Текст книги "Моя рыба будет жить"

Автор книги: Рут Озеки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

4

Я сказала, что папа удалился от мира и стал хикикомори, но я не хочу, чтобы у тебя сложилось неверное впечатление. Папа меня любил и хотел, чтобы я была в безопасности. Он не собирался слетать с катушек и совать наши головы в духовку или что там еще. И хотя в большинстве своем эти типы, хикикомори, проводят день и ночь, не вылезая из дома, читая порномангу и торча на хентайных фетиш-сайтах, слава богу, папа мой был не настолько жалок. Он был жалок по-другому. Он практически перестал выбираться онлайн, а вместо этого убивал время, читая книги по западной философии или делая насекомых-оригами, а оригами, как тебе, наверно, помнится с детства, – это такое японское искусство, когда из бумаги всякие фигурки складывают.

Вся эта история с философией началась из-за того, что мамина компания издавала ту серию под названием «Великие умы философии Запада». Как ты, наверно, догадываешься, «Великие умы философии Запада» бестселлером не были, так что мама принесла одно из завалявшихся собраний домой в надежде, что это поможет папе обрести смысл жизни, ну, и, опять же, книги достались ей совершенно бесплатно. Он начал с Сократа, а потом разделывался примерно с одним философом в неделю. Не думаю, что это особо помогло ему со смыслом жизни, но, по крайней мере, у него появилась четкая цель, а это чего-то стоит. Мне кажется, не так важно, что – главное, найти это что-то, занять себе руки, пока влачишь эту бессмысленную жизнь.

А все свои представления об оригами можешь забыть, потому что все эти журавлики, шляпы, кораблики и бомбочки и рядом не лежали со штуками, которые складывал папа. Эти штуки были оригами-на-стероидах, абсолютно безумные и прекрасные. Вообще-то он любил складывать из «Великих умов философии Запада» – прочитав пару страниц, вырезал их из книги с помощью макетного ножа и линейки со стальным краем. Как ты, наверно, знаешь, в западной философии довольно много великих умов, и книги были напечатаны на супертонкой бумаге, чтобы умов в серию влезло побольше. Папа говорит, из тонкой бумаги легче складывать, особенно если делаешь что-то сложное, вроде Trypoxylus dichtomus (это японский жук-носорог) или Mantis religiosa (это богомол обыкновенный). Складывал он только те умы, которые ему не нравились, так что у нас теперь было полно насекомых из Ницше и Гоббса.

Папа часами сиживал на полу за котацу[49]49
  Котацу – низкий стол с обогревателем под столешницей с одеялом, чтобы удерживать тепло.


[Закрыть], читая и складывая, складывая и читая, а я сидела рядом и делала уроки, если он обещал не курить слишком много. Он потреблял такие фальшивые пластиковые сигареты со вкусом мяты, чтобы заглушить никотиновый голод, и иногда я просила у него одну, и мы сидели друг напротив друга, сгорбившись над книгами, вместе жуя и терзая наши фальшивые сигареты. Это было довольно мило, потому что он постепенно начинал приходить в волнение, а когда он приходил в волнение, то начинал кивать. Он кивал и кивал, а когда совсем уж входил в раж, то вцеплялся обеими руками в оправу очков, будто это был бинокль, а он пытался приблизить страницу, чтобы разглядеть слова получше и увидеть в них еще больше смысла. Трудновато бывало сосредоточиться, когда сидишь напротив, а он начинает кивать и трясти головой, особенно если он еще говорить начинал. Он бормотал:

– Так, так, таак… – А потом взрывался: – Так! Сорэ! Сорэ да йо![50]50
  Сорэ! Сорэ да йо! – Вот! Вот оно!


[Закрыть]

А иногда он отвлекал меня – говорил:

– Нао-чан, ты только послушай! – и читал страницу или две из Хайдеггера.

Будто мне что понятно, да? Но мне было плевать. Это было гораздо интереснее, чем дурацкая домашка, которую надо было делать для школы. Мы проходили по математике прямые пропорции, и каждый раз, как я видела задачку вроде: «Если поезд, который идет со скоростью 3 километра в минуту, пойдет со скоростью y километров за х минут, тогда…», у меня взрывался мозг, и я могла думать только о том, как тело будет выглядеть в момент столкновения, на какое расстояние отлетит голова и куда кровь разбрызгает. Папина философия было гораздо суше и не так причудлива, как моя математика, и хотя не понимала я ровным счетом ничего, может, что-то и осело. Мне лично нравилось, что папа не тратит все свое время на какую-то дурацкую работу, или на полировку резюме с целью раздобыть какую-то дурацкую работу, или сидя на скамейке в парке Уэно, притворяясь, что он на какой-то дурацкой работе и кормя вместо этого ворон. Мне нравилось, что он, похоже, вообще отказался от идеи насчет работы, и у него было свободное время, и проводил он его со мной, хотя я и подозревала, что он предпочел бы быть мертвым.

5

Кстати, о свободном времени, ты знаешь о фуриитаа[51]51
  Фуриитаа – фрилансер, от английского free + немецкое arbeiter.


[Закрыть]? В Японии это такие люди, которые работают на временных работах, и у них куча свободного времени, потому что они не строят карьеру и не трудятся полный рабочий день на компанию. Я подумала об этом потому, что сейчас сижу опять в «Унылом фартучке Фифи», и вот случайно посмотрела вокруг, и вижу, что окружают меня сплошные отаку, которые все, наверно, фуриитаа, и поэтому у них есть время сидеть здесь между работами или перед тем, как вернуться к себе в комнату в доме у папы с мамой. А французские горничные – уж точно фуриитаа, и работают они здесь только временно, пока не найдут местечко получше или просто не заведут папика. И официанты, и ребята на кухне все фуриитаа, если только они не иммигранты или не приехали на время из другой страны. Иммигрантов или временных работников-иностранцев нельзя называть фуриитаа, потому что у них вообще нет никаких шансов раздобыть настоящую работу в японской компании.

Ты, наверно, думаешь, да кому вообще нужна эта настоящая работа в японской компании? Наверняка знаешь эти жуткие истории про японскую корпоративную культуру, безразмерный рабочий день и саларименов, у которых никогда нет времени на семью, даже детей они не могут обнять, а потом падают мертвыми от переутомления, что само по себе – целое отдельное явление[52]52
  Вероятно, кароси  – «смерть от переутомления на работе» – японский феномен 1980-х годов, во время расцвета японского экономического пузыря.


[Закрыть]. Если сравнивать, конечно, может показаться, что фуриитаа – это совсем неплохо. Но это не так. Япония – не лучшее место для фри-чего-угодно, потому что «свободный» значит только «совершенно один», а также «не на своем месте» и «не свой».

Иногда люди пишут это на английском как freeter, что очень похоже на fritter, как в выражении fritter your life away – «прожигать жизнь», – именно то, чем занимаемся мы с папой, если хочешь мое мнение знать. Мои-то какие годы, смотрюсь я не так уж убого, но вот папа меня сильно беспокоит.

О’кей. На чем я там остановилась?

Рут

1

«Фриттеры, – подумала Рут. – Это мы. Прожигаем свою жизнь».

Она закрыла дневник и положила себе на живот. Рядом спал Оливер. Она читала ему вслух, и он заснул. Она не стала будить его, просто продолжив читать про себя. Она знала, что от истории о хикикомори ему стало не по себе. Ей тоже было неуютно.

Переезд на остров был для них бегством. Первый Новый год здесь они провели на диване; маму завернули в одеяло и надежно устроили между собой, дешевое игристое вино в бокалах, на экране телевизора – мир, которому только что стукнуло 2000. BBC вели репортаж о том, где как отмечают миллениум, перемещаясь из одной временной зоны в другую, неспешно огибая планету с востока на запад. Всякий раз, как очередной залп фейерверков рвал на части экран, мама наклонялась вперед.

– Ох, красота-то какая! Что это за праздник?

– Это Новый год, мам.

– Неужели? А какой год?

– Это 2000 год. Новое тысячелетие.

– Нет! – восклицала мама, хлопая себя по коленям и откидываясь обратно на диван. – Господи боже мой! Подумать только.

Потом она закрывала глаза и немножко дремала, пока ее не будил следующий взрыв. Она выпрямлялась и наклонялась вперед.

– Ох, красота-то какая! Что это за праздник?

К тому времени, как миллениум докатился, наконец, до их временной зоны, вся остальная планета уже спала, а у Рут страшно разболелась голова. Мы празднуем Конец Времен, мам. Коллапс электросетей и мировой банковской системы. Всеобщий разлад и конец света…

Господи боже мой! Подумать только.

Ее не беспокоили все эти дурацкие страшилки и пророчества вокруг миллениума. Страхи, питавшие ее бегство, не были столь оформлены, им не было имени, и когда в конце первого года она сидела перед телевизором и наблюдала, как президентские выборы, буксуя, движутся к финалу, ее захлестнула уверенность, что вот-вот случится нечто ужасное. Дрейфуя по воле волн, будто лодочка в тумане, она наблюдала, как среди расступающейся мглы, то тут, то там, вдруг являются картины далеких берегов, постоянно меняющегося мира.

Было уже поздно. Она отложила в сторону дневник и погасила свет. Слышно было, как рядом дышит Оливер. Дождик стучал по крыше. Закрыв глаза, она представила ярко-красную коробку для ланчей на тускло-серых волнах.

2

Утром, вооружившись большой кружкой кофе, она приступила к мемуарам с новой решимостью. Наладить заново доверительные отношения – вот что им было нужно. Незаконченная книга, оставленная без присмотра, дичала, и Рут понадобится вся ее воля, способность к концентрации и беспощадная целеустремленность, чтобы вновь ее укротить. Она шуганула кота со стула, расчистила стол и положила стопку рукописи прямо перед собой.

Взбешенный кот вспрыгнул обратно на стол, но она подхватила его поперек живота, поставила на пол и придала легкое ускорение в направлении коридора.

– Пойди навести Оливера, Пестицид. Это его ты любишь.

Кот повернулся к ней задом и прошествовал вон из комнаты, высоко задрав хвост, демонстрируя, что с самого начала намеревался уйти.

Иногда, когда ей сложно было сосредоточиться, помогал своего рода бег на короткие дистанции – она ставила себе достижимые цели в обозримом будущем и двигалась от одной к другой. С тех пор как Оливер запустил старые часы, она с ними не расставалась; расстегнув ремешок, она стащила часы с запястья. Почти девять. Тридцать минут работы, десять – на перерыв. Посмотрев, как гладко секундная стрелка скользит по циферблату, она приложила часы к уху, просто чтобы убедиться. Тиканье действовало на нее успокаивающе. Это был красивый механизм, позднее ар-деко, черный циферблат с флюоресцентной разметкой, четкие цифры. Стальная задняя крышка была вся в щербинах – это были старые часы, но можно было различить кандзи цифр – серийный номер или что-то еще? Над цифрами были еще иероглифы. Она узнала первый. Это был кандзи , «небо». Второй иероглиф, , тоже выглядел знакомо, но понять смысл в этом контексте ей не удавалось. Она открыла словарь иероглифов и сосчитала черты. Семь. Проглядев длинный ряд кандзи из семи черт, она нашла нужный символ. «Хэй», – прочитала она, – означает «солдат».

Небесный солдат?

Она запустила компьютер и прогуглила «небесный солдат японские часы». Всплыли сотни ссылок на сайты, где ей предлагалось посмотреть анимэ «Sky Soldier». Мимо.

Она попробовала «антикварные часы», потом «винтажные часы», потом «винтажные военные часы». В точку. Открылась целая вселенная собирателей винтажных военных часов.

Проверяя еще одну догадку, она добавила «Вторая мировая» и было «небесный солдат», но вдруг, по наитию, заменила последние слова на «камикадзе» и нажала ENTER. Завертелись колесики поисковой машины, и в считанные секунды она была уже на форуме энтузиастов военных часов, читая о происхождении механизма, который держала в руках, узнавая, что производились они компанией Seiko во время Второй мировой; части камикадзе отдавали им предпочтение. Таких часов было выпущено немало, но, в силу очевидных причин, до нашего времени дошли единицы. Часы были редкостью и предметом охоты коллекционеров. Цифры, выгравированные на задней стороне, действительно были номером, но не часов, а солдата, который их носил.

Харуки № 1?

3

Она поискала в интернете Харуки Ясутани в разных комбинациях с тем, что она могла вспомнить из дневника Нао: «небо», «солдат», «камикадзе», «философия», «французская поэзия», «университет Токио». Безуспешно. Она перешла к Харуки-второму, добавив в поиск новые ключевые слова: «компьютерный программист», «оригами», «Саннивэйл», и хотя всплыло несколько Ясутани и пара Харуки, и еще кто-то из компьютерной индустрии с похожими именами, но никто, похоже, не был связан ни с пилотом-камикадзе, ни с его племянником, отцом Нао.

Разочарованная, она вернулась к поиску жертв цунами на People Finder, вбив «Харуки» и «Томоко», но ни одно из имен не всплыло в списках погибших и пропавших без вести Ясутани. Это было облегчением. Она двинулась дальше, задав поиск на дзэн-буддийские храмы в Северной Японии, но точнее указать параметры не смогла, потому что не знала, ни где именно на севере находился храм, ни даже к какой школе дзэн он принадлежал. Она сделала попытку добавить имя Дзико Ясутани к поиску храмов, плюс «анархистка», «феминистка», «писатель» и «монахиня» в разных сочетаниях. Ничего. Она поискала на севере храмы, разрушенные цунами. Таких было несколько. Другие храмы уцелели и по мере сил помогали пострадавшим.

Стрелки на часах небесного солдата совершали круг за кругом, но она их игнорировала и продолжала читать, просматривая посты и статьи, размещенные тогда, в 2011 году, в месяцы, последовавшие за 11 марта. Психованные религиозные лидеры винили во всем гнев богов, будто бы наславших на Японию наказание – за все подряд, от материализма и преклонения перед технологиями до зависимости от атомной энергетики и бездумного истребления китов. Разгневанные родители Фукусимы требовали объяснений, почему правительство не делает ничего, чтобы защитить их детей от радиации. В ответ правительство подтасовывало цифры и задирало нормы допустимого уровня облучения; в то же самое время работники атомной станции, бившиеся с катастрофой на Фукусиме, умирали один за другим. Образовалась группа под названием «Отряд смертников-пенсионеров»[53]53
  Синиа Кешитаи .


[Закрыть], состоящая из инженеров в отставке в возрасте семидесяти-восьмидесяти лет, которые вызвались заменить более молодых работников. Скакнул уровень самоубийств среди «перемещенных лиц» – людей, вынужденных перебраться на другое место в результате цунами и ядерной катастрофы. Она напечатала «смертники» и «самоубийство», а потом вспомнила про поезд. Добавила «скоростной экспресс Чуо» и «Харрики», опечатавшись в спешке – левый указательный палец слишком задержался на «р», потом вмешался правый и вместо «у» нажал на «и»; прежде чем она успела поправить, мизинец уже ударил по ENTER.

Она испустила разочарованный стон, но поиск уже был запущен – и тут при виде результатов у нее перехватило дыхание.

Это был вебсайт профессора психологии Стэнфордского университета, доктора Ронгстэда Лейстико. Доктор Лейстико проводил исследование повествования от первого лица на тему суицида и самоубийств. Он поместил на сайте выдержку из письма от одного из своих источников, мужчины по имени «Харри». Текст выдержки был следующий:

Суицид – это очень глубокая тема, но поскольку Вам интересно, я постараюсь пояснить для Вас мои соображения.

На протяжении всей своей истории мы, японцы, с уважением относились к суициду. Для нас это явление красоты, навечно придающее смысл, и форму, и честь нашей жизни. Это способ сообщить максимальную реальность ощущению, что мы живы. Многие тысячи лет это наша традиция.

Потому что, видите ли, это чувство, что мы живы, не так легко испытать. Несмотря на то что жизнь – это вещь, которая, кажется, имеет некую форму и вес, это не более чем иллюзия. Наше ощущение жизни не имеет реальных границ, не привязано ни к чему. Так что мы, японцы, говорим, что наша жизнь иногда кажется нереальной, как сон.

Смерть – это определенность: все мы – смертники. Жизнь постоянно меняется, как дуновение ветра в воздухе, или волна в море, или даже мысль в сознании. Потому совершить самоубийство – это все равно, что нащупать границу жизни. Самоубийство останавливает жизнь во времени, так что мы можем определить ее форму и прочувствовать ее реальность, пусть и на мгновение. Это попытка вычленить нечто настоящее и ощутимое из потока жизни, который постоянно меняется.

В наше время современных технологий мы иногда слышим, как люди жалуются, будто ничто более не кажется реальным. Все в современном мире – это пластик, или цифры, или виртуальная реальность. Но я скажу – жизнь всегда была такой! Даже Платон доказывал, что вещи в этой жизни – только тени форм. Это я и имею в виду, когда говорю об изменчивости и чувстве нереальности жизни.

Может быть, Вы захотите спросить меня, как именно самоубийство делает жизнь реальной?

Что ж – разрушая иллюзии. Разрушая пиксели и обнажая кровь. Входя в пещеру рассудка и вступая в огонь. Заставляя тени истекать кровью. Жизнь во всей полноте можно ощутить, лишившись ее.

Самоубийство – это Единственная Аутентичная Вещь.

Самоубийство – это Смысл жизни.

Самоубийство – это Последнее Слово, которое осталось за мной.

Самоубийство – это Время, остановленное навсегда.

Но конечно же, все это тоже иллюзия! Самоубийство – это часть жизни, соответственно – часть иллюзии.

Сегодня в Японии из-за экономической рецессии и сокращений самоубийство очень популярно, особенно у саларименов среднего возраста, таких, как я сам. Они попадают под сокращение в своей компании и не могут больше содержать семью. Иногда у них еще и большие долги. Жене они сказать не могут, так что сидят целыми днями на скамейке в парке, как гоми. Вы знаете «гоми»? Это означает «мусор», который просто выкидывают, потому что он не годится даже на переработку. Мужчины ощущают страх и стыд, будто они гоми. Это печальная ситуация.

Что касается метода, то их существует множество. Самоповешение – один из них, и самое популярное место для суицида через повешение – рядом с горой Фудзи, в лесу Аокигахара. Это место даже получило прозвище «лес самоубийц» из-за множества саларименов, свисающих с веток в Море Деревьев{10}10
  Море деревьев – буквальный перевод названия Аокигахара с японского.


[Закрыть].

Вот некоторые другие методы:

1. Спрыгнуть с платформы под поезд (скоростной экспресс в Чуо – один из самых популярных).

2. Спрыгнуть с крыши.

3. Метод угольных брикетов.

4. Метод с моющими средствами.

Существует множество популярных фильмов о самоубийствах, а также книг, которые учат, как применять эти методы. Я лично опробовал метод с платформой и поездом, но это был провал. Молодежь предпочитает метод № 2, прыжок с крыши, и иногда им нравится делать это вместе, держась за руки. К сожалению, суицид популярен среди молодых людей, особенно среди учеников начальной и старшей средней школы, из-за давления насчет успеваемости и издевательств в школе. Я беспокоюсь из-за моей дочери, поскольку она молода и несчастлива в своей японской школе.

В последнее время появилась мода на клубы самоубийц, о которых Вы, наверное, уже слышали. Люди теперь могут находить друг друга в интернете и общаться в чате на тему самоубийства. Они могут обсуждать разные методы и подгонять их под себя, как им нравится, например, какую музыку выбрать для последнего саундтрека, пока умираешь? Потом, если им удается найти гармоничных друзей, они могут разработать план. Они договорятся встретиться где-то, например, на железнодорожной станции, или перед магазином, или на скамейке в парке. Может, они будут держать что-то в руках, чтобы узнать друг друга? А может, они наденут что-то особенное? Потом они пошлют друг другу смс, и когда их глаза встретятся, они поймут, что это тот, кто нужен.

Многие члены клубов предпочитают № 3 – метод угольных брикетов. Для этого метода им нужно всем вместе взять напрокат автомобиль и поехать за город. Потом они могут поставить в CD-плеер какую-нибудь хорошую музыку и слушать ее, умирая от углекислого газа.

В большинстве случаев они любят слушать печальные песни о любви.

Прокат автомобилей в Японии недешев, а у большинства самоубийц не так много денег из-за сокращений, банкротств и т. д., так что экономично иметь побольше участников. Поэтому иногда полиция находит пять или шесть тел в одной машине.

Каждый раз, как я читаю об этом методе, я вспоминаю тот день, когда Вы позвали меня с собой за покупками в Home Depot. Помните тот раз? Вы познакомили меня с грилем Weber BBQ и брикетами с ароматом мескита. К сожалению, брикеты с ароматом мескита я в Токио найти не смог, и гриль Weber BBQ здесь тоже не слишком популярен.

Иногда мне кажется, люди в Америке никогда не смогут понять, почему японец хочет совершить самоубийство. Люди в Америке обладают сильным чувством собственной важности. Они верят в собственную индивидуальность, к тому же у них есть Бог, который говорит им, что суицид – это плохо. Так просто! Должно быть, приятно верить в такие простые вещи. В последнее время я читаю кое-какие философские книги, написанные великими умами Запада, все о смысле жизни. Они очень интересны, и я надеюсь найти в них хорошие ответы.

Насчет себя я не беспокоюсь, но боюсь, что мое поведение может оказать нездоровое влияние на мою дочь. Сперва я думал, что должен совершить самоубийство, чтобы ей не было стыдно за меня из-за моего провала найти хорошую работу с большой зарплатой, но после того как я попробовал метод № 1, я увидел столько печали у нее на лице, что переменил решение.

Теперь, думаю, я должен постараться остаться в живых, но уверенности, что я смогу это сделать, у меня нет. Пожалуйста, научите меня простому американскому пути любить свою жизнь, чтобы мне больше никогда не приходилось думать о суициде. Я хочу найти смысл в жизни ради моей дочери.

Искренне Ваш,

«Харри»