто умираю от желания увидеть тебя снова, мне тебя очень недоставало.

– Мне тебя тоже, Элен. Да, кстати, у меня сейчас гостит моя кузина.

– Приводи ее с собой, дорогая. Какой может быть разговор. Я с удовольствием познакомлюсь с ней. Как ее зовут?

– Дженни.

– Скажи ей, что я буду ждать ее. До завтра? Попрощавшись, Софи сообщила Дженни о приглашении на завтра.

– Подумать только! Просто не верится, что завтра я познакомлюсь с самой Элен ле Бон! – запричитала Дженни. – Надеюсь, там будет много шикарных мужиков?

– Думаю, да, – кивнула Софи. – В мире кино Элен знает всех.

Софи определенно заинтриговала возможность познакомиться с Франко Лучани, столь заинтересованным ее особой.

Взволнованная всеми этими новостями, Софи подумала, что, помимо профессиональных интересов, ее с Элен связывает кое-что еще. А именно Кайл. Элен, вероятно, должна знать, где он и что с ним. Завтра у нее будет возможность спросить ее об этом. Если она решится, конечно.

Если решится? С болью Софи вдруг поняла, что больше не может так жить и если он не объявится, то она сама должна найти его.

Невозможно постоянно пребывать в аду. Ей нужно знать, есть ли хоть какой-то шанс, что они увидятся вновь. Если нет, тогда ей придется как-то пережить это. Но так или иначе, она должна все выяснить. Решение было принято.

Район Кадоган-Гарденз оказался местом, как нельзя более подходящим для такого человека, как Элен. Шикарные, дорогие особняки в самом центре Лондона, буквально в двух шагах от площади Слоунсквер, расположились между самыми привилегированными учебными заведениями столицы и рядом посольств стран третьего мира.

Дом под номером семнадцать обладал прекрасным фасадом в неоклассицистском стиле, а мостовая перед ним была запружена «роллройсами» и «ягуарами». Из всех окон лил яркий свет, в вечернем летнем воздухе были слышны звуки музыки. Похоже, «маленькая вечеринка» Элен обещала стать поистине грандиозным мероприятием.

Расплатившись с таксистом, Софи и Дженни стали подниматься по ступенькам парадного входа. На Дженни было одно из темных вечерних платьев Софи, и она выглядела в нем потрясающе привлекательной. Сама же Софи последовала совету Элен надеть «что-нибудь мерцающее». Шелковая блузка и красная, усеянная узорными блестками юбка прекрасно гармонировали с ее загаром, и, хотя, как в ту последнюю ночь на Ямайке, на ее лице почти не было косметики, она чувствовала, что выглядит эффектно как никогда.

В холле их встретила сама Элен, сияющая и явно довольная их приходом.

– Софи, дорогая, ты выглядишь просто изумительно! Такая загоревшая, стройная и прелестная! Представляю, какое впечатление ты произведешь на всех. Кстати, ты никогда не говорила мне, что у тебя такая хорошенькая кузина. Очень рада познакомиться с вами, Дженни. Ну пошли, выпьем немного шампанского…

Большая гостиная ломилась от гостей, оживленно беседующих друг с другом. Тут и там раздавались взрывы веселого смеха. Появление Софи вызвало шумный восторг, и минут пятнадцать ее буквально осаждали друзья и коллеги по недавнему фильму, спешившие выразить ей свое восхищение. Все были явно изумлены происшедшей с ней переменой.

– Не могу поверить в это, – ахал Лайонел Джейкобсон – по фильму один из трех мужей Элен, на съемках между ним и Софи установились дружеские отношения. Его и без того довольно выпуклые глаза готовы были выскочить из орбит. – А мы и не догадывались, что скрывается под маской Мэйзи!

– Гадкий утенок превратился в лебедя и готов к отмщению! – с шутливым почтением обратился к ней Джулиан Пайк-Эшмор, игравший одну из главных мужских ролей. – «Ты носишь красоту свою, как небо носит звезды…» Вы разрешите мне вас поцеловать?

Софи захватила пьяняще-оживленная атмосфера вечеринки, и она вынуждена была на время покинуть свою кузину, предоставив ее самой себе – довольно непривычная ситуация для Дженни, привыкшей быть в центре внимания.

Минут через пятнадцать появилась Элен в сопровождении смуглолицего молодого человека. Он был очень красив. На его утонченноаристократическом лице выделялись выразительные, ярко-карие глаза. Когда Элен знакомила их друг с другом, он одарил Софи доброжелательной улыбкой.

– Софи, я хочу представить тебе Франко Лучани. Когда он тебя увидел, то не поверил, что ты и есть та самая Софи Эспен. Франко, вы наконец видите перед собой Мэйзи Уилкин.

– Нет-нет. Это не Мэйзи Уилкин. – Он говорил по-английски с очаровательным акцентом, но довольно бегло. – Не вижу ничего общего. – Он поцеловал руку Софи и выпрямился, продолжая ее держать. – Не знаю, с чем вас поздравить прежде всего, Софи: с вашей актерской работой или с тем, что вы сегодня просто обворожительны. – Он разглядывал ее с одобрительным восхищением в глазах. – Могу лишь сказать, что и то, и другое по своему уникально.

– Вы очень любезны, – засмеялась Софи, зардевшись от удовольствия.

– Я оставляю вас, – сказала Элен и растворилась среди гостей.

Софи застенчиво посмотрела на красавца итальянца.

– Вы в самом деле думали, что я в жизни выгляжу как Мэйзи?

– В общем… – Его полные губы растянулись в улыбке. – В общем, я знал, что вы были сильно загримированы. Но должен сознаться, никогда не думал, что вы настолько красивы и так очаровательны, что теперь для меня является очевидным фактом. – Он наконец выпустил ее руку. – Когда я увидел только что отснятые кадры с вами в роли Мэйзи Уилкин, я тотчас же понял, что вы должны сыграть Марджори в «Первом дне осени». Я чувствовал, что если вы в вашем возрасте смогли сыграть такую трудную роль, как Мэйзи, то для вас нет ничего невозможного. Я искал молодую актрису, но, как оказалось, талантливых молодых актрис не так уж много. В вас я увидел ту уязвимость и одновременно силу, которые мне и были нужны. Однако, когда вчера вечером я просмотрел весь фильм целиком, – он покачал головой, – я был вне себя от восторга. Во время финальных эпизодов в зале суда я буквально вцепился в кресло. Было полное впечатление того, что на экране вовсе не актриса, а живая, реальная женщина, страдающая и униженная.

– Ну что ж, – сказала Софи, вспомнив о том, что ей пришлось пережить, чтобы ее игра оказалась столь убедительной, – я рада, что вам понравилось.

– Единственное, в чем я сомневался, – это то, что по сценарию Марджори красавица, а Мэйзи…

– Не сказать, чтобы очень красива, – закончила за него Софи, увидев его нерешительность.

Франко Лучани вежливо засмеялся, сверкнув ровными, ослепительно белыми зубами.

– Можно сказать, что Софи Эспен куда ближе к моему представлению о Марджори, чем Мэйзи. Теперь, убедившись в вашей таланте и красоте, я более, чем когда-либо, намерен снять вас в роли Марджори.

– Я очень польщена, – пробормотала Софи.

– Вам нравится сценарий?

– Да, очень, – кивнула она. – Прекрасно написан, и я всерьез увлеклась им.

– Но, несмотря на то что вы обдумываете его уже три недели, вы все еще не решаетесь согласиться на участие в фильме?

Такая атака застала ее врасплох.

– Дело в том, что я обсуждаю это со своим агентом и…

– И он советует вам не торопиться и дождаться более выгодного предложения? – Он улыбнулся с обезоруживающей откровенностью. – И вы не решаетесь связать себя с почти неизвестным итальянцем, чьи фильмы не приносят дохода и который предлагает вам слишком низкий гонорар?

– Могу уверить вас, что я пока еще не привыкла к большим гонорарам, – засмеялась Софи. Она чувствовала инстинктивное доверие к этому человеку. – И я действительно польщена вашим вниманием ко мне.

– У вас есть другие предложения?

– В общем, да, есть.

– Послушайте меня. – Он взял ее руку в свою и внимательно посмотрел ей в лицо. – После вчерашней премьеры вы имеете возможность получить намного более выгодные предложения, чем то, что могу обещать вам я. Я просто не в силах увеличить гонорар, даже если бы и хотел. Мои финансовые возможности, как вы, вероятно, знаете, очень ограниченны. Мне приходится платить большие деньги, чтобы заполучить Луиджи Канотту на главную роль в фильме. Однако я могу предложить вам определенный процент от моей собственной доли прибыли в случае коммерческого успеха «Первого дня осени».

– Господин Лучани…

– Кстати, этого я Канотте не предлагал. Софи, я уверен, что наш фильм заработает хорошие деньги. Он совсем не похож на мой последний фильм, «Римский роман». Это более коммерческая картина и намного более современная. Ваши один или два процента – мы это обговорим позднее – могут оказаться гораздо больше предлагаемого мною гонорара. Полученной суммы вам хватит на много лет вперед.

– Это чрезвычайно щедрое предложение, господин Лучани, я чувствую, что Она буквально поперхнулась на середине фразы, увидев через плечо Франко знакомое лицо.

Это был Кайл.

Элен ле Бон, что-то оживленно говоря, представляла ему Дженни. Софи почувствовала, как внезапно ее сердце сжало громадными тисками. Он здесь, в Лондоне, и не подумал встретиться со мной, промелькнуло у нее в мыслях.

И тут же ее перебила другая мысль – то, что она и так знала всегда: ни один мужчина в мире не может сравниться с ним.

Ей показалось, что Кайл еще больше загорел с тех пор, как они виделись в последний раз, и сейчас он вглядывался в кокетливое смазливое лицо Дженни, улыбаясь так хорошо знакомой ей самоуверенно-ленивой улыбкой. Его гибкое, мускулистое тело, которое она так часто вспоминала, сейчас было облачено в шелковый темный костюм, чья легкая ткань не могла скрыть мощного разворота плеч и стройной талии.

Софи невольно приложила руку к груди, внезапно почувствовав, что ее легким не хватает воздуха. Откуда-то издалека смутно доносился голос Франко Лучани, спрашивающего ее о чем-то.

– Прошу… прошу извинить меня. – Она с трудом оторвала зачарованный взгляд от Кайла и посмотрела невидящими глазами на режиссера. – О чем вы говорили?

Он слегка нахмурился.

– Я спросил, нравится ли вам мое предложение? В наши дни в нем нет ничего необычного, и многие актеры считают такую договоренность делом довольно прибыльным. Разумеется, здесь есть риск, но суть в том, что вы в этой игре не рискуете ничем.

– Нет-нет, я считаю ваше предложение очень заманчивым, – невнятно пробормотала она, совершенно сбитая с толку. Ей очень захотелось прервать разговор и подойти к Кайлу.

Господи, почему все складывается так неудачно для нее? Именно тогда, когда она больше всего нуждается в душевном равновесии и сосредоточенности.

– В рабочую группу войдет очень немного людей, – продолжал Франко. – Это будет почти на уровне импровизации, с минимальными расходами. Если вы согласитесь сыграть Марджори, мы сможем начать съемки на два месяца раньше срока. Канотта в настоящий момент не занят. К середине сентября мы уже будем снимать в Пизе.

– К середине сентября? Это значит, через месяц?

– Да. Вам это подходит?

– Это как-то слишком неожиданно… но с другой стороны, почему бы и нет.

– Прекрасно, – с облегчением вздохнул Франко. – Это будет довольно простой фильм, без особых психологических изысков. Вы меня понимаете? У вас он займет не больше двух месяцев, самое большее – два с половиной. Эпизоды с главным героем и его семьей будут сниматься позже, в Риме, на студии Чинечитта. После Пизы вы сможете вернуться в Лондон. Может быть, нам даже удастся уложиться в шесть недель. Я намеренно решил свести все сложности к минимуму, чтобы уменьшить расходы. Проблема в том, что теперешняя финансовая ситуация в кинобизнесе не позволяет…

Софи уже не слушала. Она смотрела на Кайла, который, подняв голову, собирался выпить бокал шампанского. Почему он не смотрит на нее? Он должен знать, что она здесь! Может быть, он намеренно игнорирует ее? Ну взгляни же на меня, мысленно молила она, пожалуйста…

Элен присоединилась к другой группе гостей, оставив Кайла и Дженни вдвоем. Волосы на бронзово-загорелых висках Кайла блеснули сединой, когда он повернулся, чтобы взять у проходящего мимо официанта еще один бокал шампанского для Дженни. Передавая его ей, он улыбнулся, и эта улыбка преобразила его лицо, такое великолепное в своей неотразимой мужественности.

Дженни тут же включилась в старую как мир игру, вспыхнув подобно розе, расцветающей в лучах летнего солнца. Она скорее похожа на ловца мужчин, чем на нежную розу, с горечь подумала Софи, услышав, как в ответ на какую-то забавную шутку, нашептанную ей Кайлом, Дженни залилась серебристым смехом.

Ей вдруг стало нехорошо. Рядом с красивой и женственной Дженни уверенная мужская стать Кайла особенно бросалась в глаза. Медленная улыбка скользнула по губам Кайла, губам, которые, как она не раз представляла себе, целовали стольких женщин, безуспешно пытавшихся его удержать.

До ее оцепеневшего сознания донеслись слова в чем-то страстно убеждающего ее Франко Лучани. Ради Бога, обругала она себя, сосредоточься на чем-нибудь одном. В конце концов, этот человек делает тебе прекрасное предложение!

Софи снова оторвала свой взгляд от Кайла и попыталась вслушаться в то, что говорил ей режиссер.

– В художественном плане, надеюсь, у вас нет проблем с ролью Марджори? – донеслось до нее.

– Напротив, я считаю, что это замечательно написанный характер.

– И вас, как это лучше сказать, не отпугивает то, что вашим главным партнером – будет итальянец?

– Немного. Я посещала курсы итальянского языка.

– Это же просто чудесно! – загорелся Франко. Он чуть подался к ней, заслонив собой Кайла и практически зажав ее в угол. – Когда мы начнем снимать в Пизе…

Она пыталась изобразить интерес к тому, что говорит ей Франко, но не могла отделаться от какого-то странного ощущения нереальности происходящего. Софи попыталась заглянуть за спину Франко, но он загородил собой всех присутствующих, чтобы полностью завладеть ее вниманием. Подобно многом режиссерам, он был одержим своей работой и, загоревшись каким-нибудь проектом, не мог думать ни о чем другом.

Его слова омывали ее, как струи дождя, и прошло не менее двадцати мучительно долгих минут, прежде чем он завершил свой монолог.

– Впрочем, здесь не место говорить о делах, – сказал он. – Я дам вам время обдумать все это.

– Мне нужно обсудить ваше предложение с моим агентом Джои Гилмором, – сказала Софи, силясь улыбнуться. – Боюсь, я не очень разбираюсь в этих вопросах. Финансовой стороной дела занимается он.

– Разумеется, разумеется. Мы обсудим детали позже, во время деловой встречи. – Он склонился к Софи. – И не забывайте, что сейчас для вас самое главное не деньги, а возможность сыграть ведущую роль в фильме, который привлечет внимание зрителей. Поверьте мне, Софи, «Первый день осени» будет иметь большой успех. – Он гордо выпрямился. – У меня есть фильмы, не имевшие коммерческого успеха, но нет ни одного плохого фильма.

– К своему стыду, я не видела «Римского романа», – сказала Софи, – но все очень высоко отзываются о вашей работе. – Она тронула его за руку, почувствовав неловкость. – Прошу меня извинить, все это действительно очень интересно, но я вдруг вспомнила, что мне нужно сказать кое-что важное своей кузине. Вы не будете возражать, если я оставлю вас минут на десять?

– Разумеется, – ответил он, весь сияя, в восторге от того, что им удалось найти общий язык.

Он занялся шампанским, а Софи поспешила через весь зал туда, где стояли, разговаривая, Кайл и Дженни.

ГЛАВА 6

Кайл был на голову выше большинства гостей, своей яркой мужественной внешностью затмевая, по крайней мере для Софи, всех остальных мужчин. Ее сердце бешено колотилось, а ладони взмокли от волнения, когда она, пробираясь сквозь толпу гостей, приближалась к нему.

– Привет, Кайл, – негромко сказала Софи. Опять она почувствовала, как что-то сдавило ей горло и стало трудно говорить. – Как поживаете?

Глаза Кайла метнулись в ее сторону и остановились на лице, глядя на нее без всякого выражения.

– Прекрасно, – сказала он с вежливым равнодушием. – А вы?

Софи показалось, будто ей в лицо плеснули ушат ледяной воды.

– Прекрасно.

– Разве вы знакомы? – озадаченно спросила Дженни.

– Мы встречались, – глухо сказал Кайл.

– Только не говорите мне, что вы тоже принадлежите к обществу поклонников таланта Софи Эспен, – простонала Дженни. – Я весь вечер только и слышу, какая чудесная и талантливая у меня кузина. Вы смотрели вчера «Убийства на Элмтрироуд»?

Кайл отрицательно покачал головой, и Дженни так и просияла.

– Я был занят с другом. – На последнем слове он сделал едва заметное ударение, не оставлявшее никаких сомнений в том, что этот друг – женщина. – Насколько я понимаю, Софи поразила всех своим талантом.

– Я никогда не видела ничего подобного, – насмешливо протянула Дженни. – Вы действительно много потеряли, Кайл.

– Мое вечное невезение, – сказал он с холодной улыбкой. – Что же в этом было такого необычного?

– У Софи был просто потрясающий грим. – В глазах Дженни забегали злорадные огоньки. – Я просто изошла от смеха. Она была похожа… – в общем, просто ни на что не похожа.

– В самом деле? – процедил Кайл. – Любопытно.

– Скорее смехотворно. Это будет точнее. Я просто не поверила своим глазам, увидев ее, – изливалась Дженни. – Я сказала, что даже за тысячу фунтов не согласилась бы на подобный ужас! Вы просто не можете себе этого представить, Кайл.

– Почему же? Может быть, и могу, – сказал он, глядя на Софи холодными зелеными глазами. – Дело в том, что последний раз я видел вашу кузину в Брайтоне, во время съемок фильма «Убийства на Элмтри-роуд», и тогда она выглядела совершенно иначе.

– Значит, вы не видели Софи с тех самых пор, когда она играла Мэйзи? – сделав большие глаза, спросила Дженни. – Господи, должно быть, вы едва узнали ее!

– Я смотрю на нее новыми глазами, – согласился Кайл, но Софи не могла не почувствовать разящего сарказма за внешней безмятежностью его тона.

– Вы не удивились, увидев, что в жизни она настоящая красавица – сказала Дженни, легким движением ресниц сводя на нет свой комплимент.

Софи слишком хорошо знала повадки Дженни и все же каждый раз чувствовала себя задетой за живое. Дженни всегда умела выставить ее в невыгодном свете в присутствии мало-мальски привлекательных мужчин. Несмотря на всю их родственную и приятельскую близость, всякий раз, когда дело касалось мужчин, она внезапно превращалась в беспардонную и безжалостную стерву, для которой не существовало никаких запретов.

Кайл наконец оторвал свой взгляд от лица Софи и скользнул по ее фигуре, холодно и оценивающе.

– С тех пор вы очень изменились, – сказал он сухо. – Я вполне мог бы и не узнать вас, Софи.

– Да, – с трудом выдавила она, – после Брайтона я стала другой.

– Вы стали совершенно другим человеком, – констатировал он.

Теперь она знала наверняка, что Кайл не простил и не собирается ее прощать. И все же Софи не могла удержаться от того, чтобы не попытаться выяснить, есть ли у нее хоть какой-то шанс…

Она с трудом выдавила:

– Но ведь мы встречались после Брайтона, Кайл.

– Неужели? – с небрежной иронией спросил он. – Боюсь, что не помню.

Софи еле заметно покачала головой, пытаясь унять боль, нанесенную ей этими словами.

– А я все прекрасно помню.

– Как странно!

Напряжение, сквозившее в их словах, возбудило любопытство Дженни.

– Где же это было, Софи?

– Нам приходилось сталкиваться один или два раза, – сказала бесцветным голосом Софи, чувствуя, как ею овладевает тяжелое чувство отчаяния.

– Ну и, – упорствовала Дженни, – как получилось, что Кайл не знал, кто ты есть на самом деле?

– Твоя кузина очень талантливая актриса, – сказал с иронией Кайл, холодно глядя на Софи. – Кто знает, может быть, я действительно не узнал ее. Где же мы встречались с вами, Софи?

– Если вы не помните, – отчужденно сказала Софи, – то это вряд ли имеет значение.

– Но мне любопытно, – холодно улыбнулся Кайл. – К тому же вы заинтриговали свою кузину. Напомните же мне.

Софи почувствовала, как горячая краска заливает ее лицо.

– Мы встречались на Ямайке, – выдавила она из себя.

– На Ямайке? – На лице Кайла появилось выражение холодного удивления. – Но, милая Софи, я действительно не помню, чтобы мы там с вами встречались. Я пробыл там довольно долго, но определенно не помню никакой Софи Эспен.

Дженни следила за их разговором с неприкрытым любопытством. Кайл повернулся к ней, улыбаясь, включив на полную мощь всю силу своего обаяния.

– Как приятно видеть двух таких красивых женщин вместе, – сказал он. – Вы выглядите совсем как родные сестры. Софи рассказывала мне о вас.

– В самом деле? – кокетливо улыбнулась Дженни.

– Она сказала, что вы не только красивы, но и очень умны, и, насколько я вижу теперь, это вовсе не преувеличение. – Он окинул Дженни неспешным оценивающим взглядом. – Однако сейчас все внимание направлено на вашу кузину.

– О, у нас разные таланты, – весело рассмеялась Дженни. – У нас никогда не было конкуренции.

– За исключением мужчин? – мягко предположил Кайл.

– О Кайл! – промурлыкала Дженни. – Мне никогда не нужно было конкурировать с Софи из-за мужчин.

– И я могу понять причину, – многозначительно сказал Кайл. – Чудовищно несправедливо, что такая яркая, полная жизни женщина, как вы, должна заточить себя в затхлом царстве математических формул.

Для Дженни слова Кайла были настоящей музыкой. Она торжествующе посмотрела на Софи.

– Нет-нет. Математика не такая уж затхлая наука. На самом деле большую часть времени я провожу у громадного компьютера, который буквально сверкает чистотой.

– В лаборатории, где никому нет дела до вашей красоты. Неужели ваши профессора не видят, что у них под носом пропадает такая прелестная женщина? – Он как бы ласкал ее своим голосом, и Софи увидела, как Дженни кокетливо опустила ресницы.

– Вообще-то, – лукаво заметила Дженни, – некоторые из них вполне способны оценить настоящую женщину.

Кайл снисходительно усмехнулся.

– Я думал, что в вашей среде такого не бывает.

– Очень даже бывает, – с явным намеком сказала Дженни, – можете мне поверить.

– Вот как! – воскликнул Кайл. – Ну что ж, меня это не удивляет. Вас невозможно нс оценить.

Они совершенно не обращали внимания на Софи. Она чувствовала себя полной идиоткой, и от нелепой двусмысленности своего положения ее начало подташнивать. Глаза Дженни радостно сияли. Она буквально купалась в лучах его внимания.

– Во всяком случае, – продолжала она, – как банкиру вам самому должна быть не чужда математика, не так ли Кайл?

– О да. Я всегда любил чистоту прикладной математики. Цифры никогда не лгут. Они не обманывают, не пытаются ввести в заблуждение или притвориться тем, чем они не являются.

– Как раз это-то и привлекает меня в математике! – воскликнула Дженни. – Мне нравится ее недвусмысленная прямота. Она всегда дает честный ответ, или почти всегда. В жизни же все не так.

– Верно, – сказал Кайл. Он выразительно посмотрел на Софи. – В жизни все не так, и люди устроены иначе. Больше всего я ненавижу нечестность. Она мне просто омерзительна.

Софи чувствовала, что ее бедное сердце готово выскочить из груди. Все оказалось намного хуже, чем она предполагала. Он был не просто равнодушен к ней: Софи достаточно хорошо знала Кайла, чтобы не почувствовать, что в нем бушует огонь яростного гнева. О том, чтобы простить ее, не могло быть и речи. Внезапно она четко осознала, что он не успокоится до тех пор, пока не заставит ее заплатить за нанесенную ему обиду.

– Вы не согласны со мной, Софи? – с явным вызовом спросил он.

– Возможно, – тихо сказала она, – но у цифр нет сердца. А там, где нет сердца, не может быть и лжи, так же как и любви.

Кайл небрежно взял за руку Дженни.

– Вы с этим согласны?

– Вообще-то я не специалист в так называемой истинной любви, – самодовольно промурлыкала она. – Лично я считаю все это бессмысленной и сентиментальной чушью. Я предпочитаю простые, откровенные отношения… – она взглянула на Кайла из-под густых темных ресниц, – без всяких там эмоциональных струн.

– Наши точки зрения совпадают, – сказал Кайл, с мрачной улыбкой гладя на Дженни. – У нас с вами много общего, Дженни.

Софи не могла больше выдерживать. Она повернулась к Дженни с мольбой в глазах.

– Дженни, – тихо попросила она, – пожалуйста, оставь меня на пару минут с Кайлом.

Дженни сердито посмотрела на Софи что?

– Мне нужно поговорить с Кайлом наедине. Всего пару минут.

– Ты знаешь, я все-таки думаю – Прошу тебя.

– Только не уходите далеко, – сказал Кайл, одаривая Дженни очередной многообещающей улыбкой. – Уверен, ваша кузина ненадолго задержит меня.

Сердито фыркнув, Дженни отошла от них и остановилась у столика с напитками. Софи посмотрела в его прокаленное солнцем, неотвязно преследующее ее прекрасное и мужественное лицо.

– Я пыталась дозвониться до вас в тот же день, как вернулась в Англию, но вы уже выписались из гостиницы. Почему вы не дали о себе знать? – тихо спросила она.

– Вы ожидали, что я сделаю это? – презрительно спросил он. Теперь, когда Дженни не было рядом, он решил отбросить светский тон.

– Я считала, что после всего, что у нас было на Ямайке…

– Что у нас было на Ямайке? – В его голосе было столько яда, что Софи опустила глаза. – Вы меня поражаете, Софи, – резким голосом отчитывал ее он. – После той неприглядной игры на Ямайке вы имеете нахальство говорить со мной как ни в чем не бывало. Просто невероятно!

Ее поразила сила его гнева.

– Прошу вас, Кайл, выслушайте меня, – умоляла она его. – Я не хотела, чтобы это обернулось игрой. Но я была загнана в угол и не знала, что делать, как из этого положения выйти.

– Вы маленькая, двуличная лгунья, – бил он ее безжалостно резкими словами. – Из всех когда-либо виденных мною жуликов вы – самый мелкий, самый дешевый жулик!

Кровь отлила от ее лица.

– Это жестоко и несправедливо.

– А разве то, что вы сделали со мной, не было жестоко и несправедливо? – Кожа вокруг его глаз побелела от гнева. – Мне интересно, что бы подумали о вас ваши поклонники и друзья, если бы я рассказал им о ваших талантах? Прямо сейчас? Продолжали бы они уважать вас, узнав о той роли, какую вы с таким блеском сыграли на Ямайке перед вашим зачарованным зрителем?

– Это было игрой лишь вначале, – сказала Софи, пытаясь сохранить спокойствие, – потом все изменилось.

Он ответил ей саркастическим смехом.

– Вы достаточно поиграли со мной, – сказал он. – А теперь игра закончена. Не пытайтесь ее растянуть.