Текст книги "Покрась все это в красный цвет (ЛП)"
Автор книги: С. Т. Эбби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 16
Они говорят, что чудеса остались в прошлом.
– Уильям Шекспир
ЛОГАН
Все экраны сразу гаснут, и воздух вокруг нас наполняется только белым шумом. Я встряхиваю монитор, как будто это заставит экран снова работать.
“Он выключил камеры", – говорит Хэдли, ее пальцы летают по клавиатуре.
“Надень их обратно!” Я срываюсь.
“Я пытаюсь!”
Мое лицо горит от слез, и это все, что я могу сделать, чтобы не рухнуть на землю.
Леонард сидит молча, заламывая руки, уставившись в землю и подпрыгивая на колене.
В новостях сообщают о прерывании прямой трансляции, но я едва слышу слова, которые они произносят.
Мое сердце колотится в груди.
“Понял!” – кричит Хэдли, когда экраны возвращаются к жизни.
Мои глаза устремляются к огню, который сейчас приближается к ратуше, и внезапно он взрывается, оглушительный звук ревет в динамиках вокруг нас. Я отшатываюсь назад, когда здание продолжает извергаться, его части взрываются в разное время.
Тишина воцаряется во всей комнате, лента новостей также возвращается, и ссылка Хэдли снова активирует ее.
Все, кто находится за пределами комнаты, смотрят новости с тем же шоком, с каким мы смотрим на наш монитор. Но я почти ничего не замечаю вокруг себя, когда ломаюсь, бросая все, что могу достать, когда разваливаюсь на части.
Вокруг нас разбивается стекло. Голоса зовут меня по имени. Все и ничего не происходит одновременно, когда я бью кулаком в лицо Леонарду, борясь с руками, прижимающими меня к земле.
Лед и огонь омывают меня без пощады, и я отключаюсь. Все на мне превращается в камень, когда меня удерживают и заставляют смотреть, как огонь присоединяется к зданию, накрывая город.
Она никак не могла выбраться вовремя.
Глава 17
Три месяца спустя…
ЛОГАН
Я провожу рукой по щетине на подбородке, глядя на папки с делами передо мной.
” С возвращением”, – говорит Элиза, проходя мимо моего стола, глядя на меня так, словно она обеспокоена.
Только трое из нас знают, почему я сломался три месяца назад. Только трое из нас знают, почему я уже никогда не буду прежним.
Все остальные думают, что я сломался, потому что нас вытащили из этого города, когда он в нас нуждался.
К тому времени, когда на место прибыли машины скорой помощи и пожарные машины, не осталось ничего, кроме пламени, которое они не смогли вовремя потушить, чтобы что-то спасти. Город сгорел, не оставив после себя ничего, кроме обугленных, пустых строений.
Ни одно из тел не было опознано. Они были слишком обожжены, чтобы их можно было опознать. И единственным местом, где были тела, была ратуша и дом шерифа.
В течение трех месяцев новости ни о чем другом не говорили, приводя противоречивые сообщения из правдивых и фальсифицированных источников.
Вот почему я вернулся.
Лана отдала свою жизнь за правду.
Последнее, что я собираюсь сделать, это позволить им снова все это скрыть.
Элиза делает паузу, как будто ждет, что я отвечу. Я просто опускаю голову в знак признательности, и она выдыхает, когда я заканчиваю печатать полный отчет.
Хэдли безостановочно искала Джейка, но она никогда его не найдет. Если он выжил, то сейчас его уже давно нет, возможно, он застрял в пьяном ступоре после того, как ему пришлось наблюдать, как умирает его лучший друг.
Нет сомнений, что именно поэтому он выключил видеозапись. Он не мог вынести этого зрелища. Лучше бы я этого не делал.
Мне не следовало покидать Делани-Гроув. Мне следовало рискнуть своей карьерой. Теперь я даже не хочу никуда идти.
Я не понимал, пока она не ушла, что все остальное вообще не имело значения.
Ничто из того, за что я боролся, не стоило больше, чем она.
Ничто из того, что я ценил, вообще не имело никакой истинной ценности.
Все, что у меня есть, бессмысленно без нее.
Я мог бы спасти ее, но вместо этого ушел. Она умерла из-за меня.
Перечитав отчет в последний раз, я распечатываю его и встаю. Леонард смотрит на меня по пути к ксероксу, наблюдая, как я складываю бумаги в папку.
”День первый назад, и ты уже собираешь новое досье по делу?"
Я качаю головой. "Нет. Я исправляю старый отчет, с которым они отказываются публиковать”.
Он резко вздыхает. “Оставь это, Логан. Они никогда не признают ни одной правды перед публикой. Все Бюро было унижено всем, что там происходило. Они пошли на все уступки, на которые собирались”.
“Тем не менее, они по-прежнему утверждают, что обвинения в фальсификации доказательств ДНК являются обманом и ложью. Они утверждают, что видеодоказательства не являются подлинными. И они также не оправдывают имя Роберта Эванса".
” И они не собираются этого делать”, – мягко говорит он, кладя руку мне на плечо. “Как я уже сказал, они пошли на все уступки, на которые собирались. Директора сейчас нет. Джонсон мертв. С этого момента больше никакой коррупции, Логан.”
Я смотрю на папку в своих руках.
“Что бы Коллинз ни сказал сегодня, это определит, правда это или нет”, – говорю я, оглядываясь назад.
Он выдыхает, и я кладу папку обратно на стол. У меня очень скоро назначена встреча с директором Коллинзом. Что бы он ни сказал, это определит мой дальнейший курс.
Последние три месяца я был в отпуске. Все согласились, что мне нужен перерыв после того нервного срыва, который у меня был. Я также был временно освобожден от своих обязанностей до тех пор, пока не пройду психологическую экспертизу в департаменте.
Если бы кто-нибудь знал, что я потерял, никто бы не усомнился в моем здравомыслии. Они бы наверняка знали, что я слишком облажался, чтобы быть здесь, не нуждаясь в клочке бумаги, чтобы сказать им об этом.
Во время моего вынужденного отпуска единственным способом, которым я мог держать себя в руках, было расследование первоначального дела об убийце. Никто не пытался остановить меня, и Коллинз дал мне всю необходимую или запрошенную информацию. Он даже попросил Леонарда отвезти его ко мне домой.
Сначала я не мог разгадать эту тайну.
Поначалу это имело весь смысл в мире, чтобы это был шериф, за исключением его дочери. Это повергло все дело в штопор.
Но в конце концов я понял, что женщины были суррогатными убийцами. И как только я понял, почему они были суррогатами и для кого они были суррогатами…все обрело смысл.
Особенно когда я связал триггер с определенной датой – датой первого убийства. Неудивительно, что Джонсон никогда не связывал их вместе. Он сосредоточился на одном человеке и привел доказательства в соответствие.
Он никогда не тратил время на то, чтобы осмотреться, что было моей проблемой, пока я, наконец, не заставил себя исключить шерифа.
Не имело смысла, что Лана убила бы стольких людей такими жестокими способами, даже не преследуя первоначального убийцу, с которого все это началось. Не имело смысла, что она не догадалась бы об этом, учитывая, какими чертовски блестящими были они с Джейком.
Но потом я обнаружил, насколько они на самом деле гениальны.
Я осознал истинную глубину их предусмотрительности и их планирования, которые входили в каждую деталь мастерского плана, который они воплотили в жизнь.
Я просто хотел бы понять, как мало значил для меня остальной мир после Ланы, прежде чем я потерял ее. Я мог бы быть с ней прямо сейчас. Мы вдвоем могли бы пережить ту огненную бурю вместе.
Вместо этого я позволил ей думать, что моя карьера и нравственность значат больше, чем она.
Я был неправ.
Ничто другое, блядь, не имеет значения, кроме нее.
Время течет медленно, пока я получаю остальную информацию, распечатывая все на случай, если эта история с Коллинзом пойдет не так, как я надеюсь.
Хэдли подходит к моему столу, запрыгивает на него сверху.
” Почему вы проводите поиск этой цыпочки Оливии? " – с любопытством спрашивает она, показывая страницу, которую принесла с собой.
“Потому что мне нужна была кое-какая информация”.
Она хмыкает. “Очевидно. Но почему вы интересуетесь микробиологом, который также является сестрой жертвы первоначального убийцы?”
“Потому что она получала платежи с фиктивного счета, который я связал с Джейком. Все деньги с этого счета были переведены непосредственно на счет Оливии в тот же день, что и в день”Д".
Она с шипением выдыхает. "почему?”
“Потому что они знали, кто был первым убийцей. Теперь я тоже так думаю. И я знаю, почему до сих пор не смог найти никаких доказательств возмездия”.
“Почему?” – тихо спрашивает она.
“Потому что они чертовски гениальны”.
Мой взгляд бросается на часы на моем компьютере, и я встаю, перебирая собранный файл.
“Я поговорю с тобой об этом позже”, – говорю я ей, натянуто улыбаясь. “У меня прямо сейчас встреча”.
Она кивает, зная, что должно произойти, и мы оба надеемся, что ошибаемся. Я так долго поддерживал Коллинза. Он всегда был честным человеком. Я надеюсь, что эта должность еще не развратила его.
Ее телефон звонит, и она поднимает голову, прежде чем броситься в свою кабинку. Мгновение я наблюдаю, как ее пальцы летают по клавишам, но потом вспоминаю, что прямо сейчас у меня есть своя миссия.
Я направляюсь в кабинет директора, сжимая папку в руке. Каждая деталь точна. Это из первоначального дела, которое нужно возобновить, а истинного подозреваемого арестовать, чтобы он мог провести остаток своих дней в страданиях.
Коллинз отвечает, когда я стучу костяшками пальцев в его дверь, и я вхожу.
“Я подготовил файл, чтобы возобновить первоначальное дело”, – говорю я ему.
Он немедленно напрягается. “Ты только что вернулся, Логан. Формально ты еще даже не освободился от дежурства.”
” Хорошо, что я приготовила это на столе“, – язвительно замечаю я, бросая папку на его стол.
Я могу сказать, что он собирается сказать, еще до того, как он это скажет. Он складывает руки перед лицом, прежде чем глубоко вздохнуть.
“Я понимаю, что Роберт Эванс был не тем человеком, но убийца либо мертв, либо уже за решеткой”.
” На самом деле, он живет не слишком далеко отсюда", – говорю я ему, прищурив глаза.
Он даже не заглядывает в папку. Вместо этого он не сводит с меня глаз.
“Ты даже не представляешь, какое давление на меня оказывается, чтобы я все это убрал. И… ”
“Ты хочешь все это скрыть", – рычу я.
“Черт возьми, Логан. Я уже объяснял тебе это! – огрызается он, хлопая рукой по столу. “Если я возобновить расследование и признать, что один из нас действительно фальсификации доказательств ДНК, это будет концом вашего устройства, а также, возможно, разрешить множество других серийных убийц, чтобы открыть свои собственные дела и даже выйти из тюрьмы, если их юристы светит достаточно света на этот, как разумного сомнения, для своих клиентов”.
“Итак, политика", – решительно заявляю я. ”Ты ничем не лучше Макэвоя".
Его губы тонки, а глаза сузились до щелочек. “Я убираю за ним беспорядок. Но я могу обещать вам, что никто другой никогда не пройдет через то, что сделала эта семья, пока я нахожусь в этом офисе”.
“Нет, имя невинного человека будет просто запятнано, потому что ты слишком напуган, чтобы отстаивать то, что правильно”.
Он чертыхается и проводит рукой по волосам. “Он мертв, Логан. Уничтожение вашего подразделения и всего того хорошего, что оно сделало, не вернет этого человека к жизни. Цель оправдывает средства прямо сейчас".
Я встаю, зная, что он не сдвинется с места. И я снимаю свое табельное оружие и бросаю вместе с ним на стол свой значок.
“Тогда считай это моей отставкой", – говорю я ему.
Его глаза расширяются. “Не будь дураком, Логан. Возьми еще немного свободного времени. Вы слишком близки к этому делу, и сейчас вы не можете ясно мыслить”.
“Я мыслю очень ясно. Я пришел в ФБР с наивной мыслью, что мы всегда будем поступать правильно, невзирая на личные издержки для самих себя. Я посвящал этому месту каждую минуту своего бодрствования, жертвуя любым шансом на здоровый образ жизни или любую реальную жизнь. Я не подписывался на то, чтобы меня развратило то единственное, что должно быть исполнено чести. И я не буду в этом участвовать. За этими дверями полно коррупции, и, по крайней мере, у меня там будет своя жизнь”.
Он выглядит расстроенным, но не так расстроенным, как я себя чувствую.
“Ты совершаешь ошибку”, – говорит он, когда я начинаю выходить.
Я поворачиваюсь и смотрю ему в лицо. "Нет. Я исправляю ошибки, директор. Просто помни об этом".
Я захлопываю за собой дверь и возвращаюсь в свой кабинет, чтобы все убрать. Люди смотрят на меня, когда я прохожу, и Леонард читает по моему лицу, его глаза опускаются на мою пустую кобуру на бедре.
В любом случае, я всегда ненавидел носить галстук.
Сняв галстук и швырнув его в угол своего кабинета, я беру коробку и собираю несколько вещей, которые для меня что-то значат. Включая нашу с Ланой фотографию, которую я давным-давно положил на свой стол.
Хэдли входит, когда я заканчиваю, и закрывает за собой дверь.
” Не трудись говорить мне, что я совершаю ошибку”, – говорю я, не поднимая глаз.
“Я не такая", – говорит она, быстро направляясь ко мне.
Мой лоб хмурится, когда я вижу, как широко раскрыты ее глаза.
«Что? Если это дело, то ты должен отнести его Донни.”
“Логан, Джейсона Мартина только что нашли мертвым и кастрированным в Южной Каролине”, – говорит она приглушенным тоном, предназначенным для богохульства.
Кровь бежит по моим венам, и я сжимаю коробку в руках, когда опускаю ее обратно на стол.
"Это было… ”
Слова обрываются, потому что подобная надежда может уничтожить меня, если я ошибусь.
Она медленно кивает. “Они прислали мне фотографии. Я сказал им, что это была не наша Алая Истребительница, потому что она была мертва. Но это она, Логан. Нож того же типа, стена была выкрашена в красный цвет, и на ней вообще не было никаких следов колебаний. Кроме того, туфля была женского размера. Это был не Джейк. Это была она. Она жива, Логан. Она на самом деле жива.”
Слезы начинают литься из ее глаз, когда я опускаюсь на свой стул, не в силах больше стоять, так как моя кожа покрывается мурашками. Я почти боюсь в это поверить, зная, что это будет последним гвоздем в мой гроб, если Хэдли ошибается.
"Я пытался найти Джейка со дня "Д", но нигде его не нашел. Я проверил бортовые журналы и не смог найти никаких свидетельств того, что они прилетали или улетали. Этому телу было больше месяца, но они только что обнаружили его. Они нашли его в подвале дома, который уже некоторое время выставлен на продажу, – продолжает она.
” Я знаю, где ты можешь их искать, и я думаю, что знаю, как ты их найдешь”, – тихо говорю я, хватая свои вещи.
“Что?! Как?”
Я смотрю ей в глаза. “Если ты пойдешь к нему, ты не сможешь вернуться, Хэдли. Если ты уйдешь со мной прямо сейчас, твоей жизни здесь придет конец. Ты это понимаешь? Для них было бы слишком опасно, если бы мы сохранили хоть какую-то привязанность к этой жизни.”
” Я буду упакована и готова в течение часа", – говорит она без колебаний. “Я не могу уволиться, так как это обязательная должность, но я могу исчезнуть. Я могу заставить нас обоих исчезнуть, если ты дашь мне два часа.
“Сделай это", – говорю я ей. “Я встречу тебя у входа через десять минут”.
“Куда мы направляемся?”
“Я собираюсь поговорить с единственным человеком, который может дать мне ответы. Ты едешь домой, чтобы все подготовить, включая опустошение наших счетов”.
Проходя мимо, она хватает ноутбук из своей кабинки. Я не оглядываюсь ни на кого, кто мог бы смотреть на нас.
“Куда ты направляешься?” она шепчет.
“Чтобы узнать правду”.
Глава 18
Они не любят то, что не показывают своей любви.
– Уильям Шекспир
ЛОГАН
Когда я прихожу, на двери висит записка, и я отрываю ее, качая головой, когда читаю. Я кладу записку в карман и вхожу внутрь без стука.
Я нахожу мужчину в задней комнате с ухудшающимся здоровьем. Он на больничной койке, к нему подключены мониторы и капельница, вероятно, ослабляющая боль ровно настолько, чтобы он оставался в сознании.
Его глаза опускаются, когда он видит меня, и я придвигаю стул, глядя прямо на него. Трубка во рту помешает ему говорить, но есть и другие способы получить ответы. В конце концов, я профайлер. Микро-выражения – моя специальность.
“Забавно, как даже сейчас Лана может меня удивить", – тихо говорю я.
Он выглядит смущенным, и я ухмыляюсь, зная, что он не знает, кто такая Лана.
“Психопат с нарциссическими наклонностями”, – говорю я со вздохом. “Это должен был быть профиль. Психопат может симулировать сочувствие. Может имитировать сожаление, раскаяние или даже эмоциональную боль. Может даже стать правдоподобным актером в своей хорошо налаженной жизни. Честно говоря, это делает их самыми трудными для поиска. Ты не всегда знаешь, что твой сосед-психопат”.
Я обвожу жестом кажущийся невинным дом, в котором он живет.
“Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это, но когда я это сделал, все части встали на свои места. Мать Виктории была красивой, если фотографии отдали ей должное, – говорю я, наклоняясь и изучая его глаза.
Машина, которая следит за его сердцем, начинает биться чуть быстрее при упоминании Жасмин Эванс.
“Она была такой же красивой, когда погибла в той автокатастрофе, какой была в старшей школе. Забавно, что мне даже в голову не пришло заглянуть в ее прошлое. В конце концов, все умершие женщины были поразительно похожи на нее, когда она училась в средней школе, за исключением Ребекки Кэннон. Но она умерла с другой целью. Кому-то нужно было, чтобы шериф был ослеплен яростью и готов убить любого, чтобы наказать”.
Я откидываюсь назад, изучая его лицо, когда его глаза сужаются. Монитор подает звуковой сигнал немного быстрее.
“Ее школьный возлюбленный был запечатлен с ней на одной из фотографий выпускного вечера. Не могу поверить, что я никогда этого не знал. Но в то время меня отвлек совершенно другой убийца. Оказывается, она оказалась девушкой, которую я люблю, и парнем, известным как Джейк Денвер.”
Его монитор начинает пищать намного быстрее, когда его глаза загораются от удивления.
“Виктория Эванс не умерла той ночью. Джейк помог спасти ей жизнь.”
И снова этот монитор начинает выходить из себя, издавая звуковой сигнал с еще большей скоростью.
“Она была красива, как и ее мать, и удивительно, что Джейк – человек, который ценил как мужскую, так и женскую красоту, – никогда не видел в ней больше, чем сестру. Но он любил ее брата. Он ненавидел всех, кто участвовал в создании кластерного траха, который положил конец любви всей его жизни”.
Он продолжает изучать меня, не в силах говорить, и я знаю, что это убивает его. Человек, который любит власть, теперь прикован к постели, живет в мучительной боли и бесконечной беспомощности. Даже сейчас он не может произнести ни слова с этой трубкой в горле, которая поддерживает в нем жизнь, и все, что он может делать, это слушать.
“Ты даже не можешь сейчас помочиться без катетера, не так ли?” – спрашиваю я, а потом замечаю, что простыни мокрые.
“Я думаю, Оливия решила убрать его для твоих последних минут”.
Мои глаза снова поднимаются на него, и я вижу ярость, промелькнувшую в его взгляде.
“Ты хочешь написать записку?” – спрашиваю я его, вкладывая ручку в его доминирующую руку.
Его левая рука слабо пытается обхватить его, но не может, и он падает на землю. Я ухмыляюсь, как садистский мудак, каким я себя сейчас чувствую. Его страдания на самом деле доставляют мне удовольствие.
” Я все равно предпочел бы говорить сам", – говорю я, пожимая плечами. “Оливия была последней частью головоломки. Я задавался вопросом, почему Лана – я упоминал, что Виктория – это Лана? – и Джейк не удосужился нанести удар по человеку, который запустил эффект домино. Но я искал пытки и убийства, как и все остальные”.
Звуковые сигналы монитора становятся все сильнее и сильнее.
“Но они уже поняли это. И они начали твою пытку задолго до чьей-либо еще. Оливия была сестрой Каролины – одной из первых жертв. В отличие от Каролины, Оливия совсем не похожа на прекрасную Жасмин Эванс. Ее рыжие волосы и более светлый цвет лица ничего не сделали для убийцы, который хотел убивать одну и ту же женщину снова и снова. Оливия вступилась за Роберта Эванса, сказала, что он ни за что не был способен на такие чудовища. Она знала Роберта, и он был наедине с ее сестрой бесчисленное количество раз, всегда помогал починить что-нибудь в их доме, что было испорчено, потому что Оливия училась в школе, и ни один из них не мог позволить себе настоящего мастера на все руки.”
Я глубоко и тяжело вздыхаю, думая о том, как жизнь может быть так жестока к такому хорошему человеку.
“Роберт никогда не предъявлял им обвинения. Он был просто чертовски хорошим парнем. Что, вероятно, и заставило Жасмин влюбиться в него и оставить позади мужчину, который был способен любить только себя. И давайте посмотрим правде в глаза, этот мужчина перешел к другой женщине, но единственным человеком, который когда-либо жалил его отказом, была та, которая любила мужчину настолько ниже его, что это было отвратительно. Ты ненавидел Роберта Эванса, но хорошо это скрывал.
Я изучаю его глаза, которые продолжают гореть ненавистью ко мне, пока я разгадываю его мастерскую маскировку.
“Ты так сильно ненавидел его, но притворялся его лучшим другом, даже когда вел расследование в его направлении – чтобы наказать его за то, что он отнял у тебя женщину. У такого мужчины, как ты. Как он посмел, верно? Я что-нибудь упустил, Кристофер Денвер?”
Монитор пищит все быстрее и быстрее, давая мне знать, что его гнев продолжает нарастать.
“Я должен был заметить, как ты развешиваешь все свои почести на стенах выше, чем у твоего сына. Мне следовало обратить внимание на все доступные вам видеозаписи судебного процесса. И все многочисленные видео, которые у вас были с Жасмин Эванс. Вы сразу узнали ее голос.”
Я достаю копию того же файла, который приготовил для Коллинза. “Ваша жена умерла после того, как столкнула свою машину с моста. Она умерла, когда ваш сын был маленьким. Никто не усомнился в подозрительных синяках, которые у нее были. Все они списали это на несчастный случай. Но это не был несчастный случай, не так ли? Ты регулярно наказывал ее за то, что Жасмин предпочла Роберта тебе, и в конце концов она покончила с болью единственным известным ей способом.”
Я переворачиваю страницу.
“Твое первое убийство произошло в годовщину твоего разрыва с Жасмин. Это был тот же самый день ее первого свидания с Робертом, что-то, что в профиле предполагалось, было его спусковым крючком, а не вашим.”
Я снова переворачиваю страницу и начинаю зачитывать факты, которые я собрал с тех пор, как собрал воедино причастность Оливии.
“Вы упомянули, что вашего сына заставляли появляться на каникулах, но я не занимался математикой до тех пор, пока позже. В конце концов, семейные ссоры не редкость. Я просто не осознавал всей глубины его ненависти к тебе, пока, наконец, не собрал все это воедино. Джейк оставался с семьей Эванс больше, чем дома, потому что даже тогда он ненавидел тебя. Но он не знал наверняка, что ты монстр, до прошлого года. Когда он, наконец, понял все это около прошлого Рождества.”
Я поднимаю папку, и его глаза пытаются прочесть то, что я говорю. Он думал, что он слишком умен, чтобы его когда-нибудь обнаружили.
Он ничего не понимает. Его высокомерие-это его собственное падение.
“Видишь ли, ты думал, что ты умнее всех. В конце концов, тебе сошло с рук бесчисленное количество убийств. Вы не остановились после того, как Эванс сел в тюрьму за совершенные вами убийства. После этого вы убили другую девушку, почти так же, как если бы дразнили шерифа, используя тот же самый мотив. Но после этого вы позаимствовали их у других серийных убийц по всей стране, украли их стиль и связали эти убийства с их именами. Любой, у кого была такая же виктимология, как у вас. Ты все еще хотел наказать Жасмин Эванс даже после всего этого времени.”
Я снова переворачиваю страницу, просматривая бесчисленные совпадения по кредитным картам, из-за которых Джейк провел в этом городе целых две недели, как раз в то время, когда Оливии был сделан первый телефонный звонок из этого самого дома.
” Но ты никогда не понимал, что твой сын умнее тебя", – говорю я, поддразнивая мужчину, который с каждой минутой становится все более разъяренным. “Ты никогда не понимал, что он разработал еще более сложный, мастерский план, чем когда-либо был твой”.
Он все еще не понял самой лучшей части.
“Оливия была микробиологом в престижной лаборатории в прошлом году, когда ей позвонил ваш сын. Это было примерно в то время, когда он провел две недели в вашем доме, вероятно, найдя все доказательства, которые ему нужны, чтобы укрепить свою решимость. Я уверена, что он позвонил Лане – в наши дни она терпеть не может, когда ее называют Викторией.”
Его взгляд перемещается, когда он начинает пытаться собрать кусочки, которые я раскладываю.
“Вы подозревали, что Виктория выжила, не так ли? Вы даже намекнули нам на это. Но вы не знали наверняка. Даже до того, как Джейк узнал правду, он никогда не доверял тебе этот секрет. Он был предан ей и только ей, – продолжаю я, наблюдая, как нарастает полнейшая ярость.
“Ты предположил, что Оливия была милой девушкой, которая любила тебя за то, что ты пытался "спасти" Роберта Эванса. В конце концов, ты защищал его. Очень плохо, я мог бы добавить. Такому умному человеку, как ты, следовало бы приложить немного больше усилий, чтобы вытащить своего лучшего друга из убийств, которых он не совершал. Но на самом деле ты не был его другом, не так ли? Я уверен, что Джейк понял то же самое, когда снова просмотрел запись судебного процесса с ясной головой и на расстоянии”.
Я снова переворачиваю страницу.
"Но почему Оливия оставила свое желанное место в лаборатории – то, ради чего она так чертовски усердно работала, – чтобы прийти поиграть в няню к тебе, когда ты заболел странной болезнью? Еженедельные депозиты начали поступать на ее счет от вашего сына, когда она пришла вам помочь. Еженедельные депозиты также поступали от вас. Зачем платить дважды?”
Я ухмыляюсь, наклоняясь вперед, наблюдая, как осознание проступает на его побледневшем лице.
“Микробиология… Это увлекательная область. Вы узнаете все о паразитах. Правильный человек мог бы использовать это знание, чтобы медленно убить человека. Чтобы лишить его всей власти в течение года. Чтобы ему постепенно становилось хуже, чего никогда не могли понять врачи, которые не являются специалистами в этой области. Особенно если кто-то использовал экзотического паразита или что-то в этом роде. Я не говорю, что это то, что она сделала, но она достаточно умна, чтобы придумать способ убить тебя медленно, чтобы никто не обнаружил причину, и все это время заботилась о тебе, когда врачи сдались и просто отдали тебе половину аптеки”.
Я указываю на поднос с лекарствами у стены. Количество бутылок увеличилось с момента моего последнего визита.
“Но приближался финал, поэтому Оливия изменила свой режим, быстрее опрокинув тебя за край, отомстив за свою сестру и всех тех других женщин. И ваш сын финансировал ее. Лана признала свою собственную месть за того, кто нуждался в ней больше. И вот ты здесь: импотент, слабый, бессильный, совершенно беспомощный и буквально обоссываешься".
Слезы начинают собираться в его глазах; злые слезы, наполненные чистой, неподдельной ненавистью.
“Она выполнила свою часть работы и оставила мне эту записку. Каким-то образом она знала, что я приду, – говорю я, поднимая записку, и читаю ее вслух. “Для него уже слишком поздно. Я тянул его агонию так долго, как только мог. Но ты не можешь спасти его сейчас. Удачи в поисках меня".
Я опускаю записку и ухмыляюсь ему.
“Она думает, что я хочу спасти тебя и найти ее, чтобы я мог запереть ее. Она не понимает, почему я на самом деле здесь.”
Я достаю пистолет, взвожу курок, встаю и засовываю записку обратно в карман.
“Вам следует знать, что ваш сын был вдвое лучшим вдохновителем, которым вы когда-либо были, потому что он убивал не только для того, чтобы быть могущественным. Он убивал из мести. И его собственный отец помог помощнику в убийстве мальчика, которого он любил.”
Я направляю пистолет ему в пах, хотя почти морщусь от того, что должно произойти. Но Лана должна знать, что я не уйду, как только найду ее. Один непоправимый поступок будет означать, что я никогда не смогу вернуться.
“Как бы сильно я ни хотел, чтобы ты медленно умирал, мне нужно показать моей девушке, насколько серьезно я отношусь к тому, чтобы остаться с ней. Поначалу я был доволен, наблюдая, как ты медленно умираешь. Но сегодня что-то изменилось. Что-то, чего я все еще слишком боюсь, чтобы полностью принять, пока не увижу физическое обещание этого. Впервые в жизни у меня появилась надежда”.
Я вставляю затычки в уши, поворачивая шею в сторону, когда заканчиваю. Он издает звук, его глаза расширяются, когда я кладу палец на спусковой крючок.
“Веселись в аду, Кристофер”.
С этими словами я стреляю из пистолета ему в пах, пока он не опустеет. Мониторы сходят с ума, когда он падает, и его тело начинает биться в конвульсиях, когда на простыне и одеялах образуются струйки крови.
Они играли в самую длинную игру пыток для самого злостного преступника. Как я уже сказал, я недооценил истинного гения темных умов.
Убирая пистолет, я вытаскиваю затычки для ушей и беру телефон. У меня есть ограниченное время до того, как это тело будет обнаружено. Коллинз и моя команда поймут, что это я, как только узнают, кто это.
Я назвал его настоящим убийцей.
В итоге он получает пулю в пах снова и снова.
Это не ракетостроение, чтобы собрать все воедино.
Набрав номер Хэдли, я выхожу из дома, оставив позади последний кусочек сложной головоломки.
“Ты готов?” – спрашивает она.
“Я буду там через пятнадцать минут. Ты их нашел?”
“Еще нет. Но я сделаю это”.
