Текст книги "Синяя Птица (СИ)"
Автор книги: Сафира Акрамли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
– Ты поедешь со мной, – знакомая интонация, нетерпящая возражений.
– Послушай, может быть, хватит!.. – я не просто повысила голос, я сорвалась на крик, не понимая, к чему весь этот спектакль.
Реакция мужа не заставила себя долго ждать.
– Ты хотя бы осознаешь, что произошло?! – Тимур налетел на меня, и снова схватив, резко притянул к себе. На этот раз его руки сжимали до боли оба моих локтя. Я смотрела в его злые глаза, и тихие слезы катились по щекам.
– Выйди! – он на секунду перевел взгляд на охранника, тот сразу исчез из дома, тихо закрыв за собой дверь.
– Я чуть с ума не сошел, когда увидел тело! – его злое лицо в сантиметре от моего. Он был похож на обезумевшего зверя, готового разорвать в любую секунду. – Думал, это ты! Ведь они Раду с тобой спутали! Марго, они за тобой приходили! – Тимур продолжал до боли сжимать мои руки.
– Кто? – мой голос был жалким и чуть писклявым, слезы душили во всю.
– Тебе виднее, я не знаю, во что ты на этот раз ввязалась.
Я игнорировала слова мужа, хоть и понимала, что он в чем-то прав.
– Пожалуйста, я должна ее видеть, – не только в голосе, но и во взгляде стояла мольба.
– Ты поедешь со мной. Одну я тебя не отпущу, – настойчивости Тимура было бесполезно сопротивляться, да и на тот момент мне уже было все равно. Единственное, о чем я беспокоилась, это как бы не опоздать.
– Хорошо. Только умоляю, поехали, – мне снова удалось вырваться из его цепких рук. Я последовала к двери. Тимур остался стоять на месте.
– После больнице мы должны быть у следователя. Твое ночное исчезновение подозрительно, – он продолжал свой диалог.
– Ты думаешь, я прирезала собственную подругу? – остановившись, с обидой посмотрела на него.
– Я ничего не думаю, – Тимур вплотную подошел ко мне. – А вот следаки – народ дотошный, им нужны факты.
– Я была в рок-клубе. Ездила навестить ребят, – он смотрел прямо мне в глаза. Не каждый мог выдержать этот пронзительный взгляд, пытающийся вычислить, насколько мои слова правдивы. Но мне не привыкать к этим глазам. Взяв Тимура за руку, осторожно потянула за собой к выходу. – Пожалуйста, Тим, поехали в больницу. По дороге поговорим.
***
Утреннее небо осветилось первыми лучами восходящего солнца, когда старенький форд Артура подъехал к железным гаражам. Выключив мотор машины, Артур не спешил покинуть салон автомобиля. Положив руки на выцветший, потертый руль, он устало опустил голову. Прошедшая ночь все еще четко стояла перед глазами. Он никак не мог определиться с ощущениями. Легкая усталость присутствовала, но не она напрягала, не из-за нее он чувствовал себя каким-то потерянным. Все то, что произошло между ним и Марго радовало, приводило в дикий юношеский восторг, но в то же время пугало, сковывало непонятным страхом и опасением. Его безумно тянуло к этой женщине, но как бы сильно он не рвался к этим отношениям, что-то, что было не видимо, но четко присутствовало в нем, останавливало, заставляя обдумывать каждый свой шаг, каждое слово, сказанное в адрес Марго. Артур так давно не впускал никакого в свой мир, что сегодняшняя брешь, образовавшаяся в стене, которой он оградил себя от окружающих, пугала и рождала кучу сомнений. Доверие важно, но насколько искренен человек, находящийся рядом, и насколько серьезны намерения самого мужчины, он не знал.
Артур вышел из машины и, закурив, набрал номер на мобильном телефоне. Абонент на другом конце ответил сразу, будто давно ждал его звонка.
– Макс, забери меня. Я в парке на набережной, – и, не дождавшись ответа, отключился.
Положив телефон в карман, Артур быстрой походкой направился в сторону городского парка.
Аллеи были пустынными, скамейки – влажными, деревья – голыми, не успевшие еще облачиться в весеннюю листву. Ветер, дувший со стороны реки неприятно пробирался под одежду, и, обдавая холодным воздухом, заставлял покрываться тело мерзкими колючими мурашками. Мужчина огляделся по сторонам, в такой ранний час он был единственным человеком, решившим прогуляться. Подняв воротник куртки, он как никогда пожалел, что не носит головного убора, порывистый ветер безжалостно прошелся по его ушам.
Память выбрала не самый лучший момент, рисуя картины прошлого. Артур понимал, что не в силах повлиять на то, что уже никогда не сможет исправить. А исправить ему хотелось очень многое. Свое детство, которое он ненавидел, слезы матери, плакавшей только по ночам, наивно полагавшей, что никто не видит этого. Но он, ее единственный сын видел и знал, каково ей слабой, беззащитной, хрупкой женщине растить сына одной и без конца терпеть осуждающий взгляд соседей, знакомых. Они не жалели ее, не сочувствовали, а именно осуждали за смелость родить ублюдка, выродка, за брошенный вызов обществу. А это чертово общество со своей чистенькой моралью даже не пыталось понять, каково это, быть изнасилованной последним мерзавцем, негодяем, перед которым дрожал весь город, и не сломаться. Артур с самого детства ненавидел себя за то, что родился на этот свет и тем самым очень сильно усложнил жизнь своей матери. Но она ни разу не упрекнула его ни в чем, любила его так, как никто и никогда не любил, стараясь защитить от грязи, людской жестокости, злобы и ненависти. Его мать позволяла себе плакать лишь по ночам, но как только наступало утро, его всегда встречало улыбчивое, доброе лицо. Он смотрел в ее глаза, отражающие безмерную любовь к нему, и понимал, что только благодаря ему у нее еще есть смысл в этой жизни. Своего отца Артур видел лишь дважды. Первый его визит он помнил смутно, ему тогда было не больше семи. Придя из школы, он услышал, как в комнате плачет мать, а какой-то ужасный, грубый дядя кричит на нее, обещая стереть в порошок вместе с ее отпрыском. Артур был очень напуган увиденным, поэтому когда грозный мужчина вышел в коридор и наткнулся на него, мальчик даже не пошевелился от страха. Мужчина вплотную подошел к нему и, схватив за грудки, приподнял над полом.
– Что, волчонок, ненавидишь? Но ты топчешь эту землю благодаря мне. Настанет день – приползешь, никуда не денешься, такие как ты рано или поздно ко мне приползают.
Артур помнил ужасные, черные глаза, смотрящие на него. Мать, выбежавшая вслед за незваным гостем, не побоявшись, налетела на него и буквально выхватила Артура из рук чудовища.
– Не смей! Слышишь, не смей…
– А то что, курица? Это даже забавно, у такой курицы – настоящий волчонок. Да, гены сильная штука, – он неприятно засмеялся, но резко замолчав, вновь подошел слишком близко и, нависнув над ними, проговорил прямо в лицо, обдав мерзким запахом дешевых сигарет.
– Я тебя в последний раз предупреждаю, тебя и твоего родственничка долбаного, платить будете как все, иначе закрою его вонючую лавку к чертям собачьим. Так и передай. Поняла, сучка костлявая? – после он резко развернулся и вышел, но Артур помнил, как услышал последние слова, сказанные мужчиной очень тихо, будто размышляя вслух.
– Надо же… Какой волчонок… Настоящий зверюга вырастет.
Эти слова как злое пророчество будут преследовать его всю юность, да и во взрослой жизни не раз дадут о себе знать. Артур тогда многого не знал и не понимал, но современен благодаря “добрым” соседям, начал осознавать, что значит быть изгоем. Как бы не старался маленький, напуганный мальчишка доказать всем, что он не такой, как о нем думают, что он никогда не станет чудовищем, как его ненавистный отец, все было напрасным. Судьба, злой рок или же, в самом деле, гены, но что-то упорно вело его к той жизни, которую он изо всех сил отказывался принимать.
Его глупые наивные мечты так и остались несбыточными. А ведь он мечтал, как и любой мальчишка в его возрасте, и в этих мечтах не было ничего, что можно было бы назвать непристойным или неправильным. Когда день заканчивался, а на его место приходила ночь, темная и одинокая, Артур погружался в мир своих фантазий. Сначала он хотел стать шофером на большой машине, как сосед дядя Сева, который имел большой грузовик и очень часто уезжал, как сам говорил, в разные города и страны. Это казалось таким заманчивым и интересным для семилетнего мальчика, никогда и нигде не бывавшего. Но когда этот дядя Сева пытался пару раз приставать к его маме, однажды не выдержавшей и облившей его кипятком, а его противная и сварливая жена еще и заявление в милицию на нее написала, Артур резко возненавидел профессию шофера и решил, что будет милиционером. Ловить преступников и наказывать тех, кто обижает и унижает его мать. Но и здесь судьба внесла свои коррективы. Первый срок условно Артур получил, когда ему было пятнадцать. Он и не помнит уже, как именно и кто придумал угнать соседский мотоцикл. Но первым, кого заподозрили в преступлении, конечно же, был он. “Ведь гены…”, – как сказал тогда следователь, – “От них не уйдешь”.
Никто и слушать не хотел о том, что Артур не причем. Судьба или люди, на которых он уже тогда смотрел как дикий волк, а они, то ли чувствуя свою вину, то ли его силу, пугавшую всех в диком, необузданном, полном ненависти взгляде, подтолкнули на путь, определивший всю последующую жизнь.
Тогда горд был не таким как сейчас, провинциальный, промышленный городишко, в котором было больше старых деревянных домов, нежели больших бетонных зданий. И только этот парк у реки остался прежним, именно эти деревья и эти старые скамейки стали свидетелями той ночи, после которой жизнь Артура изменилась навсегда. Ночные прогулки, когда город пуст и безмятежен, стали привычкой для восемнадцатилетнего юноши. Гуляя по улицам, он всегда заглядывал в этот парк, где аллеи освещались тусклым светом фонарей. Пройдя до конца вдоль реки, Артур свернул и направился в обратном направлении домой, когда услышал непонятные звуки, походившие на голоса. Шум и женский плач доносились из-за деревьев, находившихся в глубине парка. Артур не хотел вмешиваться, решив, что влюбленная парочка разберется без посторонней помощи, но сделав несколько шагов, услышал пронзительный женский голос, призывающий о помощи, и тут же раздались два выстрела. Юноша, не раздумывая, бросился в сторону деревьев, и добежав, увидел странную картину. Худая, испуганная девчонка сжимала в своих руках черный пистолет, у ее ног валялся мертвый мент. Увидев Артура, она бросилась к нему как к спасательному кругу. Парень и сам не понял, как оружие оказалось в его руках. Но узнать, что произошло, он так и не успел. Раздавшаяся сирена милицейской машины заставила его новую знакомую раствориться в темноте пустынных аллей. Артур взглянул на пистолет в своей руке и тут же услышал голос за спиной.
– Брось оружие, парень.
Ночь в милицейском приемнике, перевод в камеру предварительного заключения, суд, приговор, слезы матери, все это осталось в памяти размытой, серой картиной, не имеющей ни звука, ни красок. Память достаточно четко запечатлела и сохранила все так, как он ощущал и видел на тот момент.
Через месяц в колонию строго режима, где Артур должен был отбывать свой срок, явился солидный мужчина. На свидание с ним Артура привели под конвоем. Он помнит маленькую тесную комнату, металлический стол, зеленые стулья по бокам и терпкий, душащий запах сигарет.
– Ты, парень, меня не знаешь, но я знаю тебя очень хорошо, – мужчина говорил спокойно, уверенно. В его голосе слышались власть и сила.
– И что с того? Чего вам надо от меня?
– Мне ничего не нужно, а вот тебе от жизни, похоже, досталось. Ты хотел бы получить от нее по счетам. И я готов помочь тебе в этом.
– С какой стати вы будете мне помогать?
– Может быть, в знак своей благодарности. Ты спас мою племянницу, ты не сдал ее, я знаю, как на самом деле все произошло.
– Если бы я и начал говорить, что изменилось бы? Мне все равно никто не верит.
– Это из-за твоего отца.
– Откуда вы его знаете?
– К счастью, я не знаком с этим человеком, но про тебя, как я уже говорил, знаю очень много. Я могу помочь тебе и твоей матери.
– Что вы хотите мне предложить? Деньги?
– В каком-то смысле…. Мне нужна твоя помощь. И моей платой будет твоя свобода и новая, совсем новая жизнь.
– И что мне нужно сделать?
– Просто поехать в Лондон и учиться там с моей племянницей.
– Чего? В Лондон?
– Я понимаю, что звучит не серьезно, но тем не менее…
– Зачем вам это?
– Понимаешь, Джулия непростая девчонка. Ее родители умерли при трагических обстоятельствах, я воспитываю ее с младенчества. Но у меня бизнес, и работа не позволяет заниматься в полной мере воспитанием девочки. Она выросла в закрытых школах. Пришло время университета, я выбрал лучший. Но он обычный, и правила там достаточно свободные. А у Джу есть небольшой недостаток.
– И какой же?
– Азартные игры. Я не могу ее отучить, это болезнь. Вылечить тоже пока не удается. Единственное, что я могу делать, это контролировать. Для этого мне нужен ты.
– Почему я?
– Я сам задаюсь этим вопросом. Но так захотела моя племянница.
– А как вы меня отсюда вытащите?
– Это небольшая техническая сторона нашего договора. Если ты, конечно, согласишься. Эту часть я беру на себя. Но есть еще кое-что. Никто никогда не должен будет знать, что с тобой случилось. Тебе придется исчезнуть, оставив все в прошлой жизни, даже мать.
– Я думаю, ей будет легче без меня, чем со мной. Но у меня тоже есть условие. Прежде чем я исчезну, я должен знать, что моя мать спит спокойно и ей ничего не угрожает.
– Я понимаю о ком ты. Я все устрою.
– Нет, я должен сам.
– Хорошо. Рад, что мы договорились, Артур, – именно тогда впервые он услышал свое новое имя, ставшее его билетом в другую жизнь.
А через три месяца состоялась его вторая и последняя встреча с отцом.
Рука Артура не дрогнула. Нажимая на курок и видя, как жизнь покидает тело человека, по иронии судьбы являвшегося его отцом, он был спокоен как никогда.
Мобильный телефон, вибрирующий в кармане джинсов, вывел мужчину из пелены прошлого.
– Да. Я у реки напротив театра.
Стоя и глядя на воду, Артур понимал, что все воспоминания проснулись и всплыли из уголков памяти потому, что судьба в очередной раз решила круто поменять его жизнь. Он чувствовал – перемены неизбежны, и имя этим переменам– Марго.
– Артур, – Макс приближался со стороны парка, откуда началась сегодняшняя прогулка. Он и не заметил, как много прошел.
– Здорово, – Артур протянул руку, мужчина ответно ее сжал.
– Ты не отвечал на телефон, мы искали тебя всю ночь.
– У меня были дела.
– Ну, конечно.
– А в чем дело?
– У нас неприятности.
– Эта новость устарела, Макс.
– Самир в городе. Как насчет такой новости?
– Дьявол! Когда…
– Приехал вчера, остановился в гостинце. Я приставил к нему ребят.
– Почему все так хреново?! Какого черта он притащился?! – Артур нервными, размашистыми шагами направился к своему автомобилю, но, неожиданно остановившись, обернулся и выкинул вперед указательный палец. – Между прочим, Макс, это твои проблемы.
– Да неужели?! А твои, значит, как бы только журналисточку в койку затащить?
Артур резко схватил Макса за шиворот и придавил к земле.
– Я предупреждал тебя, но ты, видимо, глух, – мужчина склонился прямо к уху собеседника, при этом сильно давя локтем на горло. Макс держался из последних сил, но железная хватка босса заставила его начать хрипеть. – Я повторяю в последний раз. Заткнись. Марго – это моя тема, и ты, будь добр, следи за интонацией, когда упоминаешь о ней, не говоря уже о словах и выражениях в ее адрес, – Артур ослабил хватку, и Макс, не удержавшись на ногах, упал на холодную сырую землю.
– Твоя Марго, чувствую, нам всем боком выйдет, – парень медленно поднимался с земли, потирая шею, начавшую болеть.
– Ты поменьше чувствовал бы, лучше включи свое серое вещество и найди мои бабки, – Артур подошел к автомобилю и открыл заднюю дверцу пассажирского сиденья.
– Сегодня человечек подойдет. Надеюсь, ты свободен? – Макс, потирая шею, явно иронизировал, и в его иронии было много желчи.
– Макс, вот ты такой злой потому, что бабы у тебя давно не было. Ты лицо помягче сделай, глядишь, какую-нибудь девчонку и подцепишь. А то ходишь, блин, Отелло! Мавр хреновый.
– Один Ромео у нас уже есть. Боюсь, этот город двоих не выдержит, – Макс сел на место водителя и завел мотор.
– Я все-таки точно тебя когда-нибудь пристрелю.
Машина тронулась с места и, проехав все еще пустынный парк, свернула на главную улицу.
***
Стоять под теплыми струями воды было приятно, но, к сожалению, они не дарили облегчение, на которое я так надеялась. Мое тело было ватным, и в тоже время напряженным. Мышцы, как и душа, никак не могли расслабиться. Неприятный, холодный ком внутри подобно большому камню давил, не давая возможности вздохнуть полной грудью.
Какой долгий и утомительный у меня сегодня выдался день. День, наполненный ужасом и отчаяньем. Страхи, от которых я так старалась убежать и спрятаться, нашли и с новой силой овладели мной. Сегодня в больнице перед операционной, где находилась Рада, самые худшие воспоминания, ворвавшись без спроса, подчинили себе, заставили окунуться в те моменты моей жизни, о которых я старалась забыть. День смерти мамы снова встал перед глазами. Отчетливо помню каждое мгновение, каждый взгляд, каждое слово знакомых и близких, эхом доносившееся до меня. Как же мне было страшно, девчонке, только исполнившейся девятнадцать. Девчонке, выросшей с матерью и привыкшей к ее заботе, любви и опеке. Так ужасно осознавать в свои девятнадцать полное одиночество. Понимать, что никто больше не будет переживать, если ты задержалась в институте, или же чихнула пару раз и пожаловалась на головную боль, никто больше не будет обращать на это внимание, и не подбежит с градусником в одной руке и с лимонным чаем в другой. Как не будет и добрых слов по утрам, теплых любимых глаз, а самое главное, больше никогда родные мамины руки не прижмут к себе, не обнимут, и ты больше не услышишь родного стука сердца и не почувствуешь такого уютного, теплого запаха – маминого запаха. Я с трудом смогла пережить весь кошмар и страх полного одиночества, наступившего с маминой смертью. И только с помощью моей любимой подруги Рады я прошла этот ад и смогла из него вернуться. Рада – все для меня, она стала мне и матерью, и подругой, и сестрой. И вот теперь я опять могу потерять того, благодаря кому все еще существую, благодаря кому не сошла сума, нашла силы и продолжила жить дальше.
Я не заметила, как давно закрыла воду и продолжаю стоять в ванной, уперевшись руками в холодную кафельную плитку. Тело стало холодным и покрылось мурашками, мокрые волосы, липшие к спине, создавали неприятные ощущения. Мне стало холодно и одиноко, по щекам катились слезы, хотелось плакать во весь голос, но я не могла.
«Господи, прошу тебя! Если ты слышишь, помоги, помоги Раде, не дай ей умереть, не оставляй меня совсем одну! Я не справлюсь, не смогу пережить еще одну потерю в своей жизни».
Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы заставить себя выйти из ванной и, укутавшись в теплый махровый халат, пройти в комнату. Квартира была пустой, темной и такой чужой, что мне захотелось бежать из дома. Я осмотрелась. Все вещи, мебель, обстановка были родными и чужими одновременно. Взгляд снова зацепился за знакомую картину на стене, заставляя вспоминать последний разговор с подругой, наши планы на поездку к морю. Колючий ком подступил к горлу.
Это моя вина. Тимур прав, Рада пострадала из-за меня. Но кто? Кто…? Что нужно было этим людям в моей квартире, кому я успела перейти дорогу? Неужели это как-то связанно с Артуром и моей статьей? Вопросов оказалось много, можно задавать их себе до бесконечности, но вот ответов не находилось.
Мне срочно надо что-то делать. Я не могу позволить опасности продолжать угрожать моим близким. Необходимо разобраться во всей этой истории, и чем быстрее я сделаю это, тем спокойнее станет жить дорогим мне людям.
Единственным выходом из сложившейся ситуации, на мой взгляд, являлось возобновление прослушки в доме Артура. Только так я смогу понять, что происходит. Еще раз взглянув на картину, поняла – действовать нужно незамедлительно. Часы на стене показывали начало первого ночи, я кинулась к шифоньеру, но резко остановилась, осознав, что осуществить план будет не легко. После всего произошедшего Тимур приставил ко мне охрану. Как я только не сопротивлялась, не противилась этому глупому решению, все было напрасно, он категорически отказывался меня слушать, приведя весомый аргумент. Или охрана, или он силой перевозит меня в свой дом. Из двух зол я, конечно, предпочла выбрать первое, но и этот вариант связывал по рукам и ногам. Для возможности действовать дальше, нужно быстро что-то придумать сечас.
Все еще продолжая кутаться в банный халат, я устало опустилась в кресло у окна и закурила. Как же некстати Тимур снова появился в моей жизни! Но с другой стороны, если бы не он, появился бы у Рады шанс и та маленькая надежда, помогающая мне несмотря ни на что верить в лучшее? Ведь не найди он ее, я могла потерять Раду навсегда. И снова неприятный колючий страх холодной волной прошел по моему телу. Я обязана действовать, должен быть выход из сложившейся ситуации. Я не могу позволить себе стать заложником обстоятельств.
Встав, я начала мерить комнату шагами. Варианты дальнейших действий хаотично путались в голове. Решение пришло неожиданно, и, как мне показалось, план выглядел очень удачным и выполнимым. Не теряя ни секунды, бросилась к своему мобильному и набрала знакомый номер. Человек, на помощь которого я очень рассчитывала, ответил не сразу, но это и не удивительно, учитывая время звонка.
– Да, – сонный и недовольный голос на другом конце телефона раздался после второй попытки дозвониться.
– Соломонушка, привет.
– Кто это?
– Марго. Извини, что звоню так поздно. Мне очень нужна твоя помощь.
– Марго? Что случилось?
– Ты можешь приехать?
– Куда?
– Ко мне домой Соломон. Ты ведь помнишь, где я живу?
– Помню. Но для гостей поздновато будет.
– У меня неприятности. Прошу, приезжай.
– Марго, во что ты опять вляпалась?
– Не знаю, я ничего пока не знаю. Но из-за меня пострадала подруга. На Раду напали в моей квартире, она сейчас в больнице без сознания.
– Дела… Я предупреждал, что твоя новая затея хорошо не закончится…
– Соломон, прошу тебя! Мне очень нужна твоя помощь! Срочно.
– Ну, хорошо. Приеду через минут сорок.
– Это долго. Двадцать минут.
– Подруга, я не могу телепортироваться.
– Прошу!
– Сделаю все, что в моих силах.
– Спасибо, я жду.
Чтобы убить время в ожидании, которое, как мне казалось, тянулось медленнее старой черепахи, я все-таки решила привести себя в порядок. Подсушила волосы, надела подходящую одежду и даже заварила крепкий кофе. Усталость непростого дня давала знать, решимости для осуществления нового плана было много, но вот сил, физических сил, стало не хватать. В глазах появился противный колючий песок, тело предательски ныло. Кофе в данной ситуации показался наилучшим выходом.
Я не включала в квартире свет, чтобы создать иллюзию моего ночного отдыха для тех, кто остался подобно верным псам сторожить меня с наружи, во дворе. В том, что люди Тимура будут вести наблюдения круглосуточно, я не сомневалась.
Дверной звонок застал меня врасплох, я не сразу решилась подойти к двери. Страх сковывал. Я понимала, что это, скорее всего, Соломон, но заставить себя открыть двери не могла. Пронзительная трель повторилась несколько раз, а потом все стихло, но в ту же секунду я резко вздрогнула от звонка мобильного и ответила незамедлительно, сделав это автоматически.
– Подруга, вообще-то звать в гости и не быть при этом дома – немного дурной тон.
– Соломон, это ты в мою дверь звонишь?
– Так ты дома? И не открываешь?
– Я сейчас.
Бросившись в коридор, я с трудом справилась с замками. Пальцы рук отказывались слушаться.
– Ну и видок у тебя, – мужчина вошел в квартиру и привалился к дверному косяку. – По-видимому, на этот раз ты вляпалась серьезно.
– Соломон, мне очень нужна твоя помощь.
– А когда было по-другому…
– Мне больше не к кому обратится.
– Что на этот раз? – Соломон по-хозяйски прошел в кухню, в моей квартире он хорошо ориентировался. – Может, кофеем угостишь?
Я прошла следом, и, не обращая внимания на последнюю просьбу, решила перейти сразу к решению проблемы.
– Раздевайся…
– Чего? – голос звучал растерянно, во взгляде отражалось непонимание.
– Мне нужна твоя одежда. Раздевайся. Куртка и кепка. Джинсы, думаю, и мои подойдут.
– К чему весь этот маскарад, Марго?
– Мне нужно уйти, но сделать это незаметно, – я вскользь бросила взгляд на окно.
– Для кого незаметно…? – друг отметил мой встревоженный взгляд и, подойдя к окну, уставился в кромешную тьму.
– Внизу меня пасет охрана.
– Муженек подсуетился, – Соломон снова посмотрел на меня. Его растерянный взгляд стал настороженным.
– Он, черт окаянный.
– Послушай, я не хочу связываться с твоим сумасшедшим Тимуром.
– Тебе и не нужно с ним связываться. Соломон, прошу тебя, это очень важно. Рада в больнице, я должна разобраться, что происходит. Ну, чего ты боишься?! Я незаметно уйду и вернусь.
– А если пойдет что-то не так? Твой муж с меня шкуру живьем спустит, – раздражение в голосе друга и едва уловимый страх задели меня.
– Он мой бывший муж, – я уже чувствовала, как начинаю закипать от злости.
– Ага… Ты это ему скажи.
– Значит так, не хочешь помогать – катись. Без тебя справлюсь, – демонстративно отвернувшись, сделала вид, что намереваюсь выйти из кухни.
– Дура ты неисправимая! Держи, – куртка вместе с кепкой полетели в мою сторону.
– Спасибо тебе! Знала, что ты настоящий друг, – наспех одевшись, я с благодарностью посмотрела на него, не скрывая радости.
– И ты бессовестно этим пользуешься, – теперь Соломон решил показать, что обиделся. Но я не слишком переживала, хорошо зная характер своего друга.
– Не ворчи. Ты же знаешь, я в должниках не хожу. Уверенна, возьмешь высокую плату, – я уже была в коридоре, но мужчина не вышел провожать меня. С кухни доносился звон посуды, и запах кофе постепенно начал заполнять квартиру. – Только свет не включай, – тихо выйдя, аккуратно прикрыла входную дверь.
Спускаясь по лестнице, я возблагодарила Бога за то, что оставила машину в соседнем дворе.
***
– Ну, что, есть новости? – Артур нервничал. Давно дела не шли так плохо. Вся эта история с деньгами, с товаром и непонятными поставщиками злила его. Он стоял у окна в своем кабинете и всматривался в непроглядную тьму улицы. Вопрос, адресованный Максу, прозвучал раздраженно и резко.
– Включи телевизор. Там каждый день полно новостей, – Макс сидел за большим дубовым столом, в голосе проступала ирония.
– Интересно… Твой юмор – это признак хорошего настроения, или у тебе совсем борзометр зашкаливает? – Артур продолжал разглядывать темный пейзаж. – Неделя, Макс… прошла целая неделя, – он развернулся и, упершись на край стола, посмотрел на собеседника. – И каков результат? Ноль. Полный ноль. Ни моих денег, ни фантомов– поставщиков. Ничего. Тебя развели как зеленого лоха, и ты это проглотил.
– Я найду этих сук, ты даже не сомневайся.
– Сомневаюсь, еще как сомневаюсь…
– Найду и порву…
– А что стало с человечком, который должен был подойти? – Артур устроился за своим столом напротив своего помощника.
– Исчез, – голос Макса звучал раздраженно, он нервно достал сигарету из пачки и закурил.
– А что так? Испугался, или кто помог…?
– Хрен его знает. В этой истории все как-то дерьмово. Мне вообще кажется – за этим всем кто-то свой, местный. Кто-то, кто тебя ой как не любит, Артур.
– И кому же это я не люб пришелся?
– А ты подумай. В городе не так много людей, с кем ты общаешься.
– Вот именно, и если мне не изменяет память, ни кому из них я дорогу не переходил.
– А может, ты взял то, что тебе не принадлежит…., – в интонации Макса проступал определенный намек. Он многозначительно посмотрел на шефа.
– Погоди, ты к чему ведешь…? Мои отношения с Марго? Ты думаешь, это Боксер…, – парень продолжал молчать, считая лишним отвечать на вопросы с очевидными ответами.
– Чушь. Полная чушь! История началась раньше, чем я познакомился с Марго.
– Она началась на следующий день после знакомства с Марго, – в голосе проступало раздражение. Макс начал злиться, и это чувствовалось.
– Ну, и что? Это ничего не значит. Я плохо знаю Боксера, но то что успел узнать о нем, говорит, что Тимур не стал бы вот так, подло, исподтишка… Нет. Я уверен, это кто-то другой. Тот, на кого мы меньше всего думаем… – Артур говорил спокойно, стараясь контролировать эмоции и понимая, что для анализа ситуации нужна холодная, трезвая голова. Спокойствие давалось с большим трудом. Ярость… Вот что рвалось наружу.
– Мы должны ехать, – на слова помощника мужчина никак не отреагировал, продолжая думать о своем. – Артур, Тайга не любит, когда опаздывают.
– Мне плевать на Тайгу, – Артур медленно поднялся, его взгляд говорил о продолжающихся размышлениях. Пройдя мимо Макса, Артур остановился у двери и обернулся.
– Где назначена встреча?
– В Чертополохе.
– Далековато…
– Зато надежно. Территория Тайги, – парень тоже прошел к двери и, открыв ее, пропустил шефа вперед. – И еще кое– что, о чем ты должен знать. Тайга придет не один.
Артур вопросительно посмотрел, по голосу чувствуя, что информация сказана не просто так. Макс умело выдержал паузу.
– У тебя сегодня будет шанс познакомиться с Боксером.
– И какой у него интерес в этом деле?
– Дружеский. Они с Тайгой давние приятели.
– Что ж… Посмотрим, насколько хорош этот чемпион.
– Уверен, ты не разочаруешься.
– Твоя симпатия к нему настораживает, – Артур подошел к Максу и положил руку на его плечо.
– Иди к черту, – парень нервно сбросил ладонь шефа и быстрым шагом направился по коридору. – Я предупредил тебя. Дальше делай, как знаешь, – он, не оборачиваясь, нервно пробурчал последнею фразу.
Но Артуру хорошо было слышно своего человека, он тоже ускорил шаг вслед за Максом, и у выхода мужчины поравнялись.
На улице было тепло и тихо. Позднее время суток придавало пейзажу таинственную красоту.
Артур подошел к машине, Макс уже открыл дверцу и ждал, когда шеф займет свое обычное место. Но тот не спешил. Он пару раз оглянулся по сторонам, всматриваясь в темноту. Непонятное чувство беспокойства овладело им, и он точно знал, его природа не связана с предстоящей встречей. Артуру казалось, что он чувствует чей-то взгляд на себе, и эти ощущения были очень реальными. Он пару минут вглядывался в темные деревья на противоположной стороне дороги, но ничего подтверждающего его подозрения не увидел.
– Артур, в чем дело? – Макс проследил за долгим взглядом шефа и снова посмотрел на него.
– Ни в чем. Поехали, – ответил мужчина раздраженно, садясь в автомобиль. Машина плавно тронулась с места.
