Текст книги "Волшебная палочка для Кэт"

Автор книги: Рут Дейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Не садись туда!

Дилан вскочил.

– Там лежит мышеловка? – с надеждой посмотрел он на стул.

– Конечно, нет. Просто я не хочу принимать тебя на кухне.

– Почему нет? Я люблю кухни. И мне не нравится, когда меня «принимают».

– Дилан, пусть будет по-моему.

Он закатил глаза и повторил:

– Это обязательно?

Кэт глубоко вздохнула и досчитала до десяти.

– Да, – очень нежно ответила она.

– И что же я должен делать? – Дилан раздосадовано вздохнул.

– Иди в гостиную, располагайся там, а я сейчас принесу закуски.

– Ты действительно странная какая-то стала. Ну что ж, это твоя вечеринка.

Кэт стала доставать из холодильника тарелки с маленькими бутербродами. Она будет милой с Диланом, даже если это убьет их обоих.

Может быть, тогда она сможет понять, настоящие ли те чувства, которые она так усиленно пытается подавить, или это только плод ее воображения.

Если в этой жизни и было что-то, что не нравилось Дилану Коулу, то это, несомненно, изысканные блюда и вино в причудливых бокалах. Но Кэт так мучительно пыталась доказать что-то и себе, и ему, что он старался делать все так, как ей нравится.

– Не хочешь ли еще канапе? – спросила она, протягивая ему поднос.

– Тридцать для меня предел, – отказался он. По вкусу это было похоже на рыбный клей, но новая и милая Кэт могла обидеться на такое замечание. Им обоим было скучно.

– Так ты рассказывал про то, что скот готов к зиме, – напомнила она ему.

– Ах, да, скот…

В этот момент он почувствовал запах подгоревшего мяса и нахмурился.

– Что? – спросила она.

– Ты хотела подать ростбиф на ужин?

– Я все еще собираюсь его подать.

– Надеюсь, что для этого случая у тебя припасен план Б, потому что, если не ошибаюсь, мясо горит.

Она перестала улыбаться.

– О чем ты говоришь? Я использую самый лучший способ. Сначала я включаю в духовке высокую температуру, а потом резко снижаю ее и… – Она осеклась, и на лице ее возник ужас. Она принюхалась и вскочила с кресла. – О боже мой, что я наделала!

Он пошел за ней на кухню, радуясь, что наконец-то она сняла с себя эту маску притворства, которая совсем ей не шла.

Когда Кэт открыла духовой шкаф, кухню наполнил дым и было невозможно увидеть хоть что-то. Когда дым рассеялся, Дилан, которому даже понравилась вся эта паника, повернулся к Кэт. Она сидела на стуле и не отрываясь смотрела на дымящееся жаркое.

– Не могу поверить!

Он посмотрел на плиту.

– Да, думаю, триста градусов – многовато.

– Триста! – Она сама посмотрела на плиту. – Но я клянусь, что поставила на двести! Ты там ничего не подкручивал?

– Что?! – Он неверящими глазами посмотрел на нее. – Я, может, плохой человек, но мне незачем добровольно сжигать мой собственный ужин.

– Извини меня за это. Я думаю, я… просто была невнимательна.

– Эй, – легко сказал он, – да это со всеми случается. Я сам пару лет назад чуть не сжег полдома из-за обеда.

Она не рассмеялась, как он ожидал. Вместо этого слезы потекли по ее щекам.

– Я хотела, чтобы все было прекрасно. Я хотела, чтобы мы поужинали вместе, как нормальные человеческие существа, хотя бы раз в жизни. Очевидно, с нами этого произойти не может.

– Нормальность – понятие расплывчатое. – Он взял ее за локти и поднял на ноги.

– Возможно, но нормально, наверное, кормить человека, если ты ужинаешь с ним.

– Да к черту этот ужин! Мы можем поехать куда-нибудь поесть, мы можем съесть хоть сухие завтраки – мне все равно. Я же не поэтому сюда пришел.

Кэт замерла.

– А почему?

– Потому что ты меня попросила. Точнее, сказала мне. Потому что я в последние дни трачу много времени, пытаясь делать то, что ты хочешь.

– То, что я хочу? Поэтому ты все время споришь со мной и сердишь меня?

– Да, но это же забавно.

– Нет! – Она высвободилась из его рук. – Мы ведем себя как дети.

– Может, ты и права. Дети часто долго пытаются разобраться в своих чувствах и ощущениях, кроме страсти, конечно. Ты именно этим и занималась сегодня?

– Не совсем… ну, может быть. Но все равно ничего не получилось.

– Потому что это все была неправда. – Он обнял ее за талию. – Все эти миленькие сладенькие штучки не для тебя, Кэт.

– Вот уж нет! Я могу быть милой, я и есть такая – со всеми, кроме тебя. Ты пробуждаешь во мне все плохое, Дилан.

– Ты пробуждаешь во мне все самое лучшее.

– Если ты это называешь самым лучшим… – Она закусила губу и сказала с укором: – Вот видишь…

– Я подстрекаю тебя. Но не заставляю.

– Ты… сводишь меня… с ума, – пробормотала она, прижимаясь к нему, – и мне это не нравится.

– А вот это тебе понравится? – Он медленно провел руками по ее телу, от бедер к груди, и прижал ее к себе.

– Нет, – сказала она на выдохе. – Это неправильно. Только не ты, Дилан.

Он потерся носом о ее висок.

– Почему нет? Мы практически помолвлены.

– Это… была плохая идея.

– Поцелуй меня, а потом скажи это еще раз.

– Если я поцелую тебя… если я поцелую тебя… о боже!

Руки ее скользнули вокруг его шеи, губы прильнули к губам. Это было так необычно и необыкновенно, что она взяла инициативу на себя. Ее уста были сладкими, как нектар, тело – гибким и податливым. Он уже начал думать о спальне, когда зазвонил телефон. Он не отпускал ее.

– Не отвечай.

– Мне нужно, – тяжело дыша, она убрала его руки и дотянулась до телефона.

Ее «алло?» было практически неслышно. Внезапно она выпрямилась и посмотрела на Дилана, который, облокотившись на стол, пытался взять себя в руки. Когда он дотрагивался до нее, его спокойствие и самообладание тут же пропадали.

– Да, – сказала Кэт в трубку. Глаза ее расширились. – В следующие выходные?.. Да, я знаю, когда у меня день рождения, но я думала, может, вы передумаете… Ох… Мм… Хорошо, бабушка, увидимся через неделю.

Значит, все семейство собиралось свалиться на нее. Бедняжка, подумал он.

Он снова попытался ее обнять.

– Что ты делаешь? – Она убрала его руки.

Он нахмурился.

– Хочу продолжить там, где мы остановились.

– Нет! Практически вся семья будет здесь в следующие выходные. Не делай этого! – воскликнула она, когда он снова попытался обнять ее. – Я не могу думать, когда ты ко мне прикасаешься.

– Хорошо, почему бы нам не прояснить наши умы, а потом мы можем поговорить. – Он поднял ее на руки.

– Что ты делаешь?

– Иду в спальню, – улыбнулся он. – Мы ведь туда и направлялись.

– Ты с ума сошел? Поставь меня на пол немедленно!

Она не шутила. Он опустил ее и отошел на шаг.

– Что с тобой происходит, Кэт? Ты отлично знаешь, к чему все шло.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь!

– Не лги нам обоим. Если бы телефон не зазвонил… Ты меня за этим и позвала…

– Нет! Прекрати, Дилан! – Она отвернулась от него. – Ничего не получается.

– Ты о чем? – Он положил руки ей на плечи и почувствовал, что она дрожит.

– Этот глупый договор. Все было нормально, пока не родилась Кейки. Потом все изменилось.

– В лучшую сторону.

– В худшую! – Она повернулась к нему. – Я не могу так дальше продолжать. Даже для бабушки!

Он начинал понимать, к чему она клонит.

– Так скажи это.

Она перевела дух.

– Все кончено, – сказала она. – Никаких больше встреч, никакого притворства. Тебе нужно найти себе другой способ, чтобы держать поклонниц на расстоянии.

С замирающим сердцем он не отрываясь смотрел на нее.

– Тогда тебе тоже придется поискать другой способ, как сделать так, чтобы бабушка твоя не преставилась, когда узнает, что ты не собираешься сделать для нее то, о чем она так мечтает, – подарить ей зятя и правнуков.

– Это бессердечно.

– Сказать – еще не так бессердечно, как сделать это.

Целую минуту они молча смотрели друг на друга.

– Что ж, это все? – сказал Дилан.

– Боюсь, что да.

– В таком случае я могу пойти назад к своим коровам и оставаться там.

Развернувшись, он ушел из кухни – и, как он искренне надеялся, из ее жизни.

Глава восьмая

Субботний вечер. К тому времени, как машина с семейством Эндрюс въехала во двор, Кэт измерила шагами весь пол, то и дело выглядывая в окно. Она понятия не имела, что будет делать в воскресенье, когда все они будут ждать Дилана на ее день рождения. Может, тогда она уже придумает, как сказать бабушке о том, что он не придет никогда… помягче. Она не видела Дилана уже почти целую неделю.

Расправив плечи и глубоко вздохнув, Кэт вышла встречать гостей. Мама выбралась из машины первой.

– Ну и погода! Глазам своим не верю! Снег идет! А?

Из машины показалась бабушка. Джош помогал ей выйти.

– Бабушка! – воскликнула Кэт, готовая обнять ее. Джош подал бабушке тросточку, и Кэт остановилась как вкопанная.

– Что произошло? Откуда у тебя эта трость?

– Ничего страшного! – В доказательство этого она потрясла ею над головой. Потом посмотрела по сторонам: – А где же этот славный мальчик? Я так хотела его обнять.

– Лучше обними меня. – Из-за ее плеча Кэт встретилась взглядом с Джошем. В его глазах был немой вопрос. Знаком Кэт показала, что все объяснит позже, и покрепче обняла бабушку.

Пока бабушка с мамой распаковывали вещи, Джош и Мак допытывались у сестры на кухне:

– Ну, так где он?

Глупо было спрашивать «кто?».

– Бог его знает. Мне это точно не известно.

– У вас произошло небольшое разногласие? Это бывает у всех влюбленных.

– Так как мы не были влюбленными, то можно сказать, что мы поругались.

– Наверное, вы просто немного друг друга не поняли, – предположил Мак.

– Не немного. И не просто не поняли. Все кончено.

– Как ты могла так поступить с нами? – проворчал Мак.

– С вами?

– Ну ладно, с бабушкой. Но и с нами тоже. Думаешь, мы не устали слушать, как мама с бабушкой только и говорят с утра до ночи о нашей взрослой незамужней сестре? Да от этого любой с ума может сойти!

– Да, конечно, это как раз самая главная причина, чтобы выйти замуж. – Кэт знала, что в ее голосе слышен сарказм, но сейчас ей было все равно.

– Все надеялись, – продолжал обвинять ее Джош. – Не надо было ничего говорить, раз ты не была уверена.

– Это может убить бабушку, – добавил Мак.

– Не преувеличивайте! Я и так из кожи вон лезу, чтобы она пожила еще немного. И мне только недоставало того, чтобы мои братья говорили мне, как я все запутала. Я знаю, но делаю все, что могу.

– Успокойся, – сказал Джош. – Расскажи нам, по крайней мере, что случилось, – глаза его сузились, и на мгновение он стал неузнаваем.

Мак поддержал его:

– Если он обидел нашу старшую сестричку, мы… научим его хорошим манерам.

– Джошуа Эндрюс! – Кэт схватила его за лацканы пиджака. – Если хоть волос упадет с головы этого человека, клянусь, я тебя убью. Ты понял, что я сказала?

– Конечно, Кэт, – произнес он примирительным тоном. – Я понимаю, что ты хочешь сказать: ты все еще любишь его.

– Нет! Я не люблю его, я никогда не любила его…

Но никто ее не слушал: братья выбежали через заднюю дверь на улицу.

У Дилана не было никаких дел в городе в этот день, но он был в слишком плохом настроении, чтобы оставаться дома. И когда один из друзей пригласил его в бар, он сказал:

– А почему бы, черт возьми, и нет?

Теперь он стоял у стойки с пивом в руке и с мучительной тоской в сердце.

В чем дело? Что с этой женщиной? И почему он не может перестать думать о ней? Он не мог более-менее вразумительно ответить на эти вопросы. Она, может, и сует свой нос куда не надо, но далеко не глупа. Она знала, что между ними появилось какое-то новое чувство, так же хорошо, как и он.

Неужели Кэт думала, что нравится ему? Она ошибалась. Она не нравилась ему всю его жизнь. Он всегда боролся с ней. Подкалывал ее. Смеялся.

– Дай-ка мне еще пива, бармен. – Он протянул кружку. А Кэт подавала ему пиво в причудливых стаканах…

В этот момент кто-то подхватил его под обе руки и чей-то голос сказал:

– Пива не надо. У джентльмена есть сейчас дела поважнее.

Эти двое здоровых брата Эндрюс подняли его и практически донесли до стола. Не слишком нежно. Сами Джош и Мак сели по обе стороны от него. Вид у них был не очень дружелюбный. Они были похожи, как две капли воды, оба крупные, плечистые, с квадратными челюстями и коротко подстриженными волосами.

Один из них, Мак – или это был Джош? – нагнулся и сказал тихим серьезным голосом:

– Мы слышали, что вы с сестрой поссорились.

– И не на шутку.

Братья обменялись взглядами.

– Она тоже так сказала, но мы ей не очень верим.

– Лучше поверьте.

Джош наклонил голову набок.

– С тобой что-то не так?

– Со мной все в полном порядке.

– А с нашей сестрой?

– Я ее не так хорошо знаю, чтобы сказать.

– Так что же произошло? Если ты любишь ее и оставил ее при этом…

– Я не люблю ее и не оставил ее. Я даже не собирался любить ее и тем более оставлять. Слушайте, мы с Кэт знаем друг друга всю жизнь, правильно? И вы, наверное, знаете, что мы никогда не ладили. До недавних пор. И нас самих очень удивило, когда мы поняли, что… поняли что… – Что же они поняли? Что их определенным образом влекло друг к другу?

Братья терпеливо ждали.

– Кэт – большая девочка, но это она дала мне от ворот поворот. Это была не моя идея.

– А что, если она передумает? – поинтересовался Мак.

– Она не передумает, – уверенно сказал Дилан.

– И все же?..

– Ну… – И что же он сделал бы?

Он видел, как в бар вошла Бренда Хэйкокс под руку с каким-то высоким мужчиной, которого он никогда не видел. Дилан ввязался во все это дело только для того, чтобы она держалась от него подальше. Он не думал, что последствия будут такими. Он не ожидал такого эмоционального переживания, когда родилась Кейки, не думал, что изменятся его чувства к Кэт.

Но сейчас перед ним сидели ее братья и смотрели на него с пристальным вниманием, и он пожал плечами и сказал:

– Если бы она передумала, я бы принял ее с распростертыми объятьями.

– Ты серьезно?

– Да, черт возьми. Но этого никогда не случится.

– Не будь так уверен. И добро пожаловать обратно в нашу семью. Я так и думал, что это было всего лишь маленькое недоразумение, – сказал Джош, а Мак добавил:

– К тому же бабушка не в том состоянии, чтобы преподносить ей плохие новости. А узнать о том, что вы с Кэт разошлись, было бы худшей новостью для нее.

Дилану нравилась бабушка Эндрюс. Даже эти два здоровых качка нравились ему.

– Купить вам пива? – предложил он.

– Нет, нам нужно вернуться домой и сказать Кэт, что теперь все зависит от нее. Спасибо за честность, Дилан. Увидимся завтра на празднике, брат.

Они развернулись и ушли из бара. Дилан остался один. И что же он будет делать, если они узнают правду? В любом случае от него они ничего не узнают. Пусть Кэт сама с ними разбирается. Потому что она никогда не придет к нему и не попросит его вновь изображать с ней счастливую пару.

До него донесся женский смех. Он оглянулся. Бренда сидела за столиком в углу с тем новым приятелем. Он давно ее не видел, выглядела она неплохо.

Да, она была слишком агрессивна и уже пару раз выходила замуж и разводилась, да и папа ее не очень был любезен с теми, кто связывался с Брендой, но, по крайней мере, если Дилан сдастся на ее милость и придет к ней, Кэт будет держаться от него подальше. Кроме того, Бренда преследовала его еще со школы. Наверное, пора бы уже ей его поймать.

Он подошел к ее столу. Она выглядела удивленной, но улыбалась.

– Ну что ж. Бренда, – сказал он. – Ты выиграла. Бери меня. Я твой!

Улыбка застыла на ее лице.

– Ммм, слишком поздно, – сказала она в очевидном смущении. – Дилан, познакомься с моим мужем. Бэзил, это Дилан Коул… э-э… старый друг.

* * *

Кэт с облегчением вздохнула, когда вернулись ее братья, хотя она знала, что они опять будут говорить про Дилана. Мама с бабушкой пытались спрашивать ее о том же и тянуть уже было некуда. Но как сказать им правду?

Мак сразу увел Кэт на кухню.

– Мы только что говорили с Диланом. Он сожалеет и хочет наладить отношения.

– Он не мог это сказать!

– Он почти сказал это! Он сказал, что ваше расставание – твоя идея. Это так?

– Ну… да. Но он…

– Я не желаю больше слушать никаких доводов. Я просто хочу, чтобы ты пошла в бар и сказала ему, что ты была не права и хочешь, чтобы все было как раньше.

– Но я не была не права, и я не… – Она замолчала, закусив нижнюю губу.

– Не можешь сказать? – Мак понимающе наклонил голову. – Ты ведь хочешь, чтобы он вернулся, – признай это. Он тоже этого хочет. Пусть так и будет.

Мак посмотрел на нее и ушел, а она осталась стоять посреди кухни, думая, что же братья такого сказали Дилану. Что бы это ни было, очевидно, все остались живы, а это уже хорошо.

– Кэт! Кэт, дорогая, мы должны обсудить твой день рождения.

– Сейчас, мам.

Может, пойти в бар? Может, попытаться? Может, он и правда ждет меня там? – сомневалась Кэт.

И ведь ей хотелось этого. При одной мысли о Дилане сердце забилось сильнее. Она скучала по нему, даже по их постоянным стычкам. Интересно, скучал ли он?

Схватив пиджак, она прошла в гостиную, натягивая его на ходу.

– Мама, бабушка, мне нужно уйти на пару минут. Я долго не задержусь, обещаю.

– Но как же день рождения?!

– Пусть идет, мама, – сказал Джош. – Я тебе потом скажу, в чем дело.

В баре было множество посетителей, и Кэт никак не могла найти Дилана. Она несколько раз прошла по залу и убедилась, что его здесь нет. Хмурясь, она стояла в центре помещения и думала, что теперь делать.

И тут она увидела Бренду за пустым столиком. Если он был здесь, то уж она-то непременно должна об этом знать. Кэт подошла и села на пустой стул за ее столиком.

– Привет, – сказала она. – Ты видела Дилана сегодня?

– Конечно, – с улыбкой ответила Бренда.

– Он уже ушел?

– Не знаю. Возможно.

– Ты с ним разговаривала?

– Да.

– Бренда, – в отчаянии сказала Кэт. – Из тебя прямо ничего сегодня не вытянуть.

– Извини. Мне просто было интересно, как ты с этим справишься.

– С чем – с этим?

Бренда пожала плечами.

– Очевидно, что у вас с Диланом проблемы. И мне было интересно, как ты ко мне подойдешь.

– Теперь ты знаешь, – отрезала Кэт и посмотрела по сторонам, все еще надеясь увидеть его, потому что она не хотела ехать на его ферму, ведь надвигалась снежная буря.

– После того как он чуть не поругался с моим отцом из-за тебя, я думала, ты будешь лучше с ним обращаться.

Кэт круто развернулась.

– О чем ты говоришь?

Бренда широко раскрыла свои голубые глаза.

– А ты не знаешь? Я говорю о той ужасной статье, которую ты недавно написала про торговую палату.

– Я не сделала ничего ужасного в своей жизни. Конечно, если написано то, о чем не хотелось бы слышать, то статью всегда называют ужасной, пусть она таковой и не является.

– Неважно, – Бренда пожала плечами. – Все равно, папа так считает. Поэтому он поехал к Дилану и попросил его поговорить с тобой. Но Дилан защищал тебя. И сказал, чтобы папа не смел плохо говорить про тебя в городе. И папа сказал: «Ты мне угрожаешь?», а Дилан ответил: «Да, черт возьми! Более того, я обещаю возмездие!»

– А ты была там? – Кэт ушам своим не могла поверить. Дилану не следовало бы так разговаривать с банкиром Хэйкоксом.

Бренда засмеялась:

– Нет, но папа передал мне все слово в слово. Он был ошеломлен, что Дилан так с ним разговаривал. Но когда папа остыл, я думаю, он оценил его поступок.

– Слава богу. – Кэт не хотела, чтобы у Дилана были из-за нее проблемы.

– Но и папа тоже его обидел.

– Как?

– Он сказал, что сразу видно, кто хозяин в ваших отношениях. А Дилан сказал, что ты дашь фору любому мужчине, включая его.

У Кэт голова кружилась от удивления и удовольствия. Она и подумать не могла, что Дилан мог такое сказать.

– Знаешь, – пропела Бренда, – все это так необычно. Я бы никогда не поверила, что из вас двоих может получиться пара, если бы папа не сказал мне об этом. Я думаю, это любовь.

Любовь ли это? Кэт перевела дух.

– Спасибо, что сказала мне. Бренда. Я об этом понятия не имела. Я немного удивлена, правда, что… что ты так откровенна.

– На то есть причины. Может, я бы ничего и не сказала, если бы не видела Дилана, а он был в ужасном состоянии, плюс – вот моя настоящая причина. – Она улыбнулась человеку, который подходил к столику. – Бэзил, познакомься с Кэт Эндрюс. Кэт, это мой муж Бэзил.

Бренда была замужем!

Значит, у Дилана не было настоящих причин связываться со мной. Эта мысль поразила Кэт словно удар молнии.

Глава девятая

На следующее утро Кэт с братьями и бабушкой сидели вокруг стола за завтраком. Мама пекла блины. Было так приятно, что все они здесь.

Кэт почти не спала ночью, думала о том, что делать с Диланом. И она решила. Она поедет на его ранчо после завтрака, и там уж придется полагаться на его милосердие. Если оно у него есть. Возможно, он еще денек согласится притвориться ее женихом ради такой славной старушки, как ее бабушка.

Странно: вчера они просто завалили ее вопросами о Дилане. Сегодня все молчат.

– Я обожаю такие мероприятия, – мечтательно сказала бабушка, – конечно, ничего грандиозного не будет. Мы пригласили только Рейнолдсов и… Ой, мы не должны упоминать его.

– Почему нет? – нервно засмеялась Кэт. – Думаю, пора бы вам уже все объяснить. Дилан и я поссорились.

– Мы догадались, дорогая, – как наседка, закудахтала Лиза. – Надеюсь, к вечеринке вы помиритесь.

– Я тоже надеюсь. Я вот и подумала о том, чтобы съездить к нему на ранчо и поговорить с ним там.

– Все начнется не раньше двух, – вставила бабушка, – так что времени еще много.

Кэт кивнула.

– Хотя, возможно, он не захочет… продолжить там, где мы остановились.

– Чепуха! – фыркнула бабушка. – Какой же молодой человек будет сердиться на свою любимую, когда она сама приходит к нему просить прощения?

Кэт ничего не оставалось, кроме как рассмеяться. Потому что она знала: Дилан прогонит ее.

А может, нет…

Шел снег, когда Кэт выехала из дома. Кругом уже лежали целые сугробы мокрого снега, но она надеялась, что его не станет больше.

Однако чем дальше в горы ехала Кэт, тем сильнее шел снег, хотя видимость оставалась еще нормальной, а на дороге машин было мало, так что ехала она довольно быстро.

До этого она бывала уже на ферме Дилана пару раз – его родители устраивали для их класса пикники. Но после того, как отец Дилана умер, а мать переехала во Флориду, Дилан полностью взял хозяйство на себя, и у Кэт не было причин там появляться.

А что, если его вообще сейчас там нет? Собравшись с силами, она вышла из машины. На улице было не очень холодно, но поднимался ветер. Лучше бы закончить все это побыстрее, до того, как разыграется буря.

С опущенной головой она пошла к дому. Когда она подошла к ступенькам и подняла голову, он уже стоял в дверях, очевидно поджидая ее. Она резко остановилась от удивления и нерешительности.

– Приехала, – сказал он без улыбки. – Заходи.

В прихожей, когда он снимал с нее пальто, она улыбнулась смущенно и сказала:

– Такая погода, даже не верится.

– Я готов поверить всему, если кто-нибудь объяснит, зачем мне это.

Она нахмурилась.

– Ты на что-то намекаешь?

Он пожал плечами.

– Проходи. У меня камин затоплен и есть горячий свежий кофе.

– Ты знал, что я приеду? – игриво спросила она.

– Нет, – его тон не был радостным.

Кэт замолчала, думая, что, возможно, совершила огромную ошибку, приехав сюда. Когда в ее руках появилась кружка с ароматным кофе, она попыталась собраться с мыслями. Нужно же было хоть как-то начать разговор.

Он прошел к большому кожаному дивану и сел.

– И что же принесло тебя в такой день?

Она вздохнула.

– Эх… моя семья приехала.

– Я видел твоих братьев вчера вечером.

– Они не… слишком плохо себя вели?

Он пожал плечами:

– А что они тебе сказали?

– Что… что ты хочешь, чтобы я попросила тебя вернуться. – Она пристально на него смотрела, и ей не нравилась серьезность, которую она видела в его лице. – И насколько близко это к правде?

– Далеко довольно-таки. Но они тебе, вероятно, не сказали, что, если бы я выразился иначе, они бы доказали мне… что я ошибаюсь.

– Извини.

– Это не твоя вина. Я мог, конечно, сказать им правду. Просто я думал, что ты сама должна это сделать.

Она долго молчала.

– Я хотела бы сказать им правду, но… я не могу. Не сейчас.

– Потому что?..

– Потому что здесь бабушка, и мама тоже. – Она распрямила плечи и посмотрела ему в глаза. – Я уверена, ты знаешь, почему я здесь.

Он встретил ее взгляд, и в его глазах было не меньше решительности.

– Так скажи это.

Она с трудом перевела дух.

– Я хочу, чтобы ты приехал ко мне на день рождения сегодня днем. Я хочу, чтобы ты вел себя так, как будто бы мы помирились. Если ты согласишься, я обещаю, что скажу всем правду… скоро.

– А правда в том, что?..

– Что мы на самом деле никакая не пара, что мы придумали этот балаган, чтобы избавиться от некоторых проблем.

– А потом что-то случилось, и один из нас испугался и решил все прекратить. – Он поднялся с дивана, высокий, впечатляющий, прекрасно владеющий собой.

Кэт посмотрела в окно.

– Хорошо. Ты хочешь, чтобы я признала это, – я признаю! Я действительно испугалась, потому что… потому что хотела быть с тобой больше, чем с кем-либо другим, но я не ложусь в постель для развлечения и приятного времяпрепровождения, – потому что это ты, Дилан. Потому что я знала тебя слишком долго, ругалась с тобой слишком часто и не всегда доверяла тебе. О, все так запутано. – Она тяжело вздохнула.

– Ты права.

– Ты сделаешь это или нет?

– Нет.

– Даже если я буду умолять тебя?

– Ты не собираешься умолять. Это не для тебя.

– Может, и нет, – мрачно сказала она. – Можно спросить почему?

– Ты сама объяснила. И я знал тебя слишком долго, ругался с тобой слишком часто и слишком долго не доверял тебе. И еще я думаю, ты не права. Не права, потому что хочешь продолжать то, чему нет продолжения. Нам вообще не следовало этого делать. Мы несовместимы.

– Все могло получиться, если бы мы… хотя неважно. – Она пошла к двери.

Он последовал за ней.

– Продолжай, скажи, что думаешь.

– Ты не хочешь мне помогать, потому что у тебя больше нет проблем. Я видела Бренду вчера и ее мужа.

– Ты ходила в бар, чтобы поговорить со мной? – Он был удивлен.

– Верно.

– А теперь ты думаешь, что я веду себя эгоистично и не помогаю тебе, потому что мне нечего больше бояться?

– А разве это не так?

Он задумался:

– Я об этом не думал, но, возможно, ты права.

– Дилан Коул, ты крыса! – Она смотрела на него, сжимая кулаки, глаза ее сверкали. – Если моя бабушка умрет от этой новости… – Она смотрела на него и ужасалась тому, что собиралась сказать, потом продолжила медленно, выговаривая каждое слово: – Если она умрет от этой новости, то это будет только моя вина, потому что я не могла найти человека, которого я… могла бы полюбить.

До этого момента. Она могла любить только Дилана. Она уже любила его.

Повернувшись, она выбежала на улицу. Была настоящая снежная буря. Зачем он дал ей повод думать, что любит ее… зачем заставил любить себя?

Дилан стоял у окна и смотрел, как она пробирается к машине. Он отверг ее, но он не мог сделать по-другому.

Он не мог поехать с ней и притворяться там, потому что для него это не было бы притворством. Это была реальность. Может, невообразимая. Может, нелепая. Но реальность. Он влюбился в маленькую Кэт Эндрюс. Хотя ему трудно было это признать.

Машина развернулась и поехала, оставив за собой облако снежной пыли. И вдруг его словно ударили чем-то по голове. Погода отвратительная, а он позволил ей ехать одной по такой дороге. О чем он думал?! О том, что, возможно, любит ее?

Он же знал дорогу как свои пять пальцев. Он знал, что на одном повороте ее точно занесет в канаву. Он должен добраться до нее прежде, чем это случится. Она должна ехать медленно по такой дороге. Поэтому лучше будет, если он поедет на лошади. На бегу он снял куртку с вешалки в прихожей.

Если что-то случится с Кэт, он никогда себе этого не простит.

Да у него и возможности-то не будет, потому что ее братья убьют его.

Кэт остановила машину посреди дороги. Слезы застилали глаза. Растирая щеки холодными руками, она позволила злости взять верх над болью и унижением.

Сегодня ей исполнился тридцать один год, а у нее не было семьи. Может, одалживать Кейки у Лоры на время?

Стараясь успокоиться, она посмотрела на дорогу. Снег шел не переставая. Вокруг быстро вырастали сугробы. Если она доедет до дома живой и невредимой, можно будет сказать, что ей повезло. Она тронула машину. Если она будет стараться, не будет торопиться, то все получится. Конечно, когда она приедет домой, ей все же придется рассказать бабушке…

Вдруг на дорогу выбежал олень и остановился. Голова его была высоко поднята. Кэт залюбовалась на него резко затормозила и повернула руль, чтобы не задавить прекрасное животное.

Олень отпрыгнул в сторону и скрылся, а машину Кэт занесло вбок, в дерево. Мотор продолжал работать, снег продолжал падать, Кэт продолжала сидеть в машине и никак не могла прийти в себя.

Потом она попробовала дать задний ход, но ничего не получалось. Колеса крутились, а машина не двигалась. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что до весны она теперь отсюда не сдвинется.

Из-за снега видимость была отвратительной, но Дилан так хорошо знал местность, что не волновался. Большой вороной конь уверенно шел мелкой рысью.

Дилан боялся за Кэт. Он был до смерти напуган. Как он смог позволить ей уехать? Ничто не извиняло его.

Дилан вглядывался все пристальней – и вот ему показалось, что он увидел что-то красное. Да, снова что-то видно. Повернув лошадь, он понесся туда. Ошибки быть не может – это была красная машина, машина Кэт.

Машина застряла и уже успела покрыться снегом. Фары были выключены, мотор не работал. Соскочив с лошади, он подбежал к машине и раскрыл дверцу. Никого. Ее там не было. Черт возьми! Он посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что же произошло. Любой, у кого была хоть капля рассудка, в такую погоду не вышел бы из машины. Любой, но не Кэт.

Дилан пытался понять, куда она пошла, в какую сторону, и увидел еле различимые следы, припорошенные снегом. Она направилась к ранчо. Он вскочил в седло.

Только что Кэт брела по снежным сугробам, как вдруг перед ней возник всадник и поднял ее в седло. Конечно, это был Дилан, и ей сейчас так хотелось просто прижаться к его кожаной куртке и вздохнуть с облегчением.

Он, очевидно, не собирался растрачиваться на слова. Конечно, она не была в серьезной опасности, но все же страшновато одной во время такой бури. Она прижалась к нему сильнее.

Как-то неожиданно скоро Дршан остановился и крикнул:

– Приехали. Иди найди что-нибудь сухое. Я отведу лошадь и приду.

Кэт кивнула. Он помог ей слезть. Оказалось, что они были у лестницы, хотя сам дом с трудом можно было различить из-за снега. С опущенной головой она вошла внутрь. Там сняла куртку и ощутила тепло.

Она чувствовала, что от тающего снега ее джинсы и носки стали насквозь мокрыми. Поднявшись на второй этаж, она в нерешительности остановилась, а потом открыла первую дверь, которую увидела.

Это была его комната. Грубая, тяжелая мебель, деревянные срубы – комната напоминала о человеке, который жил здесь, и хранила его запах. Трясясь от холода, Кэт открыла дверцу стенного шкафа. Там висел махровый халат. Казалось, его еще ни разу не надевали. Она улыбнулась: по Дилану не скажешь, что он носит махровый халат.