Текст книги "Гарем стервозных мажорок 5 (СИ)"

Автор книги: Руслан Аристов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Я знаю, мне Анжелика говорила, что они готовят какой-то иск.

– Хм, ситуация становится интересной, – погладила блондинка подбородок.

Некоторое время плыли молча – немного расстроенный Виктор рассматривал природу.

– А что с Лерой? Если она увлечется всеми этими дурацкими идеями всерьёз?

– Ты считаешь её совсем глупой? – вскинула бровь Лада.

– Нет, но переживаю.

– Лера без особой охоты вообще этим занимается, по моей настоятельной просьбе.

– Ты меня немного успокоила, – кивнул Виктор.

Глядя на проплывающие за стеклом лесопосадки, которые сменялись полями и лугами, он раздумывал об услышанном. Минут через десять катер начал сбавлять скорость и резко свернул влево, к берегу. Чуть привстав, Виктор разглядел избушку и небольшую пристань на фоне густого леса. Там были какие-то люди.

Глава 19

Пришвартовались и высадились они на левом берегу реки. Их встретили местные егеря и сын владельца поместья, Степан Иванов.

Когда все сошли с катеров, он поприветствовал Палыча и остальных.

– Кабана очень много развелось, особенно молодняка. Жрут наши посевы кукурузы, так что милости просим на отстрел хоть каждый день! – показала он в сторону густого леса.

– Тогда идём, – покивал Сашка.

Взяв свои припасы и ружья, начали от причала подниматься по тропе вверх, в заросли. Лес был старый и преимущественно хвойный, но среди лиственниц попадалась и дуб, и ольха, и береза, и ясень. Виктор вспомнил, что большое поместье Ивановых, которые занимались выращиванием товарного зерна и кукурузы, раскинулось на огромной площади и простирается далеко на север от Иртыша. Сам лес прозвали Ивановским, в разных местах он имел размеры периметра от девяти до пятнадцати километров, простираясь вдоль реки и на север от береговой линии. Дальше начинались поля.

Когда зашли метров на триста в глубину, стало весьма прохладно.

– Можно разбиваться на тройки и идти цепью на расстоянии пятидесяти метров, – объявил Степан. – Но кабан ближе к полям кучкуется, у реки его мало.

Так и сделали. Виктор подозвал Семёна – у того была двустволка «Ижевец».

– Я с вами буду, Виктор Антонович! – объявил Палыч, когда распределил остальных егерей по тройкам. – Расходимся и идем. Держим все друг друга в поле зрения, чтобы быть на одной линии. Видите кабана – тщательно цельтесь и стреляйте! – объявил он.

Их тройке собак не досталось, но Виктору начал нравится весь этот процесс, особенно когда они двинулись вправо, на свою позицию.

– Смотри – белка! Давай возьмём! – ткнул его в плечо Сёма и показал на здоровенный дуб левее от них.

После этого он начал стимать ружье с плеча.

– Нет, не трогай – пусть живет. Маленькая она ещё, – Виктор, наконец, различил зверька.

– Семён Петрович, белок трогать не будем, уже не сезон, – веско сказал Палыч.

– Ну ладно, – разочарованно вздохнул Сёма.

Около того самого дуба они и остановились. Палыч огляделся и показал Виктору с Сёмой на левую от них тройку охотников, которая виднелась сквозь заросли, потом поднял руку, подавая им сигнал.

Через пару минут дождались и сообщения по рации, и ответного сигнала рукой.

– Вперёд, ружья держите наготове, но сразу не стреляйте, если нарвемся на лежку. Цельтесь очень тщательно, кабан может оказаться очень матёрым и попереть вперёд, защищая молодняк, – тихо объяснял им Палыч.

– Ясно, – покивал Виктор.

Разойдясь метров на пять друг от друга, двинулись.

Виктор, зарядив ружье восьмимиллиметровой картечью и взяв его на изготовку, с удовольствием шёл вперёд.

Шли медленно, стараясь не шуметь.

«Как же здесь хорошо, шикарный просто лес – ольха, дуб, ясень, папоротника просто дофигища, дикая малина», – он старался не топтать молодую зелень и грибы.

Всматриваясь вперёд и ступая, Виктор расслабился и погрузился в происходящее, наслаждаясь природой, воздухом и пением птичек. Минут через сорок такой ходьбы его привёл в себя выстрел, а следом ещё два далеко слева.

– Есть, попал! – раздался чей-то выкрик довольно далеко от него, потом негромкий визг и радостный собачий лай.

– Где ж наш зверь? – недовольно спросил Семён. – Палыч, а вышки тут у вас есть?

– В этом лесу нет, хотя надо бы поставить в парочке мест.

Виктор понял, что речь шла про охотничьи вышки, которые егеря ставили в наиболее вероятных местах появления дичи и где можно было сидеть в засаде.

– Вперёд, на поиск, – показал парень в сторону большой лужайки, которая виднелась спереди.

Туда прошли минут за пять.

Посреди небольшой поляны оказалось несколько старых пней. В кустах напротив послышался шорох – Палыч сразу поднял руку, показывая туда.

Виктор и Семён навели ружья и застыли.

Через минуту послышалось характерное «хрю-хрю», а заросли начали трястись.

Сёма не выдержал и пальнул.

– Куда ж ты стреляешь, Семён Петрович? – вопросил Палыч. – Подождать надо было.

– Может, попал, – подал плечами Семён.

– Пошли, посмотрим, – кончиком ружья показал туда Виктор.

Слева они заметили ещё троих, которые вышли на другой стороне этой лужайки.

– Мимо, – констатировал Виктор, когда они осмотрели кустарник.

– И где эти кабаны? Говорили – много, много, – поморщился Семён.

– Искать надо, сами они не прибегут на блюдечке, – отрезал Палыч.

«Похождения будут долгими и нудными. Если кого-то и подстрелим, уже будет чудо», – понял Виктор, когда они снова углубились в лес. – «Надо подстрелить – Анжелике с Ариной хоть повезу кабанятинки».

Посматривая на Семёна, он понял, что тому охота уже надоела – он почти опустил ружье и с недовольной миной смотрел по сторонам.

– Смотрите, вот, – тихо окликнул их Палыч, подходя к молодой сосне. – Кабаний помёт!

Виктор подошёл.

– Ещё свежий, – Палыч ткнул в катышки палочкой.

– Может, на полях сейчас кабаны? – спросил подошедший Сёма.

– Нет, зверюги очень хитрые, поля они ночью разоряют, а с рассветом уходят обратно в лес, – Палыч встал и присмотрелся куда-то вперёд. – Вон, видите дубок – матёрый кабан там тёрся, – показал он.

Виктор присмотрелся – действительно, кора деревца была сильно счёсана снизу.

– Облюбовали это дерево, рядом они где-то, – Палыч понизил голос.

Двинулись дальше.

– Так мы до полей проковыляем, все десять километров, – подал голос Семён минут через семь медленной ходьбы.

– Сёма, ты куда-то спешишь? – удивился Виктор, поскольку ему как раз процесс очень нравился.

– Я есть хочу!

– Диету соблюдай и дыши свежим воздушком, – ответил Виктор и еле сдержался, чтобы не засмеяться.

«Бродим уже больше часа, а может и все полтора», – прикинул он.

Шли ещё минут двадцать, пока не услышали четыре выстрела и чьи-то победные крики.

– На них кабаны идут, – Семён вглядывался на звуки выстрелов.

– Терпение, дружище, и нам повезёт, – хлопнул его по плечу Виктор.

Пока они так бродили в сторону полей, он погрузился в раздумья о местной магии и врождённых способностях. Очень многое из того, что он предполагал за эти дни, оказалось верным, но немало было и ошибочных представлений.

«Сколько всего я до сих пор не знаю, с полной памятью! Сколько ещё придётся изучать разной херни и тренироваться», – поражался он пробелам в собственных знаниях.

На выводок кабанов они наткнулись довольно неожиданно ещё примерно через час, когда поднялись на небольшой пригорок.

– Смотрите, – Палыч приложил палец к губам и показал на здоровый дуб шагах в сорока от них, чуть ниже по склону.

– Вижу! – через несколько секунд Виктор различил здорового кабана, троих поменьше и больше десятка поросят, которые плотно лежали около основания ствола.

– Отдыхают после ночной кормежки на полях, обожрались побегов кукурузы, – прошептал Палыч. – Надо тихо подойти как можно ближе. Цельтесь в молодняк, хряка одним выстрелом можно и не свалить – секач здоровый, матёрый, охраняет своих самок.

– А чего мы ни одной собаки не взяли? – прошептал Семён.

Виктора тоже удивил этот факт, поскольку три собаки достались другим группам.

– Немного позже заберём одну. Подходите тихо, не спугните их раньше времени, – велел Палыч.

Метров пятнадцать они крались, пока не вышли на хорошую позицию. Палыч распределил роли.

Кабан что-то почувствовал и начал шевелиться, но они пальнули практически залпом.

«Класс, давно не стрелял!» – Виктор ощутил накативший восторг.

Раздался полный боли визг. Животные резко вскочили и довольно дружно и резво побежали в противоположную от охотников сторону, в заросли.

Около дерева остались лежать трое поросят, которые визгливо хрипели и подергивали лапами.

– А остальные? – спросил Семён.

– Пусть уходят, сейчас возьмём собаку и пойдём по следу! – заявил Палыч и достал нож.

Он добил троих кабанят.

– Полугодки, вон уже какая холка, – разъяснил он Виктору, когда тот подошёл ближе. – Мясо молодое, хорошее – кукурузкой только взошедшей откармливаются!

– Пухленькие, – Семён краем носка потрогал одного из них.

Палыч связался по рации с одним из своих егерей и велел идти к ним и взять собаку.

Ждали минут семь, пока пришёл егерь, при этом Семён порывался бежать следом за стаей.

– Ваня, тащи этих на пристань, а мы дальше пойдём. Что поймали остальные? – поинтересовался Палыч у него.

– Самку и четверых полугодков, уже оттаскиваем на причал.

– Добро.

Палыч пустил по следу Грету, которую привёл им егерь.

– Кровь, задели кого-то картечью, – показал Палыч на еле видимый кровавый след.

Лай Греты раздавался далеко впереди.

Преследование заняло минут двадцать, кабаны сильно петляли, но оставили много четких следов. Грета стала и лаяла около небольшого оврага.

– Вон! – подбежав, Палыч осмотрелся и показал вниз.

Виктор различил кабанёнка, который лежал на боку и похрюкивал. Задняя лапа была в вся крови.

– Далеко ушёл, но уже всё, выбился из сил.

– Я добью! – Сёма вскинул ружьё.

– Не надо, ножом! – остановил его Палыч. – Сможешь, Семён Петрович?

– Не, ножом я пас, – покачал тот головой.

Директор спустился вниз и уверенным движением добил раненого кабанёнка.

– Можем дальше идти по следу, они на восток уходят, к болотам, – сказал он.

Парни переглянулись.

– Лучше этого оттащим, да и перекусить надо, уже прилично ходим, – ответил Виктор.

– Ну, как скажете!

Палыч связался по рации с остальными и предложил сделать привал на поляне. Обратно шли довольно медленно.

Когда они туда подходили, стол уже почти накрывали в тени одного из деревьев на краю поляны. На скатерти виднелось много всего вкусного на тарелочках, а Сашка, Лада, Игорь и Степан уже сидели на раскладных стульях.

– Господа охотники, а где же ваша добыча? – засмеялась блондинка, когда они подошли.

– Четверых уложили, – расплылся в улыбке Семён.

Парни и Палыч уселись на стулья.

Один из Сашкиных солдат начал разливать белое вино в стаканы.

– За хорошую прогулку! – поднял тост Сашка.

Чокнулись, выпили.

– Давненько я так не отдыхала хорошо. В Подмосковье природа тоже хорошая, но такой нет, как у нас здесь! – заявила Лада.

– Тут я с тобой спорить не буду, кузина, – согласился и Виктор, прожевав бутерброд. – Но поохотиться там есть где.

Разговор под вино и хорошую закуску протекал неспешно.

После третьего стакана Виктор ощутил, что снова куда-то там идти ему уже будет лень, накатила сильная сонливость.

– Ну что, господа и дамы, идём на болота, за стаей? – вопросил Палыч, хлопнув себя по бедру и поднимаясь.

– Конечно идём! – согласился Сашка.

Виктор увидел, что Лада лениво потянулась.

– Я здесь посижу, – сказала она.

– Я тоже подремаю, – развел ладони Виктор.

Семён остался с ними. Палыч оставил им одну рацию. Один из Сашкиных солдат тоже остался.

Когда остальные плотной группой двинулись за Палычем, они перенесли свои раскладные стулья в тенёк.

Виктор более-менее комфортно развалился – вытянул вперёд ноги и обхватил голову ладонями, надеясь, что стул не развалится.

Лада просматривала свой телефон.

– Что там интересного? – поинтесовался он.

– Здесь ничего не ловит, хотя Степан уверял меня, что у них тут вышка на выезде из леса.

– Это которая сгорела месяц назад от попадания молнии? – зевнул Семён.

– Ах, вот оно что, – усмехнулась блондинка.

Виктор начал уже подремывать, наслаждаясь мягкими звуками леса, но Семён не дал этого сделать – ему захотелось общаться с Ладой.

«Хочет через неё к Лерке подкатить, вот хитрец. Хотя стратегия правильная», – оценил Виктор, без особого внимания слушая разговор.

Под разговоры про учёбу он снова начал засыпать.

– ...и у них есть работники, которые ухаживают за королевой и коконами, а ещё фуражиры, которые добывают еду и тащат в муравейник, – его опять привёл себя голос Сёмы, который, как оказалось, увлечённо рассказывал Ладе про социальную организацию муравьёв.

«А-а, он же реферат писал по биологии на эту тему, получил пятерку и до сих пор этому радуется», – вспомнил Виктор.

– Да? – лениво отвечала Лада.

Виктор открыл глаза и повернул голову к ним.

– А ещё у них своя полиция внутри муравейника и есть ещё самые настоящие солдаты, настоящая муравьиная армия! – пылко продолжил Семён.

– И флот тоже есть? – иронично вопросила Лада.

Семён чуть не поперхнулся, а Виктор чуть не упал со стула от смеха.

Отсмеявшись, Лада попросила Семёна принести вина. Тот охотно вскочил и пошёл к скатёрке и рюкзакам в нескольких десятках шагов от них.

– Думаешь, есть у него шансы соблазнить Валерию? – тихо поинтересовался Виктор.

– Он хоть и раздолбай, каких поискать, но искренний. Так что пусть пытается, я совсем не против их отношений, – ответила она. – Игорь у Алёны тоже был кадр по молодости, а видишь, как она его взяла в руки.

– Да, что есть, то есть, – согласился парень. – Не сказать, что Игорь прям под каблуком, но ради Алены он пошёл на существенные уступки.

«У Анжелики со мной такой финт не пройдёт – я сам её возьму в руки, если придётся», – подумал он.

– Нормальные отношения так и строятся.

Послышались выстрелы, но очень далеко от них.

– Витюха, идём к ним? – Семён подошёл с бутылкой вина и тремя стаканами.

– Позже. Я подремать хочу, мы легли поздно.

Сёма разлил вино и уселся на свой стул.

– Нормально мы легли, около двух.

– А встали в шесть. Голова тяжелая, – ответил Виктор.

– Я тогда пойду сам, – заявил Семён, допив вино.

– Нет, тебе заблудиться ещё не хватало. Позже пойдём, успокойся, – строго сказала Лада. – Отдыхай пока, а я пока даже использую заклинание щита против насекомых, чтобы нас тут комары живьём не съели.

– Ну ладно, если так, – вздохнул русоволосый оболтус Сёма и уселся на стул.

Виктор с интересом посмотрел, как Лада это сделала, при этом он ощутил легчайший укол холодка у себя под сердцем. Было и приятно, и чуть тревожно.

Парень вскоре задремал и проснулся только от мягких прикосновений к плечу.

– Вставай, два с половиной часа уже дрыхнешь, – промолвила Лада.

– Ну и что? – во все тридцать два зевнул Виктор. – Где все?

«Как хорошо поспал!»

– Идут к болотам по следу, – показала Лада на рацию.

– Так можем двигать!

– Это километров пять шагать, до болот если, – потянулся Сёма на своём стуле.

– Вперёд, господа лентяи – мы приехали отдыхать! – засмеялась Лада. – Поешьте и берите ружья, скоро пойдём!

«Любит командовать кузиночка-блондиночка, хотя у неё довольно непринужденно получается», – отметил этот факт Виктор.

Он лениво поднялся, потом подошёл к скатерти попить воды, взял с тарелки и начал жевать бутерброд, потом замотал в салфетки и захватил с собой в карман ещё два. Лада велела солдату ждать их здесь.

– Семён, воду зацепи, – сказала она русоволосому.

Так и сделали. Виктор ощущал себя сейчас гораздо бодрее после приятной лесной сиесты.

Шли по следам большой компании, они были довольно отчётливые.

– Не, лучше бы остались, – примерно через километр пути заявил Сёма.

– Не зли меня, иначе заставлю бегать десятикилометровый кросс завтра утром, – подмигнув Виктору, ответила Лада.

– Давай, бери себя в руки, кабаны нас заждались, – усмехнулся Виктор, зная, насколько его дружбан ленив.

– Не так их здесь и много оказалось, – ответил Сёма.

– Это только так кажется. Для такого леса несколько кабаньих стай – уже очень много, но еды им хватает, они себе здесь процветают и размножаются, – покачала головой Лада.

– Думаю, не так и много они сжирают посевов, – усомнился Семён.

– Нет, много. Степан говорил, что за лето несколько прилегающих к лесу гектаров они вытаптывают и выжирают подчистую.

Виктор, периодически зевая, молча слушал, как Лада и Сёма начали спорить по этому поводу. Он чуть отстал и шёл позади.

– А кукуруза обычная или обогащенная стихией земли? – вдруг кое-что вспомнив, спросил Виктор.

Идущие спереди остановились и повернулись к нему.

– Степан говорил, что обогащенной у них мало относительно всей площади посевов, – сказала Лада. – Семена очень дорогие.

– Просто непонятно, как она может влиять на животных, учитывая её увеличенную калорийность. Может, они её жрут и поэтому размножаются, как кролики?

– Не знаю. Вряд ли бы Ивановы садили её здесь, возле леса, – скептически ухмыльнулась Лада. – Но даже интересно, надо будет узнать.

Как вспомнил Виктор, обогащенная стихией земли кукуруза была очень ценной экспортной культурой и требовала больших затрат на выращивание, поскольку требовала значительно больше воды, но при этом была менее уязвимой к вредителям.

– Они б точно не стали садить её тут, возле леса, – покивал и Семён. – Это деньги на ветер.

Виктор продолжил молча идти, слушая их дальнейший разговор, и раздумывал о том, что в этом мире есть огромные перспективы для различного бизнеса по обогащению эндейсом различных материалов, которые могут стать совершенно незаменимыми при массовом внедрении.

Глава 20

Пару раз Виктор еле уворачивался от веток, которые норовили ударить в лицо. Ещё примерно через километр Сёма поскользнулся и чуть не поплыл вниз по склону.

– Эй, ты же вроде трезвый! – засмеялся Виктор.

– У меня японская выдержка, как у самураев, – ответствовал Сёма, поднявшись и отряхнувшись.

Поcле этой его реплики по ходу пути разговор сместился на Японию.

– А где твоя невеста Мисаки? – Сёма явно решил поддеть Виктора.

– Где-то в Москве, виделись недавно.

– Да ладно. И чего, ты на ней женишься?

– Не знаю, дружище. Она мне уже не невеста.

– Семён, ты слишком любопытен, – заявила Лада.

– Имею право – мне же интересно! – ответил он ей.

– Свадьбы не будет! – усмехнулся Виктор. – Не хочу в Японию уезжать.

– Почему? – удивился Семён и повернул голову.

– Из того, что я знаю про Японию – у них там всё гораздо жестче, чем у нас, и нет такой вольницы для аристократов.

– Не совсем так, но да, – сказала Лада.

– И в чём конкретно это заключается? – полюбопытствовал Сёма.

– Тебе прям всё рассказать? Ты в Японию надумал? – усмехнулась она.

– Всё равно идти ещё далеко, расскажи, – попросил русоволосый.

– Ладно, раз ты прогуливал уроки в школе и абы как учишься в академии, то слушай... – залилась смехом Лада.

Виктор шёл сзади и слушал молча, хотя ему вообще хотелось тишины.

Из рассказа Лады, щедро сдобренного шуточками в отношении недостаточной образованности Семёна, следовало, что в Японии после трех десятилетий анархии, вызванных адаптацией общества к магии и органично переросших в жестокие кланово-корпоративные войны середины восьмидесятых годов прошлого века, была создана так называемая полиция магоконтроля – элитное подразделение для поддержания порядка и баланса среди кланов магической аристократии.

«Что-то такое говорила Образцова, когда наехала на нас со Стеллой в „Неаполе“! Точно, вот это оно и есть!» – припомнил Виктор. – «В Японии общество гораздо более клановое, чем у нас. И довольно жесткая иерархия, а не как у нас – относительная вольница и почти демократия».

Полиция магоконтроля обладала такими же серьезными полномочиями в отношении магов-аристократов, как и любая полиция в других странах в отношении обычных граждан. Ведущие кланы новой аристократии, выросшие из прежних дзайбацу после обретения магии в конце сороковых годов и состоящие из магов с различного рода способностями, были вынуждены признать и очертить полномочия новой структуры под жестким давлением правившего тогда Лучезарного Тэнно, он же император Хирохито. Комплектование стало проводиться по утвержденной императорским указом системе – из младших членов кланов, имеющих определённый уровень магического коэффициента. В итоге, по словам Лады, которые весьма удивили Виктора, семьи старались сплавить в эту структуру наименее для себя ценных членов рода. Межклановая преступность и ощутимые жертвы среди высокоодаренных магов уже в восьмидесятых относительно быстро пошли на спад, и через десятилетие магополиция стала просто элитной частью прежней имперской полиции. В начале нового тысячелетия она сыграла ключевую роль в парламентском путче против религиозно-авторитарной власти императора, в решающий момент выступив на стороне нескольких ведущих финансово-промышленных кланов, которые тайно опирались на американскую поддержку.

«Будь у нас такая структура, я бы точно в неё попал в качестве наказания!» – со всей определённостью понял вдруг Виктор.

– Кузина, а чего же у нас нет такой организации? – поинтересовался он.

– Ты представляешь, что начнется? Вместо всех этих ритуалов родовых неудачников будут сплавлять туда, в итоге в трех наших столицах появится ещё один силовой клан, который будет тянуть одеяло на себя. Никто на такое не пойдёт!

– Я не согласен с тобой, Лада! – заявил Семён. – Я бы пошёл добровольно, если бы были гарантии независимости со стороны наших главных кланов.

– В наших реалиях это невозможно обеспечить, вы же понимаете, да? – хмыкнула Лада.

– Никто толком не пытался. Конечно, у нас всё насквозь клановое, но если попробовать создать такой отряд в милиции, может получиться что-то дельное, – поддержал приятеля Виктор.

– Нет, мальчики – теперь я вижу, что историю вы изучали очень плохо! – с уверенностью в голосе произнесла блондинка.

Виктор чуть ускорился и приблизился к ним.

– Это почему? – спросил он.

– А ты вообще в курсе, какую роль играет это подразделение в нынешней Японии? – повернула кузина к нему голову.

– Держит за глотку аристократов и не даёт им беспредельничать, – засмеялся Семён.

– Это официальная версия, а на самом деле всё далеко не так, – промолвила Лада. – Кстати, ты первый бы попал под раздачу, Сёмушка – с твоими-то выходками.

– Ты нас заинтриговала, кузина, – Виктор хотел коснуться её попки, но в последний момент передумал.

– Видити ли, императорская династия потеряла реальную власть в начале нулевых. Они очень долго бодались с клановой аристократией, но именно вмешательство этого элитного отряда полици привело к успеху фактически путча, возглавляемого лидерами парламента. Можно сказать, произошла буржуазная революция, как у нас в феврале девятьсот семнадцатого.

– А, точно – Демократическая революция, я в учебнике читал! – вспомнил Семён в видом знатока.

– Это громко сказано, но по факту реальная власть перешла в руки к лидерам наиболее влиятельных олигархических семей, которые по совместительству являются лидерами парламента и членами правительства.

– Что-то это мне напоминает, – усмехнулся Виктор.

– А как ты хотел? Демократия не только у нас такая, а практически во всём мире, – ответила Лада.

– Ну да. Демократия – она как человеческое тело, совсем несовершенно, – глубокомысленно заявил Семён.

– Так ты ещё и философ, надо же, – иронично протянула Лада и повернув голову, подмигнула Виктору.

– Конечно, всегда увлекался и продолжаю, – охотно подтвердил Сёма.

– Ну так растолкуй нам свой глубокий тезис, – с легким ехидством произнесла блондинка.

– Давайте спустимся и растолкую тогда.

Они подошли к небольшому овражку с довольно крутым спуском. Было видно, что кто-то вполне себе навернулся, о чём свидетельствовал глубокий след посреди зарослей молодого папоротника. Семён, как истинный джентльмен, предложил руку Ладе.

«Его шансы растут, теперь Лада точно замолвит за него словечко перед Лерой», – усмехнулся про себя Виктор.

Спускаясь следом за ними, он зацепился за какую-то корягу и сам чуть не упал им на спины.

– Надо было овраг этот обойти!

– Тогда мы след потом бы не нашли, кузен.

Метров через сто им пришлось подниматься.

– Далеко ещё до болот? – поинтересовался Виктор.

– Не знаю. Километра два или больше, думаю, – ответила Лада.

Поднявшись, остановились попить воды. Виктор достал припасенные бутерброды. Лада не захотела, один он отдал Семёну.

– Ну так что, философ?! – посмотрела блондинка на него, когда тронулись дальше.

– Ты про демократию? – уже менее уверенно промолвил Семён, доев бутерброд.

– Да. Жду раскрытия твоей мощной мысли, – усмехнулась блондинка.

– Ну ладно, всё равно дичь нам не попадается, поэтому можно и поболтать, – слегка приободрился Сёма. – Только я начну с самых основ того, что мы проходили ещё в школе.

– Ну валяй, раз тебе так легче!

Виктору было хорошо заметно, что кузина еле сдерживается от смеха.

– Короче, я считаю и это доказывает вся история, что демократия – очень плохой вариант государственного устройства, – заявил с пафосом Сёма. – Если мы вспомним Афины, – при этих словах Лада хохотнула, – то уже тогда было ясно, что народ при демократиии способен творить только полную херню.

– Да ты что! – кузина обернулась и подмигнула Виктору.

«Она в отличном настроении, Сёма её реально забавляет. Лучше бы ему умолкнуть», – лениво подумал Виктор.

– Да, именно так. Я очень хорошо помню, как во время Пелопонесской войны...

– Ох какие ты слова знаешь! – не удержалась Лада и перебила его.

– А то! Можно не перебивать? – напыщенно промолвил Сёма.

– Ладно, – взмахнула ладонью блондинка.

– Так вот, та война длилась лет тридцать, если я не ошибаюсь, и в Афинах была демократия. Благодаря этому народ, он же афинский демос – носитель власти, приговорил к смерти нескольких начальников флота из-за того, что они понесли потери в боях и потеряли корабли из-за шторма. Эти полководцы и флотоводцы победили врагов, но не смогли оправдаться перед толпой.

– Помню, было дело, – подтвердила Лада. – И что? Ты не путай античную демократию с современной.

– Демократия одинаковая всегда, тогда она была в чистом виде и уже тогда было понятно, что народ не может и не способен понимать правду, особенно неприятную для себя.

– Между прочим, не такая уж плохая мысль, – произнес шедший чуть сзади Виктор. – Давай, Сёма, убеди кузину мощными аргументами – меня ты уже частично убедил!

– Дружбан, в тебе я не сомневался! – просиял Семён. – Так вот, народ боится трудностей, не хочет их и готов поверить самым разным проходимцам. Был такой кадр в Афинах – Алкивиад. Он предложил экспедицию на Сиракузы, чтобы захватить их, подбил собрание одобрить этот поход вопреки мнению более опытных полководцев. Естественно, экспедиция окончилась полным пиздецом, погибли эти полководцы и куча граждан, а сам этот Алкивиад бежал в Спарту, то есть к главным врагам, и предложил им свои услуги. А после поражения Афин ещё вернулся и снова убедил народ дать ему власть. Нормально, да?

– Ну, Алкивиад – фигура весьма интересная. Поэтому пример твой грамотный, но далеко не типичный, Сёмушка. Так что продолжай, – уже более мягко ответила Лада.

«Забавляется кузина. Видимо, Сёма своими умными речами дотрандится до того, что она сама заставит Лерку охмурить его. Хорошо ли это для Сёмы? С точки зрения того, что девочки возьмут его в оборот – не особо. Лениться, бездельничать и заниматья херней ему станет совсем некогда».

Впереди, метрах в сорока, что-то быстро пробежало.

– Заяц! – Семён потянулся снимать ружье, но серого уже и след простыл – он ушёл в заросли.

– Оставь, – сказал Виктор. – Про демократию у тебя лучше получается.

Лада засмеялась и нагнулась завязать шнурок.

«Да, впечатляет», – несколко секунд парень палился на её крепкую задницу, да и Сёма тоже посматривал.

– Давайте ускоримся, а то мы до завтра здесь бродить будем, – сказала она.

Некоторое время шли молча и глядели по сторонам – где один заяц, там мог быть и ещё один.

– Продолжу, – нарушил тишину Семён. – Может, в древние времена, когда в городах жило три или четыре десятка тысяч людей, демократия и была возможна, но всё равно во время войн что в Греции, что в Риме выбирали диктаторов, которые единолично руководили армией. А потом эти диктаторы не хотели отдавать власть, разгоняли все эти собрания, устраивали террор и проводили всякие реформы, как Цезарь или Наполеон.

– Друг мой Семён, а не путаешь ли ты прямую демократию и представительскую? – весьма ехидно спросила Лада.

– Ну, нет, – как показалось Виктору, его дружбан на миг растерялся. – Разницы в принципе никакой нет.

– Да-а?

– Что современная демократия – это цирк, что древняя – один сплошной хаос. Всегда выбор стоял между кнутом, хлыстом и розгой. Стоит и сейчас. Что хочешь, то и выбирай из этого.

– Ох ты какой у нас анархист, оказывается, – хихикнула блондинка.

– Нет, я не анархист. Ты сказать дашь?

– Ладно, мы тебя внимательно слушаем! – Лада повернулась к Виктору и улыбнулась краем губ.

– Обычный народ, что в древние времена, что сейчас, он же вообще не знает и не понимает, кого и что ему предлагается выбирать. Что может понимать в политике железнодорожник или уборщица? У нас вот предлагают провести плебисцит по вопросу выборности судей в городских и областных судах – ну что может понимать какой-нибудь Вася-электрик из Иркутска или Ваня-алконавт из Оренбурга в таком важном вопросе? Зачем вообще такое надо отдавать на голосование толпе?

Для Виктора намерение о таком плебисците стало новостью.

– И когда это будет? – спросил он.

– Что, плебисцит? – повернулся к нему Сёма и Лада тоже.

– Ну да. В честь чего это? Выборность судей такого уровня – это что-то новенькое.

– Хотят в октябре провести, перед бюджетными чтениями. В Думе хотят взять за основу американскую систему с их подотчетностью и выборностью судей местным общинам, но как обычно, юридический комитет в попытке угнаться за популярностью крепко перегинает палку. А учитывая, что там сидят марковские и деникинские креатуры, разбавленные социал-демократами – их особо горластыми борцами за права рабочих из адвокатуры, то ничего хорошего от такой инициативы ждать не приходится, – разъяснила ему Лада.

– Вот и я об этом говорю! Я хотел идти учиться на юриста... – начал Семён, но его перебила блондинка:

– Но почему-то пошёл на банкира!

– Это не я решал, а папаша, – развел руками Сёма. – Вот видите – я вам доказал, что демократия – это полная херня!

– Допустим, не доказал, но привёл несколько убедительных аргументов, – усмехнулась Лада.

– А какие ещё вам аргументы нужны, мадемуазель Лада? В Америке – двухпартийная олигархия, в Японии – корпорократия, у нас – однопартийная олигархия по сути, раздираемая внутренними противоречиями. Разве что в Европе есть какие-то вроде открытые выборы, которые на что-то там у них влияют, и то не везде.