Текст книги "Ночь, дождь, Город"
Автор книги: Руслан Бирюшев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Хм-м… Честно… Не знаю. – Женщина выудила пригоршню чипс, тыльной стороной кисти поправила очки и глянула на мерцающий экран. – Какой-то человек в резиновом костюме двуногого ящера грызёт макушку картонного небоскрёба. Вокруг летает игрушечный аэроплан на верёвочке.
– Ох, это тот дурацкий импортный фильм, его в прошлом году в синематеатрах показывали…
– Дурацкий?
– Очень.
– Может, перескажете сюжет, чтоб мне его не смотреть до конца?…
– Вы думаете, я его?… Хотя да, досмотрел. Представляете, досмотрел. Кхех, ну, слушайте…
Тяжёлые капли били в окна гостиной, стекали струйкам по стеклу, просачивались в щели меж ним и старой деревянной рамой – но шторы в квартире инспектора Хелси, вопреки обыкновению, оставались не задёрнуты…
* * *
14 июня 1965 г.
На распечатке «высветленного» в лабораториях БНЗ стоп-кадра лицо идущего по тротуару человека было аккуратно обведено синим химическим карандашом. Им же сделанная надпись рядом гласила: «Совпадение с внешностью бывшего министра энергетики Рональда Пэтчера – 17 %». Анна долгую минуту вглядывалась в снимок, потом зло, чуть не прорвав пером плотную бумагу, обвела целиком стоящего спиной к камере седого джентльмена с тростью, подписала: «Совпадение с внешностью покойного киноактёра Фрэнка Митчборда – 0,0001 %». Выронила ручку, обхватила голову ладонями, запустив пальцы в волосы, навалилась грудью на край стола и замерла, крепко зажмурившись. Иногда ей казалось, что экспертная команда, анализирующая снимки, над ней издевается – хотя по совести служащих Бюро стоило благодарить за прилежность. Вручную обрабатывая километры плёнки и тонны архивных записей, они не упускали ни единой мелочи. Однако это лишь усиливало отчаяние инспектора – человек, замеченный у дома убитого Боуи и возле места теракта, ни разу больше не попал в объективы городской системы. Это само по себе кое о чём говорило – будь он случайным прохожим, его давно бы отыскали и доставили на допрос. Однако без новых сведений единственная ниточка, с таким трудом нащупанная, попросту обрывалась в пустоту. Ну да, этот тип подозрителен и может быть связан с преступлениями. Но кто он? Где он? Как его зовут? Видеозаписи не дадут ответа.
Меж тем, неведомый террорист не успокаивался. За минувшие месяцы он устроил ещё два подрыва – обрушил пару статуй и отключил прожектора на Площади Освобождения, взрывом перебив электрокабели, а также «нарисовал» бомбами ещё одну стрелочку с изуродованным трупом министерского чиновника на вершине. Число случайных жертв каждый раз было невелико, и всё же Хелси до боли стискивала зубы, читая отчёты судебных медиков. Она чувствовала себя так, словно лично убила каждого из этих несчастных, оказавшихся не в то время не на той улице. Детектив Тёрнер, к которому Анна теперь еженедельно заезжала на работу, узнать новости, реагировал с виду спокойнее, но как бы невзначай отметил в одной из бесед, что по всему городу начал расти уровень уличной преступности. Похоже, люди начали меньше бояться стеклянных зрачков «Тысячеглазой» – в самом деле, она больше не казалась всевидящей и всезнающей гарантией кары за любой проступок. Интересно, если в Бюро Национальной Защиты решат, что цель акций как раз в этом, в подрыве авторитета системы – заберут ли дело у Агентства?…
Дверь хлопнула, распахнутая чуть ли не пинком. Зная, что так в её кабинет входит лишь один человек, Хелси подняла взгляд, радуясь поводу отвлечься от работы:
– Чарли…
– Добрый день, Анна. – Быстро выговорил стоящий на пороге Майлз, переводя дух. – Я нашёл его.
– Кого… То есть – его? – Женщина поднялась со стула, совершенно машинально поправила очки.
– Его самого. – Следователь, всё ещё тяжело дыша, покрутил пальцем в воздухе. – Вашего… клиента, так сказать. Собирайтесь скорее, по пути детали расскажу.
Инспектору не потребовалось много времени на сборы – она лишь сняла с вешалки плащ и поспешила за полицейским, на ходу просовывая руки в рукава. Пока они спускались с третьего этажа, Тёрнер, не оглядываясь, объяснял:
– Помните, я давно ещё говорил, что если подозреваемый месяцами не попадался камерам «Тысячеглазой», это с большой вероятностью значит, что он проводит много времени там, где камер нет. Но живёт он где-то в столице или около неё, иначе замучился бы мотаться из убежища в город.
– Да, я тогда разослала ориентировки в пригородные посёлки, даже самые мелкие, чтобы местная полиция начала поиски. – Хелси, с трудом поспевая за шагающим через две ступеньки мужчиной, застегнула жакет на две пуговицы и теперь торопливо приглаживала волосы. – А вы обещали приглядеть за подобными местами внутри столицы…
– Ну вот и… – Кивнул Майлз, распахивая двери на улицу и пропуская женщину вперёд. – Не берите свою машину, поедем на моей. С нами ещё патруль из моего участка, вон там припарковались…
Личный транспорт следователя оказался такой же развалюхой, как и «протон» Анны. Однако если чёрный автомобильчик инспектора являлся хламом сам по себе, то массивный, приземистый «астро» полицейского явно мог похвастаться бурной молодостью – он был, пожалуй, старше хозяина, и до войны считался машиной недешёвой. Когда Тёрнер провернул ключ зажигания, мощный двигатель утробно заурчал – видимо, за ним следил хороший механик…
– Удобно устроились? – Поинтересовался детектив, выводя машину на шоссе и краем глаза наблюдая, как сидящая рядом женщина пытается найти ремень безопасности. – Не ищите, когда я покупал, его уже не было…
– Прекрасно… – Хелси откинулась на жёсткую спинку, глянула в зеркало заднего вида. «В хвост» им действительно пристроился чёрно-белый патрульный экипаж с выключенными мигалками. – Так куда мы едем?
– Второй спальный район у северной промзоны. – Майлз вдавил педаль газа так, что взвизгнули покрышки. – Мы оба в ней были, помните ведь?
– Ещё как… – Женщина помрачнела, куснула губу. – Но я такого района по карте не припомню.
– Его нет на карте. – Пояснил следователь, сосредоточенно глядя на дорогу. Тяжёлый «астро» вилял в потоке авто, обгоняя неспешно едущие машины. Патруль, чтобы не отстать, запустил-таки сирену. – На карте он значится как часть промышленной зоны, серая такая клякса. Район нежилой. Он предназначался для персонала предприятий и заводов, а как они закрылись…
– Понятно. – Кивнула Хелси и кашлянула в кулак. Под рёбрами неприятно кольнуло, и она с опаской глянула на ладонь. Нет, слава Творцу, никакой алой влаги…
– Среди поселившихся в заброшенных домах нищих есть мои осведомители. – Продолжил Тёрнер. – Я припряг их к поискам. Один только что позвонил мне с таксофона в другом квартале, сообщил, что видел нужного мне человека, описал в точности. Назвал адрес и обещал приглядеть, чтоб не скрылся. Вот по адресу и спешим. Я медлить не стал, схватил дежурный наряд – и туда. Вам решил не звонить, всё равно ехать мимо офиса НАР…
– А если бы меня не было на месте? – Приподняла бровь женщина.
– Значит, вам бы не повезло. – Усмехнулся следователь.
На окраине мёртвого района они затормозили лихо, с заносом и чуть ли не дымом из-под покрышек. Выбравшийся наружу Майлз дождался, пока подтянутся патрульные, и махнул рукой:
– Вот по этой улице, мы в её начале. Номеров на домах не сохранилось, но нам нужен шестнадцатый по западной стороне, с тремя подъездами, один заколочен.
Солдат-автоматчик остался сторожить машины, первыми же опять двинулись Тёрнер и Анна – полицейские из патруля прикрывали им спины.
– Я, конечно, знала, что в столице хватает трущоб на любой вкус, но за столько лет работы в них почти не бывала… – Призналась Хелси, оглядываясь и держа руки в карманах плаща. Сочетание низкого серого неба, ветхих многоэтажек, прохожих в оборванной одежде и сухих деревьев вдоль обочины вызывало у неё тоскливое чувство – почти такое же острое, как боли в груди, из-за которых Анна теперь не спала каждую вторую ночь. – Мне больше приходилось вести дела с обеспеченными горожанами на главных ролях. Район вычеркнут из городских списков? Здесь на тротуарах сейчас больше людей, чем в центре…
– Здесь обрезаны все коммуникации. – Как и спутница, Тёрнер спрятал ладони в карманы и внимательно смотрел по сторонам. – Нет водопровода, нет газа, нет электричества, по телефону сюда не дозвонишься, «скорая» не приедет. За сохранностью строений никто не следит, кое-где дороги перекрыты обвалившимися домами. Но люди живут – те, кому нет места в других частях столицы. Довольно много честных парней и женщин, приезжих из глубинки, которые где-то работают, но больше всего ублюдков с ночным заработком, естественно… «Тысячеглазая» сюда не дотягивается – но выйти из района можно только прочь от города, войти в другие кварталы незамеченным не выйдет. Границы таких областей всегда под усиленным наблюдением. Так что это не объясняет, как наш подозреваемый проникал в столицу тайно, раз он тут держит базу…
– А разумно ли тащить с собой ребят в мундирах? – Инспектор оглянулась на сопровождающую их пару патрульных – один из офицеров нёс за плечом дробовик, другой не убирал руки от кобуры. – Это наделает шуму… Мы могли бы…
– У здешних постояльцев нюх на копов. – Мотнул подбородком Тёрнер. – Они нас и в гражданском узнают. В любом случае, вы слишком чистенькая и ухоженная для местной, да и я, пожалуй, тоже. А случайные прохожие сюда не забредают. Так что лучше иметь за спиной лишние стволы и полагаться на скорость. Как вариант – можно было вызвать спецназ и взять цель штурмом, чтоб с гарантией, но пока выбьешь разрешение, пока соберут группу… Надеюсь, нас четверых хватит.
Они остановились перед пятиэтажным зданием – неприметная серая коробка с тремя подъездами, один из которых заколочен, большая часть окон зияет выбитыми стёклами… Встав перед ближним подъездом, Майлз бросил мимолётный взгляд на попрошайку у угла дома – Анна заметила, как тот подал детективу какой-то знак. Тёрнер ответил кивком. Сказал:
– Из дома подозреваемый не выходил. Больше тут никто не живёт – строение совсем обветшало, грозит рухнуть, вокруг хватает и покрепче. Тот, кого мы ищем, зашёл в центральный подъезд, но через чердак можно попасть в соседний, не выходя на улицу. Анна. – Он вытянул из кобуры свой огромный револьвер, провернул барабан ладонью. – Я с одним офицером через средний вход, вы с другим – через второй. Поднимаемся до верха, проверяем все комнаты. Если пусто – через крыши проникаем в заколоченную часть дома. Согласны?
– Да. – Женщина достала «серпенту», щёлкнула предохранителем. – Идёте в средний – хотите себе все лавры?
Она произнесла это шутливым тоном, хоть и без улыбки, следователь ответил так же:
– К лаврам я равнодушен, а вот лишний свинец в моём организме уже бывал пару раз, мне оно привычней. Удачи.
– Мэм, держитесь сзади. – Доставшийся Хелси в напарники седоусый патрульный, наверное, годился ей в отцы. Он скинул сплеча дробовик и передёрнул цевье-затвор. – Буду благодарен за прикрытый тыл.
На каждую лестничную площадку выходили три двери. Офицер с ружьём последовательно проверял каждую из них, пока Анна, держа пистолет наизготовку, стояла в проёме – чтобы следить и за его спиной, и за остальными квартирами. Два этажа они миновали без проблем, на третьем же… Когда патрульный осторожно начал открывать на себя гнилую насквозь деревянную створку первой же квартиры, та распахнулась от удара ногой, ударила полицейского в грудь и лицо. Полетели щепки. Выскочивший на площадку дюжий мужчина в обтрёпанном рабочем костюме добавил офицеру куском стальной трубы по лбу – и тот отлетел к стене, сполз по ней, выронив дробовик. Анна вскинула оружие – но замерла на долю секунды. В нападавшем она узнала того самого человека с видеозаписей, их искомую ниточку, а ствол смотрел ему прямо в лицо. Нажать на спуск значит – оборвать нить… Перевести прицел и пустить ему пулю в плечо инспектор не успела. Воспользовавшись заминкой и теснотой площадки, мужчина ударил её по рукам, выбив «серпенту», замахнулся, метя в голову… и охнул, когда Хелси, поднырнув под удар, ткнула его кулаком в живот. Как только противник попятился, согнувшись в три погибели, инспектор врезала ему локтем по виску, отскочила, разрывая дистанцию… и закашлялась. В грудь словно вонзилась тысяча раскалённых кинжалов, дикая боль отдалась в живот, сердце забилось неровно… Задыхаясь от влажного кашля, чувствуя во рту металлический привкус крови, Анна рухнула сперва на колени, затем набок. Каким-то чудом очки не слетели, не треснули от падения, и лёжа на грязном бетоне, конвульсивно дёргаясь с каждым новым приступом, не в силах встать, она видела, как подозреваемый распрямляется, с оханьем подбирает обрезок трубы, делает шаг к ней, поднимает ногу, метя каблуком в лицо… Дёргается, а из его бока брызжет короткий фонтанчик крови… Второй выстрел Хелси уже услышала – и, приподнявшись на локте, разглядела сквозь багровую пелену, как раненный патрульный, прислонившись к стене спиной, сжимая рукоять пистолета двумя руками, нажимает спуск в третий раз…
* * *
23 июня 1965 г.
– Ну что? Как он себя чувствует? – Поинтересовалась Хелси, когда Майлз вышел в коридор, тихо прикрыв за собой дверь наблюдательной комнаты.
– Сидеть может, говорить может – так что нормально. – Буркнул следователь, закусывая фильтр сигареты и чиркая спичкой. – Мне больше интересно, как себя чувствуешь ты?
– Превосходно. – Соврала Анна. На «ты» они были с того самого дня, когда чуть не провалилось задержание подозреваемого. Пока патрульные грузили раненого двумя пулями в бок и кое-как перевязанного преступника на заднее сиденье своей машины, Тёрнер усаживал обессилевшую женщину в свою, попутно пытаясь выяснить, что же стряслось. Убедившись, что инспектор неизменно переводит тему при каждой попытке заговорить о её здоровье, он хмуро бросил: «Ты упрямая, как… слов просто нет». Хелси в ответ лишь слабо улыбнулась и пожала плечами. Остаться в госпитале Министерства госбезопасности, куда они отвезли подозреваемого, женщина отказалась…
– Обманываешь. – Детектив выдохнул облачко дыма и посмотрел Анне в глаза. – По лицу ведь вижу, что дела плохи.
Он был прав. Хотя с момента злосчастного приступа миновал не один день, инспектор до сих пор чувствовала себя так, словно тот случился только что. Тело не покидала мерзкая слабость, голова часто кружилась, временами становилось тяжело дышать. Боль в груди стала постоянным спутником, не покидающим Анну ни на минуту. Она больше не приходила с приступами кашля, а ворочалась горячим клубком под рёбрами, выбрасывая иногда острые иглы, заставляя стискивать зубы и сжимать кулаки, чтобы удержаться от стона…
– У меня. Всё. Нормально. – Раздельно проговорила Хелси, не отводя взгляда. – Может, займёмся работой?
Полицейский хмыкнул, приподняв уголок рта, повернулся к ней спиной и толкнул дверь допросной. Инспектор вошла вслед за ним, остановилась у проёма, прислонившись спиной к косяку и сложив руки на груди. Подозреваемый спокойно ждал их за единственным в комнате столом, с усмешкой косясь на украшающее стену огромное зеркало. По ту сторону зеркала находилась комната наблюдений, и мужчина наверняка об этом знал. Ну а уж видеокамера висела под потолком, совершенно не таясь.
– Итак… – Тёрнер опустился на стул, облокотился о столешницу. – Господин неизвестный, как же к вам обращаться? В больнице вы так и не назвали ни имени, ни фамилии. Врачи были крайне расстроены, особенно пока вы пребывали в критическом состоянии – они не любят писать на бирке в морге: «Неопознанное тело».
– Ну, раз вы столь настойчиво желаете со мной поговорить, то можете звать меня Джоном. – Подозреваемый зевнул. – Или Джимом. Или Джорджем. Мне нравятся имена, начинающиеся на «Дж».
– Что ж, в таком случае будете для меня Робертом. – Детектив растянул губы в неприятной улыбке. – Поладим – станете Джоном. Итак, Роберт, для начала расскажите, по какой причине вы совершили нападение на офицера полиции и сотрудника НАР, находившихся при исполнении?
– Не вижу смысла. – Новый зевок.
– Отчего же? – Майлз не дал сбить себя с толку. – Ваши показания могут определить вашу судьбу. Диапазон широкий – от нескольких лет тюрьмы до смертной казни. Вы уж постарайтесь.
– Незачем, мистер коп. – «Роберт» перестал зевать и наклонился вперёд, положив руки на стол. – Я уже знаю, чем всё кончится. У нас с ним был уговор. Если что-то пойдёт не так, и один попадётся, то другой ему поможет… Так или иначе.
– То есть, вы признаёте наличие у вас сообщника? – Невозмутимо уточнил следователь. – Его имя?
– Так же, как и моё, не имеет особого значения.
– Для кого как. – Майлз стряхнул пепел с сигареты прямо на пол. – Мне всё же хотелось бы его знать. Не отпирайтесь, смею вас заверить, что если вы что-то знаете – узнаем и мы, обязательно. У нас большой опыт. Если всё расскажете сразу и сами – избавите и нас, и себя от лишней мороки.
– Вы переоцениваете свои возможности.
– А вы свои – нет?
– Свои – возможно, но не его. – Подозреваемый наклонил голову к плечу, словно изучая сидящего напротив полицейского.
– Вы настолько верите в своего сообщника? – Выгнул бровь Тёрнер.
– Он давал причины. Ему был нужен помощник, и он выбрал меня – потому что я невидимка, как он. Только похуже. Труба пониже, дым пожиже, как говорится. Я просто никому никогда не был нужен, а вот он – научился скрываться с глаз даже в самом людном месте. – «Роберт» широко ухмыльнулся. – Даже от всевидящих стеклянных глаз машины.
– Вот здесь поподробнее, будьте добры. – Голос следователя остался ровным, с лёгкими скучающими нотками, словно допрос уже начал ему надоедать, однако Хелси заметила, как напряглись его плечи. С трудом она сдержала несвоевременный кашель, мысленно пожалев, что не захотела наблюдать из смежной комнаты, через стекло.
– Он ходит там, где не смотрят – даже если это узкая полоска шириной в одну стопу, он пройдёт именно по ней. – Глаза допрашиваемого блеснули, мужчина сцепил пальцы в замок. – А если где-то, где надо пройти, смотрят – он делает так, чтобы смотрели, но не видели. Здорово, правда?
– Весьма. – Тёрнер затушил сигарету о край стола, отбросил окурок. – Как он это делает?
– Так я вам возьми и расскажи. – «Роберт» опустил веки, не переставая улыбаться. – Ведь интереснее узнать всё самостоятельно, разве нет?
Словесная дуэль между подозреваемым и полицейским длилась довольно долго. Майлз не уступал оппоненту в умении плести словесные кружева, однако тот был чертовски осторожен, и кроме уже сказанного не сообщил практически ничего нового. Наконец, свежие раны дали о себе знать, и «Роберту» сделалось нехорошо. Детектив, поморщившись, вызвал охрану.
– Не похож он на фанатика или психа. Однако парень явно не в себе. – Заметил Анна, когда допрашиваемого увели двое офицеров. Это она настояла, чтобы преступника из спецгоспиталя перевели в камеру полицейского участка, где служил Тёрнер, а не в изолятор НАР. Майлзу приходить туда для ведения допроса было бы непросто, требовалось оформлять горы бумаг и работать под наблюдением, Хелси же являться в участок могла когда угодно. Выходило куда удобней.
– Может и не фанатик, но определённо увлечён какой-то идеей. Чужой идеей, которой его кто-то увлёк, похоже. – Увидев, что инспектор достаёт сигарету, Тёрнер, тоже собиравшийся закурить, протянул ей спичку. – Другой вариант – очень ловко и обдуманно прикидывается, чтобы вывести нас на ложный след сообщника, которого на самом деле в природе не существует. Сам же косит под невменяемого.
– Звучит правдоподобно. – Женщина с благодарностью прикурила от огонька, кашлянула, скривилась, но сделал первую затяжку. Выдохнула дым. – Однако стоит признать, что провернуть все эти трюки с сообщником было бы куда проще.
– Не спорю. – Кивнул детектив, пряча спичечный коробок. – И мне очень интересно, что ими обоими движет… Не меньше того, каким образом они дурачат городскую систему.
– Будете допрашивать его ещё?
– Позже. Боюсь, без давления толку от него не добьёмся. – Майлз вздохнул. – А он пока слишком слаб для серьёзного дознания.
Так и стоя прямо в коридоре, возле окна, они поговорили ещё немного на темы, не связанные с расследованием – пока не догорели сигареты. Не без сожаления распрощавшись, Хелси направилась вниз, к своей машине. Она была в холле, когда здание участка сотряс оглушительный взрыв…
Мгновенно погас свет. С потолка осыпалась пыль, задребезжали стёкла, в своей кабинке испуганно взвизгнула молоденькая дежурная. Хелси, не устояв на ногах, удачно шлёпнулась на диванчик для посетителей. С оханьем поднявшись, крикнула выскочившему из караулки патрульному, чей рукав украшали нашивки сержанта:
– Что взорвалось? И где?
– Не знаю что, но в западном крыле. Там склад вещдоков и тюремный блок. – Офицер передёрнул пистолет и взмахнул им, указывая нужный коридор. Оттуда вырвалось облако серой пыли. – Я туда!
– Я с вами. – Несмотря на сильное головокружение, Анна вытянула из кобуры «серпенту». – Быстрее!
Вместе с сержантом они пробежали по коридору мимо множества распахнутых дверей, преодолевая встречный людской поток – большинство обитателей участка спешило убраться подальше от места взрыва. Анна постоянно кашляла, прикрывая рот ладонью, но держалась. Наконец, путь им преградил завал из битых кирпичей, осколков бетона и подобного строительного мусора. Внешняя стена здания, часть его фасада, здесь попросту осела вниз, засыпав коридор обломками на половину его высоты, образовав пробоину шириной метров в пять и высотой, похоже, в два этажа – потолок, он же пол коридора второго яруса, здорово просел.
Инспектор и патрульный появились как раз вовремя, чтобы увидеть, как по завалу, пробираясь в участок с улицы, карабкается человек в длиннополом пальто и… чёрной вязаной маске на лице, как у бойца А-17 или «Оцелота». В ладони его поблёскивал маленький серебристый пистолет.
– Стой, подними руки! – Рявкнул сержант, беря чужака на прицел. Тот отреагировал мгновенно – рухнул набок, будто споткнувшись, и из положения лёжа выстрелил. Пуля ударила патрульного в грудь, опрокинула на спину… Хелси рефлекторно скользнула в бок, вжимаясь в стену, дважды торопливо вдавила спуск, ловя противника в прорезь прицела. Свинцовые «подарки» выбили искры из куска бетонной балки, на которой лежал мужчина, и тот перекатом ушёл назад, скрылся от глаз инспектора за гребнем кучи.
– Ублюдок чёртов! – Прохрипела задыхающаяся от пыли и быстрого бега Анна, бросаясь вперёд с «серпентой» наизготовку. Внезапно у неё над головой раздался сухой громкий треск, и нечто твёрдое, тяжёлое, с силой ударило женщину по спине. Она не успела понять, что произошло – в глазах померкло, будто солнце выключили как ночник…
* * *
То, что первыми проведать её в госпитале пришли Старик и Майлз, инспектора Хелси не удивило. Удивило её то, что они пришли вместе. Причём Чарли под мышкой нёс небольшой картонный ящик, а в руке – букетик цветов, так что открывать дверь палаты пришлось полицейскому. Старик же, войдя, окинул комнату пытливым взглядом опытного сыщика, приметил на подоконнике пустую вазу, без лишних слов воткнул в неё свой букет и переставил на тумбочку, поближе к Анне.
– Женись, Чарли. И чем быстрее, тем лучше. – Усмехнулась женщина, глядя на цветы и поправляя тонкое, ветхое одеяло, сползшее набок.
– Не выдумывай, Анни. Просто ходить к другу в больницу с пустыми руками – неприлично. Когда я был молод, в палату раненому товарищу было принято таскать апельсины или мандарины. Были раньше такие фрукты, в оранжевой корке, их с юга привозили… – Пожилой инспектор придвинул к кровати стул, но садиться не стал – вместо этого плюхнул на сиденье коробку, открыл, перевернул её на бок. – Вот, любуйся. Секрет нашего невидимки.
В коробке лежала… ещё одна коробка. Только плоская и деревянная. Из аккуратно пропиленного в доске окошка выступала панель с клавишами и тумблерами, на верхнюю крышку крепилась катушка для плёнки – сейчас не заправленная.
– Несколько таких штуковин нашли вокруг полицейского участка. – Пояснил Тёрнер. – Они были напрямую подключены к проводам «Тысячеглазой», к её кабельным узлам. По сути, это записывающее устройство. Подсоединяешь такое к проводу, который идёт от камеры на пост наблюдения, записываешь минутный отрывок, выбрав момент, когда на улице нет никакого движения, подменяешь сигнал, ставишь запись на цикл. Вуаля – на плёнку и на экраны операторов идёт картинка пустой улицы, даже если ты будешь плясать перед объективом.
– Просто, как всё гениальное. – Хмыкнул Старик, опираясь локтем о спинку стула. – Тут есть разъём, к которому можно подключать что-нибудь. Почти наверняка это «что-нибудь» – небольшой экран, так что с помощью такой вот дряни ещё и подглядывать можно.
– «Делает так, чтобы смотрели, но не видели»… – Протянула Анна, откинувшись на подушку. Чувствовала она себя на удивление неплохо – было немного тяжело дышать, и в груди покалывало, зато ушибленная кирпичом спина не болела вовсе. И голова не кружилась. Наверное, дело было в препаратах, которыми её накачали медики, и в том, что она, наконец, выспалась. – Сами камеры городской системы защищены от повреждений, так как каждая камера находится в поле зрения другой, или даже двух. Но вот за линиями проводов так не уследишь. Однако только этого мало – чтоб такой фокус провернуть, нужно знать, где возможно получить доступ к кабелям, не попадаясь «Тысячеглазой», да и злоупотреблять приёмом не стоит. Рано или поздно случится провал – например, какое-нибудь движение попадёт в кадр, и оператор на станции контроля заметит цикл… И всё, фокус раскрыт, в Бюро примут меры.
– Скорее всего, этот мерзавец был крайне осторожен. – Кивнул детектив. – Но на сей раз он спешил – и попался. После взрыва он проник в тюремный блок, где добил раненого сообщника выстрелом в голову. Однако ему не хватило времени как следует подготовиться. Преступник успел ослепить лишь те камеры, которые наблюдали непосредственно за зданием участка.
– Ну а дальше – совсем просто. – Диксон криво усмехнулся. – Время события нам известно, доступ к записям я получил. В «слепую зону» этот тип входил без маски, и выходил тоже без неё. Пальто, запачканное пылью, снял и выбросил, но забыл про брюки и обувь… В общем, у нас есть его лицо. Да, раньше он, видимо, лишь планировал акции и готовил снаряжения, полагаясь на сообщника, потому ни на одной записи его нет. Однако теперь никуда не денется. «Тысячеглазая» потеряла нападавшего в переулках, но дальнейшее – дело времени.
– Ох… Вы только без меня его не поймайте. – Анна приподнялась на локте. – Это будет нечестно. Чарли, как думаешь, меня скоро выпустят?
По лицу старого инспектора неожиданно пробежала тень, но миг спустя он вновь усмехался, хитро щурясь:
– Отдохни хотя бы недельку, раз такая оказия выпала. Я добился того, чтобы наши дела свели в одно. И главой расследования назначили тебя. Но пока ты болеешь – веду их я, как заместитель. Не торопись, мне вполне по силам справиться самому.
– А вот я – вне игры. – Помрачнев, сказал Майлз. Левой рукой он излишне резко правил узел полураспущенного галстука.
– Почему? – Вскинула брови Хелси – это действительно был неприятный сюрприз.
– Расследование ушло «наверх». – Вздохнул Старик. – Раньше его вела полиция, курировало Агентство, теперь ведёт Агентство, курирует Бюро. Сама подумай – БНЗ отвечает за «Тысячеглазую». Представляешь, как они переполошились, когда выяснилось, что их чудо-система – дырявая. Удивительно, почему дело вообще не забрали на закрытое доследование… Видимо, из-за того, что мы слишком давно им занимаемся. Но не волнуйся, Майлз толковый парень. – Чарли подмигнул женщине так, чтобы этого не видел стоящий позади Тёрнер. – Буду делиться с ним данными и обсуждать версии. Без дела не останется.
– И на том спасибо. – Слабо улыбнулся полицейский. – В общем, ты можешь не спешить с выздоровлением. Уж мы-то оба знаем, как редко при нашей работе бывает возможность отлежаться вдоволь.
– Ладно, детишки… – Диксон подобрал со стула коробку, закрыл, сунул под мышку. – Можете ещё поболтать, а мне пора. Анни, врач просил не беспокоить тебя плохими новостями, но тебе стоит знать – твой «протон» стоял близко к месту взрыва, ему знатно разворотило нос. Аж двигатель видно. Я устроил его на штрафную стоянку. Знакомый сторож присмотрит, пока не выздоровеешь, а потом дам тебе адрес хорошего механика. И ещё… – Пожилой инспектор вытащил из внутреннего кармана пальто узкий футляр. – Твои очки разбились, когда ты упала на пол, так что я принёс запасные.
– Спасибо, Чарли.
– Всегда пожалуйста. – Старик положил футляр рядом с вазочкой и вышел, подмигнув на прощанье. Лишь глядя ему вслед, Хелси вспомнила, что этот самый футляр со старыми дешёвыми очками в серебристой оправе хранился в запирающемся ящике её рабочего стола. И ключ от ящика она Диксону не давала…
– Вот шельма… – Не сдержав улыбки, выдохнула она.
– Кто? – Майлз присел на освободившийся стул, сложил ладони на колене.
– Да так… ты о чём-то хотел поговорить? – Женщина устроилась поудобней, натянула покрывало до самого подбородка – и тут же почувствовала, как сквозняк, гуляющий по палате, холодит пятки. Длины больничного одеяла едва хватало.
– М-м… Странно, наверное, говорить такое сотруднику НАР… По крайней мере, не на допросе в отделе политических преступлений… – Тёрнер побарабанил по колену пальцами. – Хотя, наверное, не более странно, чем звонить сотруднику НАР домой после полуночи просто чтобы поболтать… В общем… Тебе не кажется, что все последние события доказывают – «Тысячеглазая» не работает?
– По-моему, они доказывают, что она несовершенна. И это естественно. – После небольшой паузы ответила Хелси. – Любая система несовершенна, и любая система пытается выглядеть совершенной. Всегда есть, куда расти. Свои функции она выполняет, и неплохо.
– Какие функции? – Детектив вскинул голову, сверкнул глазами. – Лучше всего «Тысячеглазая» справлялась бы с уличной преступностью. Если бы была для этого предназначена, если бы работала с городской полицией. Но БНЗ и правительство используют её в первую очередь как средство защиты государственных интересов – удобно отслеживать перемещения ненадёжных лиц, а вот если перед камерами кого-то ограбят банальные мерзавцы из подворотни, оператор на посту и не почешется. Но нынешний случай показал – серьёзные преступники, замешанные в делах высокого порядка или, скажем, шпионаже, могут найти способ обходить систему. Эту дыру прикроют – всплывёт новая. – Тёрнер взмахнул рукой. – Таким образом, система не эффективна против тех, кого с её помощью пытаются контролировать, и почти не используется против тех, от кого она могла бы защищать людей. Вывод – она не работает. И дело не в «Тысячеглазой», а в тех, кто её использует. Тебе так не кажется?
