Текст книги "И 3 (СИ)"

Автор книги: Руслан Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Темная Башня…

– Она самая… Она самая… И не только она – но и любые разговоры о Темной Башне, если такие достигнут любого из системных микрофонов или будут прочитаны по губам. Так я узнал о некоем герое, что сотрясает весь мир Франциска II! Тогда я еще не был уверен, что ты – это на самом деле ты. Но с каждым твоим новым подвигом о тебе говорили все больше. Говорили те, кто слышал легенды о Темной Башне и достигших ее героях. И с каждым днем в из разговоров все чаще звучало твое имя. Оди. Оди. Оди. Да… Оди… сраный гоблин герой Оди, что пробивает себе путь в Темную Башню. А там тебя уже ждал я…

– Где ты доказал, что ты – всего лишь фальшивка – кивнул я, окончательно придя в себя – Тот Первый кого знал я… он бы никогда не стал следовать чьим-то правилам кроме своих собственных. А тебе пришлось устроить настоящий спектакль тогда. Пришлось меня уговаривать и только когда я послал тебя нахер, ты попытался добиться своего силой. Даже не силой, а подлостью… Я еще не въехал окончательно. Я еще не разобрался с придуманным кем-то сводом дурацких правил и с системой ТИР… Но я уверен, что если на самом деле подчиняющиеся тебе турели и перестанут по нам палить, то не по доброте твоей! А потому что тебе почему-то пришлось так поступить… что-то заставило тебя перестать атаковать меня и мой отряд. Да, машина Глобкон?

– Ты ошибаешься.

– Ну да… Вы тут буквально хороводы водите вокруг странных айсбергов из правил, кодексов и ограничений. Полный хаос… и вам всем как-то приходится лавировать в этом бурном море. Но у тебя полномочий побольше… Хотя власть твоя не абсолютна. Ладно… Хватит сказок. Давай факты. Какого хера ты сам не можешь разобраться с проблемами в Формозе? Это один из мирков под управлением биокомпьютера вроде Камальдулы. И она по умолчанию должна подчиняться тебе.

– Ответ прост – в свое время я… несколько погорячился – фальшивка в красном кресле поморщилась, сложила руки на животе – Там имел место один кошмарный инцидент…

– Глумление над телом дочери Высшего.

– Да… моя дочь… Я сорвался. Это позорный факт, но я вынужден признать его – я сорвался. Я желал уничтожения Формоза. Или хотя бы исчезновения его из моей памяти. И своей властью я исключил мир Формоз из всех списков, одновременно переведя управляющую его систему в строго автономное плавание, наложив на нее запрет связываться с любой другой управляющей или же с Глобконом. Этот корабль… он идет сам по себе. Связь заблокирована, управление тоже. Формоз управляет сам собой и не приемлет чужого влияния.

– И все эти годы тебе было посрать на это…

– Возможно…

– Доставка? Твари, грузы, спецы… Формоз принимал грузы – и это как-то не вяжется с автономностью.

– Временное окно. По истечению сроков окно закрывалось навеки. Эти подводные лодки не смогут доставить тебя на Формоз – он уничтожит любой приближающийся объект.

– Дерьмо…

– Пути туда есть. Главное отыскать их… и отыскать быстро…

– Дай угадаю – Формоз вот-вот лопнет – предположил я – Пусть у тебя нет доступа и связи к заблокированной высшим приказом системе Формоза, но ты можешь наблюдать извне. И как там? Мир рушится?

– Мир Формоз на грани.

– Как и Франциск II.

– Нет, Оди. Нет… если сравнивать два этих глобальных убежища… то Франциск II просто процветает. А Формоз может лопнуть в любой момент.

– Отлично. Миллионы гоблинов наконец-то…

– Наконец-то что? Умрут в холодном сне? Захлебнутся в водах океана и будут пожраны тварями ворвавшимися в их спальни? Я тут подслушал кое-что когда ты брел коридором, общаясь со своим верным оруженосцем пока самурай залечивает раны… ты ведь вспомнил скольких детишек ты отправил в Формоз, да, герой Оди? Многие из наверняка продолжают мирно спать в своих ледяных колыбельках и им до сих пор снятся кошмары о твоей фирменной холодной усмешке, с какой ты вырывал их из любящих материнских рук…

– Сука – ответил я, прикладывая горлышко фляги к губам.

Старик улыбнулся и хотел что-то добавить, но внезапно замигал, заискрил… вспышка оборудования под потолком дала нам знать, что кукольное представление, похоже, заканчивается.

Дерьмо…

– Оди… Формоз… управляющая Мехтильда… туда не пробиться силой! Камальдула… эта сука знает способ… Камальдула!

Замерший старик с треском рассыпался на цифровые осколки, под потолком коротко полыхнуло, вниз потянулся серый дым.

– Я видел Первого Высшего – прошептал обмякший в кресле Хорхе – Сподобился я…

– Жопу ты свою видел! – рявкнул я – Подъем, гоблин! Подъем! Дерьмо! Нахер такие беседы!

– Столько полезного услышали… необыкновенного…

– Эта тварь создана чтобы влиять на мозги – прорычал я, толкая Хорхе к коридору – Умеет врать, запутывать, смущать.

– Как… диабло?

– Вроде того. Только эта тварь похуже – зло рассмеялся я, вспоминая хитрую усмешку фальшивки.

– Хуже диабло? – уже очухавшийся Хорхе проворно выскочил в коридор, где мы замерли, припав к полу, не включая фонари и молча вслушиваясь в звуки заброшенной базы. В ноздри лез едкий дым, что вонял словами Глобкона, притворяющегося Первым Высшим.

Убедившись, что вокруг все так же пусто, я щелкнул передатчиком и поинтересовался:

– Статус?

– Все ок – тут же отозвался Каппа, не сумевший скрыть облегчения в голосе – Вы…

– Была беседа – проворчал я, поднимаясь и включая рассеянный свет на фонаре – Потом расскажу.

– Принято.

Покрутившись на месте, я зашагал к месту, где коридор превращался в широкий тупиковый аппендикс – условно тупиковый. Сюда выходило две пары широченных лифтовых створок. Между ними вспучилась изнутри наружу металлическая дверь поуже, из-под нее лезла мертвая земля и щебень. Мы добрались до конца подземного этажа – что вполне логично, здесь он и не должен быть огромным. Значит, подлодки, в случае их повреждения, ремонтировались где-то еще – я что-то не увидел здесь серьезной техники, стапелей, подвесного оборудования и прочего. Кроме нескольких кранов ничего. А здесь… здесь все оказалось достаточно просто – в этом я убедился, когда на соседней стене наткнулся лучом фонаря на массивную стальную откатную дверь с уже заросшими всякой хренью надписями и символами. Но слова «Вест-Пик» я прочитать сумел. А вот и дверка что ведет к нашей новой базе – хотя открывать ее смысла нет. Даже если там обнаружится уцелевшая часть прохода, рано или поздно мы уткнемся в завал. Природа хуже взрывчатки – дай ей только шанс, и она уничтожит все рукотворное. А за всеми этими транспортными магистралями до-о-олгое время никто не следил.

Последняя дверь оказалась той лазейкой, на которую я, если честно, рассчитывал – очень уж не хотелось пробиваться сквозь завалы, вырабатывая драгоценные ресурсы экзов. И пытаться выбраться водным путем тоже не хотелось – в таком случае выберутся не все. А найденная дверь радовала своей неприметностью и узостью – это точно не парадный вход, которым сюда спустятся важные гоблины в строгих костюмах. Хотя какие они гоблины? Тогда уж эльфы…

Я не сдержал усмешки, а затем и булькающего смешка.

Ну да…

Не скрывающий своей натуры подлый мелкий клыкастый гоблин Оди?

Пусть так.

Тогда…

От моего рывка узкая створка отогнулась, луч фонаря ударил в пыльную темноту, высветив сухие ступени.

Тогда вот этот путь для меня идеален – настоящая лазейка гоблина.

Хорхе включился в дело и мы окончательно выгнули сопротивляющуюся дверь. Поднявшись до лестничной площадки, я повернулся и посветил выше. Луч уперся в столь же неприметную дверь этажом выше. И та дверь уже по любому выше «подземелья». Осталось проверить откроется ли…

В удар я вложил всю накопившуюся злость. Злой болью отдались мышцы бедра, а выбитая дверь распахнулась, ударилась о стену и, отскочив, закачалась из стороны в сторону. В лицо ударила знакомая вонь – гниющая растительность, дерьмо насекомых и зверей, разлагающаяся плоть. Никакого открытого пространства я не увидел, но беглого осмотра хватило, чтобы понять – мы сможем выбраться этим путем. Но не на этом уровне – фонарь скользил по массивным сдвинувшимся железобетонным плитам. Их можно выворотить только взрывом. Но зачем? Вон вверх ведет узкая лазейка. Часть межэтажных перекрытий уцелела и выглядит достаточно прочно. Если подняться до самого верха, а может даже до крыши…

Да…

Глянув на Хорхе, я хлопнул его по плечу и велел:

– Двигаем жопы на запах жратвы!

– Хороший приказ, лид! – заулыбался чумазый гоблин – Красота жизни в ее простоте – жри, пей, любуйся дохлыми врагами и ни о чем не жалей. Я правильно понял?

– Становишься настоящим гоблином, туземец – тихо засмеялся я, переходя на легкую трусцу, на что организм отозвался болевым протестом.

Но Хорхе все же не смог сдержаться и, держась за мной, пропыхтел:

– Так этот страшный старик… он…

– Цифровой фантом – ответил я – Фальшивка. Но…

– Но…

– Пока он толкал свою тухлую речь я кое-что понял – он не понимает… она не понимает… система, что выдает себя за Первого Высшего… она реально себя им и считает!

– Э-э… система…

– Реально уверена в том, что она и есть Первый Высший – подтвердил я – Будь она живой, я бы сказал, что она свято верит в это. И переубедить ее будет так же тяжело как попытайся я сейчас переубедить тебя в том, что ты не Хорхе. Это раз. Но не это царапнуло меня глубже всего… Манера речи этого фальшивого старпера, его злобная ехидность – это реально из эмоций позднего Высшего…

– Позднего? Это как, сеньор?

– Все мы меняемся, Хорхе – буркнул я, переходя на шаг и скользя долгим взглядом по мутным колбам брошенных в транспортном коридоре тележек – Меняемся постоянно. Я не восстановил пока память и что-то херово мне верится, что это случится быстро, но кое-что я помню о Первом Высшем… Когда мы впервые встретились, он был еще… мягкотелым червем, что только-только отрастил свои первые зубы и шипы. У него даже шкура уже чуток задубела, но он все равно оставался похожим на чуть подсохшую кучу дерьма – выглядит черствой и жесткой, а наступи – и брызнет жиденьким пахучим. Таким был ты – я воткнул взгляд в шагающего рядом бывшего советника – В тот день, когда мы встретились.

– Куском подсохшего дерьма с жидкой начинкой?

– Да.

– Я вот люблю трубочки со взбитым кремом…

Не обращая внимания на пустившего слюну гоблина, я продолжил вспоминать, пытаясь упорядочить хоть что-то:

– Я не удивился тогда, что он такой… ломкий и мягкий. Я ведь уже знал его биографию. Знаешь кем он был большую часть своей жизни?

– Боюсь не угадать, сеньор.

– Офисным червем. Но, конечно, червем, что за какие-то жалкие годы сделал невероятную карьеру, превратившись в червя высшего ранга. Управленческая элита. И не просто элита! – я прикрыл глаза, вспоминая лист умной бумаги у меня в руках, что показывала газетную статью – Он был признан управленцем года. А затем он резко уволился и ушел в свободное плаванием.

– Встал на божественную стезю?

– В жопу стезю, гоблин. Он почуял запах огромных денег – усмехнулся я – В те времена он еще был обычным. Если в нем что-то и зрело там внутри, то это было незаметно снаружи. Обычный умный и богатый гоблин, что умеет брать, но не любит отдавать. Или лучше назвать его человеком? Человек года…. Звучит, да?

– Сеньор…. Так кем он стал? Меня душит любопытство…

– Это змея – зевнулся я и отвернулся, а подпрыгнувший Хорхе стряхнул с плеч полосатую ало-черную змею, с проклятьем отшвырнув ее в глубину коридора.

Именно в глубину – не о стену шмякнул. Помнит еще заветы машинной матери…

– Он стал наемником высшего ранга. Специализация – кризисный управляющий. Так что может ты и прав, гоблин – проворчал я, ладонью стирая грязь с одной из колб и всматриваясь в покоящийся на ее дне хвостатый человеческий скелет – Может он и вступил тогда на божественную типа стезю – ведь он стал спасителем-наемником. Ты знаешь кто такие кризисные управляющие?

– Ну…

– Это ублюдки. Конченные ублюдки с куском закаленной стали вместо сердец. Их нанимают владельцы умирающей компании, соглашаясь на любые условия такого спеца. Они готовы заплатить любую цену – ведь иначе кормящая их компания или даже корпорация просто исчезнет. Таким и был некогда Первый Высший – он появлялся в умирающей корпорации, быстро изучал состояние всех дел, ресурсов, кадров и прочего, а затем… вооружался мачете и начинал отрубать все подгнившее или пусть даже здоровое, но не приносящее прибыли. Когда он отрубал все лишнее, то брался за иглу и начинал сшивать содрогающееся от боли изуродованное корпорационное тело. И в конце получался здоровый и не кашляющий бодрый малыш! Этот веселый карапуз быстро становился на крепкие ножки и снова начинал приносить огромные прибыли своим владельцам. И всем было плевать на тех, чьи изуродованные останки валялись в стылой тени под зданием ожившей корпорации…

– Останки тех, кого пришлось… – быстро сообразил умный Хорхе.

– Да. Те, кого кризисный управляющий уволил одним бесстрастным росчерком пера. Раз – и десятки тысяч трущобников остались без драгоценной работы, что кормила их семьи. Два – и поддерживаемые корпорацией школы и детские садики списаны с ее бюджета, а затем и умирают без финансовой поддержки. Три – и корпорация перестает оплачивать половину коммунальных расходов работягам. Электрические огни в их хибарах гаснут. Четыре – и никакой оплаты медицинских услуг заболевшим работягам. Пусть платят сами, пусть оплачивают страховку сами. И серьезно болеющие начинают умирать – прямо в больничных коридорах, где они как мусор валяются на старых каталках – я опять оглядел ряды тележек с колбами, что стояли вдоль стены коридора.

Тележки с трупами и костями…

– Вот как тот улыбчивый и спокойный управленец высшего звена в свое время заложил прочную базу под свою будущую новую личность. Так он стал Первым Высшим.

– Б-бо…

– Да?

– Богом…

– Да – легко подтвердил я – Он стал настоящим богом. Холодным и решительным. Говоря проще, Хорхе, он стал кризисным управляющем для всей корпорации по названию Земля. Он стал управленцем задыхающейся планеты. Это случилось внезапно…. Неожиданно для всех. Закончив очередной контракт по спасению корпорации – завершив успешно – он попросту исчез со всех радаров. А потом внезапно обнаружился вон там – я ткнул пальцем в стену коридора, указав в сторону океана – Он обнаружился на одном из подыхающих искусственных атоллов, где и жил в палатке. Представляешь? Миллионер атолла мать его. Жрет консервы, срет в яму и пытается спасти атолл на который все давным-давно плюнули – как и на саму планету. Там все и началось, Хорхе. На том атолле, в который он снова пытался вдохнуть жизнь.

– Атолл Жизни – завороженно прошептал гоблин – Святая жопа… Алоха Кеола.

– Была рождена там – кивнул я – Там началось вообще все. Там родилась корпорация Атолл Жизни, что теперь правит всей планетой. Да… И этот атолл где-то в самом сердце Формоза – первый мир-опухоль был построен вокруг искусственного атолла. Ради защиты этого атолла. И только потом Формоз начал расширяться, растя как реальная раковая опухоль и швыряя во все стороны метастазы. И я уверен, что атолл все еще где-то там. И есть шанс, что там находится и настоящий Первый Высший – живой и во плоти. От старости этот ублюдок точно не мог умереть. А вот удалиться в место, где все когда-то начиналось… и жить там, любуясь спасенной им планетой – вот это вполне в его духе. Хорхе!

– Э… да?!

– Жратвой пахнет! Давай бегом!

– Есть!

– Пожрем, отдохнем, а затем хорошенько пошаримся в каждом уголке этих руин – произнес я на бегу – Да… мы здесь обшарим каждый уголок…

Наевшись моллюсков, я приткнулся рядом с Гадюкой, решив чуток отдохнуть, а затем плотно заняться боевым экзом. Но меня внезапно потянулся в какой-то мутный темный колодец, и я понял, что на подходе очередной…

– Ты сука спятил?! – орал я в экран, одновременно колотя дергающимся вражеским экзом по стене рядом с бронированными запертыми дверными створками – Охренел?!

– Успокойся… – усталое лицо Первого выглядело отрешенным – И хватит шуметь…

Отбросив сочащийся кровью экзоскелет, я убедился, что в заваленном мертвыми телами коридоре я один стою на ногах и рискнул поднять забрало Гадюки, взглянул на Первого напрямую:

– Выходи. И мы поговорим.

– Все уже решено. Пойми… ты же видишь, что происходит – я физически не успеваю быть везде. Стоило мне отлучиться с Формоза и…

– Она давно мертва! И мы вернули тебе ее тело!

– Пойми… эта интеграция… это слияние… просто очередной шаг в нашем великом плане. Мы почти добились своего. Сейчас главное не упускать ни одной мелочи, жестко держать все под контролем. Пристально наблюдать за каждым аспектом…

Вбив руку в проломленную в стене дыру, я ухватился за один из армированных шлангов и резко дернул на себя. С шипением ударила струя жидкости, окрасив одну из стен алым, будто я порвал стенную артерию.

– Мы прекратим это дерьмо – уверенно произнес я, бросая еще один взгляд на экран – Сейчас я войду и…

– Тебе не успеть – устало улыбнулся он и откинулся на спину, где его мягко приняла бирюзовая плотная жидкость, скорее желе – Успокойся… это всего лишь копирование… меня станет чуть больше. Я стану почти вездесущим… и мы больше не допустим, чтобы случилось подобное гребанному Формозу. Вы вовремя ушли оттуда… сейчас там развернется ад порожденный моим гневом…

– Ты себя слышишь? Ты слышишь, что произносит твой рот? Эй!

– Когда все закончится – мы поговорим. Ты, я и еще раз я…

– Я войду…

– Ты не успеешь.

– Я войду и остановлю это дерьмо.

– Ты в полушаге от предательства, друг мой. Ты покушаешься на самого меня…

– Я войду… – от моего следующего удара одна из створок сдвинулась – Я войду… и остановлю это…

– Что ж – подавшись вперед, почти утонувший в бирюзовой жидкости, оскалившись, Первый поощряюще улыбнулся – Войди и останови… нас…

В начале коридора послышался дробный топот тяжелых ног. Выругавшись, я ударил еще раз, сдвигая створку. И тут же нырнул в узкую щель, протиснулся, оказавшись в небольшом тамбуре, упершись в следующие защитные двери. Топот за спиной стал ближе. А с потолка прозвучал затухающий слабый голос:

– Ты не успеешь…

Со всех сторон ударила серая пена, что тут начала затвердевать, превращая тамбур в ловушку…

– Сука! – прошипел я, подскакивая и тут же падая, поскользнувшись на лопнувшем черве. Упав, я замер на боку, глядя в невидимый высокий потолок и подставляя лицо холодным каплям – Сука…

Глава 6

Рвать, ломать, курочить и топтать дело приятное.

Так что следующие несколько часов мои чуть пришедшие в себя гоблины занимались самоублажением, выламывая сначала внешне целое оборудование из шкафов, стенных ниш, полов и даже из потолков, чтобы затем разломать его и достать все самое ценное и достаточно небольшое, чтобы поместилось во внедорожник.

Учитывая новую информацию, мне придется хорошенько ублажить Управляющую Вест-Пик, чтобы получить от нее больше бонусов и заодно больше информации. А любую женщину лучше ублажать не только сладким словом, а чем-нибудь еще более… материальным. Например, щедрыми дарами и крепким делом. Хорхе, неплохо подкованный в электронике и оборудовании попроще, помогал гоблинам сделать верный выбор – у него было время научиться пусть не разбираться, но оценивать древнюю технику за то время, когда он пытался наладить жизнь в Небесной Башне посреди заброшенного мегаполиса. Заодно они собирали все, что могло служить хранилищем информации. К подлодкам я лезть строго запретил – если где-то осталась опасность, то именно там в первую очередь. Подобная техника всегда неплохо защищена умной защитой и системами самоликвидации на крайний случай. Опять же радиация – хрен его знает, как там обстоят дела после произошедших здесь взрывов. Пара атомоходов выглядят плачевно и угрожающе одновременно.

Я и переставший хандрить Каппа потратили эти часы сначала на поиск достаточно проходимой лазейки на поверхность, а затем на ее расширение. Одно многообещающее место сначала поплыло, а затем обрушилось после того как мы разгребли чуть завалы. Я успел убраться из-под каменного душа, а мечника накрыло и пришлось откапывать узкоглазого, сыплющего в это время задумчивыми изречениями в стиле «Воробью с раздавленной жопой больше незачем клевать зерно брошенное на влажную землю – ведь срать больше нечем. Так пусть зерно прорастет»… Как-то так… ну или я хреново запомнил. Каппу я откопал, после чего мы сместились чуть в сторону и попытали удачу там. На это раз получилось пробиться на следующий этаж, где мы наткнулись на комнату полную скелетов. Большая их часть лежала вдоль стен, несколько скрючились у заваленной двери, а в центре, на стальном столе, стояло несколько прозрачных пластиковых бутылок с закрученными крышками. Внутри свернутые листы бумаги. Прощальные посмертные записки и пожелания сучьей участи тем, кто взорвал это здание, хотя это лишь мое предположение. Я читать не стал и попросту скинул бутылки со стола, поднявшись на него и сорвав с потолка железную решетку с жалкими следами попыток ее вскрыть теми, чьи пыльные кости валяются у стен. Шесть жалких и не слишком уж крепких болтов – вот что отделяло из от свободы и жизни. И я за пару секунд уже придумал три способа разобраться с потолочной решеткой даже без помощи экзов и без инструментов. Но запертые здесь офисные гоблины сдались и умерли. Что ж… их выбор…

«Ты в полушаге от предательства!».

Пока я скидывал решетку, забирался внутрь и проверял вентиляционную шахту, убеждаясь, что она слишком узка для экза, но вполне сгодится для обычных гоблинов, толкающих перед собой рюкзаки, эти слова из моего последнего флешбэка жгли мне мозг подобно упавшему с сигары раскаленному пеплу.

Дерьмо… Предательства?! Дерьмо!

Он все же умудрился забрать мне в голову! Но я вытряхну этого дохлого ушлепка оттуда до того как вонь его разложения окончательно отравит меня.

Проследив направление вентиляционного короба, мы занялись стеной, не пытаясь даже проверить дверь – уже знали, что та часть здания сложилась целиком. Еще один сэндвич из бетона, стали и дохлого мяса. Так что нам не туда. А вот внутренняя стена оказалась достаточно тонкой и не слишком уж прочной – и снова я вспомнил про сдавшихся и померших придурков за спиной.

Да… я вспомнил…

Как и слова того черного тощего мудрого старика, что жил на вершине некогда гордого Эдельвейса и обучал хищную и вечно голодную малышню азам выживания в этом дерьмовом мире. Он раз за разом повторял нам: не будьте теми, для кого стена это конец пути. Так мыслят только тупые ушлепки и трахнутые ублюдки, помните это, дети. И мы кивали, мы запоминали. И мы с детства знали, насколько огромен этот мир – достаточно было взглянуть в невероятной высоты Эдельвейса и увидишь то, что называется бескрайностью…

Пробив себе путь сквозь стену, мы поняли, что обнаружили выход. Он не будет слишком простым, но и запредельно сложным не окажется. Для нас с Каппой пройти по арматурной паутине над провалом труда не составит, а остальные проползут по чуть прогнувшемуся наклонному вентиляционному коробу до верхнего и последнего на нашем пути этажа.

Пробежавшись по гудящей толстенной арматуре, чей скелет и удержал это здание от окончательного разрушения, мы очутились на краю бетонной плиты, переступили через еще один скелет и… я замер, когда работающий сканер Гадюки поймал хриплый и почти неузнаваемый голос:

– Трахнутый долбанный сучий ублюдок Оди что кинул меня в лапы этих долбанных миролюбивых ушлепочных хреносовов дикарей, а сам наверняка сдох под завалами. Отзовись твою мать! Прием! Прием!

Пауза…

– Чтоб тебя все макаки джунглей в задницу от зари до зари долбили, командир… ох… прием, прием…

– Какого хера, Ссака? – лениво поинтересовался я.

– О!

– Я тебе язык вырву, сука ты болезная. Не сдохла?

– Твоими молитвами, лид, твоими молитвами. Как дела?

– Выбираемся. Самочувствие, боец?

– Хреновое. Но жить буду. Система подлатала меня неплохо. Разрывов было много. И требуху порвало. Селезенку мне выкинула и одну почку. Я как узнала, ей говорю на полном серьезе – верни почку, забери матку!…

– А она?

– А у тебя говорит нет матки.

– Я знал, что ты мужик, боец. Хвалю.

– Где моя матка?! Не то чтобы сильно жалко… но…

– Все норм там?

– Все тихо. Мне еще бонусный регенерационный коктейль вкололи! И еще двадцать доз с ним же выдали – на нас всех. Но пять я себе отложила… вдруг почка отрастет? Или хотя бы матка…

– Скоро будем. Не расслабляй жопу, пушку держи под рукой – велел я и отключился, после чего нанес первый удар по стыку между плитами.

Отлетевшие куски бетона со звоном застучали по арматурной паутине, заодно сбив с площадки череп, что скребанул зубами по бетону и улетел вниз. Каппа врубил фонарь чуть ярче и подключился, между делом показав на частые слабые искры короткого замыкания дальше в темноте. Там же виднелся шипастый панцирь прикрывающий какую-то липкую массу то ли с лапами, то ли с присосками. Это хреновина припала к искрящему проводу, явно вливая в себя крохи энергии. И это явно не местный вид фауны.

В пробитую дыру хлынула сухая глина, следом начала проваливаться влажная почва вместе с травой и насекомыми. А последней сюда заглянула пока еще зыбкая тень свободы. Убедившись, что путь найден, я махнул рукой и мы начали спускаться обратно в темноту. Рано пока выбираться – мы должны забрать из этих руин все самое ценное. И не забыть тщательно обыскать на предмет носителей информации – причем упор делать надо на личные устройства погибших. Именно там чаще всего встречается уйма интереснейшей и никак не защищенной информации.

Дорогу прорубали десять чуток испуганных гоблинов с мачете. Я приказал двигаться напрямую и мне было плевать насколько трудным окажется путь. Поэтому рубщикам приходилось отшвыривать бревна и оттаскивать, а порой и вырубать куски карстовой породы, что выпирали из влажной земли. Хапая ртами воздух, они обливались потом, изнемогали от непривычных им усилий, не забывая старательно и неумело крутить головами по сторонам, страшась увидеть опутанный лианами бдительный гриб системной полусферы.

Как только первый десяток выдохся – по моим прикидкам, а не судя по их постоянным стонам и редкому плачу незакаленных жизненными бедами мужчин – я коротко рявкнул. Пороняв мачете и топоры, первый изнеможенный десяток развернулся и двинулся нам навстречу. Обдав нас запахом пота, древесного сока и радости, шатающиеся гоблины с некой злорадностью глянули на своих еще свежих соплеменников, что выдвинулись с тыла нашей небольшой колонны, чтобы продолжить работу.

Я недолго говорил с Мигелем, старым советником племени Тихой Воды. Я вообще больше молчал. Но правильно понявший меня советник сам надбавлял и надбавлял стоимость компенсации за то, что он демократично назвал «легким нарушением гостеприимства». Если выстрелы в спины доверившихся им гостей – и плевать что мы нихера не доверились – можно называть «легким нарушением обычаев гостеприимства», то что они понимают под тяжелым? Когда не только убивают, но еще и трахают, играя при этом на педальной арфе?

Мы сошлись на следующем – два звена реально крепких парней-рубщиков, в каждом по десять гоблинов. Первый десяток прорубает моему отряду до тех пор, пока я не скажу «стоп», затем они могут возвращаться к родной реке. Второе звено прорубит нам дорогу до примеченного мной на пути сюда почти редколесья, после чего тоже могут валить куда захотят. Плюс с них пусть допотопный, но крепкий колесный прицеп, что выдержит всю дорогу до нашей базы в Вест-Пик. И пусть это будет большой прицеп. И пусть в нем будет много качественной жратвы и питья.

Меня поняли правильно – в этом я убедился спустя шесть часов, когда мимо едва ковыляли изможденные рубщики первого звена.

Шесть часов напрямик по джунглям, а до этого мы буквально проскочили лишившиеся хозяина «дьявольские сады». Хотя какой он хозяин… сдохший в куче дерьма садовник…

Второй десяток отработал первые два часа и только тогда я скомандовал привал на ночлег – вынужденно, а не из-за сострадания к буквально рухнувшим гоблинам рубщикам. Как только внедорожник с самодельным длинным прицепом на несуразно больших колесах остановился, из него выпрыгнули те из моих гоблинов, кто поздоровее. Они выглядели… довольными. Еще бы – сами катились в прицепе, попивая манговый сок и поплевывая в небо, в то время как другие пробивали дорогу в смертельно опасных джунглях. А здешние заросли на каждом шагу таили смерть – или же речным дикарям тупо не везло. Мы потратили семнадцать антидотов от насекомых и змей, чтобы не дать сдохнуть этим невезучим ушлепкам. Еще один метался в бреду – умудрился разрубить мачете улей диких пчел, потом глянул через плечо на меня и… с визгом ужаса бросился на злобно гудящий улей животом. Еще и обнял… гребаный дебил. Пока его отбросил Ссака, не забыв угостить улей зажигалкой, пока сбил с воющего дикаря жалящих пчел… в общем шансы на его выживание были невелики.

Полные сил выходцы с Вест-Пик и Хуракана быстро обустроили корявый лагерь, разожгли пару небольших костерков в глубоких ямах, пустили в густые вечерние сумерки побольше дыма. Глянув пугливо на меня, разожгли еще один костер – поярче и посуше. Трепещущее пламя дарит чувство ложной безопасности. При этом ты сам, насмотревшись на пляшущий огонь, не видишь нихрена, тебя окружает непроглядная тьма, а вот ты сам как на ладони. Но я не возражал – Глобкон знает где мы сейчас находимся. В этом я уверен. Мы дважды прошли мимо шевельнувшихся, но не ставших стрелять системных полусфер. Мы встретили и даже убили нескольких напичканных следящей электроникой тварей. Да… Глобкон знает наше местоположение. А если в его распоряжении спутниковое наблюдение, то прямо сейчас этот старик… этот цифровой фантом наблюдает за нами сверху.

Что случилось?

Почему вдруг Глобкон снял заказ на наши головы?

Что произошло за эти несколько дней? С чего такая кардинальная смена поведения?

Ненавижу подобное. Я еще не разобрался со старыми тайнами, не получил ответы, а тут уже подсыпают следующее ведро загадок.

Устроившись поудобней под боком остывающего внедорожника, прикрывшись с другой стороны толстым стволом недавно упавшего дерева, при падении выворотившего корнями настолько широкую неглубокую яму, что туда спокойно вместился внедорожник вместе с половиной загруженного прицепа. Добычи мы тащили столько, что я чисто из-за своей мерзкой гоблинской натуры собирался выкинуть половину – а то выглядит так будто мы тащим богатые дары собственной королеве. Но я сдержал порыв – мне на руку, чтобы вся обжитая территория Вест-Пик была под надежным присмотром Управляющей. Чем меньше сумрачных зон – тем лучше.

И это говорю я – гоблин, что начинал свой путь на сумеречных опасных тропах стальных коридоров Окраины Мира. Да… так всегда и случается. Пока ты вор, бандит и убийца с большой дороги, то сумрак твой лучший друг. А как только добиваешься определенно положения, то сумрак становится помехой – а вдруг уже ко мне подкрадется из опасной тьмы какой-нибудь вор, бандит и убийца с большой дороги. Больше света, гоблины! Больше света! Да… мне нужна «светлая» и хотя бы относительно безопасная база, где я смогу перевести дух. Добавить бы еще туда пяток медблоков, десяток торгматов, двадцатку бараков и зомбячью арену с высокой стеной – получился бы тот самый колоритный Уголек, что расположен впритык к Зомбиленду. Идеально для отсева и тренировки бойцов. Дерьмо сразу пойдет на корм зомбакам, слабые пройдут через ранения и починку, чтобы стать сильнее и в конце стать умелыми бойцами.