Текст книги "S.T.A.L.K.E.R. Тропами Призраков (СИ)"

Автор книги: Руслан Осинцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– В конце концов, что я теряю? – подумал он, цепляясь за гнущиеся под яростными ударами урагана кустарники, зашёл за дом с подветренной стороны.

К его большому облегчению, увидел во дворе построенный в качестве отдельного строения, хорошо сложенный из красного кирпича, вход в погреб. Выглядел он как перевёрнутый на один бок треугольник. Крыша входа, закрытая бетонными перекрытиями, была завалена землёй, на которой за долгие годы выросла трава и кусты. По этой причине при осмотре местности он этот погреб и не заметил. Не размышляя больше ни секунды, Роман ринулся в спасительный проём подвала. Некогда массивная деревянная дверь держалась лишь на одной петле и была полуоткрыта. Барбос не последовал за ним, рванув куда-то за дом. Ждать и тем более искать сбежавшую собаку было просто самоубийством. Выброс должен был начаться с минуты на минуту, не оставляя Роману выбора. Нужно было как можно быстрее спускаться. Сбежав по бетонной лестнице на два пролёта вниз, он добрался до второй, такой же массивной, деревянной двери. Она была чуть-чуть приоткрыта, и он уже хотел войти, как вдруг услышал голоса, доносящиеся изнутри, поэтому, даже рискуя попасть под удар стихии, решил минуту подождать и послушать тех, с кем ему придётся пережидать выброс, так как места спасения может оказаться не менее опасным, чем улица несущая смерть.

– Братан! Вот прикинь как нам подфартило, ночлег человечий надыбали, ещё и с бабой в придачу.

– Серебряный! Ты точняк тему обрисовал, – отметил второй голос.

– Я живой лохудры, уже почитай два года не зырил.

– Ну ты загнул, два года, а у сидора чё в баре, Зойка не баба что ли?

– Ну ты, Серебряный, завернёшь, тоже мне, бабу нашёл… Это гибрид БТР-а и крокодила. Лучше с бюррером ночь прокувыркаться чем с ней. – И оба громко загоготали.

– Мамзель… А вам кто из нас больше нравится? Видишь… гордая, отвечать не хочет. Мы вот сейчас водочки выпьем, потом и разберёмся, а завтра к нашему корешку Васе Погуляю тебя отведём. Он у нас баб и вовсе не видал, пусть тоже маленько потешится.

То, что происходит в подвале и кто в нём находится у Романа больше никаких сомнений не вызывало и он начал действовать. Фактор неожиданности сделал своё дело. Толкнув дверь ногой, он распахнул её настежь, от удара которой один из бандитов был сбит с ног и тут же получил несколько автоматных пуль, отчего скрючился и затих на полу. Не успевший понять, что произошло, второй, стоявший возле связанной женщины, тоже был срезан короткой очередью и только теперь в полумраке слабо освещённой керосиновой лампой комнате, краем глаза заметил третьего, находящегося с боку от него, бандита. Время для Романа словно растянулось. Он видел направленный в его сторону оружейный ствол. Вырвавшийся из него огонь и резкий удар в правый бок слились воедино. Уже падая Роман сумел пустить автоматную очередь в мутнеющую в его глазах фигуру. Попал он или нет он уже не видел. Весь подвал тряхнуло первым ударом выброса.

– Ну вот, началось… Где мой Баробос бегает? – подумал он и потерял сознание. Открыв глаза, Роман увидел перед собой тревожное лицо молодой женщины. Он попытался приподняться. Резкая боль обожгла бок, и он снова впал в забытьё. Как долго находился за гранью сознания Роман не знал и, придя наконец в себя, долго лежал не открывая глаз, прислушиваясь к собственным ощущениям, звукам, доносящимся извне. Наконец, он решился открыть глаза, ожидая увидеть над собой потолочные плиты перекрытия подвала, но вместо этого он, к немалому своему удивлению, увидел идеально подобранный и хорошо простроенный кедровый потолок. Боль исчезла. Бок туго стягивала бинтовая повязка, явно выполненная профессиональной рукой. Правая рука в районе предплечья была тоже забинтована. Роман, испытывая приступы слабости и используя здоровую руку, не без труда сумел сесть. Он находился в добротно срубленной избе. Вернее, в одной из её комнат. Кроме кровати, на которой он лежал, в ней стоял крепко слаженный дубовый стол с лавками, по сторонам украшенными грубой резьбой в славянском стиле. Под стать ему, в углу расположился деревянный комод в том же стиле. На стене распластав лапы, висела медвежья шкура, такая же лежала и на некрашеном, но идеально отполированном деревянном полу. В небольшом угловом камине, бросая на стену блики от горящего пламени, потрескивали дрова. Роман словно очутился в своём родном доме, далёкой Сибири.

– Быть этого не может, – подумал он, тряхнув головой. К горлу подкатила тошнота и всё что его окружало… подёрнулось рябью, но вскоре всё восстановилось в прежнем виде. Дверь в комнату потихоньку распахнулась, и вошла она, та самая молодая женщина, чьё лицо он видел между приступами беспамятства. Подойдя к Роману, мягким, но довольно строгим, не терпящим возражений голосом сказала.

– Это что ещё за новости. Ну-ка быстро ложитесь в постель. Не хватало ещё, чтобы рана открылась. Я и так все свои дела забросила и нянчусь с вами тут уже неделю. Удивительно, как вы вообще выжили. В вас картечи было как бобов в тушёном карпе, – и уже более мягким тоном добавила. – Вам лежать ещё минимум дней десять надо, это я вам как врач говорю, можете не сомневаться, – подойдя к кровати, по-хозяйски поправила подушку и, положив на неё сверху ещё одну, сказала. – Ложитесь, так вам удобней будет. Я сейчас чай принесу с мёдом.

Затем, внимательно осмотрев повязку, вышла из комнаты. Роман не стал спорить и безропотно выполнил наставления врача, почувствовав очередной наплыв слабости. Лежать стало действительно удобней. Роман вспомнил выстрел из угла подвала, и под повязкой в нескольких местах неприятно кольнуло.

– Значит это был дробовик, – подумал он. – Стало быть, дырка не одна, а несколько. И это очень паскудно, но если он был так тяжело ранен… то, как эта хрупкая, допустим даже хорошо тренированная мадам могла меня сюда притащить? Значит, был кто-то ещё, кого я не заметил… Стареешь, Лис. Так облажаться… и все планы медным тазом накрылись.

Закончить занятия самобичевания ему не дали. С большим подносом в руках вошла его спасительница. Поставив его на стол с колёсиками, подкатила его в плотную к постели Романа и тут же рядом поставила стул, на котором сама и расположилась.

– Ну как вам… удобно?

– Да, спасибо, всё просто замечательно, – чопорно ответил Роман. – И простите, мадмуазель, за принесённое мной неудобство.

Не обратив внимания на его укол, женщина разлила чай из пузатого фарфорового чайничка в такие же фарфоровые кружки и, подавая одну из них Роману, как-то странно посмотрела ему в глаза, но тут же отвела взгляд в сторону.

– Не обижайтесь на меня, просто я за вашу рану переживаю. Я ведь не хирург, поэтому кто знает, что может с ней случиться. И ещё… Я очень вам благодарна за то, что вы меня тогда спасли от этих подонков…

Чай действительно был необыкновенно вкусным. В нём очень мягко сочетались запахи многих трав, очень тонко подчёркивая медовый аромат.

– Скажем так… – ответил Роман, отпивая очередной глоток чудесного напитка. – Мы с вами, вроде как, квиты, вы ведь тоже меня там не бросили, как вы сказали, нафаршированного картечью, и столько времени со мной пронянчились, а в отношении спасения можете меня не благодарить. Желания кого-либо спасать, у меня, в общем-то, не было. В тот момент я занимался спасением собственной персоны от выброса и в тот подвал вошёл бы всё равно, будь вы там или нет. Так что, рыцарь в сверкающих доспехах это не про меня, – и тут, вдруг понял, что под одеялом кроме повязки на его теле нет никакой одежды. – И кстати о доспехах… пусть не сверкающих, я их на себе почему-то не наблюдаю.

Сказанные Роман слова сначала женщину рассердили, это явно читалось по её лицу, затем уголки губ побежали в стороны.

– Ну что ж, сударь… я тоже вам не Брунгильда, а ваши доспехи, те, что остались не в дырах, были улиты кровью и, чтобы привести оные в надлежащий вид, мне пришлось их снять, – на лице женщины выступил румянец. – И, хочу заметить, на вашем теле никаких новых или примечательных образований я не обнаружила, – закончила она.

Теперь уже Роман почувствовал неловкость от крови, прильнувшей к лицу, и поспешил быстрей поменять анатомическую тему.

– Знаете, мы уже столько дней с вами заочно знакомы и даже друг-другу жизнь спасли, а я до сих пор не знаю вашего имени. Меня Роман зовут… вас теперь точно знаю, что не Брунгильда?

– Что ж, Роман, будем знакомы… Алиса, – ответила женщина, составляя пустые чашки на поднос.

– А я значит ваш кролик.

– В смысле мой кролик?

Роман засмеялся.

– Ну как же… Алиса в стране чудес, и у неё был кролик.

– Не очень удачная шутка, Роман, – обиделась женщина. – Хотя доля правды в ней есть… я действительно Алиса… и чудес в этой стране предостаточно. Кстати, именно этими чудесами я и занимаюсь. Правда сама уже не знаю, надо ли это ещё кому, – и, подняв поднос, собралась уходить.

– Подождите! Ещё один вопрос. Вы говорите, что я уже здесь неделю прохлаждаюсь… а как же выбросы? Или вы перед каждым из них меня в чём мать родила в подвал таскаете?

Алиса громко засмеялась.

– Нет, в чём мать родила я вас по подвалам не таскаю. Мне с лихвой хватило и одного раза чтобы перетащить вас сюда, а выбросов тут не бывает.

– Как это? – не понял Роман. – Мы что, находимся вне Зоны?

– Если бы, – вздохнула Алиса. – Мы находимся почти в самом её центре.

– Как такое возможно? Ведь за то недолгое время, как я в этой самой Зоне нахожусь, выбросов было столько… что я сбился со счёта.

– Мы с вами, Роман, находимся в одной из очень сильных аномалий, если вам, конечно, это о чём-то говорит. Местные её называют временной пузырь, так что здесь всё остаётся без изменений.

– Как это?

Алиса, зная, что объяснение займёт слишком много времени и не факт, что человек, не сведущий в подобных вещах вообще поймёт о чём идёт речь, лишь махнула рукой.

– Не забивайте себе голову. Вам сейчас покой нужен… Впрочем, если всё же захотите узнать, я позже об этом всё расскажу, а сейчас постарайтесь уснуть… Сон лучшее лекарство.

– Спать не хочу… но вам подчинюсь, если вы ответите ещё на один вопрос, – собравшаяся уходить женщина улыбнулась.

– Если на один, тогда спрашивайте.

– С вами в подвале был ещё кто-нибудь?

– Нет, я была одна, а почему вы спросили?

– Извините, Алиса, но тут вы явно лукавите. Я вешу девяносто килограмм, и, если, конечно, у вас нет волшебной палочки или какого-нибудь заклинания типа крибле-крабле, то перенести меня сюда вы бы просто не смогли, – Алиса опять звонко засмеялась.

– Вот оно что… крибле-крабле я не знаю… хотя, конечно, очень жаль, мне бы такие знания очень пригодились, и палочки волшебной, к моему большому сожалению, у меня тоже нет. Всё гораздо прозаичней… Мне огромного труда стоило вытащить вас даже из подвала, а проблема с вашей транспортировкой сюда для меня выглядела вовсе невыполнимой. Мне помог ваш пёс… Балбес кажется… странная кличка для такой умной собаки.

Известие о том, что пёс не убежал и не потерялся очень обрадовали Романа.

– Да нет же… не Балбес, Барбос его зовут.

– Ну так вот, – продолжила Алиса. – Ваш этот Барбос на удивление умный. Когда я вас из подвала вытащила смотрю, прямиком к нам огромная псевдособака бежит, думала всё, не спастись… они, в смысле, псевдособаки, одни из самых свирепых хищников в Зоне и даже среди них… ваш Барбос очень крупная особь. Палкой от такого не отмашешься. Вы его видимо щенком подобрали?

Роман, отрицательно качнул головой.

– Барбос со мной всего несколько дней.

– Тем более странно, – удивилась Алиса. – Насколько мне известно, всего несколько псевдособак были приручены Сталкерами, и только со щенячьего возраста, и даже те, которых приручили… особым интеллектом и уж тем-более, добрым нравом не отличались, а ваш Барбос просто уникальный. Он когда к вам подбежал, думала трагедии не избежать, а чем-либо помочь тоже была не в состоянии, а он вместо того, чтобы напасть облизал вашу руку и лёг рядом охранять. Пол дня пришлось уговаривать, чтобы к вам подпустил. Дальше сработала смекалка… и его физическая сила. Я сконструировала из ветвей кустарников и плаща одного из убитых подонков носилки-волокуши, такими индейцы пользовались, и закрепила их на вашем Барбосе при помощи большого ошейника, сделанного из рукавов от плаща. Думала… что не сработает, но он на удивление быстро сообразил, что от него требуется. Так вы здесь и оказались.

– Да, история действительно удивительная… имею в виду Барбоса. Я ведь его просто из аномалии освободил и даже подумать не мог, что он так ко мне привыкнет. Он сейчас здесь? – поинтересовался Роман.

Алиса, шумно выдохнула.

– Ваш чудо-пёс охраняет наш дом… точнее говоря, вас. Несколько раз пытался к вам прорваться… едва удержала. – и, улыбаясь, продолжила. – Думала, что он охотится будет. Тут всякой живности полно, но он предпочитает дичи сосиски и колбасу, от чего мои запасы за эти дни понесли значительный ущерб.

Роман тоже улыбнулся.

– Алиса! Прошу вас, не жалейте… встану на ноги – все ваши припасы пополню.

– Ну что вы, я шучу, – смутилась женщина. – Этого добра здесь за несколько лет ему не съесть, ну, а теперь хватит разговоров, вам надо поспать, да и у меня работы накопилось. Вечером, если будете себя лучше чувствовать ещё поговорим, – и, давая понять, что на этом разговор окончен, взяв поднос, молча вышла из комнаты, оставив Романа наедине. Осознание того, что здесь ему ничего не угрожает, и сама обстановка на него подействовали расслабляюще.

– Давно со мной такого не случалось, лежу как пенсионер на даче… чай с мёдом в постель приносят… Красота. Ни войны тебе, ни выбросов, ни мутантов, словно и не было ничего… И Алиса… Сколько ей интересно лет? Думаю, не больше тридцати. Может чуть меньше или чуть больше, нет брат, тормози, а то мысли тебя занесут не туда.

Размышляя, он и не заметил, как лёгкая дрёма унесла его в глубокий сон, подаривший целый калейдоскоп сумбурных сновидений. Проснулся Роман от прикосновения тёплой руки к его лбу. Над ним с тревогой на лице стояла Алиса.

– Вы кричали во сне… Кошмары? Жара у вас вроде нет.

Поддавшись нахлынувшему чувству, Роман задержал её руку, накрыв своей, от чего Алиса чуть вздрогнула, но освободить свою руку не попыталась, Роман, провёл ей по своему лицу и поцеловал в ладонь.

– Цветами пахнет…

– Я в саду работала, – спокойно ответила она и широко улыбнулась. Затем, склонилась над ним глядя прямо в глаза. – Ну что, воин, будем пить чай или делать перевязку?

Ответить Роман не успел, утонув в синеве её глаз и поцелуя. Как Алиса и говорила, на ноги он поднялся лишь спустя десять дней. Вынужденную меру своего времяпрепровождения, лёжа в постели, скучной он назвать не мог. Алиса большую часть времени проводила рядом с ним, лишь ненадолго отлучаясь, чтобы снять показания приборов, с помощью которых она вела свою научную работу по изучению аномалий и выбросов. В разговорах она подтвердила слова бедолаги Штуцера, на дворе действительно был 2057 год. О парадоксе времени и множественности измерений она тоже была весьма сведущей и как сумела, объяснила Роману их принцип, подначив его, что для девяностолетнего старика он вполне сносно сохранился. Аномалия «Временной пузырь», в котором они сейчас находились, после изучения был датирован ей концом тридцатых годов прошлого, двадцатого века, поэтому и место здесь было девственно чистым, не загаженным плодами современной Хай-Тек цивилизации. Тело ещё не окрепло, поэтому Роман в первый раз вышел на улицу, опираясь на плечо Алисы. На широком, добротно сколоченном крыльце, как и все предыдущие дни, нёс свою охранную вахту Барбос. Увидев Романа, он тут же подскочил на лапы и ринулся к нему, чуть не сбив с ног идущую впереди Алису. Подбежав к хозяину, он, как это делал прежде, уткнулся носом в его колено, словно обнюхивая, тот ли это человек.

– Здравствуй, Барбосище… – сказал Роман и опустил руку на его широкий лоб. До этого дня подобных вольностей Барбос не допускал. Роман, как это делают с обычными собаками, почесал пса за ухом, от чего тот, довольно взвизгнув, вильнул хвостом и бросился на поляну, дурачась словно щенок. Виновато посмотрев на Алису, Роман сказал.

– Вот такие у нас лохматые отношения… с моим лохматым товарищем, – и они оба рассмеялись.

День проходил за днём, и вскоре при помощи целебных мазей, бальзамов и, конечно, продуктов современной медицины, Роман, полностью восстановился, и лишь несколько фиолетовых клякс на теле говорили о том, что он был серьёзно ранен. Утренняя пробежка в неизменном сопровождении Барбоса, плавание в озере, к которому его лохматый друг относился категорически отрицательно, оповещая это лаем, пока Роман не вылезал из воды, настоящая рыбалка, тихие радости вечерних разговоров и бурные ночи с Алисой, полностью отгородили его от реальности, в горниле которой варилась Зона, приправленная всеми специями ада. Вечно так продолжаться не могло, они оба это понимали, но как можно больше старались не затрагивать эту тему. Разговор получился как-то сам собой. Началось с того, что Роман за чашкой чая, поинтересовался у Алисы откуда у неё такой вкусный мёд, ведь пасеки нигде рядом нет.

– И вообще, Алиса! Как ты умудрилась найти такое райское место? В смысле, этот временной пузырь? Ведь если ты его нашла, значит его найдут и другие?

– Рома! Милый! Ты видимо забыл, но моя специализация именно изучение аномалий и временных парадоксов. В своё время, вероятно, сейчас тоже, это был очень засекреченный военный проект. Ты только представь себе, группа бойцов или учёных через такой вот временной пузырь попадёт как мы сейчас в конец тридцатых годов прошлого века и выберется из Зоны. История могла быть переписана. Был бы уничтожен Гитлер и, возможно… не было бы никакого третьего рейха. Миллионы спасённых жизней, а может всё стало бы ещё гораздо хуже, этого уже никто не узнает. После большого выброса из Зоны никто не выходил и не входил. Говорят, правда, что есть люди с особыми качествами, которые могут делать подобное, зовут их проводниками или призраками, но это, скорее, легенда чем правда, а это, как ты назвал «Райское Место», так и называется, «Эдем». Здесь всегда конец лета… а если быть более точным, то на дворе первое сентября. Мне его мой дед показал. Он профессором был, тоже в области аномалий Зоны. Мы с ним в одном НИИ работали. Сначала в Зону уехал он, потом я, а «Эдем» дед использовал как убежище, он меня и научил открывать сюда проход, при помощи артефактов, которые у тебя, кстати, тоже есть, – и, посмотрев на Романа, спросила. – Ром, откуда они у тебя?

Роман уклончиво ответил.

– Я тебе потом расскажу, но такие артефакты, пусть и немного, не только у тебя и у меня. Почему другие не могут попасть сюда?

Алиса вздохнула.

– Это… тоже своего вида причуда данной аномалии. Больше двух человек она сюда не запустит. Либо уничтожит, либо перекинет неизвестно куда. Ты первый человек, кто сюда попал после деда, а мёд остался ещё от него. Пчёлы были его второй страстью, после работы конечно.

– Но почему ты говоришь был? Где он сейчас?

Алиса, помолчав, смахнула рукой накатившую слезинку.

– Точно не знаю, слышала от одного Сталкера, что он под выброс угодил и погиб, как раз там, где мы с тобой встретились. Со слов Сталкера его там и похоронили, поэтому я в том месте и оказалась, искала его могилу. Я туда много раз приходила… но так и не смогла его найти. Думала, может встречу того Сталкера, и он мне покажет место…

– Как-того Сталкера звали? Ты помнишь?

– Да… конечно помню, – ответила Алиса. – Его звали Алексей… Кличка… кажется Азбест. Из вольных Сталкеров. Ну, а дальше ты сам всё знаешь. Почему ты о нём спросил?

– Дело в том, Алиса, что я слышал о Сталкере с именем Лёха Азбест. Его считают немного чудаковатым. Из-за рассказов, в которых упоминается то, чем вы с твоим дедом занимались. Я тоже искал этого Лёху Азбеста, который утверждал, что знает способ как покинуть Зону. Видимо, он тебе солгал, что нашёл твоего старика мёртвым. Судя по всему, они с ним долго беседовали, раз он знает такие тонкости о причудах Зоны, и, если он ещё жив, я его обязательно разыщу и узнаю подробно о судьбе твоего дедушки, а как его звали?

Алиса, думая о чём-то своём казалась отрешённой.

– Ты что-то спросил? – вернулась она в разговор.

– Дедушку твоего как звали?

– Тихомиров Саватей Маркелович, но он не любил, когда к нему так обращались, а звал себя просто, Дед Саватей.

От услышанного имени у Романа словно граната в голове взорвалась.

– У меня кроме него никого не было, родители получили смертельную дозу радиации в одном из экспериментов, они были физики-ядерщики. Сначала мама умерла, а потом отец. Вот дед меня и воспитывал с десяти лет, а сам узнав о том, что с помощью аномальных зон можно вернуться в прошлое полностью погрузился в работу, видимо хотел моих родителей спасти, поэтому и на контракт с военным НИИ согласился.

Теперь уже Роман ушёл мыслями, в такое, казалось бы, близкое и в тоже время не досягаемое прошлое. Вспомнил первую поездку в Припять в девяностых, деда Саватея с его рассказами о Зоне, и последний приезд с Борькой Корой, и опять визит к деду Саватею, после которого он оказался здесь. Вспомнил рассказ Монолитовца Тимофея Бульдога о том, что Саватей и есть тот самый проводник, и то, как Бульдог оберегал его, Романа, даже ценой своей жизни и жизней своих товарищей, когда узнал, что именно Саватей отправил его в Зону с какой-то миссией.

– Вот сволочь старая, – подумал он. – Ладно, на остальных ему наложить три кучи, внучку то зачем бросил? – а затем, вдруг, в голову пришла мысль. – Может, он меня и отправил в Зону, чтобы Алисе помочь? Но откуда он мог знать, что я её встречу… а может всё-таки знал? В любом случае, если выберусь, за бороду этого старого козла оттаскаю как следует, тоже мне Архангел Саватей, – в реальность его вернула Алиса.

– О чём ты думаешь, Ром?

– Я думаю, моя принцесса, исключительно о вас, и похотливые мысли обгоняют благопристойные…

– Да ну тебя… – делано обиделась Алиса и ответила в его же манере. – В твоём преклонном возрасте не о похоти, а о ревматизме с давлением думать надо. Я у тебя серьёзно спрашиваю, тебе что-нибудь известно?

Скрывать от неё Роман ничего не стал. И подробно рассказал всю свою историю. Дослушав её до конца, у Алисы на лице читались смешанные чувства, от слёз до детского восторга.

– Я уверенна, это точно мой дед. Ему всё же удалось… а ты, Рома, и есть тот самый легендарный проводник.

– Алиса! У тебя тут случайно пары тонн гипса нигде не завалялось?

2/3

– Зачем? – не поняла она.

– Как зачем, будем меня увековечивать… В смысле, памятник лепить будем.

– Ромка, прекрати кривляться, сам посуди… – возбуждённо продолжила она. – Ты хотел в Зону Отчуждения попасть?

– Ну хотел, и что? В Зону Отчуждения любой желающий может попасть, были бы деньги, ну и связи, конечно.

– Глупый, при чём здесь деньги со связью? Ты в каком году в Припять приехал? В 2017, а сейчас 2057, это тоже по блату или за деньги сделать можно?

– Нет конечно, – согласился Роман.

– Ром, постарайся, пожалуйста, вспомнить, тебе мой дед с собой ничего не давал? Может вещь какую или камень? Одним словом, артефакт никакой не давал?

– Алиса! – Роман попытался унять пыл женщины. – Ты, главное, успокойся! Допустим, это действительно твой дед, но это ещё не факт, а если это он, то пройдоха хитрый, каких ещё поискать надо… не обижайся. Со мной твой предполагаемый дед точно ничего не передавал. Это наверняка, можешь не сомневаться. Просто он меня каким-то пойлом напоил и я, мягко сказать, вырубился, а очухался уже в теперешней Припяти.

– Ну я же тебе и говорю, – не унималась Алиса. – Значит, тебе никаких артефактов или аномалий и не надо, чтобы попасть сюда или обратно. В общем, в иную реальность. Значит, из этого следует, что ты и есть проводник.

– Ну, милая, такой оборот медали меня совсем не радует. Это что получается, чтобы мне куда-нибудь попасть надо напиться до беспамятства?

– Нет, конечно. Тут должен быть какой-то ключ или код. Может он в тебе самом, я пока не знаю, но мы в этом обязательно должны разобраться.

– Солнце моё, – рассмеялся Роман. – Ты когда из меня картечь выковыривала, никакой кнопки не видела? Или рычажок какой?

– Опять ты надо мной смеёшься, я ведь серьёзно с тобой говорю, для меня, поверь, это очень важно.

– Хорошо, давай серьёзно. Сколько времени ты здесь живёшь одна, без деда?

– Почти три года, а почему ты об этом спрашиваешь?

– Видишь ли, дело в чём… – немного подумав, ответил Роман. – Я в первый раз с твоим, как ты считаешь, дедом, познакомился вначале девяностых, понимаешь о чём я?

– Не очень…

– А математика тут, дорогой мой человек, довольно простая, он отсутствует здесь три года, а я с ним познакомился в девяностых, приехал в две тысячи семнадцатом опять к нему, значит, он прожил в своём хуторе только при мне двадцать семь лет, вот теперь сопоставь три года и двадцать семь. Что-то не очень клеится. И даже, допустим, я, как ты говоришь, проводник, каким тогда образом со мной в Зону мой друг Борька попал?

– Эх, Рома! – снисходительным тоном учителя, объясняющего ученику начальных классов основы серьёзного предмета, Алиса начала объяснять Роману основы теории относительности, но, видя полное отсутствие понимания в, казалось бы, такой простой вещи, сказала. – В общем, время может растягиваться или наоборот, сжиматься. И ваши двадцать семь лет вполне могут уложиться в три календарных года здесь, для меня. Я не случайно сказала календарных, потому что это просто факт, именно для меня. Связанный с тем, что я это время считала, а на самом деле оно в этом «Эдеме» вообще не движется, оставаясь 1 сентября 1939 года, и так неизменно.

– Ладно, Алиса, не знаю, насколько, но я тебя понял, и то, что ты мне рассказала может всё это объяснить, но теперь давай без этих ваших временных прибамбасов, а то, чего доброго, я умнеть начну, оставим всё как есть, будем мыслить по-военному, тупо, но правильно, – понимая, что спорить толка нет, Алиса согласилась.

– Давай, по-твоему, если тебе так легче.

– Допустим, твой дед действительно находится там… даже допустим, хотя лично в этом очень сомневаюсь, что я действительно, как ты говоришь, проводник и могу при помощи или без какой-либо хреновины перемещаться туда-сюда, и допустим, мы выясним, как это происходит, что дальше? – этот вопрос на некоторое время ввёл обоих в ступор. Первым заговорил Роман. – Ты хочешь, чтобы я отвёл тебя к деду? Алиса, поверь, мой мир далеко не лучшее место. И, извини, дерьма в нём даже гораздо больше, чем в Зоне. Может ты хочешь, чтобы я деда привёл назад?

На лице Алисы читались смешанные чувства, подталкивавшие её к разным решениям данной ситуации, наконец, закончив свою внутреннюю битву она пришла к правильному для себя решению.

– Ром! Мне очень хочется посмотреть ту жизнь и время, в котором ты жил, но я там чужая и места для меня там нет, поэтому я прошу тебя… нет, я тебя умоляю, верни моего ворчливого старика сюда и, если ты готов, то прошу вернись и ты ко мне.

Теперь Роман был поставлен в положение, в котором уже ему надо сделать свой выбор, ведь на тот момент когда у него образовались отношения с Алисой, он был уверен, что та его жизнь, уже канула в лету и все те немногие люди, которые ему были близки давно покинули грешную землю, а тут вдруг ему выпал шанс, пусть, пока ещё не совсем реальный, снова их обрести. Из самой дальней комнаты своей памяти то, что он так старательно прятал от самого себя, вдруг выплыло на поверхность… Частые измены жены, пока он воевал, не находясь подолгу дома мотаясь в далёких командировках, да и друзей… у него, пожалуй, кроме Борьки Коры никого не осталось. Кто-то погиб, кто-то просто спился или потерялся в круговерти дел. Детей в своём браке он тоже не нажил. Так что держаться за прошлое ему тяжело и гадко, и лишь теперь он понял, что нашёл самого себя именно попав сюда, в, казалось бы, враждебный, но настоящий мир, в то место где он обрёл настоящее ощущение быть нужным и любимым, окружённым обыкновенным человеческим счастьем, в котором не надо что-либо доказывать или соответствовать, и это всё дала ему Алиса. Она с волнением и тревогой смотрела на него, понимая, что ему придётся выбирать и любой его выбор примет как должное, но всё же в глубине души, полюбившей его женщины, теплилась надежда, что он предпочтёт этот мир, а не тот другой, где её быть не может. Роман молчал недолго, но для неё эти минуты растянулись в целую вечность. Наконец, женское сердце не выдержало, на глаза навернулись крупные слёзы, и она попыталась уйти. Роман её не отпустил. Взяв за плечи, он привлёк её к себе и поцеловал в мокрые от слёз глаза.

– Знаешь, милая! Мне очень нравится 1 сентября 1939… к тому же, пока меня не будет, есть кому за Барбосом присмотреть.

– Значит, ты вернёшься? – прячась от губ прошептала она.

– Вернусь, даже мёртвым.

– Да ну тебя, Ромка… шутки у тебя салдафонские…

– Так точно, милая, я салдафон и есть. И гимназии я не заканчивал, так что привыкай… поэтому давай поступим как я тебе уже говорил, по-армейски, тупо, но правильно. Физически я уже полностью здоров, поэтому не вижу смысла тянуть кота за хвост, да и Борьке, другу моему, я обязан. Сам его когда-то в Припять приволок. Теперь мне его надо отыскать и вернуть в славный город Новгород, пусть святые места реставрирует, это у него лучше получится, чем по Зоне бродить и приключения на голову искать. Потом домой заскочу… если он ещё, конечно, у меня есть. Надо все точки над и расставить, по-другому я не смогу. Вот, в общем-то, и все мои незаконченные дела. Потом беру твоего деда Саватея за бороду, Мэрлина от науки доморощенного, и к тебе в тридцать девятый год, ну а ты тут с пирогами и Барбосом встречаешь своего любимого мужчину. Ну а дальше всё как полагается… жили они долго и счастливо… Ну как тебе мой план?

– План твой, Рома, если честно дурацкий…

– Почему? – не понял Роман.

– Да потому, милый… Зона Отчуждения – это не курорты Крыма, и пока ты друга искать будешь может всякое случится, и потом мы ещё не выяснили как ты можешь перемещаться. Теперь самое главное… Сюда или отсюда можно попасть только при наличии артефакта «Слеза Циклопа», а их, насколько, мне известно только два, один – у меня, второй – у деда, поэтому если что-то пойдёт не так я никогда не смогу покинуть это место, ты понимаешь, никогда!

– Всё я понимаю, – сказал Роман ещё крепче обняв свою Алису из страны чудес…

Уже неделя пролетела со дня этого разговора. Всё давно было тщательно собрано и подготовлено. Алиса открыла Роману тайную оружейную комнату, расположенную в подвале дома. Коллекция стрелкового оружия разных лет располагала к широкому выбору и Роман, подметив рачительность хозяина в данном деле, смог выбрать себе из арсенала оружие по душе. Вечерами Алиса подолгу объясняла ему свойства и действия артефактов и аномалий, открывая Роману новый удивительный мир Зоны Отчуждения. Он до фотографической точности изучил все имеющиеся у деда Саватея карты Зоны. Самый сложный вопрос решился довольно просто. Рассматривая артефакт «Слеза Циклопа», приблизив его к себе, он почувствовал на своём плече лёгкое покалывание, но значения этому не придал, лишь почесав саднившее место. На вопрос Алисы что у него с плечом, он отмахнулся.