Текст книги "Отчаянные"
Автор книги: С. Стивенс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 6
Девичник
Проснувшись, я ощутила сильнейший сушняк. Сушняк и смятение. Я не помнила, как ушла из бара: знала только, что опрокинула давеча слишком много стопок, а потом танцевала под песни рок-группы, но не могла взять в толк, как попала домой. Черт, хоть бы не своим ходом, не за рулем. Келлан будет в ярости. Я сама буду в ярости.
Мысль о Келлане пробудила смутное воспоминание о том, как он пел мне и убаюкивал перебором струн. Я понятия не имела, правда это или мне только приснилось. Но картина была мирная, и я с улыбкой перевернулась на спину.
Желудку это не понравилось, как и голове.
Я застонала и свернулась калачиком. Казалось, что я побывала на грани смерти, а потому молча поклялась не брать в рот спиртного. До меня донесся шум: в доме кто-то был, и я всполошилась. Кто это там? Я расслабилась, решив, что меня привезла Анна. Она бы ни за что не позволила мне управлять машиной в пьяном виде.
Чувствуя себя мерзко, я кое-как выбралась из постели. Мне хотелось одного – скорее в душ. От меня несло блевотиной. Проковыляв пару шагов, я стянула свою красную форменную футболку. Умоляя желудок не выплескивать содержимое, я расстегнула и спустила джинсы. Мне пришлось опереться о стенку, чтобы сдернуть их окончательно и отфутболить через комнату поближе к бельевой корзине. Волосы местами слиплись от грязи – при виде этого я взвыла. Ну, класс!
Я расстегнула лифчик, прислушиваясь к шагам сестры по лестнице. Швырнув его в сторону корзины, я мысленно взмолилась: пусть Анна явится со стаканом воды! Мне он был нужен просто отчаянно. Я собралась снять трусы, но те запутались на ногах. Слишком усталая, с нарушенной координацией, я потеряла равновесие и грохнулась на задницу. Посадка была жесткой.
Я громко выругалась, и дверь спальни резко распахнулась.
– Анна! – вскричала я, смущенно прикрывшись. – Ты прямо как Гриффин – не можешь постучать! Я не оде…
Тут я осеклась и уставилась на фигуру, стоявшую на пороге. Это была не моя сестра и вообще не женщина.
– Денни? Что ты…
Денни густо покраснел и мгновенно отвел глаза от моей наготы. Я побагровела. О боже, какая же я дура! Нет, с питьем точно все. Денни сбивчиво извинился и закрыл дверь, а меня затопили воспоминания. Меня привезла домой не Анна, а Денни. Не Анна, а он помогал мне справиться с тошнотой. И в постель меня уложила не Анна, и не она осталась на ночь, дабы со мной ничего не случилось. Все это сделал Денни – мой потрясающий бывший парень превратился в лучшего друга. А я только что выставила ему на обозрение все свои прелести – вот черт!
Гордость заставила меня позабыть о желудке и голове, я кое-как поднялась на ноги и схватила со столика полотенце. Открыв дверь спальни, я обнаружила по ту сторону Денни. Он все еще стоял красный, не глядел на меня, но протягивал в мою сторону стакан с водой.
– Извини, – буркнул он. – Мне послышалось, что ты зовешь на помощь.
– Спасибо. – Я взяла стакан, одновременно признательная Денни и помертвевшая от стыда.
Я выпила воду, и Денни осторожно посмотрел на меня. Одежда на нем была та же, что и вчера, как я смутно припоминала: симпатичные мешковатые брюки и строгая белая сорочка. Последняя почти не измялась – очевидно, он снял ее, прежде чем улечься на наш бугристый матрац.
Вернув ему пустой стакан, я пожалела, что в том ничего не осталось.
– Мне пора на работу, но я принесу еще. – Денни, казалось, прочел мои мысли. – Как себя чувствуешь?
– Позор, просто позор! – Я прикрыла глаза, а потом приоткрыла один из них. – Прости, что и тебя втянула.
– Я о твоем животе, – слегка улыбнулся Денни, посмотрев в сторону.
Щекам моим стало жарче. Конечно. Еще бы!
– О, получше… Спасибо.
Денни кивнул и направился вниз за новым стаканом чистой ледяной воды из холодильника.
– Спасибо, что посидел со мной ночью, – сказала я ему вслед. – Честное слово, я оценила.
– Всегда пожалуйста, – обернулся Денни, наградив меня своей фирменной ухмылкой. – Ты на моем месте сделала бы то же самое.
– Для тебя – что угодно, Денни, – энергично кивнула я.
Его улыбка несколько увяла, и я мгновенно поняла, о чем он подумал: что угодно, кроме верности. Впрочем, он не сказал этого вслух. Взамен он кивнул и повернулся, намереваясь закончить свою работу сиделки. Я закрыла глаза и прислонилась головой к двери. Наступит ли день, когда я перестану мучиться из-за своего предательства? Нет, вряд ли.
Денни вернулся с водой, когда я чистила зубы. Дверь в ванную была нараспашку, но он все равно постучал. Осушив второй стакан, я почувствовала себя намного лучше. Во всяком случае, я могла принять душ и при этом не поскользнуться и не сблевать.
– Как же ты заберешь машину? – спросила я Денни, когда тот собрался уйти.
– Я позвонил Эбби, – пожал он плечами. – Через минуту она будет здесь.
– Спасибо, Денни, – повторила я, кивнув.
Он сказал мне, что это пустяки, и помахал на прощание. В блаженстве под теплыми струями мне почудилось, что со мной простились автомобильным гудком. Я прикинула, как отнесется к ночевке Денни Келлан, но вспомнила, что тот уже знал об этом. Тут я улыбнулась. Откровенность – классная штука, отныне никаких секретов. Я еще больше приободрилась, восстановив в памяти его колыбельную. Он не рассвирепел и не рванул ко мне первым же рейсом. Он доверял мне даже пьяной, как и я ему.
Гордясь собой, я смыла шампунь. Гордилась я, конечно, не своим увлечением бесплатной выпивкой – не лучший момент в моей жизни, – а тем, что не дала спиртному одолеть меня и разжечь память о нашей с Денни страсти. Мне устроили проверку, и я ее прошла.
Теперь мне нужно было связаться с Анной и сообщить ей, что я жива, здорова и по-прежнему готова отправиться с ней к врачу. Я стала перерывать постель в поисках телефона. Тот был похоронен в простынях, и батарея давно разрядилась. Должно быть, Келлан баюкал меня, пока связь не оборвалась. Я не помнила, когда отключилась, но легко представила, как Келлан не кладет трубку и внимает моему сну. Возможно, он и сам так уснул, воображая, будто мы лежим вместе. Черт, лишь бы я не храпела!
Я подключила мобильник и обнаружила несколько пропущенных звонков от Дженни, Кейт и Шайен. Перезвонив им, я заверила подруг в своем благополучии и написала Анне, что уже выхожу из дома.
Ехала я вдвое дольше обычного, но в конце концов добралась до нашей старой квартиры. Анна – сияющая, с пышной прической – села в машину. Она была возбуждена, ей предстояло узнать пол младенца. Сегодня ей назначили ультразвуковое исследование, и, если моя племянница или племянник посодействует, мы поймем, в какой цвет красить детскую: в розовый или в голубой. Анне, конечно, с момента зачатия было «известно», что будет девочка, и она уже забила мой старый шкаф одежками бледно-розовой, пурпурной и темно-красной расцветки. Казалось, туда стошнило сам День святого Валентина, и моему желудку не понравилась эта мысль.
Анна с ухмылкой оценила цвет моего лица.
– Хорошо погуляла? – спросила она неприятно громким голосом.
– Не особенно, – поморщилась я.
Впрочем, это было не вполне справедливо. Мне было очень хорошо, пока мои жидкие «друзья» не попросились на выход самым неподобающим образом.
Анна рассмеялась, а я сосредоточилась на дороге.
– Я-то смылась, мне чуточку стыдно. Совсем не в моем стиле. Дженни тебя довезла?
Вспомнив лицо Дженни, когда я уходила из бара с Денни, я погрустнела и ответила, забыв, с кем говорю:
– Нет, меня подвез Денни.
– Что? – вскинулась она. – Ты поехала домой с Денни?
Я мысленно отвесила себе оплеуху, так как не собиралась перед ней отчитываться.
– Нет, не домой… Он высадил меня перед домом – лишь убедился, что я в ажуре.
О его ночевке я не сказала во избежание выкидыша.
Анна сузила свои изумрудные глаза. Гормоны играли, густые ресницы удлинились, и взгляд у нее стал еще несноснее.
– Да уж, не сомневаюсь, он убедился, что ты в ажуре! – Она понимающе вскинула брови. – Спала с ним?
– Господи, Анна! – Я распахнула рот так, что, наверное, показались гланды. – Нет… И спасибо тебе за веру в меня.
– Я тебе верю больше себя, Кира, но ты столько выпила, что приходится сомневаться, – огрызнулась сестра, поджав губы. – Ты точно не перепихнулась с ним?
Не отвечая на ее идиотский вопрос, я обратила внимание на дорогу.
– Ладно, верю тебе, раз так, – наконец изрекла Анна после недолгой паузы.
Судя по ее тону, верила она не совсем.
– Анна, у нас ничего не было, честное слово, – покорно вздохнула я, смягчив тон. – Мы просто друзья, клянусь. И если тебе интересно, то да, я сказала Келлану. Он позвонил, когда Денни ухаживал за мной.
Она обдумала услышанное.
– Мне показалось, что Денни тебя высадил около дома? – Я покосилась на нее, и Анна издала смешок. – Да ладно, Кира, я верю. Раз говоришь, что ничего не было, значит ничего. – И почти сразу она добавила: – К тому же ты все равно редкая лгунья.
Я состроила ей злющую гримасу, и Анна снова покатилась со смеху.
Мы прибыли к врачу. Специалист по УЗИ, облаченный в выцветший желтый халат, бодро проводила нас в полутемный кабинет. Слабо пахло антисептиками, в тишине приглушенно гудел компьютер. Женщина велела Анне лечь на кушетку, застеленную розовой простыней. Та, лучась любопытством, осторожно устроилась на ней своим раздавшимся телом и приспустила узкие трусики, обнажив живот.
– Ну, давайте взглянем на мою доченьку, – объявила она весело.
– О, да вы и пол уже знаете? – отозвалась узистка. Она выдавила гель на живот Анны и задним числом предупредила: – Будет прохладно.
Анна быстро втянула воздух, как только гель коснулся кожи.
– Нет, у меня это первое УЗИ. – Она подняла взгляд на женщину, размазывавшую гель – могу поклясться! – боевым тазером [5]5
Тазер– электрошоковое оружие нелетального действия, применяется полицией.
[Закрыть], подключенным к компьютеру. – Я просто знаю, что у меня девочка.
Та улыбнулась, но ничего не сказала. Наверное, она наизусть выучила все байки беременных, претендующих на знание пола их ребенка.
Картинка на мониторе сперва показалась клубком неразличимых серых теней. Женщина знала, что там к чему, и показала нам несколько частей тела. Мы с Анной переглянулись и пожали плечами. Мы не увидели ничего похожего на человеческое существо. Но вот показался позвоночник. Он был четко очерчен – не ошибешься. Я прослезилась, увидев нечто знакомое. Затем появилась ручка – отлично видная пятипалая ручка. Женщина задержала датчик, и пальчики чуть согнулись.
– Боже, Кира… Ты только взгляни, – пролепетала Анна, роняя слезы. – Мне доченька помахала!
Я приобняла мою чувствительную сестрицу, немного растрогавшись и сама. Покончив с измерениями и снимками, включая тот, на котором четко запечатлелся профиль ребенка, женщина нахмурилась.
– Гм…
Меня охватила паника. Что не так с младенцем? Анна попыталась сесть, но не сумела повернуться. Женщина хмурилась все больше, водя датчиком в поисках уже увиденного.
– Лежите спокойно, пожалуйста.
– В чем дело? Что там такое? – Анна обезумела от страха.
Та расслабилась и улыбнулась:
– Да ничего плохого, просто… – Она умолкла, вновь обратившись к экрану.
– Что – просто? – спросила я, присматриваясь и не видя ничего особенного.
Однако женщина видела.
– Да, так я и думала. Извините, но у вас мальчик.
– Кто-кто у меня? – приподнялась на локтях Анна.
– Надеюсь, вы накупили не слишком много розового, – слегка улыбнулась женщина.
– Нет, это какая-то ошибка! Проверьте еще. У меня девочка! – возмутилась Анна.
Та повиновалась и повторила:
– Простите… Это точно мальчик.
По щекам Анны вновь хлынули слезы, однако теперь по другой причине.
– Нет, нет, нет… У меня девочка! – Она резко повернулась ко мне. – Я думала, это девочка!
– Ну и отлично! – погладила я ее по плечу. – Мальчик – это же классно!
– Я понимаю… – кивнула Анна, снова откинувшись на кушетку. – Мне просто хотелось…
Она закусила губу, чтобы не сказать лишнего. Но я уяснила. Модница и кокетка Анна хотела себе маленькую принцессу, которую можно наряжать. Вряд ли она вообще представляла, как обращаться с мальчиком. Но я знала, что она разберется.
– Сожалею. – Женщина протянула Анне салфетку.
Сестра промокнула глаза, но осталась спокойной. Она молчала до самой машины, а затем сработал ее взрывной характер, который я знала и любила.
– Убью этого полового гиганта! – прорычала она, шваркнув дверью. – Завтра же, как увижу!
Я могла лишь догадываться, что речь шла о Гриффине.
Поморщившись от резкого обращения с драгоценной машиной Келлана, я аккуратно притворила свою дверцу:
– Анна, все утрясется. Мальчишки забавные!
Я мало общалась с детьми – что с девочками, что с мальчиками, – а потому не была уверена в своей правоте. Но разве это не те слова, каких ждут?
Очевидно, нет. Анна уставилась на меня. Глаза ее горели гневом на всех: на специалистку по УЗИ, на Гриффина, да и на целую вселенную, черт возьми. Мне показалось, что я начинаю плавиться под ее взглядом.
– Я ничего не смыслю в воспитании маленьких мальчиков. И посмотри, кто будет ему примером! – Она перенаправила взгляд в окно, предпочтя растопить стекло взамен моего несчастного мозга. – Из него вырастет самодовольный бабник-неандерталец – вылитый папаша!
– Не этим ли он тебе и приглянулся?
Я произнесла это тихо, но Анна услышала и обратила гнев на меня. Мудро промолчав, я завела мотор. Что бы ни было у них с Гриффином, пусть лучше все остается между ними.
Когда мы вернулись домой, ярость Анны немного унялась и стала сменяться унынием. Она даже уронила молча пару слезинок. Ее душа настроилась на девочку. Я положила руку ей на плечо, опасаясь, как бы она меня не укусила – метафорически или буквально.
– Ты полюбишь мальчика точно так же, как девочку. И не переживай из-за Гриффина. Ты же знаешь, что Келлан, Мэтт и Эван не дадут испортить ребенка… чересчур.
Какое-то время Анна тупо смотрела на меня, затем ее пробило на слабую улыбку. Она оставалась ошеломляюще прекрасной даже с мокрыми щеками, сопливым носом и красными глазами.
Я побыла с ней еще немного – присматривала и помогала укладывать вещи. Она летела в Лос-Анджелес всего-то на выходные, а барахла набрала больше меня. Пока я сражалась с чемоданом, пытаясь его застегнуть, она твердила, что хочет быть готовой ко всему. После этого я невольно глянула на ее живот. Будь моя сестрица чуть больше «готовой ко всему», она не оказалась бы в таком положении и не готовилась бы подарить миру маленького Гриффина.
* * *
Дома меня ждал сюрприз. На подъездной дорожке обнаружилась машина Дженни, а сама она стояла с водительской стороны и махала мне. Когда я притормозила рядом, из автомобиля высыпались Рейчел, Кейт и Шайен.
– Что вы тут делаете? – расплылась я в улыбке.
Дженни устремилась ко мне летящей походкой:
– Приехали помочь отпраздновать последнюю ночь в Сиэтле!
– По-моему, мне хватит вчерашнего… – схватилась за голову я, когда эта белокурая егоза повисла у меня на шее.
Шайен сунулась обратно в машину Дженни.
– Ну, мы отпразднуем намного скромнее. – Она вынырнула с сумкой для ночных принадлежностей. – У нас будет вечеринка с ночевкой.
Поежившись, я усмехнулась и указала на дом:
– Неплохо придумано.
Дженни, Рейчел и Кейт подхватили свои сумки, а я отперла парадную дверь. Ключ застрял, как в последнее время случалось уже не раз, и Дженни тронула меня за плечо:
– Эй, как прошла ночь? Все было… тихо?
Подтекст был очевиден. «Не случилось ли что-нибудь между вами с Денни?» Она была достаточно деликатна, чтобы не спросить напрямик, но думала о том же, что и моя сестра: не изменила ли я Келлану. Я замотала головой, стараясь не раздражаться. Сама виновата.
– Ничего особенного… Разве что Денни любовался всю ночь, как меня выворачивало в толчок.
– Тьфу ты! Прости, что напоили тебя, – принялась извиняться Дженни. – Мы не нарочно!
– Незачем извиняться, – усмехнулась я. – У меня и своя голова имеется. – Я нахмурилась, вспомнив, почему с такой скоростью утопила вечер в алкоголе. – Уезжать из Сиэтла труднее, чем мне казалось.
Я перешла на шепот, и зрение затуманилось от подступивших слез. Черт, неужели они потекли?
– Не вздумай реветь! – обхватила меня Дженни. – А то и я начну – так и прохлюпаем всю ночь!
Я рассмеялась, и вскоре мы все слились в общем девичьем объятии. Печальный момент!
– Ладно, хватит, – хмыкнула я, размыкая круг. – Я вернусь. Сиэтл мне такой же дом, как Афины.
Кейт утерла глаза, и ее лицо прояснилось:
– У меня есть конфеты и попкорн.
Шайенн взяла Кейт под руку:
– А у меня – все девчоночьи фильмы, какие бывают.
Вскоре наш праздник ничегонеделания был в полном разгаре. Ночевок с подругами у меня не было с восьмого класса, однако воспоминания вмиг навалились, едва девочки извлекли свои сокровища. Фильмов хватило бы на неделю нон-стоп, конфетами можно было накормить небольшое государство, а косметикой – упаковать мою сестру на месяц. Это явилось поводом к дикому хохоту: мы разукрасились, и мне было наплевать, сколь нелепо это выглядело.
На половине второго фильма прозвенел звонок. Я переоделась ко сну и наложила на лицо зеленую маску, но все равно поспешила открыть. Одетая в топик и черные трусы-боксеры Келлана, я распахнула дверь. Наверное, прибыла наша пицца. А разносчица, можно надеяться, заметит на мне белье Келлана, ведь она видела его на нем, когда Келлан заказал еду под покер на раздевание.
Мой смех оборвался, едва я увидела, кто пришел. Это была не разносчица пиццы. На пороге стояла Джоуи. Она смерила меня взглядом и саркастически фыркнула. Жар на своих щеках я ощутила даже под прохладной чайной маской.
– Чего тебе нужно? Келлан запретил тебе приходить! – рявкнула я, и все мое хорошее настроение улетучилось.
Джоуи оставила это без внимания и заглянула мне через плечо:
– Келлан дома?
Я перекрыла ей обзор:
– Нет, он в Лос-Анджелесе.
Она намотала на палец черную прядь, осмысливая мой ответ. Ногти у нее были длинные, острые, ярко-красные. Вспомнив царапину на щеке Келлана, я стиснула зубы и прикинула, не захлопнуть ли дверь перед ее носом.
Мое неудовольствие нисколько ее не тронуло.
– Он что, серьезно записывает альбом? Или это очередной прикол, чтобы цеплять телок? – ухмыльнулась она, взглянув на мое кольцо.
Я знала, что не должна переживать на сей счет, но меня задело, что эта особа принижала наши отношения. Мы с Келланом прошли через многое. Она приуменьшила это, взирая на наш союз как на какую-то случайную интрижку, и я вскипела.
– Да, он записывает альбом. – Я начала закрывать дверь. – Я передам ему, что ты заходила.
– Интересно… – Джоуи сунула ногу в щель между дверью и косяком. – Значит, он скоро станет круче, чем яйца? Ну, то есть круче, чем уже стал?
Она закусила губу с выражением, напомнившим мне Эбенезера Скруджа из «Рождественской песни». Я четко видела, как его женская ипостась подсчитывает свои денежные запасы, заработанные чужим трудом.
– Насколько я понимаю, у тебя есть копии? – вздохнула я, почувствовав осторожное приближение подруг.
Джоуи убрала ногу и пожала плечами:
– Я вернула его экземпляр. У меня полно других. – Бок о бок со мной встала Дженни, тоже зеленая, и Джоуи энергично осведомилась: – Хотите взглянуть, девчата? Очуметь, какое кино. Келлан там делает вот что…
Я выставила руку, чтобы она не продолжала. О нет, черт возьми, я не собиралась смотреть на его развлечения. И мне никак не хотелось видеть прямой репортаж.
– Мне нет дела ни до тебя, ни до твоих записей! Келлан тебе заплатил, и с этим, как я понимаю, покончено.
Кто-то из девчонок за спиной ахнул, сообразив, что происходит. О порнофильме знала только Дженни, которая не разболтала услышанное. В этом смысле она была выше всяких похвал.
Джоуи повела плечами и одернула юбчонку:
– Как угодно! Я просто хотела устроить предпремьерный показ картины года.
Она повернулась на каблуках, готовая удалиться. Рассвирепевшая, смятенная и испуганная за Келлана, я шагнула вперед и выпалила:
– Ты правда собираешься это продать? Ты тоже там есть! Хочешь, чтобы тобой любовались малолетние дрочеры?
Джоуи остановилась на тротуаре и оглянулась:
– Если это поможет устроить мою жизнь, то ради бога. – Улыбнувшись краешком рта, она добавила: – Вдобавок я буду навечно связана с богатой рок-звездой. Я прославлюсь, а что может быть лучше?
Я встряхнула головой, не понимая желания прославиться любой ценой. Взять хотя бы меня. Я всячески старалась оставаться в тени Келлана, тогда как Джоуи с легкостью торговала собой, лишь бы выйти из нее. До чего же отчаянно нуждалась она во внимании, раз была готова ради него на все! Странно, но я молча таращилась на нее, и мой гнев испарялся. Джоуи ждала моей реакции, а я испытывала к ней только жалость.
– Да сбудутся, Джоуи, твои мечты, – произнесла я, отступая в домашнее тепло.
Дверь захлопнулась, и Джоуи осталась на улице в глубоком недоумении, так как явно ждала другого ответа.
