Текст книги "Звезда над песками"

Автор книги: Руслан Бирюшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Чёрт! – Ахнул Том, когда из левого двигателя «Кометы» вырвался длинный факел пламени и повалил дым. Штурмовик рыскнул вправо-влево, но продолжил полёт, яркой молнией промчавшись над клином «стервятников». Кормовые стрелки успели всадить ему в днище пару очередей, прежде чем самолёт разорвал дистанцию, уходя на северо-восток со снижением. Возможно, у него заклинили рули, так как маневрировать он не пытался – зато дым из двигателя валить вдруг перестал, словно чёрный длинный хвост, тянущийся за штурмовиком, обрезали ножом.

Вновь собравшиеся в звено перехватчики тоже прошли выше уцелевших «стервятников», явно собираясь нагнать и добить «Комету», однако в этот миг на земле ожила зенитная пушка. Так как бомбардировка прервалась, а про угрозу снизу сельджуки в пылу боя вовсе забыли, расчет орудия смог спокойно прицелиться, выставить дальность на снарядах. Огненный пунктир ударил в середину строя перехватчиков, вокруг них расцвели султанчики взрывов. Ведущий истребитель затрясся, забил крыльями вразнобой и камнем ухнул вниз, с виду невредимый – наверное, шрапнелью ранило пилота. Двое других прекратили погоню за реактивным «подранком», закружились в манёврах уклонения, одновременно набирая высоту. Пикировщики, не дожидаясь, пока орудие переключится на них, тоже взмыли ввысь и помчались на восток со всё возрастающей скоростью. Перехватчики присоединились к ним, привычно держась эшелоном выше. Зенитка била сельджукам вслед, пока самолёты не растаяли в небесной лазури…

Томаса это мало интересовало – он неотрывно следил за тем, как «Серебряная комета» снижается, удаляясь от аэродрома. Когда штурмовик скрылся за волнистым горизонтом, офицер сглотнул и сжал кулак. К счастью, столб дыма, свидетельствующий о том, что самолёт взорвался после падения, над глинистыми взгорками так и не взметнулся.

– Кажись, всё. – Негромко произнёс молчавший весь налёт капрал Джонсон. – Закончилось.

– Нет, Марк. – Качнул головой лейтенант, всё ещё глядя туда, где за жёлтыми холмами исчез самолёт Астрид. – Сейчас всё как раз и начнётся…

* * *

Раненых и погибших после столь разрушительного налёта оказалось на удивление мало – почти в полном составе полегли оба зенитных расчёта, один вместе с орудием, прочие же отделались преимущественно контузиями и мелкими ранами от осколков. Куда больше досталось строениям и технике. Помимо зенитной пушки отряд Хродгарсона потерял половину миномётов, два грузовика, бронетранспортёр и, что самое худшее, танк сержанта Брансона. Близким попаданием бомбы «Паладину» оторвало одну из ног левого борта и страшно покорёжило три оставшиеся. Экипаж, к счастью, не пострадал, укрывшись в окопе. На крупной ремонтной базе танк вполне можно бы было восстановить, однако Томас сильно сомневался, что им дадут спокойно разобраться с последствиями…

Поскольку от штаба, примыкавшего к диспетчерской, осталась лишь груда щебня, временный командный центр лейтенант устроил около своей машины, просто созвав туда сержантов. Пока аль-Хаммами организовывал перекличку и разбор завалов, его нормандский коллега-танкист давал наставления старшему коммандос и командиру одного из стрелковых отделений:

– Я своими глазами видел парашют – после того, как Астрид отшибла хвост второму «стервятнику». Не важно, пилот это или стрелок, он мне нужен живым. Места падений тоже стоит проверить, может, ещё кто выжил. Но быстро. Дело первой очерёдности – восстановить контакт с внешним постами и узнать, что там пылило на юго-востоке. – Том повернулся к МакБроди. – Ваши планы, сержант, произошедшее не отменяет – берите броневик и высылайте разведгруппу. Если там противник на дистанции видимости, пусть хотя бы эвакуируют наблюдателей.

– Есть, сэр. Устроим незамедлительно. – Бывалому коммандос, как обычно, не нужно было повторять дважды, он исчез с глаз моментально, только дослушав распоряжения. Отправив и второго сержанта – на поиски вражеского пилота – Томас разыскал среди дымящихся развалин Марсада.

– Парни Алана ушли в дозор, но нам нужна ещё одна выездная команда. – Сказал он хемрийцу, угрюмо делающему пометки в блокноте с именами солдат. Галочками пехотный лейтенант помечал раненых, косыми крестами – не откликнувшихся на перекличке. – Грузовик, медика, несколько рабочих и техников из гражданских, сопровождение… К ним – оборудование. Носилки, аптечки, щипцы по металлу… Даже не знаю, что ещё.

– Огнетушителей. – Без паузы ответил Марсад, ставя очередную галочку. – Мы мало истратили, тушить почти нечего… – Помолчав, он вдруг поднял взгляд от разлинованных страничек и добавил. – Надеюсь, она жива.

– И я надеюсь. – Сглотнув, надтреснутым голосом произнёс Хродгарсон. Тревога за желтоглазую лётчицу не давала ему сосредоточиться на самых срочных проблемах, и дело было не только в том, что лейтенант искренне к ней привязался. Просто… любознательная, жизнерадостная, остроумная, аккуратная и чистенькая, Астрид казалась ему человеком, который не может умереть. Пришельцем из того, счастливого яркого мира, что ждёт после войны. Мира, полного спокойных солнечных дней, спортивных орнитоптеров, шуршащих свежих газет, интересных занятий и красивых девушек. Том понимал, что это глупости, «дежурная» мечта, помогающая держаться в самые тяжёлые времена, но молодая лётчица словно делала её реальней, ближе, живее. Она была кусочком этой самой мечты, залетевшим случайно в пыльную реальность Африканского фронта. Наверное, это влекло танкиста к ней даже больше, чем славный характер и приятная внешность. И потому думать о том, что девушка, возможно, погибла, причём в бою с сельджуками, было не то что тяжело или страшно, а по-настоящему невыносимо. В груди болезненно ныло, как бывало прежде после потери очередного старого друга.

– Если она жива, то ей почти наверняка нужна помощь. – Лейтенант прочистил горло, тряхнул головой, беря себя в руки. – И нам стоит поспешить.

– А пока спешат к нам, как я посмотрю. – Хемриец кивком указал куда-то за спину Тому. Танкист обернулся, и без труда понял, что он имеет в виду – из-за глиняных бугров на западе выходила маленькая автоколонна, возглавляемая «Паладином». Машины мчали со всех ног, насколько это позволяли широкие неуклюжие ступни-пескоходы, едва ли не спотыкаясь. Со стороны казалось, что крейсерский танк вот-вот запутается в своих длинных, бешено мелькающих лапах.

– Ну, хоть они в порядке. – С искренним облегчением выдохнул Хродгарсон – о группе майора Нийла он тоже не забывал ни на секунду. Хотя особых поводов переживать за них не было, лейтенант почувствовал себя много спокойней, увидев все машины отряда вернувшимися на базу. – Организуй спасателей, а я, пока собирается команда, перекинусь парой слов с майором.

Томас хлопнул товарища по плечу и скорым шагом двинулся навстречу колонне. Та остановилась на краю лётного поля, выстроившись вдоль бетонной полосы. Спрыгнувший прямо с башни низко присевшего «Паладина» сержант МакРири вытянулся при виде командира, в две короткие фразы доложил – потерь нет, с врагом в контакт не вступали. Через пару секунд к танкистам присоединился и штабной офицер, выбравшийся из кабины грузовика.

– У нас все целы, а что здесь? – Спросил он, вопреки обыкновению не пытаясь скрывать волнение.

– Из вашего персонала двое с лёгкими осколочными, один из них ещё и контужен. В эскорте примерно дюжина убитых, два десятка раненых. – Ответил Том. Сглотнув, шумно втянул воздух сквозь зубы. Сказал на едином выдохе. – Ещё… похоже, мы потеряли самолёт.

– Я уже в курсе. – Майор покачал головой с видом скорее растерянным, нежели огорчённым. – Когда началась бомбёжка, я приказал Астрид подняться на предельную высоту и держаться в стороне до дальнейших указаний. Будь рядом другой подходящий аэродром – велел бы уходить туда, но…

– Но мисс Торбьёрн – не из тех, кто убегает, бросив товарищей, насколько я её успел узнать. – Вздохнул лейтенант. – Даже если есть, куда. Не факт, что она вас послушалась бы.

– Вы недооцениваете её чувство ответственности, она не столь легкомысленна, как кажется. И прекрасно понимает ценность «Кометы». – Нийл помолчал пару мгновений, потом тоже испустил тяжёлый, долгий вздох. – Хотя, наверное, плохо оценил её характер как раз я. Учитывая случившееся… Когда она атаковала бомбардировщики, я пытался её вызвать, но рация в самолёте была отключена.

Том сунул руки в карманы, оглянулся на диспетчерскую, напоминающую теперь гнилой коренной зуб. Заметил бегущего к ним от развалин и машущего рукой бойца в мундире коммандос, но, пока тот был ещё далеко, вновь повернулся к майору:

– Сэр, нет сейчас смысла обсуждать мотивы мисс Торбьёрн. Я распорядился снарядить поисковую экспедицию, однако не уверен, что она сведётся просто к поездке до места крушения. У нас сейчас, кажется, будет доклад разведки, тогда и уточним детали. Макрири, ты пока тоже будь здесь.

Ждать не пришлось – коммандос, даже не запыхавшийся от бега, остановился перед ними, подняв каблуками пыль, коротко козырнул:

– Сэр, разведгруппа достигла юго-восточного поста и вышла на связь. Подтверждают – в сторону аэродрома развёрнутым фронтом движется противник. Численность – более батальона, танки в развёрнутом строю и мотопехота за ними. Идут на большой скорости. Пост окажется на дистанции огня танков минут через десять. Через полчаса, если сохранят темп, будут здесь. Кроме того, южнее и севернее наблюдают пылевые облака – вероятно, от движения аналогичных групп сельджуков.

– Вот тебе и новости, меняющие планы… – Хродгарсон зло усмехнулся – всё как всегда. Стоит подумать, что ты готов к очередной подлости от судьбы, как та подкинет тебе неприятностей вдвойне от ожидавшихся. – Лейтенанта аль-Хамми известили?

– Да, сэр, к нему тоже послали. – Солдат кивнул, поправил ремень подвешенного за плечо «шепардсона».

– Отлично. Счёт на минуты, так что слушай и запоминай. Бежишь сейчас к лейтенанту, и передаёшь следующее…

V

Когда командирский «Паладин» и шестиногий бронетранспортёр покидали аэродром, им навстречу попались четверо хемрийских пехотинцев, которые гнали перед собой мужчину со связанными руками. Пленник был лыс, усат и облачён в мешковатый лётный комбинезон – очевидно, тот самый пилот «стервятника», за которым солдат и посылали. Стоящий в своём люке Хродгарсон перегнулся через край танковой башни и прокричал:

– Поймали?!

– Поймали, сайед! – Откликнулся один из хемрийцев, радостно осклабившись. Его нормандский был далеко не таким чистым, как у Марсада, но слова он выговаривал очень старательно. – Ногу подвернул, не убежал. Даже стрелять не пришлось, жалко…

– Молодцы! – Танк продолжал мерно шагать, и Тому пришлось повернуться всем телом, чтобы не потерять солдат из виду. – Скажите аль-Хаммами – пусть времени с ним не теряет, грузит в машину. Но если чего сболтнёт интересного – передайте мне по рации. Ясно?

– Ясно, сайед!

Когда пехотинцы остались позади, Томас опустился на сиденье, оставив люк открытым, и смежил веки. Мысленно сказав себе: «Девяносто секунд на отдых», попытался выкинуть из головы все мысли.

Вести о приближении врага не вызвали паники даже среди гражданских – после суровой бомбёжки подобным сложно было напугать. Но вот состав спасательного отряда пришлось сильно пересмотреть. Лейтенант сразу же исключил из него людей Нийла, заменив рабочих на пару дополнительных стрелков и трёх полевых инженеров из сапёрного отделения. Сам майор предложил было возглавить экспедицию, однако Том решительно мотнул подбородком:

– Аэродром сворачивается, и эвакуируем мы в первую очередь вашу команду. Кто-то должен убедиться перед отбытием, что мы не оставили врагу какой-нибудь важный документ или ящик с секретными деталями. И ещё кто-то должен предоставить в Лондон результаты испытаний, иначе все труды пропадут зря. К тому же, спасатели гарантированно окажутся в тылу наступающего противника, им придётся выбираться самостоятельно, возможно, с раненым на руках. Это большой риск, а вы, сэр, слишком много знаете, чтобы попадать в плен. У меня же есть опыт самостоятельных действий.

– Звучит логично. – Неохотно признал штабной офицер. – Но тогда уж – почему вы не пошлёте кого-нибудь из своих сержантов, они ведь тоже опытны?

– Потому что риск очень большой. – Повторил танкист с расстановкой. – Потому я иду сам и беру минимум людей. Если б я был нужен для проведения эвакуации, то остался бы. Но вы и Марсад справитесь. Сэр.

– Эх… Чёрт. – Обычно сдержанный майор поморщился, как от зубной боли, отвёл взгляд. – Я понимаю, да. Можете действовать по своему усмотрению.

– Мы позаботимся о самолёте, и о мисс Торбьёрн. – Заверил его лейтенант. – Если она пережила посадку, то вы скоро встретитесь с ней в Аммоне.

Кроме экипажа танка, медика, стрелков и сапёров в группу, отправившуюся на поиски «Кометы», вошли также двое коммандос – их прислал лично МакБроди, заявив, что «пара ребят, умеющих лепить взрывчатку, вам там точно пригодится». К тому же, один из них вместо автомата нёс на ремне снайперскую винтовку – как крепко подозревал Томас, она могла пригодится не меньше. Реактивный штурмовик рухнул где-то между двумя наступающими группами сельджуков, но если пилоты, участвовавшие в налёте, рассказали о странном противнике своему командованию, то оно могло послать отдельный отряд, чтобы захватить ценные обломки. Благо, это нормандцам требовалось сперва отыскать «Комету», сельджуки же с воздуха должны были отлично видеть место падения. И нельзя было исключать, что к появлению спасателей противник уже будет там. Вставать на пути у целого батальона Хродгарсон не собирался, однако и сдаваться без боя не думал.

Как только истекли отведённые для передышки полторы минуты, он опустил на глаза пластиковые очки, надвинул поплотнее фуражку, скомандовал механику-водителю поднажать, и снова встал в люке, вытягивая шею, вертя головой. Самолёт – не иголка в стоге сена, и всё же среди местности, напоминающей рельефом стиральную доску, проглядеть его ничего не стоило. Даже примерно зная, где искать.

– Жалко, «Паладин» у нас не белый. – Произнёс вдруг снизу сержант Торрисон. Вернее, почти прокричал, чтобы перекрыть шум механизмов. Коленные суставы бегущего танка лязгали и скрипели так, что Том постоянно косился на них с опаской, ожидая в любой момент аварии. Потеря ходовой части превосходно легла бы на сегодняшнюю череду бедствий.

– Так мы и не в Арктике, если что. – Откликнулся командир, наклоняясь к люку, чтоб его было лучше слышно.

– Но как было бы здорово ощутить себя принцами на белом танке, спешащими на помощь прекрасной даме. – Держащийся за плечевой упор пушки, чтоб меньше шатало от крупной рыси, стрелок невесело усмехнулся. – Целым экипажем прекрасных принцев.

– Знаешь, когда война кончится, ты точно будешь служить на белом танке, где-нибудь за полярным кругом. Уж я позабочусь. – Пообещал Том и вернулся к наблюдению. Конечно, на сержанта он не обиделся – от неуклюжей шутки действительно стало капельку легче.

По прикидкам Хродгарсона, штурмовик должен был коснуться земли километрах в трёх-трёх с половиной от лётного поля. Отойдя на такое расстояние к северо-востоку, Томас планировал осмотреть местность с самого высокого холма, а потом начать прочёсывать окрестности, разделившись ненадолго с броневиком сопровождения. Вышло, однако ж, куда проще. Жизнь, вероятно, решила учесть все свалившиеся на гарнизон невзгоды и малость подсластить пилюлю. Когда «Паладин» вскарабкался на очередной взгорок, перед его экипажем раскинулась круглая долинка величиной с пару футбольных стадионов – совершенно плоская и просматривающаяся от края до края. И на другом её конце, уткнувшись носом в пригорок, лежала «Комета», блестящая серебром на солнце столь сильно, что заметить её можно бы было даже сквозь опущенные веки. Наверняка лётчица сама выбрала долину для аварийной посадки, и всё равно это была огромная удача. Капралу Джонсону не потребовалось отдельного приказа – он сразу же двинул машину к месту крушения на полном ходу, и затормозил буквально в нескольких метрах. Танк при этом заметно наклонился вперёд, передняя пара ног врезалась ступнями в глину, задняя на миг отовралась от земли, а командир чудом не вылетел из люка и потерял фуражку. Тут же о ней позабыв, он сорвал защитные очки, бросил их в люк, выбрался на лобовую броню, спрыгнул наземь и подбежал к самолёту.

С правого борта тот выглядел практически невредимым… только округлый нос вмялся внутрь от удара, как скорлупа куриного яйца, и стеклянный колпак кабины покрылся сетью трещин. Взобравшись на крыло, Том услышал слабый стук – кто-то колотил по фонарю изнутри. Почувствовав, как в груди лопнул пузырь с кипятком, лейтенант вцепился в край колпака, попытался сдвинуть его назад, но лишь ободрал кончики пальцев. Крышку кабины заело.

– Парни, сюда, живо! – Крикнул он, продолжая дёргать за алюминиевую оплётку. – Помогите мне!

Вместе с подоспевшими механиком-водителем и заряжающим они в шесть рук сумели кое-как расшатать фонарь и тот, хрустнув, внезапно легко сдвинулся с места. Не ожидавшие такого танкисты повалились с ног, однако Хродгарсон тут же вскочил, торопливо, сгорая от тревоги и волнения, заглянул в кабину.

– А… всё-таки вы. – Слабо улыбнулась ему Астрид, опуская револьвер, который сжимала в левой руке. Кажется, именно его рукоятью она стучала по стеклу. – Я… рада, честно. Очень.

– А я рад, что вы живы. – Не сумев улыбнуться в ответ, Томас сглотнул. – Что у вас с рукой? Сломана?

Вопрос был глупый – правая рука девушки лежала у неё на коленях, неестественно изогнутая ниже локтя. Рукав куртки не пропитался кровью, а значит, обошлось без открытой раны, но всё равно выглядело до тошноты жутко. Однако спрашивать: «Вы в порядке?» при таком раскладе было ещё глупее. Астрид даже не сидела, а полулежала в кресле, лицо её цветом напоминало мелованную бумагу, а лоб покрывала испарина. На подбородок из уголков рта стекли две тонкие струйки крови, уже подсохшие – Том лишь надеялся, что кровь от прокушенной щеки, а не из лёгких.

– Ах-ха. Сломана. Аж в двух местах. – Продолжая улыбаться, лётчица прикрыла глаза и откинулась на подголовник, позволила револьверу выпасть из ослабших пальцев. Её голос становился тише с каждым произнесённым словом. К тому же, она слегка шепелявила – очевидно, из-за прикушенного языка, так как зубы её, похоже, все были на месте. – Второй ниже плеча, я стараюсь не двигать, чтоб кость не сместилась…

– Дьявол, вы так об этом говорите… – Танкист сжал край кабины до побелевших костяшек. Девушка же вновь подняла веки и попыталась улыбнуться шире, поймав его взгляд:

– Не первый раз. Не волнуйтесь, я терплю. Не волнуйтесь, ладно?

– Ладно. – Лейтенант кивнул. – Можете сказать, что ещё?…

– Грудь болит. – Астрид сделала глубокий, судорожный вдох, прежде чем продолжить. – Тяжело дышать. Но ключицы целы. Может, рёбра… Спина цела. Ноги чувствую. Болят. Больше, чем рука. Так, что даже не знаю, какая… или обе. Кажется, прижало…

– Прижало? – Хродгарсон, мрачнея пуще прежнего, подался вперёд, вгляделся – но ниже колен ноги лётчицы скрывала массивная приборная панель.

– Да. В момент удара почувствовала, как ноги сдавило… и правую ступню, кажется, совсем… она и болит, наверное. – Улыбка на совершенно белом, мокром от пота лице лётчицы становилась всё более вымученной, резиновой.

– Ох, плохо… – Прошептал Том себе под нос. Наклонившись, заглянул девушке в глаза, бережно коснулся пальцами её здорового плеча, сказал громко и уверенно. – Мы вас вытащим, Астрид. Даже если придётся распилить эту железяку на полоски для серпантина. Сейчас подойдут инженеры, всё осмотрят и разберутся. А доктор даст вам морфий – боль отпустит.

– Н-нет. – Лётчица мотнула головой, а в голосе её неожиданно мелькнули испуганные нотки. – Без морфия. Я терплю.

– Всё будет в порядке. – Лейтенант легонько сжал пальцы на плече девушки. – Не бойтесь, от одной дозы не бывает привыкания, в газетах врут. Вы же мне верите?

– Верю. – Астрид подняла левую руку и сжала ладонь офицера. Она больше не улыбалась, и её, кажется, знобило, несмотря на жару полуденной пустыни. – Но не надо. Пожалуйста, Том, без…

Девушка осеклась на полуслове и уронила голову на грудь. Её здоровая рука соскользнула с ладони Томаса, безвольно упала вдоль тела.

– Астрид? Астрид?! Чёрт! – Похолодев, танкист быстро нащупал живчик на её шее. Мысленно вознёс хвалу Творцу, Элокиму, Конфуцию и всем богам древнехемрийского пантеона, когда ощутил под подушечками пальцев слабое, но частое биение – сердце лётчицы работало. Она всего лишь потеряла сознание. – Ладно… Держитесь, мы быстро.

Он слез с помятого серебряного крыла и жестом велел экипажу возвращаться в танк – их помощь больше не требовалась, из подошедшего бронетранспортёра уже выгружались остальные члены экспедиции.

– Стрелковая команда, на вон те две возвышенности, обеспечить наблюдение. – Подходя к ним, Томас ткнул большим пальцем себе за плечо. – Возьмите снайпера. Медик – осмотрите пилота, у неё несколько переломов. При необходимости – введите анестетики, но только в крайнем случае. Остальные… – Он обвёл взглядом трио сапёров и коммандос-автоматчика. – Торвальд, Джеймс – вам поручаю самое главное. Пилоту, похоже, зажало ноги. Вы должны её освободить как можно быстрее. И осторожно – она травмирована.

– Посмотрим, что можно сделать. – Спокойно кивнул старший из троих, капрал Торвальд Сигурдсон. В его устах это было равноценно обещанию справиться – сапёр никогда не спешил и не давал гарантий.

– Вы… – Лейтенант повернулся к коммандос и вспомнил, что никогда не знал его имени. – Сержант сказал, разбираетесь в минировании?

– Так точно, сэр. – Солдат похлопал по большому подсумку на ремне. – Опыт имеется, кое-что с собой прихватил.

– Поможете рядовому О’Кервуду. – Том указал на третьего сапёра. – Прямо сейчас начинайте минировать самолёт. С хвоста, чтобы не мешать спасателям. Особое внимание – двигателям. После взрыва от них ничего не должно остаться. И ещё… – Офицер глубоко вдохнул. – Медик будет постоянно следить за состоянием мисс Торбьёрн. Если она перестанет подавать признаки жизни, и сердце не удастся быстро запустить – вытаскивайте её любой ценой, даже если придётся… дополнительно травмировать. В худшем случае, если и это не удастся – прекращайте работы и присоединяйтесь к минёрам. Один заряд положим в кабину. – Он откашлялся, прочищая внезапно пересохшее горло. – Мы здесь, чтобы доставить её домой живой. Только живой, и только ради этого будем рисковать, ясно?

– Да, сэр! – Несколько вразнобой, но достаточно браво грянули бойцы. Оставив их распаковывать ящики с инструментами и взрывчаткой, Хродгарсон быстрым шагом вернулся к «Паладину», забрался в башню. Кряхтя, протиснулся поближе к радиостанции, попросил Карла вызвать «сто первого». Радист МакРири отозвался немедленно:

– «Сто третий», это «сто первый», вас слышу.

– Ваше состояние? – Лейтенант понимал, что их волну вполне могут слушать сельджуки, но времени на шифровку не оставалось, так что он старался просто говорить без лишних подробностей.

– Конвой сформирован и покинул объект, наблюдатели соединились с арьергардом. – Радист второго танка тоже сознавал уязвимость канала, и выбирал самые общие фразы. – Контакта с противником нет.

– Как объект?

– Всё ценное подорвано. Также выпустили топливо из цистерн и подожгли.

– Что база?

– Продолжаем вызывать, дальности сигнала не хватает.

– Пленный?

– Не могу знать, с ним пехота.

– У пехоты связь есть?

– Да, «двести седьмой».

Бортовой номер «двести семь» носил радиофицированный броневик, который аль-Хаммами обычно использовал как штабную машину. Значит, пленника он захватил с собой, нетрудно догадаться, зачем…

– Принято, «сто первый», спасибо. Переключаюсь. – Хродгарсон кивнул радисту, и тот сменил частоту. – «Двести седьмой», приём. «Двести седьмой», это «сто третий», приём!

После пятого повтора из наушников раздался хрипловатый голос Марсада:

– Слушаем вас, «сто третий». Что у вас?

– Всё успешно, но можем задержаться. Требуются некоторые работы. Можем выйти за радиус связи. Хотел спросить о пленном.

– Раскололся, даже отрезать ничего не пришлось. Сам он перс, за сельджукского императора страдать не очень готов оказался. – Несколько секунд на канале лишь потрескивала статика – хемриец размышлял, стоит ли пересказывать услышанное, рискуя выдать что-нибудь врагу. Наконец, решился. – Это не рейд, большая операция. Похоже, фланговый удар по опорным пунктам вокруг Аммоны, а при удаче – и по главной базе. Авиация зачищает форпосты перед проходом ударных групп, чтоб не замедляли продвижение. Аэродром они считали заброшенным, но потом воздушный разведчик издалека засёк там активность. Ближе подходить не стали, чтоб не раскрыться, однако в список целей внесли. В общем…

– В общем, нужно связаться со штабом. – Закончил за него Том. – И предупредить. Или с любым подразделением в радиусе связи, чтоб передали по цепочке. Продолжайте попытки, и не сбавляйте темпа. Мы уходим в молчание, на всякий случай. Удачи.

– Удачи, «сто третий». – Голос аль-Хаммами сменился шуршанием помех. Том снял наушники, отдал микрофон радисту, перелез обратно на сиденье командира, откинулся, насколько это было возможно в тесной башне, и вполголоса проговорил:

– Угодили, как куры в ощип.

– Надо делать зарубки. – Хмыкнул стрелок, постукивая пальцами по казённику орудия.

– Что? – Недопонял Томас, слишком углубившийся в невесёлые мысли.

– Каждый раз, когда мы попадаем в полную задницу, надо делать зарубки. – Пояснил Торрисон. – А то я со счёта сбился. На второй дюжине, кажется, в позапрошлом месяцев.

– В танке нет ничего деревянного. – Лейтенант усмехнулся в ответ. – Хотя можно царапать гвоздем на обшивке. Но чёрт возьми, если сельджуки не обратили внимания на «Комету» – они полные кретины. А будь они кретинами – война давно кончилась бы. Раз их тут не было, когда мы пришли, значит – скоро появятся. Хочешь поспорить на пять крон и банку тушёнки?

– Ха! – Стрелок шлёпнул по казённику ладонью. – Нажиться на мне решили, сэр? К тому же, нету у меня тушёнки, если только занять у интенданта…

Следующие минут десять Хродгарсон сидел на краю командирского люка, поглядывая то на караульных, занявших макушку самого высокого холма, то на работающих сапёров, то на циферблат часов. Ему хотелось быть рядом с «Кометой» – но офицер прекрасно понимал, что там он будет только мешать спасателям. Приходилось изнывать от нетерпения, ожидая результатов, а заодно и какой-нибудь новой подлости от фортуны. Подлость воспоследовала достаточно скоро – и вполне предсказуемая. Том ощутил даже некоторое облегчение, когда наблюдатели подали сигнал: «Видим противника!».

– Жаль, что не поспорили. – Сказал он вниз, экипажу. – Готовимся к бою, парни. Я сейчас вернусь.

Покинув заурчавший дизелем танк, лейтенант направился к носу разбившегося штурмовика, поймал там за рукав старшего из сапёров:

– Скоро закончите?

– Не буду загадывать. – Капрал Сигурдсон, отгибавший ломиком кусок носовой обшивки, выдохнул, передёрнул плечами. Повернулся к командиру, кладя монтировку на плечо. – Четверть часа, в лучшем случае. Руками ведь всё делаем. Хотя даже с горелкой – минут пять бы выиграли, не больше. Осторожничать ведь приходится.

Том бросил быстрый взгляд на кабину. Астрид всё ещё не пришла в себя, и, наверное, это было к лучшему. Сержант-медик снял с неё кожаный шлем и шарф, чтобы облегчить дыхание, усадил ровнее, и теперь стоял на кожухе воздухозаборника, придерживая раненую, пока второй сапёр рылся под снятой с креплений приборной панелью. Каштановые волосы девушки, не прикрытые больше шлемом, подчёркивали белизну её лица, а аккуратный, чуть вздёрнутый маленький нос, как показалось лейтенанту, заострился.

– Четверть часа мы вам постараемся выкроить. – Танкист машинально поднял руку, чтоб поправить фуражку, но вспомнил, что, подобрав её с земли, бросил на дно боевого отделения. Неудивительно, что ему так напекло затылок… – На большее не рассчитывайте. Как только вытащите её – сразу рвите заряды. Если нас подобьют до того, как вы закончите… Тоже рвите заряды и уходите. Это мой приказ. А теперь – к делу…

* * *

Проводить разведку по всем правилам было попросту некогда. Так как облюбованный дозорными холмик лишь ненамного превосходил по высоте соседние, самого противника они не разглядели – только полосу пыли, вздымающуюся к небу едва ли в километре от места крушения. Единственное, что обнадёживало – пыль поднимал сравнительно небольшой отряд, а не батальонная группа. Это соответствовало ожиданиям Хродгарсона, потому кое-какой план у него был припасён.

«Паладин» выдвинулся наперехват врага низинами, обходя бесчисленные взгорки – но только до поры. Когда пылевой след замаячил метрах в пятистах, танк стремительно вскарабкался на круглую макушку удобного холма и замер, приподняв корпус, а стоящий в люке Том вскинул к глазам бинокль. С высоты танковой башни противник был виден, как на ладони. Сельджуки шли, растянувшись в колонну, тоже петляя меж пологих глиняных бугров, и вёл их полный танковый взвод. Бегущие следом грузовики тонули в жёлто-рыжих облаках, однако сами танки лейтенант сосчитал и опознал – три штуки, средние четвероногие «Барсуки». Вернее, средними они считались в начале войны, теперь же занимали место скорее «утяжелённых лёгких». В любом случае, для «Паладина» с его символической бронёй – опасные противники.

– Пальни-ка для острастки. – Сказал Том, опустив бинокль и зажимая уши ладонями – Эдвард всегда оперативно выполнял такие просьбы. Орудие крейсерского танка грохнуло, качнув многотонную машину на амортизаторах, и прямо по курсу вражеской колонны взвился к небу фонтан песка и глины. Если даже сельджукские экипажи каким-то чудом не заметили до сих пор вскарабкавшийся на верхотуру «Паладин», теперь их внимание было должным образом привлечено. «Барсуки» отреагировали достойно – без промедления начали разворачиваться навстречу угрозе, задирая пушечные стволы. Грузовики, не снижая скорости, ушли за их «спины». Нормандский танк выстрелил ещё раз (лобовой бронелист на башне среднего «Барсука» брызнул белыми искрами, но двигаться тот не прекратил) и попятился, прячась за холм.

– По дуге влево, поменьше пыли. – Приказал Хродгарсон. Для любого другого механика-водителя пожелание насчёт пыли прозвучало бы как издевка, однако Марк Джонсон действительно заставил танк ступать плавнее обычного, не теряя при этом темп движения. «Паладин» преодолел ещё метров сто, сближаясь с врагом, и вновь выскочил на возвышенность, оказавшись, таким образом, на правом фланге противника. Сельджукский взвод был к такому готов – только орудие среднего «Барсука» смотрело вперёд, башни двух других были развёрнуты в разные стороны. Правофланговый танк выпалил сходу, стоило «Паладину» возникнуть в поле зрения. И, разумеется, промазал. «Паладин» же, пользуясь тем, что два других сельджука вынуждены разворачивать пушки, сделал несколько шагов вперёд, наклонил корпус, чтобы стрелку было удобнее целиться, спокойно навёл орудие… Бронебойный снаряд, пущенный сержантом Торрисоном с трёхсот метров, угодил точно в стык башни и корпуса «Барсука». Снова брызнули искры, но на сей раз танк противника замер – и остался стоять, с виду неповреждённый. Разве что башня малость съехала вбок, словно её просто небрежно положили на корпус.