Текст книги "Восстание Муканны"

Автор книги: Садриддин Айни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Однако отсутствие продовольствия и фуража привело к голоду в городе и к падежу лошадей в армии Шарика. Тогда повстанцы решили прорвать вражеское окружение и, пробившись в сельские районы, захватить запасы провианта.

Во главе своих сподвижников в атаку бросился сам Шарик. Зияд ибн Салих не смог устоять в этом открытом бою. Войско его было разбито и рассеяно, а сам он вместе с бухархудатом спасся в селении Навканда, в восьми километрах от города. Настала ночь. Зияд ибн Салих, собрав своих воинов, снова вступил в бой и вновь был разбит. Бухархудат советовал ему отступить с поля боя и, собрав разбежавшихся воинов, ждать, когда изголодавшиеся горожане разбредутся по огородам и садам и набросятся на виноград и дыни, а тогда напасть на них с флангов. Так Зияд и поступил. Многочисленные горожане, в беспорядке рассеявшиеся по огородам и садам, были перебиты или захвачены в плен, в бою погиб и предводитель восстания Шарик ибн Шейх, а те, кому удалось спастись от резни, бежали обратно в город и попрятались по укромным углам и закоулкам.

Зияд ибн Салих вошел в Бухару и остановился в мечети Мах. Город он поджег, и пожар продолжался трое суток. После этого Зияд объявил, что обещает безопасность каждому, кто уйдет из города. Сам он со своим войском отошел от Бухары на некоторое расстояние, чтобы дать возможность жителям спокойно выйти из города.

В ту же ночь из Бухары попытались бежать сын Шарика ибн Шейха и один из его военачальников, но оба они были схвачены и приведены к Зияду. Зияд приказал их казнить, а трупы вздернуть на виселицу. После этого случая жители города перестали верить обещанной Зиядом безопасности, и никто уже не покидал Бухару.

Прождав безрезультатно три дня, Зияд вновь вступил с войском в бухарские ворота. На этот раз он остановился в замке бухархудата, а воины его рассыпались по городу в поисках мятежников. Снова разгорелись жестокие, кровопролитные схватки, и многие горожане были убиты.

Пощадив лишь нескольких именитых бухарцев, Зияд приказал своим воинам вешать каждого, кто попадет к ним в руки живым. В конечном счете захватчики овладели сожженным дотла и полностью обезлюдевшим городом.

Покончив с Бухарой, Зияд ибн Салих отправился в Самарканд и там подверг такому же беспощадному уничтожению всех сторонников Шарика и участников мятежа, а затем переправился через Аму-Дарью и вернулся в Хорасан [20].

7. Осмысление Муканной исторической обстановки и опыта предшествовавших восстаний

Муканна учитывал сложившуюся обстановку и извлекал опыт из каждого восстания, происходившего в его время. Он принимал непосредственное участие в восстании Абумуслима, причем, по словам Наршахи, был не простым воином, а предводителем одного из вооруженных отрядов.

В мятеже бухарца Шарика ибн Шейха он не участвовал, поскольку мятеж этот происходил еще при жизни Абумуслима, который не одобрял его и считал преждевременным. Но, так или иначе, Муканна осмыслил причины успехов и поражения Шарика и использовал этот опыт в своем восстании.

Он был свидетелем восстаний равандитов и ибн Мукаффы, которые авторы исторических хроник относят к числу выступлений против ислама. Кроме того, Муканна лично испытал гнет и притеснения, которые несли населению Хорасана и Мавераннахра иноземные захватчики и местные феодалы и богатеи, и он видел, как в результате этих притеснений местные жители снова и снова восставали против угнетателей, а иногда целыми группами отрекались от ислама.

О том, принимал ли Муканна непосредственное участие в восстании Сумбада-мага, вспыхнувшем сразу же после убийства Абумуслима и под его знаменем, исторические хроники ничего не сообщают. Однако не может быть сомнения в том, что, будучи живым свидетелем этого восстания, Муканна, если и не участвовал в нем лично, то, по крайней мере, был согласен с некоторыми его призывами. Так, уничтожение ислама, пропагандировавшегося Сумбадом среди гебров, Муканна принял как одну из основных практических задач своего восстания.

Общность взглядов Сумбада и Муканны проявлялась также и в их отношении к Абумуслиму. Если Сумбад провозгласил себя уполномоченным Абумуслима, будто бы «улетевшего, приняв образ птицы», то Муканна, по словам автора «Равзат ус-сафа», почитал Абумуслима больше, чем пророка Мухаммада, себя же самого, как пишет Наршахи, он объявил воплощением некоей духовной силы, которая раньше выступала в облике Абумуслима.

Истинный смысл всех этих символических высказываний Муканны заключался, на наш взгляд, в том, что он считал себя продолжателем дела Абумуслима в борьбе с исламом и иноземными завоевателями.

II МОЛОДОСТЬ МУКАННЫ И НАЧАЛО ЕГО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

1. Рождение и юность Муканны, его профессия, образование и внешний облик

Год рождения Муканны нигде не упоминается, однако известно, что он принимал участие в восстании Абумуслима, который, согласно наиболее достоверным источникам, в 742 году по распоряжению Ибрагим-имама возглавлял антиомейядское движение в Хорасане и Мавераннахре, а в 748 году поднял открытое восстание. Как отмечалось в предыдущей главе, в этом восстании Муканна участвовал в качестве предводителя одного из отрядов. Если в 742 году Абумуслим принял его в число своих военачальников, то ему должно было быть тогда не меньше двадцати лет. Можно предположить, следовательно, что Муканна родился около 720 года или несколько позже.

По общему свидетельству авторов исторических хроник, Муканна родился в селении Каза, расположенном между Балхом и Мервом, причем, поскольку Муканну называют марвази – «мервцем», селение это должно было находиться в сельской округе этого города.

Имя Муканны было Хашим ибн Хаким. Отец его Хаким принадлежал к числу хорасанских военачальников. В некоторых словарях приводятся мало распространенные версии, согласно которым имя Муканны было Ата, однако мы считаем эти версии недостоверными.

В детстве и юности Муканна был отбельщиком тканей. В то время в Хорасане и Мавераннахре ткацкое дело было широко распространено, и отбелка тканей, как одно из необходимых вспомогательных ремесел ткачества, служила для многих основным источником пропитания. Поскольку некоторые молодые исследователи, ошибочно понимая значение слова «козар», считают Муканну простым стиральщиком белья, прачкой, мы остановимся здесь на значении двух терминов и покажем различия, существовавшие между отбельным и прачечным ремеслом.

«Козар» – «отбельщик» и «джомашуй» – «простой стиральщик белья, берущий в стирку грязную одежду» весьма существенно отличаются один от другого. Отбелка тканей – особое ремесло, которое на современном таджикском языке называется «шустагари» и ничего общего не имеет с «джомашуи» – стиркой белья. Во время отбелки только что изготовленные ткани моются в специальных растворах и отбеливаются, в результате чего грубое, грязно-серое полотно становится белым, мягким и лощеным, как фабричная ткань. Это ремесло было распространено во многих городах Средней Азии до тех пор, пока существовало кустарное ткачество. Мастера-отбельщики за определённую плату обрабатывали ткани, только что изготовленные ткачами.

Отметим, что в старину словом «джома» называли не только сшитую одежду, халат, но также и все материи, предназначавшиеся для изготовления одежды. Авторы словарей, используя это значение слова «джома», объясняли термин «козар» как «стиральщик материй» (джомашукунанда), а «козари» – как «стирка материй» (джомашуи). В связи с этим некоторые исследователи, знающие только современное значение слова джома, понимают термин «козар» соответственно как «прачка», «стиральщик белья». Отсюда и ошибочное толкование профессии Муканны.

Автор или переводчик «Та’рихи Наршахи» так описывает Муканну со слов Мухаммада ибн Джарира Табари: «Был Муканна муж из сельских жителей Мерва, из селения, которое называют Каза, а имя его было Хашим ибн Хаким. И вначале занимался он отбелкой тканей, а после этого занялся изучением наук. И овладел он всевозможными науками, изучил магию и колдовство. Был он чрезвычайно сметлив, прочитал множество книг по науке древних и стал великим искусником в делах волшебства...».

Хотя мы и не можем безоговорочно принять утверждения этого источника, основанные на сообщении другого исторического труда, приведенные выше строки со всей очевидностью свидетельствуют о том, что после работы отбельщиком тканей Муканна много занимался науками и стал одним из выдающихся ученых своего времени.

Мы не можем достаточно точно установить, когда именно закончил Муканна свое образование: до восстания Абумуслима или после него, перед тем, как выступить. Однако весь жизненный путь Муканны и историческая обстановка того времени, да и здравый смысл позволяют предположить, что еще в юности, в пору своей работы отбельщиком тканей, он получил какое-то начальное образование. Именно эти общие знания, накопленные им в детские и юношеские годы, расширили кругозор Муканны и пробудили в нем интерес к политическим событиям. Когда же он примкнул к восстанию Абумуслима, он еще отчетливее должен был почувствовать необходимость знаний и приложил еще больше усилия к получению широкого образования. Если повседневные дела в годы восстания Абумуслима, а затем и заключение в тюрьму в какой-то мере мешали его занятиям, то он мог продолжать свое образование после освобождения из тюрьмы вплоть до открытого выступления.

Хотя все данные свидетельствуют о разносторонних научных познаниях Муканны, многие авторы изображают его как простого фокусника или сказочного чародея. Изучая многочисленные науки, Муканна, очевидно, занимался также химией и физикой – дисциплинами, получившими широкое развитие в Хорасаие и Макераннахре задолго до распространения ислама. Но поскольку науки эти не стали еще в то время всеобщим достоянием, вполне возможно, что его физические и химические опыты представлялись невежественным наблюдателям «колдовством» и «чародейством», тем более что в колдовство верили почти все.

Это распространенное народное представление о Муканне как нельзя лучше подходило мусульманским авторам, враждебно относившимся к нему из-за антнмусульманского характера его восстания и стремившимся всячески очернить его. Именно поэтому они называют науки, которыми занимался Муканна, магией, колдовством и волшебством, а самого его изображают колдуном и чародеем.

В приведенном тексте особо отмечаются способности Муканны и изучение им многочисленных книг по наукам древних. Действительно, на древних языках (среднеперсидском и согдийском) было написано много книг, посвященных вопросам философии, литературы, истории, математики, физики, алхимии, медицины и других наук – как естественных, так и «магических».

«Чрезвычайно сметливый» Муканна, знавший древние языки и прочитавший много книг, несомненно, стал не фокусником, а именно большим ученым. Поэтому вполне понятно, что не только простой народ, но даже арабские полководцы и наместники, пораженные ученостью и познаниями Муканны, могли усматривать в результатах его научных опытов чудеса, колдовстве и чародейство. Ведь в то время сочинения, посвященные естественным наукам, не были еще переведены на арабский язык, и единственными источниками науки считались тогда Коран и хадисы – предания о жизни пророка. Крупнейшими арабскими учеными признавались знатоки Корана и хадисов. Секретари и чиновники, которые вели счет доходам и расходам, а также везиры аббасидских халифов неизменно назначались из персидско-таджикской среды. Личным секретарем дяди Абулаббаса был ибн Мукаффа, который, как уже упоминалось, принял под его покровительством ислам и был выходцем из персидских зороастрийцев. Начиная с правления Абулаббаса Саффаха и вплоть до середины правления Харуна ар-Рашида везирами при халифах были дихканы из Балха, Бармакиды, управлявшие имуществом халифов и делами всех канцелярий. Выходец из иранских огнепоклонников, Фазл ибн Сахл был сначала личным секретарем сына Харуна ар-Рашида халифа Мамуна, под покровительством которого он принял ислам, а затем стал его везиром.

Автор «Та’рихи Наршахи» и другие мусульманские авторы изображали Муканну уродливым. Наршахи пишет: «Был он уродлив, плешив и крив на один глаз», а автор «Равзат ус-сафа» говорит о Муканне, что он «был человечишко некрасивый, с отталкивающей наружностью». О причинах, по которым он стал известен под прозвищем «Муканна:», составители хроник пишут, что он постоянно скрывал свое лицо под покрывалом[21]-маской, чтобы люди не видели его уродства, а автор «Равзат ус-сафа» утверждает, что эта маска была сделана из золота.

В человеческом обществе всегда бывали и есть некрасивые, уродливые люди. Встречались и существуют поныне не только одноглазые, но и совершенно слепые. Однако некрасивая внешность и слепота – не такое уж удивительное или отталкивающее явление, чтобы некрасивые или слепые люди вынуждены были скрываться, под маской. Плешивость же скрывается от посторонних взоров под простой шапкой или тюбетейкой, а не под маской. Поэтому более близким к истине нам кажется следующее объяснение причин, заставивших Муканну носить маску.

По всей вероятности, в юности Муканна не прикрывал лицо маской. Однако, освободившись из тюрьмы Абуджа’фара ал-Мансура – второго аббасндского халифа и убийцы Абумуслима, куда он был заключен по обвинению в участии в мятеже, и приступив к тайной подготовке нового восстания против арабских захватчиков и ислама, он вынужден был надеть маску, чтобы изменить свою внешность, и таким образом избавиться от преследования халифских шпионов. Те же авторы, которые стремились изобразить Муканну отвратительным уродом, даже наличие маски тенденциозно использовали в этих целях.

2. Политическая деятельность Муканны и его последователи – «люди в белых одеждах»

В чем состояла политическая деятельность Муканны до начала подготовки Абумуслимом своего восстания, мы не знаем. Нам известно лишь, что Муканна установил связь с Абумуслимом. Об отношениях между Муканной и Абумуслимом Наршахи сообщает следующее: «...во времена главы проповеди Абумуслима Муканна был одним из его сархангов, и Абдуджаббар стал везиром благодаря ему». Сарханг– предводитель небольшого военного отряда. Каждое войско имело своего главного военачальника, в подчинении которого находилось несколько сархангов, в зависимости от численности войска. Из приведенного текста явствует кроме того, что некий Абдуджаббар был назначен везиром Абумуслима благодаря поддержке и помощи Муканны. Это свидетельствует о большом авторитете и доверии, которым пользовался Муканна у Абумуслима.

В другом месте тот же автор относит Муканну к накнбам Абумуслима. Это также говорит о его высоком авторитете. Согласно военной и гражданской терминологии феодального Востока, звание накиба носили наиболее влиятельные и мудрейшие люди племени. У Абумуслима было семьдесят накибов, с которыми он советовался по всем делам. По версии Наршахи, одним из них и был Мукапиа.

К сожалению, историки не приводят никаких подробностей относительно политической и военной деятельности Муканны в годы восстания Абумуслима. Вместе с тем упомянутый выше текст свидетельствует о том, что он, очевидно, совершил выдающиеся подвиги и играл в этом восстании значительную роль. Говоря о деятельности Муканны после убийства Абумуслима, Наршахи пишет: «Он объявил себя пророком и некоторое время упорствовал в этом. Абуджа’фар послал людей, перевез его из Мерва в Багдад и заключил в тюрьму. Несколько лет он пробыл в тюрьме, а когда освободился, снова вернулся в Мерв». Авторы хроник, в том числе и Наршахи, не указывают, когда и на какой срок был заключен Муканна, однако, сопоставляя данные истории, мы можем, хотя и приблизительно, определить и время и срок заключения Муканны в тюрьму.

Из истории нам известно, что строительство Багдада было начато в 736 году и завершено в 767 году. Поскольку в приведенном тексте говорится, что Муканна был заключен в багдадскую тюрьму, это событие не могло произойти раньше 762 года, то есть до завершения строительства Багдада. Годы заключения Муканны не указаны, однако тот же автор, описывая конец его восстания, говорит, что оно продолжалось четырнадцать лет и закончилось в 780 году. В таком случае он должен был выйти из тюрьмы уже в 767 году.

Здесь возникает другое недоумение: если строительство Багдада было закончено в 767 году, то как мог Муканна оказаться в багдадской тюрьме еще до завершения постройки города? Недоумение это устраняется чрезвычайно просто: во время строительства Багдада, разумеется, в первую очередь должен был быть сооружен халифский дворец, а вместе с ним – как необходимая его часть – и тюрьма. Можно полагать, что в течение первых двух лет были построены и здания государственных канцелярий, и военные казармы. В таком случае халиф мог переехать в Багдад уже в 764 году, не дожидаясь завершения строительства всего города, а вместе с ним должны были быть перевезены в багдадскую тюрьму и заключенные.

На основании этих соображений мы можем предположить, что Муканна был заключен в багдадскую тюрьму приблизительно в 764 году и вышел из нее спустя три года, в 767 году. По возвращении в Мерв он уже с 767 года начал готовиться к решительному наступлению.

Не освещен историками также и вопрос о том, каким образом вышел Муканна из тюрьмы: бежал или получил помилование?

Трудно поверить, что Аббасиды могли отпустить хорасанского мятежника, к тому же соратника Абумуслима, по доброй воле, тем более после истории с Сумбадом-магом, восстание которого до основания потрясло арабское владычество. Поэтому более логичным и близким к действительности представляется предположение, что Муканна бежал из багдадской тюрьмы и, вернувшись в Мерв, стал тайно, скрываясь под маской, готовиться к осуществлению своих политических замыслов.

Именно жестокостью Абуджа’фара ал-Мансура по отношению к населению Хорасана, его непримиримой враждой к последователям Абумуслима и постоянным преследованием непокорных ему людей объясняется и то, что Муканна в течение девяти лет вел пропаганду тайно, не имея возможности выступить в открытом восстании. Только в конце 775 года, когда умер Абуджа’фар и вместо него халифом стал его сын Махди, Муканне представился удобный случай для открытого выступления. По сравнению с отцом Махди был менее опытным правителем. Кроме того, после смерти одного халифа и вступления на престол другого в управлении государством возникли естественные осложнения. Поэтому через несколько месяцев после смерти Абуджа’фара ал-Мансура, в начале 776 года, Муканна призвал своих последователей начать восстание и сам выступил открыто.

О том, как Муканна пропагандировал свои идеи, авторы хроник приводят самые неправдоподобные сведения: по словам Наршахи, до заключения в тюрьму Муканна объявил себя, как уже отмечалось, пророком. Тот же автор описывает его деятельность по возвращении из тюрьмы: «...когда он освободился из тюрьмы, он вернулся в Мерв, собрал вокруг себя людей и сказал: «Знаете, кто я?» Они сказали: «Ты – Хашим ибн Хаким!» Он сказал: «Вы ошиблись, я – ваш бог и бог всего мира... Я тот, кто явился людям в облике Адама, и еще в облике Авраама, и еще в облике Моисея, и еще в облике Иисуса, и еще в том облике, в каком видите...»

Аналогичные истории рассказывает о Муканне и автор «Равзат ус-сафа», также приписывающий ему притязания на божественную сущность.

Из всего этого можно заключить, что Муканна, отрицая мусульманскую религию, выступал против ислама и иноземных завоевателей и призывал народ к вооруженному восстанию. Народные же массы, доведенные до отчаяния иноземным гнетом и теми несправедливостями, которые совершались под прикрытием ислама, быстро откликнулись на его призыв.

Вполне возможно, что, отрицая бога и всех пророков, Муканна обращался к народу с такими речами: «Мусульмане, вы считаете бога своим спасителем от страданий и мучений, а пророков – руководителями на пути к этому спасению, но ведь от этих же самых представителей мусульманской веры вы терпите мучения. Если же вы послушаетесь меня, я освобожу вас от этих страданий и мучений. И если есть бог-спаситель, то бог этот – я, и если есть пророк-руководитель, то пророк этот – я. Абумуслим хотел привести вас к спасению, но его убили, и вместо него к спасению приведу вас я».

Народные массы Хорасана и Мавераннахра любили Абумуслима и считали его своим освободителем от иноземного ига. Будучи одним из воспитанников Абумуслима, Муканна тоже любил его. По словам автора «Равзат ус-сафа», он почитал Абумуслима выше пророка Мухаммада. Муканна считал себя продолжателем дела Абумуслима и ставил ту же цель, что и он: создание в Хорасане, Мавераннахре и других областях независимого иранского государства.

Однако Муканна не считал нужным прибегать к намеченному Абумуслимом промежуточному этапу (смене правящей арабской династии) и к избранным его предшественником окольным путям. Он сразу же открыто выступил против иноземных захватчиков и религии ислама.

По той же причине не стал Муканна и на путь Шарика ибн Шейха, который, принимая ислам, стремился лишь передать халифский престол от Аббасидов Алидам, а себя объявлял мессией. Если Шарику ибн Шейху и удалось привлечь при помощи этого призыва какую-то часть народа, то широкие массы за ним не пошли, и поэтому он не сумел развить свой мятеж.

Путь Сумбада-мага, говорившего мусульманам одно, а гебрам – другое, или, иными словами, прибегавшего к хитростям и обману, Муканна также не счел для себя пригодным. Он открыто выступил против ислама и призвал людей, обращенных в мусульманство, отречься от этой религии, чтобы таким образом поднять на борьбу с захватчиками, все население Хорасана.

В введении мы показали, как местные властители, сохранившие за собой свои владения (подобно бухар-худату Тахшаде), помогали завоевателям грабить местное население и сами участвовали в этом ограблении. Приводились также примеры, показывающие, как местные богачи и крупные землевладельцы во время восстаний выступали против своего народа, поддерживая захватчиков. Вспомним хотя бы отказ семисот бухарских дихканов предоставить повстанцам продовольствие и фураж, которыми они в то же время снабжали арабское войско.

Поднимая восстание, Муканна учел и этот момент.

Он разрешил своим последователям грабить имущество подобных людей и безжалостно уничтожать всех сопротивляющихся.

Возвратись из тюрьмы в Мерв, Муканна успешно развил там пропаганду своих идей, и многие жители этого города тайно перешли на его сторону. Отобрав верных людей, он разослал их во все концы страны в качестве своих «дай» и с их помощью повсюду привлекал народ на свою сторону.

В Мерве жил некий человек по имени Абдаллах ибн Омар. Он примкнул к Муканне и отдал ему в жены свою дочь. Муканна направил его своим эмиссаром в Мавераннахр. В Мавераннахре Абдаллах ибн Омар с большим успехом распространял идеи Муканны. После того, как ему удалось привлечь на свою сторону многих жителей Кеша (ныне Шахрисябза), он захватил расположенное поблизости селение Шевандж. Жители этого селения единодушно отреклись от ислама, убили назначенного арабами управителя и избрали своим правителем Абдаллаха ибн Омара.

За короткое время Абдаллах заручился поддержкой всего населения Кеша и Нахшаба, отобрал наиболее влиятельных людей и, назначив их своими эмиссарами, отправил в сельские округи Бухары и Самаркандского Согда [22]. В результате деятельности этих эмиссаров жители многих селений Бухары и Самарканда, отойдя от ислама, приняли программу восстания. Таким образом, еще до открытого вступления на политическую арену самого Муканны его многочисленные последователи захватили власть в селениях и некоторых городах, расположенных вдали от арабских военных центров, наводя страх на захватчиков и серьезно угрожая устоям ислама,

Мы уже упоминали, что в начале восстания Абумуслим облачился в черные одежды и приказал надеть такие же одежды всем своим последователям. В результате черный цвет стал официальным цветом одежды Аббасидов, их чиновников, воинов и всех сторонников этой династии. Свое официальное значение этот цвет сохранил и после убийства Абумуслима. Муканна, который окончательно отрекся от Аббасидов, после того, как они предательски убили Абумуслима, противопоставил этому символу их власти белый цвет. Он приказал своим сторонникам облачаться в белые одежды, ставшие с тех пор признаком принадлежности к движению Муканны. Поэтому в историю сторонники Муканны вошли под прозвищем «люди в белых одеждах» («сафедджамагон»).

III ОТКРЫТОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ МУКАННЫ

Как ни скрывался Муканна в Хорасане, дело его приобрело известность. Наместник Хорасана Хамид ибн Кахтаба приказал разыскать его, схватить и бросить в тюрьму. Муканна в это время находился в Мерве. Когда усилились преследования со стороны хорасанского наместника и его шпионов, он покинул Мерв и укрылся в своем родном селении Каза. Поскольку ему было ясно, что в конце концов его разыщут соглядатаи наместника, он решил переправиться через Аму-Дарью и уйти в Мавераннахр. Он знал, что там много его сторонников и что оттуда он сможет начать открытое выступление.

Наместник Хорасана Хамид ибн Кахтаба предполагал, что Муканна может попытаться бежать в Мавераннахр. Учитывая эту возможность он на всех переправах расставил караульных, кроме того, приказал сотне всадников патрулировать берега Аму-Дарьи, чтобы не дать Муканне переправиться в каком-нибудь неизвестном месте.

Муканна с близкими ему людьми подошел к берегу реки и укрылся там, дожидаясь удобного момента для переправы. Его спутники нашли подходящее место, незаметное для преследователей, построили плот, на котором Муканна и переправился через реку вместе с друзьями. Произошло это в начале 776 года.

Затем Муканна направился в Нахшаб, находившийся неподалеку от берега реки и, отдав необходимые распоряжения сторонникам восстания, отбыл в Кеш. В этом городе он также убедился, что обстановка благоприятствует его намерениям. И в Нахшабе, и в Кеше власть была в руках «людей в белых одеждах», руководил ими Абдаллах ибн Омар. Здесь Муканна уже не прятался. Он разъезжал открыто как могучий полководец или признанный повелитель. В этих местах Муканна задумал построить для себя главную базу – неприступную крепость, к которой врагам было бы нелегко подступить. Объездив с этой целью Гиссарский хребет, он нашел наиболее подходящей для строительства крепости гору Сиям, на которой стоял старинный замок.

У вершины горы была расположена ровная и просторная терраса с плодородной почвой, источниками ключевой воды, покрытая плодовыми деревьями. Самая вершина, поднимавшаяся над террасой, также имела ровную площадку с ключевой водой и была пригодна для постройки. На ней находились развалины старой крепости.

По приказу Муканны его люди возвели вокруг нижней террасы прочную высокую каменную стену. Поднявшаяся над естественной стеной горного склона крепостная стена образовала грозное, труднодоступное укрепление. Кроме того, стеной была опоясана и вершина горы, на которой находилась цитадель (Арк), предназначенная для самого Муканны. Простые люди, беззаветно преданные Муканне, быстро доставив строительные орудия и материалы, возвели внутри этих стен необходимые постройки и обеспечили крепость продовольствием и всем, что могло бы понадобиться ее обитателям в течение нескольких лет.

Внешняя крепость предназначалась для военачальников и воинов Муканны, а Арк, как уже отмечалось, должен был служить его личной резиденцией. Сидя в крепости, Муканна руководил своими приверженцами в Мавераннахре и рассылал во все концы гонцов с приказами, распоряжениями и посланиями.

Тем временем многочисленные группы «людей в белых одеждах» появились в сельской округе Бухары. Вначале они захватили селение Умуджкант, сейчас называемое Кумушкантом, и сделали его центром своего движения. Затем, захватив расположенное западнее Вабкента селение Наршах, поныне носящее это название, они построили там прочную крепость и перевели туда свой центр.

Бухарскими «людьми в белых одеждах» от Муканны руководил бухарец Хаким, в подчинении которого были три сарханга, двое из них – Хашари и Боки – были родом из селения Кушки Хазл, а третий – Гурдак – из селения Гиждуван, По словам Наршахи, все трое были «люди боевые, беспутные гуляки и разбойники». Хотя Наршахи, желая очернить этих сархангов, и назвал их «разбойниками», он все же не мог отрицать, что они были мужественными, бесстрашными людьми, в одиночку способными на смелые боевые дела. Эта двусмысленная характеристика, данная сархангам Муканны мусульманским автором, который с непримиримой враждебностью относился к Муканне и его сторонникам, свидетельствует о том, что они были незаурядными храбрецами.

1. Борьба наместника Бухары и войск халифа с бухарскими «людьми в белых одеждах»

«Люди в белых одеждах» захватили в свои руки власть во всех селениях Бухары. Выполняя указания Муканны, они насильно отбирали имущество у богачей и дихканов, оказывавших поддержку иноземным захватчикам или подозревавшихся в этом, а всех сопротивлявшихся уничтожали. Хусейн ибн Мааз, бывший в то время наместником Бухары, не решался вступить в борьбу с ними. Настал, однако, момент, когда напуганные действиями «людей в белых одеждах» представители местной аристократии собрались в Бухаре и потребовали от наместника решительных действий против повстанцев, пообещав ему принять участие в этой борьбе.

Тогда Хусейн ибн Мааз в сопровождении бухарского казия Амра ибн Омара и людей, требовавших войны с повстанцами, выступил во главе своего войска против Наршаха. Это произошло в 776 году, в месяце раджаб [23].

У крепости Наршах между войском наместника и «людьми в белых одеждах» завязался бой. Однако в этом бою ни наместник, ни повстанцы, которые не успели еще достаточно подготовиться к войне, не сумели добиться решительного превосходства. Обе стороны согласились на мир. В договоре было записано, что «люди в белых одеждах» отныне не будут грабить имущество людей (то есть богачей), не станут причинять вреда мусульманам (то есть арабам) и, сложив оружие, разойдутся по своим селам.

Удовлетворенный этим Хусейн ибн Мааз возвратился с войском в Бухару, но, по словам Наршахи, «когда мусульмане ушли, они (то есть «люди в белых одеждах») нарушили тот договор» и по-прежнему продолжали свое дело.

Положение Муканны в крепости на горе Сиям значительно упрочилось. Крепость его была полна воинами, обеспечена оружием и продовольствием. Несколько раз к ней подходило войско из Мерва, но каждый раз, потерпев поражение, вынуждено было отступить. Как говорит Наршахи, «возникла опасность, что ислам будет уничтожен, а вера Муканны распространится по всему миру».