Текст книги "S.T.A.L.K.E.R. Тропами Призраков (СИ)"

Автор книги: Руслан Осинцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Да глупая история. Когда первый раз в Припять приезжал, остановились у твоего деда там и заночевали. Ну и хорошо на грудь приняли его настойки ядовитой, а когда проснулся у меня на плече появилась татуировка СТАЛКЕР Дед сказал, что я по пьяной лавочке попросил его мне эту штуковину сделать.

– Дай я всё же посмотрю, – не унималась Алиса.

– Да не на что там смотреть, надпись да мячик какой-то.

– Этот мячик? – Алиса, указала на артефакт, который только что он держал в руках. Роман, только теперь понял, что у него под надписью столько лет была изображена точная копия именно этого артефакта.

– Это ещё не о чём не говорит… сейчас, то есть, в моё время, у людей мода на тату была.

Алиса прикрыла ему ладонью рот.

– Вопрос не в самой тату, вопрос каким они веществом сделаны.

Её теория оправдалась. После тщательного анализа она заявила, что татуировка сделана из вещества, над которым дед Саватей трудился много лет, не посвящая в свою работу даже её. Она теперь была на сто процентов уверена, что в совокупности артефакт «Слеза Циклопа» и это вещество давали владельцу возможность перемещаться во времени и пространстве. Теперь Роману лишь оставалось вспомнить место, где он в первый раз очутился и использовать его как отправную точку. Одно без другого не работало. Роман припомнил странную фразу Саватея: «Ты, Сталкер, уже часть Зоны…»

Теперь ему стал понятен смысл произнесённых слов старика и, возможно, по этой самой причине, плюс наличие двух артефактов «парадокс» и «болтун», давали ему возможность свободно передвигаться, не опасаясь нападения мутантов. Они просто его принимали за своего, такого же жильца Зоны, и его верный Барбос, считаемый одним из злейших врагов Сталкерского мира, отправивший, видимо, не одного из них к праотцам, относился к нему с щенячьей привязанностью. И опасаться ему надо не местных обитателей, а людей, заполнивших чужой для них мир, истребляющих всё и вся на своём пути в достижении своих меркантильных целей. Понимание этого пришло словно удар тока, прояснив мозг и расставив все акценты на свои места. А Саватей просто слабый старик, не способный справится с двуногими монстрами в личине рода людского. Основная его цель была защитить Зону от людей, потому он и нашёл Романа, который в его понимании хорошо подходил на роль защитника и бойца Зоны. Теперь он, Роман, не по собственной воле, принял то, о чём до этого дня даже малейшего представления не имел.

– Вот старый пройдоха, – уже не со злобой подумал он про деда Саватея. – Что ж, будем в Зоне порядок наводить. Это даже хорошо… Там, у себя в Сибири работал егерем, теперь буду работать егерем здесь.

Два дня спустя Роман с Алисой стояли у точки перехода. Надо было прощаться. Ему казалось, что он снова отправляется в очередную командировку в горячую точку. По сути, оно так и было, только война и задачи другие. Затянувшуюся паузу нарушил Барбос. Он словно понимал, что хозяин куда-то уходит и, с неестественным его характеру поведением, сам лез мордой под ладонь Романа.

– Ну что ты, Барбосище, подхалимничаешь, – и погладил широкий лоб пса. – Самому не хочется расставаться, но надо… Ты веди себя тут без меня прилично, хозяйку слушайся… и будет тебе каждый день твоя любимая колбаса.

Видимо, запомнив слово «колбаса», Барбос, в отличии от своей хозяйки, заметно приободрился. Она, тайком вытирая предательски выступающие слёзы, стараясь как можно дольше отсрочить момент прощания, снова и снова осматривала экипировку Романа.

– Всё, лиса Алиса, мне пора, – и Роман нежно поцеловал её в тёплые губы. Она, уже не скрываясь, заплакала.

– Я тебя ждать здесь каждый вечер буду… всегда, – и одела ему на шею обшитый кожей маленький контейнер, в котором хранился артефакт «Слеза Циклопа», два его спутника «Болтун» и «Парадокс» также лежали в его разгрузке. Ещё раз её поцеловав, он тихонько отстранил Алису от себя и пошёл, не оборачиваясь к искорёженному дубу, под кроной которого располагался переход. В начале Роман ничего не почувствовал, лишь усилилось покалывание в плече, где была сделана тату, затем раздался лёгкий хлопок, сопровождаемый порывом ветра, и вот он снова стоял на том же месте у дуба, в начале своего пути, только Алисы и Барбоса рядом не было… и всё вокруг погрузилось в осеннее уныние Зоны Отчуждения, с той только разницей, что Роман себя чувствовал совсем по-другому. План, куда ему двигаться, был давно определён, поэтому, не теряя времени попусту, двинулся в сторону Сталкерской тропы. Его путь шёл мимо деревни, в которой он пытался укрыться от выброса. Она встретила его тем же убогим видом заброшенных домов. Роман ненадолго заскочил в подвал, в котором он был ранен, не из праздного любопытства, а в надежде отыскать свой рюкзак, который скинул с себя перед дверью у входа. К его большому удивлению, рюкзак, как и его содержимое, оказались на месте, в отличии от убитых им бандитов. От них на полу валялись обглоданные останки и рваная одежда.

– Вы хотели сладко кушать, да блатные песни слушать, – вспомнились слова из шансона девяностых. – А тут хрен вам… скушали вас, и земля вам пухом не скажу.

Не обращая внимания на скверное соседство в виде обглоданных костей, Роман вывалил содержимое рюкзака на пол, выбрав из его содержимого только нужные, как он теперь понимал, вещи. Прежде всего, забрал артефакты, найденные им в первый день своего пребывания в Зоне в квартире контролёра Люси, среди вещей, убитых ей Сталкеров, и те, что на поляне ему благословил с рюкзаком кровосос от убитого им искателя приключений и наживы. Ещё он прихватил свой боевой нож «сфинкс», с которым не расставался с армейских времён. Всё остальное Роман так и оставил лежать на полу, разумно рассудив, что таскать лишний вес ему не к чему, а кому-то, кто это найдёт очень даже пригодится. Ещё раз осмотрев помещение подвала, мрачно пошутил: «Всё, граждане покойники, не шалите тут без меня…» и вышел на улицу. Ему, всего пару раз довелось видеть, чтобы в вечно пасмурной и туманной Зоне, из тяжёлых низких тучевых облаков выглядывало солнце, и второй из этой пары как раз был именно сейчас. Прикрыв ладонью глаза, он посмотрел в небо.

– Вот и славно… погода нам благоволит… – и, поправив на плече ремень мощного двенадцатизарядного дробовика барабанного типа, двинулся дальше. Вторым местом, которое он посетил стал хуторок, где бандитами был прикован к стене сарая одноногий излом Вася Погуляй, и где он заполучил слюнявого, блохастого, и дурно пахнущего, но очень преданного друга в лице Барбоса. Охов и стенаний из сарая не доносилось, – Значит ушёл. Ну что же… как говорится, гуляй Вася, но, для проформа, в сарай всё же загляну.

Как он и предполагал в нём было пусто. Дальше путь шёл через лес, только теперь Роман в нём не блуждал и двигался в точном направлении, ведущим прямиком к тропе. В одной из многочисленных ложбин этого леса он заметил движение. В его сторону, как и в прошлый раз шёл кровосос, таща на плече очередную жертву.

– Дежавю, да и только, – подумал Роман, но с пути не свернул, твёрдо решив до конца удостоверится в своём предположении о том, что может не опасаться нападения со стороны местных обитателей и уже почти проходя мимо кровососа довольно громко сказал.

– Что, мужик, охота удалась?

Кровосос, не удостоив Романа даже взглядом, что-то буркнул в ответ и прошёл мимо, чуть не задев его плечом. Роман ещё не привык к своему новому статусу жильца Зоны и вытер с лица рукой выступивший от напряжения пот. Вскоре лес заметно поредел и сквозь редко стоящие стволы деревьев стало проглядывать поле аномалий. Пройдя ещё метров двести, он вышел на хорошо различимую тропинку и пошёл по ней в сторону Сталкерской стоянки у дороги, с таким же одноимённым названием. Весь проделанный до неё путь, Роман так никакой дороги и не заметил. Шла всё та же тропинка, просто она стала чуть шире. Сама стоянка тоже мало соответствовала своему названию. Обычное костровище с парой лавок по сторонам, да грудой пустых консервных банок. Роман, точно зная куда ему двигаться дальше, всё же решил здесь задержаться, чтобы дождаться кого-нибудь из проходящих мимо Сталкеров и лишь потом узнав местные сплетни двигаться к бару, уже ознакомленным с колоритом местной глубинки, к тому же желудок тоже периодически напоминал о себе громким урчанием. Банка дежурной спутницы всех туристов в виде тушёнки остановили его протесты. Запивая из термоса ещё не остывшим кофе, Роман осмотрелся вокруг и понял, что это место в качестве стоянки было выбрано не случайно. Она расположилась точно в центре окружавшего её леса, поэтому двум людям, севшим на разные лавки, открывался обзор на все триста шестьдесят градусов и не замеченным к ней подобраться было невозможно. Долго в одиночестве Роману быть не пришлось. Он ещё издали заметил идущего. Вскоре, к стоянке подошёл человек и мельком глянув на Романа скинул свой рюкзак и лишь потом поздоровался.

– Лёгкого пути брат! Давно сидим?

– И тебе не хворать, – в той же манере ответил Роман.

– Паша Першинг, я из одиночек, – представился подошедший.

– Это и так видно, Паша, что не толпой путешествуешь. Не страшно по Зоне одному ботинки таскать?

Першинг сразу не ответил, а расположившись на соседней лавке, не спеша достав свой не затейливый харч, состоящий из той же тушёнки колбасы и хлеба, и лишь потом заговорил.

– Если ты сам один ходишь, то зачем мне такой вопрос задаёшь? Тут брат только мёртвым не страшно, да и то, как сказать… Мразоты всякой хватает. Раньше я не один ходил… с напарником.

– А теперь почему один, не заладилось?

– Да какой там… Пропал он. На ночёвку встали, а утром я уже один проснулся. Ни ствола его… ни шмотья, словно сквозь землю провалился.

– Может сбежал? – предположил Роман.

– Ты это… Про моего друга гадостей не говори, – разозлился Сталкер. – Мы с ним в таких переделках были, никогда друг друга не бросали… а вообще, ты сам-то, кто такой будешь? Что-то ты слишком много вопросов задаёшь.

Заданный ему встречный вопрос поставил Романа в тупик. Ведь действительно, кто он в Зоне такой? Но ответил сразу, не раздумывая.

– Да вроде, как и ты, одиночка.

– Как это понять, твоё вроде?

– Как хочешь, так и понимай, – довольно резко ответил Роман, после чего надолго замолчали. Первым заговорил Паша Першинг.

– Ты это брат… не в обиду. Как-то разговор у нас не заладился. Может по водочке запалируем? – и достал из рюкзака бутылку. Роман тоже извлёк из рюкзака флягу с коньяком.

– Давай сначала моего попробуем, – молча чокнулись стальными походными стопками. Допив до конца, Першинг с удовольствием крякнул.

– Сто лет нормальный коньяк не пил… к нему бы ещё лимончик.

– Ну извини, дружище, лимона нет.

Першинг, понюхав пустую стопку махнул рукой.

– И без лимона, словно ангелы по душе пробежали, а тут кроме водяры ничего не найдёшь, да и та сивушная.

Роман молча наполнил по второй и Першинг, стараясь как можно дольше растянуть удовольствие, стал пить маленькими глотками. Ещё пару стопок и разомлевший, с красным лицом Паша, был вдребезги своим парнем и с удовольствием отвечал на все интересующие Романа вопросы. Вскоре, он был в курсе всех местных новостей и сплетен. Со слов Першинга он узнал, что в баре и посёлке рядом с ним существовал незыблемый закон перемирия. Не имело значения, к какой группировке принадлежит человек, он мог чувствовать себя в полной безопасности. Случались конечно конфликты, но они сразу же жёстко пресекались. Единственное зло, со слов Першинга, которое затаилось в баре… гад, паскуда и вообще враг рода человеческого, это сам бармен Сидорович, он же и хозяин этого заведения.

– Вот и приходится терпеть этого живоглота, – с чувством продолжил рассказывать Першинг. – Где нам, бедолагам, снарягу, патроны, да ту же водку его бодяжную взять…? Нигде. И гостиница у него есть, пусть не пять звёзд, конечно, но уж лучше, чем на поляне в спальнике ночевать. Да к тому же хабар пристроить на хранение можно, если сразу продать не хочешь, не бесплатно конечно. Так вот, Ромка, друг, и живём… Задницей своей в ходорях неделями рискуем, чтобы у этого упыря за пару дней всё спустить.

– Не весело, – согласился Роман. – А уйти не пытался?

Першинг, от вопроса поперхнулся очередной порцией коньяка.

– Ты чего брат… куда уйти?

– Как куда? Из Зоны, конечно.

Паша отмахнулся как от назойливой мухи.

– Слышишь, Ромка… душу не береди. Все знают, что из Зоны дороги нет. Болтали конечно, что есть кто-то, кто может это сделать, вот только я думаю те, кто и правду из этой чёртовой Зоны уйти мог, то давно ушёл. Поэтому подтвердить это никто не сможет, и ты этой хренотой себе голову не забивай. Давай лучше ещё по маленькой хряпнем и в бар пойдём, а то засветло не успеем.

– Ты, если хочешь, хряпни, – наливая стопку сказал Роман. – С меня уже достаточно, ты лучше расскажи, от кого ты слышал про людей, которые из Зоны выходить могут.

– Да ну тебя, с твоими ходоками, – но выпив, всё же ответил. – Есть один Сталкер… чокнутый правда немного, так вот он трепал, что сам видел, как через какой-то портал люди в Зону приходят и уходят. Только я думаю, что врёт он всё…

– Почему? – не понял Роман.

– По кочану… вот прикинь, что же он сам через этот портал из Зоны не рванул? Потому и думаю, что врёт паскудник…

– А как зовут этого чокнутого?

– Да его в баре все знают. Кто по дому сильно заскучает… нальёт ему водки стакан, а он за это рад стараться, сказки свои рассказывать. Так и живёт, сказочник хренов, а зовут его Лёха Азбест, он тоже из одиночек. Только вот он недавно пропал куда-то.

– Как пропал?

– Рома, ты чё… с луны приехал? Как-как… каком к верху. Как в Зоне люди пропадают… Был мужик, хлоп и нет мужика. Хотя поговаривали, что его чужие прибрали.

– Какие чужие, толком объясни?

– А я чё, по-твоему, делаю? – обиделся Першинг. – Я тебе и говорю, чужие. Появились тут в баре недавно. Снаряга у них чудная, но продвинутая, у наших ни у кого такой нет. На русском, да и на украинском разговаривают хреново… по всему видать иностранщина. Лопочут на своём, хрен что разберёшь. Так вот они Азбестом и его россказнями сильно заинтересовались. Говорят, что он с ними куда-то в рейд подписался. Они из него вернулись, а Азбест нет, а спрашивать за этого чокнутого никто не будет. Я тебе так скажу, единственный кто про это дело может быть в курсе, так это наш упырь Сидорович, но инфу он за дёшево не продаёт, зуб даю. Слышишь, Ромыч, может ещё по одной накатим и пойдём?

Роман убрал флягу.

– Если ты, Паша, ещё одну накатишь, то мы точно уже никуда не пойдём. Давай до бара доберёмся, а там хоть ведро пей, за мой счёт конечно, – последние слова Першинга приободрили.

– А чё тогда расселись? Нам ещё два с лишком километра топать.

Одев рюкзаки и слегка покачиваясь от выпитого спиртного, они двинулись в сторону бара. Спустя полтора часа ходьбы с без умолку болтающим Першингом, в дали показался посёлок, если таковым его вообще можно было назвать. Скорее, это был заброшенный завод, с серыми, из бетона цехами, и подземными коммуникациями, в которых и размещалась вся разношёрстная братия Сталкерского мира. При входе на территорию их встретил довольно грозного вида патруль, по цвету чёрно-красных комбинезонов Роман, понял, что это долговцы. Те, с надменным видом хозяев, прочитали дежурный инструктаж о правилах поведения на подконтрольной им территории и без лишних вопросов позволили пройти, лишь один из них подошёл к Паше.

– Здоров, братишка. Где это ты так поднакидался?

– Здоровей видали… Ты, Ваня, у меня как в сказке… Было у отца три сына, два нормальных, а третий Долговец, – с лица верзилы тут же слезла улыбка.

– Не будь ты, Пашка, мне братом, как врезал бы тебе сейчас прикладом по роже…

– Во-во… Это вы в долге хорошо умеете. Пойдём, Ромыч, от греха подальше!

И они зашагали дальше, в глубь посёлка. По дороге Першинг объяснял Роману что где находится. Как выяснилось, в посёлке быт был обустроен довольно серьёзно. Помимо бара и гостиницы, тут имелось всё необходимое для того, чтобы собраться в рейд, или спустить всё до нитки. Всё необходимое можно было приобрести у того же Сидоровича в лавке бара. За дополнительную плату у местных умельцев можно было улучшить снаряжение и оружие, но этим могли воспользоваться далеко не все, стоило это недёшево. Наконец, пропетляв по пыльным цехам, они добрались до бара. Впечатление он оставлял не самое лучшее. Полутёмный, закопчённый сигаретным дымом и пропитанный стойким запахом алкоголя барный зал, был почти полон посетителями. Народ самый разный, от ветеранов Зоны в дорогих со всевозможными улучшениями комбинеЗонах, до бандитов в потёртых куртках из кожи. И хоть соблюдалось перемирие, панибратства не было. Каждый держался своих, а в воздухе витала неприязнь и напряжение. Единственным предохранителем в этой ситуации был хозяин заведения – Сидорович. Он чётко все обозначил, что в случае конфликта на его территории виновный навсегда потеряет возможность пользоваться услугами магазина и бара, поэтому, хоть и нехотя, условия соблюдались, но это правило, по его личному мнению, соблюдаться должно только у него, во всех остальных случаях он наоборот старался поощрять конфликты, интригуя то с одними, то с другими. Как он любил поговаривать «Война и Поминки дело прибыльное», а прибыль была единственным предметом его поклонения. Внимания на вошедших в бар Першинга и Романа никто не обратил, и лишь Сидорович, выдавив кислую улыбку, оценивающе посмотрел в их сторону.

– Дня доброго, Бродяги! Что заказывать будете? Пожрать, попить? Прикупить чего решили, или продать что есть? – Першинг, памятуя слова Романа, что гуляет за его счёт, в заказе спиртного и закуски не скупился. И с довольным видом направился в зал.

– Ладно, вы тут пообщайтесь, а я пока перекушу.

– Слышишь, морда! А кто за всё твоё жорево платить будет? Я в кредит не даю, – попытался тормознуть Першинга Сидорович.

– Слышишь, барыга! Ты на свою морду посмотри! Мой друг за меня заплатит, – и с чувством глубокого удовлетворения проследовал к дальнему столику. Сидорович на слова Першинга никак не отреагировал, а переключил своё внимание на Романа.

– Чем платить будем?

Роман, чтобы как можно больше заинтересовать к себе жадного бармена, поставил на стойку свой рюкзак, и с невозмутимым видом достал несколько дорогих артефактов.

– А это, мужик, тебе решать! Выбирай любой, – глаза Сидоровича, предвкушая выгодную сделку, заблестели.

– Ну, скажем… этот, – и ткнул толстым, похожим на сардельку пальцем в артефакт «золотая рыбка». – Скажем, я дам тебе за него три тысячи денег минус обед этого голодранца, ну и ты может что-нибудь закажешь.

Роман, уже был в курсе истинных цен на артефакты, но виду, что его пытаются облапошить не показал.

– Пусть будет по-твоему. Два обеда, койка в твоей мотеле на пару дней, и информация. Тогда этот плюс ещё парочка аналогичных будут твои.

Сидорович вытер вспотевшую от волнения лысину грязным носовым платком.

– По рукам… но артефакты заберу сразу.

Роман извлёк ещё два подобных по стоимости артефакта и передал их бармену. Тот тут же отдал их своему охраннику, стоявшему недалеко от стойки, после чего с видом кота, поймавшего мышь проникновенно сказал.

– Сам понимаешь, сделка есть сделка, обратной силы она не имеет. Будет тебе лучший номер и, конечно, стол оформим в лучшем виде, а вот насчёт информации не уверен, что смогу тебе в полной мере помочь. Роман заметил каким алчным взглядом Сидорович проводил убираемый со стойки рюкзак.

– Зато я уверен. Меня, собственно, интересует Сталкер Лёха Азбест, и те люди, с которыми он договаривался в твоём баре о рейде в Зону. Они ведь тоже в твоей гостинице останавливались?

Сидорович, немного помявшись, с видом заговорщика сказал.

– Были у меня такие, то-ли финны, то-ли шведы, точно не знаю. Они-то этим дурачком и заинтересовались. Говорили, что собирают в Зоне истории всякие, только на ботанов не очень похожи. Рожи как у киллеров, да и снаряга крутая. В этом-то уж я разбираюсь. Попил он, конечно, за их счёт весь вечер. Им свои байки рассказывал, а дальше они ночь у меня переночевали, купили Азбесту похмелиться и ушли.

– Это всё?

– Ну да, всё, – округлил глаза Сидорович. – хотя, нет… Через пару дней один, а их пятеро было, назад вернулся, да он и сейчас у меня номер снимает, только ночует в нём редко, всё по Зоне бегает, что-то вынюхивает. Говорят, что в Припять они уходили.

– Ну вот, Сидорович. Спасибо, удружил… Может ещё на один вопрос ответишь? – Сидорович зыркнул в сторону рюкзака.

– Может и отвечу.

– У тебя в баре случайно не появлялся чужой? Новенький, Боря его зовут, может Корой назваться, – Сидорович задумался и поскрёб подбородок.

– Да вроде не было… Хотя нет, постой, был у нас такой чудик, его, кстати, Азбест и привёл, говорил, что из Припяти. Он его всё художником называл. Тот малый тоже какой-то с причудой, говорил, что в Зону недавно попал, а это хрень полная. После большого выброса никто сюда попасть или уйти не мог.

– И где он сейчас? – Сидорович, ставя перед Романом бутылку холодного пива неопределённо пожал плечами.

– А леший его знает, – и обратился к своему охраннику. – Налим! Может ты видел? – тот, кого звали Налим, с большими на выкат глазами и низким широким лбом действительно чем-то напоминал голову рыбы, покосился на пивную бутылку. Сидорович, поняв намёк, засопел и достал ещё одну.

– Говори уже, будет тебе пиво!

– Эт-тот, ху-художник, – заикаясь заговорил охранник. – Он с-с-свободовцами тёрся. Они то-тоже чиканутые, вот и с-спелись. С ними он и у-ушлёпал на армейски-кие склады, – где находятся Склады Роман узнавать у Сидоровича не стал, а достав ещё один недорогой артефакт положил на стойку.

– Вот теперь мы в расчёте, – и, не дожидаясь ответа, пошёл к столику Першинга. Последний, уже заметно поправивший здоровье, встретил Романа широкой улыбкой.

– Дружище!!! Приземляйся, респект тебе за такую поляну, – и обвёл стол рукой, – Сидор не на шутку расстарался. Ты только вот эти грибы не жри, кто этого упыря знает, где он их раздобыл, а всё остальное жри… – и, не спрашивая ответа, налил Роману полный стакан водки. – Ну что, намахнём под дичь? – и, не чокаясь, влил в себя содержимое своего стакана. Роман пить не стал, а пододвинул к себе тарелку с борщом и с удовольствием поел, подметив, что варево тут вполне приличное. Закончив с ужином под тосты Першинга, поднялся из-за стола.

– Всё, Паша, пойду я… Покимарю маленько. Завтра мне дорога долгая предстоит. Номер у Сидоровича снял, так что если понадоблюсь, знаешь где меня искать, – дошедший до кондиции Першинг, громко икнув, утвердительно кивнул.

– Ты это, ухо в остро держи, Сидор та ещё крыса, у тебя хабара много, может ночью заслать гостей… Да хоть этого, козла лупатого, Налима! Они уже не раз такие фортели выкидывали, а лучше вообще не ходи в гостиницу, давай здесь ещё посидим, – и упал лицом на стол.

– Насиделись уже… – улыбнулся Роман. – Пора и мне уже честь знать.

Лучший номер, который ему предоставили, состоял из маленькой комнатушки три на три, панцирной железной кровати, тумбочки с оторванной дверкой, да табурета в углу. От давно не крашенных стен тянуло плесенью. Одним словом, номер люкс, подумал Роман, скидывая возле койки рюкзак. Входная дверь закрывалась на обычный крючок, который без осоБого труда можно было легко открыть, но усталость брала своё и Роман, не утруждая себя подобными нюансами безопасности, с удовольствием, не раздеваясь растянулся на кровати. По распоряжению Сидоровича, входя в бар и в гостиницу… а в неё можно было попасть только минуя бар, в целях недопущения пьяных разборок между отдыхающими, было необходимо сдавать охране всё стрелковое оружие.

– Это хреново… Ладно хоть Сфинкс при мне, – подумал Роман и провалился в глубокий сон. В нём вихрем понеслись события смешанные из прошлого и того, что происходило теперь… знакомые и незнакомые лица. Он вдруг увидел мечущуюся в больном бреду Алису и Барбоса, плавно превращающегося в нечто среднее между собакой и человеком. Пёс подбежал к нему так близко, что Роман сумел рассмотреть сосуды в его перекошенных яростью глазах, он рявкнул ему прямо в лицо искажённым человеческим голосом.

– Просыпайся… Беда! – после этого крика, у Романа, сон оборвался, проснулся он глубоко дыша, покрытый холодной испариной. Чувство приближения опасности вырабатывается годами, именно это ощущение он испытывал сейчас. Аккуратно встав, чтобы не заскрипела кровать, Роман подпихнул под одеяло рюкзак и зашёл за дверь. Чутьё его не подвело и в этот раз, за дверью послышались тихие шаги и узкое лезвие ножа, просунутое между дверным косяком и дверью аккуратно подняло запорный крючок. Так же тихо дверь распахнулась и на пороге появился человек, обман с рюкзаком под одеялом, как всегда, сработал. Человек поднял руку с пистолетом и сделал два тихих выстрела, приглушённых прибором для бесшумной стрельбы или просто глушителем, смотреть, что будет дальше, Роман не стал. Враг находился на расстоянии вытянутой руки, и она сделала своё дело. Лезвие Сфинкса точно ударило в шею. Человек захрипел, и повалился на пол, последним осознанным действием пытаясь закрыть рану рукой, но через мгновение затих в расплывающейся луже крови. Роман, вскользь глянув в лицо убийцы, подобрал его оружие. Предположив, что он мог быть не один. Так и случилось, приближался кто-то ещё, потом послышались звуки короткой борьбы и всё стихло. Кто-то невидимый в темноте включил в коридоре свет и этим кто-то оказался Першинг. В его окровавленной руке был обыкновенный кухонный резак для разделки мяса, а рядом с ним лежало окровавленное тело охранника Сидоровича по кличке Налим.

– Фух, слава Богу ты живой, думал, что не успею.

– Паша! Ты здесь откуда? Пару часов назад ты облитый в хлам, извини за выражение, без чувств мордой на столе спал, – Першинг хохотнул.

– Это, Рома, многолетняя тренировка. Ладно, хорош болтать, пора ноги уносить, скоро Сидор хватится.

– А этот откуда? – указывая на Налима, спросил Роман.

– Потом… все вопросы потом… Забирай своё шмотьё и валим, – второй раз говорить не пришлось, Роман взял свой рюкзак и поспешил к Першингу, копающемуся над телом Налима. Наконец, он нашёл то, что искал и показал Роману ключи.

– Теперь можно уходить.

Спустившись по лестнице, они быстро прошли мимо полу-опустевшего барного зала к выходу на улицу. Почти у самого входа располагалась оружейка для хранения оружия посетителей, которой заведовал Налим. Немного покопавшись в замке, Першинг открыл заветную дверь.

– Как говорится, «Сим-Сим, откройся». Ромыч, иди забирай свою гаубицу, а я с молчаливого согласия барных братьев тоже себе что-нибудь этакое подберу. Как и полагалось номеру, выданному Роману, его двенадцатизарядный отбойник был на месте и, взяв его, он тут же вышел из хранилища, в отличии от Паши, словно ребёнка, попавшего в детский мир. Наконец, Першинг остановил свой выбор на пистолете-пулемёте «Гадюка-5». Роман скептически покачал головой.

– Зачем тебе эта пукалка мажорская? Если уж есть возможность выбирать, то бери себе приличный ствол и пошли уже, – Першинг вздохнул, но Романа всё же послушал, взяв улучшенный «Абакан» с оптикой и подствольным гранатомётом «Костёр», принадлежавший кому-то из ветеранов.

– Ладно… уговорил. Сейчас ещё пару магазинов захвачу, – и полез в дальний шкаф для боеприпасов, а открыв его чуть не подпрыгнул. – Оба-на! Есть всё-таки Бог на свете, у меня, Рома, джек-пот выпал. Сидор тут левые артефакты хранит, – и, забыв про патроны, начал скидывать в рюкзак арты. Какие-то из них хранились просто, какие-то в контейнерах, Роман его одёрнул.

– Не жадничай, гангстер хренов, время теряем, сам говорил.

– Ромка, ты не понимаешь, это же деньжищи какие… Я всё равно больше в этот гадюшник ни ногой, а это добро на барахолке загоню.

Как-того и следовало ожидать, драгоценное время было утеряно. Из динамиков громкоговорителей, по всей округе посёлка и бара истошно заорала сирена, с последующим оповещением: «На территории подконтрольной долгу совершенно нападение на бар и убийство граждан». Далее следовало описание нападавших.

– Ну что, допрыгался, кладоискатель?

Опешивший Першинг, лишь глупо улыбнулся.

– Да и хрен с ними, я тут одну лазейку тайную знаю, по ней и уйдём.

– Тогда веди быстрей к своей лазейке, бойскаут, – и подтолкнул его в плечо.

В посёлке несколько отрядов Долговцев и добровольцев уже несколько часов прочёсывали местность и строения в поисках беглецов, а Роман и Першинг, уже в километре от него, молча шагали прочь в темноту Зоны. Исчерпав лимит терпения, Першинг не выдержал.

– Нет, я, конечно, понимаю, что ты Сталкерюга крутой, но чтобы ночью, по Зоне, как по Бродвею гулять, это уже перебор. Ты вообще хоть представляешь куда и как мы идём? У тварей сейчас самый разгар ужина, аномалии кругом, а он шурует как по накатанной дороге.

– Хорош стонать, знаю я куда идём, а твари в посёлке пострашнее этих будут.

Першинг, на ходу поправляя лямки своего тяжёлого рюкзака не унимался.

– Ну да, конечно, как в сказке про колобка… Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от тебя, хрен его знает, что за морда выскочит и подавно уйду. Если дерьмо в штанах убегать не помешает.

Прошагав ещё пару километров, Роман довёл Першинга в уже знакомое укрытие в деревне, где был ранее. Роман осмотрел подвал и довольный тем, что в нём ничего не изменилось, пропустив в перёд Першинга, вошёл сам и подпёр дверь прочной доской. Из обломков таких же толстых досок разжёг костёр, дым от которого спокойно выходил в вентиляционную шахту в потолке. Першинг, уставший от своей ноши, с облегчением сбросил рюкзак, и лишь затем осмотрелся.

– Здравствуйте, пожалуйста! Ты меня что, в людоедское логово приволок? Да тут одни мертвяки, хочешь, чтобы я к утру как-тот черепок в углу оскалился? Нет, я, наверное, лучше на свежем воздухе заночую.

– Вот-вот, заночуй, тогда точно к утру оскалишься. Тут боятся нечего, этих, что здесь лежат, я уложил, не по своей воле, конечно, они сами на меня напали, – Першинг немного успокоился.

– Тогда ладно… Пусть себе лежат, воняют потихоньку, я не брезгливый, хотя запах чем-то сбить надо. У тебя, случайно, коньячка того знатного не осталось?

Роман достал флягу.

– Случайно осталось. Только прежде ты расскажи, что в баре случилось.

– В баре случилось то… что я, Рома, твою задницу спас…

– За мой зад, конечно, спасибо, а теперь по порядку.

– Рома! – деланно, засипел хриплым голосом Першинг. – Оно, ясно, что по порядку… но совсем говорить не могу, в горле пересохло, – Роман засмеялся и протянул флягу.