Текст книги "Восстание Муканны"

Автор книги: Садриддин Айни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Узнав об этих событиях, Махди – третий аббасидский халиф – серьезно встревожился. Во главе многочисленной армии он прибыл в Нишапур и оттуда направил против Муканны войско под командованием Джабраила ибн Яхьи. Джабраил пришел в Бухару, разбил лагерь у Самаркандских ворот и решил здесь как следует подготовиться к выступлению в поход на крепость Муканны. Однако бухарский наместник Хусейн ибн Мааз не одобрил этот план Джабраила ибн Яхьи и предложил ему вместе с ним идти в Наршах, чтобы уничтожить повстанцев Бухары. «После уничтожения здешних «людей в белых одеждах», – говорил он Джабраилу, – я пойду вместе с тобой и против Муканны, тогда нам будет легче уничтожить его».

Джабраил ибн Яхья принял предложение Хусейна ибн Мааза, и, объединив свои войска, они подступили к Наршаху. Неподалеку от крепости повстанцев Джабраил распорядился разбить лагерь, окопав его для безопасности глубоким рвом. Он приказал своим солдатам быть особенно бдительными по ночам, чтобы не допустить ночных вылазок «людей в белых одеждах». Однако, несмотря на эти меры предосторожности, повстанцы ворвались ночью в лагерь арабов, многих воинов перебили, а лагерь разграбили и разрушили.

Джабраил, разгневанный происшедшим, собрался после первой же ночи осады покинуть Хусейна ибн Мааза и выступить к крепости Муканны на горе Сиям, но Хусейн снабдил его войско имуществом и деньгами, успокоив таким образом Джабраила, и уговорил остаться и продолжать войну с повстанцами.

Джабраил и на этот раз поддался на уговоры Хусейна. Осада Наршаха продолжалась четыре месяца. Каждый день с утра до вечера шли упорные бои, из которых повстанцы неизменно выходили победителями. «Люди в белых одеждах» прятались в окопах и за стенами крепости и осыпали противника стрелами, сами при этом оставаясь под надежной защитой от вражеских стрел. Кроме того, время от времени они совершали внезапные вылазки, наносившие противнику большой урон и расстраивавшие его ряды. Когда арабские воины, оправившись от неожиданности, снова выстраивались для продолжения боя, повстанцы отступали в крепость и, засев со своими луками на стенах, начинали новую смертоносную стрельбу. Наршахи, родившийся в селении Наршах спустя непродолжительное время после описываемых событий, так рассказывал об этой четырехмесячной войне: «Не было дня, чтобы «людям в белых одеждах» не сопутствовала победа».

Воины Джабраила и Хусейна ибн Мааза устали от этой затянувшейся войны, приносившей им одни поражения. Для того чтобы победить, они должны были захватить крепость, а это им никак не удавалось. Если их воины, атакуя врага, подступали к стенам крепости, часть из них погибала от метких стрел еще на пути к крепости, а остальных сокрушали камни и стрелы, пока они карабкались на стены; если же воинам, установив катапульты, удавалось издали разрушить стену в каком-нибудь месте, повстанцы немедленно восстанавливали ее, и она становилась такой же прочной, как и прежде.

Предводители арабского войска стали изыскивать новые пути для взятия крепости. По приказу одного из сархангов Джабраила Малика ибн Хазима от лагеря до крепостной стены был прорыт подкоп, затем он был продолжен под стеной до одной из башен на протяжении пятидесяти газов. Чтобы стена не обрушилась на головы работавшим и тайна преждевременно не раскрылась, под стену подвели деревянные подпорки. Когда подкоп был закончен, подпорки, удерживавшие стену, обложили хворостом и дровами, облили нефтью и подожгли. По замыслу Малика, подпорки должны были сгореть, а стена обрушиться и образовать брешь шириной в пятьдесят газов. Однако огонь не разгорелся, потому что в подкопе не хватило воздуха для поддержания пламени. Тогда осаждающие пустили в ход катапульты. Тяжелыми камнями они стали обстреливать тот участок у подножия стены, где был прорыт подкоп. Под ударами камней одно из мест подкопа обвалилось, и в образовавшуюся щель стал проходить воздух. Вновь подожженные подпорки загорелись, и стена рухнула, открыв широкий пролом.

Воины Джабраила и Хусейна, обнажив мечи, ворвались в крепость. Разгорелся жестокий, кровопролитный бой. Обе стороны понесли огромные потери, но, поскольку «людей в белых одеждах» было меньше, чем арабских воинов, в результате боя их осталось совсем мало и они согласились на условия противника.

Основные условия мира были таковы: «Люди в белых одеждах» не должны беспокоить мусульман (то есть арабов), посягать на их жизнь и имущество; отныне им не разрешается носить оружие; своих предводителей они должны передать арабскому военачальнику, чтобы тот отправил их к халифу, а сами – разойтись по селам.

В соответствии с этим договором повстанцы вышли из крепости, пересекли ров и вступили в арабский лагерь. Однако они захватили с собой спрятанное под одеждой оружие. Предводителя повстанцев Хакима Джабраил передал своему сыну Аббасу, чтобы тот отвел его в шатер, и тайно приказал сыну убить его. Аббас увел Хакима, а Джабраил удалился в богатый и просторный шатер.

Опасаясь за жизнь Хакима, повстанцы направили к Джабраилу Хашари, чтобы тот сообщил ему, что они не оставят Хакима одного. Когда Хашари прискакал к Джабраилу, Аббас уже убил Хакима, и Джабраил тут же приказал стащить Хашари с коня и убить на месте. Увидев это, повстанцы с громкими криками обнажили спрятанное оружие и бросились на воинов Джабраила. Этот бой был еще более жестоким, чем предыдущий. Он закончился почти полным истреблением «людей в белых одеждах». Убит был и второй их сарханг– Боки. Немногие оставшиеся в живых скрылись в укромных местах, а спасшийся Гурдак бежал в крепость Сиям к Муканне.

В Наршахе жила женщина, муж которой, Сарв, был одним из сархангов Абумуслима. Арабские воины захватили эту женщину вместе со слепым двоюродным братом и привели к Джабраилу. Джабраил предложил им покаяться в поддержке Муканны и вернуться к мусульманству. Они отказались, и по приказу Джабраила женщину разрубили пополам, а слепого обезглавили. На этом война в Наршахе закончилась. Однако большинство сельских жителей Бухары по-прежнему оставалось сторонниками и последователями Муканны. Они смирились лишь внешне.

2. Борьба арабских военачальников с «людьми в белых одеждах» Самаркандского Согда

Покончив с повстанцами Наршаха, Джабраил двинулся на Самаркандский Согд, чтобы и там подавить движение «людей в белых одеждах». К тому времени повстанцы укрепились в Самаркандском Согде, в их руках был и сам Самарканд, а их ряды пополнились бежавшими к ним уцелевшими бухарскими «людьми в белых одеждах».

В этот поход Джабраил захватил отрубленные головы предводителей повстанцев, убитых в Наршахе, чтобы их вид устрашил самаркандских «людей в белых одеждах» и ускорил победу арабского войска.

Предводителем самаркандских повстанцев был согдиец Саад – один из накибов Муканны. Командуя «людьми в белых одеждах», он дал Джабраилу несколько жестоких сражений, в которых победителями чаще всего оставались повстанцы. После долгих и упорных боев в одной из схваток Саад был убит. «Люди в белых одеждах» рассеялись. Часть их ушла в Самарканд и там стала готовиться к продолжению войны с захватчиками.

Джабраил подступил к Самарканду, но как он ни старался, ему ничего не удалось сделать с этим городом. Между тем разбежавшиеся повстанцы снова соединились в Самаркандском Согде и завладели многими селениями. Связь Джабраила с Бухарой и Хорасаном была прервана, и он оказался чуть ли не в окружении. Ему приходилось с боями переходить от селения к селению, от крепости к крепости. В одной из сельских крепостей Самарканда был захвачен «людьми в белых одеждах» и убит его брат Язид ибн Яхья. Халиф Махди отправлял из Нишапура все новые и новые силы для борьбы с Муканной и его последователями. Часть этих сил задерживалась в селениях, вступая в бой с отдельными отрядами повстанцев, но часть все же добиралась до Джабраила.

Когда силы завоевателей в Мавераннахре стали возрастать, Муканна обратился за помощью к тюркам. Тюрки выделили большой отряд всадников, часть которого осталась, чтобы поддержать «людей в белых одеждах», а часть отправилась к Муканне в крепость на горе Сиям.

Махди в это время назначил своим наместником в Хорасане Мааза ибн Муслима и приказал ему выступить против Муканны и «людей в белых одеждах». Приехав в 778 году в Мерв и уладив там свои дела, Мааз выступил с большим войском в Бухару.

В Бухаре к нему присоединились пятьсот семьдесят дихканов. По приказу Мааза было изготовлено разнообразное оружие: мечи, палицы, секиры, катапульты. Все это погрузили на специальные арбы. Кроме того, Мааз распорядился, чтобы в войско включили три тысячи мастеров самых различных специальностей, которые могли понадобиться во время похода.

Закончив все приготовления, Мааз ибн Муслим выступил против Самаркандского Согда, где собралось много «людей в белых одеждах», получивших к тому же и помощь от тюрок. С собой в поход Мааз вызвал правителя Герата Саида, которому надлежало поддержать его во время боев. Саид прибыл со своим войском, пригнав при этом десять тысяч овец, которых он собирался выгодно продать в Самарканде. Мааз посоветовал ему оставить этих овец в Бухаре или продать их ему самому, чтобы овцы не стали добычей тюрок, но Саид не согласился и погнал стадо с собой в поход. В походе Саид ехал впереди, а за ним сто человек гнали овец. В пути на него напали тюрки. Они перебили многих его людей и угнали стадо. Мааз выслал в погоню отряд воинов, но отбить овец так и не удалось: потеряв часть воинов, отряд поспешно отступил к своей армии.

Придя в Самаркандский Согд, Мааз ибн Муслим вступил в жестокие, кровопролитные бои с повстанцами и тюрками, нанес им большие потери, но добиться окончательной победы не смог. Тогда он оставил часть своей армии в помощь Джабраилу ибн Яхье, а с оставшимся войском двинулся к крепости Муканны. Не доходя до крепости, он направил к Муканне посланца, чтобы уговорить его сдаться и принять ислам.

Возвратившись от Муканны, посланец рассказал: «Я добрался до крепости. Путь туда тяжелый. В крепости меня держали один день, потом пришел какой-то человек и повел меня с собой. Увидел я комнату, украшенную шелками и задрапированную, а в дверях ее стоял раб. Он спросил: «Господин говорит: зачем ты пришел?» Я ответил: «Буду призывать его к мусульманству». И сколько я ни поучал, он упорствовал все больше. Тогда я приготовился к смерти, решив, что он меня убьет. Потом, не дослушав до конца, он отвел меня к начальнику крепости и сказал: «Отправь его под конвоем, чтобы никто не причинил ему вреда».

Мааз ибн Муслим и Саид безуспешно атаковали крепость с двух сторон. Осада продолжалась до зимы, а когда наступила зима, арабские воины не вынесли холодов. Мааз приказал Саиду идти в Балх и там готовиться к боям, а весной снова выступить для продолжения войны. Сам же он возвратился в Самаркандский Согд.

В Самарканде упорные бои также не принесли успеха Маазу ибн Муслиму, и, устав от безрезультатной двухлетней войны, он попросил халифа освободить его от обязанностей наместника Хорасана и главнокомандующего. Вместо Мааза в Хорасан был назначен Мусайяб ибн Зухайр. Новый наместник, обеспечив в Мерве свое войско оружием и боевым снаряжением, выступил в Бухару и прибыл в этот город в 780 году (в месяце раджабе).

Тем временем «люди в белых одеждах» появились в Хорезме. На борьбу с ними Мусайяб отправил наместника Бухары Джунайда ибн Халида. В эти дни в Бухаре находился один из сархангов Муканны Гардункин – (иначе – Кулартегин), тайно собиравший рассеявшихся «людей в белых одеждах». Когда наместник Бухары ушел в Хорезм, он выступил открыто и захватил несколько селений. Тогда Мусайяб начал в Бухаре военные действия против Гардункина. После тяжелых боев ему удалось разгромить повстанцев, и он выступил на Самарканд, чтобы продолжить борьбу против местных «людей в белых одеждах» и пришедших им па подмогу тюрок.

В Самарканде Джабраил все еще продолжал вести бои, по-прежнему приносившие ему то поражение, то успех. После прихода Мусайяба объединившиеся под его командованием арабские отряды значительно окрепли и смогли рассеять повстанцев.

Предводителя тюркского войска, прибывшего на помощь Муканне и самаркандским повстанцам, по свидетельству Табари, звали Фаллух-хаканом [24]. Поскольку он был убит в одном из боев, тюрки рассеялись и вернулись к себе на родину, после чего Самарканд и Самаркандский Согд, казалось, полностью перешли в руки чужеземных завоевателей.

IV ЖИЗНЬ МУКАННЫ В КРЕПОСТИ СИЯМ И КОНЕЦ ЕГО ВОССТАНИЯ

1. Легенды о жизни Муканны

Авторы исторических хроник приводят сказочное описание жизни Муканны в крепости Сиям. Согласно версии, которую автор «Равзат ус-сафа» пересказывает по хронике Хафиза Абру [25]. Муканна якобы «в крепости Кеша при помощи какой-то премудрости сделал так, что на протяжении шестидесяти суток с начала мая в небе каждую ночь появлялась луна, заметная на расстоянии трех дней пути». Уже не ссылаясь на источник, тот же автор сообщает: «Муканна в совершенстве овладел искусством магии и волшебства. Так, он при помощи талисмана каждую ночь поднимал из колодца в Нахшабе какое-то сияющее круглое тело, свет которого распространялся на площади в два фарсаха на два фарсаха».

По сути дела, обе эти версии сообщают об одном и том же явлении. Разница лишь в том, что, согласно первой, Муканна якобы поднимал из своей крепости в Кеше луну, светившую в течение двух летних месяцев заметную на расстоянии трехдневного пути (то есть та сорока километров), а согласно второй версии, он поднимал нечто похожее на луну из колодца в Нахшабе [26], причем свет этого тела распространялся в радиусе шестнадцати километров.

Насколько безосновательны и легендарны эти версии, можно судить хотя бы по тому, что обе они с их противоречивыми деталями и расхождениями – в определении силы света «лунообразного тела» приводятся одним и тем же автором, на одной и той же странице его книги.

Наиболее достоверным источником для выяснения истории Муканны является арабский подлинник «Та’рихи Наршахи» – труда, составленного Мухаммадом ибн Джа’фаром Наршахи в 944 году. Книга эта была написана на несколько веков раньше «Равзат ус-сафа» и «Та’рихи Хафиза Абру», а автор ее происходил из селения, с которым связана часть важнейших событий движения «людей в белых одеждах».

Мухаммад ибн Джа’фар рассказывает одну легенду, которая, вполне возможно, легла в основу легенды о луне из Нахшаба. Содержание легенды таково: «Пятьдесят тысяч воинов Муканны – жители Мавераннахра и тюрки – собрались у ворот его крепости, пали ниц и изъявили желание увидеть своего вождя. Он отверг их просьбы и приказал стражнику: «Скажи моим рабам, что они не в состоянии лицезреть меня. Каждый, кто увидит меня, сразу же умрет».

Они стали молить и плакать: «Мы хотим видеть его, даже если нам угрожает смерть». Муканна сказал: «Пусть приходят в такой-то день, я покажусь им».

Когда наступил назначенный день, Муканна приказал ста женщинам, жившим у него в крепости: «Пусть каждая из вас возьмет зеркало, и когда взойдет солнце, да будут все зеркала направлены друг на друга». Солнце взошло, и сто зеркал одновременно бросили блики на землю. Когда люди, жаждавшие увидеть Муканну и терпеливо смотревшие на крепость, увидели этот блеск зеркал, они испугались, пали ниц и сказали: «С нас достаточно того могущества и величия, которое мы увидели».

По всей вероятности, вначале, в более близкие к Муканне времена, появилась легенда о ста женщинах с зеркалами. Разумеется, в том, что зеркала бросают на землю солнечные блики, нет ничего противоестественного. Однако годы шли, все дальше уходило в прошлое время Муканны, больше возможностей становилось для различных вымыслов, и тогда была придумана сказка о луне из нахшабского колодца или о появлении на небе лунообразного тела.

На основании всех этих легенд и сказок можно вымазать следующее предположение: занимаясь многими науками по книгам древних авторов, Муканна мог построить в своей крепости на горе Сиям давно известный и странах Востока прожектор, для действия которого применялись сера и другие вещества. Не исключено, что для усиления этого прожектора Муканна окружил его с трех сторон зеркалами, в результате чего получившийся свет, как в люстре, стал в несколько раз сильнее и отбрасывался в разные стороны. Поскольку внутренняя крепость Муканны находилась на вершине горы, вполне вероятно, что свет этого прожектора был виден на большом расстоянии.

Если в действительности все было так, как мы предполагаем, враги Муканны, конечно, не преминули использовать этот факт и изобразить его как проявления черной магии и волшебства, а мусульманские авторы без каких-либо оговорок включили эти россказни в свои сочинения. Что же касается рядовых последователей Муканны, считавших его своим освободителем и предводителем на пути в рай свободы и мира, то они, приписывая ему сверхъестественные средства и не видя его лица, приняли этот прожектор за одно из сотворенных им чудес, за признак присущего ему могущества и сияние его «божественного лика».

2. Решительные бои арабских войск против Муканны на горе Сиям

Пока «люди в белых одеждах» обладали большой силой в Бухаре и Самарканде, арабские военачальники не считали целесообразным, да и не могли атаковать главную крепость Муканны на горе Сиям. Несколько раз они нападали на крепость после того, как самаркандские повстанцы были уже ослаблены, но, не добившись никаких результатов, всякий раз уходили прочь. Одним из таких неудачных походов была описанная нами выше кампания Мааза ибн Муслима и Саида, закончившаяся с наступлением зимних холодов.

Когда в Самарканде и Бухаре «люди в белых одеждах» были окончательно побеждены, а поддерживавшие их тюркские отряды, потерпев поражение, ушли, халиф Махди направил все силы на захват крепости и самого Муканны, назначив в этой войне главным наместника Герата Саида ал-Хараши. Он приказал Саиду построить у горы Сиям жилые дома, дворцы, бани и другие здания, необходимые для постоянной жизни в этих местах, и оставаться там летом и зимой, заключив крепость в кольцо, как камень в перстне.

Саид получил этот приказ халифа после того, как, расставшись с Маазом ибн Муслимом, вернулся в Балх. Здесь он за зиму подготовил все материалы и снаряжение, которые могли понадобиться для выполнения халифского приказа, а весной, придя к горе Сиям, начал строительство и воздвиг там новый город, готовясь к длительному пребыванию в нем со своим войском.

К этому времени в крепости Муканны остались незначительные боевые силы: часть войска повстанцев была уничтожена в боях за Нахшаб, Кеш и Самарканд, а другую часть составляли тюрки, вернувшиеся к себе на родину после гибели Фаллух-хакана. Положение защитников крепости в связи с этим стало ухудшаться: ежедневные схватки уносили все новых и новых воинов, таяли изо дня в день запасы оружия и продовольствия. Хотя Саид также терял в боях своих воинов, он имел возможность взамен убитых получить новые силы и пользовался этой возможностью. Для Муканны же дороги со всех сторон были отрезаны.

Кроме того, заметно изменилось отношение народа к Муканне за пределами его крепости, причем далеко не в его пользу. Причиной тому послужило данное им в свое время разрешение «людям в белых одеждах» грабить имущество каждого, кто не подчинится ему и будет помогать или сочувствовать арабским войскам, а также право убивать сопротивляющихся. Тюркские воины, пришедшие на помощь Муканне по его призыву, воспользовались разрешением грабить непокорных для повальных грабежей. Народ воспринял эти грабежи как прямое осуществление приказа Муканны. Так, Наршахи пишет: «Муканна призвал тюрок и сделал для них позволенными имущество и кровь мусульман. И пришло из Туркестана многочисленное войско в жажде наживы, и грабили они целые области, и убивали, и уводили с собой жен и детей мусульман».

Конечно, не все ограбленные и убитые были арабами; большей частью это были местные жители, для которых религия ислама еще не стала традиционной верой дедов. Большинство из них вначале сочувствовало Муканне и «людям в белых одеждах» и считало Муканну своим освободителем от гнета чужеземцев. Разница между ними и «людьми в белых одеждах» заключалась в том, что повстанцы, будучи отважными людьми, открыто отреклись от ислама и выступили против его представителей, против завоевателей. Они же внешне еще признавали себя мусульманами.

Рассказывая о боях за Самарканд, Табари пишет: «Тюрки применили хитрость, вошли в Самарканд и учинили грабеж и убийства». Между тем в начале выступления Муканны самаркандцы присоединились к «людям в белых одеждах». На протяжении нескольких лет они удерживали город от сдачи Джабраилу ибн Яхье, который сумел захватить Самарканд только после того, как получил новое подкрепление. Тюркские воины, принявшие по призыву Муканны участие в боях с Джабраилом в сельской округе Самарканда, после одного из сражений, в котором было разбито войско Джабраила, вступили в город и подвергли его грабежу.

Подобные факты не могли не повлиять на настроения жителей Мавераннахра, все с меньшим сочувствием относившихся к Муканне.

Эти настроения, распространившиеся за пределами крепости, оказывали свое влияние и на воинов Муканны, защищавших его твердыню. Они сражались уже без энтузиазма. И вот произошло событие, послужившее причиной полного разгрома главных боевых сил Муканны: завоевателям удалось организовать убийство сипахсалара [27] повстанческой армии.

Сипахсалар этот был отважным и опытным человеком. Он лично участвовал в боях против халифских войск в Карши, Шахрисябзе и Самарканде. За четыре года он разгромил несколько арабских армий и довел до отчаяния их военачальников. Многие арабские полководцы, не сумев справиться с ним, добровольно отказывались от командования и наместничества или снимались с этих должностей халифом. Разумеется, убийство такого человека, особенно в момент, когда войско Муканны было уже ослаблено, не могло пройти и не прошло бесследно.

Произошло это так. Саид решил убить сипахсалара, чтобы окончательно разгромить Муканну. Для этого он стал искать человека, готового пожертвовать своей жизнью. В войске Сайда был человек по имени Джабир ибн Ахаб, вызвавшийся осуществить задуманный план. Это был бесстрашный воин, умевший взбираться на высокие и отвесные стены. В помощь себе он взял двух других воинов, также искусных в преодолении стен. Ночью, когда стража крепости спала (что уже само по себе свидетельствовало о беспечности), трое воинов поднялись на стену, проникли в крепость, отсекли голову спавшему сипахсалару и возвратились с ней к Саиду.

Узнав о случившемся, Муканна был глубоко потрясен. Взамен убитого он назначил сипахсаларом человека по имени Сарджам, но тот не проявил большого мужества. На условиях сохранения свободы ему самому и его воинам, которых к тому времени оставалось всего три тысячи, он сдался врагу. Таким образом, внешняя крепость оказалась в руках Саида, и бои за крепость Сиям окончились.

3. Конец Муканны

Узнав, что воины его сдались и внешняя крепость захвачена врагами, Муканна окончательно убедился в крушении своего дела.

Авторы исторических хроник так описывают заключительные события этой эпопеи.

По словам автора «Равзат ус-сафа», Муканна, не сомневаясь в неизбежности своей гибели, собрал близких ему людей, напоил их отравленным вином, а затем сжег их тела. Сам же опустился в хум (большой глиняный кувшин) с кислотой и растворился в ней, однако волосы его остались на поверхности, потому что кислота их не растворила. В том же помещении находилась невольница, которая, поняв, что вино отравлено, не выпила его и спряталась в темном углу. Она открыла Сайду ворота внутренней крепости и рассказала о случившемся.

Автор «Та’рихи Табари» говорит, что во внутренней крепости с Муканной были сто его жен и слуга по имени Тадран. Когда Муканна увидел, что дела его плохи, он заставил своих жен выпить отравленное вино, и они все одновременно умерли. Среди них была женщина по имени Якута. Поняв, что вино отравлено, она не стала его пить, а вылила за ворот платья, но притворилась мертвой и, свалившись, осталась лежать, среди трупов. Оставив жен, Муканна ударом меча убил и своего слугу Тадрана, а сам вошел в пылающую печь и сгорел дотла. Якута открыла ворота воинам Саида и рассказала им о происшедшем.

Мухаммад ибн Джа’фар Наршахи, сведения которого в событиях, связанных с Муканной, мы признали наиболее достоверными, так описывает конец Муканны со слов некоего Али ибн Харуна: «Али ибн Харун, один из дихканов Кеше, говорил: «Бабушка моя была в числе жен Муканны... Она рассказывала, что однажды Муканна, как всегда, усадил жен за трапезу с вином, а в вино насыпал яду. И каждый жене он дал отдельную чашу и сказал: когда я выпью свою чашу, вы все одновременно выпейте свои. Потом они выпили, а я не выпила, я вылила себе за ворот, он (Муканна. – С. А.) не заметил. И все жены упали и умерли. А он подошел к своему личному рабу, ударил его мечом и поднял его голову. По его приказу три дня топилась одна из печей. Прошло много времени, я подошла к печи и увидела, что от него ничего не осталось. И в крепости никого не осталось в живых».

Самоубийство Муканны Мухаммад ибн Джа’фар Наршахи объясняет так: «Причина, по которой он сам себя сжег, заключалась в том, что он всегда говорил: если мои рабы взбунтуются, я отправлюсь на небо, приведу оттуда ангелов и предам их каре». А далее Наршахи пишет: «Он сжег себя, и ничего от него не осталось, а они (последователи его. – С. А.) сказали: «Муканна отправился на небо и пришлет нам с неба помощь...».

Разумеется, мы не можем принять все эти версии в том виде, в каком они изложены упомянутыми авторами. Табари утверждает, что у Муканны было сто жен. Наршахи также пишет в одном из своих рассказов: «Муканна имел сто жен из числа женщин и девушек Согда, Кеша и Нахшаба. Обычай его был таков, где бы ему ни показали красивую женщину, он забирал ее и держал у себя».

История знает немало феодальных восточных государей, у которых было по сто и даже более жен. Однако мы не можем припомнить ни одного вождя народного восстания или мятежа, который отличался бы таким сластолюбием. Не мог быть сластолюбцем и Муканна, поставивший перед собой великие цели и поднявший во имя этих целей крупнейшее восстание в Хорасане и Мавераннахре. Если бы он действительно отдавался любовным утехам, ему не удалось бы увлечь за собой широкие народные массы. По-видимому, из этого и исходил автор «Равзат ус-сафа» Мирхонд, когда он не пересказал буквально версию о конце Муканны и его ста жен. Мирхонд пишет: «Муканна убил своих ближайших соратников, напоив их отравленным вином»; он говорит именно «соратников», а не «сто жен» или даже просто «жен». Между тем этот автор не проявлял особого недоверия ко всякого рода малоправдоподобным версиям.

Конечно, как уже говорилось, Муканна имел жену и семью и, согласно обычаям того времени, мог иметь несколько наложниц. В крепости вместе с ним должны были находиться и члены его семьи и наложницы. Кроме них, здесь могли быть и другие женщины – сто или даже больше. Но у нас нет никаких оснований считать всех этих женщин его женами.

Если допустить, что во внутренней крепости Муканны, кроме членов его семьи, жило много других женщин, то что это были за женщины и кто были их мужья? На этот вопрос отвечают исторические события. Внешнюю крепость Муканны защищало многочисленное войско «людей в белых одеждах». Разумеется, не все эти воины были холостяками. В боях за отдельные области и в столкновениях у самой крепости погибли многие военачальники и сарханги Муканны, и вдовы их после смерти мужей, разумеется, не выходили из крепости и не сдавались врагу. Когда внешняя крепость подверглась нападению, Муканна и его воины не могли оставить этих женщин и девушек под обстрелом вражеских катапульт, в постоянном страхе перед внезапным нападением врага. Поэтому их тоже могли поселить вместе с семьей Муканны в более безопасном месте – во внутренней крепости, в цитадели.

Вполне возможно, что предводители арабского войска и мусульманское духовенство, стремившееся изобразить Муканну безнравственным человеком, воспользовались этим и распространили слухи о том, что он посягает на честь простых людей и силой уводит красивых девушек и женщин. Затем эти россказни в том виде, в каком они передавались врагами Муканны, дошли уже и до составителей исторических хроник. Мусульманские же историки, будучи достаточно беспристрастными, пересказали эти вымышленные истории как реальные факты, включив их в свои сочинения.

Со времени гибели Муканны до написания «Та’рихи Наршахи» прошло сто шестьдесят восемь лет. Слушая рассказ Али ибн Харуна о событиях более чем полуторастолетней давности, автор этой книги мог либо воспринять его в искаженном виде, либо рассказчик, старый человек, не сумел передать ему все достаточно точно. Несомненно, что Али ибн Харун был к тому времени уже стариком, иначе он не мог бы говорить о случившемся сто шестьдесят восемь лет назад непосредственно со слов своей бабушки. При составлении книги этот уже измененный рассказ мог быть подвергнут дальнейшей редакции и приведен в соответствие с известными легендами.

Что же касается сообщений о том, что Муканна убил женщин, дав им выпить отравленное вино, а себя уничтожил в кислоте или сжег в раскаленной печи, то они, по-видимому, правдоподобны. Однако убийство женщин должно было совершиться не при помощи коварного обмана, а открыто и, вполне возможно, с их собственного согласия. Подобных случаев в истории мы встречали немало. Так, во время похода в Индию Тимур напал там на одну из крепостей, заселенную зороастрийцами. Когда войско Тимура, одержав победу, ворвалось в крепость, жители ее решили не сдаваться врагу. Мужчины собственными руками убили своих жен и детей, а затем до последнего вздоха сражались с воинами Тимура, и ни один из них не попал в руки врага живым. Автор «Равзат ус-сафаи Насири» [28], Мирза Ризакулихан Хидаят, описывает более страшную трагедию, которая вместе с тем служит примером героизма женщин. Как сообщает автор, жители Фарса в годы царствования Мухаммад-шаха Каджара подняли восстание. После учиненных шахскими солдатами казней и убийств оставшиеся в живых повстанцы укрылись в крепости Гуляб в Луристане. К крепости подошли солдаты шаха, и здесь произошли жестокие бои. Как говорят, все мужчины были убиты. Предводитель восстания Лур Мухаммад Валихан сумел бежать вместе с сыновьями и двумя телохранителями. Оставшиеся в крепости лурские женщины не захотели сдаваться врагу. Они связали друг друга косами и все вместе бросились с крепостной стены вниз. Так, самоубийством, они спасли свою честь от надругательства врагов. Мирза Ризакулихан Хидаят так описывает эту ужасную трагедию: «Женщины луров, которые были в крепости, крепко привязали свои косы одну к другой и все вместе бросились с вершины крепости Гуляб. И умерли они одновременно, наложив клеймо на сердца солдат, полные тщетного вожделенья». Арабские военачальники относились к своим пленным, особенно к женщинам и девушкам в Хорасане и Мавераннахре, еще более бесчеловечно и бессовестно. Любой воин из армии завоевателей мог позволить себе все, что угодно, по отношению к захваченной им женщине. Он мог сделать ее своей прислужницей, мог попирать ее честь, а если пленница надоедала ему, продать ее другому хозяину, тоже лишенному стыда и совести. И такую жизнь, исполненную бесчестья и позора, пленница должна была влачить до конца своих дней.