Текст книги "Восстание Муканны"

Автор книги: Садриддин Айни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

К женщинам из лагеря «людей в белых одеждах», особенно к находившимся под защитой Муканны, независимо от того, были ли они его женами или женами его сподвижников, чужеземные воины, одержав победу, отнеслись бы еще хуже. Поэтому сами эти женщины не согласились бы живыми попасть к ним в руки. Неужели жены таджикских мятежников – «людей в белых одеждах» – уступали женам мятежников луров в стойкости, отваге и стремлении сохранить свою честь?

Все эти соображения и исторические параллели еще раз подтверждают высказанное нами выше предположение, что Муканна должен был дать этим женщинам отравленное вино не тайно, а открыто, с их согласия. О том же свидетельствует и то, что бабушка Али ибн Харуна (или Якута) не выпила отравленное вино и осталась в живых, потому что, если бы Муканна тайно всыпал яд в вино и женщины не знали об этом, Якута тоже ничего бы не узнала и, выпив этот напиток как обычное вино, погибла бы вместе с другими женщинами.

Во всем этом остается еще один неясный пункт, требующий разъяснений: почему сам Муканна не покончил с собой, выпив вместе с женщинами отравленное вино? Зачем он бросился в сосуд с кислотой или в горящую печь?

Ответить на эти вопросы нетрудно: одержав победу, арабские захватчики мстили не только врагам, попавшим к ним в руки живыми; утоляя жажду мести, они издевались и над их трупами. Так, те самые сторонники Аббасидов, которые воевали с Муканной, после победы над Омейядами и свержения их с престола не только перебили вместе с женами и детьми всех Мерванитов, уцелевших в боях, но и извлекли из могил для надругательств останки давно умерших Омейядов и подвергли сожжению их истлевшие трупы.

Муканна знал об этих диких обычаях мести умершим и не хотел, чтобы его труп попал в руки врагов, подвергся надругательствам и послужил бы поводом для еще одного злобного торжества. Именно поэтому он полностью уничтожил себя, чтобы даже прах не достался врагам. Иными соображениями трудно объяснить причины, заставившие Муканну пойти на такой шаг. Невероятным представляется и утверждение автора «Та’рихи Наршахи», что Муканна сделал это для того, чтобы обмануть своих последователей. Вместе с тем широкие массы последователей Муканны, приписывавшие ему сверхъестественную, чудодейственную силу, после бесследного исчезновения его тела действительно решили, что он отправился за помощью на небо, и веря в это, укрепляли в своих сердцах надежду на отмщение захватчикам.

Как свидетельствует автор «Та’рихи Наршахи», «до сих пор эти люди (последователи Муканны. – С. А.) сохранились в области Кеша, в Нахшабе и в некоторых селениях Бухары, таких, как Кушки Омар, и в Кушки Кохештуван, и в Зазмане (современный кишлак Розмоз Вабкентского района. – С. А.)». Из этого свидетельства Мухаммада ибн Джа’фара Наршахи явствует, что вплоть до времени написания «Та’рихи Наршахи», то есть спустя сто шестьдесят восемь лет после смерти Муканны, еще сохранились его последователи и что любовь к Муканне прочно жила в сердцах простого люда.

Обычно мусульманские историки стремились приписать Муканне и его последователям множество недостойных дел и поступков, чтобы очернить их в глазах людей. Но иногда эти авторы наряду с самыми жестокими порицаниями вставляли несколько слов, которые открывали вдумчивому читателю подлинную правду о Муканне и его сторонниках. Так, Наршахи, приписав последователям Муканны невероятное количество недостойных дел, под конец пишет: «Однако они достойны доверия (прямодушны, не способны на предательство)». В другом месте тот же автор, изобразив сторонников Муканны в самом неприглядном свете, заключает: «Однако же я не убедился в истинности этого дела, а рассказ этот я слышал от сельских старейшин и от людей, живущих в их селениях». Этими словами автор выражает сомнение в том, что он написал и, опасаясь критики вдумчивого читателя, не решается взять на себя ответственность за приведенное им сообщение.

То же самое мы находим и у автора «Та’рихи Табари», который, изображая Муканну чрезвычайно жестоким и кровожадным, тут же среди других эпизодов рассказывает приведенную нами выше историю посланца Мааза ибн Муслима. Несмотря на то, что этот посланец упорно оскорблял Муканну, последний не причинил ему никакого вреда и отправил его в сопровождении охраны. А ведь он был уже готов поплатиться жизнью за свое грубое поведение у Муканны.

Итак, внимательный анализ исторических данных приводит нас к следующему выводу: после девятилетней тайной подготовки и пяти лет открытой борьбы, то есть после четырнадцати лет, отданных восстанию против чужеземных захватчиков и ислама, исполненная волнений жизнь Муканны закончилась описанной выше трагедией.

***

Почему же Муканна не смог добиться решительного успеха и довести свое восстание до полной победы? Чем объяснить то, что, несмотря на захват большей части Мавераннахра и привлечение на свою сторону большинства местного населения, выдвинувшего в ряды повстанцев мужественных и беззаветно преданных воинов, он в конце концов все-таки был побежден?

По-видимому, поражение Муканны имело немало причин, которые остались неизвестными из-за давности событий и неполноты дошедших до нас сведений. Однако есть среди них и такие, которые частично могут быть понятны каждому, кто представляет себе законы общественного развития, и такие, которые объясняются самым ходом описанных выше событий.

Причиной, вытекающей из законов общественного развития, было отсутствие в эпоху Муканны рабочего класса. В ту пору не было фабрик и заводов, а следовательно, и организованного пролетариата. Муканна опирался в основном на крестьянство – землепашцы, издольщики и мелкие землевладельцы, которые без руководства со стороны организованного пролетариата не могут превратиться в устойчивую революционную силу.

Большая часть дихканов и представителей других имущих сословий была на стороне врагов Муканны. Эти дихканы и богачи не только сами помогали иноземным захватчикам, но иногда заставляли и находившихся в зависимости от них простых людей оказывать помощь завоевателям (вспомним, например, как бухарская аристократия выделила в помощь Маазу ибн Муслиму три тысячи мастеров).

Некоторые дихканы перешли на сторону Муканны, но в большинстве своем это были дихканы из Шахрисябза и Карши, находившихся в непосредственной близости от крепости Муканны. Вполне возможно, что они стали «повстанцами» только для того, чтобы спасти свое имущество от разграбления «людьми в белых одеждах». Когда тюрки начали повальные грабежи, эти люди, конечно, раньше всех остальных отвернулись от Муканны. Тем более не могли они спокойно оставаться в Сияме и защищать крепость в то время, когда ее осадили победители-арабы: ведь все их недвижимое имущество (земля и сады) находилось по ту сторону стен, и если бы они не сдались, враги конфисковали бы это имущество. Именно таким дихканом был последний сипахсалар Муканны – Сарджам, который со своим трехтысячным войском предательски сдался захватчикам. Помогали повстанцам Муканны тюркские воины. В первое время после своего прихода они неоднократно громили вражеское войско и содействовали успехам Муканны, но из-за разбоев и грабежей, которым они подвергали население Мавераннахра, сильно пострадал авторитет Муканны и его сторонников. Кроме того, тюркские отряды не проявили стойкости в этой войне: после гибели Фаллух-хакана они возвратились к себе на родину.

Ход событий вскрывает и еще одну причину поражения Муканны, заключающуюся в том, что он не был стратегом. Будучи отважным воином, пламенным оратором, глубоко, образованным и смелым исследователем, он все же не обладал талантом полководца и дальновидного стратега. Так, в то время, когда бухарские «люди в белых одеждах» одни боролись в Наршахе с войском завоевателей, проявляя в этой борьбе высокую стойкость и самоотверженность, Муканна не оказал им ни материальной, ни военной поддержки. Повстанцы Наршаха свыше года отвлекали на себя основные силы врагов, четыре долгих месяца сражались они у одного небольшого селения, одерживая победу одновременно над двумя вражескими армиями. Если бы Муканна оказал повстанцам военную помощь, арабские войска, возможно, потерпели бы там решительное поражение.

Если бы Муканна добивался такого исхода или понимал его значение, он мог бы направить в Наршах крупные боевые силы. Ведь в то время в Нахшабе, Кеше, Самарканде и Самаркандском Согде не было войск завоевателей и все эти районы находились в руках «людей в белых одеждах». В этих условиях Муканна мог непрерывно посылать из перечисленных районов боевые силы в Наршах или любой другой пункт, в котором бухарские повстанцы развернули бы военные действия против врага. Тогда арабские воины, приходившие из далеких областей – от самого Багдада, бесследно растворялись бы в повстанческой армии, как снежинки, тающие на поверхности большого водоема.

Это отсутствие стратегических знаний и опыта у вождя повстанцев обусловило и то, что не было установлено необходимой связи между отдельными областями. Пока жители Наршаха сражались, их не поддерживал и Самаркандский Согд, спокойно дожидавшийся завершения осады Наршаха и ухода вражеских войск. Как говорится, «до удара молотом наковальня отдыхает». Согласно некоторым версиям, после того как численность чужеземных войск в Самарканде возросла и они начали совершать набеги на Шахрисябз и Карши, Муканна сам отправился в Самарканд, где находился его главный военачальник, и послал в районы, захваченные врагом, отряды под командованием дихканов Сарджама, Джамчи, Хадждана и Нира. Кроме того, он приказал Гардункину возобновить в Бухаре организации «людей в белых одеждах». Однако все эти меры были уже «лекарством после смерти», все это нужно было делать до падения Наршаха, до того, как бухарские «люди в белых одеждах» потерпели решительное поражение.

Полководцы вражеской армии сумели использовать это обстоятельство. Сперва они порознь уничтожили повстанцев в отдельных районах, в течение четырех лет ведя непрерывные бои, а затем, когда тыл и фланги у них оказались очищенными, они плотно окружили крепость Сиям, и таким образом четырнадцатилетнее восстание Муканны закончилось неудачей.

Перечисляя все эти недостатки и слабые стороны, мы не говорим, что восстание Муканны не дало никаких результатов. Думать так было бы глубокой ошибкой. Напротив, четырнадцатилетний подвиг Муканны имел исключительно большие, исторически важные последствия.

V РЕЗУЛЬТАТЫ ВОССТАНИЯ МУКАННЫ

Прежде чем говорить о результатах восстания Муканны, мы должны еще раз напомнить читателю о тех особенностях, которые отличали это восстание от выступлений Абумуслима и Шарика ибн Шейха.

Хотя конечной целью Абумуслима было создание независимого, так сказать, национального государства, цель эта оставалась неизвестной широким народным массам. Народ видел только одну сторону деятельности Абумуслима: его вооруженную борьбу против арабской династии Мерванитов (Омейядов) ради интересов другой, тоже арабской династии – Аббасидов.

Поскольку гнет Омейядов вообще и последних представителей этой династии – Мерванитов – в особенности превзошел всякие границы, массы населения Хорасана и Мавераннахра живо откликнулись на призыв Абумуслима и сплотились вокруг него. Хотя народ и не питал особых надежд на милосердие новой арабской династии Аббасидов, он верил Абумуслнму как своему соотечественнику, таджику, и ждал от него облегчения от тяжкого бремени иноземного господства. Однако действительность не оправдала этих надежд народа. Приход Аббасидов к власти не только не принес облегчения населению Хорасана и Мавераннахра, но ничего хорошего не принес и самому Абумуслиму, убитому в конце концов наемниками халифа.

Шарик ибн Шейх сражался с Аббасидами во имя потомков Али. Угнетенное население Бухары и Самарканда объединилось вокруг Шарика и в течение нескольких дней вело кровопролитные бои под его знаменем не из любви к Алидам, а из мести своим притеснителям – чужеземным захватчикам. И что же? Результатом такого мятежа оказалось лишь поголовное истребление повстанцев и разорение их городов.

Восстание же Муканны имело совершенно иной характер и по своей сути отличалось от предшествующих выступлений. Муканна открыто выступил против иноземных завоевателей (к какому бы племени и к какой бы династии они ни принадлежали) и против религии ислама, которая была принесена захватчиками и служила для них средством закабаления народа. Народные массы, не желавшие дальше терпеть невыносимый чужеземный экономический, политический и духовный гнет со стороны арабских завоевателей, сразу же и от всего сердца поддержали Муканну. А поскольку ислам был навязан им насильно и не успел еще достаточно овладеть их умами и чувствами, они легко отбросили его и охотно подхватили выдвинутые Муканной антиисламские призывы.

Если в Хорасане Муканне и не удалось добиться существенных успехов из-за наличия в этой области крупных сил завоевателей и близости ее к центру халифата, то в Мавераннахре его движение распространилось исключительно широко. В течение пяти лет местное население, в значительной своей части примкнувшее к «людям в белых одеждах», само определяло свою судьбу и, распространив почти на все города и селения свою власть, называвшуюся «властью людей в белых одеждах» или «властью Муканны», вкусило пусть немногочисленные, но все же плоды свободы.

Таким образом, первым результатом восстания Муканны явилось то, что восстание это посеяло в сердцах жителей Хорасана и Мавераннахра семена надежды на достижение независимости и научило их, пользуясь каждым удобным случаем, под любым предлогом подниматься против чужеземных завоевателей и активно бороться за свою свободу от иноземного ига.

После разгрома восстания Муканны завоеватели безжалостно уничтожили всех известных им сторонников народного движении. Даже бухархудат Буньят [29] ибн Кутейба ибн Тахшада, который открыто не участвовал в восстании и лишь подозревался в сочувствии ему, был убит в споем замке внезапно ворвавшимися туда вражескими помпами. На плечи народных масс захватчики взвалили столь тяжелое бремя, что, казалось, им никогда уже не удастся подняться. И все же народ восставал, используя каждый удобный момент.

Так, к концу правления халифа Махди (душителя движения «людей в белых одеждах») на окраинах Мавераннахра стали вспыхивать бунты против завоевателей. Один из этих мятежей, поднятый жителями Усрушаны (Ура-Тюбе), продолжался в течение трех-четырех лет, вплоть до вступления на престол Харуна ар-Рашида, ставшего халифом в 786 году. Все эти бунты и мятежи также были результатом восстания Муканны.

В начале своего правления Харун ар-Рашид отнесся к населению в Хорасане и Мавераннахре более внимательно, чем его предшественники. Он решил провести в этих провинциях некоторые реформы и осуществление их поручил Бармакиду Фазлу ибн Яхья [30].

Происходившие из Балха Бармакиды были известны по всему Хорасану и Мавераннахру, и народ относился к ним с большим уважением. Фазл ездил по этим провинциям из города в город, от селения к селению. Повсюду он уверял народ в милости халифа и обещал блага от своего имени и от имени своего отца.

Не ограничиваясь одними обещаниями, он приступил и к практическому осуществлению некоторых мер, направленных на успокоение народа. Фазл сам приехал в Усрушану и, по словам автора «Равзат ус-сафа», «владетель Усрушаны, который не надевал на себя ярма покорности кому бы то ни было, пришел к нему» (то есть подчинился Фазлу. – С. А.).

Этот владелец Усрушаны, упомянутый автором «Равзат ус-сафа», был предводителем мятежников, возглавлявшим их восстание с самого начала, то есть с последних лет правления Махди и до его прекращения после приезда Фазла. К сожалению, никто из авторов хроник не указывает имени этого человека.

Хотя Фазла ибн Яхья и отзывали несколько раз в Багдад, его неизменно вновь направляли оттуда в Хорасан. В период его правления Хорасан и Мавераннахр процветали, население этих провинций жило спокойно и не ощущало национального гнета со стороны завоевателей. Облегчено было и налоговое бремя.

Все это также явилось результатом восстания Муканны. Только страх перед возможностью нового восстания мог заставить Харуна ар-Рашида пойти на проведение в Хорасане и Мавераннахре некоторых реформ, осуществление которых он и поручил Фазлу, происходившему из местного населения.

Однако наступило время, когда Фазл был окончательно отозван в Багдад, и управление Хорасаном перешло в руки других людей. С новой силой начался прежний иноземный гнет и бесчисленные поборы, пока один из наместников Хорасана, Али ибн Иса, окончательно не разорил местное население. В то время Бармакиды уже только внешне пользовались авторитетом при дворе Харуна ар-Рашида, на самом же деле между ними и халифом установились натянутые отношения. Поэтому даже они не могли помешать гнету и несправедливости Али ибн Исы.

Введенные Али ибн Исой налоги и поборы превышали всякую меру; кроме того, он насильно отбирал у людей земли, сады, лошадей, ткани и т. п. Население пожаловалось халифу на притеснения Али ибн Исы, и Харун ар-Рашид вызвал его для объяснений в Багдад. Прибыв в столицу с богатыми подарками, Али ибн Иса завоевал расположение халифа. Харун ар-Рашид прекратил следствие и со скрытым упреком сказал своему везиру Яхье ибн Халиду, сын которого, Фазл, пробыл несколько лет наместником Хорасана: «Али ибн Иса привез из Хорасана столько денег и дорогих вещей, что можно только удивляться этому». Яхья не оставил без ответа эти слова халифа и заявил: «Все эти вещи Али ибн Иса насильно отобрал у людей. Если и я захочу собирать средства бесчестным путем, я за один час получу еще больше и еще лучше». Однако и этот ответ бармакида Яхьи не подействовал на Харуна ар-Рашида, и Али ибн Иса был вновь послан в Хорасан.

Возвратясь в Хорасан после того, как завоевал доверие и расположение калифа, Алн во много раз усилил прежний гнет и притеснения. Чтобы более удобно было грабить обе провинции, расположенные по Аму-Дарье, – Хорасан и Мавераннахр, он перенес свою столицу из Мерва в Балх. В Балхе на награбленные деньги он выстроил несколько дворцов, отобрал у городского населения почт все земли и сады, за городом основал новое селение, назвав его в свою честь Алиабад. Назначавшиеся Али чиновники творили беззакония по всему Мавераннахру – в Бухаре, Самарканде и других городах этой провинции.

Народ вновь направил халифу жалобу на Али ибн Ису, и снова тот умилостивил ар-Рашнда, послав ему еще более богатые дары. К тому времени Бармакиды были уже убиты, и управление халифатом перешло к другим людям. Али и им направил подарки и подношения, расположив всех в свою пользу. Его восторженными почитателями и заступниками стали теперь все придворные халифа. Харун ар-Ращид снова утвердил Али наместником Хорасана.

Население Хорасана и Мавераннахра окончательно разуверилось в милосердии халифа. Не было уже и Бармакидов, на помощь которых можно было бы уповать. Теперь у возмущенного притеснениями народа не оставалось иного пути к освобождению, кроме восстания. Вновь стало разгораться пламя, искры которого заронил в сердца людей Муканна, и для того, чтобы пламя это переросло в пожар, нужно было одно лишь дуновение, один какой-нибудь предлог. В этот момент в Самарканде началось восстание Рафи ибн Лайса: восстание это сыграло роль ветра, раздувшего пламя возмущения, пылавшее в сердцах народа; это восстание следует считать одним из результатов восстания Муканны.

1. Восстание Рафи ибн Лайса в Самарканде

Было время, когда Рафи и не помышлял о восстании. Все началось с обычной вражды из-за женщины, возникшей между ним и некоторыми придворными халифа.

Рафи завоевал благосклонность жены одного из придворных. В конце концов эта женщина была по приказу халифа разлучена с Рафи, а он сам брошен в самаркандскую тюрьму. Рафи бежал из тюрьмы и отправился в Балх к Али ибн Исе, бывшему в то время наместником Хорасана и Мавераннахра. Там он прибег к заступничеству Али и получил от него охранную грамоту.

Получив охранную грамоту, Рафи дважды ездил в Самарканд и свободно возвращался оттуда. Он по-прежнему стремился соединиться со своей возлюбленной, и она также мечтала о встрече с ним. Но, сохраняя покорность халифу, Рафи не мог осуществить свое желание. Он знал, что население Самарканда доведено до отчаяния чужеземными правителями. Пользуясь этим, Рафи собрал группу отважных людей и напал с ними на дворец наместника. Одним решительным ударом он овладел дворцом, убил Джунайда ибн Азди, правившего Самаркандом от имени Али ибн Исы, и захватил власть в свои руки. Все население Самарканда признало власть Рафи и объединилось вокруг него.

Автор «Та’рихи Табари» так описывает этот эпизод: «Рафи пришел в Самарканд... воззвал к самаркандским головорезам, захватил город... и все самаркандцы объединились с Рафи, потому что они были выведены из терпения притеснениями Али ибн Исы и его правителей».

Узнав о случившемся, Али ибн Иса отправил в Самарканд для подавления мятежа Рафи своего сына с войском. Жители Самарканда под предводительством Рафи оказали врагам упорное сопротивление и разбили их. Сын Али бежал. Тогда Али ибн Иса сам выступил против Самарканда во главе многочисленной армии. Но и на этот раз самаркандцы вышли из боя победителями, наголову разбив вражеское войско и заставив его в беспорядке отступить, неся большие потери.

Али ибн Иса бежал из Самарканда и прибыл в Мерв. Когда жители Балха узнали о его поражении и бегстве, они тоже взбунтовались. Убив наместника, которого оставил вместо себя Али, они завладели городом, разграбили дома Али ибн Исы и его сына. При этом восставшим досталась богатейшая добыча: только денег, найденных ими в тайнике Али ибн Исы, оказалось тридцать миллионов тенег.

Когда халиф Харун ар-Рашид узнал о восстании жителей Самарканда и Балха, он понял, что причиной этого восстания послужил необузданный гнет со стороны Али ибн Исы. Халиф назначил наместником Хорасана Хузайму ибн А’юна И приказал ему сместить Али ибн Ису, заковать его в цепи, каждый день приводить в соборную мечеть и объявлять во всеуслышание, что все отнятое им у людей будет возвращено владельцам по предъявлении обоснованных претензий. Об этом же гласили и официальные обращения к населению Хорасана и Мавераннахра. Одновременно сам халиф с многочисленным поиском дошел до Туса.

Прибыв в Мерв, Хузайма исполнил приказ халифа. Ежедневно в пятничную мечеть приводили закованного в тяжелые кандалы Али ибн Ису, разбирали там претензии сотен пострадавших и выплачивали им возмещение из личных средств Али.

После выплаты огромных возмещений и расходов на те бесчисленные дорогие подарки, которые Али ибн Иса в бытность свою наместником отсылал или сам отвозил халифу, в его казне еще оставались значительные богатства. Как свидетельствует автор «Та’рихи Табари», кроме изделий из золота и серебра, из казны Али было конфисковано восемьдесят миллионов тенег, а изъятые у него и отправленные халифу шелковые ткани и одежды составили поклажу у полутора тысяч верблюдов.

Все эти деньги и имущество представляют яркое свидетельство того, какой степени достигло угнетение народа, какие беззакония чинил Али ибн Иса.

Если меры, принятые халифом по отношению к Али ибн Исе, успокоили население Хорасана и привели к прекращению мятежа в Балхе, то в Мавераннахре мятеж продолжался, расширяясь день ото дня. Вскоре вся провинция, включая и Бухару, оказалась в руках повстанцев. Рафи ибн Лайс назначил правителем Бухары своего брата Бушра ибн Лайса.

После наступления затишья в Хорасане халиф направил Хузайму с большим войском в Мавераннахр. В Бухаре Хузайма захватил в плен Бушра, но мятеж по-прежнему не утихал.

Бушр был отправлен к халифу в Туc. Халиф вызвал мясника и велел ему в своем присутствии разрубить Бушра на четырнадцать частей. После этого он объявил, что такой же казни будет подвергнут каждый несдавшийся мятежник, который попадет в плен. Однако и эти угрозы халифа не подействовали на повстанцев Мавераннахра: мятеж продолжался, и карательные отряды халифских воинов не могли продвинуться вперед. Тем временем Харун ар-Рашид скончался. Вместо него халифский престол в Багдаде занял его сын Мухаммад Амин. Перед смертью Харун ар-Рашид назначил другого своего сына, Мамуна, наместником Хорасана. Мамун хотя и отправил войска в Мавераннахр для подавления восстания, но проявил одновременно склонность к правосудию. Руководил им Фазл ибн Сахл – в прошлом маг-зороастриец, бывший раб Мамуна, принявший под его покровительством ислам, затем служивший у него же секретарем, а в конечном счете ставший его везиром.

По совету Фазла, Мамун каждый день приходил в соборную мечеть. Там же по его приказу собирались ученые и мудрецы из простого народа. В мечети Мамун принимал заявления, выслушивал жалобы населения и выносил приговоры, советуясь при этом с учеными и мудрецами.

Так Мамуну удалось окончательно успокоить население Хорасана; поверили в его справедливость и жители Мавераннахра. В армии, отправленной Мамуном в Мавераннахр для подавления восстания Рафи ибн Лайса, служили рядовыми воинами Асад ибн Саман (прадед Саманидов) и его сыновья – Нух, Ахмад, Яхья и Ильяс. Асад со своими сыновьями выступил в качестве посредников и склонил самаркандцев и Рафи к заключению мира. Таким образом, прекратился, и мятеж в Мавераннахре...

Мамун считал это успокоение населения Хорасана и Мавераннахра временным, он понимал, что в результате любого несправедливого поступка какого-нибудь арабского чиновника народ снова может восстать. Поэтому он решил назначить в Хорасан и Мавераннахр наместниками и правителями, подчиненными его власти, представителей местного населения. К этому мнению он пришел на основании опыта правления в Хорасане и Мавераннахре Бармакида Фазла ибн Яхьи.

Тем временем между двумя братьями – халифом Мухаммадом Амином и Мамуном – вспыхнула вражда. Опираясь на поддержку преданных ему дихканов и войск Хорасана и Мавераннахра, Мамун сверг своего брата и сам стал халифом. После победы он не переезжал в Багдад и оставался в Мерве, опасаясь, что в его отсутствие в Мавераннахре и Хорасане может вновь вспыхнуть восстание, и тогда эти богатейшие провинции, являвшиеся сокровищницей и лучшим украшением халифата, будут им безвозвратно утрачены.

Однако волнения, начавшиеся в Арабистане, вынудили его все же переехать в Багдад, а для сохранения Хорасана и Мавераннахра в своих руках он осуществил обдуманный ранее план и передал власть в этих провинциях местным правителям.

Наместником Хорасана он назначил двоюродного брата своего везира Фазла ибн Сахла – зороастрийца Гассана ибн Ибада. Поскольку Мамун знал сыновей Самана как опытных и способных людей, а в уважении и авторитете, которыми они пользовались среди местного населения, он убедился, когда они успешно справились с посредничеством между ним и жителями Маверанпахра, он поручил Гассану ибн Ибаду назначить каждого из них правителем какой-нибудь области.

Гассан ибн Ибад назначил Нуха ибн Асада правителем Самарканда, Ахмада ибн Асада направил в Фергану, Шаш (Ташкент) и Усрушану (Ура-Тюбе) передал Яхье ибн Асаду, а управление Гератом поручил Ильясу ибн Асаду.

Хотя эти правители и были подчинены халифу и наместнику Хорасана, местное население отныне имело дело только с ними и не видело больше над собой никаких иноземных повелителей.

За короткое время сыновья Асада иби Самана и их наследники, благодаря умелому правлению, сочувственному отношению к народу и его культуре, снискали себе высокое уважение и доверие населения Хорасана и Мавераннахра. Они способствовали распространению местной культуры и языка и в конце концов основали в Мавераннахре, Хорасане и Иране независимое государство Саманидов с центром в Бухаре.

Таков был последний и наиболее значительный исторический результат восстания Муканны. Достижение независимости от иноземных угнетателей было главной целью и хорасанца Абумуслима.

[1] ...перед арабским завоеванием. – Речь идет о завоевании воинами арабского халифата в VII–VIII вв. земель Средней Азии (Хорасана и Мавераинахра), подробно описываемом в последующем изложении.

[2] Арабский халифат – феодально-теократическое государство, образовавшееся в результате арабских завоеваний VII–VIII вв. в Передней Азии и Северной Африке; с 661 по 749 г. халифат управлялся династией Омейядов-Мерванитов, свергнутой Аббасидами – с 74Э по 1258 г., до разрушения Багдада войсками Чингисхана.

[3] Наршахи – Имеется в виду Абубакр Мухаммал Нapшахи (899–959) – автор исторической летописи «Та’рихи Наршахи» («История Наршахи»), написанной по-арабски в 843 г. и дважды переведенной на фарси.

[4] Карбас – В старину «карбасом» называли любую ткань для одежды; впоследствии это название сохранилось только за особого рода белой материей (авт.).

[5] «Равзат ус-сафа» – историческое сочинение, написанное известным автором XV в. Мухаммадом ибн Ховандшахом, обычно именуемым Мирхондом (1433–1498). Изложение событий сильно беллетризировано.

[6] ...убийца Хусейна, сына Али. – В борьбе за халифатский престол Омейяды-Мервашлы убили последнего из четырех «халифов правого пути» – Али (656–661), зятя пророка Мухаммеда, и его сыновей Хусейна и Хасана. Мусульмаие-шииты признают Али единственным преемником пророка Мухаммеда, считая трех первых халифов узурпаторами, в отличие от ортодоксальных мусульман-суннитов, признающих всех четырех «халифов правого пути».

[7] Хаджджадж. – Хаджджадж ибн Юсуф, правитель Ирака, известный своей жестокостью наместник омейядского халифа, фактически захвативший верховную власть в арабском халифате. Умер в 714 г. Его имя стало синонимом «тирана», «душегуба».

[8] «Та’рихи Табари». – Имеется в виду «История пророков и царей» Абуджа’фара Мухаммада ибн Джарира Табари, написанная по-арабски. Подлинник отличается большой полнотой. Однако таджикский текст этой истории (перевод автора X в. Бал’ами), имеющийся в нашем распоряжении (особенно индийское литографическое издание, Бомбей, 1874), сильно сокращен, не полон, содержит много ошибок и искажений (авт.).

[9] ...рана также оказалась смертельной...– Этот эпизод пересказан нами по «Та’рихи Наршахи» (авт.).

[10] Даи –звание верховного проповедника религиозной системы.

[11] Кунья – метонимическое название, например, абу–отец, ибн – сын; либо качество, например – абу-ль-фатх–отец победы.

[12] Мерваниты. – Так по имени последнего омейядского халифа Мервана II называли в то время Омейядов и их сторонников (авт.).