Текст книги "Бессилие власти. Путинская Россия"
Автор книги: Руслан Хасбулатов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Левые – правые, правые – левые: Кто они?
Другой аспект рассматриваемого вопроса заключается в том, что «экономический либерализм» и «экономические свободы» «экономического человека», по Адаму Смиту, никак не связаны с проблемой «политического плюрализма» (политического либерализма), истоки которого покоятся на теориях основоположников французского социализма, теоретически возглавивших борьбу с абсолютистскими монархиями Европы (прежде всего Франции). Их современные продолжатели в России почему-то из «левых» стали «правыми» (консерваторами – но что им «консервировать» в наших условиях, какие традиции, какие институты?).
Если «правые» разделяют взгляды основоположников политического либерализма, идейно подготовивших Великую французскую революцию (под лозунгами «равенства», «братства» и «справедливости»), их «заигрывания» с «левыми» в ходе прошлых избирательных кампаний вовсе не были «противоестественными альянсами». Их неосуществимость покоилась на нескольких идеологизмах: во-первых, неверном понимании того, что есть «левые» и что – «правые»; во-вторых, на абсолютном игнорировании интересов большинства общества, пребывающих в нищете, неумении и нежелании вести серьезную публичную работу с коллективами работников; в-третьих, их очевидные «оглядки» на власть, кремлевскую администрацию.
Но дело не только в проигравших партиях, вопрос имеет прямое отношение и к партии-победителю. С точки зрения формального закона, победа – на стороне этой партии. Но эта победа была обеспечена целенаправленной деятельностью всех возможностей государства, когда избиратель был обречен голосовать за нее. С точки зрения знаменитой гегелевской триады: мораль – право – нравственность, когда первая ступень сознания, мораль, становится правовой категорией, а затем трансформируется в нравственность как высшую форму правового сознания, – эта не победа. Она не имеет морально-нравственного аспекта (базы). Другой известный классик (от политики) эту мысль сформулировал рельефно: «По форме – законно, по существу – издевательство». И самое главное – такого рода «победы» – иллегальны в своей основе, не основываются на реальном волеизъявлении абсолютного большинства нации – в этом главный ключ правового характера власти в демократиях, реальных демократиях.
Демократия: народ – справедливость – равенство
Demos Cratia – власть народа или народная власть. У Аристотеля в «Политике» мы находим разъяснения, почему власть должна контролироваться демосом – народом. «Большая часть людей живет в скромном достатке, – пишет этот античный философ. – Наверное, всех людей невозможно сделать богатыми, но доступно другое – пусть народ контролирует власть и держит в узде богатых, ни в коем случае не допускает (во власть) олигархов, которые тотчас начинают разрушать справедливость». Насколько точно, изящно сформулирована эта мысль!
Здесь, как видим, строение формулы власти, подконтрольной народу (демократия), конструируется следующим образом: а) народ/власть – б) справедливость – в) равенство. Как видим, никакого отношения это античное определение демократии не имеет к тому ее понятию, которое ей пытаются придать современные российские «либералы» – толкователи демократии, называющие себя почему-то «либеральными демократами» («Правое дело» и др.). Этот самый простой анализ показывает крайнюю убогость мышления представителей современных «элитарных кругов» общества, навязывающих свои собственные произвольные суждения, бездумно использующих слова и фразы, не вникая в их суть. А иногда – прямо искажающие эти самые «очевидные истины». Например, из употребления выброшено понятие «справедливость» – содержательная сторона «демократии» (демократии, как формы государственного устройства, главная цель которого – достижение справедливости).
О преимуществах демократии за более чем две тысячи лет до Уинстона Черчилля писали великие античные философы Аристотель и Платон – оба осуществляли свои исследования с позиций интересов аристократии. Сравнивая разные формы государственного устройства – республики, монархии, олигархии, тирании, аристократические системы и пр., – эти мыслители, однако, не забывали о народе (demos), требовали учитывать его права и интересы. У Аристотеля же мы находим и основы теории разделения властей, которые были развиты знаменитыми европейцами Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, Вольтером – в преддверии великих антифеодальных революций. Античные философы описали даже концепцию меритократии (власти ученых), которую в 70-е годы прошлого века исследовал известный социолог Даниэл Белл. Но вряд ли стоит сегодня даже мечтать о такой перспективе в силу ее несбыточности...
Но толкователи исходят из антилогики: они почему-то «забывают» о содержании понятия «демократия». Выхолащивают из него сердцевину – стремление к справедливости. А «первая ступень» движения к справедливости – это равенство, являющееся своего рода встроенным элементом демократии. Что остается от «демократии», если отнять ее сущностные свойства – справедливость и равенство? Химеры! Это то, что имеется сегодня (т.е. химеры). Они умудрились «дополнить» уникальный термин «демократия» еще одним любимым словом «либеральная», то есть «либеральная демократия». А демократия может быть «не либеральной»? Оказывается, может, например, «суверенная демократия».
Античные авторы, с точки зрения исследования разных типов государств и их устройств, подводили к той мысли, что ни одно государство не может считаться идеальным, все они – лишь «формальная оболочка», могущая рассматриваться с позиций достижения индивидуального и общественного блага. Наверное, и ныне не стоит поклоняться государству как божеству, его единственная задача – обеспечить социально-экономическое процветание общества. ПроцветаниеНЕгосударства (и его политического режима), а процветание народа. Это – не одно и то же. Так же, как неверно отождествлять государство и его политический режим. История государств показывает, что оно (государство) начинает трещать по швам в такие периоды, когда особого могущества достигают политические режимы правителей...
Государство – не самоцель, а своеобразный уникальный механизм достижения общественного блага. Спустя двадцать веков Адам Смит изложит эту античную мысль словами: Государство – ночной сторож общества. Отечественный «ночной сторож», однако, не справляется с этими задачами, обленился, но зато опять старается вернуть себе былые «вредные привычки» – стать над обществом. Двухтысячелетняя история государств показывает, что государство может процветать, в то время как народ бедствует. Наиболее яркий пример этого – Советский Союз: могучее государство, мировая империя, и – вечно нуждающийся народ (все жизненные силы уходили на поддержание государства как такового, выполнение его глобальных функций; на поддержаниевсесильной системы управления – политического режима верхушки компартии, или административно-бюрократической системы – АБС).
Следует понять, что для рядового гражданина не имеет значения, какое оно, государство, по своему типу и формам – социалистическое, буржуазное и т.д., – важно лишь то, чтобы оно, во-первых, прочно контролировалось народом, во-вторых, обеспечивало процветание общества. И не формально, а на деле, и чтобы правители не возвышались НАД народом, как идолы, а чувствовали себя ПОД народом, призванные им выполнять его волю. Самое преступное поведение власти состоит, между прочим, в ее попытках «обосновать» свое право действовать против воли народа. Только народ имеет право ошибаться, но это – его право, а не право правителя.
Но, так или иначе, людям, занимающимся решением крупных общественных проблем, необходимо понимать значение и содержание ключевых слов и терминов, не пользоваться ими как шелухой семечек. Есть слова, которые имеют огромную смысловую нагрузку. Их непонимание, легковесное использование способствует перерождению даже неглупого и относительно совестливого деятеля (по мере привыкания к власти) в политического циника. Политический цинизм – это игнорирование интересов и воли народа классом управляющих, высокомерное к нему (народу) отношение; этот «класс» и делает современную политику грязным ремеслом.
«Удвоить ВВП»
Одна из бесславно ушедших в прошлое идей связана с задачей «удвоения ВВП», сформулированная Владимиром Путиным. Хотя проблема была серьезная и ее следовало разработать фундаментально. Пресловутый валовой внутренний продукт (ВВП), удвоить который намеревались в соответствии с поставленной Путиным задачей, традиционно возрастал в СССР – России исключительно за счет добычи стратегических ресурсов и первичной их обработки (нефть, газ, лес, металлы и даже металлолом). Это то, что профессиональные экономисты называют ростом без развития, поскольку основные обрабатывающие отрасли промышленности, сельское хозяйство, жилищное строительство, т.е. то, что непосредственно связано с обеспечением нужд населения, НЕ РАЗВИВАЕТСЯ. Терминология «экономический рост и развитие» стала использоваться в 90-е в официальных докладах ООН, в том числе «Экономическим и социальным советом ООН (ЭКОСОС). В них подчеркивается, что рост должен сопровождаться благоприятными структурными изменениями экономики, улучшением положения населения стран. (Ниже я скажу об этом несколько подробнее.) Я еще в тот период отмечал, что задача удвоения ВВП – это сложная задача, и она может оказаться невыполненной. И не будет выполнена при тех подходах, которые обозначились в ее решении.
Другая сторона вопроса. Задача, поставленная в 2006 г. президентом Путиным, не всколыхнула народ в поддержку этой исключительной, имеющей стратегическое значение задачи. Почему? Потому что никто не раскрыл ни существа, ни значения этой идеи, ни организационные инструментарии решения, ни – это самое главное – социальное содержание этой задачи. Может быть, президент и не обязан был это все изложить, но его правительство должно было подробно разъяснить, как эту задачу оно планирует решить, и что народу следует ожидать от этого решения. Это было из разряда того, как не надо делать серьезное дело. Однако история повторилась уже в наше, сегодняшнее, время – в связи с разработкой так называемой «Стратегии-2020» (об этом – в гл. 8).
Путин о Ельцине
Путин, разумеется, как государственный деятель, буквально сотворенный Ельциным, не может в оценке последнего быть объективным, и мало кто может упрекнуть его в панегириках первому президенту – это вполне объяснимые чувства благодарного ученика учителю. Но есть всегда границы. Почитаем его высказывания внимательно.
● «В России работают все основные демократические институты. У нас реальная рыночная экономика, независимая пресса, свободные и открытые выборы. Хочу подчеркнуть, что эти достижения в большой степени связаны с именем первого президента России Бориса Ельцина». (Интервью австрийской газете Die Neue Kronen Zeitung 8 февраля 2001.)
● «Мы развиваем страну на той базе, которая была создана прежним политическим руководством во главе с первым президентом России Борисом Николаевичем Ельциным. Ясно, что жизнь развивается, не стоит на месте. Ясно, что мы разные люди... Я сегодня возглавляю страну, я несу политическую ответственность за ее сегодняшнее состояние и за будущее. Но мы с уважением относимся к первому президенту, слушаем его мнение, учитываем при принятии решений. Но действовать будем самостоятельно» (на пресс-конференции 24 июня 2002).
● «Вы можете как угодно оценивать деятельность первого президента Российской Федерации, но безусловным является одно: именно в то время, когда Борис Николаевич Ельцин возглавлял Россию, народ нашей страны, граждане России получили главное, ради чего все эти преобразования производились: свободу. Это огромная историческая заслуга Ельцина Бориса Николаевича» (на пресс-конференции 31 января 2006). Конечно, Путин лукавил – Ельцин отнял свободу, которую дал народам СССР первый президент СССР Горбачев. Свободу-то он дал, но – ценой разрушения великого государства. Правда, и это разрушение он осуществил вместе с Ельциным.
● «С переменами начала 90-х были связаны большие надежды миллионов людей, однако ни власть, ни бизнес не оправдали этих надежд» (послание Федеральному собранию 10 мая 2006).
● «Вспомним середину 90-х г. когда, как в известной басне, лебедь, рак и щука в разные стороны тащили, а страна стояла на месте. Когдаразные ветви власти удовлетворяли только свои политические амбиции, говорили о реформах, но мало что делали» (на пресс-конференции 1 февраля 2007). Снова лукавил Путин – Верховный Совет не стремился реализовать никакие «свои политические амбиции». Эта его характеристика целиком относится к кремлевскому правителю.
● «Ельцин дал нам свободу!» – снова сказал Путин при похоронах первого российского президента. Даже с учетом его смерти невозможно искажать историю: напомним еще раз, при всех огромных просчетах политики Горбачева, которые и привели к разрушению СССР, свободу народам СССР (а не только российским) предоставил первый и последний президент СССР Михаил Горбачев. А Ельцин, так же как и другие многие президенты бывших республик, отнял эту свободу у народов, ввергнув в нищету общество и отбросив его на уровень 50-х годов. А какая свобода нужна бедным и нищим? – Известно какая: нижайше благодарить власть, верховного повелителя, это – российская традиция, идущая из глубины веков нищей и бесправной России. «Свобода», которую дал Ельцин ограниченной группе людей и многочисленному чиновничеству, обернулась несвободой огромного большинства народа.
Особо выделяются слова Путина, содержащиеся в его обращении к Федеральному собранию в апреле 2005 г. В них президент изложил более или менее объективный анализ происшедших в СССР и России событий, к которым был причастен Ельцин. Вот этот текст из обращения:
«Следует признать, что распад Советского Союза стал крупнейшей геополитической катастрофой XX столетия. Десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами территории России. Эпидемия дробления захватила Россию. Сбережения граждан были обесценены, старые идеалы потерпели крах, большое количество институтов расформировано или наспех реформировано. Целостность страны была поставлена под угрозу атаками террористов и последовавшей за ними капитуляцией в Хасавюрте. Олигархи, завладевшие неограниченной властью над информационными потоками, служили лишь собственным корпоративным интересам. Нищета масс стала восприниматься как норма. Все это происходило на фоне экономического спада, финансовой нестабильности и паралича сферы социального обеспечения».
Эти слова – приговор всей эпохе Ельцина, его политике, принципам и подходам, причем по всему самому широкому спектру обширной так называемой реформаторской деятельности президента Ельцина: в области экономики, социальной сферы и духовно-культурной жизни общества; международных отношений; военных действий в Чечне и Хасавюртовских мирных соглашений, положивших конец первой российско-кавказской войне (1994–1996); созданной Ельциным модели олигархического государства и т.д. Это, по существу, был полный отказ Путина от своего учителя – так и было воспринято это апрельское обращение (2005) президента к Парламенту обществом, причем принято с большим удовлетворением. Правда, на Западе путинский анализ постсоветского перехода вызвал тогда шоковую реакцию.
Но последующие выступления Путина, в которых он, касаясь роли Ельцина, снова восхваляет его несуществующие заслуги, позволяет выдвинуть гипотезу о том, что разные оценки одного и того же лица, факта, события – это скорее, внутреннее свойство человека, свидетельствующее об отсутствии принципиальной позиции, да и не особенно страдающего от отсутствия таковой. В зависимости от текущей конъюнктуры, возможно, и настроения, высказывающегося так или иначе, не особенно утруждая себя глубокими размышлениями и внутренними переживаниями. Так что не стоит придавать особого значения словам (они у кремлевских правителей, как правило, хороши и блистательно сбалансированы) – важна реальная политика.
Однако указанные особенности формируют специфический стиль, присущий главе государства (или правительства, когда его возглавил Путин), который, в свою очередь, накладывает мощный опечаток на все строение (состав и структуру) политического режима – превращает его или в созидательный механизм, или реакционную государственно-административную структуру, буквально давящую ослабевшее общество.
Канонизация антигероев
Умер Егор Гайдар, вскоре после него ушел из жизни Виктор Черномырдин. Первый стал основоположником шоковой терапии, второй – продолжил его «дело». Особенно много почитателей у Гайдара оказалось в официальной среде – прославляли его министр финансов Кудрин, магнат Чубайс и другие известные лица. Они все еще дружно пытаются убедить общество, что жестокие реформы были мерой вынужденной и неизбежной, по-другому, дескать, страну невозможно было перевести на «рыночные рельсы», на которые когда-то хотел лечь Ельцин, если он не добьется улучшения условий жизни людей. Не лег.
Слушать это очень странно, особенно тем, кто предлагал реальную альтернативу. Ее предлагали не только в Парламенте, но и сообщества ученых, разные политические силы, профсоюзы. Но Ельцин никого слышать не хотел, он полагался только на Гайдара. А этот премьер, не подготовленный профессионально, был к тому же человек бессердечный, бесчувственный к страданиям людей. Известный пример: когда в 1992 г. на заседании правительства Гайдару сказали, что в Зеленограде зафиксировано уже 36 голодных смертей, тот отреагировал: «Идут радикальные преобразования, уход из жизни людей, не способных им противостоять, дело естественное», – без тени смущения или сочувствия к умершим от голода. Благодаря реформам, начатым «святой троицей»: Гайдаром, Чубайсом, Бурбулисом, с согласия Ельцина и американской «помощи», получило развитие такое уникальное явление, как деиндустриализация России. Гайдара кто-то из остроумных наблюдателей назвал типичным политическим Кашпировским: он ринулся переделывать гигантскую страну без четкого плана и программы, руководствуясь лишь целевыми положениями «Вашингтонского консенсуса», обрекающими страну на ликвидацию перспективных отраслей промышленности и сельского хозяйства. К своим 35 годам Егор Тимурович никогда и ничем не руководил: до последнего времени он работал в газете «Правда» и журнале «Коммунист». Сформированное им правительство было своему лидеру под стать: большинство министров пришло во власть с каких-то второстепенных должностей научных сотрудников НИИ, где, скорее всего, «били баклуши», поскольку никаких научных работ за ними не числилось. Как-то в сердцах даже Ельцин сказал: «нахальная молодежь, даже бюджет на 1992 г. сформировать не сумела»; его вынужден был сформировать Верховный Совет.
Вопреки уверениям Гайдара, что цены поднимутся лишь в 3–5 раз, в первый же год реформ они поднялись под небеса – возросли в среднем на 2600% (!). Яйца – на 1900%, мыло – 3100%, табак – 3600%, хлеб – 4300%, молоко – на 4800%. Доходы населения снизились вдвое, вклады на сберкнижках сгорели в реформаторском пламени либерализации. Впервые со временем войны смертность опередила рождаемость: население сократилось на 700 тыс. человек в 1992 г., а в следующем, 1993 г., сокращение составило уже миллион человек.
В том же 1992 г. из России было вывезено – сырьем, материалами, банковскими переводами – около 20 млрд долл. Потери экономик за три года составили 3,5 трлн долл. 175 предприятий ВПК за бесценок были скуплены иностранцами. Денежная масса подскочила в 7 раз, а доходы бюджета столь же резко упали. После отмены внешнеторговой государственной монополии правительство Гайдара не выполнило требования Верховного Совета установить экспортный контроль и ввести таможенные пошлины. Приватизация по Гайдару – Чубайсу была почти коллективизацией. «Нашей целью, – с коммунистической патетикой восклицал Чубайс, – является построение капитализма в России, причем в несколько ударных лет, выполнив ту норму выработки, на которую у остального мира ушли столетия». В этих целях Чубайс придумал свои ваучеры. Вот и «выполнили», да так, что после 20 лет, оказывается, нужно еще «десять лет спокойной (для правительства) обстановки», – как выразился премьер в своем докладе перед Государственной думой 20 апреля 2011 г.
Крупнейшие предприятий со всей инфраструктурой приватизировались по цене металлолома. Пакет «Уралмаша» – флагмана мирового тяжелого машиностроения – Каха Бенукидзе забрал за два автомобильных багажника, набитых ваучерами. Челябинский тракторный завод был продан за 2,2 млн долл., Северное морское пароходство – за 3 млн долл. Ни в одной другой стране подобного абсурда не было. В Польше приватизация длилась 15 лет, в Венгрии – 10, в Чехии и Словакии – 8 лет. У нас же Гайдар с Чубайсом утвердили разнарядку: ежегодно надлежало продавать не менее 70 тыс. предприятий.
Спустя много лет Счетная палата установила, что за 10 лет от приватизации 145 тыс. предприятий государство выручило менее 10 млрд долл. – сумма просто смешная, немыслимая для других стран, которые приватизировали от 10 до 100 раз меньшую по стоимости государственную собственность. Соратники Гайдара не желают иметь дело с фактами и цифрами – они просто пытаются канонизировать его, поскольку они несут ответственность не меньшую, чем Гайдар. Эту политику продолжил Виктор Черномырдин – при нем осуществилась «большая приватизация» – аукционная, когда олигархи за бесценок скупали предприятия нефтедобычи и нефтеперерабатывающие заводы, металлургические комбинаты, военно-промышленные комплексы, химические производства, лесоперерабатывающие хозяйства, перекачивали в банки бюджетные средства через «хитрые схемы».
Реформы Гайдара – Черномырдина обернулись страданиями для миллионов людей. Это – не забывается. И даже их смерть не в силах заставить это забыть. ...Похоронили обоих с почестями на Новодевичьем кладбище. Похоронные речи преследовали в очередной раз задачу переделать историю и показать, что умершие, принесшие огромные страдания абсолютному большинству людей, – это люди, которые жили с одной-единственной целью – служить народу. Это – насмешка не только над историей, но и над живым и здравствующим российским обществом.
