Текст книги "Отчаянные"
Автор книги: С. Стивенс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Келлан с отцом стояли у двери в прачечную и нижнюю ванную. Я услышала слова Гэвина:
– Не хотел обсуждать это при Хейли и Райли, но…
Он осекся при виде меня. Келлан коротко улыбнулся, и я решила, что можно и подойти. Гэвин не был уверен насчет продолжения в моем присутствии, но Келлан кивком пригласил его говорить дальше.
– Мартин и Каролина доложили мне… э-э… о твоей гостье. Они сказали, что она вроде как шантажировала тебя?
Келлан сжал зубы и стиснул кулаки, костяшки пальцев побелели.
– Да это улажено. Ерунда… Я разберусь с этим завтра же, до отлета.
У меня защемило сердце: так скоро! Я не могла полететь с ним. Родители собирались пробыть в городе еще несколько дней, а у меня была работа, с которой предстояло уволиться. Пит был добр ко мне, и я хотела на сей раз поступить правильно и предупредить его за две недели. Кроме того, я обещала своей взбалмошной сестре сходить с ней на очередной прием к врачу. А потому Келлан, увы, возвращался в Лос-Анджелес без меня. Но сперва он собирался увидеться с этой женщиной. Стервой.
Глава 3
Честность
Гэвин с детьми провели у нас весь день. Светило солнце, а мы играли в гостиной в настольные игры. Хейли сорвала куш в «Монополии», мой папенька задал всем жару в cкребл, а мы с Келланом победили в «Пиктонари» [2]2
«Пиктонари»– игра, в которой с помощью рисунков необходимо объяснять различные слова и понятия своим товарищам по команде.
[Закрыть], что несколько удивило меня по причине отсутствия способностей к рисованию. Келлан угадывал блестяще.
К вечеру Келлан уже вполне освоился в кругу новообретенной семьи, а о недавнем происшествии с Джоуи все забыли. Тут-то и прибыла моя сестрица на сносях с будущим папашей на буксире.
Входная дверь неожиданно распахнулась и шваркнула о стену. Я подскочила, душа ушла в пятки. Все тут же повернули голову ко входу. Я была уверена, что на нас напали и в комнату вот-вот ворвется орава полицейских с оружием на изготовку.
Келлан встал и прикрыл меня. В ту же секунду в комнату ввалился его басист, этакая белокурая скотина. Осознав, кто это, Келлан расслабился и гневно зыркнул на своего приятеля:
– Гриффин? Стучаться надо – слыхал?
Гриффин фыркнул и завел за уши свои патлы:
– Мы же родня, чувак, мне незачем стучаться!
Я вздохнула, сомневаясь, что Келлан может оспорить это утверждение, – не после того, как Гриффин обрюхатил мою сестру. Теперь он и вправду стал членом семьи. Помоги мне Бог!
Келлан все равно вознамерился протестовать, но вслед за Гриффином вошла Анна, отвесившая тому звонкий подзатыльник.
– Неандерталец, – пробормотала она.
Мама и папа встали с дивана поприветствовать Анну. При виде отца своего внука папа нахмурился. Было ясно, что Келлан в сравнении с Гриффином вдруг предстал совершенством – «драгоценным» зятем, неспособным на дурные поступки.
Оправившись от первого шока, вызванного внезапным явлением Гриффина, я присоединилась к родителям и обняла сестру. Анна была в числе красивейших женщин, каких я знала. Мужчины падали штабелями при виде ее лица, а фигура была такая, что мальчики вились вокруг нее, как мухи. Она сохранила привлекательность, даже будучи беременной, и на нее продолжали засматриваться. Великолепные шелковые волосы колыхались при ходьбе, а глаза были так зелены, что от них не хватало сил оторваться. Она выглядела сногсшибательно, и мне всегда приходилось туго в ее присутствии. Но я стала привыкать к собственной внешности, и сказочная наружность Анны в кои-то веки не возбудила во мне холодка зависти. Обнимая ее, я испытала лишь незамутненную радость. Пусть даже она притащила с собой неандертальца.
– Привет, сестренка.
Я отстранилась и оценила облегающий топик – специально для будущих мам. Не знаю, как удавалось ей, беременной, одеваться настолько провокационно, но едва ли не все, что она носила, было призвано подчеркивать ложбинку между грудей. Гриффин, должно быть, на седьмом небе от счастья. Черт, что за мысли!
Анна была на прекраснейшем сроке – только начался четвертый месяц. Ее уже не тошнило, силы восстанавливались. Этого не было видно по ее походке вразвалочку: Анна при каждом удобном случае подчеркивала свое положение. Но я знала, что она активнее, чем хотела показывать. У меня не было сомнений, что в обществе Гриффина ее вечера превращались в спортивные состязания.
Сестра посмотрела на вежливо выжидавших Гэвина с детьми. Брови у нее изогнулись так, что она стала еще симпатичнее.
– О, простите, не знала, что у вас гости.
Келлан встретился с ней взглядом:
– Все в порядке. Заходи.
Папа проводил Анну в гостиную, придерживая ее за локоть, будто без него она рисковала упасть. Келлан наскоро облапил ее и представил своей семье.
– Вчера, Анна, я никак не мог вас познакомить… Это Гэвин, мой… родной отец.
Он почесал в затылке и повел плечами.
Я испытала гордость за Келлана: он так легко признал столь глубоко личную вещь! Он уже свыкался с тем, что вновь обрел семью.
Анна в ответ чуть округлила глаза. Она ничего не знала о постыдном прошлом Келлана. Когда она пожала руку Гэвину, Келлан представил ее сводным сестре и брату. С каждым пополнением семейства глаза Анны распахивались все шире. Гэвин подвинулся, освобождая ей место на диване, а папа помог сесть.
Приобняв за плечо Хейли, Келлан обратился к Анне:
– Гэвин, Райли и Хейли прибыли со старого доброго Востока – из Пенсильвании. – Он посмотрел на отца. – А еще родственники у меня там есть?
Гэвин улыбнулся, и его ухмылка пугающе напоминала ухмылку Келлана.
– Мой брат с семьей, а также родители.
Хейли пихнула Келлана в ребра:
– Тебе понравится бабуля, Келлан. Она злющая.
Келлан потрясенно взглянул на меня:
– Кира, теперь у меня есть бабушка и дедушка. – Он перевел взор на Хейли. – У меня их никогда не было, как и дяди.
Он усмехнулся, позабавленный и ошеломленный новостями. Я расчувствовалась. Семейство Келлана все разбухало.
Гриффин слушал, но ничего не понимал. Он огляделся:
– Стоп! Чувак, я думал, твой батя помер. Кто эти люди, черт возьми?
Никто не обратил на него внимания.
Анна не могла отвести глаз от Гэвина, в точности как и мама. Гриффин этого не заметил – то ли по рассеянности, то ли ему было все равно. Он предпринял очередную попытку выяснить, кто такой Гэвин. Анна же, очаровательно улыбаясь, спросила:
– Гэвин, а где же ваша жена? Тоже здесь?
Тот покосился на своих детей, доигрывавших на полу:
– Нет, я… я не женат. – Он оглянулся на Анну с печальной улыбкой. – Вдовец… Райли было два года.
Хейли посмотрела на отца, и лицо ее вдруг потемнело.
– Соболезную. – Слабая улыбка Анны увяла.
Ненадолго наступила тишина, все переваривали сообщение Гэвина. Молчание нарушил Гриффин, который подошел к Келлану и шепнул:
– Серьезно, чувак, кто все эти люди?
Келлан издал смешок и толкнул его в плечо:
– Идем, выдам тебе пивка и нарисую схему.
Смех разрядил напряженность, и Келлан увел басиста в кухню, чтобы открыть ему правду о своих корнях. Гриффину предстояло стать первым членом рок-группы, кто официально узнал бы о том, что покойный отец Келлана на самом деле не был ему родным. Оставалось надеяться, что этот придурок уловит смысл.
Когда все разошлись, стояла глубокая ночь – едва ли не утро. Анна отправилась с Гриффином к себе на квартиру, чтобы извлечь максимум пользы из их короткого совместного пребывания. Гэвин с детьми вернулись в отель, утром у них был самолет. Мои родители перебрались в гостевую комнату, чтобы в очередной раз переночевать на моем старом бугристом матрасе. Папа вздохнул, когда мы с Келланом помахали им на прощание с порога нашей спальни.
Не желая проспать то недолгое время, что оставалось быть вместе, мы бодрствовали весь остаток ночи. Мы лежали, не раздеваясь, и говорили, пока в окнах не забрезжил серый утренний свет. Келлан гладил мне волосы, а я покоилась у него на груди, прислушиваясь к его сердцебиению и вкрадчивому голосу. Уют был буквально осязаем. Я не сомневалась, что даже в лютую снежную бурю мне было бы по-прежнему тепло в его объятиях.
Мечтая, чтобы ему не пришлось покидать меня через считаные часы, я стиснула его футболку и крепко обняла Келлана. Он замолчал и поцеловал меня в макушку.
– Кира? – прошептал он после недолгой паузы.
Я посмотрела ему в лицо. Глаза в полумраке были темны, но светились счастьем.
– Выйдешь за меня? – слегка улыбнувшись, спросил Келлан.
Мое сердце заколотилось, и я приподнялась на локте:
– Что? – Я глянула на свое кольцо, потом на его. – Разве мы не поженились?
Грудь Келлана заколыхалась подо мной от смеха.
– Да, но я только сейчас сообразил, что настоящего предложения так и не сделал. – Вздохнув, он заправил мне за ухо выбившуюся прядь, а потом погладил по щеке. – А ты заслуживаешь, чтобы все было чин по чину.
После этих слов лицо его стало задумчивым. Не успела я ответить, как он бережно отстранил меня. Я попыталась привлечь его обратно и пылко отозваться согласием, но Келлан ускользнул и встал с постели. Обойдя кровать, он несколько долгих секунд изучал меня. Когда я уже собралась поинтересоваться, что он делает, Келлан медленно, сдержанно выдохнул и опустился на одно колено.
Не знаю с чего, но один только вид его позы вызвал у меня всхлип, застрявший в горле. Зрение затуманилось, и я смахнула набежавшие слезы. Мне хотелось видеть все до мельчайших подробностей.
Блестя глазами в сумраке, Келлан поднял на меня взор:
– Кира Мишель Аллен, окажешь ли ты мне великую честь стать моей женой? Выйдешь ли ты за меня замуж?
Я кивнула задолго до того, как он договорил. Наклонившись, я взяла его лицо в ладони:
– Да, конечно же да.
Не уставая целовать его, я приняла Келлана обратно в объятия.
Он лег на меня, и мы целовались, смеялись и даже немного плакали, пока слабый утренний свет не превратился в ослепительные лучи. Я услышала, как отец вышел из спальни, где некогда жили мы с Денни. Мы с Келланом прервали поцелуи и уставились на закрытую дверь.
Папа топтался необычно долго, но в итоге пошаркал вниз варить кофе. Келлан оглянулся на меня, ликующе улыбаясь. Сплетя наши пальцы, он шепнул:
– И почему мне кажется, что я должен спрятаться в шкаф?
Он приник губами к моим, затем поцеловал меня в шею. Я закрыла глаза и повернула голову, будучи в полном блаженстве. Под ласками мое тело начало просыпаться. Я обхватила Келлана ногами, дивясь нашему умению вести себя тихо. Бесшумный секс был делом нелегким, однако возможным. Губы Келлана скользнули ниже по шее, и я пробормотала:
– Ммм… Потому что ты испорченный мальчик, которому я нужна лишь для удовлетворения примитивных инстинктов.
Келлан оторвался от меня:
– Что, твой папа так и думает обо мне?
Опешив от этой резкой перемены, я моргнула и сбивчиво произнесла:
– Э-э, я не… Нет… Это вряд ли.
Келлан улегся рядом, и я повернулась к нему лицом.
– Думает-думает. Он считает, что мне нужен только секс, а в каждом городе есть подобные тебе.
Я поджала губы, выискивая хоть толику лжи в утверждении Келлана. К несчастью, я не сомневалась, что это была основная папина претензия. Папа не доверял ему – не при таком образе жизни.
– Он точно не думает, что в каждом, – повела плечами я.
Келлан нахмурился и снова выбрался из постели. Я села и раздосадованно проворчала:
– Ну а теперь ты что делаешь?
Келлан подошел к зеркальному комоду и стал раздеваться. Мой протест замер на губах, едва его трусы упали на пол. Самодовольно ухмыляясь, Келлан следил за мной, а я следила за ним. Переодевшись в свежее белье и джинсы, он начал рыться в поисках рубашки, а я все тупо смотрела на него. Каким бы ни было сногсшибательным его обнаженное тело, имелось нечто сверхэротичное в том, как он стоял в расстегнутых джинсах. Особенно ярко это обнаруживалось при игре скульптурных мускулов его безупречного живота. Я отчаянно хотела, чтобы это тело вновь возлегло на меня.
Развеселившись от моего пристального осмотра, Келлан нашел футболку по вкусу и натянул ее через голову. Я улыбнулась, когда этот сказочный торс облекся в темно-красный хлопок. Келлан был ослепителен даже одетым. Застегнув джинсы, он направился ко мне, качая головой:
– Ты же знаешь, что, если бы я пялился на тебя так же, начались бы всякие вопли.
Я чмокнула его в щеку, когда он нагнулся ко мне:
– Никаких воплей… Но да, я знаю.
Он отстранился со смешанным выражением веселья и досады. Я хихикнула:
– Жизнь несправедлива! – Тут я надулась. – Например, сейчас, когда ты бросаешь меня. Куда ты собрался?
Келлан улыбнулся и взъерошил волосы, легко взбив их, чтобы они выглядели как после сна.
– Я собираюсь продемонстрировать твоему папе, что не настолько примитивен, как ему кажется. Мой единственныйинтерес не в том, чтобы спать с его дочерью. – Он подмигнул и повернулся, его рука легла на дверную ручку. – Хотя это именно то, чем я хотел бы заняться сию секунду. – Келлан пробежался по мне взглядом, воспламеняя меня, и вздохнул, когда я поежилась. Он посмотрел мне в глаза. – Видишь, на какие жертвы я иду ради тебя? – Он глупо ухмыльнулся и вышел, не успела я ответить.
Я подумала, не присоединиться ли к нему и отцу, но решила, что не стоит этого делать. Если папа вообще намерен наладить с Келланом связь, пусть потолкуют наедине. Вдобавок мне не хотелось отвлекать Келлана своими прелестями. Да, именно прелестями. Улыбаясь собственной дурости, я выбралась из постели. По части прелестей первенство было за Келланом, что играло мне на руку. Мне повезло.
По пути в ванную я столкнулась с мамой. В доме Келлана было тесновато. Второй этаж вмещал две скромные спальни и ванную с туалетом между ними. Встреч в коридоре было не избежать. Именно так я познакомилась и с самим Келланом.
Мама улыбнулась, прислушавшись к мирной беседе своего мужа с моим. Я тоже слушала, а потому обняла ее наскоро. Папа спрашивал, действительно ли Келлан в состоянии заработать на своей «затее» с группой. Когда тот принялся объяснять, что «все будет схвачено», мама переключила внимание на меня:
– Надо пройтись по свадебным салонам, пока я в городе. Подобрать тебе платье перед отъездом.
– Мам, я не хочу фанфар, – поморщилась я. – Пусть все будет попроще.
– Пусть попроще, а платье все равно нужно! – отмахнулась мама.
Поспорить с этим было трудно, и я вздохнула, подавляя протест:
– Да, разумеется.
Не дав ей продолжить, я юркнула в ванную и заперлась там. Мне было ясно, что до отлета мама успеет подготовить свадьбу на девяносто процентов. Кто бы мог подумать, что она настолько одержима бракосочетаниями? Раньше мы, конечно, не говорили об этом. Пока я была с Денни, эта тема вообще не обсуждалась.
Может быть, мама заметила связь между мной и Келланом и не хуже меня понимала, что я нашла своего единственного. Свою душу. Лучшую половинку. Основу бытия. Ничто в этой жизни не доставляло мне такой же радости и покоя. Я правда не знала, как бы жила без него.
Выйдя из ванной после неприлично долгого душа, я застала Келлана в спальне – он вернулся, но уже переоделся в спортивные брюки и зашнуровывал кроссовки. Наверное, у меня было необычное выражение лица, так как он глянул на меня дважды. Возможно, конечно, из-за того, что на мне было лишь узкое белое полотенце, едва прикрывавшее тело. Надо будет заняться стиркой, деваться некуда.
Он закончил свое дело и весело улыбнулся.
– Что такое? – спросила я, закрывая дверь.
– Ничего, – помотал головой Келлан, ухмыляясь еще шире.
Я стала допытываться, что его так развлекло, но он поднялся на ноги:
– Пойду пробегусь.
– Ладно. – Гадая, не слишком ли крут был с ним папа в мое отсутствие, я добавила: – Все в порядке?
Его темно-синие глаза скользнули по моему почти обнаженному телу. Я вдруг осознала, что стою без белья. Когда наши взгляды вновь встретились, Келлан уже откровенно завелся.
– Все замечательно. Надо поддерживать форму.
Нацепив непринужденную улыбку, он сунул руку под рубашку и похлопал себя по жесткому животу. Везучая ладошка.Приблизившись ко мне, он вынул ее и потянулся ущипнуть меня за ягодицу.
– Не хочу расплыться, женившись.
Я прыснула и шлепнула его по руке, когда та поползла к полотенцу. Обняв Келлана за шею, я позволила себе на миг забыться.
– Лучше расплывшийся, чем в отъезде.
Крепко держа меня, Келлан и сам далеко улетел мыслями.
– Мне просто нужно… – Он помедлил и договорил: – Подышать свежим воздухом.
Он быстро поцеловал меня и выглядел вполне беззаботным, но я могла поклясться, что сказать он собирался другое. А может быть, у меня развилась паранойя. Наши отношения не всегда были честными. Но мы пообещали друг другу впредь ничего не скрывать, и я ему верила.
Кивнув, я отпустила Келлана. Он продолжал улыбаться, но взгляд его чуть потускнел. Я полезла в шкаф, а Келлан начал открывать дверь, однако замер на пороге. Уткнувшись в косяк, он произнес:
– Черт, я не могу это сделать.
– Келлан? – резко повернулась я, забыв про одежду.
Неужто я была права и он лгал?
Глубоко вздохнув, Келлан несколько долгих секунд смотрел на меня. Напряженность усиливалась с каждым мгновением. По моей влажной коже пробежал холодок, и капли воды, сорвавшиеся с волос, показались мне обжигающе ледяными. Я начала дрожать, будучи вся на нервах.
Видя мой страх, Келлан шагнул ко мне:
– Ты говорила про абсолютную честность, милая?
Я кивнула, еще не в силах вымолвить ни слова. Келлан отвернулся. Он явно обдумывал какую-то проблему. Я знать не знала, в чем дело.
– Что случилось? – выдавила я, проглотив комок в горле.
Он вновь посмотрел на меня:
– Извини. Я тебя обманул. Я ухожу не бегать и не дышать свежим воздухом. Мне нужно кое-что сделать… И я должен быть один.
Лед, сковавший мне кожу, мгновенно сменился пламенем. Я буквально слышала, как та шипит.
– Ты мне соврал? О чем? Что ты собираешься делать один?
Келлан скривился и вскинул руки:
– Послушай, я хотел избежать этой реакции, потому и соврал. Но мы же старались жить честно, и я передумал, решил сказать правду. Так что не бесись.
Я до того распалилась от гнева, что волосы готовы были высохнуть сами собой – за следующие пять секунд.
– Но ты не сказал мне правды, – выдохнула я. – Ты вообще ничего не сказал. Ты говоришь туманно и загадочно, и мне это не нравится!
Келлан прикрыл веки.
– Проще было бы уйти, как я хотел. – Я затопала, и Келлан медленно открыл глаза. – Пока ты была в душе, позвонила Джоуи. Я собираюсь с ней встретится, а ты оставайся с родителями.
У меня открылся рот.
– Нет! Я не хочу, чтобы ты встречался с ней без меня! Я поеду с тобой!
– А я не хочу, чтобы ты приближалась к ней, – помотал головой Келлан. – Оставайся здесь, я настаиваю!
Он говорил жестко, приказным тоном. Это взбесило меня по-настоящему.
– Ты мне не начальник! Если я захочу пойти… – Келлан со вздохом отвернулся. Я схватила его за локоть и развернула к себе лицом. – Эй, я еще не закончила!
Губы Келлана превратились в узкую линию.
– Я знаю, что не начальник, Кира, – парировал он. – Я прекрасно это понял, когда в твою жизнь вернулся Денни, а ты не сказала мне ни слова. Но и ты мне не начальница, и если я хочу сделать это в одиночку, то так и будет.
С этими словами он вышел из комнаты. И я не стала его удерживать.
Я села на постель, слезы застилали мои глаза. Абсолютная честность не такая, после нее не должно оставаться руин!
После его ухода я еще долго кипела. Папа пытался утешить меня: твердил, что Келлан, быть может, не тот человек, с кем стоит жить. Он умолк, лишь когда мой взгляд стал из холодного убийственным. Мама вела себя подозрительно тихо и листала журнал, посвященный свадьбам. Я понятия не имела, где она его раздобыла, но по восторгу на ее лице и по молчанию насчет моего откровенного неудовольствия было ясно, что она надеялась на мое скорое примирение с Келланом. Я хотела того же. Мне не нравилось ссориться с ним. Я терпеть не могла наших перебранок.
Однако я понимала, что трения неизбежны. Разногласия либо преодолеваются и помогают выстроить отношения, либо разрушают их полностью. Мы с Келланом ругались неоднократно, но чаще всего – по крупным поводам. У нас не бывало мелких стычек. Вообще. Это было нечто совершенно новое, и я не знала, как себя вести.
Пока его не было, я думала лишь о том, что он мог сказать Джоуи и чем мог заняться с ней. Нет, я не считала, будто он и впрямь может что-то сделать. Он любил меня, считал нас женатыми и не бросил бы меня ради какой-то фифы, с которой переспал несколько лет назад.
Значит, я боялась возможных слов? Да нет, я отлично знала, что он скажет. Обложит на чем свет стоит, назовет ошибкой жизни и швырнет ей деньги в надежде заткнуть. Я улыбнулась, представив его в ярости. В гневе он был безумно красив.
От улыбки мне стало легче. Нет, меня в этой истории беспокоил не Келлан. Существовал непредсказуемый фактор – Джоуи. Я не ведала, что скажет или сделает она, и это вызывало тревогу. Именно поэтому Келлан не хотел брать меня с собой. Он знал ее, жил с ней. Ему был известен ее неистовый темперамент. Он пытался защитить меня, а я чуть не откусила ему башку.
Едва я взглянула на ситуацию глазами Келлана, мой гнев улетучился. Он, видно, сгорал со стыда. Не из-за самой записи, а из-за того, что я и родители о ней узнали. Он хотел утихомирить Джоуи. Он знал, наверное, что мое появление лишь подлило бы масла в огонь, а то и вовсе сорвало бы переговоры. Конечно, Джоуи сказала бы в мой адрес что-нибудь оскорбительное, и я в итоге сцепилась бы с ней. Пожалуй, Келлан был прав, оставив меня дома. На его месте я поступила бы так же.
Когда через полтора часа Келлан наконец вернулся, моего гнева как не бывало. Все взгляды обратились к нему, едва он переступил порог. Он глубоко вздохнул, закрывая дверь, и удостоил меня коротким нервным взглядом, даже не повернувшись ко мне полностью. Волосы его были мокры от пота, руки блестели. Я решила, что после встречи он почел за благо совершить приличную пробежку. Может быть, хотел развеяться после беседы с этой шалавой.
Понимая, что должна извиниться, я отложила блокнот, в котором писала, и осторожно направилась к Келлану. Он посмотрел в сторону и буркнул что-то о надобности принять душ перед выездом в аэропорт. Меня резануло – уже! Однако его отчужденность встревожила меня еще сильнее. Как только я ступила в прихожую, он развернулся и начал подниматься по лестнице.
– Келлан?
Он исчез за углом, но успел обронить:
– Сейчас вернусь… Только приведу себя в порядок.
Я постаралась не истолковывать это иначе, нежели как честность: он взмок и хотел освежиться перед поездкой. Быстро оглянувшись на родителей, я последовала за Келланом и застала его в ванной – он изучал себя в зеркале.
– Келлан? – позвала я опять.
Он зыркнул на меня, и я ахнула. В зеркале отражалась кровоточившая ссадина. Она пересекала щеку и тянулась до нижней челюсти. Вот почему он не смотрел в мою сторону внизу – эта стерва напала на него.
– Она тебя ударила?
Моя душа ушла в пятки, и я ринулась к нему.
Келлан глянул в зеркало на рану и вздохнул, осознав, что я увидела ее в отражении.
– Кира, со мной все хорошо.
Я осторожно повернула его голову, чтобы получше исследовать ссадину.
– Кровь. До крови, вот тварь!
– Все нормально, – усмехнулся он. – Меня не впервые исцарапала женщина.
Я проигнорировала эту провокационную отсылку к нашему пылкому свиданию на кофейном столике. В глазах у меня стояли слезы. Улыбка Келлана исчезла, когда он изучил мое лицо так же пристально, как я – его.
– Дела… неважнецкие. Может, было бы и правильно захватить тебя.
– Может, и к лучшему, что я не пошла, – сказала я, положив руку на его здоровую щеку. – Меня могли бы арестовать за покушение.
Губы Келлана тронула слабая улыбка, но она быстро угасла.
– Прости, что вел себя как скотина. Я не хотел втягивать тебя в это безобразие.
Я погладила пальцем его влажную кожу:
– Меня в безобразие не втянуть, мне важен ты, и я хотела тебя поддержать.
Келлан потупился, лицом выражая смесь благодарности и тревоги.
– Я понимаю. Но… Я знаю ее и предвидел, что будет. Особенно теперь, когда ей известно, как много ты для меня значишь. Я хотел оградить тебя.
Чмокнув его в подбородок, я ощутила на губах соль.
– Я не слабачка, как-нибудь переживу.
Мирно улыбнувшись, Келлан взгромоздился на столешницу рядом с умывальником.
– Ясно, что не слабачка. По-моему, это я слабак. Мне нужно знать, что ты в безопасности, под защитой. Я не хотел, чтобы ты слушала… – Он осекся, как будто мысль ускользнула от него. – Это целиком мое дело, Кира… Извини.
Мне было нетрудно представить, чего наговорила бы мне Джоуи – до последней интимной подробности, до мельчайшего дурного поступка со стороны Келлана. Она постаралась бы воздвигнуть между нами стену лишь потому, что не сумела сделать его своей игрушкой. Я лишний раз убедилась, насколько опасной бывает ревность.
Расправив плечи, я сплела руки на шее Келлана:
– Хватит извиняться. Я давным-давно тебя простила.
Келлан с широкой улыбкой обхватил меня за талию. В его глазах зажглась радость, и ссадина уже выглядела не так скверно.
– Да ну?
Подступив ближе, я пожала плечами:
– Конечно. Не всегда же нам соглашаться и ладить. – Стараясь не задеть царапину, я положила ладони на его теплые щеки. – И… я очень горжусь тобой. Ты сказал правду, когда всерьез собрался соврать. Для меня это значит больше, чем… Ладно, это значит все.
У меня перехватило горло, и мне пришлось сглотнуть, чтобы снять напряжение.
Келлан кивал в моих ладонях и смотрел мне в глаза. Я была готова расплакаться при мысли о многих и многих недомолвках, отравлявших наши отношения. Честность, пусть временами и отзывавшаяся болью, была лучшим, что мы могли дать друг другу.
Пока меня не унесло наплывом чувств, я взяла себя в руки и спросила:
– Ты расскажешь, что произошло?
Келлан издал протяжный вздох, напоминая, что мы не спали ночь напролет. Я зевнула, едва поняв, что это действительно так.
– Она хотела явиться сюда, но я настоял встретиться за углом. Я хотел разобраться с ней там, чтобы она вообще здесь не показывалась, но не успел сходить в банк. У меня было мало налички, и она рассвирепела, когда я выписал на остальное чек. Я предложил отвезти ее в банк, но она мне засветила, а я ее выматерил и велел убираться. Потом пробежался, чтобы выпустить пар. – Он закатил глаза, а я прищурилась – вот же гадина! – Она полоумная. Не понимаю, как я вообще с ней жил.
Меня еще больше удивляло, как он мог с ней спать. Но он уже разгорячился, и я промолчала.
– Мне бы в душ, пора собираться, – пробормотал Келлан, поцеловав меня в макушку.
Я попятилась, чтобы Келлан слез со столешницы. Мне было тошно: он улетал, а я – нет. Хоть бы он остался. Хоть бы я полетела с ним. Но мечта ничего не меняет, и нам обоим предстояло набраться терпения. Келлан пустил воду, и я притворила дверь в душевую. Заняв его место рядом с раковиной, я наблюдала, как он регулирует температуру. Утром я мылась долго – хорошо бы горячая вода успела набраться.
Отладив ее, Келлан снял кроссовки, носки и футболку – та намокла и липла к коже. Мои глаза остановились на татуировке над его сердцем. Хорошо, что моего имени не видела Джоуи. Келлан мог бы не отделаться кровавым росчерком на лице. Но он редко показывал миру свою роспись. Это было наше частное дело. Когда он уедет, я буду тосковать по этим буквам. Это одна из тысячи вещей, которых мне будет не хватать.
Пальцы Келлана задержались на брюках. Оторвавшись от своих дум, я взглянула на его лицо. Он хмурился.
– Может, я совершаю ошибку? – прошептал он громко, перекрывая шум душа.
Это как бы не относилось ни к чему конкретному, а потому я не поняла, о чем речь.
– Запись альбома, тур… – пояснил Келлан, видя мое недоумение. – Не совершаю ли я ошибку?
Помещение наполнилось паром, я же соскочила со столешницы и очутилась перед Келланом. Он взял меня за руку.
– Все, что мне нужно, – спокойная жизнь с тобой, – продолжил он. – А я подписался на неспокойную.
Не зная, чем его утешить – я часто думала о том же, – я провела пальцем по запекшейся ране.
– Келлан, тебе никогда не жить спокойно, чем бы ты ни занимался. – Он озадаченно рассмеялся. Я положила ладонь ему на грудь и посмотрела прямо в глаза. – Ты рожден для сцены. Это твое призвание.
Хоть это противоречило тому образу жизни, о котором мы оба мечтали, я ни секунды не сомневалась в своей правоте. Келлан делал то, чем должен был заниматься. Он жил своей жизнью. Но это не означало, что нам предстояло отказаться от мирной совместной жизни. Придется научиться гибкости. Нежно поцеловав Келлана, я произнесла:
– В хаосе будут тихие гавани – найдем их, и нам этого хватит.
Келлан откликнулся таким же поцелуем.
– Да… Этого достаточно.
Кивнув на душ, он вопросительно изогнул брови. Я знала, о чем он спрашивал: присоединишься? Мне отчаянно хотелось ответить утвердительно, но нынче нас ждали важные дела, а внизу сидели бдительные родители, которых мы старались впечатлить своей сдержанностью. К тому же я сильно сомневалась, что в баке хватило бы горячей воды.
Помотав головой, я подарила Келлану прощальный поцелуй и собрала его грязные вещи. Он насупился, затем стянул с себя оставшиеся и сунул мне.
– Спасибо за дозу бодрости, – сказал он, целуя меня в щеку.
Я старалась смотреть ему в лицо, честно, но не смогла не глянуть раз или два на его тело.
– Всегда пожалуйста.
Глядя, как он отправляется под душ, я зарделась. Келлан задернул шторку и принялся напевать. Я помедлила, держась за дверную ручку и внимая ему, – я могла слушать его весь день. Внезапно он резко вздохнул и выругался. Я оглянулась на силуэт, проступивший сквозь тонкую занавеску.
– Все в порядке?
Он высунулся: волосы, обычно всклокоченные, были зализаны назад и казались темнее, чем обычно, почти как у Денни.
– Ага… Проклятую царапину жжет.
Я собралась поморщиться от боли, которую причинила ему эта стерва, но он убивался настолько очаровательно, что я в итоге прыснула. Его это не позабавило, и он залез обратно под душ.
– Хочешь, перебинтую? – спросила я весело, нараспев.
– Не надо, спасибо, – протяжно выдохнул Келлан.
– Большой ребенок, – пробормотала я, открывая дверь.
Мама как раз поднималась по лестнице и просветлела лицом при виде меня. Ее длинный изящный палец указывал на раздел в глянцевом журнале.
– Я нашла лучший в мире букет. Тебе надо взглянуть!
– Конечно, мам… Обязательно, – выдавила я улыбку, держа в руках пропотевшие вещи Келлана. – Дай только отнесу это в стирку.
Воодушевленно кивая, она последовала за мной в спальню.
Когда же они с папой уедут?
