Текст книги "Президент Фу Манчи"

Автор книги: Сакс Ромер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА IV
МИССИС ЭДЕР

1

Марк Хэпберн вернулся к Башне сквозь слепящую метель. Полномочия его нового шефа, известного под именем просто «Федеральный агент Пятьдесят Шесть», производили сильное впечатление.

Все приказы федерального агента Пятьдесят Шесть исполнялись без промедления. В частности, они заключались в переводе на запасной путь курьерского поезда с ограниченным количеством мест и отправке военного самолета из Дэйтона на встречу специального поезда.

Капитан смутно догадывался, что речь идет о вещах куда более серьезных, нежели вопросы будущего президентства. Этот загадочный властный человек с раздражающе резкой манерой поведения не подчинялся Департаменту юстиции США и даже не являлся гражданином Америки. Однако правительство облекло его высокой властью. В каком-то смысле дело имело международное значение. Кроме всего прочего, Хэпберн проникся симпатией к федеральному агенту Пятьдесят Шесть.

А завоевать симпатию Марка Хэпберна было совсем не просто. Три поколения предков-квакеров заложили крепкий фундамент для характера капитана – и даже поэтическая струнка его души (наследство матери кельтского происхождения) принципиально не меняла дела. Единственный результат восстания против собственной природы – тонкий томик стихов «Зеленые лилии», написанных в годы студенчества, – навсегда остался для Хэпберна поводом к легкому стыду. Марк посвятил себя медицине, в которой видел свое истинное призвание. Затем он служил в армии и теперь – в Федеральном бюро расследований.

Во времена ожесточенной борьбы за власть в стране произошел уже не один случай отравления политических деятелей, а токсикология являлась областью особенно глубоких знаний Марка Хэпберна. Кроме того, в ФБР высоко ценился военный опыт капитана.

Метель окутывала Башню Тернового Венца белым саваном. Только самые верхние окна слабо светились во мраке. Бронзовая дверь оставалась закрытой.

Хэпберн выпрыгнул из автомобиля, и навстречу ему из белого тумана выступил Стейтон.

– Есть какие-нибудь сообщения, Стейтон? У меня в распоряжении всего десять минут.

– Никто не выходил, капитан, и поблизости никто не появлялся.

– Отлично. Вас сменят на рассвете. Распоряжайтесь здесь сами.

И Хэпберн растаял в снежном мраке.

Некая нотка в диком вое ветра – немой призыв, посланный, возможно, из освещенных окон под крышей Башни, – подсознательно встревожила капитана. Он сделал свою работу безукоризненно. Однако что-то было не в порядке.

Марк Хэпберн замер, поставив ногу на подножку автомобиля, и вгляделся в мерцающие за пеленой снега огни высоких окон. Потом повернулся и пошел обратно к Башне. Почти в тот же миг навстречу ему выступил из темноты бдительный охранник и пропустил, узнав начальника. Скоро капитан оказался перед самой дальней от бронзовой двери стеной здания. Здесь не было входа и поэтому не стояло охраны. Хэпберн внимательно огляделся. Меховой воротник его пальто был поднял, и ветер играл растрепанными черными волосами молодого человека.

Вдруг послышался некий звук, едва различимый в шуме и свисте метели: скрип открывающегося окна… Капитан плотно прижался к стене.

– Все спокойно. Счастливо…

Джеймс Рише!

Затем кто-то легко спрыгнул в снег рядом с Хэпберном. Окно закрылось. Капитан протянул длинную мускулистую руку, схватил неизвестного и… уставился сверху вниз в самые прекрасные из всех когда-либо виденных в жизни глаза!

Пленницей его оказалась молодая женщина среднего роста. Тоненькая и хрупкая, она производила впечатление высокой. От яростного ветра ее защищала норковая шубка, кудри цвета полированного красного дерева прикрывал баскский берет. На одной руке пленницы болталась кожаная сумка. Бедняжка была так напугана, что Хэпберн чувствовал, как бешено пульсирует жилка на сжатом его железными пальцами тонком запястье.

Внезапно он осознал, что молча смотрит в синие глаза и удивляется невиданной длине и густоте прекрасных ресниц… и тогда чувство долга (сей вечный бич предков-квакеров!) вернуло его к действительности. Хэпберн слегка ослабил хватку – не дав, впрочем, при этом пленнице никаких шансов вырваться.

– Так-так… – Его сухой бесстрастный голос не выдал абсолютно никаких эмоций. – Это интересно. Кто вы и куда направляетесь?

Голос капитана звучал холодно и безжалостно. Пальцы его сжимали руку девушки, подобно стальному обручу. Пленница перестала сопротивляться, и страх ее явно возрос. Теперь она тряслась всем телом. Но все-таки Хэпберн восхитился ее отвагой, ибо она отвечала ему с видом весьма решительным и уверенным.

– Меня зовут Эдер… миссис Эдер. Я работаю у аббата Донегаля и сегодня задержалась допоздна. Конечно, всем известно о нелепом приказе не покидать дом, но мне просто нужно идти по делам. Я не собираюсь выполнять этот дурацкий приказ. И настаиваю на том, чтобы меня отпустили домой!

– Где вы живете?

– Это вас не касается! – выпалила пленница, яростно сверкнув глазами. – Если вам хочется, позовите аббата. Он подтвердит мои слова.

Марк Хэпберн выдвинул вперед тяжелый квадратный подбородок. Его глубоко посаженные глаза могли выдержать не мигая любой взгляд.

– Я сделаю это позже при необходимости, – сказал он. – Но сначала…

– Сначала я замерзну до смерти! – возмущенно воскликнула девушка.

– Но сначала скажите: что у вас в сумке?

– Личные бумаги аббата Донегаля. Я работаю с ними у себя дома.

– В таком случае дайте мне их посмотреть.

– Не дам! Вы не имеете права приказывать мне. Я прошу вас связаться с аббатом!

Не разжимая пальцев, Хэпберн резким движением свободной руки выхватил сумку.

– Не хочу быть грубым, – сказал он. – Но в настоящее время моя работа важнее вашей. Через час или даже раньше бумаги вернут вам. Лейтенант Джонсон проводит вас домой.

Капитан повел пленницу к автомобилям с твердым решением устроить небольшой разнос упомянутому лейтенанту Джонсону за то, что тот не выставил пост под окном. Марк Хэпберн чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Шедшая рядом девушка внесла первое настоящее смятение в его пуританскую жизнь: она казалась слишком прекрасной – и, согласно вере его далеких предков, являлась не чем иным, как орудием дьявола.

Пленница неохотно повиновалась: прошла десять, двенадцать, пятнадцать шагов. Потом вдруг стала упираться, пытаясь выдернуть руку из руки капитана.

– Пожалуйста, пожалуйста, ради Бога! Выслушайте меня!

Молодой человек остановился. Они стояли совершенно одни в снежной круговерти, хотя десять или двенадцать охранников окружали Башню Тернового Венца со всех сторон. В падающем из окна слабом желтом свете Марк Хэпберн увидел поднятое к нему по-колдовски прекрасное лицо.

Она улыбнулась, эта миссис Эдер, работающая у аббата Донегаля. Улыбнулась робкой жалобной улыбкой, которая в любой другой ситуации могла показаться проявлением утонченного, но, безусловно, невинного кокетства. Теперь же она свидетельствовала об отчаянной борьбе с подступающими к глазам слезами.

Несмотря на врожденную суровость, Марк Хэпберн почувствовал, как учащенно забилось его сердце.

«Возможно, некоторые мужчины восхищались этими губами, – подумалось ему, – мечтали об этой просительной улыбке… возможно, все отдали ради нее… »

Эта женщина казалась неожиданным откровением. Для Марка Хэпберна – подлинным открытием. К ирландцам он относился подозрительно. Поэтому до конца не верил в искренность Патрика Донегаля. Миссис Эдер окружало мистическое гало, которое всегда выдает, но одновременно и защищает людей кельтского происхождения. Он не верил в этот мистицизм, однако не мог противостоять его коварному обаянию. Мысль о том, чтобы причинить девушке боль, внушала ему отвращение. Он вдруг представил свою пленницу прекрасным беспомощным мотыльком, вынесенным свирепым порывом ветра из какой-нибудь зеленой лощины, где по-прежнему прячутся в кустах прелестные феи и цветет трилистник.

Внезапно воспоминание о «Зеленых лилиях» показалось ему приятным и далеко не постыдным. На некий волшебный миг миссис Эдер помогла капитану воскресить в душе давно забытые настроения. Здесь, посреди бушующей снежной стихии, в обществе очаровательной молодой женщины, вызывающей, впрочем, инстинктивное недоверие, как и все имеющее отношение к Риму…

Именно последняя мысль – о Риме – вернула молодого человека к действительности. Здесь крылся какой-то заговор.

– Я не прошу вас, я умоляю вернуть мне бумаги и отпустить домой. Я обещаю вам найти вас завтра – если вы скажете, где искать, – и ответить на все интересующие вас вопросы.

Хэпберн не взглянул на девушку. Тени предков-квакеров тесно окружили его со всех сторон. Он угрюмо выдвинул вперед тяжелую челюсть и хрипло произнес:

– Лейтенант Джонсон проводит вас домой и вернет сумку, как только я удостоверюсь в том, что содержимое ее таково, как вы утверждаете.

2

В залитой янтарным светом комнате, где старик с выпуклым мощным лбом лепил голову зловещего китайца, зазвонил один из семи телефонов. Скульптор отложил в сторону инструмент, которым работал в данный момент, и поднял трубку.

– Это номер Двенадцать, – раздался в трубке женский голос, – говорит с Восьмой базы. В соответствии с приказом мне удалось бежать из Башни Тернового Венца. К несчастью, выпрыгнув из окна, я попала в руки федерального агента – имя его мне неизвестно. Под охраной лейтенанта Джонсона я направилась по первому пришедшему мне в голову адресу, якобы домашнему. Машина ФБР ехала за мной. Сильный снегопад сыграл мне на руку. Я сумела оторваться от автомобиля преследователя. К сожалению, федеральному агенту удалось изъять у меня сумку с рукописью. Больше докладывать нечего. Остаюсь здесь в ожидании дальнейших указаний.

Скульптор положил трубку на место и вернулся к работе. Потом он дважды отвлекался от своего занятия – принимая один звонок из Калифорнии и один из Нью-Йорка. Старик не делал никаких записей. И не отвечал звонившим людям. Он просто занимался своим на первый взгляд бесконечным делом: постоянно сминал и смазывал то ухо, то надбровную дугу глиняной головы и спокойно вылепливал их снова.

Раздался звон, в помещении погас свет, и в темноте прозвучал незабываемый гортанный голос:

– Дайте мне последнее донесение о выступлении Харвея Брэгга на стадионе «Голливуд».

– Последнее донесение получено один час семнадцать минут назад, – ответствовал голос с немецким акцентом, и огонек сигареты замерцал во тьме. – В десять двенадцать по тихоокеанскому времени. На стадионе собралось двенадцать тысяч человек, как уже докладывалось ранее. Лозунг Харвея Брэгга «Америка для каждого человека – и каждый человек для Америки» был принят с энтузиазмом. Его обещание – до сих пор им всегда выполнявшееся – в случае нужды дать через свой офис работу любому добропорядочному гражданину вызвало бурю восторга. Рапорт о конце выступления на стадионе «Голливуд» еще не поступил. Докладывал номер Сорок Девять.

На некоторое время воцарилась тишина – столь глубокая, что в ней отчетливо слышалось потрескивание горящего табака египетской сигареты.

– Донесение от номера Двенадцать, – старик бросил взгляд на электрические часы на столе, – поступило в два часа пять минут пополуночи.

И слово в слово этот обладающий феноменальной памятью человек пересказал донесение, полученное с Восьмой базы.

Послышался слабый звон, и комната вновь осветилась. Скульптор взял свой инструмент и вернулся к работе.

ГЛАВА V
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПОЕЗД

Курьерский поезд медленно двигался сквозь густую пелену снегопада.

– Они не посмеют пустить нас под откос, Хэпберн! – Федеральный агент Пятьдесят Шесть угрюмо улыбнулся и похлопал по сумке миссис Эдер. – Это наша защита. Но может быть предпринята попытка другого рода.

В отдельном вагоне Смит сидел напротив Хэпберна. Семеро человек из отряда, охранявшего Башню Тернового Венца, расположились в креслах вокруг них. Одни молча курили, другие тихо переговаривались, а некоторые не курили и не говорили, а украдкой поглядывали на капитана Хэпберна и его таинственного начальника.

– Вы отлично сработали, Хэпберн, – сказал Смит. – Я хитростью заставил признаться этого Рише в том, что это, – он похлопал по сумке снова, – и есть материал, доставленный доктором Прескоттом аббату Донегалю.

– Перед отъездом я приказал арестовать Рише.

– Прекрасно.

Поезд с грохотом несся сквозь тьму. Смит подался вперед и положил руку на плечо Хэпберна.

– Врагу известно, что доктор Прескотт докопался до правды. Каким образом он докопался до нее, нам необходимо выяснить. Безусловно, Прескотт – человек блестящего интеллекта. Я боюсь, Хэпберн… боюсь…

Железными пальцами Смит сжал плечо подчиненного как тисками.

– Вы читали это… и ту часть, в которой отец Донегаль описывает происшествие. О том, каким образом ему помешали выступить по радио, я начинаю догадываться. И особенно заметьте следующее, Хэпберн: проглядывая машинописные тексты, принесенные Джеймсом Рише на проверку, сэр Патрик облизывал палец, когда перелистывал страницы. Такая у него привычка. Как, это кажется важным?

– Только не мне, – признался Хэпберн, ошеломленно глядя на собеседника.

– Ах! Подумайте же как следует! – бросил Смит и продолжал: – Я знаю, почему вы так удручены. Вы упустили женщину. Но ведь вы раздобыли то, что мы искали. Здесь сведения о крупной иностранной организации, имеющей целью захват власти над Америкой. Пусть миссис Эдер не беспокоит вас. Ее поимка – это всего лишь вопрос времени.

Марк Хэпберн опустил голову.

В сумке оказался полный текст обращения аббата Донегаля, на последней, пятой странице которого раскрывался тайный заговор: будучи осуществлен, он поставил бы США под власть некоей таинственной безымянной личности, в распоряжении которой находился, очевидно, не только огромный капитал, но и бесчисленное множество людей.

В свете этого открытия новый шеф, «Федеральный агент Пятьдесят Шесть», полностью доверился Хэпберну. Капитан подозревал и прежде – но теперь знал точно, – что в США разворачивается какая-то драма мировых масштабов. В душе простой человек, он был страшно поражен, узнав, что в это тяжелое для всего мира время попал под начало сэру Дэнизу Найланду Смиту, бывшему комиссару Скотланд-Ярда, пожалованному званием баронета за службу на благо не только Британской империи, но и всего человечества. И в момент непростительной слабости он упустил женщину, которая могла стать для следствия ниточкой, невидимой ниточкой, ведущей к неизвестной сильной личности, жаждущей господства над Соединенными Штатами.

Предчувствие близкой опасности охватило небольшое общество в вагоне. Марк Хэпберн не один видел, как злобная метель швыряла пригоршни снега в бронзовый лик. Среди семерых сопровождавших их с Найландом Смитом человек были члены древнего религиозного ордена, ведомые по жизни твердой рукой аббата Донегаля. И эти последние в особенности сомневались и колебались, пока поезд вез их неизвестно куда сквозь вьюжную ночь. Они не знали подоплеки происходящих событий, а неведение рождает страх. Они знали единственное: им вменялось в обязанность охранять капитана Хэпберна и федерального агента Пятьдесят Шесть.

Внезапно состав резко затормозил и все девять человек попадали с кресел. Найланд Смит молниеносно вскочил на ноги и вскричал:

– Хэпберн! Идите вперед с двумя людьми! Этот поезд может замедлить ход, но не должен остановиться ни в коем случае!

Марк Хэпберн бросился вперед, на бегу хлопнув по плечу двоих из семи охранников. Они последовали за ним. Сквозь плотную снежную пелену через боковые окна все отчетливо увидели яркую вспышку.

– Выключите свет! – приказал высокий раздраженный голос. В дверях появился проводник, и вагон погрузился во тьму. За белой завесой снега полыхнула еще одна вспышка. Федеральный агент Пятьдесят Шесть подобрался на четвереньках к окну и выглянул наружу.

– Вы видите?! – вскричал он и схватил за руку скрючившегося рядом человека. – Видите?!

Поезд набирал скорость – очевидно, в результате приказа Хэпберна – и теперь мчался мимо отряда пулеметчиков, цепочкой растянувшегося вдоль железнодорожного полотна.

Специальный курьерский стремительно мчался сквозь тьму, когда Хэпберн вернулся в вагон. Он улыбнулся своей скупой улыбкой. Федеральный агент Пятьдесят Шесть поднялся на ноги и повернулся к подчиненному.

– Этот поезд не остановится больше до самого Кливленда, – спокойно произнес Хэпберн.

ГЛАВА VI
НА УИВЕР-ФАРМ

– Что это? – хриплым голосом спросил Найланд Смит.

Автомобиль остановился. Впереди чернел лес, окружающий Уивер-фарм. Уже сгустилась ночь, и, хотя вьюга утихла, мрачный снежный пейзаж внушал смутный ужас.

Среди деревьев мелькали неясные тени и огни фонарей и факелов!

Смит выпрыгнул из машины на едва заметную под снежным покровом дорогу. Марк последовал за начальником. Оба устремились к лесу и скоро наткнулись на человека, который рыскал с фонарем среди посеребренных морозом кустов.

– Что случилось? – задыхаясь, спросил Смит. Человек – судя по выправке, бывший военный – заколебался. Некоторое время он стоял с высоко поднятым фонарем в руке, пристально вглядываясь в незнакомца. Однако властные манеры Смита произвели на него должное впечатление.

– Мы из ФБР, – сказал Марк Хэпберн. – Что здесь происходит?

– Доктор Орвин Прескотт исчез.

Найланд Смит вцепился в плечо Хэпберна дрожащими пальцами.

– Боже мой! – прошептал он. – Мы опоздали!

Сжав кулаки, Смит бросился назад к машине. Марк Хэпберн обменялся несколькими словами с бывшим военным и устремился вслед за начальником.

Разбушевавшаяся метель вынудила их направиться поездом в Буффало. Из-за сильного снегопада самолет вынужден был сесть в двадцати милях от условленного места в Буффало. Смит и Хэпберн получили плохие новости от лейтенанта Джонсона.

После дерзкого побега миссис Эдер исчез и Джеймс Рише, которого Марк Хэпберн приказал арестовать…

И теперь они с трудом продвигались по занесенной снегом дороге к Уивер-фарм – белому особняку с зелеными ставнями, стоящему на отшибе. Современник колониальной Новой Англии, сей аванпост прогресса вырос там, возведенный руками белых людей, в те дни, когда индейцы еще охотились и рыбачили в лесах и обменивали оленину и тростниковый сахар на бусы. Последующие поколения перестраивали его на современный лад, и сегодня это был комфортабельный дом двадцатого века со всеми возможными удобствами.

Входная дверь была распахнута настежь, и в прекрасно обставленном вестибюле высокий, необычайно худой человек разговаривал с маленькой седоволосой старушкой. Человек держал в руке шляпу с очень широкими полями и постоянно притопывал ногами, стряхивая снег с ботинок. Выражение его лица казалось мрачным и официальным. На верхней лестничной площадке в полумраке толпились взволнованные слуги. Страх и тревога царили сейчас в этом – по-видимому, обычно спокойном – доме.

Седоволосая леди нервно вздрогнула, когда Марк Хэпберн шагнул через порог.

– Я капитан Хэпберн, – представился он. – Полагаю, вы ожидаете моего прибытия. Вы мисс Лэкин?

– Хорошо, что вы приехали, капитан Хэпберн! – Пожилая леди испуганно улыбнулась и протянула гостю пухлую, но изящную руку. – Я Эльза Фрейн, подруга и компаньонка Сары Лэкин.

– Боюсь, мы прибыли слишком поздно, – сказал Хэпберн. – Это федеральный офицер Смит. Мы встретили на нашем пути всевозможные препятствия.

– Мисс Фрейн, – заговорил Смит по обыкновению отрывисто и четко. – Мне нужно позвонить. Где телефон?

Мисс Фрейн, внезапно почувствовавшая себя совершенно непринужденно с этими странными ночными гостями, слабо улыбнулась.

– Очень жаль, мистер Смит, но несколько часов назад телефонная связь прервалась.

– О черт… – пробормотал Смит и принялся нервно дергать себя за мочку левого уха (подобное автоматическое движение, по наблюдению Хэпберна, свидетельствовало о высшей степени его сосредоточенности). – Это многое объясняет. – Он огляделся по сторонам, и острый взгляд его остановился наконец на лице высокого худого человека.

– Кто вы?

– Я помощник шерифа Блэк, – последовал простой, но угрюмый ответ. – У меня был приказ охранять Уивер-фарм.

– Знаю. Это мой приказ – и хорошо же вы выполнили его.

Офицер местной полиции оскорбленно сверкнул глазами. Властные манеры этого федерального агента раздражали его.

И вообще помощник шерифа всегда крайне неодобрительно относился к вмешательству ФБР в дела местной полиции.

– Человек в силах только выполнять свой долг, мистер Смит, – сердито ответил он. – И я свой выполнил как следует. Доктор Прескотт незаметно выскользнул из дома после наступления темноты сегодня вечером. Никто его не видел. Никто не знает, зачем и куда он пошел. Могу добавить еще следующее: пусть за безопасность доктора Прескотта отвечал лично я – но здесь находятся также несколько людей из ФБР, и они знают о происшествии не больше меня.

– Где мисс Лэкин?

– На озере с поисковым отрядом.

– Сара такая смелая, – пролепетала мисс Фрейн. – Я не вышла бы сегодня ночью из дома ни за что на свете.

Марк Хэпберн повернулся к ней.

– А что, есть какие-то свидетельства того, что доктор Прескотт направился именно в ту сторону?

– Мистер Уолш, федеральный агент, прибывший два часа назад, обнаружил ведущие к озеру следы.

– Джон Уолш – наш человек, – сказал Хэпберн, поворачиваясь к Смиту. – Вы хотите провести осмотр дома, или мы пойдем к озеру?

Некоторое время Найланд Смит смотрел на мисс Фрейн неподвижным отсутствующим взглядом, а потом спросил:

– В какое точно время прервалась телефонная связь?

– В пять минут четвертого, – раздался угрюмый голос помощника шерифа, – Мои люди сейчас пытаются найти место повреждения кабеля.

– Кто последний видел доктора Прескотта?

– Сара, – ответила мисс Фрейн. – То есть насколько мы знаем.

– Где это произошло и чем он занимался в тот момент?

– Он писал письма в библиотеке.

– Эти письма были отправлены?

– Нет, мистер Смит. Они остались лежать на столе.

– К этому часу уже стемнело?

– Да. Доктор Прескотт… он кузен мисс Лэкин, как вам известно… зажег настольную лампу. Так мне сказала Сара.

– Лампа горела, когда я прибыл по вызову, – прорычал шериф Блэк.

– А когда именно вы прибыли? – спросил Смит.

– Через двадцать минут после того, как возникло подозрение, что доктор Прескотт ушел из дома.

– Где вы находились в момент вызова?

– На дороге. Принимал рапорты у постовых.

– Кто-нибудь трогал письма доктора Прескотта после того, как они были написаны?

– Никто не трогал, – ответила мисс Фрейн.

Найланд Смит повернулся к помощнику шерифа Блэку и отрывисто приказал:

– Проследите, чтобы никто не входил в библиотеку до моего возвращения. Я хочу осмотреть спальню доктора.

Помощник шерифа коротко кивнул и двинулся через вестибюль.

Но едва Найланд Смит успел повернуться к лестнице, как из ночной тьмы за распахнутой входной дверью раздался глубокий женский голос. Безжалостный ветер снова крепчал и тоскливо завывал над лесом, подобно призрачной стае волков. Хлопья снега влетали в вестибюль.

– Его похитили, мистер Уолш, потому что он слишком много знал. Его следы обрываются на берегу озера. Озеро покрыто льдом… но следов больше нет.

Теперь обладательница голоса вошла в дом в сопровождении двух мужчин с фонарем. Это была высокая, внушительного вида женщина с седеющими волосами, благородными чертами лица и глубоко посаженными горящими глазами. Она остановилась, обвела взглядом присутствующих и вопросительно улыбнулась. Один из двух мужчин отдал честь Хэпберну.

– Меня зовут Смит, – представился федеральный агент Пятьдесят Шесть. – А это капитан Хэпберн. Вы мисс Лэкин, кузина доктора Прескотта? В мои обязанности входило охранять доктора. Боюсь, я не справился со своими обязанностями.

– Я также боюсь. – Женщина смотрела на него твердым взглядом прекрасных серьезных глаз. – Орвин пропал. Они похитили его. Он приехал сюда в поисках покоя и безопасности. Он всегда приезжал сюда перед важными общественными мероприятиями. Очень скоро в Карнеги-холле должны состояться его дебаты с Харвеем Брэггом. – (Она производила сильное впечатление, эта великосветская дама Старой Америки.) – Он узнал что-то, мистер Смит, – видит Бог, как бы я хотела знать, что именно! – и эти сведения помогли бы ему загнать Синюю Бороду обратно в глухие леса навсегда.

– Да, он узнал что-то, – угрюмо подтвердил Смит. Он протянул руку и крепко пожал локоть мисс Лэкин. В первый миг дама показалась ошеломленной (этот порывистый нервный человек внушал испуг!), но потом взглянула в его проницательные глаза и улыбнулась неожиданно доверчиво.

– Не отчаивайтесь, мисс Лэкин. Еще не все потеряно. Есть и другие, которые знают то, что стало известно доктору Прескотту…

В этот миг где-то вдалеке раздался телефонный звонок!

Помощник шерифа появился в дверном проеме справа от входа.

– Все ли телефонные звонки перехватываются, как было приказано? – резко спросил Смит.

– Да.

– Кто звонил?

– Не знаю, – ответил помощник шерифа. – Но кто-то спрашивает сэра Найланда Смита.

Блэк переводил изумленный взгляд с одного лица на другое. Найланд Смит пристально посмотрел на мисс Лэкин, мрачно улыбнулся и направился в библиотеку – длинное помещение с низким потолком и огромным камином в торцевой стене. Телефон стоял на столике рядом с камином.

Кто-то закрыл дверь библиотеки за спиной Смита, и в уютном помещении воцарилась внезапная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. На пороге стояла Сара Лэкин и смотрела серьезными спокойными глазами на Смита. Из-за плеча ее выглядывал Марк Хэпберн.

– Слушаю, – резко произнес Смит в трубку. – Кто говорит?

Некоторое время невидимый собеседник молчал. Потом в трубке послышался голос:

– Неужели мне необходимо представляться вам, сэр Дэниз?

– Да, необходимо, доктор Фу Манчи! Но как это не похоже на вас: обнаруживать свое присутствие в самом начале игры! Вы находитесь на чужой территории сейчас. Как и я. Но на сей раз, доктор, клянусь небом, мы победим.

– Не верю, сэр Дэниз. Слишком многое поставлено на карту: судьба этой нации, возможно, всего мира… Поразительно, что еще находятся глупцы, которые не в силах оценить величие моих замыслов. По-моему, наш общий знакомый, доктор Прескотт, начисто лишен здравого смысла.

Найланд Смит повернул голову к двери и многозначительно кивнул Марку Хэпберну. Лицо его казалось изможденным и очень усталым.

– Поскольку в вашем распоряжении сейчас находится известная рукопись, полагаю, вы очень скоро узнаете, почему внезапно смолк голос аббата из Башни Тернового Венца. В интересах святого отца и в интересах доктора Прескотта советую вам как следует обдумать свой следующий шаг, сэр Дэниз…

Сердце Найланда Смита забилось чуть быстрей: Орвин Прескотт не умер!

– Красноречию аббата трудно противостоять… и я уважаю смелость. Но в один прекрасный день я, возможно, повторю слова вашего английского короля – кажется, Генриха Четвертого? – «Избавит ли кто меня от этого беспокойного священника?.. » И на мой зов откликнутся… и едва ли я пойду босиком каяться в грехах на могилу аббата.

Найланд Смит не ответил. Он сидел неподвижно и молча слушал.

– Мы вступаем в последнюю фазу борьбы, сэр Дэниз…

И гортанный голос смолк.

Смит бросил трубку на рычаг и вскочил на ноги.

– Связь прервалась! Быстро, Хэпберн! Ближайший телефон у соседей! Проверьте, откуда звонили, если сможете.

– Есть. – Марк Хэпберн выдвинул вперед челюсть и решительно застегнул пальто.

Сара Лэкин смотрела на Смита как зачарованная.

– И, черт возьми, Хэпберн! Вы любой ценой должны дозвониться до аббата Донегаля сегодня. Доктор Фу Манчи предупреждает только один раз…