Текст книги "Беспредел в школе Прескотт (ЛП)"
Автор книги: С. М. Стунич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Глава 18
Мы все решили взять выходной и расслабиться дома у Аарона, но девочкам все еще нужно было пойти в школу, так что в итоге я зевала на пассажирском сидении Бронко, на мне была пижама и толстовка Кэла. Аарон сначала высадил Кару и Эшли, а потом направился к школе Хизер.
– Мы скоро поедем домой? – спросила она на половине пути.
Слово «дом» стало триггером для чего-то во мне, и я вздрогнула. Этот дуплекс с Памелой и Найлом никогда не был домом. Кстати говоря… могу лишь представить, что делает Пэм без своего сообщника рядом. Честно, я удивлена, что она до сих пор не связалась со мной.
Это даже немного злит.
Денег, которые дал ей Вик, хватит на время, а потом она будет приставать ко мне, прося больше, вымогая у меня деньги в обмен на то, что Хизер останется со мной. Я знала эту женщину, она всего лишь эгоистичная, манипулирующая стерва.
– Почему тебе хочется вернуться туда? – спросила, чертовски надеясь, что она не скажет что-то ужасное наподобие «я скучаю по папочке».
Я всегда следила за их взаимодействием, как могла, но Тинг был лишь манипулятором. Не думаю, что Хизер вообще осознавала, что была в опасности рядом с ним.
Мы с Аароном обменялись взглядами, когда Хизер не ответила, тишина между нами становилась гнетущей и некомфортной.
– Мы можем забрать твои вещи, и перенести их ко мне домой, – предложил Аарон, сжимая руль татуированными руками настолько сильно, что его костяшки побелели. – Это поможет тебе почувствовать его своим домом? Мы даже можем купить тебе кровать, и ты будешь делить комнату с Карой и Эшли.
Я обернулась и обнаружила, что Хизер уставилась на свои колени. Она перебирала блестки на черепах на своих леггинсах, волосы свисали и закрывали лицо. Мое сердце сжалось от этого вида, потому что я могла сказать, что она ужасно и отчаянно расстроена чем-то.
– Наш дом, – начала она, и потом вздохнула. – С мамой и папой был последним местом, где я видела Пенелопу живой, – в глазах мелькали белые пятна, а сердце провалилось в желудок как комета, оставляя после себя кратер, который я не знала, чем заполнить. – К тому же, там ее комната и все ее вещи…
– Которые мы соберем, когда поедем туда за своими вещами, – ответила, задыхаясь и пытаясь не заплакать. Я уставилась в лобовое стекло, когда Аарон протянул мне руку. Я сжала его пальцы и благодарила гребаную Вселенную за то, что он вернулся ко мне, что он снова мой, что я никогда по-настоящему его не теряла. – Мы больше не останемся с мамой или Найлом. Ты не против?
Минуту Хизер не отвечала, и, когда я обернулась, чтобы посмотреть на нее, увидела, что слезы падают на ее леггинсы. Хотелось бы, чтобы она могла прочитать дневник Пен. Когда я открыла его, и увидела петли и изгибы ее красивого почерка, то услышала ее голос. Но как могу позволить Хизер прочитать его, когда он настолько ужасный? Как могу позволить ей листать эти страницы и обнаружить, что, когда Пенелопе было четырнадцать, она нарядилась в милый образ и пошла гулять со своими друзьями. Она выпила одно пиво. Для учеников школы Прескотт нет ничего необычного в том, что они рано начинают пить.
Как мне позволить Хизер прочитать о том, что случилось, когда она вернулась домой, как Тинг усилил свои нападения, перейдя от приставаний к изнасилованию. Как Пенелопа пыталась найти помощь. Как они винили длину ее юбки и то пиво из-за извращенного, поганого Найла.
– Пенелопа всегда с нами, Хизер, – сказала я вместо этого, мои руки дрожали. Как и говорила, волне была уверена, что у меня ПТСР[22] или что-то в этом роде. Но я же не могла пойти к психиатру и рассказать обо всех своих проблемах. Эй, да, итак, у меня всегда случались панические атаки, когда я говорила о своей мертвой сестре, но они значительно усилились, когда я закопала ее насильника живьем в кроваво-красном гробу. – Если ты думаешь о ней, помнишь ее и любишь ее, хоть она и ушла, то неважно, где мы живем или есть ли у нас что-то из ее вещей. Она живет сквозь наши воспоминания.
Хизер ничего не сказала, когда мы заехали на закругленную дорожку перед школой. Она открыла заднюю дверь, чтобы выйти и захлопнула. Когда она побежала, рюкзак ударялся об ее худое тело, и я слетела с катушек.
Уткнулась лицом в руки, когда горячие, соленые слезы стекали по моим щекам.
– О, Берни, – пробормотал Аарон, потянувшись и убирая волосы с моего лица.
В его словах слышала, как сильно он ненавидит видеть меня такой. Даже если родители сигналили позади нас, и мы должны были двинуться, он расстегнул ремень безопасности, чтобы наклониться вперед и до боли крепко обнять меня.
Вот, что я любила в нем: у него всегда была эмоциональная способность дать эти чувства, когда я ощущала пустоту внутри.
– Эй, – сказал он спустя несколько минут, когда большинство остальных машин проносились вокруг нас, ругаясь, крича и отмахиваясь от нас. Без шуток, родители детей школьного возраста просто охреневшие. – Я хочу дать тебе кое-что.
Посмотрела на него и поняла по выражению лица, что это нечто серьезное. Это не похоже на Хаэля и его «я хочу дать тебе что-то», а потом он достает свой член. Что, позвольте добавить, он сделал дважды за последнюю неделю.
– Что? – спросила, но Аарон лишь покачал головой, пропуская пальцы через своим каштановые волосы, когда сел обратно на свое место и привел Бронко в движение. По дороге домой начинался дождь, жирные капли превратились в град примерно в паре минут езды от дома.
Харлей и камаро все еще были на парковке, это говорило мне о том, что все пока что здесь.
Мне это нравилось – дождь, компания, ощущение уюта в доме Аарона, пока Хизер была в безопасности в школе.
Вытерла слезы рукавом толстовки Кэла, но, как только я и Аарон вошли через парадную дверь, глаза Оскара метнулись к моим, и я поняла, что он знал, что я плакала. Ублюдок, подумала я о нем, потому что у меня даже не было сил спорить.
– Ты в порядке, Блэкберд? – спросил Хаэль, когда прошла на кухню и обнаружила его, готовящего яйца, в одних лишь боксерах с прошлой ночи. Я кивнула, но не потрудилась объясниться, продолжая следовать наверх за Аароном в спальню.
Он закрыл за нами дверь, и мое дыхание внезапно участилось.
Это его комната в этом доме, но она почти моя. Так как мы официально снова сошлись, если я сплю здесь, обычно и он тоже. До этого Аарон либо спал в комнате с двухъярусными кроватями, либо на полу в комнате девочек. Даже когда он игнорировал меня и вел себя так, словно я – обуза в его жизни, он был сговорчив.
– Ты же не привел меня сюда, чтобы я тебе отсосала, не так ли? – пошутила, но Аарон лишь натянуто улыбнулся мне.
– Нет, – сказал он, открывая дверь своего шкафа и копаясь в случайном дерьме внутри него.
Там был какой-то старый спортивный инвентарь, грязная одежда, фигурки, к которым он, наверное, не прикасался с десяти лет. Я улыбнулась и скрестила руки на груди, плечом прислоняясь к стене рядом с дверью.
Аарон убрал хлам со своего пути, открывая небольшой стеллаж в углу. Это один из тех пластиковых, которые можно купить в любом универмаге, с маленькими выдвижными ящиками, набитыми всякой всячиной. Он открыл нижний и достал небольшую картонную коробку.
– Что это? – спросила я, когда он поднялся на ноги и повернулся лицом ко мне, держа коробку близко к груди. Аарон на мгновение закрыл свои глаза, словно пытался подготовиться к тому, что собирался сделать. Мой пульс участился, и я оттолкнулась от стены. – Аарон Атлас… – предупредила, когда он наконец открыл свои прекрасные глаза и посмотрел на меня.
– Мы хранили это годами, – сказал он, все еще сжимая коробку. – Вероятно я должен был дать ее тебе раньше, но не хотел, чтобы ты неправильно поняла. Всем своим сердцем я на самом деле хотел, чтобы ты уехала и начала свою жизнь где-то в другом месте, жизнь без крови, оружия и трупов, – он протянул мне коробку, и наши татуированные пальцы сплелись вместе в очень милую картину. – Но раз уж ты здесь, я могу подарить тебе мир – даже если он не совсем такой, каким я его себе представлял.
– Что это, Аарон? – спросила, чувствуя, как капля пота покатилась вниз по позвоночнику.
Я боялась открыть коробку и увидеть, что внутри.
– Просто открой, – скомандовал он, и, потому что я чертовски уверена, что содержимое коробки потрясет меня, села на пол. Аарон присоединился ко мне, и я вспомнила один из тех моментов, когда мы лишь вдвоем играли в бутылочку, чтобы у нас была причина поцеловать друг друга.
На коробку прилипло несколько паутинок, которые я смахнула дрожащей рукой и осторожно приподняла створки, чтобы заглянуть внутрь.
Увиденное выбило меня из колеи.
У меня перехватило дыхание, и так сильно закружилась голова, что пришлось закрыть глаза, чтобы не упасть. Даже сидя, я ощущала себя нестойкой.
– Бернадетт, – прошептал Аарон, и я снова открыла глаза.
Внутри коробки увидела стопку старых фотографий и флешку. Все они были фотографиями Пенелопы, которые, как я думала, были потеряны, когда мальчики сложили все мое дерьмо на заднем дворе и подожгли его. В то время моя сестра была еще жива, поэтому, хотя у меня и было разбито сердце, я не стала самоубийцей из-за всего случившегося. Но потом… Пен убила себя.
Или… была убита. Я не уверена, что когда-либо смогу получить ответ именно на эту загадку. Тинг бы в любом случае не сказал мне. Не уверена, что он бы раскрыл свои карты даже под пытками. Вот в чем проблема с этими психопатами-нарциссами: они буквально могут переписать реальность в своей голове и начать верить в собственную ложь.
Вообще-то в «Южном Парке» был эпизод, который назывался «Рыбные палочки»[23], идеально отражающий эту мысль.
Я высыпала содержимое на пол, ища одну конкретную фотографию. Слезы снова застилали мои глаза, но я знала, что Аарон не осудит. Вот. Я нашла то, что искала: полоска фотографий из дурацкой фотобудки в игровом зале казино. Мама и папа ходили туда, чтобы пообщаться со своими модными друзьями из высшего света. У меня осталось не так много воспоминаний о нашей жизни до смерти папы, словно мое подсознание блокировали их, чтобы защитить.
В конце концов, как бы я жила в определенных условиях, если бы у меня были воспоминания о том, какой должна быть жизнь? Мне надо было привыкнуть к дерьму, которое мне предоставили, и справиться. Это был единственный способ.
– Господи, – пробормотала, смотря вниз на улыбающееся лицо Пен. На этой фотографии ей было всего лишь семь лет, мне было шесть. Мы были такими чертовски милыми, такими невинными, незапятнанными, идеальными. Мой большой палец прошелся по фотографии, желая, чтобы у меня было больше, чем это. Желая вернуть свою сестру. – Убийство Найла не вернуло ее назад, Аарон, – сказала я, хоть это и было глупым заявлением. Очевидно, что убийство Найла не воскресит мою сестру. – Так долго, все, чего я хотела, это причинить ему боль и заставить заплатить, – я подняла взгляд с фотографии и обнаружила, что Аарон осторожно смотрит на меня, словно он не уверен, должен ли слушать или должен ли заключить меня в свои объятия, гладить волосы, шептать сладкие слова мне на ухо. – Теперь, когда его нет, все сделано… но я чувствую себя опустошенной.
Аарон оперся на свои руки и колени и пополз ко мне, моя первая любовь, укутанная чернилами и жестокостью. Но, когда он прижался своим лбом к моему, я чувствовала только его сочувствие, желание защитить. В день похорон его отца Аарон сказал мне, что он хотел бы позаботиться обо всех нас, что он хотел бы быть достаточно сильным.
Он потратил годы, исполняя свое собственное желание. Он может позаботиться о своей семье и делает это, как снаружи, так и внутри.
– Наполни все эти воспоминания моей любовью, – прошептал он с все еще закрытыми глазами. Я тоже хотела закрыть свои, потому что так сильно плакала, но любила то, как он выглядел на четвереньках передо мной. Такой красивый мальчик, и еще более красивый мужчина. – Мы здесь, чтобы согреть эту пустоту, Бернадетт. Привыкай.
Я улыбнулась, уронив фотографию себе на колени. Наши лица потерлись друг о друга, а затем рты соприкоснулись. Аарон как следует поцеловал меня, крадя душу через рот, делая ее своей. Взамен он дал мне свою собственную душу, и я приняла ее жадными пальцами и отчаянно нуждающимся сердцем.
– Ты и я были предназначены друг другу гребаной судьбой, – сказал он, его рот двигался напротив моего, когда он произнес эти слова. Мои руки обвили его шею, когда наши языки сплелись. Он прекрасно позаботился о фотографиях, аккуратно убирая их в сторону, а затем забрался на меня сверху, заставляя лечь на ковер, чтобы он мог разрушать меня своими губами. – Ты – все для меня, Бернадетт. Я дышу и живу по твоему указу.
Аарон стянул мои штаны вниз по бедрами, разрывая наш поцелуй, чтобы опустить лицо между ними. Он прижался ко мне своим ртом, губы были горячими, а язык жадным, одновременно пробуя меня на вкус и постанывая от удовольствия.
Аарон не торопился, прокладывая путь своими губами к моим, а членом – к моему входу, но только тогда, когда был уверен, что я несколько раз была удовлетворена. Мы не покидали эту комнату пока не пришло время забирать девочек, и когда вышли, я убедилась, что фотографии Пенелопы со мной, чтобы я могла отдать их Хизер.
– Держи, – сказала я ей, когда она залезла в машину, и то, как засияло ее лицо, сказало мне, что это все, что было нужно: напоминание, что когда-то Пен была жива, была счастлива, что она была реальна.
Я решила, что позже, когда все в доме уснут, закопаю дневник на заднем дворе, а вместе с ним и все его темные, ужасные секреты.
Отныне я буду хранить в себе только счастливые воспоминания.
Глава 19
Очевидно, Митч был сильно зол из-за того, что случилось в четверг ночью, ведь мы не попали в его ловушку. Сложно было сохранять бесстрастное лицо, когда я увидела Кали в понедельник утром. Видела людей, которым зашили рот, только в кино, но, блять, она выглядела, как монстр.
Нижняя часть ее лица опухла и приобрела неправильную форму, каждая дырочка, в которую девочки Стейси вонзили свои иглы, была покрасневшей и покрылась коркой. Готова поспорить, она знала, что Найл мертв. Как она догадалась? В конце концов, последнее, что она видела – это, как он потащил меня из школы Прескотт в наручниках.
Как обычно, мы работали над поэзией на уроке мистера Дарквуда, но все, о чем я думала написать, было о мальчиках.
Я одержима ими. Полагаю, они также одержимы мной, не так ли? Учитывая все, что знаю, все равно не могла вообразить, что это реально, особенно когда смотрела на них через школьный двор и представляла их моими. Они были и всегда будут моими.
Кожа, похоть и губы,
Зрение сузилось до одной точки, учащенные вздохи.
Так много рук, так много ртов, членов, трения и жара.
Бесконечная вечность тьмы, пронизанная звездным светом.
Безграничные возможности, овеянные насилием и романтикой.
Я, ты и мы.
Остановилась и закатила глаза на собственную дерьмовую поэзию, а потом нарисовала огромный член над словами, прежде чем сдать работу. У мистера Дарквуда даже глаз не дрогнул. Он привык получать от руки нарисованные члены в своей коробке. Я нарисовала волоски и вены, поэтому он получился красивым и детализированным.
– Мне нравится твоя помада, – сказала я Кали, проводя своим пальцем по губам, когда увидела ее и Билли вместе в коридоре. Они посмотрели на меня, демонстрируя, что еще не до конца сломлены.
Очевидно, нападения и мертвого друга недостаточно, чтобы пошатнуть Билли Картер.
Очевидно, зашитые губы и мертвый возможный папочка малыша не влияют на Кали Роуз-Кеннеди.
Мы это исправим.
К четвергу, казалось, все немного улеглось, что выводило меня из себя. В последней раз, когда Митч и его команда притихли, они планировали атаку в Хэллоуин.
– Они ударят по нам на зимнем празднике, – сказала я за обедом, прежде чем кто-то из парней мог предположить что-то еще.
Я чувствовала в воздухе странное, жужжащее чувство, от которого мое сердце билось быстрее.
– Кто? – спросил Оскар, словно не провел неделю, избегая меня.
Если честно, мне это надоело. Утром в пятницу я думала, что он мог заговорить со мной, но потом вышла из комнаты Аарона с этими фотографиями в руке, а Оскар вернулся к составлению таблиц на своем iPad.
Я увидела немного интересной информации, когда подсмотрела в экран.
Фактор риска для моей матери составлял 79 %.
Как же дерьмово.
Даже у Кали Роуз-Кеннеди было 75 %.
Так что же мы будем делать, чтобы официально выкинуть их из списка?
– Команда Картера, – сказала я, когда мы сели за наш обычный столик в столовой. Если мы не в школе или решаем не есть здесь, стол пустует. Один раз в прошлом году парень по имени Оуэн Танака сел за него без разрешения Хавок, и они сломали ему пальцы. – Они ударили по нам в Хэллоуин, они придут за нами во время зимнего праздника.
Я без спроса взяла яблоко с подноса Оскара, который даже не возразил.
– Им лучше бы не портить мой День Снежка, – сказал Хаэль, соединяя руки вместе за головой, когда я откусила яблоко, держа во рту, пока засовывала соломинку в упаковку шоколадного молока. – Снежок, который приносят братья из Оак Вэлли чертовски чистый. Если я всего лишь несколько раз за год собираюсь закинуться кокаином, то предпочту наслаждаться моментом.
Я посмотрела на него, мы оба знали, что он не будет нюхать это дерьмо, потому что будет слишком занят попытками остаться в живых.
– Согласен с Бернадетт, – сказал Оскар, смотря на братьев Энсбрук и позволяя губам изогнуться в абсолютно жуткой улыбке. Он мило и медленно подмигнул им, оба парня отвернулись, словно их ударили.
Должно быть он до чертиков напугал братьев в четверг, они оба выглядели в десять раз хуже, чем Оскар. Поскольку шансы были два к одному, я впечатлена способностями мужчины. Каким бы засранцем он не был, невозможно было отрицать такие результаты.
– Очередной переворот? – поинтересовался Виктор, сильно хмурясь. – Если так, они не будут снова полагаться на детишек Прескотта, они привлекут еще больше наемных головорезов. Мы должны дать знать Офелии, что следим за ней, бросить ей лицо немного грязи и заставить отступить. Она наступает на нас быстро и сильно.
Вик какое-то время потирал свое лицо, перед ним на столе лежало сочинение. Несмотря на все, Виктор должен был поддерживать свои оценки, чтобы не отставать от выпускников.
Интересно, знала ли его бабушка, что ему придется работать до изнеможения, чтобы приблизиться к ее деньгам? Таков ли бы план? Или она просто не осознавала, насколько ужасной была ее дочь? Может и осознавала, и поэтому она хотела, чтобы Вик жил с отцом. Кто знает. Раз уж женщина мертва вместе со своими секретами, теперь правду не узнать наверняка.
Я лишь надеюсь, что Найл сделал то же самое.
– Что ж, в том, что она наняла профессионалов в помощь, есть один плюс. Хоть мы и не можем зарезать несколько десятков учеников школы Прескотта, не привлекая внимания, мы определенно можем избавиться от нескольких нанятых головорезов, не беспокоясь, что кто-то будет сильно искать, – Кэл сделал глоток своего пэпси, как обычно играя с сигаретой в обеденное время, перекатывая ее между пальцами.
Наши взгляды встретились, и он ухмыльнулся мне.
Этим утром он схватил меня, пока я шла по коридору, швырнул к шкафчику и поцеловал на виду всей школы.
Мне это тоже очень понравилось.
– И вправду, – нерешительно согласился Аарон. – Но еще мы не можем предсказать действия такого человека. Они не вовлечены в эту вражду ничем, кроме своей зарплаты. Это может быть очень хорошо… или действительно плохо.
Дверь в столовую открылась, и все в комнате затихли.
Я посмотрела через плечо, кровь отхлынула от моего лица, когда заметила мисс Китинг, а по обеим сторонам от нее стояли офицер Янг и детектив Константин. Черт, блять, гребаное дерьмо. Молодая, красивая заместитель директора выглядела чертовски беспорядочно, лицо опухло, кожа покрыта швами. Но она жива и, очевидно, вернулась.
– Мисс Китинг, – выдохнула я, вставая на ноги вместе с остальными парнями.
Я рада, что они выказывали ей хоть немного уважения. «Хорошо, женушка. Ты можешь сама разобраться с мисс Китинг, лишь бы с ней разобрались». Виктор оставит Брионну Китинг мне, за что я благодарна, но как, черт подери, мне с этим справиться?
Начала понимать, что мой моральный кодекс чуть строже, чем у мальчиков.
– Бернадетт – сказала мисс Китинг, остановившись лишь в паре метров от меня. Она обычно называла меня мисс Блэкберд, но, очевидно, пережив вместе попытку убийства, мы вышли на новый уровень близости. Я слегка поерзала, скрещивая руки на груди, чтобы спрятать нервозность. Офицер Янг наблюдала за мной, как гребаный ястреб, в поисках чего угодно, что потенциально можно использовать против меня. – Как вижу, ты в порядке.
– Все хорошо, – заверила я ее, заставляя себя улыбнуться. – Но разве не я должна быть той, кто спрашивает вас об этом? С возвращением, кстати.
– Я не возвращаюсь ни к каким официальным обязанностям, пока нет, – сказала она, челюсть настолько сильно распухла, что слова были немного невнятными. Я рада, что эта хитрая сучка недавно сделала маникюр. Понимаете, что я имею в виду? Для нее все еще есть надежда. – Но я хотела посмотреть, как все идет. Прежде всего, хотела проверить тебя.
– Если возможно, я бы хотел перенести беседу в ваш кабинет, – предложил Константин, его карие глаза просканировали комнату, прежде чем остановиться на парнях Хавок.
Вполне очевидно, он знал, что был здесь овцой среди волков. Может быть, мы и находимся в старшей школе, но не составит труда поднять бунт и закончить все окровавленным трупом, свисающим на флагштоке снаружи.
– Конечно, – согласилась мисс Китинг и бегло кивнула парням Хавок. – Мистер Ченнинг, мои поздравления с женитьбой на Бернадетт, – Виктор сверкнул белозубой ухмылкой.
– Спасибо, заместитель, – промурлыкал он таким образом, что Сара Янг вздрогнула.
Не от удовольствия, вряд ли, от ужаса. По тому, как она смотрела на моего мужа, можно сказать, что она не очень наслаждается такой компанией. Интересно, чувствовала ли она, что единственное, что стоит между ней и ранней могилой – это старая я?
– Мистер Парк, мистер Харбин, – мисс Китинг поздоровалась с Каллумом и Хаэлем, прежде чем на время задержалась на Оскаре, чтобы изучить его разъебанное лицо. – Мистер Монток, мистер Фадлер.
– Здрасьте, – сказал Аарон, слегка помахав рукой, выдавливая улыбку. Оскар предпочел не признавать ее. – Позовите нас, если мы понадобимся, – добавил Аарон, когда я ушла с заместителем директора и двумя офицерами полиции. Ванн встретил нас в коридоре, он был также бесполезен, как тряпка для мытья посуды. Хорошо, что он теперь работает на нас, но это все равно, что бросить губку против меча.
– Слышала твой отчим пропал, – осторожно сказала мисс Китинг, когда мы вместе шли по коридору.
– Я слышала то же самое, – сказала я, пожимая плечами. – Но скатертью дорога, разве я не права?
Мисс Китинг посмотрела на меня, один глаз был немного прикрыт из-за опухшего лица. Взгляд был сочувствующим, почти дружеским.
– Слышала, что после того, как я отключилась, он набросился на тебя и угрожал пистолетом? – спросила она, аккуратно подбирая слова. Я кивнула и засунула руки в карманы джинсов кислотного цвета. – На кладбище, где похоронена твоя сестра, так ведь?
Моя реакция на эту новость была почти заметна, но я смогла совладать собой. В разговоре с Сарой вообще не упоминалось кладбище, но она ездила туда, чтобы поискать хоть какие-то подсказки. Знает ли она что-то, чего не знала я?
– Да, что ж, – ответила я, отводя взгляд от мисс Китинг и смотря на ряд шкафчиков справа от меня. Проходя мимо, начала замечать лица клоунов, нарисованных маркерами тут и там. Многие из них были перечеркнуты и нацарапано «ХАВОК», но есть несколько новых. – Мне болезненно об этом говорить, учитывая, что Найл изнасиловал Пенелопу. Из-за него я оказалась на ее могиле.
Все тело мисс Китинг напряглось, когда она открыла дверь в свой кабинет и предложила всем войти. Если у нее и есть какие-то сомнения по поводу того, что она находится здесь после нападения, она их не показывает. Даже не взглянула на то месте, где упала лицом, когда оно стало кровавым беспорядком. Боже, как люблю эту женщину. Сегодня под желтым пиджаком от костюма на ней была футболка с надписью «Борись с фашизмом!» и полосатым кулаком, переходящим от белого к коричневому и черному.
Она села за свой стол, директор Ванн стоял рядом с ней. Два офицера полиции в униформе, которые всегда шли по пятам за Константином ждали снаружи, в то время как сам детектив сел рядом со мной. Чувствовала, что меня окружили, но, по крайней мере, одно я знала наверняка: у меня был союзник в лице заместителя директора, и питомец в лице Ванна.
– Так вы знаете про кладбище, да? – спросила я, поворачиваясь к Саре и каждым вдохом выражая благодарность мисс Китинг. Выдача этой информации в коридоре дала мне шанс перестроить свою историю и наметить в голове план.
– Почему ты солгала, Бернадетт? – спросила Сара, стараясь быть сочувствующей.
Но ее большие пальцы были засунуты в петли ремня, к талии был привязан пистолет, на голове кепка с надписью «Полиция». Я поняла, сегодня запугивание – одна из ее тактик.
– Вы видели, что случилось с Кали? – спросила с дрожью в голосе, и указывая на свой рот. – По школе разошлась молва, что она стукачка, и, что ж… – я замолчала, когда Сара нахмурилась. Она определенно слышала о Кали. Уверена, она также знает, что не могла повесить это на нас. Слишком много свидетелей видели, как Стейси самолично проткнула иголку и нитку через губы Кали. Конечно, никто из них ничего об этом не скажет. – Я не собираюсь ни черта вам рассказывать, если не должна. Интересно, нужен ли мне адвокат?
– Зачем тебе адвокат, дорогая? – спросила Сара, тон был чертовски покровительственным.
Я стиснула зубы и бросила на нее резкий взгляд исподлобья.
– Потому что вы пытаетесь повесить исчезновение Найла на меня, когда мы все знаем, что этот ублюдок свалил по собственной воле.
Выдохнула и потерла висок, удивляясь, что на самом деле придется это сделать. Мне придется использовать видео с Пенелопой, чтобы защитить себя и мальчиков. Когда я впервые увидела его, то была в ярости, потому что они использовали ее боль как оружие. Но теперь, когда я здесь, сижу в горячем кресле, а на кону стоит моя свобода и свобода моих мальчиков…какой на самом деле у меня может быть выбор?
Разве не лучше, чтобы Сара своими глазами увидела, каким монстром был ее напарник?
– Почему бы просто не сказать нам, что он взял тебя на кладбище, Бернадетт? – давила Сара, поднимая взгляд, чтобы через мое плечо согласиться по поводу чего-то с Константином. – Каким-то образом, видео в его внедорожнике было удалено, но до этого, вот, что у нас есть, – Сара достала свой телефон из кармана и передала его мне. Видео уже было поставлено в очередь и готово к воспроизведению. Я без колебаний нажала «воспроизвести».
На нем был Найл, вылезающий из внедорожника и подготавливающий свой пистолет. О, и была я, маленькая блондиночка со розовым волосами, в наручниках, спасающая свою гребаную жизнь. Я пробежала мимо камеры и исчезла на кладбище, когда Найл поднял оружие и выстрелил.
Он прошел мимо камеры и исчез. Видео закончилось вскоре после этого, но готова поспорить, что есть продолжение. Продолжение ничего, потому что мы никогда больше не ездили на внедорожнике, пока не появились мальчики и Оскар не отключил камеру.
Я опустила телефон и закрыла глаза.
От переживания этого момента у меня скручивает живот. Конечно, я мастерски справилась с этим, но это не значит, что хочу вернуться туда и снова испытать бег по кладбищу, пока за мной гонится безумный коп. Нет, блять. Вид его лица взывал к другим воспоминаниям. Он снова заставляет меня скучать по Пен, заставляет хотеть иметь возможность сильнее бороться, чтобы защитить ее. Конечно, хорошо, что Хавок теперь мое оружие, но если бы я только успела вовремя обнажить клинок и спасти свою сестру.
Открыла глаза и вернула Саре телефон.
– Что вы хотите, чтобы я сказала? Найл нагрубил и наставил на меня пистолет. Теперь у вас есть видео-доказательство. Что еще нужно?
– Как его машина добралась от кладбища до города, Бернадетт? – наседала Сара, в голосе звучало нетерпение, словно она думала, что на этот раз я действительно попалась. – Мы видим, что Найл вел себя агрессивно в этой ситуации, но если твои любовники сделали что-то с ним, то и об этом нам тоже нужно знать.
– Ее любовники? – повторил Константин, и я просто захихикала от извращенной радости, услышав в его голосе отвращение.
Разве вам не нравится, как мужчины могут открыто фантазировать о том, чтобы трахнуть группу девушек, или о тройничке, или о том, чтобы самостоятельно наслаждаться гаремом? Как только это дерьмо принимает обратную сторону, на это всегда реагируют с отвращением и «она шлюха, она потаскуха, она распутная девка». Как же дерьмово.
– Могу я показать вам кое-что? – спросила, бросая взгляд на мисс Китинг. Она смотрела на меня так, словно испытывала жалость. Интересно, помнила ли она, какого это быть в моем возрасте, быть вовлеченной в жизнь банд? Сомневаюсь, что банда, в которой она состояла, была похожа на парней Хавок. Никто не похож на них. – Это видео, которое я как-то нашла на ноутбуке Найла. Он сказал, что убьет меня, если я когда-либо покажу его кому-нибудь, но еще сказал, что убьет меня, если попытаюсь снова на него доложить, так что, думаю, я в любом случае труп.
– Это крайне неуместно, – сказала мисс Китинг, поморщилась и протянула руку, чтобы осторожно коснуться лица. – Бернадетт, ты не обязана отвечать больше ни на какие вопросы. Если эти офицеры хотят дальше с тобой говорить, советую сделать это в присутствии адвоката.
– Нет, мисс Китинг, все хорошо, – сказала, поднимая на нее взгляд с искренним чувством благодарности. Виктор боялся, что она могла быть обузой, но ошибался. Она – единственный по-настоящему реальный и добрый человек, которого когда-либо встречала. А я-то думала, что весь мир – сплошная помойка. Ну и хрен с ним. Видимо, на самом деле есть один маленький кусочек доброты во всей этой холодной жестокости. – Я хочу это сделать. Пенелопа заслуживает, чтобы рассказали ее историю.
Достала телефон из карман своей розовой куртки и быстро отправила Оскару сообщение.
Отправь мне видео, пожалуйста.
Он не стал спорить, и в течение тридцати секунд у меня было то, что я попросила. Видео было в нашей переписке, как ядовитый шип, впрыскивающий яд в кровь моей души. У меня закружилась голова, и я знала, что не смогу сидеть здесь, пока они смотрели видео. Просто не могла.
