Текст книги "И 7 (СИ)"

Автор книги: Руслан Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

Глава шестая.

Через двое суток мы полностью завершили обустройство – не считая тех мелочей, чей перечень бесконечен. Но основное было сделано. Запас воды, энергия, кухня, койки, мутятник, полевой медблок, казармы, стоянка, сторожевые посты и видеонаблюдение. Последние камеры еще устанавливались – уже подальше от нашего здания, расширяя наш обзор. Перед шестью большими старыми экранами сидело три огромных одышливых мута, а еще шестеро ждали своих смен – круглосуточное дежурство с тремя восьмичасовыми сменами, плюс туда же получали дополнительные наряды отличившиеся гоблины. На тот случай, если у основной смены от долго наблюдения замылятся взгляды – а они всегда замыливаются и ты что-то пропускаешь. Все решалось мной так быстро, что я заподозрил в себе позорное прошлое штабиста, но решил списать все на свою гоблинскую гениальность.

Пока все налаживалось, мы обнаружили шесть доступных или почти доступных ходов что вели в Пик. Два из них я приказал заблокировать намертво – с помощью взрывов. И когда после двойного взрыва пыль осела, мы убедились, что через эти ведущие к Рубикону проходы сюда точно никто не попадет. Мимоходом я глянул на пару придавленных камнями тонких белесых корней и, оборвав их ударом ботинка, пошел смотреть остальные проходы. Еще один был перекрыт из-за своей огромности – в свое время здесь явно гоняли магистральные тяжелые грузовые платформы да еще и с негабаритным грузом. Находящееся на противоположной стороне продолжение магистрали было заблокировано еще до нас.

Оставшиеся три прохода вели в разные стороны и рядом с ними мы уложили мешки с песком, а затем обсыпали все снаружи еще слоем кирпича, не забыв натыкать арматуры как копья. Само собой, посты были размещены так, чтобы снаружи их было не видно. Это и нам чуток перекрывало обзор, но на то и повешены под потолком дышащие на ладан камеры наблюдения. Потому и предупредил я все три смены мутов-наблюдателей – если проглядит один, убью всю смену, вся смена прохлопает или задремлет – прикончу всех наблюдателей до единого. Муты поняли меня правильно и прилипли распухшими носами к экранам.

Следующее, что сделали освободившиеся, но хрипящие от усталости недомуты – обеспечили невозможность прорыва под Пик любой чужой техники. Да и своя не проскочит – нужно будет заранее убрать все заслоны. Пока что я не смог решить главное проблемы – как гарантировано не дать проскочить на нашу территорию бойцам в экзах и беспилотникам. И тем и другим не требовались ведущие в подвальную зону проходы. Именно поэтому в прошлые времена на активную боевую защиту тратились огромные деньги. А я поставил на нескольких этажах недомутов со старой оптикой, плюс выставил десяток рыл в охрану наших солнечных панелей и расположенной неподалеку антенны связи.

В это же время лейтенанты мотались по ближайшим окрестностям, вскрывая мелкие взрывные сундуки, выискивая различных тварей и убивая их ради дрессуры становящегося все смелее гоблинов. Дважды я сам отправлялся обратно в Форт Славы, чтобы показаться там, пообщаться с Хорхе, проверить все дела в бараках, а ранним утром на глазах у всех провести силовую тренировку, а затем и стрельбы. Я провел шесть боев. Каждый занял меньше двух минут, никто не был искалечен, мы стали чуть богаче и по Форту пошла новая слава об отряде гоблина Оди, что породило новый жидкий поток желающих вступить в наши ряды.

На третий день, когда мы более-менее обосновались, я начал ждать.

Кого?

Недовольных и неудачников.

Они есть всегда и везде. В любой даже самой солнечной коммуне и с самым харизматичным лидером со звучным как влажный высер именем всегда найдутся чем-то недовольные или даже горько обиженные гоблины. Никчемные неудачники. Тупые мечтатели. Но сами себя они так не назовут. Нет. Они используют другие слова – незамеченные, обделенные, обойденные, обманутые…

До поры до времени эта гоблинская тухлая накипь обретается где-нибудь в темных сырых углах, особо не показываясь. Скрываясь в своих затхлых убежищах, они с трусливой и удивительно терпеливой ненавистью ждут когда нынешний порядок рухнет и вот тогда-то они и выйдут на свет и ка-а-ак покажут!

А если старый порядок не рушится… тогда недовольные неудачники ждут до той поры пока на горизонте не замаячит новый светоч, на который они и полетят жирными пердящими мотыльками.

И несмотря на то, что нас от Форта и других лагерей отделяло нехилое по меркам опасного Мутатерра расстояние, я не сомневался, что это дерьмо пристанет к нашим новым берегам.

И оно пристало…

Прибывая с конвоями, платя другим отрядам, что охотились или выполняли задания неподалеку, первые из них начали прибывать, еще издалека давая о себе знать громкими криками и мольбами принять.

Их принимали.

Зачем нужно это говно?

Да тут все просто – даже в этом лживом тухлом дерьме могут найтись те, кто реально способен на что-то стоящее, но по какой-то причине так и не смог себя проявить. Чаще всего это причины личного характера – мы же грязные гоблины, что умеют ненавидеть и подставлять как никто другой.

Из нас двоих красивая недомутка выбрала тебя, а не меня? Ладно. Я сделаю вид что мне похер, но при этом приложу все силы чтобы испоганить тебе жизнь гребаный ты упырок. Потом я заберу эту недомутку, трахну и швырну ее тебе обратно, тварь…

Ты обошел меня по сраной карьерной лестнице Форта? Ладно. Я продолжу тебе улыбаться, босс… но сделаю все, чтобы подставить тебя, оболгать и лишить всего… а затем буду каждый день проходить мимо и плевать тебе в харю….

Ты просто мне не нравишься… чем? Да всем! Тем что ты выше ростом, шире в плечах, говорливее, остроумнее, красивее…

Трудно воевать против тех, кто по всем фронтам сильнее. И уйти некуда – это Мутатерр. Вот и приходится выживать как можешь. А еще надо постараться не спиться и не подсесть на иглу. И вроде смирился, но где-то внутри тебя еще тлеет огонек надежды…

Вот такие мне и были нужны. Те, кто не хочет воевать или охотиться. Те, кто предпочитает оставаться под защитой стен, но при этом приносить реальную пользу, а не просто толкать лживые медоточивые речи. Коротко говоря – мне нужны были подобия Хорхе. Но именно что подобия – без столь широкого замаха. Этот ресурс становится особо ценным, когда ты вдруг основываешь собственную независимую базу и тебе разом становятся нужны грамотные и способные обучаться гоблины.

Поэтому мы пустили прибывшую плесень, позволим им занять несколько комнат на цокольном этаже, где в огромных комнатах гулял ветер. Дождавшись, когда их число достигло трех десятков сброда, что сползся сюда из всех населенных очагов, я собрал всех в большом зале, после чего коротко и сухо перечислил все сраные перспективы.

Они могут сваливать нахрен.

Они могут остаться и начать впахивать на пределе жопных сил как чернорабочие, получая за это безопасный ночлег и сытную жратву.

Они могут попытаться стать солдатами.

И наконец они могут предъявить права на свободные пока еще вакансии, кои я оглашу прямо щас.

И я огласил – все семь пришедших мне на ум вакансий. «Обзывал» я их наобум и старался избегать пафоса. Никаких руководителей или начальников энергостанции. В жопу такое дерьмо. Мне были нужны старшие техники, электрики, уборщики… Мне требовались те самые вечно незаметные, но крайне важные винтики и шестеренки, что позволяют любому механизму исправно функционировать. Понятно, что я не собирался подпускать их к нашим запасам воды, еды, медикаментам, органам связи, солнечным панелям и прочим жизненно важным органам базы. Но отдельные участки работ были в полном распоряжении желающих.

Озвучив реалии, я задумчиво помолчал, давая сброду переварить и осознать услышанное. Как только послышался недовольный писк, парой пинков я заставил всех заткнуться и озвучил главное – я серьезно, гоблины. Других вариантов не будет. Времени – до завтрашнего утра. И завтра вы либо идете впахивать или идете нахер.

Развернувшись, я ушел, мысленно выбирая цифру.

Я выбрал цифру 7.

И оказался невероятным сука дебилом-оптимистом.

Из тридцати двух недомутов и мутов осталось только пятеро. Остальные предпочли уйти, благо один из боевых отрядов направлялся в сторону Форта.

Вот дерьмо!

На что сука они надеялись?! Что здесь кто-то выслушивает все их накопившиеся говно-обиды и дерьмо-причины? Кто-то проникнется их бедами и окружит их лаской и заботой?! Почему они вдруг решили, что тут – лучше, чем там?

Мне никогда не понять…

Переживать я не стал – знал, что это не первая мусорная волна, что нахлынет на мою базу. Главное вовремя спихивать это дерьмо обратно самым простым способом – с хрустом ломая их тухлые мечты о сытом безделье.

Вскоре эти мусорные волны исчезнут, оставив после себя не только грязь и дерьмо, но и редкие полезные вкрапления. А следом придет новый тип волн… эти, пожалуй, самые сука странные и столь же неистребимые как вонь изо рта…

Как там их по-старомодному называл тот черный старик?

Дерьмо-прожектеры?

Да…

К нему, обычному деловитому бродяге, что решил наконец осесть и самовольно захватил, а затем удержал всю крышу, дав отпор всем и каждому, наладив наконец сбор и нормирование воды, тоже потянулся тот особенный сорт ядовитой плесени… Тогда я и услышал это слово первый раз – прожектеры.

Просиратели чужих денег, ресурсов и времени.

Именно так.

Эти хренососы выглядят по-разному. Некоторых не отличить от нищебродов. Другие выглядят вполне цивильно, не забывая регулярно брить лживую харю и гладить старенький костюм. Но есть у них общие черты – умеют сладко заливаться соловьем, все как один дают невероятные обещания, все страдают нездоровым оптимизмом и всем что-то нужно от тебя.

И я опять не ошибся – первые из них прибыли к концу вторых суток вместе с последним конвоем. И первым делом они ринулись на поиски меня, на ходу вытряхивая мутатеррную колкую пыль из странной и совсем неподходящей под эти реалии одежонки. Двое в пиджаках и брюках, третий сумел раздобыть только лиловые залатанный комбинезон…

Первый, болезненно раздутый недомут с багровым лицом, сплошь покрытым вздутыми венами, представился потомственным финансистом. Он говорил быстро и сбивчиво, смотря куда угодно, но только не мне в глаза.

Звон песо у меня в ДНК, патрон! Доверьте мне все свои финансы – и я утрою их всего за год! У меня есть тщательно проработанная, годами вынашиваемая и в муках через жопу рожденная верная стратегия! Поверьте, патрон!

Вытянув руку, я поймал его жирный подбородок и мои пальцы утонули в складках его кожи. Заглянув в застывшие наконец глаза, я всмотрелся чуть глубже и увидел лишь дерьмо. Когда я разжал пальцами, несостоявшийся финансист начал пятиться и не останавливался пока не уперся задницей в стену. Доскребясь по ней до двери, он выскочил и исчез. Позднее я выяснил, что он примкнул к одной из новообразованных бригад мутов уборщиков и выглядит удивленно умиротворенным.

Второй, ничуть не смущаясь, вальяжный, говорящий очень уверенно, начал для чего-то перечислять и без того известные мне ориентиры на карте Мутатерра. Затем перешел наконец к сути и пояснил, что перечислил лишь те здания и участки местности, где находятся остатки уничтоженных системных полусфер. Он предлагает организовать большой отряд и отправить его на сбор этих полусфер – с целью последующей сборки хотя бы одной исправной.

Зачем? Так ведь починка хотя бы одного ока и гласа Владыки – верный способ войти в его доверие! Зачтется!

Ясно. Сам пойдешь с отрядом?

Ну… метафорически говоря он и собирается возглавить сей отряд, но «вести» его будет отсюда – из пункта связи. Понимаете?

Понимаю. Пошел ты нахер. Не метафорически.

Третий в лиловом комбинезоне начал с раздевания и продолжал до тех пор, пока не остался в обшитых фольгой трусах и наколенниках. По моему взгляду поняв, что еще чуток и его в этом костюме и похоронят, он развел руками и с солнечной улыбкой пояснил свою затею. Да! До Владыки достучаться надо! Но как? Уж точно не починками полусфер и не убийствами – ведь мы не твари дикие. Мы люди! Цивилизованные создания! Поэтому надо спеть!

Что?

Спеть!

Мы должны собрать мощнейший акустический усилитель, установить его на крыше Пика Нансена, направить на север, дать питание и доверить ему микрофон – главное он возьмет на себя. Он исполнит песню! Чувственную роскошную песню, что растрогает любого! И уж точно эта песня покажет насколько мы – рожденные и изуродованные в Мутатерре бедолаги – тонкие и чувственные натуры, что достойны лучшего места! Да! Он споет! Есть и песня – древняя! Название – «Позвони в мои бубенцы!». Ну, не буквально, конечно, но в песне заложен глубочайший смысл и…

Нахер…

Когда упырка в искристых трусах выволокли, я приткнулся к стене плечом и задремал, зная, что до следующих новостей – а они обязательно будут – у меня максимум пара часов и надо использовать их с толком. Подремать удалось сорок минут, а затем ко мне, буквально налегая впалой волосатой грудью на стволы дробовиков, продавился еще один посетитель – высоченный и нескладно сложенный люд с длинными белыми волосами. Он орал что-то хриплое и невнятное. Я уже приподнял револьвер, чтобы положить конец его и моим страданиям, но тут его окончательно прорвало, и он завопил про нашу невероятную скудоумность, ведь мы буквально сидим на богатейшем источнике пресной воды! Ее тут хоть жопой глотай, а мы вместо этого покупаем воду у всяких барыг, платя втридорога и хер еще его знает, что они туда подмешивают кроме собственных плевков и токсичной спермы.

Выслушав, револьвер я опустил и, уже с некоторым трудом поднявшись на стонущие от боли ноги, пошел к выходу, поманив за собой нескладного чужака. Он и впрямь был сложен будто из частей магазинных манекенов. Мускулистые плотные руки, огромные ладони, впалая узкая грудь при соответствующих плечах, мускулистый живот и толстенные налитые силой ляжки, что росли из столь тощей жопы, что ее по сути и не было. Не знаю как у него это получилось, но зато в нем не было и следа от ядомута. А еще он казался умным. Не просто умным, а знающим. По-настоящему знающим о теме разговора – а его монолог продолжался вовсю. Не обратив никакого внимания на смену дислокации, шагая рядом со мной, он продолжал громко говорить, изредка прерываясь, чтобы со стоном схватиться за живот. На в ответ на мой взгляд он небрежно пояснил:

– Завелось что-то… сру настоящими змеями – а змей боюсь до усрачки. Поэтому сру больше, дольше и в разных местах перебежками… Порочный круг, что глушится только голодовкой и самогоном и только на время. Есть самогон?

– На.

– Вот спасибо – почти выхватив флягу, он в несколько глотков ополовинил ее, с громким чмоканьем выпустил слюнявое горлышко из губ и, с шумом выдохнув, ухмыльнулся – Заразы во мне много, так что…

– Ты продолжай трындеть про воду – буркнул я, вытирая горлышко ладонью и делая обжигающий глоток.

– Да! Ты же не совсем конченный дебил, верно?

– Я? – лениво поинтересовался я, внимательней изучая незнакомца – Обзовись-ка…

– Свен!

Свен щеголял едва живой серой футболкой, рваными желтыми шортами с черными лампасами, дырявой бейсболкой поверх почти белых волос и пустой на вид поясной сумкой. Плюс обрезанные черные сапоги, что воняли так, будто все змеи из его жопы поселились именно там.

– Я Свен! – повторил он и опять потянулся за флягой – Дашь еще глоточек, коммандор? Ох какая киска…

Не знаю кто сильнее выпучил глаза – тощая девка за спиной потитулованной только что Ссаки или сама наемница.

– Я бы тебя – мечтательно заявил змеежопый и тут же забыв о наемнице, продолжил спускаться по лестнице, горячо пытаясь втолковать мне главное – Мы сидим на воде! Ее давно закаменевший фонтан уперся нам в жопы могучим хером и только ждет команды войти глубже! Ты ведь – за?

– Не – не согласился я с предложением – Ты ведь говоришь о…

– Опреснитель! А их тут как минимум два – один основной, другой поменьше резервный. Мы на одном из плавучих городов – и судя по зданиям, тут был достаточно элитный городок для тех, чей класс начинался от среднего. А они любят плескаться в водичке – им подай душ утром, помывку после фитнесса, ванну перед ужином и подмывку после траха… Немало литров! А?

– Да.

– А еще самогон есть?

– Есть – из-за моей спины ответила Ссака, что все это время молча шла за нами все два лестничных пролета – Ты че там про меня вякнул, хер совиный?

– Я Свен! А ты смачная! Где самогон?

– Вот…

– Вывезти эту технику нельзя – опреснители часть плавучего острова! И запрятаны они глубоко – в самом основании. Да и зачем их было бы вывозить? Куда логичней оставить их работающими и просто перенаправить водяные потоки в другие стороны. Вопрос в том, как туда пробиться! Я знаю типовую раскладку проходов! А что не знаю – сориентируюсь на месте.

– Ты кто вообще?

– Я? Да хер его знает – он так широко взмахнул рукой, что ударил ей в стену. Зашипев, облизал ссадину, проглотил слюну, сделав глоток из фляги, опять проглотил и шумно дыхнул на поврежденное место, после чего чарующе улыбнулся Ссаке и опять повернул лицо ко мне – Но у меня в башке немало ворочается! Гляну бывает на здание – щелк! И у меня в башке весь его поэтажный план! Весь проект! Посмотрю на типовый бывший сквер – щелк! И я прямо сквозь бетон как бы вижу все то послойное, что под него укладывали. Меня тут все дебилом считают. Смотрят так, будто меня судьба трахнута. А кого нет? Кого не трахнула?!

– Опреснитель…

– Пойми – если хоть один работает, то просто достаточно врезаться втихаря в одну из труб! И я умею это сделать это правильно и в нужном месте! А как только врежемся, то можем сосать и сосать! – опять глянув на Ссаку, он подмигнул ей – Ты ведь знаешь в этом толк, да? Хек!

Сложившись от удара наемницы, он рухнул на ступеньки и затих, пуская изо рта окровавленную слюну. В его заднице что-то с шумом забурлило, плеснуло, воздух стал резко тяжелее… С минуту поглядев на этого доходягу, я приказал:

– Вылечить от жопных змей, накормить, протрезвить, помыть, переодеть, впихнуть в защитную снарягу – и через два часа ко мне.

– Есть! – рявкнула наемница и зыркнула на свой выводок – Че пялитесь? Ну выпал у него хер из штанов…

– Это не хер – хрипло и уверенно произнесла одна из недомуток – Уж я то знаю… это ж прямо змея…

– Убить всех – буркнул я, продолжив спуск – Ссака! Через два часа жду и тебя!

– Есть!

– Че хотела-то?

– Я с докладом о последнем конвое.

– Я в пункте связи – кивнул я, не оборачиваясь.

* * *

– Все важное – всегда в кишках! – уверенно заявил Свен и смело пихнул башку между мокрых прутьев решетки. Подавшаяся вперед Ссака рывком выдернула его обратно, безжалостно обдирая ему уши и щеки. Секундой позже из темноты показались со стуком схлопнувшиеся клыкастые челюсти. В этот внушающий уважение зубастый частокол я и всадил заряд картечи. Брызнувшая кровь казалась почти черной в желтом свете фонарей.

Сделав шаг, наемница наступила на грудь стонущего ушлепка и предупредила:

– В следующий раз я тебя сама пристрелю. Понял?

Молча кивнув, он осторожно убрал ее ногу у себя с груди и так неумело сел, а затем поднялся, что сразу выдал свое полное неумение обращаться со стальной кирасой, наплечниками, шлемом и прочим снаряжением.

Ссака вопросительно глянула на меня. Я кивнул и в руках одного из бойцов тут же загудела пила. От одного из преградивших нам путь прутьев полетели искры, а мы раздались в стороны, вжавшись в стены, в то время как впередистоящие прикрывали себя и нас пластиковыми щитами.

Третья преграда. Третья решетка. И все они не были прописаны в изначальном плане здешних подземных коридоров. Их поставили уже позднее, но при этом я уверен, что ставили их еще до того, как плавучий остров прибыл на место последней швартовки. Об этом говорили сотни едва различимых надписей на стенах рядом с решетками. Мне было достаточно прочесть лишь несколько из них, чтобы в голове что-то зашебуршилось. Я ждал, но так ничего и не вспомнил – пришлось довольствоваться информацией из других надписей. Вскоре стало ясно – тут царил голод. Причем голод серьезный. Настоящий. Не тот псевдо-голод, где жирный эльф считает себя голодающим, потому что пожрал сегодня только один раз и на вечер нет пачки его любимых «чипси-и-ко-о-ов» с запахом копченой свиной жопы.

«Семья Робинсонов против!».

«Сью было только пять лет!».

«Смерть от голода в наш век?! Твари!».

«Вы все должны сдохнуть!».

«В жопу фонтаны! Воды на посевы!».

«Пустите нас к еде!».

«Семья Демьянов прощается, братья! Поешьте за нас досыта!».

«Куда забрали моих детей?! Люси! Тим! Мама любит вас!».

«Нет театру! Да фермам! Снесите гребаный Факел! Посадите картошку!».

«В жопу независимость!».

– В жопу независимость – пробормотал я с мрачной усмешкой.

Пила визжала так громко, что меня никто не услышал.

Независимость обходится дорого. Особенно для мелких гордецов вроде этого плавучего города. Многие мечтатели грезили о независимых плавучих городах в нейтральных водах. И мечты сбылись. Вот только в чем радость такой независимости, если океан больше не может прокормить, а гидропоники не хватает для прокорма всего населения? И что самое страшное – голод в подобных мелких замкнутых кластерах всегда вспыхивает внезапно и яростно как пожар. Утаивание правды до последнего, неумелые попытки руководства островом пристроиться хоть к чьей-нибудь жидко кормящей сиське… Затем отбрасывание гордости и громкие призывы в эфир к «независимым братьям и сестрам как мы обращаемся – помогите!». И пока сытые боссы орут в микрофон, толпы голодных штурмуют магазины и хранилища… Служба безопасности сбрасывает маски вежливости и начинает херачить резиновыми пулями и из водометов – для начала. Затем в дело идут приемы пострашнее… облившиеся кровью и некогда «гордые и независимые» с воем отшатываются и на время затихают в своих норах, с неверием глядя на экраны, с которых их призывают не бунтовать и пойти лучше посмотреть новую театральную премьеру «Смелая снежинка» – бесплатно!… И ведь некоторые идут… а в это время некогда широкие и свободные для всех коридоры перекрываются мощными стальными решетками…

Те, кто швартовал эти острова бок о бок, просто воспользовались уже имеющимися заслонами, но добавили чуток от себя – так две решетки оказались под серьезным напряжением. Третья, вот эта текущая, была усилена дополнительными поперечинами.

Мы попали сюда сквозь напольное покрытие парковки. Место подсказал Свен, доказав, что хотя бы в чем-то ему можно было доверять. В его полубезумном умирающем мозгу на самом деле хранились полезные сведения. Возможно он был инженером или конструктором в прошлом. Но сейчас… было видно, что он доживает свои последние дни. Организм пошел вразлад и без серьезнейшей медицинской помощи здесь не обойтись. Ссака протравила его лекарствами, влила ему в рот энергетический микс и, поставив на дрожащие ноги, погнала снаряжаться. Все это время он, по ее словам, неустанно болтал, через каждое пятое слово предлагая совокупиться «прямо щас и так как у тебя никогда не бывало». Тогда же он назвал два места, где искать подходящие нам входы. Первое оказалось пустышкой – ничего кроме ровного железобетонного покрытия. Со второй попытки мы нашли нужную бетонную плиту там, где на полу еще угадывались контуры букв, оповещающие, что здесь служебная стоянка и только для служб СБ.

Под плитой должен был иметься спускающий механизм, но до него было не достучаться.

Пришлось взрывать.

Когда облако пыли осело, мы обнаружили сквозную дыру, а под ней глубокую шахту, куда вполне мог бы поместиться крупный служебный электрокар. В стене имелась утопленная стальная лестница и мы с готовностью воспользовались ей.

Двадцать бойцов из разросшегося выводка Ссаки, она сама, я, наш умирающий датый проводник и пара откровенно дрожащих технарей, что были посланы сюда Хорхе нам в помощь. И почти родные мне узкие проходы. Правда здесь было сухо, но все также темно, безлико и одновременно уродливо – прямо как лабиринты моего разума.

На дне шахты мы обнаружили несколько смежных комнат, что в прошлом могли служить для чего угодно. Сейчас здесь хранилась лишь почти невесомая пыль, что надолго зависала в воздухе. Миновав несколько узких дверей – замки пришлось вырезать – мы уперлись в первую решетку, затем, спустя сотню метров пути вниз, на вторую и вот она третья – еще спустя всего пятьдесят метров.

И здесь мы впервые столкнулись с водой – неглубокий обширный разлив, что занял весь коридор, почти утопив нижнюю ступеньку бетонной лестницы, что привела нас сюда. Здесь уже были схемы и сориентировавшись по ним, мы узнали, что находимся в шестом техническом секторе. Залившая пол вода была соленой. И это уже было реально хреново…

Насколько мы спустились? Метров триста?

Нет.

Большая часть пути шла по нисходящим проходам и редким лестницам, что тоже не могли похвастаться крутизной. Кое-где встречались спиралеобразные спуски, что доставляли нас на уровень ниже. Будь я в Ночной Гадюке – разом бы получил всю необходимую информацию. А сейчас приходилось все подсчитывать примерно…

Ну…

Метров на сто максимум. Это если считать по вертикали.

Учитывая высоту древних плавучих городов и тот факт, что мы начали путь от подвала, мы едва-едва достигли уровня океана. Эти острова как айсберги – большая их часть в воде. Но осадка не так глубока, как кажется – они могли позволить себе устойчивость и без нее благодаря своим размерам в поперечники. Плавающая по волнам суповая тарелка…

Насколько я помню – тут большей частью мелководье. Плавучие города и тюрьмы скребли дно, когда заходили в искусственную лагуну. Но есть и куда более глубокие участки. Некоторые из них природные, некоторые искусственные – оттуда машины выгребали обогащенный грунт, песок и камень – для расширения основного острова. Изначально ведь никто не думал строить здесь глобальное убежище – все пришло в процессе. Да весь Атолл родился в процессе!

И если этот конкретный остров заполняется водой, а мы находимся над одним из провалов… насколько прочно он скреплен с соседними островами? Весь этот заплесневелый архипелаг стал одним целым?

Сомневаюсь…

Системная ведьма не стала бы ничего скреплять намертво – учитывая ее страсть к переформатированию целого мира-убежища. Она здесь все поменяла. Значит, однажды может захотеть сделать это снова… А значит крепящие нас с соседними поплавками стяжки не столь уж и прочны…

Что ж – если все так хреново, то главное убраться отсюда поскорее, прежде чем часть Мутатерра вдруг резко уйдет под воду. Много мутов сдохнет. Зато остальные смогут рыбачить…

– Тебе ведь нахрен не нужен этот опреснитель, лид? – перекрикивая визг пилы, поинтересовалась Ссака.

– Не – оскалился я – Нахер он мне сдался?

Пила, еще раз взвизгнув, затихла. Пыхтящие гоблины выбили пару прутьев и уставили в темный провал лучи фонарей, осветив дохлую клыкастую тварь. Я успел заметить несколько стремительных теней, что убрались поглубже в коридор и исчезли.

– Просто идем глубже и ищем пути за Рубикон и на дно? – уточнила наемница, хотя и так знала ответ.

– Ага – кивнул я – В упор не хочу играть по чужим придуманным правилам. Не зря ведь сраные герои стремятся за Рубикон и не зря здесь эта долбанная Мертвая Зона.

– Очередная мясорубка – кивнула Ссака, не обращая внимания на жадно слушающих недомутов – Но мы постараемся поднырнуть или обойти… я поняла, лид. Эй! Уродины! Сиськи в кулак – и вперед! Сегодня бабы торят путь! Зэкка, Тулли, Шалава-Колли – вперед вдоль левой стены! Рваная и Петрушка – вдвоем по правой, а я за вами.

– Есть!

И ведь она послала вперед только девок. Белокурая бестия все пытается мне что-то доказать. И нахрена? Я и так знаю, насколько опасна может быть женщина.

В темном полузатопленном коридоре полыхнули вспышки, коротко простучало несколько очередей, с визгом отрикошетили пули, после чего послышалось «чисто!» и я протиснулся между прутьев следом за Ссакой. Спокойно шагая за ее спиной, держа оружие наготове, но не вмешиваясь, я позволял ей действовать самостоятельно, наблюдая за тем, как она натаскивает своих уже отрастивших клыки щенков. Вслушивался в ее отрывистые команды. Наблюдал за тем, как она тасует двойки и тройки, не забывая при этом манипулировать не только их действиями, но и сознаниями, тут подначивая, там рявкая, здесь одобрительно кивая.

Тройка сюда. Этой двойке назад и перезарядиться. К стенам, суки, к стенам прижаться! За щиты! Хромой Пес – бегом до того угла! Третья схема! Потом сразу шестая! Живо, гоблины! Живо! Тулли! Тут командую только я, сука! Поняла?! Точно поняла?! Хорошо… Зэкка! Влево! Вы двое – смените ее! Бейте ниже! Ниже!

Мне не пришлось вмешиваться в происходящее, хотя тут было куда пострелять. Вырезанные нами прутья решетки оказались чем-то вроде стенки радостно лопнувшего гнойника, что «плеснул» в нас десятком живых волн, состоящих из невообразимых созданий.

Сразу и не понять, что это за дерьмо.

Когти, клыки, никаких ушей, плешивые головы и тела с редкими клочками преимущественно серой шерсти. Чем-то похожи на огромных крыс, но компоновка укороченных сильных тел это не подтверждает. Глаз нет. Опять нет глаз. Это сука даже странно, что системы предпочитают создавать для своих стальных катакомб незрячих тварей. Хотя где-то я слышал, что в кромешной темноте слепа даже кошка, хотя хрен его знает, насколько это верно. Но все же… странно… может тут играет роль психологический фактор? Скорей всего именно так. В гоблинских душах с рождения заложен дикий страх перед чешуйчатыми и безглазыми тварями… как не бояться врага, когда не понимаешь куда направлен его взгляд? Может и есть какой-то резон… или просто изначально заданная матрица по разработке этих упырей…

Но сейчас незрячесть сыграла им во вред. Они прекрасно ориентировались в темноте, не боялись направленных на них лучей фонаря – хотя каким-то образом ощущали их – и еще они не промахивались. Вот только мало прыгнуть на жертву – надо еще понять, что она защищена щитом. А если нет щита, то в наличии стальная кираса, шлем, наплечники и прочие элементы снаряжения, что влегкую выдерживают удары когтей и стремительные рапидные укусы.

Вот такого способа укусов мне еще точно видеть не приходилось. Добравшись до врага, твари наносили по два-три укуса в секунду, с невероятной быстрой орудуя не только челюстями, но и шеями, что перемещали их головы из стороны в сторону. Окажись под ударами длинных клыков живая плоть…

Уничтожив атаковавшую нас стаю, мы отвоевали у них большой зал, что по всем признакам раньше был складом для какого-то монструозной техники или запчастей. Пятиметровой высоты металлические стеллажи делили зал на равные промежутки, а их полки были двухметровой ширины. Пока гоблины осматривали три выходящих отсюда выхода, я чуть задержался и огляделся, но не нашел ничего кроме забившей весь угол кучи окаменелого дерьма и костей. Были и черепа – как звериные, так и гоблинские. Куча дерьма достигла потолка, а во всем остальном зале чисто. Нет даже мелкого мусора. Пол не блестит, но все равно такая чистоплотность говорит о многом.