Текст книги "Под шепот волн"

Автор книги: Салли Лэнинт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Следующим утром на рассвете Роберт посвятил Рея во все премудрости поведения мухоловок, показал очаровательного медососа и куриного гуся, добывающего себе корм около гостиницы. На завтрак миссис Бенсон подала гренки, ветчину и кофе. Кэтти не было.

Рей не жалел об этом. Он ничего не сказал Салли о своем отъезде, поскольку так и не принял окончательного решения. Он чувствовал себя опустошенным, встречаться с Кэтти ему не хотелось. После завтрака вновь появился Роберт с пакетом, в котором лежали бутерброды, фрукты и сок.

– Хотите пойти посмотреть пляж на другой стороне мыса? – спросил он. – Вы должны научиться отличать кулика от других птиц.

Наверняка это не сложнее, чем разобраться в собственных мыслях, решил Рей и, выдавив из себя улыбку, сказал:

– Пошли.

На безоблачном небе сияло солнце. Но Роберт не обращал внимания на погоду, точно так же как на мелкий кустарник, царапавший его голые ноги; он без умолку рассказывал о школе на материке, которую посещал зимой, о том, как отец научил его разбираться в птицах, как только он стал достаточно взрослым, чтобы удержать в руках бинокль.

– Я хочу стать натуралистом и изучать биологию, – сказал он. – О, смотрите, вон там вдали летят черные лебеди; на Тасмании их огромные колонии.

Маленькие, с ярким оперением птички парили над зарослями дикой розы, их перья переливались на солнце, словно драгоценный камень. Такие птички летали и около его виллы на Багамских островах, когда он впервые привел туда Кэтти. Тогда мы в первый раз занимались любовью, с грустью думал Рей, наблюдая, как стайка уносится прочь.

– С вами все в порядке? – спросил Роберт.

– Вчера ночью Гюнтер, Кэтти и я ходили смотреть крачек, я немного устал, – объяснил Рей. Он бы предпочел, чтобы наблюдательность Роберта ограничивалась птицами.

– Кэтти плакала сегодня утром, когда готовила завтрак, – с нотками обвинения в голосе сказал мальчик. – Это из-за вас?

Рей пожал плечами:

– Не знаю, Роберт. По-моему, ей не по душе, что я здесь.

Роберт задумался.

– Мне нравится Кэтти, и вы – тоже. Не понимаю, зачем вы ссоритесь. Вы, взрослые, иногда такие странные.

– Да уж, – криво усмехнувшись, подтвердил Рей. – Ну а где же знаменитые кулики?

Берег буквально кишел ими. Наблюдение за птицами отвлекло Рея от грустных мыслей. Он нашел их удивительно красивыми, ему нравились переливающиеся чешуйчатые спины и грациозные движения; когда стаи птиц стремительно взлетали в воздух, солнечные блики играли на их белых брюшках.

– Некоторые из них могут пролететь до восьми тысяч миль во время миграций, – сказал Роберт. – А сейчас они заготавливают корм для перелетов.

Сообщение, что такие маленькие создания могут преодолевать огромные расстояния, почему-то заставило Рея приободриться, и, когда далеко за полдень они с Робертом, разгоряченные, вспотевшие и грязные, вернулись назад, он чувствовал себя умиротворенным. Мальчик отправился выполнять свои обязанности по дому, а Рей надел плавки и пошел на небольшой пляж к северу от гостиницы.

Вода оказалась ледяной, видимо поэтому на пляже никого не было. Проплыв несколько раз вперед и назад с такой скоростью, словно участвовал в соревнованиях, Рей решил позабавиться, ныряя за камнями на дне. С шумным фонтаном брызг он вынырнул, тряхнул головой, чтобы удалить воду из ушей, и вышел на берег.

Рей растерся полотенцем, ощущая покалывание во всем теле. Он чувствовал себя удивительно бодрым после двух бессонных ночей. Подобрав камень, он ловко швырнул его в воду. Камень подпрыгнул несколько раз и исчез в волнах. Рей подумал, сможет ли Роберт сделать то же самое.

Он научит его. Мальчик ему нравился. Очень нравился.

Рей заметил, что кто-то приближается к пляжу. Сердце его замерло, когда на поляну вышла Кэтти. На ней были короткие оранжевые шорты и зеленая майка.

– Привет, – окликнул он ее.

– Не знала, что ты здесь, – сказала она, нахмурившись. – Иногда я прихожу сюда остыть от плиты – на кухне становится невмоготу от жары, а здесь можно передохнуть.

Она не хочет, чтобы он оставался здесь. На пляже. На острове. В ее жизни.

– Оставлю тебя одну, я уже собирался уходить. – Рей подобрал с земли полотенце и сунул ноги в шлепанцы.

При его приближении Кэтти скрестила на груди руки, ветерок трепал ее волосы, пряди падали на лицо. Она сжала губы и напряженно вглядывалась в даль. Но когда он поравнялся с ней, Кэтти как бы невзначай окинула взглядом его фигуру. Внезапно она вскрикнула:

– Рей! Что с тобой произошло?

Он опустил глаза. На левой стороне грудной клетки краснел длинный безобразный шрам.

– Я упал, – сказал Рей. – Зимой, в феврале, когда катался на лыжах в горах.

– Упал? Но ты же никогда не падал.

– Двое новичков оказались у меня на пути, когда я съезжал по склону. Пришлось выбирать – либо они, либо ближайшее дерево. Я предпочел дерево.

Сдавленным шепотом Кэтти сказала:

– Ты всегда так носишься, ведь ты мог погибнуть.

– И не донимал бы тебя сейчас, правда?

– Как ты можешь так говорить?! Разве я могу хотеть твоей смерти? – воскликнула она.

– Ты просто не хочешь меня, – с горечью, копившейся месяцами, сказал Рей.

– Нет… все не так просто.

Словно не в силах совладать с собой, Кэтти ладонью дотронулась до шрама. Очевидно, она почувствовала, как колотится его сердце, и в следующую секунду то ли вздох сожаления, то ли стон вырвался у нее, и она щекой припала к его холодной обнаженной груди.

Майка плотно облегала ее тело, в вырезе Рею была видна манящая пышная грудь. Он взял Кэтти за подбородок, приблизил к себе ее лицо и, наклонившись, поцеловал в губы. Они были влажными и мягкими; вопреки охватившему его желанию, он не стал затягивать поцелуй, чтобы не дать ей возможности оттолкнуть его.

Рей заметил в ее серо-голубых глазах смущение. Ему захотелось сказать, что он любит ее, что хочет целовать, пока она не растает в его объятиях, а потом он унесет ее и будет заниматься с ней любовью, и плевать ему на последствия. Но вместо этого он тихо произнес:

– Не буду мешать твоему отдыху. – И, повернувшись, направился по тропинке, ведущей в гостиницу.

Она не остановила его.

Ужин оказался великолепным: морские гребешки в вине и свежие овощи с огорода. После ужина все собрались в холле. Мел показывал слайды, сделанные во время их последнего путешествия на озера, а Салли давала пояснения. Кэтти не было. Рей рано отправился спать. Лежа в постели, он вспомнил выражение ужаса и беспокойства за него, появившееся на лице Кэтти при виде шрама.

Он ей не безразличен. Он готов поклясться в этом. Теперь у него есть шанс вернуть Кэтти.

Прошло три дня. Рей ежедневно совершал прогулки с Робертом и иногда с Гюнтером, а по вечерам, сидя за книгами в библиотеке Мела, узнавал о птицах больше, чем ему удавалось увидеть днем. На четвертый день разразился шторм, и он часами наблюдал, как волны бьются о камни. Весь следующий день шел дождь, и Рей обучал Роберта всем известным ему карточным фокусам.

Он заметил, что Салли стало труднее ходить; по мнению Рея, она должна была родить раньше названного ею срока.

Рею нравилось его пребывание на острове. Казалось, что здесь, в этом диком месте, время замедляет свой бег. Он старался не показываться на глаза Кэтти, надеясь, что постепенно она привыкнет к мысли, что он здесь, рядом с ней.

После завтрака в гостинице появился Гюнтер. Он был явно недоволен, что Рей так и не побывал у гнезда совы, и предложил отвести его туда. После прогулки они зашли в коттедж Гюнтера выпить бокал вина.

Дом Гюнтера был забит книгами о птицах, фотографиями, чучелами разной степени ветхости и уникальной коллекцией птичьих гнезд. Он налил Рею вина и сказал:

– Итак, теперь вы видели большую рогатую сову – главного хищника этого острова. За ней следует черная чайка. Между прочим, вы собираетесь сходиться с Кэтти или нет?

Рей от такого неожиданного перехода опешил.

– Мужчина вы или нет? – с жаром продолжал Гюнтер. – Она ведь ваша жена. Ждете, пока этот художник уведет ее у вас? Я видел ее у него, пока вы ходили на прогулку с Робертом. Юстин неплохой малый, хоть и не умеет рисовать, но он не пара Кэтти.

Рей был ошеломлен. Итак, пока он ждет, что Кэтти привыкнет к нему, она в это время привыкает к Юстину. Его весьма хрупкая теория, основанная на том, что Кэтти необходимо время, разбилась, словно бокал, упавший на каменную плиту. Острое чувство ревности пронзило его.

– Я незнаком с Юстином, – хриплым голосом выдавил он из себя.

– У меня где-то есть его фото. – Гюнтер порылся в кипе бумаг на превосходном дубовом письменном столе и протянул Рею фотографию. – Она сделана на пикнике, устроенном Мелом и Салли в начале лета.

На фоне голубого океана и кустов диких роз Кэтти стояла рядом с мужчиной в коротких пляжных шортах и весело над чем-то смеялась. Мужчина с красивым лицом, сложенный, как древнегреческий бог, улыбался Кэтти.

Рей почему-то представлял Юстина лысеющим мужчиной средних лет.

– Это и есть Юстин? – спросил он.

– Да, это он. Мне Юстин всегда казался холодным, вроде его живописи. За много лет он ни разу не появился на мысе с женщиной. Но если кто-то и сможет разжечь его, так это Кэтти. Вы должны сражаться за нее, приятель. Слышите, сражаться! Думаете, легко мне было собрать деньги, чтобы купить этот мыс, ведь они с неба не падают. Нет, сэр. Я приехал сюда и сражался. Проявите же и вы упорство.

Гюнтер достал из кармана носовой платок и со звуком, напоминающим трубный зов слона, высморкался.

– Скоро приезжает племянница миссис Бенсон. Я попрошу ее помочь на кухне, чтобы подменить Кэтти. У нее будет больше свободного времени, – сказал он, довольный собой.

Гюнтер с удовольствием проявлял свое заботливое участие.

Умиротворение последних дней вмиг испарилось. Дикая ревность терзала Рея. Одним глотком он осушил бокал, попрощался и зашагал в гостиницу. Как глупо он себя вел! Он сам же вынудил Кэтти сказать, что она хочет развода, а после этого дал ей возможность несколько дней наслаждаться обретенной свободой вместе с черноволосым художником, похожим на Адониса. Великолепно, усмехнулся он про себя. Что дальше?

Рей метался и ворочался в постели всю ночь. К рассвету у него созрел план.

Предварительно договорившись с Робертом, после завтрака Рей заглянул на кухню. Кэтти, разгоряченная, с раскрасневшимся лицом ставила в раковину посуду. Она сердито посмотрела на него.

– Что тебе угодно?

Рей ответил ей насмешливым взглядом.

– Не покажешь ли, где бы я мог приготовить бутерброды? Мы с Робертом собираемся к скалам в северной части мыса.

Стерев со лба пот тыльной стороной руки, Кэтти сказала:

– Там очень красиво.

– А ты не хочешь пойти с нами? – спросил он так, будто эта мысль только что пришла ему в голову. – Роберт будет нашим провожатым.

– Нам с тобой не нужен провожатый! – бросила она. – И потом я не могу. Я…

– Гюнтер сказал мне, что племянница миссис Бенсон поможет на кухне. Солнце сияет, и небольшая прогулка по лесу поднимет тебе настроение.

– Это предписание доктора Адамса от сварливости?

– Дорогая, у меня масса других способов сделать тебя менее сварливой женщиной. Где у тебя хлеб?

– Ты сводишь меня с ума. Ты это понимаешь?

– Еще как, – сказал Рей.

– К тому же к половине пятого я должна вернуться.

– Роберт измотает меня уже к трем – этот парень вынослив, как горная коза. Хлеб, Кэтти.

Кэтти в замешательстве теребила посудное полотенце.

– Когда ты смотришь на Роберта, тебе не приходит в голову, что Джейк мог бы вырасти таким же? – очень тихо спросила она.

Впервые за долгие месяцы она по собственной воле произнесла имя Джейка.

– Да, – твердо ответил Рей. – И не раз. – Он приблизился к Кэтти и взял у нее из рук полотенце. – Ты сейчас порвешь его на куски, дорогая, – добавил он, испытывая острое чувство жалости к ней.

Глазами полными слез она смотрела вниз на их соединенные руки.

– О чем бы я ни думала, я больше ничего не понимаю, – проронила она. Затем отдернула от него руку и вытерла глаза. – Бутерброды с ветчиной тебя устроят?

– Рано или поздно нам все равно придется поговорить о Джейке, – сказал Рей. – Черт побери, мы не можем притворяться, что его не существовало.

– Рей, если ты собираешься спорить со мной всю дорогу до скал и обратно, я не пойду с вами.

– Ты предпочитаешь трусливо прятаться на кухне?

– Итак, сделаем бутерброды с мясом трусливого цыпленка. – Она вскинула голову.

– Ты больше напоминаешь бойцового петуха, чем цыпленка. Я предпочел бы ветчину.

– С майонезом, горчицей и соленьями?

– Ага, ты не забыла рецепт бутербродов с ветчиной семейства Адамс?

Он приблизился к ней, провел ладонью по обнаженной руке и прерывающимся голосом спросил:

– А помнишь ли ты, каким способом мне нравилось заниматься с тобой любовью? Ты была неотразима в коротенькой кружевной рубашке, которую мы купили в Париже…

– Прекрати, сюда могут войти, – сдавленным голосом сказала Кэтти. Она покраснела и отвела от него глаза.

Фотография Юстина не выходила у Рея из головы, и чувство ревности терзало его всю ночь. Без дальнейших церемоний он привлек к себе Кэтти и поцеловал ее. Кэтти на мгновение опешила, но уже в следующий момент начала яростно вырываться, ударив его ногой по лодыжке.

Но Рей проявил настойчивость. Он еще крепче прижал ее к себе, обвил рукой талию и поцеловал со страстью, которая когда-то была обоюдной.

Кэтти вдруг прекратила сопротивляться. Ее капитуляция оказалась столь неожиданной, что Рей на секунду растерялся. Дрожь пробежала по его телу, когда он почувствовал ответную страсть Кэтти. Сердце Рея бешено забилось. Руки Кэтти обвили его шею, ее язык скользил по его губам, и каждое ее прикосновение вызывало в нем сладостный восторг.

Застонав, он нащупал под фартуком ее грудь, чья пышность лишила его остатков связных мыслей. Она всем телом прижалась к нему, к его паху. Испытывая страстное желание овладеть ею, Рей стал бормотать ее имя.

– Ну и ну! – вдруг послышался голос миссис Бенсон.

Кэтти вскрикнула и оттолкнула Рея.

– Что я делаю? Наверное, я сошла с ума!

– Ты была весьма близка к тому, чтобы заняться любовью в кухонной раковине – вот что ты делала, – шепнул ей Рей.

Неудержимое веселье вдруг овладело им, он начал хохотать, и чем больше мрачнела Кэтти, а возмущение миссис Бенсон росло, тем громче он хохотал.

В дверях появился Роберт.

– Над чем вы тут смеетесь? – поинтересовался он.

– Я искренне надеюсь, что вы женаты, – гневно произнесла миссис Бенсон. – Ибо, если это не так, то вам следует немедленно пожениться… после таких выходок у меня на кухне… да еще днем и при всех. Нет, это уж слишком!

Рей не стал говорить, что, по его мнению, для «таких выходок» подходит любое время суток.

– Виноват, прошу простить меня, – лицемерно извинился он. – Кэтти, пусть Роберт и миссис Бенсон помогут тебе приготовить бутерброды, а я пойду соберусь. Да, и не забудь соленья, ладно?

Пятнадцать минут спустя Рей, одетый в старые джинсы и голубую майку, встретился с Робертом около коттеджа Кэтти. Вскоре появилась Кэтти. На ней были плотно облегающие джинсы, что так запомнилось Рею по их предыдущей проёёгулке по ночному лесу. Свободная хлопчатобумажная майка зеленого цвета подчеркивала пышность ее груди, а сквозь вырез было заметно небольшое углубление на шее, куда Рей любил прижиматься щекой после их занятий любовью, вслушиваясь, как успокаивается биение пульса.

Глаза Кэтти сердито смотрели на него, словно она читала его мысли.

– Как только ты прекратишь глазеть на меня, мы сможем отправиться в путь.

Рей улыбнулся:

– Как себя чувствует миссис Бенсон?

– Она не произнесла грубого слова в мой адрес, но, по-моему, оно вертелось у нее на языке.

– Надеюсь, ты объяснила ей, что зачинщиком был я?

Роберт от нетерпения не мог стоять на месте:

– Пойдемте!

– Веди нас, – воскликнула Кэтти, передавая Рею рюкзак с продуктами.

Тихо, чтобы Роберт не услышал, Рей сказал Кэтти:

– Я думаю, тот факт, что я оказался инициатором, к моменту появления миссис Бенсон уже не имел значения.

Кэтти покраснела и устремилась вперед по тропинке вслед за Робертом. Рей замыкал шествие, боясь поверить, что чувствует себя счастливым. Пусть ничего не ясно, пусть он ни в чем не уверен, но он глубоко счастлив находиться рядом с Кэтти и испытывает подлинный восторг, вспоминая их страстный поцелуй у кухонной раковины. Казалось, рюкзак ничего не весит, он чувствовал необъяснимый прилив энергии, ему хотелось петь во все горло.

Но из уважения к птичьему населению, зная, что певец он никудышный, Рей хранил молчание. Но сердце его пело, и, как бы хорошо он ни относился к Роберту, ему хотелось, чтобы сейчас мальчик оказался на другом конце планеты.

Тогда они с Кэтти могли бы заняться любовью прямо здесь, на покрытой зеленым мхом поляне, залитой солнечными лучами, пробивающимися сквозь тихо покачивающиеся деревья.

Они пересекли мыс и направились по каменистому склону к скалам. Вскоре они оказались напротив лежащей на некотором удалении от берега скалистой гряды, носящей название «Утиный нос», за ней открывался открытый океан. Узкая башня сигнальным светом предупреждала суда о местонахождении островка.

– Видите две лодки под деревьями? – спросил Роберт.

Две алюминиевые плоскодонки лежали на песке дном вверх, из-под них торчали весла.

– Для чего они здесь? – спросил Рей.

– Чтобы любители птиц могли попасть на Утиный нос. Там в прошлом году жили красные кулики и снежная сова. А еще там полно тюленей. Слышите их?

До них донесся хор печальных протяжных стонов и завывание, сменявшиеся время от времени воинственным ревом.

– Салли рассказывала мне, что крики тюленей породили легенду о сиренах, – сказала Кэтти. – О сиренах, заманивающих людей на гибель. – Она вздрогнула и помрачнела.

Рею тоже стало не по себе, но он спокойно сказал:

– Эти звуки мне скорее напоминают, как сморкается Гюнтер. Они не кажутся мне похожими на зазывное пение сирен.

– Как ты неромантичен, – вздохнула Кэтти и решительно зашагала вперед.

Рей ощутил внутреннее беспокойство. Кэтти предупреждала его, что он сам обрекает себя на страдания, проявляя настойчивость. Он шел за ней следом, наступая на крошечные розовые цветы. Желтые соцветия диллвинии казались золотыми монетами, разбросанными по плотному зеленому ковру, покрывающему землю в этом сыром месте, а торчащие из воды побеги коричневых морских водорослей раскачивались от бегущих волн. Похоже на волосы, подумал Рей. Волосы утопленницы.

Ему не хотелось сейчас думать о злом роке или смерти. Он, как и Кэтти, после поцелуя на кухне чувствовал себя полным жизни.

Они вышли на узкую полоску пляжа, на желтом песке которого расположилась белая стая куликов. Рей уже приготовился похвастаться недавно полученными знаниями о куликах, как вдруг морской сокол стрелой пронесся над пляжем, и вся стая с шумом взмыла в воздух, напоминая своей ослепительной белизной морскую пену.

– Ух ты! – послышался восхищенный возглас Роберта.

Они решили сделать здесь привал. Роберт захватил с собой летающую тарелку «фризби», и они весело принялись играть. Броски Роберта оказались неточными: круглый пластиковый диск, вылетая из рук мальчика, начинал жить собственной жизнью, описывая такие траектории, что Рею и Кэтти приходилось носиться по всему пляжу.

Рей бросил тарелку мальчику и увидел, как тот, прыгнув, схватил ее на лету и издал победный крик, напоминавший крик чайки. Роберт отвел руку за спину, бросил тарелку назад, Кэтти рванулась, чтобы поймать ее. Но на полпути диск изменил направление, Кэтти, не отрывая от него глаз и вытянув вперед руки, стремительно ринулась за ним, ветер трепал ее длинные волосы.

Тарелка и Кэтти приближались к Рею. Он подскочил, и в тот момент, когда его пальцы коснулись круглой поверхности диска, Кэтти с разбегу налетела на него и чуть не сбила его с ног. Рей пошатнулся и, чтобы не упасть, ухватился обеими руками за Кэтти. Рассмеявшись, она крикнула:

– Сейчас моя очередь ловить!

Она была в его объятиях, ее волосы щекотали подбородок, под рукой он чувствовал изгиб талии и бедер. Грудь Кэтти оказалась плотно прижатой к нему. Вместо того чтобы ослабить объятия, Рей еще ближе привлек к себе Кэтти, заметив в ее глазах так хорошо знакомую ему томность. Сколько раз в их спальне он наблюдал ту же бурю страстей, нараставшую в ней, после чего наступала близость, которой он жаждал.

Рей почувствовал, что Кэтти в его объятиях вновь превратилась в ту женщину, на которой он когда-то женился; ему вдруг показалось, что он очнулся от ночного кошмара, длившегося полтора года.

– Ты не забыла, что с нами проводник? – шепнул он Кэтти, возвращая к действительности и заметив явное разочарование на ее лице. И прежде чем она успела оттолкнуть его, он выпустил ее из объятий и отдал диск. – Твой бросок.

Руки Кэтти дрожали. Когда она брала диск у Рея, то смотрела на круглый кусочек пластика, словно не понимала, что делает. Ты моя, с триумфом подумал Рей, ничего не изменилось, и тебе это известно так же, как мне.

Нетвердым движением Кэтти бросила тарелочку Роберту. Он кинулся за ней, но промахнулся и с воплем досады упал на песок, накрыв собой.

Сбивчивые мысли путались в голове Рея. Мы сейчас как семья… мы втроем играем на песчаном пляже в летний полдень… Вот так бы все и было в нашей жизни, если бы не умер Джейк.

Усилием воли он взял себя в руки. Рей давно понял, что некоторые мысли следует гнать прочь – слишком много боли несут они.

Через несколько минут все двинулись вдоль берега и вскоре достигли западной оконечности «саванны» – покрытой ярко-зеленой травой болотистой местности.

– На другом берегу есть пруд, – сообщил Роберт. – Там кормятся утки. Но даже не пытайтесь пересечь саванну, Рей. Это очень опасное место. Отец обещал спустить с меня шкуру, если я приближусь к нему. Там есть такие воронки, где и охнуть не успеете, как засосет, – добавил он с жаром.

Саванна выглядела слишком живописно, чтобы казаться опасной.

– Примем к сведению, – пообещал Рей.

Наконец они достигли скал. Стоило проделать столь долгий путь, чтобы полюбоваться ими. Причудливые формы на фоне яркого неба напоминали фантастических животных, гранитные отроги исчезали в море, где пенились белые, словно грудь чайки, волны. Набрасываясь на камни и разбиваясь о них, вода шипела и казалась одушевленной. Воздух звенел несмолкаемыми криками морских птиц, облепивших утесы.

Роберт в радостном возбуждении взял Рея за руку и стал показывать чаек, диких уток и чистиков. В траве он заметил останки скелетов трех чаек и с волнением сказал:

– Где-то неподалеку должно быть гнездо совы. Вот здорово! После ланча пойду поищу его.

– Держись подальше от скал, – тоном строгого отца приказал ему Рей.

– Совы гнездятся в лесах, а не на скалах, – объяснил Рею Роберт.

Расположившись на траве в тени дерева, сидя спиной к скалам, они с аппетитом поглощали припасы Кэтти.

– На природе все так вкусно, – сказал Роберт, уплетая бутерброды.

Рей улыбнулся Кэтти:

– Наши знаменитые бутерброды с ветчиной.

Кэтти оставила без ответа его замечание и достала из пакета гроздь зеленого винограда и несколько упаковок со спелыми вишнями. После ланча Рей с наслаждением вытянулся на траве, подложив под голову рюкзак. Ласковое солнце разморило его. Казалось, ничто больше не угрожает его счастью, даже образ Юстина не тревожил его сейчас.

– Разбудите меня через полчаса, – сонно сказал он.

Роберт листал орнитологический справочник, а Кэтти отошла в сторонку и села на краю утеса.

Рей вновь почувствовал, что счастлив. Сидящая сейчас к нему спиной женщина, наблюдающая за парящими в небе чайками, и есть та единственная и желанная – его настоящая любовь. Все будет хорошо. С этой мыслью он уснул.