Текст книги "Потрошитель из Бедвилля (ЛП)"

Автор книги: С. Хеберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

С. Хебер

Потрошитель из Бедвилля

Живые кошмары – 2,5

Потрошитель из Бедвилля

ПРОДОЛЖЕНИЕ «ДОМА ШЕПОТА»

Данный перевод является любительским, не претендует на оригинальность, выполнен НЕ в коммерческих целях, пожалуйста, не распространяйте его по сети интернет. Просьба, после ознакомительного прочтения, удалить его с вашего устройства.

Перевод выполнен группой: delicate_rose_mur

Над книгой работали: Mia Rose Jett, RinaRi

Дорогой читатель,

старая Каспер, может быть, и умерла, но очень похожа на феникса.

Что-то новое возродилось…

Каспер

ЛЕЧЕБНИЦА

Бедвилля

Моя тюремная комната задрожала, когда яростная волна грома прогремела прямо за толстыми, жесткими каменными стенами моей тюрьмы, низкое вибрато сотрясло мои кости. Запах плесени заполнил мои ноздри, когда я сглотнула, мое горло горело от плохо зажившей раны, нанесенной самой себе, которая находилась на моей шее. Без магии мое тело страдало, неспособное исцелить себя, оставляя меня бесполезной, как и других, которые ходили по этому несчастному городу, свысока взирая на таких ведьмаков, как я. Мои холодные, дрожащие пальцы потянулись к увеличившейся ткани шрама, мои цепи волочились по грязному, влажному полу, когда от моего прикосновения тело содрогнулось в агонии. Я осторожно провела грязным кончиком пальца по выпуклости, жестокому напоминанию о моей неудачной попытке сбежать из этого жалкого мира, хватаясь за мимолетное воспоминание о моей прошлой жизни – старой Каспер. Такая боль и агония преследовали ее мир.

Оставь все как есть.

Слишком знакомый голос заплясал в моей голове, пока мои глаза метались по камере, отчаянно выискивая в темноте его маячащее присутствие. Тяжелые кандалы, стянутые вокруг лодыжек и запястий, повторяли мои движения, нанося синяки моему костлявому телу, моему ослабленному «я».

Где ты? мой внутренний голос требовал, погруженный в отчаяние.

Слабое движение тени в другом конце комнаты привлекло мое внимание, пряди моих спутанных волос упали на лицо, когда мое зрение прояснилось, открывая мне его. Там, прислонившись к стене моей камеры, стоял Джаккал, одетый в свой обычный темный, сшитый на заказ костюм, его окровавленная лисья маска скрывала его истинное лицо. Его вид взволновал меня, неуверенную и безразличную к реальности его существования. Он вежливо приподнял свой цилиндр в мою сторону, улыбаясь, когда за стенами лечебницы снова прогремел гром.

– Ты скучала по мне, маленькое привидение? – Мое тело задрожало при звуке его голоса.

Внезапно вдалеке заиграла слабая, знакомая музыка калипсо, которая то появлялась, то исчезала, кружась во влажном воздухе. Я изо всех сил пыталась вспомнить мелодию, воспоминания болезненно пронзали мой череп, когда я соединяла кусочки моего разрозненного прошлого. Это была необычная музыка. Нет – это была его музыка, та самая музыка, которую я слышала на повторе снова и снова в его тайной темнице безумия под больницей. Болезненные воспоминания жгли, вспышки моей прошлой жизни проносились перед моим мысленным взором.

– Каспер, – он так красноречиво промурлыкал мое имя, что его слова отвлекли меня от затаившейся психологической боли.

Мое сердце подпрыгнуло, его голос разжег голодный огонь в моей омраченной душе, в то время как мой разум проклинал его за то, что он так долго не возвращался ко мне. Я с трудом поднялась на ноги, мои цепи звенели, когда я двигалась, царапая старые и новые раны на руках и ногах. Мои грязные босые ноги медленно ступали в его направлении, моя изодранная больничная рубашка волочилась за мной, слегка промокшая и в пятнах от грязного пола. Я колебалась, переполненная целым спектром эмоций.

Ты вернулся за мной. Я слегка хихикнула, звук моего смеха был почти чужим в моем сознании. Но почему ты оставил меня? Я наклонила голову, гнев сменил мою радость. Ты бросил меня, оставил страдать в одиночестве от рук других. Джаккал просто склонил голову в ответ на мои вопросы.

Со временем сотрудники лечебницы перешли от эпизодических избиений ради чистого удовольствия к избиениям ежедневным, заставляя меня проходить самые бесчеловечные процедуры, каждая из которых была более жестокой, чем предыдущая. По мере того как лечение прогрессировало, происходило и принудительное введение лекарств. Джаккал постепенно перестал навещать меня, отдаляясь, прежде чем в конце концов бросил меня вместе с моими воспоминаниями о моей жизни в «Доме Шепота», оставив меня одинокой и слабой, оставленной гнить в этой адской дыре. С течением времени мои процедуры становились все более жестокими и частыми. Меня избивали по нескольку раз в день, заставляя проходить зверские процедуры, которые делали меня слабой и беззащитной без моей магии. Я была вынуждена выживать за счет заплесневелых объедков, за которые мне приходилось бороться с пожирающими падаль болезнетворными грызунами. Врачи и обслуживающий персонал плевали в меня, проклинали мое имя, пичкали меня наркотиками при каждом удобном случае, оставляя меня в этом измененном, полуживом состоянии разума. В конце концов я потеряла счет дням, когда время начало сливаться воедино, а реальность уплыла вместе с остатками моего хрупкого рассудка, единственный фрагмент моего существа остался привязанным к моему новому имени: Потрошитель из Бедвилля. Теперь, когда я увидела Джаккала, отравленный корень моего безумия, стоящего передо мной, как будто и времени не прошло, – это разрушило то, что от меня осталось, вызвав волны муки и тоски.

Мне пришлось сдерживать себя, пытаясь контролировать свое дыхание, когда мое сознание начало раскалываться. Часть меня хотела броситься в его объятия, в то время как другая, раздробленная часть хотела свернуться калачиком и молиться, чтобы он ушел, избавив меня от своего существования. После всего, через что он заставил меня пройти – заставил меня сделать, – я не была уверена, должна ли я ненавидеть его или благодарить за то, что он избавил меня от моей прошлой жизни. Как бы то ни было, Джаккал и я были связаны друг с другом в жестокой игре судьбы.

Нет, он спас меня. Я покачала головой, мое сознание боролось само с собой. Джаккал спас меня. Он помог мне высвободить мой хаос и вырвал меня из рабской жизни, освободив из настоящей тюрьмы.

До моего нынешнего прискорбного положения я была прикована к другому: «Дом Шепота» и его злой мадам. Одной проклятой ночью Джаккал наткнулся на мой путь и преследовал меня, как жалкую добычу, которой я когда-то была. Он мучил прежнюю меня, вырывая из моих рук все, что я любила, в конце концов, предав мой мир огню, убивая всех, кто стоял на его пути – нашем пути. В ту роковую ночь, когда я перерезала себе горло, старая Каспер, которую все знали, умерла, и возродилась новая Я. Джаккал выполнил свое обещание, утопив «Дом Шепота» в крови, породив эту могущественную и чудовищную новую версию меня. Частично Каспер, частично Джаккал, настоящий Потрошитель из Бедвилля. Подобно символам, навсегда выжженным на моей плоти, я была заклеймена, но в отличие от прошлого, я приняла свою тьму и вдохнула в нее жизнь, приняв свое истинное «я». Мой хаос.

Что так долго держало тебя вдали от меня? Вопрос перешел из моей головы к нему, когда я наблюдала, как он прислушивается к моим тихим словам. Моя древняя ненависть к нему начинала перевешивать радость, мучительные воспоминания о нашем сложном прошлом всплывали на поверхность, как будто прежняя Каспер пыталась сбежать.

– Несмотря на множество отчаянных попыток вылечить твой разум, – он оттолкнулся от стены, разжимая руки, и шагнул ко мне, – другие просто не могут разлучить нас. – Его рука в перчатке приподняла мой подбородок, заставляя меня взглянуть в его успокаивающее и знакомое лицо под маской. – Я сказал тебе однажды, давным-давно, Каспер: нам суждено быть вместе вечно, запутавшись в этом великолепном безумии, которое мы создали – нашем прекрасном произведении хаоса. Единственное, что может отделить тебя от меня, – это смерть.

Его голос звучал у меня перед глазами. И мы оба знаем, что она не сможет забрать твою жизнь так легко, как ты когда-то думала. Его губы изогнулись в дьявольской улыбке, когда его большой палец пробежался по моему шраму, вызывая дрожь боли, которая только усилилась, когда его пальцы обхватили мою шею, крепко сжимая ее.

Прежде чем я успела произнести хоть звук, Джаккал наклонился и грубо поцеловал меня, как будто десятилетия разделяли нас друг с другом. Шум бури снаружи усилился, ее рев наполнил наши уши, а его слабая музыка калипсо заиграла еще громче, его грубая маска царапала кожу моего лица. Огонь разливался по моим венам, когда мы поглощали друг друга, охваченные абсолютным безумием и желанием. Его хватка на моей шее оставалась твердой, свободная рука обвилась вокруг моей талии, притягивая меня ближе, когда я отдалась ему – моему демону.

Маленькая слезинка скатилась из моих глаз, когда я прижалась к его телу, моя воля рушилась под манящей властью, которую он держал надо мной. Черные вспышки и острая боль напомнили мой мозг, когда разорванные фрагменты воспоминаний пронзили меня: мучительные воспоминания о том, как мое тело погрузили под ледяную воду, мою голову держали под слоем льда, когда я кричала, хватая ртом воздух, за чем быстро последовала еще одна черная вспышка. Моя голова гудела, глаза закатывались, виски горели огнем, когда внезапный приток электричества пронзил мои кости, заставляя мое тело биться в конвульсиях, когда голоса накладывались друг на друга, а смех эхом отдавался со всех сторон. Мои конечности напряглись, когда голова откинулась назад, проваливаясь в очередную черную вспышку.

Я ахнула, мое нутро горело, когда теплая жидкость потекла по моей обнаженной коже. Джаккал и я катались в бушующем кровавом вихре, переплетаясь, поглощая воздух, который мы разделяли, скользя друг по другу, пропитанные металлической, густой, теплой жидкостью. Звуки наших стонов и тяжелого дыхания наполнили мои уши, когда сверкнула молния и пронзила мой разум, быстро затмившись криками юной Мин. Они начинались мягко, набирая темп и силу по мере того, как перекатывались в моих ушах. Я моргнула, увидев ее лицо, когда ее безжизненное тело упало в мои объятия, моя рука крепко сжала рукоять окровавленного ножа. Болезненное воспоминание заставило мое сердце сжаться, и я закричала в агонии, когда прошлое исчезло из моего мысленного взора. Я вырвалась из хватки Джаккала, вырываясь из его рук, и упала на грязный пол своей камеры в психушке.

Нет, подумала я про себя. Это слишком. Слишком много!

Мое дыхание участилось, грудь сдавило, когда я заплакала, руки впились в кожу головы, а рябь прошлого горела у меня перед глазами, старая Каспер отчаянно цеплялась за свободу.

Ты умер, кричала я сама себе. А я выжила. Оставь меня в покое! Ты не настоящий, больше нет. Ты просто ночной кошмар. Все это ночной кошмар. Я прижала свои покрытые синяками, хрупкие колени к груди, раскачиваясь взад-вперед в отчаянной попытке успокоить свой разум.

Просто кошмарный сон… просто кошмарный сон… Ты ненастоящий.

Все больше и больше воспоминаний о моей прошлой жизни переплетались с мучительными воспоминаниями о моем лечении и жестоком обращении в лечебнице, создавая кипящую смесь пыток и боли. Тяжелые слезы текли по моему грязному лицу, обжигая шрам на шее, пока я пыталась ухватиться за единственную ниточку здравомыслия, оставшуюся в моем существе.

Прекрати это. Прекрати это! Это было так, как будто единственная нить старой Каспер просто отказывалась обрываться.

Я ударила себя руками по лбу и по черепу, избивая, отчаянно пытаясь заставить замолчать прежнюю себя.

Джаккал остался стоять, наклонив голову и внимательно наблюдая за мной. Они сделали тебя слабой. В его голосе звучало разочарование.

Его оскорбление вернуло меня в прежнее состояние, когда я вглядывалась в него сквозь свои длинные растрепанные волосы, глядя на него горящими глазами. Ты тот, кто сделал меня слабой, демон.

Фиолетовые искры срывались с моих пальцев, кандалы на запястьях боролись с моей магией, когда она зудела под моей кожей, требуя освобождения. Тебе повезло, что эти цепи поглощают мой хаос. Он горит желанием освободиться, поглотить каждую унцию твоего существования.

Он присел передо мной на корточки, яркий алый огонь заискрился в его ладони, танцуя на пальцах, пока он дразнил меня своей собственной темной магией. Ты так думаешь? Он протянул ладонь в моем направлении, огонь разрастался по мере того, как бушевал, разветвляясь высоко над моей головой. Его магия соткалась из тьмы, окутывая мою камеру своей силой. Мои глаза напряглись от внезапного света, ослабленные моим продолжающимся темным заключением и изоляцией. Разве не желание избавиться от меня движет твоей магией, подпитывая ее силу, умоляя высвободиться? Это твой хаос, пожирающий изнутри, отчаянно желающий освободиться. Освободи его.

Я не могу. Джаккал склонил голову набок. Это опасно даже для меня.

– Ты не скучаешь по своей магии, по силе, которую ты чувствовала, когда она текла по твоим венам, дорогая Каспер? – Его неожиданный вопрос заставил меня задуматься. Джаккал продолжал смотреть на меня, когда комната внезапно начала преображаться, превращаясь в новый мир. – Разве ты не желаешь будущего, которое я когда-то обещал тебе? Мир, склоняющийся к твоим ногам, когда ты восседаешь на своем троне тьмы?

Воспоминание о его обещаниях зазвучало, когда музыка калипсо вернулась в мои уши, полная жизни. Комната внезапно стала похожа на бальный зал «Дома Шепота», украшенный и наполненный музыкой и голосами, когда посетители в масках танцевали по просторному залу. Я знала этот день, это воспоминание – это была ночь бала-маскарада мадам Чепи в Самайн, ночь, когда мой мир по спирали скатился на самый нижний уровень ада и выпустил в этот мир нового монстра. Джаккал наклонился, схватил меня за запястье и щелкнул пальцами, вытаскивая нас из моей комнаты прямо в воспоминания. Мы кружились под горящими свечами канделябра, тени танцевали рядом с нами, когда мы двигались под его музыку. Мы были одеты в те же маскарадные наряды, что и в ту роковую ночь, мои цепи теперь были сняты, а тело вернулось к своему истинному облику. Я снова почувствовала себя сильной, наделенной властью и очень похожей на себя прежнюю.

Это невозможно. Я уставилась на него снизу вверх, мои глаза изучали его лицо из-под моей инкрустированной рубинами лисьей маски, подходящего отражения его собственного, я смотрела на него с удивлением. Его руки крепко прижимали меня к себе, когда мы двигались под жуткую музыку, полностью погрузившись в звуки и запахи той ночи, покачиваясь в идеальном ритме.

– Что это за новый уровень безумия? – Прошептала я вслух. Я была ошеломлена странно знакомым звучанием своего голоса, почти ошеломлена им. Прошло так много времени с тех пор, как я слышала свой собственный голос – слишком много. Моя рука коснулась шеи, шрама больше не было, когда я вздохнула с облегчением, рассеивая свой скептицизм улыбкой. Джаккал ухмыльнулся моей реакции, ведя меня сквозь танец, в то время как море Джонсов в масках, висп, скейли и других двигалось вокруг нас размытым пятном. – Это сон? – Спросила я, когда он закружил меня, крепко прижимая спиной к его груди.

Джаккал наклонился, его дыхание дразнило мою кожу.

– У нас нет снов, Каспер, только кошмары, которые мы контролируем. – Мою кожу покалывало от его теплых слов, когда его рот коснулся моей шеи. – И у тебя здесь вся власть, маленькое привидение. Этот кошмар твой. Ты контролируешь его. – Он придвинулся ближе к моим ушам, его дыхание участилось, когда я последовала его примеру. – И ты контролируешь меня. – Слова нахлынули на меня, как заклинание, когда прежняя Каспер растаяла, и новая я вернулась с радостной улыбкой.

Мы продолжали танцевать, погрузившись в греховно-блаженный момент. Весь страх и боль растаяли, когда я отдалась ему, наслаждаясь каждой минутой нашего совместного времяпрепровождения, ненадолго забыв о бесконечной тропе смерти и безумия, которая преследовала нас. Джаккал был прав – я была частью его, а он был частью меня, мы двое навсегда стали единым целым. Смерть и ее демон, танцующие вместе во тьме целую вечность.

– Наша мечта обрушить хаос на этот мир все еще может осуществиться, – прошептал он мне. Я наклонила голову, глядя на его окровавленную маску, когда он нежно коснулся моего подбородка. – Не забывай о своей силе. Ты – хаос, Каспер, и хаос правит безраздельно. Давай зальем этот мир кровью, как мы сделали это здесь. – Он огляделся, когда запах чего-то металлического внезапно наполнил мои ноздри.

Кровь медленно начала стекать по стенам бального зала, просачиваясь сквозь каждую трещину и быстро вытекая из лепнины. Она капала мне на лицо легкой моросью, начиная с того, что комната начала тонуть в темно-красном цвете. В мгновение ока кровь запачкала каждую поверхность бального зала. Я открыла рот, пробуя ее на вкус, и рассмеялась, довольная тем, что снова слышу свой смех вслух.

– Возможно, они лишили тебя рассудка. – Джаккал поднял руку, его магия горела в ладони. Я подняла свою, моя фиолетовая сила хлынула из моей ладони, когда мои глаза расширились, а дыхание участилось. То, что моя магия заставляла меня чувствовать, видеть, как она снова так легко вытекает из моего тела, придавало сил. – Но они не могут забрать твой хаос. Ты готова показать этому миру монстра, которого они создали? Показать им прекрасное лицо смерти?

Я положила свою руку на его, наблюдая, как наша сила переплетается, создавая яркое свечение, какого никогда раньше не было.

Я – смерть, а он – мой демон.

Я улыбнулась, мои губы скривились так, что кровь залила мое лицо.

– Да начнутся игры.

Ухмылка Джаккала стала шире, когда он наклонил голову, прижимаясь своим ртом к моему.

– Тик-так.

Глава

Один

Тяжелый звук удара в дверь моего убежища разбудил меня, оторвав от сладкого побега Джаккала.

– Просыпайся, ты, мерзость, – явно недовольный голос охранника проворчал через маленькое окошко, которое заглядывало в мою камеру, маленькое пламя его свечи мерцало, когда он продолжал колотить кулаком по моей двери. – Вставай. Живо!

Слабо застонав, я подняла свое тело с кровати, когда мои цепи заскрежетали по холодному полу, предупреждая его о моем бдительном сознании. Моя голова оставалась опущенной, когда она наклонилась, мои глаза светились в темноте, свирепо глядя на мужчину, когда я одарила его зловещей улыбкой. Его глаза встретились с моими, на мгновение напугав его, когда он отступил от двери.

– Дьяволица, – выплюнул он, проклиная мое имя, прежде чем перейти к следующей камере, разбудив другого неудачника за закрытой дверью. Маленький огонек его фонаря быстро погас, когда он продолжил свой жестокий призыв к пробуждению бесконечных обитателей Бедвилльской психушки.

Судя по тому, что я увидела за долгое время моего заточения, убежище простиралось далеко и широко, уходя глубоко под землю, подальше от любопытных глаз обитателей наверху. Я никогда не видела лица другого пациента дважды, что, как я предполагаю, мои похитители делали нарочно, чтобы помешать мне завести какие-либо знакомства. Моя личная команда врачей и медсестер регулярно менялась после того, как я с готовностью убила невежественную медсестру. Она так стремилась исцелить меня, тайком подкладывала мне дополнительные порции еды, рассказывала истории из своей жизни, как будто ее доброта и нежная привязанность могли каким-то образом очеловечить меня, может быть, спасти от самой себя. Роковая ошибка. Я лелеяла такие отношения, подпитываясь ими, пока однажды ночью она не прокралась к моей двери, не открыла ее, чтобы лично подарить мне одеяло, которое связала сама. Она была легкомысленна и взволнована, ей не терпелось продемонстрировать свои навыки вязания, как будто мне было не все равно. Когда она подошла к моей кровати, я заметила рядом с ней связку ключей. Я не могла не сосредоточиться на этом металлическом звоне свободы, слушая, как оно манило меня к себе, заглушая ее болезненные шутки. Как только смогла, я подняла с пола свои цепи и обернула их вокруг ее шеи, используя всю свою силу, чтобы задушить ее. Она попыталась закричать, но я воспользовалась тем самым подарком, который она мне принесла, чтобы как можно плотнее набить ее разинутый рот, заглушая ее крики, пока ее глаза, наконец, не закатились к затылку, когда она умерла.

Как только она убралась с моего пути, я схватила ключи, отомкнула кандалы и бросилась к двери. Мои силы постепенно начали возвращаться ко мне, когда мимо случайно проходил мужчина-медбрат. Я попыталась использовать свою магию, но была слишком слаба, использовав те немногие истощенные силы, которые у меня были, чтобы убить медсестру за несколько мгновений до этого. Я попыталась убежать, но он погнался за мной, в конце концов поймал и с силой повалил на мокрый, грязный пол. Я до сих пор помню треск моего черепа о камень, когда он снова и снова бил меня кулаками в лицо. Я просто смеялась, кровь наполняла мой рот, пока он не замахнулся еще раз, ударив меня в висок, заставив мое сознание погрузиться во тьму. С тех пор персонал принимал дополнительные меры предосторожности, учась на своих фатальных ошибках. Никаких любезностей, никакого реального контакта, ничего.

Я не могла удержаться от улыбки при воспоминании об этом, слегка покачиваясь и перекидывая ноги через край кровати, а в ушах у меня играла музыка Джаккала. Я схватила прядь своих спутанных волос и начала играть с ней, пытаясь напевать в такт музыке. Мое горло мгновенно обожгло, воздух царапал плохо зажившую рану. Я ахнула, нежно дотрагиваясь до своей покрытой шрамами шеи, когда мое настроение испортилось.

– Все еще больно, не так ли? Даже спустя столько времени? – Мой взгляд метнулся к окну над моей дверью, заметив за ним пожилого мужчину-врача. Он был мне незнаком. – Жаль. – Он начал отпирать ее, открывая дверь, когда стоял там, держа в руке фонарь, в тени двух санитаров рядом с ним. – Иронично, что ты здесь, взаперти, страдаешь от той самой раны, которой убила стольких людей, не так ли? – Старик вошел в мою камеру, щелкнув пальцами, когда одна из медсестер поспешила за ним со стулом, а другая охраняла дверь. Старик отмахнулся от медсестры и присоединился к первой, они стояли за моей открытой дверью, а он сел в кресло, расположенное в центре комнаты, лицом ко мне. Он поставил фонарь рядом с собой и скрестил ноги. – Возможно, тебе интересно, кто я и почему я здесь. – Его манера говорить была странной и незнакомой.

Я поерзала на кровати, наблюдая за медсестрами, которые повернулись, чтобы наблюдать за мной, когда раздался звон моих цепей, изучая каждое мое движение. Я знала, что они были там, чтобы защитить его и не дать мне сбежать, но этот новый подход, этот новый врач были странными – даже для меня.

– Меня зовут Филипп Пинель, но ты можешь называть меня доктор Пинель. Я твой новый, постоянный врач, Каспер.

Постоянный врач?

Он вытащил из кармана своего белого халата небольшой дневник и достал ручку.

– Возможно, тебе интересно, как я убедил правление Бедвилльской лечебницы разрешить мне сделать такую вещь, скорректировать твое лечение после твоего, – его взгляд метнулся ко мне, – несчастного случая. Но уверяю тебя, мои методы более приземленные, чем у моих предшественников. А теперь скажи мне, – он перевернул страницу в своем дневнике в кожаном переплете, меняя позу, – когда ты впервые ощутила смерть? – Озадаченная как его смелостью, так и странным вопросом, я просто сидела, тараща глаза на его странность.

– Каспер? – Он ждал, словно ожидая, что я охотно отвечу ему.

Я спустила ноги с края кровати и свернулась калачиком, спрятав лицо за коленями. Я не стала бы разговаривать ни с ним, ни с кем-либо другим из сотрудников, только не после того, как со мной обошлись.

– Понятно. – Он закрыл свой журнал, рявкнув на санитаров. – Персонал предупреждал меня о твоем вспыльчивом характере и отсутствии человечности. Что ж, тогда, если ты не хочешь говорить со мной как со взрослым, тогда я, к сожалению, должен настаивать на том, чтобы тебя сломали, как животное, которым все тебя считают. – Медсестры бросились к моей кровати, одна из них держала длинную металлическую палку с обмотанными вокруг нее проводами. Он нажал на кнопку, поджигая наконечник, и из него с жужжанием вырвалось синее электричество, устремляясь ко мне. Я вздрогнула, когда другая медсестра схватила меня за волосы и заставила опустить голову на кровать, а другая медленно придвинулась ближе.

– Видишь ли, Каспер, – доктор Пинель встал, отряхивая пиджак, – я не хочу причинять тебе вреда, но, боюсь, если ты продолжишь сопротивляться, у меня не будет другого выбора, кроме как заставить тебя подчиниться. Мы можем быть друзьями, или ты можешь бояться меня настолько, чтобы дать мне то, что я хочу.

Я пыталась бороться с санитаром, мои руки дрожали, а с кончиков пальцев срывались фиолетовые искорки. Я не могла сдаться, не так легко. Что бы подумал Джаккал?

Человек с электрическим столбом был всего в нескольких дюймах от меня, хихикая, как будто мучить меня доставляло ему такое удовольствие.

– Что случилось, Потрошитель? Кошка проглотила твой язык? – Вторая медсестра смеялась вместе с ним, пока я боролась, а штыри электрического устройства вонзались мне в шею сбоку. Мое тело содрогнулось, жгучая боль запульсировала по моим венам, когда он глубоко вонзил металл в мою плоть, электрическая волна заставила мой разум замкнуться в себе, звуки криков наполнили мои уши, когда я вспомнила каждое ужасное убийство, которое когда-либо совершала, воспоминания смешались в один болезненный крик, с которым стало невозможно справиться.

– Этого достаточно, – заявил доктор Пинель, когда медсестра убрала электрошокер, мое тело обмякло. Мои глаза напряглись, когда я наблюдала за ним сквозь растрепанные волосы. Он прочистил горло, приблизился ко мне и наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза. Он убрал волосы с моего лица, его прикосновение было холодным и тусклым. – Ты можешь мне не верить, Каспер, но все, чего я хочу, это помочь тебе. Но я не смогу помочь, если ты продолжишь бороться. Я вернусь завтра, и послезавтра, и еще послезавтра, каждый день, пока ты не решишь сотрудничать. И если ты решишь продолжать проявлять непослушание, тогда у меня не будет другого выбора, кроме как прибегнуть к таким жестоким средствам. – Он поднялся, глядя на металлический столб. – Говорят, люди в других мирах и землях будут использовать подобные изобретения, чтобы приручать и контролировать диких зверей – таких животных, как крупный рогатый скот и быки. Лично я предпочитаю использовать это на других видах. – Он посмотрел на меня сверху вниз. – Я всегда находил это довольно эффективным.

Доктор повернулся, оставив меня наедине с двумя медсестрами и забрав с собой свою игрушку.

– Я сам не одобряю этот следующий урок, Каспер. – Он закрыл дверь в мою палату, оставив меня наедине с двумя медсестрами, которые хихикали про себя. – Но, к сожалению, у всех животных есть предел. Кажется, мне просто нужно найти твой. – Звуки его шагов отдавались эхом, когда он начал уходить, оставляя меня одну в моей комнате, беззащитную, с двумя мужчинами.

Мужчина-медбрат, который уложил меня лицом вниз на кровать, начал принимать позу, в то время как другой схватил мои цепи и туго натянул их, когда мои руки перекинулись через кровать. Он наклонился и прошептал мне на ухо, пока я не могла пошевелиться, мои ноги были раздвинуты.

– Я слышал, ты работала в борделе, Потрошитель. Пришло время показать нам, чему ты научилась.

Одинокая слеза скатилась по моему лицу, когда моя рука соскользнула с кровати, а палец слегка коснулся пола. Я использовала те немногие силы, что у меня были, чтобы начертить неровный круг в грязи, и при этом вспыхнула искорка моей силы.

Мать магии, услышь мои слова. Проведи меня сквозь тени и омой своим светом. Защити меня от этого нежелательного момента и сохрани меня в безопасности своей божественной силой. Защити меня от того, что вот-вот произойдет.

Когда я нарисовала защитный символ внутри круга, мой разум быстро начал отдаляться от настоящего, позволяя мне избежать моих нынешних мучений, музыка Джаккала уносила меня в клубящуюся темноту прочь из моей комнаты.

Спасибо.