Текст книги "Асы люфтваффе пилоты Fw 190 на Восточном фронте"

Автор книги: С. Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Schlachtflieger

Пока JG 51 и JG 54 вели упорные бои на северном фланге Курского выступа, южную часть дуги прикрывали Bf 109 из JG 3 и JG 52 (причем JG 3 вскоре сняли с фронта и отправили в фатерлянд, для укрепления системы ПВО). Однако на южном фланге также имелось всего около сорока Fw 190 (входивших в состав двух полков), и всех их использовали в качестве бомбардировщиков!

Эволюция штурмовой авиации люфтваффе была сложным и затяжным процессом. В начале 2-й Мировой войны штурмовая (Schlacht) авиация люфтваффе располагало всего одним полком, оснащенным устаревшими бипланами Hs 123. Этот полк имел довольно причудливый номер – II.(Schl.)/LG 2 (2-й штурмовой дивизион 2-го учебно-тренировочного полка). Дивизион неожиданно хорошо себя зарекомендовал, оказывая непосредственную поддержку наземным частям во время сентябрьской и французской кампаний, но после капитуляции Франции дивизион расформировали. Дело в том, что бипланы представляли собой легкую добычу для истребителей RAF. Личный состав дивизиона отвели в тыл для переформирования и переоснащения (дивизион получил Bf 109). Главное бремя по выполнению блицкрига в Англии предполагалось возложить на плечи до сих пор непобедимых Ju 87. Но последовавшие вскоре историческая воздушная битва в небе Англии показала, что рассчитывать только на одни «штуки» нельзя. Это признал и Рейхсмаршал Герман Геринг (G(ring), приказавший переоборудовать в бомбардировщики треть одномоторных истребителей, дислоцированных в районе Па-де-Кале.

Прецедент был создан, поэтому довольно быстро истребители-бомбардировщики свели в специализированные Jabostaffeln (эскадрильи истребителей-бомбардировщиков). В свою очередь Jabostaffeln объединили вместе с подразделениями, оснащенными Bf 110 в Schnellkapmfgeschwader (полки скоростных бомбардировщиков). Но успешно проведенный очередной блицкриг – на этот раз в Югославии – вновь возродил утраченную было веру в эффективность Ju 87 и штурмовой авиации, a II.(Schl)/LG 2 снова получил свои Hs 123.

Во время операции «Барбаросса» непосредственную поддержку сухопутным силам оказывал все тот же триумвират: Schnellkampf, Stuka и Schlacht. К 1942 году единственный дивизион штурмовой авиации был развернут в два полнокровных штурмовых полка. Полки были вооружены в основном Bf 109Е, а также уцелевшими Hs 123 и двухмоторными Hs 129. К концу 1942 года стало ясно, что роль штурмовика идет для Bf 109 не больше, чем корове седло, и гораздо эффективнее использовать имеющиеся истребители по их прямому назначению. Начались поиски самолета, способного взять на себя функцию штурмовика. Это должен был быть прочный надежный легкоуправляемый на низких высотах и живучий самолет. Разумеется подобными качествами обладал только один кандидат – Fw 190. Поздней осенью 1942 года SchlG 1 майора Губертуса Хичхольда (Hitschhold), базировавшийся в районе реки Чир в Сталинградском секторе фронта, начал проводить постепенное перевооружение. Эскадрильи полка, оснащенные Bf 109, по очереди отводились в тыл и получали Fw 190.

Знакомство пилотов штурмовой авиации с Fw 190 очень походило на то, как с Fw 190 знакомились из коллеги-истребители. Вспоминает лейтенант Фриц Зайффардт (Seyffardt) (30 воздушных побед) из II./SchlG 1, один из первых летчиков-штурмовиков, оседлавших Fw 190:

Свой 600-й боевой вылет Германн Бухнер совершил в Румынии в начале 1944 года, всего через два месяца после 500-го вылета. Возле его Fw 190F-8 «зеленая Y» стоят механик (сзади справа), его «качмарик», а также молодой человек по имени Вольфганг фон Рихтгоффен – сын знаменитого пилота штурмовой авиации Вольфрама фон Рихтгоффена. Ефрейтор фон Рихтгоффен погиб 5 июня 1944 года, во время вылета над Яссами на своем Fw 190 «зеленая G».

Этот снимок обер-фельдфебеля Бухнера сделан 20 июля 1944 годи, сразу после награждения того Рыцарским крестом. На снимке не видно, но Бухнер также имел Германский крест (на правом нагрудном кармане). Кроме того он носил нарукавную нашивку и нагрудный знак пилота штурмовой авиации, значок за ранение и значок участника крымской кампании.

«В 1942 году я увидел и впервые полетел на Fw 190. За войну мне довелось летать на Fw 190A, F и G, а также Bf 109. Летать на Fw 190 было гораздо легче, чем на Bf 109. Fw 190 обладал более просторной кабиной, а управление требовало меньших физических усилий, например, закрылки и триммеры имели электропривод. Другой отличительной особенностью самолета была его превосходная устойчивость. Благодаря сквозным лонжеронам крыла и широко расставленному шасси машина была стабильна и в полете и при посадке на грунтовые аэродромы. Однако на большой высоте самолету явно не хватало мощности двигателя. Обычная дальность самолета Fw 190F составляла 600–680 км. Среднее время выполнения боевого задания на Восточном фронте – 45–60 минут. Вооружение самолета было достаточно мощным. Обычно на самолет устанавливали два пулемета и две 20-мм пушки, кроме того предусматривалась возможность разместить еще две 20-мм пушки в консолях крыла. Во время боевых вылетов мы с успехом использовали тактику открытого строя. Иначе говоря, самолеты шли к цели на дистанций 80-100 метров друг от друга. Над самой целью мы разбивались парами на звенья (Rotte) и проводили атаку. На обратном пути все самолеты собирались вместе в большие группы. Я летал за линию фронта более 500 раз, при этом мне пришлось неоднократно совершать вынужденную посадку на брюхо самолета. И я это делал без особого труда».

Подобную точку зрения, хотя и с определенными оговорками, высказал и фельдфебель Петер Таубель (Taubel), который летал на Fw 190 в составе II./ SchlG 2 на средиземноморском ТВД, прежде чем был переведен на Восточный фронт:

«Fw 190 был совершенным самолетом. Широкие шасси позволяли самолету уверенно взлетать и садиться на грунтовых аэродромах, чего нельзя было сказать о Bf 109. Кресло пилота было удобным, а бронезащита – надежной. Показания приборов читались легко – это особенно меня порадовало во время моего первого полета на 190-м. Очень быстро я освоился и почувствовал себя как дома. Во время боя мы очень боялись возникновения пожара.

После успешного возвращения из очередного боевого вылета над Румынией, Бухнер шутит с двумя пилотами своего звена (середина 1944 года). Обратите внимание на разнобой в униформе пилотов.

Главный механик Бухнера унтер-офицера Вицорек, стоящий перед «своим» Fw 190F-8.

Два кавалера Рыцарского креста: обер-лейтенант Бойтельшпахер (слева) и лейтенант Ламберт (справа). Оба погибли в бою с американскими истребителями в Румынии в 1944 году.

Я знал одного пилота, который заживо сгорел в кабине самолета, который в бою получил повреждение топливной системы. Внутри того самолета просто бушевало пламя. Другой проблемой был большой взлетный вес самолета. Даже нормальная нагрузка сказывалась на летных качествах машины».

Унтер-офицер Фриц Крайтель (Kreitel), тоже сначала летал над Средиземным морем, а затем оказался на Восточном фронте. Его отзыв о Fw 190 не столь оптимистичен:

«Хотя Fw 190 был неплохим самолетом, он явно не предназначался для роли истребителя-бомбардировщика. Неся 500 кг бомб или неуправляемых ракет, Fw 190 изрядно терял в маневренности и скорости. Взлет и посадка с подобной нагрузкой совершенно не походили на свои описания в учебниках. Посадочная скорость возросла на 25 км/ч, а это в условиях Восточного фронта повлекло за собой множество проблем. Адская зима превратила эксплуатацию и обслуживание Fw 190 в пытку. Чтобы облегчить пуск двигателей зимой, под самолетом приходилось разводить костер. Когда температура опускалась ниже нуля, приходилось вместо масла заливать в маслосборник бензино-маслянную смесь, в которой бензина было 75 %, а масла – только 25 %. Во время пуска двигателя бензин загорался и разогревал масло. Только так удавалось оживить моторы. Кабина самолета была просторной, но при взлете и посадке видимость вперед была практически нулевая, причем земли не было видно даже после отрыва или непосредственно перед касанием. Fw 190 отлично брал вертикаль и одной из возможностей уйти от преследующего противника было резко взять на себя штурвал и сделать свечу. Хотя управляемость Fw 190 была хорошей, этот самолет заносило на виражах не меньше чем Bf 109. В свою очередь, Fw 190 имел одну пренеприятную, почти пугающую особенность. Во время резкого разворота самолет часто переворачивался и начинал падать. Однако в умелых руках это также был хороший маневр, чтобы уйти от преследования. Однако проводить его можно было только на высоте не менее 1000 метров. Такой большой запас высоты был необходим чтобы вернуть машину в горизонтальный полет. Перегрузки при проведении подобного маневра были столь значительны, что часто лопались глазные кровеносные сосуды».

Хотя 1./SchlG 1 вернулся на южный участок фронта в начале 1943 года и успел поучаствовать в отступлении вермахта с Кавказа, SchlG 1 не успел пройти полного перевооружения до мая. Именно в мае полк был направлен для участия в операции «Цитадель». Роль, которую сыграли два оснащенных Fw 190 дивизиона SchlG 1 во время битвы на Курской дуге, меркнет по сравнению с достижениями специализированных частей охотников за танками, оснащенных пушечными версиями Ju 87 и Hs 129. Главной задачей для Fw 190 было атаковать позиции советской пехоты и артиллерии при помощи осколочных бомб типа SD-1 и SD-2. Эти бомбы представляли собой контейнеры, содержащие внутри 180 или 360 небольших фугасных бомбочек, которые покрывали большую территорию нанося огромный ущерб живой силе противника. Для летчиков из SchlG 1, возглавляемых майором Альфредом Друшелем (Druschel), действующих с базы в Варваровке в районе Курска, оказались обескураженными поведением красноармейцев во время воздушного налета.

Проссниц, 1944 год. Похороны пилотов II./SG 2, погибших над Чехословакией в бою с Р-38 Lightning. В этот период воинские кладбища быстро заполнялись могилами погибших штурмовиков.

Если немецкие солдаты, завидев самолеты противника, тут же плюхались в грязь, предоставляя зенитчикам право отогнать неприятеля, то по наблюдениям немецких пилотов «русские все до одного начинали палить по самолетам изо всего что только может стрелять!» Один из известных немецких пилотов так живописует огненный заслон, встретивший фашистские штурмовики над Курском: «Русские открыли плотный и постоянный огонь из автоматов, винтовок и даже пистолетов. Количество свинца и стали в воздухе превысило все мыслимые количества. Я полагаю, что если бы русские смогли в этой ситуации оторвать подковы от копыт своих лошадей, то они бы бросили эти подковы в наши самолеты». Не нужно быть прорицателем, чтобы понять что в таких условиях проводить штурмовку было просто невозможно.

В середине июля немцы прекратили налеты на позиции регулярных войск и перенесли свои удары дальше в тыл, пытаясь перерезать линии снабжения, по которым поступали пополнения, необходимые для проведения широкой наступательной операции. Здесь фашисты смогли достичь определенных успехов. Вспоминает один из летчиков SchlG 1:

«11 июля я вел мое звено к Курску. Мы шли на высоте 1500 метров, развернувшись в боевой порядок. Стоял чудесный летний денек, советских истребителей не было видно, под нами лежала пустынная дорога. Вдруг мы заметили колонну грузовиков, следующую на юг. Машины двигались, с большой скоростью, поднимая клубы густой пыли. Всего мы насчитали около дюжины машин, каждая была тяжело нагружена бочками с топливом. Я разделил свою четверку самолетов на две пары и мы начали атаку на бреющем полете. Я и мой ведомый атаковали головную часть колонны, вторая пара самолетов ударила в хвост конвоя. В первый заход мы поразили один или два грузовика. Это была не работа, а чистое удовольствие. Под нами была беззащитная колонна грузовиков, груженных бензином, и ни одного истребителя противника вокруг. Через 15 минут мы разнесли все грузовики, клубы дыма поднимались в небо на высоту 500–700 метров. И в таких целях мы – штурмовики – недостатка не испытывали».

Однако подобные воздушные удары были не более чем комариными укусами, которые не могли даже приостановить вал наступления, катящийся с востока. Через месяц своего пребывания в Курске II./SchlG 1 отступил к Харькову. Тот же рассказчик продолжает:

«Не смотря на все усилия, наши сухопутные войска не могли остановить стремительного продвижения русских. Дорога на Харьков лежала рядом с нашим аэродромом в Рогани. Дорога была запружена нашей пехотой в беспорядке отступавшей на запад. Наши механики попытались выяснить у отступающих солдат кто приказал отступать и кто руководит отступлением. Однако солдаты были немногословны и сказали только, что они арьергард, прикрывающий отход основных сил и что русские преследуют их по пятам! Нас, пилотов, такая новость не обрадовала. Мы доложили нашему командиру, а тот в свою очередь, доложил о создавшейся ситуации в штаб полка. Все силы ада вырвались на свободу. Уже через час мы со всем нашим имуществом перелетели на аэродром в Большой Рудке к северу от Полтавы. Никто даже не удосужился оповестить наш дивизион о происходящем вокруг. Позже мы узнали, что спустя несколько часов после нашего отлета, русские заняли Рогань. Нам удалось эвакуировать все оборудование, самолеты и наземный персонал без потерь. Экипажи транспортных Ju 52, как это часто случалось в этот период, пришли к нам на помощь. Без вмешательства транспортной авиации наш дивизион просто исчез бы бесследно.

Аэродром Большая Рудка представлял собой поле, на котором оборудовали взлетно-посадочную полосу. Мы прилетели и разместились на этом аэродроме словно балаган бродячих артистов. Вскоре мы начали совершать вылеты на север и северо-восток. Никто не знал где проходит линия фронта. Прежде всего нам нужно было установить местоположение наших передовых отрядов. Многие части отстали и оказались в окружении. Острие наступления противника глубоко вонзилось в нашу оборону по направлению к югу и юго-западу. Было несомненно одно – фронт прорван во многих местах и русские вышли на оперативный простор.

Наши механики показали себя великолепно. Мы летали от рассвета до заката. Главной задачей было наносить удары по танковым колоннам и по линиям снабжения. Местами нам удалось нанести русским ощутимый урон, но мы были не в силах остановить катящуюся на нас лавину. Кроме того, становилось ясно, что Stukageschwader, оснащенные Ju 87, уже не смогут действовать как прежде в условиях, сложившихся к осени 1943 года».

Действительно, одним из последствий поражения под Курском стала запоздалая реорганизация штурмовой авиации. До этого времени все части пикирующих бомбардировщиков подчинялись штабу бомбардировочной авиации, в то время как части штурмовиков и скоростных бомбардировщиков «исторически» подчинялись командованию истребительной авиации. В результате реорганизации пикировщики, штурмовики и скоростные бомбардировщики были выделены в особый класс – штурмовая авиация. Все существовавшие на тот момент Stukageschwader (1,2,3,5 и 77), за исключением двух дивизионов, были официально переименованы в Slachtgeschwader (или сокращенно – SG).

Как уже упоминалось два дивизиона пикировщиков (II./StG 2 и I./StG 77) сохранили свою классификацию и продолжали действовать полуавтономно. Чтобы заполнить образовавшуюся брешь SchlG 1 расформировали. I./SchlG 1 стал I./SG 77, a II./SchlG 1 стал II./SG 2. SchlG 2 также прекратил свое существование. Его смешали с SKG 10 и на их базе было сформировано два новых полка: SG 4 и SG 10.

39. Fw 190A-6, «желтая пятерка», обер-лейтенант Отто Киттель (Kind), 3./JG 54, Рига-Скулъте, август 1944 года

Ничто не указывает на то, что на этом самолете летал лучший пилот JG 54. Отто Киттель не искал громкой славы и все свои три с половиной года, проведенные на Восточном фронте, летал в составе «зеленых сердец». В первые месяцы боев, летая на Bf 109, он одержал 40 побед. Но большинство из своих 267 побед он одержал на Fw 190 и стал лучшим асом Восточного фронта из летавших на «фокке-вульфе». Киттель погиб 14 февраля 1945 года в Курляндии в бою с Ил-2, которые были самым опасным противником немецких пилотов.

40. Fw 190A-5, «желтая восьмерка», лейтенант Роберт Вайсе (Weiss), 3./JG 54, Орел, июнь 1943 года

«Баци» Вайсе первоначально летал в составе JG 26, затем два года прослужил на Восточном фронте, потом вернулся в Рейх и принял командование III./JG 54. действовавшей на Западном фронте. 29 декабря 1944 года Вайсе погиб в бою со «спитфайрами» в районе голландско-германской границы. Из своих 121 победы 90 были им одержаны на Восточном фронте, где он летал на таком Fw 190 в камуфляже из пятен двух оттенков зеленого цвета.

41. Fw 190A-6, «черный двойной шеврон», майор Эрих Рудорффер (Rudorffer), командир II./JG 54, Иммола/Финляндия, июнь 1944 года

Так самолет Рудорффера выглядел во время кратковременного пребывания группы в Финляндии. Машина покрыта пятнами камуфляжа, на борту шеврон командира с тонким кантом, небольшая черная «единичка» внутри шеврона и полоса за крестом, означающая II. группу. Обратите внимание на спираль на коке винта и цветные метки на хвосте. Рудорффер был третьим (после Киттеля и Новотны) асом JG 54, одержав 136 из своих 222 побед. В конце войны, летая на Me 262, он одержал еще 12 побед.

42. Fw 190A-6, «черная пятерка», обер-лейтенант Макс Штотц (Stotz), 5./JG 54, Сиверская, май 1943 года

После того, как с самолетов смыли белый камуфляж, многие машины получили новую характерную окраску, состоявшую из пятен коричневого цвета и двух оттенков зеленого. На этом самолете видны эмблемы группы и JG 54, а также черный номер звена. Летом 1943 года Штотц стал командиром 5./JG 54, но 14 августа 1943 года погиб в районе Витебска. На его боевом счету было 189 побед, из которых только 16 он одержал вне II./JG 54.

43. Fw 190A-6, «черная семерка», лейтенант Эмиль Ланг (Lang), 5./JG 54, северный сектор Восточного фронта, лето 1943 года

Не у далось выяснить, действительно ли в II./JG 54 использовали краску песчаного цвета или самолет Ланга сильно выгорел. По сравнению с «черной пятеркой», изображенной низке, цвета «семерки» заметно светлее. Все эмблемы частей закрашены. Ланг одержал 173 победы, из которых 26 на Западном фронте, куда был переведен на должность начальника II./JG 26. Погиб 3 сентября 1944 года над Бельгией, когда его сбил Р-47.

44. Fw 190A-4, «черное двенадцать», фенрих Норберт Ханниг (Hannig), 5./JG 54, Сиверская, май 1943 года

Еще один пример летнего камуфляжа самолетов II./JG 54 из пятен коричневого цвета и двух оттенков зеленого. Эта машина была получена частью недавно и никогда не несла эмблем, закрашенных у более старых истребителей.

45. Fw 190А-4, «желтая шестерка», обер-лейтенант Ганс Байссвенгер (Beisswenger), командир 6./JG 54, Рельбика, февраль 1943 года

Зимний камуфляж:, частично счищенный, частично облезший. Байссвенгер служил в II./JG 54 с осени 1940 года (10 августа 1942 года стал командиром 5-й эскадрильи). Большинство из своих 152 побед он одержал, летая на Bf 109. На Fw 190 пролетал всего несколько недель, прежде чем был сбит над Ильменем 6 марта 1943 года.

Не смотря на все переименования и переформирования, основу парка всех SG составляли прежние Ju 87. Fw 190 шли прежде всего на оснащение истребительных частей, входящих в систему ПВО Рейха. Поэтому полки, действующие на Восточном фронте были довольно скудно оснащены. Их перевооружение началось только весной 1944 года. Следует учесть, что программа перевооружения сама по себе представлялась довольно длительным мероприятием. Дивизионы по очереди отводились в тыл, где проходили сокращенный 6-8-недельный курс переподготовки, во время которого пилоты получали совершенно новый для себя самолет, совершали на нем несколько подлетов, потом производили 15–20 вылетов в качестве ведомого у более опытного пилота и возвращались на фронт. Так продолжалось до января 1945 года, когда программа перевооружения штурмовой авиации была остановлена.

Поскольку оснащенные Fw 190 SG 10 и SG 4 прибыли на Восточный фронт только, соответственно, в конце 1943 и середине 1944 года, в битве на Курской дуге участвовали только два дивизиона I./SG 77 и II./SG 2. Эти же дивизионы оставались единственными штурмовыми дивизионами на Восточном фронте, оснащенными Fw 190 до конца 1943 года. Располагая в общей сложности 40 боеспособными машинами, эти дивизионы мало что могли противопоставить наступательной мощи 13 советских армий, двигающихся в юго-западном направлении.

В начале января 1944 года дивизион, счастливо перебравшийся из Рогани в Большую Рудку, отступил еще дальше на запад. Теперь база дивизиона находилась в Малой Виске, в городке со странным названием, расположенным в западу от Кировограда (В оригинале название украинского города Малая Виска транскрибировали не «Malaya Viska», а почему-то как «Malaya Whisky», что означает малайский виски. Оставим Зигмунду Фрейду анализировать причину этой ошибки – Прим. пер.). На этом же аэродроме располагались Bf 109G из II./JG 52. Дивизион, получивший новое обозначение II./SG 2, продолжал балансировать на острие бритвы. Оберфельдфебель Герман Бухнер (Buchner) продолжает свой рассказ:

«Зимой погода была не слишком хорошей. Видимость в лучшем случае составляла всего несколько километров, облачность, легкий снег. Наше положение также было не слишком стабильным. Русские танки прорвали фронт у Кировограда. Дороги были запружены танковыми и транспортными колоннами русских. Мы работали непокладая рук вместе с дивизионом пикирующих бомбардировщиков, а истребители из II./JG 52 прикрывали нас. Мы были в воздухе с утра до вечера и были очень не популярны среди русских. И они не замедлили ответить нам. В ночь 13 января советские танки захватили наш аэродром.

В полночь сигнал боевой тревоги разбудил спящих пилотов. Мы квартировали в сельской школе. Нам приказали немедленно прибыть на летное поле и собраться по звеньям. Русские танки с пехотинцами на броне уже были в деревне и захватили восточный край аэродрома, где стояли машины II./JG 52. Советские танки давили самолеты гусеницами. Один Т-34 въехал на крышу землянки, где помещался оперативный пункт II./JG 52 и провалился вовнутрь. Счетверенные 20-мм зенитные автоматы открыли огонь по пехоте противника. Мы. пилоты и механики, собрались на западном крае летного поля. Нам было приказано подготовить самолеты и другое оборудование к уничтожению, если иваны прорвутся на нашу половину аэродрома. Сигналом к началу уничтожения должна стать зеленая ракета, пущенная со стороны нашего оперативного пункта. Уничтожив самолеты мы должны были пешком отступать на запад. Ночь была темной, хоть глаз выколи, стоял собачий холод. Где-то в 3 часа ночи из темноты вынырнула неясная фигура. Это был исполняющий обязанности командира II./JG 52 гауптман Зепп Хайбёк (Haibeck), который сообщил нам, что почти все самолеты его дивизиона уничтожены прорвавшимися танками.

Наши 20-мм зенитки на автомобильном шасси выдвинулись в темноту, чтобы присоединиться к защитникам восточной части аэродрома. Тяжелые 88-мм зенитки также открыли огонь по Т-34, причем удалось подбить несколько танков. А мы все стояли на ветру, мерзли и ожидали дальнейших приказаний. К рассвету бой начал затихать. С первыми лучами солнца над полем появилась тройка Не 111, которые шли на низкой высоте с явным намерением разбомбить нашу половину аэродрома, полагая, что неприятель уже успел захватить все летное поле. Мы начали пускать опознавательные ракеты и остановили бомбардировщики, которые уже изготовились к бомбометанию. Тем временем Ju 87 попытались атаковать цели на восточном краю аэродрома. Мы видели, как по меньшей мере один из пикировщиков был сбит русским зенитным танком. К счастью экипажу машины удалось спастись.

Вся ночь прошла как в бреду. Утром облегчения не наступило. Только примерно в 10 утра наши зенитки, поддержанные мотопехотой попытались закрыть брешь в обороне. Все русские танки были подбиты, а пехота или уничтожена или взята в плен. Мы смогли перевести дыхание. Наши Fw 190 уцелели, но все Bf 109 из II./JG 52 были уничтожены. Погиб один штабист из JG 52, раздавленный русским танком, провалившимся в землянку.

Днем мы вошли в наш обычный ритм. Командир дивизиона поставил новые задачи. Меня вместе с группой других пилотов отправили в Умань, где мы должны были получить новые Fw 190".

Вскоре II./SG 2 отступил еще дальше – в Крым, где сначала базировался в Каранкуте, а затем в южной части Херсонеса, где соседствовал со все тем же II./JG 52. Практически уничтоженный во время ночного боя II./JG 52 располагал всего одним боеспособным Bf 109. A Fw 190A-5/U1 из II./SG 2 участвовали в боях, завязавшихся в районе Крымского плацдарма. Обер-фельдфебель Герман Бухнер в то время возглавлял смешанное звено, состоявшее из двух Fw 190 и двух Bf 109:

«В начале двенадцатого часа мы вырулили на взлетную полосу. Мой ведомый не заметил свежую воронку и закончил выполнение задания уткнувшись носом в землю. Вырулив на ВПП я заметил, что меня ждет только один Bf 109, очевидно в той паре также возникли проблемы!

Майор фон Бонин, командир JG 54 (слева) беседует с Вальтером Новотны, только что вернувшимся из Берлина, где его наградили Дубовыми листьями с Мечами.

Ноябрь 1943 года, Витебск. На этом Fw 190А-6 (W.Nr. 410004) Вальтер Новотны одержал свою 250-ю победу. Это случилось 14 октября 1943 года. Противником Новотны был неизвестный советский пилот на Р-40. Бой длился более 10 минут. Снимок сделан в момент, когда самолет выкатывают из полевого укрытия.

Официальный портрет Новотны, сделанный сразу после того, как пилот получил Бриллианты из рук фюрера.

ЛаГГ-3, сбитый лейтенантом Норбертом Ханнигом 4 октября 1943 года, стал 786-й победой 5-й эскадрильи. Обратите внимание на то, сколько времени ушло на подтверждение результата – документ датирован 5 декабря 1944 годи!

На борту Bf 109 красовались два черных шеврона (вероятно, если не наверняка, это был самолет командира II./JG 52 гауптмана Герхарда Баркхорна (Barkhorn), который за время 2-й Мировой войны сбил 301 самолет противника и стал вторым по результативности пилотом люфтваффе, уступив первенство легендарному Эриху Хартману (Hartmann)). Пилот показал мне, что вести будет он. Мы взлетели и вскоре я заметил, что мой Fw 190 ничем не уступает Bf 109.

Мы летели над Черным морем на высоте примерно 1000 метров, когда наземный пост наблюдения передал сообщение: «Индейцы в гавани Сева, ханни 3–4» (Русские истребители в районе Севастопольской гавани, высота 3000–4000 метров).

Мой ведущий продолжал набирать высоту, а я прикрывал его сзади и внимательно высматривал русские самолеты. Вскоре мы набрали высоту 4000 метров и с запада вышли к Севастополю. Вдруг мы заметили истребители противника, они были чуть ниже нас. В моем шлемофоне раздался голос ведущего «Ату их!»

Мы снизились и атаковали противника. Это были Яки, мы кружили вокруг них минут десять, но не смогли сбить ни одного истребителя. Вскоре противник отступил. Наземный пост наблюдения передал новый приказ: «Направляйтесь к Балаклаве, там большая группа Ил-2 и истребителей».

Bf 109 сбавил скорость и его пилот показал мне, чтобы дальше наше звено вел я. Теперь я шел впереди, а Мессершмитт прикрывал мой хвост. Вскоре мы добрались до Балаклавы и увидели в воздухе разрывы снарядов нашей зенитной артиллерии. Начался новый бой с Яками-9, на этот раз мне удалось сбить одного. Объятый пламенем истребитель противника врезался в землю. Оставшиеся Яки ушли на восток. Внизу показались русские штурмовики, атакующие наши позиции в районе Балаклавы. Резко снижаясь, мы атаковали советские самолеты сзади. Дав несколько прицельных очередей, я смог поразить один из Илов, левое крыло которого охватил огонь. Самолет перевернулся и рухнул на землю».

Это были две из 58 воздушных побед Германа Бухнера. Он попал в II./ SchlG 1 в феврале 1942 года, начало его боевой карьеры было не слишком успешным. Бухнер был пять раз сбит, два раза прыгал с парашютом и два раза был ранен. На Восточном фронте Бухнеру удалось сбить 48 самолетов противника, уничтожить такое же число танков и один бронепоезд. Бухнера наградили Рыцарским крестом и произвели в лейтенанты. В конце войны лейтенант Бухнер летал на реактивном истребителе Me 262 и участвовал в Обороне Рейха, сбив 12 четырехмоторных бомбардировщиков, и был представлен к Дубовым листьям.

Во время боев на Крымском полуострове в рядах II./SG 2 сражался один пилот, чьи достижения затмили результаты всех других. Всего за шесть месяцев боев самолеты люфтваффе сбили 604 советских самолета. Из них 247 пришлось на долю II./SG 2. Треть из них сбил лейтенант Август Ламберт (Lambert) из 5./SG 2. Всего за три недели он сбил более 70 самолетов, причем за один день ему удавалось одержать по 12, 14 и даже 17 побед! В мае 1944 года ему вручили Рыцарский крест, когда его общий результат перевалил за 90. После того, как немцы покинули Крым Ламберт вернулся на инструкторскую работу, которой он занимался прежде чем в апреле 1943 года был направлен в II./SchlG 1. Опять на фронт Ламберт попал уже в последние недели войны, и только за тем, чтобы стать жертвой американских «Мустангов». Всего он сбил 116 самолетов противника, все победы были одержаны на Восточном фронте. Это был самый результативный пилот штурмовой авиации.

II./SG 2 оставался в Крыму на протяжении четырех месяцев, а в начале мая 1944 года эвакуировался в Румынию. Там II./SG 2 сначала базировался с Бакау на одном аэродроме с I./SG 10. К тому времени программа перевооружения частей пикировщиков начала давать первые результаты. Уже семь дивизионов, оснащены Fw 190, действовало на южном и центральном участках Восточного фронта. «Средиземноморцы» из SG 10 действовали тремя дивизионами, I./SG 10 и II./SG 10 базировались в Румынии и действовали вместе с II./SG 2. III./SG 10 действовал на юге Польши вместе с I./SG 77 (экс-I./SchlG 1) и только что прошедшим перевооружение II./SG 77. На центральном участке фронта действовал только один дивизион, полностью оснащенный Fw 190 – III./SG 1.

Немцы продолжали наращивать силы (в мае 1944 года семь дивизионов штурмовой авиации насчитывали в общей сложности 197 боеспособных Fw 190, то есть в три раза больше, чем в апреле). Контрнаступление Красной Армии, начавшееся под Курском удалось на время приостановить. Но передышка была временной. В июне началось наступление в Белоруссии (операция «Багратион»), в результате которого части Красной Армии вышли к восточной границе Рейха.