Текст книги "Допрос"
Автор книги: Рустам Ибрагимбеков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Миллион – это, по-вашему, что-то? Мухтар ответил вопросом на вопрос:
– Вы когда-нибудь проходили мимо Центральной музыкальной школы?
– Нет. А что?
– Сын мой там учится. К началу уроков к этой школе столько машин подъезжает, что можно подумать, что это министерство. А из машин вылезают дети. И на переменах рассказывают друг другу, что их родители купили нового или привезли из-за границы, говорят о шмотках, об автомобилях, магнитофонах, поездках на дачи. А потом сын приходит домой и спрашивает: "Папа, а почему у нас всего этого нет?" И не знаешь, что ему ответить.
– А что вы ответите ему сейчас, когда у него все это есть, но нет отца? Я говорю жестокие вещи, но лучше бы ваш сын...
Зазвонил телефон, и, сняв трубку, Сейфи услышал возбужденный, захлебывающийся от волнения голос Гюли.
– Я из мебельного... Тут есть отличная стенка, – она перешла на шепот, югославская, с раздвижным диваном и двумя креслами... Очень удобная! Как раз то, что нужно для новой квартиры... Надо брать, другой возможности не будет. Как ты считаешь?
Сейфи покосился на своего подследственного.
– Не преждевременно ли? – спросил он как можно мягче. – Еще есть несколько месяцев...
– О чем ты говоришь? – перебила Гюля. – Я с трудом устроила. Потом будем бегать и не найдем...
– А где она будет лежать это время?
– У мамы... Ну что, брать?
– По-моему, рано... Сколько она стоит?
– Две тысячи... Триста я взяла у мамы, остальные есть на книжке. Так я беру?
– Не знаю.
– Ты никогда ничего не знаешь. – Гюля дала отбой.
– К сожалению, не только дети, – положив трубку, сказал Сейфи, – все мы сейчас проходим очень серьезное испытание. Сытостью. Проблемы хлеба уже пет, появились новые возможности, но выяснилось, что многие к этому не готовы. Не могут остановиться... Ну хотя бы ваши друзья, которых вы спасаете ценой собственной жизни. Они же много лет занимают высокие должности, получают большую зарплату. И дело не в том, что им на жизнь недостает или они не в состоянии купить что-то детям. Просто натура такая-сколько ни давай, все мало. А как они с вами поступили...
– Нельзя же теперь все на них валить. Я понимал, на что иду.
– А то, что они сейчас стараются засадить вас в тюрьму, как вы к этому относитесь? Завтра я вынужден буду передать дело в суд, а в нем черным по белому написано, что во всем виновны вы... А они вылезут сухими из воды.
– Они в любом случае вылезут...
– Ерунду говорите... Если вы скажите правду дело пойдет на доследование, вам мы изменим меру пресечения и до суда выпустим на свободу. А учитывая ваше прошлое, я обещаю, что на суде вы получите минимальное наказание...
– Следователю полагается обещать...
– Мне проще ничего не обещать. И вообще не вести с вами эти разговоры. Я обязан передать дело в суд. Сегодня последняя наша встреча... Неужели вы не понимаете? Мухтар молчал.
– Вы что, так ничего и не поняли из того, что я вам пытался объяснить?
– Я все понял. Но не верю, что у вас что-нибудь получится. Только себя угробите. Вы не знаете этих людей.
– Я хорошо их знаю. И рано или поздно они свое получат, но, повторяю, вам помочь будет уже невозможно.
– Сам виноват, – угрюмо обронил Мухтар.
– И это ваш окончательный ответ?
–Да.
Они встретились взглядами.
– Впервые за одиннадцать лет работы, – негромко сказал Сейфи, – у меня желание ударить подследственного. Когда человек врет, изворачивается, молчит, чтобы спасти себя, он вызывает злость, его даже жалко, как бы он виновен ни был. А вас я бы с удовольствием ударил.
– Странный вы человек, – сказал Мухтар виновато. – Я работал с этими людьми на определенных условиях и, значит, должен выполнить эти условия. А если я с чем-то не был согласен, надо было раньше сказать. А сейчас, как ни объясняй, все равно получится, что я их выдал потому, что струсил. А мне это не нравится. Так что извините. – Он сделал движение, намереваясь встать.
– Сидите. – Сейфи придвинул к себе один из лежавших на столе томов дела. Я не хотел этого делать... Но вы сами заставили меня. – Он вытащил из дела небольшую пачку фотографий и протянул Мухтару.
– Что это?!
– Фотоиллюстрации к вашему делу. – Сейфи будто не замечал впечатления, которое произвела на Мухтара лежащая сверху фотография. – Можете ознакомиться...
Мухтар отрицательно покачал головой и отдернул руку.
– Там кто-то рядом с ней стоит, – спросил он после долгой паузы, – кто это?
– А вы не узнали?
– Этого не может быть! – Мухтар больше убеждал себя, чем Сейфи. – Они почти незнакомы. Как они оказались вместе на берегу моря?
– К сожалению, никаких пояснений дать не могу, – сказал Сейфи. – Жена ваша отрицает факт встречи с этим человеком. А выяснять у него, как и почему он встречался с вашей женой, у нас нет оснований, поскольку вы его очень тщательно выгораживаете...
– Это подделка! Фотомонтаж! – крикнул Мухтар.
– К сожалению, все фотографии подлинные.
– И на других фотографиях тоже она?!
– Да.
– С ним же?
– Да.
Мухтар обессиленно опустился на стул и заставил себя взять фотографии. Посмотрев несколько снимков, с отвращением бросил всю пачку на стол.
–Я не хотел вам показывать, – сказал Сейфи.
– Откуда они у вас? Этого не может быть! – опять, пытаясь убедить себя, с отчаянием сказал Мухтар.
– Фотографии действительно не содержат ничего определенного. В конце концов то, что два человека едут в одной машине или беседуют на улице, еще ничего не значит, – сказал Сейфи. – Если бы не личность этого типа. Вы сами говорите, что они были едва знакомы...
–Да.
– Будь это любой другой человек... – продолжал Сейфи. – . Но вспомните хотя бы Руту Балодис... – Сейфи сделал паузу. – Так это он приходил с вами к Лебединскому шестнадцатого июля?
Мухтар молчал, уставившись невидящим взглядом в ножку стола. Сейфи подошел ближе.
– После вашего ухода, – сказал он, пригнувшись, чтобы видеть его глаза, этот человек увез шестнадцатилетнюю девочку домой, напоил до бесчувствия и надругался над ней. Придя в себя, она выбросилась с девятого этажа. Неужели это преступление останется безнаказанным?
– Я ничего про самоубийство не знал – вяло сказал Мухтар.
Сейфи поймал наконец его взгляд.
– Если вы не назовете имя человека, который в тот вечер был с вами в гостинице "Рига", отвечать за него придется вам.
– Теперь мне все равно...
Сейфи тряхнул его за плечи и вдруг закричал:
– Сперва вы молчите из-за того, что не хотели предать товарища, теперь из-за того, что он сам вас предал! А что этот мерзавец останется на свободе и будет творить то же самое с другими людьми, на это вам наплевать! Вас это не касается! И вы хотите, чтобы я вас оставил в покое. Не надейтесь! Не будет этого! Я следователь, и, что бы вы о нас всех ни думали, мой долг обезвредить этого человека. И я его выполню, чего бы мне это ни стоило. Отвечайте, кто был с вами в гостинице в тот вечер?– Сейфи ткнул пальцем в фотографию: – Он?! Мухтар молчал.
– Я у вас спрашиваю: он? Мне нужно ваше подтверждение. Только после этого то, что я знаю и без вас, станет юридическим фактом. Он?
Наконец крик Сейфи достиг сознания Мухтара, он ответил на него слабым, еле заметным движением головы.
Сейфи вернулся к столу, придвинул к себе пишущую машинку.
– Итак, вопреки вашим прежним показаниям, вы признаете, что вечером шестнадцатого июля, когда вы пришли в гостиницу "Рига" к Лебединскому, с вами был еще кто-то... – Задавая вопрос, Сейфи одновременно печатал.
–Да.
– Кто же был с вами? Как фамилия этого человека?
– Сеидов.
– Имя и отчество?
– Исмет Рзаевич.
– С какой целью вы пришли к Лебединскому?
– Чтобы передать ему деньги.
– Какую сумму?
– Двадцать тысяч.
– У кого были деньги, когда вы пришли? У вас или Сеидова?
– У Сеидова.
– А кто передал их Лебединскому?
–Я
– Каким образом? Деньги же были у Сеидова?
– Он отдал их мне в коридоре и сказал, чтобы я передал их Лебединскому без свидетелей.
– Деньги были во что-то завернуты?
– Да, в газету.
– Значит, вы прошли в спальню, чтобы передать Лебединскому газетный пакет, а Сеидов остался с девушками в первой комнате? -Да.
После короткой паузы Сейфи задал вопрос более общего характера:
– Скажите, а как вообще вы передавали деньги Сеидову? С какой периодичностью?
– Раз в месяц я отвозил ему домой или на дачу.
– Какую сумму?
– Каждый раз по-разному. Выручка зависела от сбыта.
– Кто еще получал от вас деньги?
– Дадашев.
– Имя и отчество?
– Ризван Исмайлович.
– Вы оставляли себе какую-нибудь часть денег?
– Нет, все деньги я передавал им – Сеидову и Дадашеву.
– А они с кем-нибудь делились?
– Точно не знаю. Но, кажется, есть какой-то человек, которому они часто делали ценные подарки. Сеидов говорил, что, имея поддержку такого человека, можно ничего не бояться.
– Вы видели этого человека?
– Один раз.
– Как он выглядит?
– Седой, невысокого роста, интеллигентный такой.
– Фамилию не знаете?
– Нет.
– А где работает?
– Тоже не знаю.
– Где вы его видели?
– У Сеидова.
– Вас познакомили с ним?
– Нет. Он сразу же ушел.
– Фамилия Сафаров вам ничего не говорит?
– Слышал вообще. Распространенная фамилия.
– Сеидов или Дадашев при вас не произносили ее?
– Не помню.
– Ну ладно. Значит, все деньги вы отдавали им. А что же получали вы? Не бесплатно же вы работали?
– Они платили мне пятьсот рублей в месяц.
– Общая сумма незаконно заработанных и скрытых от государства доходов за четыре года шесть месяцев составила миллион с четвертью. Среднемесячный доход получается около двадцати трех тысяч рублей. Где они их хранят?
– Точно не знаю... На даче, наверное... А Дадашев у сестры, как-то я к ней отвозил...
– Теперь у меня к вам очень важный вопрос. Подумайте как следует, прежде чем на него ответить. Скажите, когда в гостинице "Рига" вы прошли с Лебединским в другую комнату, чтобы передать газетный сверток, Лебединский раскрыл его при вас?
– Нет.
– Очень хорошо! А вы видели, как Сеидов заворачивал деньги в газету? Он это делал в вашем присутствии?
–Нет.
– Прекрасно... Значит, могло быть так, что вы ничего не знали о содержании свертка, когда отдавали его Лебединскому?
– Вообще-то могло...
Сейфи сделал выразительную паузу и, медленно расставляя слова, задал еще один вопрос:
– В таком случае напрягите свою память и вспомните, как это было на самом деле. Знали вы, что в газете завернуты деньги? Или, может быть, вам сказали об этом позднее, спустя какое-то время?
– Знал. – Мухтар даже не задумался, прежде чем ответить. Сейфи всем своим видом дал понять, что ответ ему не нравится.
– Вы уверены? Не торопитесь, подумайте. Может быть, вам сейчас кажется, что вы все знали заранее, а на самом деле Сеидов рассказал вам об этих деньгах потом. Например, через несколько дней. Так бывает...
Теперь Мухтар, видимо, понял, какого ответа ждут. Но сомнение лишь на миг мелькнуло на его лице.
– Нет. Он еще в машине объяснил мне, зачем мы едем в гостиницу.
– И даже назвал сумму? – подчеркнуто удивленно спросил Сейфи.
– Да... А какое это имеет значение?
– Огромное, – не скрывая досады, проговорил Сейфи. – Если вы знали о том, что передаете Лебединскому деньги, то, значит, принимали через его посредство участие в даче взятки должностному лицу. Кому, мы еще установим.
– А если не знал?
– Тогда вы просто по просьбе Сеидова передали Лебединскому какой-то пакет. Понимаете разницу?
– Теперь понял...
– К сожалению, эти новые подробности могут сильно усложнить ваше дело. Сколько там было денег, в этом свертке?
– Двадцать тысяч.
– И вы знали, с какой целью передаете их Лебединскому?
– Знал.
– Неужели вы были осведомлены во всех деталях?
– А чего теперь врать? Все равно ничего не изменишь.
– Я, наоборот, призываю вас говорить правду. Просто очень жаль, что вы были посвящены во все подробности... Очень жаль... Мухтар усмехнулся.
– Л вы говорили: скажи правду, и мы тебя отпустим.
– Я не говорил, что отпустим. Речь шла о минимальном наказании.
– Теперь уже не идет?
– К сожалению, все сильно усложнилось...
– Я же сказал, крути-верти, а все равно вы вкатаете мне полную катушку.
– Это не так, – возразил Сейфи. – Я сделал и сделаю все, чтобы облегчить вашу участь. Но есть предел моим возможностям. К сожалению, ваши друзья на всякий случай впутали вас во все свои дела. Я очень надеялся, что удастся снять с вас статью о даче взяток... Но кто мог предположить, что вы такой осведомленный человек, – Сейфи грустно усмехнулся, – и даже не скрываете этого.
– У вас еще есть ко мне вопросы? – спросил Мухтар.
– Устали? – бросив на него взгляд, спросил Сейфи.
– Не устал... Просто не могу больше... Противно...
– Сейчас, одну минуту. – Сейфи вытащил из машинки протокол допроса, просмотрел его, исправил опечатки, – Ну вот, кажется, все. Прочтите и подпишите.
Мухтар взял ручку и расписался, не читая.
– Прочтите, прочтите... Вдруг какие-нибудь неточности. Мухтар нехотя просмотрел протокол.
– Все нормально.
– Теперь запаситесь терпением. Дело пойдет на доследование... И я приложу все усилия, чтобы вам изменили меру пресечения и до суда освободили из-под стражи,
– Можно идти? – спросил Мухтар.
– Идите, – Сейфи нажал кнопку звонка, на пороге появился дежурный. Отведите, пожалуйста.
Устало откинувшись на спинку стула, Сейфи проводил их взглядом. Снял трубку, набрал номер Эльшада.
– Ты можешь зайти ко мне? – спросил он. – Очень важное дело...
В ресторане "Дружба" шли активные приготовления к свадебному торжеству, накрывались столы, суетились на кухне приглашенные повара, подходили машины с продуктами...
Эльшад, склонившись над магнитофоном, с напряженным вниманием слушал запись допроса.
"Они платили мне пятьсот рублей в месяц", – глухо и обреченно звучал голос Мухтара.
"Общая сумма незаконно заработанных и скрытых от государства доходов за четыре года шесть месяцев составила миллион с четвертью. Среднемесячный доход получается около двадцати трех тысяч рублей. Где они их хранят?"
"Точно не знаю. На даче, наверное. А Дадашев у сестры, как-то я к ней отвозил..."
Эльшад выключил магнитофон.
– Здорово! Что же теперь делать?
– Получить санкцию и арестовать обоих... И того, третьего, покровителя...
– Какой ты быстрый!.. Все же это такие люди! Сам понимаешь... Их все знают.
– Тем хуже для них...
– Не так-то все будет просто...
...И опять они слушали запись, на этот раз в кабинете генерала.
"Зто подделка!.. Фотомонтаж!"
"К сожалению, все фотографии подлинные".
"И на других фотографиях тоже она?!"
"Да".
Генерал выключил магнитофон.
– Насколько я понял, – сказал он, повернувшись к Эльшаду, – жена Абиева просила у вас разрешения для встречи с этим...
– Сеидовым, – подсказал Эльшад.
– Мы дали согласие?
– Да...
– Так что фактически она выполняла наше задание?
– Так точно, – подтвердил Эльшад.
– Почему же она теперь отрицает факт этой встречи? – спросил Сейфи.
– Не знаю, – бросив быстрый взгляд на генерала, сказал Эльшад. – Но встретилась она с нашего разрешения, и никаких интимных отношений между ними нет... Ты ведь именно так истолковал эту фотографию?
– Там не все так просто, как кажется, товарищ генерал. Сколько раз она сюда звонила по поводу встречи? – спросил Сейфи у Эльшада.
– По-моему, один...
– А встречалась с ним не менее пяти раз.
– Это еще ни о чем не говорит, – возразил генерал. – Они могли беседовать о делах ее мужа.
– Могли. Только зачем для этого обязательно надо ехать на дачу, причем в отсутствие его жены?
– Мало ли что! Может, он своей жене не доверяет, – ответил Эльшад,
– Посмотрите, пожалуйста, на эти фотографии, – Сейфи протянул генералу два снимка.
– И что? – спросил генерал, разглядывая их.
– Они сделаны в один день с интервалом в два часа... Сравните.
– Это у ворот его дачи? – спросил генерал.
– Да. – На одной они входят туда, на другой – выходят. Разницу замечаете?
– Нет.
– Посмотрите внимательней. – Сейфи перегнулся через стол. – На этой она в бусах, а на второй, когда выходит, без них. Зачем, если они вели деловые разговоры, понадобилось на чужой даче снимать бусы? Я спросил у нее, часто ли она их носит. Выяснилось, что почти постоянно. Это свадебный подарок мужа, и она с ними почти не расстается. Только когда ложится спать.
– Да, – генерал с интересом посмотрел на Сейфи, – вполне правдоподобно... А ваше мнение? – спросил он у Эльшада.
– Вы совершенно правы, товарищ генерал, – поспешно подтвердил Эльшад. Все весьма убедительно.
– Но, к сожалению, это лишь предположение, прямых доказательств нет.
– Да, это так, – опять согласился Эльшад и осуждающе посмотрел на Сейфи. Фактов маловато. Я говорил об этом...
– Вы не имели права использовать эти фотографии.– Генерал вернул снимки Сейфи. – Такие методы допроса не дозволены. Это провокация.
– Совершенно верно. Я говорил об этом. – Эльшад встал.
– Другой возможности спасти его не было, – не глядя на генерала, сказал Сейфи.
– Но он тебе за это спасибо не скажет, – возразил Эльшад и подал незаметный знак Сейфи, чтобы он тоже встал.
– Мне не нужна ничья благодарность, – сказал Сейфи, – я выполнял свой служебный долг.
– Одновременно нарушая его, – отметил генерал.
– Другого способа заставить его говорить не было...
– Ну ладно, мы еще вернемся к этому разговору, – нахмурился генерал. – Что вы поднялись? – спросил он у Эльшада. – Садитесь...
Эльшад поспешно уселся.
– И что вы предлагаете? – после короткой паузы обратился генерал к Сейфи.
– Я прошу разрешить мне обратиться за санкцией к прокурору, чтобы сегодня же арестовать Сеидова и Дадашева, с одновременным произведением обысков на квартирах и на дачах. Если будут обнаружены вещественные доказательства, мне кажется, следует незамедлительно арестовать и третьего... Сафарова.
Эльшад кривой усмешкой выразил свое отношение к предложениям Сейфи.
– А ваше мнение? – спросил у него генерал.
– По-моему, это преждевременные меры, товарищ генерал, – сказал Эльшад. Мне кажется, следует подождать.
– Чего?
– Пока будут получены более убедительные доказательства их виновности.
– Сроки следствия на исходе? – спросил генерал у Сейфи.
– Да.
– Зайдите ко мне через час... – сказал генерал, снимая трубку телефона.
– Товарищ генерал, – уже в дверях спросил Сейфи, – молено мне отлучиться на полчаса? Очень нужно...
– Можно... – Генерал нажал кнопку селектора. – Ко мне – никого! У меня важный телефонный разговор...
Ни Гюли, ни детей дома не оказалось. Прижав к груди буханку хлеба и две бутылки купленного по дороге кефира, Сейфи еле протиснулся в дверь, крошечная прихожая и комната были заставлены громоздкими ящиками с мебелью. На кухонном столе лежала записка, написанная сердито размашистым Гюлиным почерком: "Куда ты пропал? Я в парикмахерской".
Оставив покупки на столе, Сейфи вышел во двор. Из-за угла дома падали неровные отсветы пламени, – видимо, кто-то развел там, в маленьком каменном тупичке, костер. Детей во дворе не было.
Сейфи направился к воротам, но остановился – уха его коснулись еле слышимые странные звуки, похожие на детский плач.
Зайдя за угол, Сейфи увидел своего малыша. Он сидел у костра и, уткнувшись головой в острые коленки, вздрагивал всем тельцем от давнего, усталого плача.
Сейфи присел на корточки и обнял мальчика.
– Что с тобой?! Почему ты плачешь? Что случилось? Малыш заплакал еще горше.
– Ну успокойся! Я же с тобой... Тебя обидели? Наконец малыш успокоился.
– Я сказал дяде, чтобы он не зажигал, а он зажег, – Малыш показал на костер: горела огромная куча строительного мусора, соседи делали ремонт. Пожар же может быть... Я сказал ему, а он все равно зажег и ушел.
– Ну что ты, малыш!.. Вспомни, какой костер мы летом разожгли.
– Но мы следили. А он зажег и ушел.
– Но ты же здесь...
– Я маленький... Я же не сумею потушить...
– Но ты позовешь людей в случае чего, поднимешь тревогу. Так что даже если начнется пожар, все спасутся... А где твои сестры?..
– Телевизор смотрят у Айдынчика.
– А ты почему не пошел?
– Он же горит, – мальчик показал на костер... Сейфи еще раз прижал к себе его худенькое тельце.
– Ты молодец.., Но плакать не надо. Ты же смелый мальчик... Ну идем, я отведу тебя к Айдынчику...
– Нет.
– Хочешь здесь остаться? Будешь охранять костер?
–Да.
– А плакать не будешь?
Мальчик, всхлипнув, шмыгнул носом и отрицательно покачал головой.
– Ну ладно. – Сейфи вздохнул, поднялся. – Только недолго, хорошо? Как потухнет, иди к Айдынчику.
Мальчик согласно мотнул головой.
Сейфи, оставив мальчика, подошел к окну соседей с первого этажа. В глубине комнаты в отсветах экрана телевизора были видны его дочки, сидящие на диване рядом с соседским мальчиком Айдыном.
Сейфи окликнул старшую.
– Что же вы малыша оставили одного? – укоризненно спросил он, когда девочка подошла к окну.
– А он во дворе играет.
– Я видел, как он играет, – сказал Сейфи, – не оставляйте
его одного... – Хорошо.
– И вообще пора домой. Что вы, дома не можете телевизор смотреть?
– Там ящики мешают... Ты не беспокойся, папа, – девочка перелезла через подоконник, – я сейчас приведу его.
Сейфи вздохнул и пошел к воротам...
Поля ждала его у парикмахерской. В руках – завернутый в бумагу свадебный подарок.
– Ну знаешь! – еле сдерживая себя, тихо, но яростно сказала она. – У тебя совсем совести нет! Половина восьмого, а просили быть в семь...
– Я не мог, – сказал Сейфи.
– Ты никогда не можешь!
– Подожди, – перебил ее Сейфи. – Мы не пойдем на свадьбу.
– Почему?
– Я потом объясню.
– Нет уж, изволь сделать это сейчас.
– Я же сказал: не могу, я и так опаздываю. Мне надо быть срочно в управлении.
– В таком случае я пойду на свадьбу одна. Если тебе наплевать на людей, я себе этого позволить не могу. Сейфи взял жену за локоть.
– Ты пойдешь домой, – сказал он властно, – а позже я тебе все объясню. Ясно?
Тон его поразил Гюлю.
– Что-нибудь случилось? – спросила она растерянно.
– Да.
– Дети?! – всплеснув руками, воскликнула она.
– С детьми все в порядке. Я только что был дома. И вообще не волнуйся. Приду, все расскажу.
Сейфи еще раз, но уже ласково сжал локоть жены.
Машина за машиной подъезжали к ресторану "Дружба", подвозя все новых и новых гостей.
Сейфи стоял у края смотровой площадки под памятником Кирова, так что ему одновременно были видны и вход в ресторан, и машины, подъезжающие по верхней дороге. Внизу переливалась огнями светящаяся подкова города.
Сеидов и Дадашев приехали на разных машинах. Сейфи видел, как, незаметно отозвав в сторону, их усадили вместе с женами в служебные машины и увезли. Теперь, собственно, можно было ехать и ему, но дорогу перекрыл кортеж автомобилей – это приехали невеста и сопровождающие ее родственники и гости. Громко и грустно звучала свадебная музыка. Так, во всяком случае, казалось Сейфи. Красивый, похожий на актера Алена Делона, сын Сафарова бережно вел под руку Севду, которой очень к лицу было длинное подвенечное платье. Теймур и Аля как а полагалось, следовали сразу же за женихом и невестой, потом нестройной колонной двигались многочисленные гости
В этой беспорядочной, праздничной сутолоке Теймур умудрился-таки встретиться с ним взглядом. Удивленный, приостановился, в недоумении поднял брови.
Сейфи развел руками.
Теймур, влекомый Алей и всей толпой гостей, непрерывно оборачиваясь, исчез в дверях ресторана.
Дорога освободилась, можно было ехать. Сейфи сел в машину.
Сосед спал. Мухтар неподвижно сидел на нарах, уставившись в одну точку. Появилась Аян.
– Я тебе все объясню, – сказала она.
– Уйди, – не поднимая головы, сказал Мухтар.
– Поверь.
– Уйди, не хочу ничего слышать.
– Поверь, это из-за тебя. Я хотела помочь. Мухтар закрыл руками уши.
– Убирайся. Я не хочу слышать ни слова. Аян продолжала умоляющим тоном:
– Я хотела тебя спасти. Я не вру... Они тебя предали. Я умоляла. Он обещал помочь. Я должна была уступить. Он поставил условие... Я сопротивлялась, сколько могла. Ты должен меня попять. Это из-за тебя... Из-за тебя! – Она заплакала. – Ты во всем виноват. Зачем нужны были эти проклятые деньги? Мы так хорошо жили... Что еще надо было? Из-за денег ты погубил всех нас, меня, себя... бедного мальчика... Что я ему скажу? Как я буду жить без тебя?
Мухтар поднял голову. Он уже не видел Аян, взгляд его был устремлен на соседа, который продолжал спать на своей койке.
Мухтар встал, подошел к тумбочке соседа; присев, открыл дверцу, пошарил рукой по полке.
Сосед проснулся от шороха.
– Что вы делаете?! – спросил он испуганно. Мухтар, не обращая на него внимания, продолжал что-то искать в тумбочке.
Сосед вскочил с нар, бросился к Мухтару:
– Не трогайте! Умоляю! Это мое! Прошу вас!
Пытаясь помешать Мухтару, он хватал его за руки. Пришлось оттолкнуть его. Сосед ударился о стену и опять бросился к тумбочке. Увидел в руках Мухтара свою леску.
– Это моя! Отдайте! – закричал он. – Умоляю! Мухтар пошел к своим нарам. Сосед бросился следом:
– Зачем она вам? Вы молодой еще...
Он сделал попытку вырвать леску, Мухтар опять оттолкнул его. Старик упал, но тут же поднялся и вцепился в Мухтара. Они стояли посреди камеры.
– Я ударю вас, – сказал Мухтар.
– Это моя леска! Она мне самому нужна.
– Зачем? Вам же дали свидание.
– Я наврал! Честное слово! Они мне отказали... Клянусь вам. Я все наврал. Я хотел обмануть вас... Я нарочно сказал... Чтобы вы написали записку.
– Зачем?
– Я хотел следователю передать. Чтобы он разрешил свидание... Отдайте мне леску. Прошу вас... Умоляю.
Он опять попытался вырвать леску из рук Мухтара.
Мухтар ударил его. Старик упал на пол и затих.
За всем этим в безмолвном отчаянии наблюдала Аян. Даже сейчас, охваченный одним желанием – расстаться со всеми навсегда, Мухтар не мог вытеснить ее из своего воображения...
Он завязал петлю.
Старик нашел в себе силы подняться на колени.
– Не делайте этого. Вы же молодой. Это моя леска. Она мне самому нужна... Я для себя берег... – Слезы текли по его щекам.
Мухтар накинул петлю на шею, другой конец лески был уже привязан к решетке окна.
И тут старик закричал:
– Помогите!.. На помощь! – Не вставая с колен, он вцепился в ноги повисшего Мухтара.
В коридоре послышался топот ног, С лязгом распахнулась дверь. Вбежали дежурные надзиратели...
На даче Сеидова в присутствии понятых – испуганных соседей и дачного сторожа – шла опись вещей, найденных в тайниках.
– Вот откуда у некоторых берутся деньги на пышные свадьбы!– Эльшад, усмехаясь, разглядывал разложенные на столе драгоценности, золотые монеты, редкие камни.
Действиями оперативных работников, ведущих обыск, руководил он и делал это с явным удовольствием и напористой активностью. Иногда он отдавал распоряжения и Сейфи, то к дело звонил в управление, где параллельно шли допросы задержанных.
– Боюсь, что дела нашего друга плохи, – с усмешкой негромко сказал он Сейфи после очередного звонка. – Есть показания на Сафарова... Будем брать, видимо, и его. Сейфи промолчал, и Эльшад посмотрел на него с сочувствием.
– Да... – сказал он, – эта история с фотографиями попортит тебе крови...
Сейфи молча ждал продолжения. Взгляд его смутил Эльшада.
– Обидно. Все так хорошо идет... А нельзя было как-то иначе заставить его заговорить?
– Можно было, – сказал Сейфи. – Но я люблю провокации.
– Я серьезно, а ты... – обиделся Эльшад. – В конце концов, я предупреждал тебя...
– О чем?
– Сейчас это уже неважно, – высокомерно сказал Эльшад. – Каждый несет ответственность за свои поступки...
Свадьба шла к завершению. Уже в который раз танцевали вместе жених, невеста и счастливые родители.
После очередного тоста, желая поднять общее настроение, с лихими криками пустились в стремительный пляс друзья жениха – четверо усатых длинногривых молодых людей... Мелькали в частом ритме ноги, взлетали руки, багровые от напряжения лица застыли в удалых улыбках...
Сейфи добрался домой под утро. Гюля и дети спали. Не желая их беспокоить, Сейфи протиснулся мимо ящиков с мебелью в кухню, где на столе все еще лежали купленные им хлеб и кефир. Откупорив бутылку, он жадно, разом, опустошил ее и только потом сел за стол и оторвал от буханки кусочек хлеба...
Рядом с бутылками лежал какой-то пакет. Продолжая есть, Сейфи развернул бумагу и раскрыл коробку. Это был свадебный подарок дочери Теймура – две пузатых серебряных рюмки...
3a окном начинало светать. Откинувшись на спинку стула, Сейфи с удовольствием наблюдал за наступлением нового дня.
Неслышно вошла и прислонилась к косяку двери Гюля с накинутым на плечи одеялом.
– Что ты ешь? – спросила она укоризненно. – Там же обед... Она подошла к плите, зажгла спичку.
– Спасибо, я уже поел.
– Почему ты не разбудил меня? Он улыбнулся.
– Умираю спать хочу...
– Пошли. Вид у тебя неважный...
Взяв Сейфи под руку, она повела его в спальню.
– Ну теперь-то ты можешь в двух словах объяснить, что случилось? спросила она, когда они протиснулись между ящиками с мебелью.
– Могу, – сказал Сейфи.
В этот момент зазвонил телефон.
Гюля нащупала в полутьме телефон, сняла трубку:
– Дома, сейчас...
Отдав трубку Сейфи, она обеспокоенно слушала сто разговор, пытаясь понять, кто и откуда звонит.
– А откуда леска взялась? – спросил Сейфи. – Как его состояние?.. Иду...
Повесив трубку, он схватил со спинки стула пиджак и бросился к двери.
– Я потом все объясню! – Он задержался в дверях, оглянулся. – Извини. Потом все сразу расскажу... Надо бежать...
– Это я поняла...
Сейфи развел руками, как бы еще раз извиняясь, и выскочил за дверь.
Гюля вышла на балкон. Отсюда было видно, как он торопливо пересек двор и быстрым шагом, почти бегом, пошел по влажной от росы мостовой. Никого, кроме него, в этот предрассветный час на улице не было... Он шел один, поминутно оглядываясь, в надежде поймать попутную машину. Но машин все не было, и он продолжал быстро идти по широкой безлюдной утренней улице...
