Текст книги "И 6 (СИ)"

Автор книги: Руслан Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава четвертая

Что за херня происходит?

Уже ясно, что там, в неизвестной мне серой глобальной зоне сумрака происходит что-то странное.

Первый – фанатик. Со всеми плюсами и минусами этого статуса. Он фанатик. Безумный опекун, что видит на своем жизненном горизонте только два действительно важных объекта – планета со всеми нужными растениями и тварями… и его дочь Эдита. На все остальное ему посрать. Равно как и на пожелания опекаемых. Он знает как им будет лучше – а они нет.

Зная его нрав, его мстительность, подозрительность и безумный страх за жизнь дочери… он бы ни за что не оставил меня в живых. Не вариант. Я был бы уже мертв, а до этого прошел бы все круги пыточного ада, где бы от меня отщипывали по молекуле за раз, на разные лады задавая один и тот же вопрос «Зачем ты пытался убить Эдиту?», «Зачем ты пытался убить Эдиту?», «Зачем ты пытался убить мою Эдиту, сука?». Он бы терзал меня до тех пор, пока бы не убедился, что никто не отдавал мне приказа, никто не покупал меня и не промывал мне мозги. Параллельно с этим он пытал бы все мое ближайшее окружение, запихивая их кишки в блендер и повторяя те же самые вопросы.

Но я еще жив.

Почему я все еще жив?

Почему я все еще гоблин, а не лежащая у дороги гнилая осклизлая разумная жопа с чавкающей дыркой для траха и воткнутой сверху табличкой «Трахая это дерьмо ты восславляешь Первого».

Почему я здесь в Формозе? – что уже слишком близко к его воскресшей дочери.

Почему Первый задал мне этот явно терзающий его вопрос о дочери только сейчас? Нам ведь уже приходилось общаться и не раз, если верить его глумливым насмешкам и обещаниям.

Почему Первый сделал все, что затащить меня в Формоз?

Ведь он считай заманивал убийцу к чудом выжившей жертве. Зачем?!

Почему Первый в этот раз говорил иначе? Больше истерии, больше эмоций, больше ярости и никакой обычной для него холодной снисходительной насмешливости, что так свойственна тем гоблинам, кто мнит себя шибко умным и эрудированным, втайне свысока глядя на остальную серую массу быдла.

Как? Вы не знаете когда был основан знаменитый город Трахни-меня-в-сраку-град? Ну-ну… и легкая тайная улыбочка корежит слюнявые уста эрудита…

Первый был выше всего этого, а в лучшие его годы – те, что я помню – он умел принимать решения максимально быстро, выбирая наилучшие варианты – те, что позднее многие называли бесчеловечными. Он тратил мощности своего разума на конкретные дела, а не на слюнявые ухмылки. И когда вспыхнул мятеж на Формозе, он отправил меня туда в первые же минуты. Еще до того, как в солнечную мирную больничную палату с его коматозной дочерью ворвались первые рыкающие орки с окровавленными тесаками. При этом он не бросил остальные дела, решая проблемы Атолла Жизни с холодной расчетливостью машины. Он продолжал оставаться на посту даже в тот момент, когда началась трансляция потешного видео, где его дочь начали истязать… И даже когда мы падали в отравленное болото после попадания ракеты, затухающим сознанием я слышал его приказы – отсечь противника, определить зону падения, направить все силы на спасение…

Я пытался убить его дочь. Неважно по какой причине – но я пытался.

Этого достаточно, чтобы не оставлять меня в живых. А если я вдруг по какой-то причине все же незаменим для него – он бы не подпустил меня к Формозу. Он бы сделал все, чтобы отправить меня как можно дальше от него – на противоположную сторону планеты. В какой-нибудь другой гнойник. Туда, где я продолжал бы приносить пользу его планам. А как только для меня не осталось бы дел – он бы меня прикончил с особым наслаждением. Прикончил бы не только из-за сжигающих его ярости и чувства мести. И плевать на ту поговорку, где месть – это блюдо, что трамбуется в глотку хером заботливо выращенной, обученной и самолично зараженной прокаженной гориллы и великое удушение распадающимся хером происходит на фоне двух вырытых могил….

Нет. Дело не только в ярости и мести. Дело еще и в параноидальных опасениях. Он фанатик, что считает дочь и планету своей собственностью. И не любит, когда его имуществу кто-то угрожает. А еще он не мог не понимать, что даже мне и плевать на его пережившую немыслимое дочь, то все резко изменится, как только я узнаю про судьбу Мокко…

Почувствовав, как начинают сковываться спазмом горящие огнем мышцы, я заставил себя чуть сбавить накал эмоций, заодно подогнув руки и упав на теплый пыльный кирпич строящейся защитной стены Дублина-5. Хрипло дыша, не обращая внимания на сдавленные стоны остальных из крохотной группы, что попадали рядом со мной, я продолжал размышлять, глядя сквозь вздымающиеся от моего дыхания пыльные облачка. Левое предплечье все же свело болью и, перевалившись на бок, я принялся ожесточенно разминать подведшую мышцу.

Кто этот голос из шлема?

Тот самый фальшивый Первый, что вел со мной беседы в Темной Башне, а затем в речных руинах?

Хрен его знает…

Но мне нельзя верить никому. Даже здешней Управляющей. Она вполне может играть на стороне системной ведьмы Эдиты. Мне нельзя верить и красивым видеозаписям. Это все может оказаться искусной подделкой.

А что мне надо?

Тут ответ прост – путь опять лежит к центру. Надо в максимально сжатые сроки пробиться до сердцевины Формоза, поймать бродящую там зомбо-суку, вырвать у нее второй хребет, выяснить насколько правдива история про сраного Папу Кванта и только после этого принимать решения – холодные и расчетливые решения.

Как это сделать? Как добраться до центра? Есть много путей и одним из них – геройская слава и построение геройской карьеры плюс известность в узких сучьих кругах – я уже воспользовался во Франциске II. Там я был непослушным котенком сращённым с колючим унитазным ершиком… И пусть я был относительно независимым – я все жрал с системных щедрых лап.

Примерно этим путем сейчас двинется Каппа.

Подобрав под себя руки, я заставил тело подчиниться и, приподнявшись, продолжил отжиматься, продолжая глядеть в пыльную микро-бурю, вздымаемую моим дыханием. Подо мной темнело влажное пятно, что продолжало расширяться благодаря частым каплям пота, срывающимся с моей перепачканной кожи.

Каппа… он получит кое-какую ограниченную системную помощь, пополнит состав готовыми на рисковую авантюру гоблинами, чуток обучит их и… опять же по системной наводке, он двинется к центру Формоза. Его ждет выполнение рядовых заданий и особых поручений системы. Это вариант что на самом виду. Но мечник может пойти другим путем – более сложным, более сумрачным и потому непредсказуемым. Он может пойти тем же путем, что и я.

До этого я был колючей глистой, что с трудом управлялась, порой причиняла Камальдуле проблемы, но при этом все же усердно уничтожала других подобных мне паразитов, что не желали жить по системным правилам. Под конец я из жопы добрался до загнившего мозга и хорошо прочистил там каждую извилину.

И хватит с меня…

Если эта история начинается с системного громкого клича «Помоги мне, герой Оди!», то я иду мимо. Хотя бы потому, что именно этот след самый явный и легко отслеживаемый кем угодно с достаточно высоким доступом. Я не верю, что у системной ведьмы Эдиты в наличии только отряд зомбо-солдат. Хер там. Как только я понял с кем предстоит столкнуться – если доберусь – мои булки тут же напряглись так, что посрать мне в ближайшие дни вряд ли суждено. Там и волосинке не пропихнуться – настолько сильна судорога испуга.

Эдита – дочь своего гребаного отца.

Она не только плоть от плоти, как это всегда бывает, если не вмешался соседский фактор, но и разум от разума, что уже куда реже. Она всегда была запредельно умной девочкой, но раньше ей никогда не приходилось особо напрягать свой мощный разум. Блестящие результаты в образовании, неизменно потрясающие достижения в помощи отцу во время их поначалу тайного спасения планеты… Я читал архивы во время долгих перелетов и помню пусть далеко не все, но все же достаточно, чтобы понимать насколько херово мне придется, как только почти придушенная мной зомбачка вдруг узнает, что внутри ее мирка появился гоблин Оди…

Насколько сильно был поврежден ее мозг? Насколько много там осталось от острого прежнего разума и природной смекалки?

Скрипя зубами от дикой боли, что сковала и одновременно зажгла грудные мышцы и трицепсы, я жесткой доской рухнул опять на пузо и прохрипел:

– Пять минут отдыха. Потом канаты.

Как только я увидел свисающие с верхнего края стены канаты, что были переброшены через самодельные краны с лебедками, я тут же понял, как мы добьем наши тела. Спуститься, потом подняться, снова спуститься… это будет самое то.

Пока лежал, чувствуя, как мышцы медленно отходят, а боль становится не такой жгучей, я невольно вспомнил старую фотографию, где улыбающаяся девчонка в красном сплошном купальнике, с маской для ныряния на загорелом лбу, скрестив ноги, сидит на границе, где встречаются волны и прибрежный песок, держа в сложенных ладонях перед собой несколько только что вылупившихся морских черепашек. Первый успешно заработавший даже не инкубатор, а с нуля созданный природный внутренний резерват. За ее спиной пара мелких островков, увенчанных пальмами, а еще дальше вздымается едва различимое защитное железобетонное кольцо вокруг искусственного рифа, что был началом Атолла Жизни.

Она выросла на том сраном гнилом островке, разделив с отцом все тяготы жизни в палатке. Она прошла весь путь… пока ее дорога вдруг не оборвалась пальбой в одном из внешних офисов корпорации Алоха Кеола…

Поднявшись, я зашагал к краю стены, стараясь не морщиться от пронизывающей бедренные мышцы боли – а нехило мы напрягли ноги, наприседавшись, а затем перетащив немало тонн строительных материалов с дальнего склада к текущему месту работ семейства Болрог.

Пальцы перекрутило еще одной судорогой еще до того, как я сомкнул их на канате. Зло оскалившись, я с силой ударил ладонью о бедро и, взявшись за канат, двинулся по нему вниз. Никакого сука скольжение. Руки мерно перебирают канал, я спускаясь плавно, продолжая слепо глядеть в пространство перед собой и размышлять. Или вспоминать? Да посрать… в голове звучат мысли, а не бессильный скрежет зубов.

Нет никаких доказательств, что там действительно Мокко – или то, что от нее осталось.

Нет ни малейших доказательств этого! Слова системы – не в счет! Я уже давно убедился, что Управляющие те еще хитрые суки и способны на многое ради своей выгоды.

Опять же даже изображение лица Мокко на том нимбе – тоже сука не в счет! Даже если видеозапись настоящая – не в счет! Пока я не вырву хребет из спины ведьмы Эдиты и не уверюсь самолично – я не верю, что Первый сотворил с Мокко подобное. Буду считать это лишь частью их новой хитрожопой игры.

Для чего?

Для того, чтобы успокоить башку и начать думать разрушительно продуктивно, а не воюще-бессильно.

Эдита…

Я знаю ее.

И я уверен, что помимо зомбо солдат на нее работает немало головастых компьютерщиков, что днюют и ночуют за терминалами с высшим уровнем доступа, отслеживая происходящие в мире странности. Эдита вся в отца и не могла не подстраховать тылы. Она постоянно на связи со своими солдатиками информационного фронта.

И это уже хреново. Хотя все зависит от сидящих за терминалами. Если там кто-то с боевым прошлым, то это хреново – такой не пропустит мимо глаз идущие чередой странности, что вытянуты от окраины к центру. А именно такой след я обычно за собой оставляю. Цепочка жестоких убийств, смен руководства над зонами, там и там льющаяся кровь… нейрочипы убитых потухают, а одновременно с этим на инфо-карте гаснут облачка звездочек…

Да… придется погрузиться максимально глубоко. И заодно надо избегать любых зон с системным присутствием, а значит, Дублин-5 возможно последний город Формоза, где нам удалось побывать.

Руки сорвались и последние семь метров я пролетел в свободном полете, перехватившись лишь в самом финале и смягчив падение. Перекатившись, поднялся, сплюнул кровавую слюну, вцепился в канат и замер, давая себе отдышаться. На стоящих вокруг усталых работяг я внимания не обращал, а они, поглазев чуток на меня и спускающихся следом, вернулись к работе. Им еще пахать и пахать. Нет времени пялиться на пыльных изможденных хренососов…

Что с Первым?

Почему во все предыдущие наши беседы он умело игнорировал тему своей дочери, а тут вдруг его прорвало?

Разве Первый или даже его бледная копия не мог предугадать, что Кальвария заблокирует его и ради собственного спасения и вызволения, откроет мне правду? Да любой даже самый тупорылый псевдо-аналитик сможет такое предсказать! Управляющая хочет жить, Управляющая хочет вернуть себе полноценный контроль над Формозом, Управляющая не желает гибели загнившего Формоза – да тут верняк, что она найдет способ пусть даже насильно открыть мне глаза на происходящее! Не захоти я смотреть – она бы мне веки вырвала и ткнула бы залитыми кровью зенками в ближайший экран – смотри, гоблин! Смотри, что сделали с Мокко! Давай, загорайся гневом, пихай в жопу динамит и беги мстить! Убей ведьму Эдиту! Убей! Убей! Убей!

Любой предскажет такое. Любой также предположит, что у меня будет пусть и крохотный, но все же шанс, добраться до глотки Эдиты. Нельзя допускать моего попадания на Формоз. Ну нахер.

Так какого ж хера я здесь?

Почему Первый то и дело противоречит себе? Почему меняет стили общения? Почему его кидает от вальяжности к истеричности, а затем – как это было сегодня – к глухому молчанию, хотя шлем по-прежнему лежит на гребне стены, и я услышу, если его полумертвые динамики оживут.

Что за гребаная херня происходит?

Что я упускал все это время? На что не обращал внимания? Что игнорировал в его словах?

Поняв, что руки больше шевелиться не желают, я качнулся, затем еще раз и сумел дотянуться ногами до дощатой узкой платформы, что примыкала длинной стороной к стене с несколькими окнами и дверьми. Жилые каморки прямо в теле стены. Испуганные кухарки метнулись от выложенного глиной и кирпичами кухонного очага. Лежа на боку, я глядел вниз, а оттуда на меня глядел орк с перекошенной харей, вцепившийся зубами в свой канат и что-то мычащий.

– Заползай – выдохнул я и перевалился на спину – Все заползайте, гоблины. Передышка…

Что я потеряю, когда пойду сумрачным путем?

Да дохера чего. И самое главное – медицину.

Если точнее – мы потеряем серьезную медицину. Ту медицину, что за секунды оттащит от границы между жизнью и смертью, качественно залатает даже самые серьезные дыры в гоблинских телах, заменит раскромсанные внутренние органы или конечности. В недавнем прошлом мы всегда кочевали от одной связки медблоков к другой и везде нас с радостью встречали отточенные скальпели и пузырящиеся убойной химией иглы. Все это помогало восстанавливаться в максимально сжатые сроки.

Как получить сумрачный не отслеживаемый доступ к серьезной медицине? А хер его знает. Но первое, что прямо сейчас приходит мне на ум – сурверы. Эти проклятые ублюдки продолжают вынашивать какие-то планы, продолжают плести интриги и в Формозе, похоже, их даже больше, чем во Франциске II. И я хорошо знают воспетые самими сурверами главные постулаты выживания – подготовленность, запасливость, секретность.

Если сурверы Формоза обладают хоть какой-то самостоятельностью или зачаточной суверенностью – значит, они обладают и серьезной медициной. И ею им придется поделиться… Главное отыскать этих упырков на просторах Мутатерра – раз уж мы успели выяснить, что они здесь есть.

Ладно… предположим я отыскал одно из подземных крысиных гнезд. Дальше что? Даже если их заставить подчиниться тем или иным старым добрым способом – я после этого в предоставленный медблок свою жопу не суну. Хер его знает что мне там вколет машина по тайному приказу обиженных сурверов. Или что она мне там отрежет или пришьет…

Так что вопрос медицины остается подвешенным в воздухе – и так он и провисит хотя бы до момента, когда мы разузнаем о Мутатерре и лежащих за ним землях поподробней. Здесь расспрашивать бесполезно – перед началом тренировки мы уже пытались и получили немало абсолютно бессвязной инфы. Никто ничего не знал наверняка, но все были готовы предложить свою версию или же пересказать чужую выдумку, не забыв добавить к ней чего-нибудь от себя.

Там мол бескрайние сады полные дармовой еды – добрался и живи как в раю.

Там другой город – копия Дублина-5 и тамошние жители долбашат Мутатерр со своей стороны. Главное однажды встретиться… Ну да… и застыть в крепких объятиях друг-дружки, стоя на горе мутантских трупов…

Там земли еще более страшные – что-то вроде Мутатерра Ультра. Поэтому здешние твари и ломятся на Дублин-5 – лучше сдохнуть там, чем здесь. А почему лучше? Так и так ведь сдохнешь, нет?

Там дворец Владыки. И если попадешь туда, то сможешь поведать свое заветное желание, и оно будет выполнено.

Вот в эту байку я уже поверил – так и так где-то в Формозе отыщется хотя бы несколько аналогов Темной Башни, куда так рвутся самые способные и сильные. Но на этот раз мне туда не надо. Чем дольше я отжимался и приседал, тем сильнее убеждался, что мне надо держаться максимально далеко от контакта с Первым и Кальварием. Но вот проигнорировать последнюю будет сложнее – у меня в башке чип. Но это еще один довод в пользу сумрачного путешествия…

Перевернувшись, поднявшись, оставив после себя очередное влажное пятно, что тут же начало дымиться и исчезать, я упал с платформы, зацепился за канат и… начал спуск, поняв, что для движения вверх сил все еще нет. Снова медленно скользит мимо стена, снова разрываются от дикой боли перенапряженные измотанные мышцы. Рот пересох, горло горит, будто изнутри прошлись старой заскорузлой соленой тряпкой. Тело настолько обезвожено, что уже даже не испытывает жажды. Зато в голове кристальная чистота и порядок, что позволяет связанно думать и планировать…

Опять сорвавшись, пролетел несколько метров, поймал канат и… рухнул на землю, сумев затормозить лишь отчасти. Тело отозвалось болью, но она исчезла, стоило мне зацепиться взглядом за ряд старых пластиковых канистр с полустертыми знаками «Бункерснаба». Внутри прозрачная жидкость, а судя по замершему у тележки гоблину с гирляндой кружек, он продает воду. Как смачно пахнуло Зоной 40.

– Почем вода, пацан? – свистяще выдохнул я.

Покачав головой, паренек сначала налил мне полную кружку, а уже затем, когда я вливал в себя теплую мутноватую воду, уверенно произнес:

– Вам бесплатно.

– Уверен? – этот мой хриплый выдох уже был хотя бы чуток похож на осмысленную речь, хотя меня все еще шатало.

– Уверен. А вам в отряд рекруты нужны? – он попытался вытянуться, развел руки в стороны, демонстрируя тощую жилистость, что так и не смогла изобразить даже подобие мышц – Я злой! Зверь!

Заглянув в его глаза, я забрал вторую наполненную кружку и коротко ответил:

– Набора нет.

Выпив, прихрамывая, подволакивая начавшую сбоить левую ногу, поплелся к канату, уже зная, что это последняя проходка. На этот раз я доберусь до верха стены и… там, пожалуй, и останусь, ожидая, когда снова смогу двигаться в достаточной степени, чтобы дотащить свою пыльную потную жопу до душа…

Стоя в собранной из бетонных тонких плит, старых досок и трех поднятых наверх бочек душевой кабине, что была рассчитана на нескольких гоблинов сразу, я медленно скреб себя жесткой колючей мочалкой, сдирая с себя грязь вместе со сходящей лохмами старой кожи. У меня под ногами куском дохлятины валялась голая Ссака – я содрал с ее полумертвого тела одежду, вместе с Рэком дотащил сюда и бросил на мокрые доски, где она и осталась. Лежа ничком, разбросав ноги и руки, прижавшись щекой к приподнятой доске, она глядела в стенную щель туда же, куда и я – на Мутатерр. На руины, что были стыдливо прикрыты пеленой поднявшейся пылевой бури, затянувшей разрушенные здания бурым туманом. Буря шла мимо, а под фальшивым небом столь же фальшиво погромыхивало, намекая, что вскоре пыль сменится дождем. Фыркающий рядом со мной орк обдал меня грязными брызгами, высморкался на Ссаку, хотел съязвить, но у него не хватило сил, и он опять затих под прохладным душем, прижавшись исцарапанным лбом к стене и что-то мыча.

Меня тянуло обернуться и глянуть на Дублин-5, но я сдержался. Нет смысла смотреть на город – очень скоро мы уберемся отсюда, чтобы никогда больше не вернуться. А жаль. Мне понравилась эта многообещающая клоака. В этой теплой враждебной среде легко и удобно выживать, набираться сил, пожирая мелких хищников и приглядываясь к крупняку, что рано или поздно тоже станет моей добычей. Тут есть кого поднять, кого уронить, а кого расчленить. Тут так влажно и так сухо одновременно, что вполне реально любой даже самый старый конфликт затушить, а следом тут же разжечь одной искрой новую вражду.

Этот город напомнил мне старые времена – те, о которых мне удалось вспомнить.

Этот город тот самый срочный гниющий фрукт, что вроде как еще съедобен, но один лишний его кусок может убить.

Рокс вот умер. А цепочка оборвалась. Рэк допросил сучьего Мэква Скермиса, засыпав ему в дымящую жопу немало горстей раскаленного на сковороде арахиса. Сурверское горячее лакомство сделало свое дело, но запеченный изнутри визгун не рассказал ничего полезного – это был всего лишь сторонний щедрый заказ.

Три цинка патронов, два цинка автоматических винтовок, десяток дробовиков, плюс небольшая коробка полная таблеток наркоты – такую здесь никогда не видели. Эта коробочка у меня в вещах – плоска, размером с ладонь, больше похожа на карманную флягу. Ее передали вместе с частью остальной награды за наши головы. Я успел глянуть на содержимое фляги-коробки и увидел мелкие серые невзрачные таблетки. Таблетки, которые я уже видел раньше и случилось это в месте известном как гоблинская Окраина Мира. Из фляги мне в руку высыпалась горстка мемваса… Производимая пауками мозговая отрава, что вместе с кайфом дарит обрывки воспоминаний о забытом прошлом…

Кто дал заказ? Вот тут все окончательно обрывалось – заказ был передан каким-то закутанным в плащ огромным детиной, чье лицо надежно было скрыто армейским шлемом с зеркальным забралом. Единственное, что удалось разглядеть – выбивающуюся из-под забрала черную бороду и огромные мускулистые ручищи. Рост заказчика сантиметров на тридцать выше двух метров, плечи широченные и вообще даже издалека мужик производил впечатление того, кто даже из каменных яиц способен мясной сок выдавить. Он предложил. Жадный Мэкв мгновенно согласился, когда понял, что главная здесь ценность даже не оружие, а наркота, если в ней есть хотя бы часть заявленных свойств. Жопные торпеды это одно, а загадочный и трудно выговариваемый мемвас это другое. Новый товар на рынке.

Мэкв с мемвасом…

Мэкс с обожженной изнутри жопой, забитой арахисом и гнутыми вилками, найденными Рэком на барной кухонке…

Мэкв что добавил новых загадок, но почти не дал ответов.

Но он не врал и это еще один повод уйти отсюда – мстить некому. Даже если бородатый детина заказчика здешний, его уже не найти – любый с подобными физическими данными понимает насколько легко вычленить его из толпы или найти обычными расспросами. Он уже далеко. Или же заперт в одной из цитаделей причастной к этому городских группировок и хер я его выковыряю оттуда в ближайшее время. Но я делаю ставку на таких же гостей Дублина как и я – мемвас тому доказательство. Эта наркота прибыла сюда прямиком из Жопы Мира. И я знаю кто недавно прибыл сюда прямиком из Франциска II как и я…

Так что… надо уходить. Как можно быстрее.

– Нам нужна берлога – едва слышно произнес я и голые измочаленные тела рядом со мной пару раз дернулись под иссякающими струями душа, давая понять, что услышали – Берлога где-то там… – мой взгляд по-прежнему не отрывался от затянутой бурой пеленой Мутатерра и снова рядом со мной вяло дали о себе знать отмытые гоблины.

– Пожрать бы – чуть ожила Ссака и, приподнявшись, опять упала – Пожрать через силу. Дерьмо… я вырубаюсь… у меня спина чистая?

Сплюнув ей на спину, голый орк прохрипел:

– Теперь чистая… не благодари, сука тупая.

– Пошел ты… поссу на твою могилу.

– А я… – замолкнув, Рэк вяло махнул испещренной уколами лапой и поплелся к навесам, с трудом переставляя ноги.

Я двинулся следом, заставив себя отлипнуть от щели с видом на Мутатерр, перешагнуть Ссаку, хлопнуть по плечу Хорхе и со стоном вывалившись из душевой кабины. Вот дерьмо…

– Пожрать и поспать, лид? – прошелестел мне вслед бывший консильери.

– Хер нам – буркнул я и вяло махнул в сторону Мутатерра – Надо уйти в бурю до того, как ее смоет дождем.

– Мерде…

– Мерде – согласился я, тянясь к трусам – Мерде… Ты поведешь. А я… я буду думать дальше…

– Понял тебя, команданте – подтвердил понимание приказа Хорхе и завалился на бок, уронив голову на мокрые доски – Понял тебя…

Натягивая трусы, я продолжал вслушиваться в далекий вой пылевой бури, что накрыла Мутатерр и в ее тоскливых завываниях мне чудились призрачные голоса далекого прошлого.

* * *

– Дело в благодарности – она не глядела в камеру, предпочитая смотреть в треснутое панорамное окно, за которым набирала силу пылевая буря, что почти скрыла заброшенные здания вымершего города, чьи фундаменты были на пару метров погружены в покрытую твердой потрескавшейся коркой грязевую жижу.

Некогда великий старый город превратился в тонущий призрак и лишь в редких зданиях еще теплилась жизнь. Удивительно, но здешним обитателям как-то удавалось выживать в полном изоляции от внешнего мира. Никакой помощи, никакой поддержки, но они продолжали жить, что-то выращивая, что-то находя на этой полностью принадлежащей им территории. Здесь не было законов кроме волчьих, а чужаков не приветствовали, но многие все же рвались сюда ради невероятных селфи, завораживающих геолокационных отметок и атмосферных фонов для интервью, где они занимались хвастовством. Живые мрачные фоны и селфи можно было легко создать с помощью софта, но вот геолокационные отметки, прямой эфир, демонстрируемая привязка к конкретному спутнику связи… все это позволяло создать блогерам не только свой имидж, но и привлечь жадную до возможной крови и жестокости аудиторию. Дополнительной известности добавлял тот факт, что этот прибрежный город был одним из первых, что начал стремительно уходить под воду при первом резком подъеме уровня океана. Вторым фактом было то, что ни один из реально богатых его жителей к тому времени тут не жил – все они заранее знали о том, что произойдет и поторопились продать некогда элитную недвижимость до ее полного обесценивания. Так пентхаусы заняла почти голытьба, что недолго радовалась своей удаче…

Город утонул и был покинут. Остались лишь те, кому было плевать на блага цивилизации, а для жизни хватало немногого.

Тут убивали… Убивали жестоко. Здешние не любили чужаков. И делали все, что отвадить их от своего мертвого города. Но именно это и привлекало к экранам тех, кто хотел насладиться видом чужой мучительной смертью или хотя бы увидеть полную адреналина погоню по крышам и переброшенным между зданиями висячим мостам. А это в свою очередь привлекало в город тех, кто был готов рискнуть собственной шкурой, чтобы обеспечить подобное зрелище ради набора аудитории способной поставить лайк и просмотреть рекламу цифровой фермы, симулятора марсианских колонистов или БДСМВирта.

– Дело в благодарности – повторила Эдита, поплотней запахивая на плечах обычное серое одеяло, что было накинуто поверх белой водолазки.

За окном маятником качался трос с подвешенным за ноги блогером Анторром, что был известен половине мира, а когда его здесь поймали, подвесили к тросу и оставили умирать, его узнала вторая половина. Помощь так и не пришла – вроде бы собрались, но к тому моменту жаждавший славы и бабла придурок уже сдох.

Собравшись с мыслями, девушка продолжила говорить, не обращая внимания на бегающие про продуваемой комнате пылевые смерчи и на огромных полупрозрачных вялых тараканов, что с трудом тащили свои тела по остаткам дубового паркета.

– Когда прежние поколения, те, что родились хотя бы за пятьдесят лет до нас, подрастали, взрослели, становились осознанными, они оглядывались по сторонам, после чего оборачивались и глядели назад – на своих родителей. И эти поколения глядели с благодарностью. Пусть она была не столь яркой и искренней как благодарность еще более ранних поколений, но все же это была благодарность. Спасибо, папа. Спасибо, мама. Спасибо за подаренную жизнь, за детство, за помощь в обучении и взрослении. И спасибо за этот мир, куда вы меня привели. Спасибо!

Еще одна пауза… ветер ненадолго утихает и подвешенный за ноги труп раскачивается тише.

– И им было за что благодарить! Ведь они знали, что главное – усердно трудиться. Заработать немного денег, чтобы начать открывать для себя прекрасную планету Земля. Они могли отправиться на пляжи с белым песком и колышущимися пальмами. Могли посетить бескрайние светлые леса, углубиться в дремучую темную тайгу, побродить по чарующей летней тундре… Они могли купаться в полных жизни теплых озерах и сплавляться на каяках по студеным бурным рекам. Понимаете? Вот за что новые поколения были благодарны предыдущим – за переданный им в наследство огромный и удивительно разнообразный мир. Вот за что мы все благодарны тем, кто положил свои жизни на жертвенный алтарь. Мы благодарны тем, кто в древности открыл новые материки, кто отметил на картах затерянные в океанах города. Мы благодарны тем безымянным трудягам, кто проложил по открытым землям железнодорожные пути и автомобильные шоссе. Мы благодарны светлым умам, что позднее изобрели и усовершенствовали другие способы путешествия – гиперлуп, беспилотные дроны и разбросанные по даже самым глухим уголкам мира площадки дронопарков. А чего только стоят пересекшие всю планету эстакады мультифункциональных транспортных путей! А плавучие города, что вдоль побережий преодолевают невероятные расстояния? А вечно парящие в небесах дирижабли и целые острова? Вау! Восторг! Безопасные путешествия на любой удобной для тебя скорости… Хочешь быстро? Нет проблем! Всего пара часов – и ты на другой стороне планеты! Любуйся закатом или восходом… купайся в океане, бегай с детьми по мокрому песку, оставляя за собой переплетающиеся цепочки следов всей семьи… Да? – Эдита впервые взглянула в камеру, откинула волосы с лица и стало ясно, что она еще совсем девчонка, ей нет и восемнадцати. Хотя на самом деле она выглядела взрослее из-за своего унаследованного от отца тяжелого прямого взгляда и сейчас ей шел семнадцатый год.

Пылевая буря набирала силу и мертвый блогер снова закачался странным метрономом, изредка пробуя головой на прочность одну из торчащих из соседнего здания металлических балок.