Текст книги "Обмен душами (СИ)"

Автор книги: Руслан Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Творец талисманов

В автобусе я сел у окна, потянул кошелек из кармана – с ним увязалась расческа. Ну, из этих купейных наборов. И не расческа, а пол-расчески. Глаза у кондукторши остановились: человек вроде серьезный, а в карманах – мусор.

– Это талисман, – улыбнулся я. –  Вот у вас есть талисман?

– Нет…

– Так сотворите его себе!

– Сотворить себе талисман?..

– А что тут такого? У меня их целая куча. Вот этот, например, – достал я из нагрудного кармана отполированный камушек шамбалийского аметиста, – крупные неприятности превращает в мелкие.

– Как это?!

– Вот представьте ДТП, лобовое столкновение или просто цунами. Так этот камешек летальный исход обладателя превращает в сочетанные травмы, совместимые с жизнью, и вместо кладбища вас через пару месяцев выписывают всего лишь с клюкой и больничным на квартал.

Тут с автобусом что-то случилось, двигатель заработал с надрывом. «Вспомнил какое-нибудь злополучное ДТП, – подумал я, – сейчас встанет».

– Вы обманываете… Или шутите, – высказывала тем временем кондукторша, обводя взглядом умолкнувших пассажиров. Те напряженно смотрели в себя, а если себя не было – в окна.

– К сожалению, нет, – вздохнул я. – Если бы вы знали, сколько раз я с клюкой и даже без нее выписывался...

– Везет же вам…

– Везение тут не при чем. Это объективная реальность.

– Вы говорили, что талисман можно сотворить… – вопросила билетерша, неуверенно покивав.

– Ну да. Вот придите сегодня домой, найдите какую-нибудь  любимую вещицу, а лучше – надежную, подумайте настойчиво, от чего она вас будет защищать или чего приманивать. Потом остальное определите – и вперед!

– А что остальное?

– Ну, где и как носить или  хранить его станете, ведь если это будет мясорубка, то на цепочке ее не поносишь. Еще надо будет что-то типа договора с ним заключить.

– Договора?!!

– Ну да. Или подписать, как говорят политики «Дорожную карту». Талисманы и амулеты никогда в одни ворота не играют. Их умасливать надо, подносить что-то, типа водочки в крышечке, как бурханному буддистскому духу или мяску дорогого, если это мясорубка. Ну, в общем, мышке – сыр, лисе – курочку, камню – слезы.

Кондукторша задумалась; внутренний ее взор устремился к месту жительства в неуверенном  стремлении что-то подходящее в нем усмотреть.

– А пол-расчески? – спросила несмело сидевшая рядом женщина. – От чего этот ваш талисман?

– От остального.

– Как это от остального?

– Да так. Фиолетовый камушек, который я вам показывал, оберегает от случайной смерти. А пол-расчески – от внутренней. Расчешешься ею, и чувствуешь, что и сам еще что-то можешь, хоть жить и осталось хрен да маленько...

Автобус, до того подвигавшийся, как запряженный чихавшими волами, вдруг очухался и споро довез меня до очередной моей гостиницы.

Прах Гамлета

 – Вы озадачили меня, Холмс... Так глубоко я не думал. Просто мелькнуло что-то в голове...

  – Это что-то мелькает во многих головах, порою известных. Помните «Человека с рассеченной губой?»

  – Разумеется...

  – Так вот, в хорошо известном вам притоне под грудой тряпья я случайно обнаружил автограф Шекспира, а именно первый вариант известного монолога Гамлета. Позволю себе зачесть его вам.

  Холмс помолчал, вспоминая строки, стал глухо читать:

  Быть или не быть?..

  Сносить удары подлецов

  Или смертельною борьбой

  покончить с ними и с собой?

  Второе выбрал бы любой, коль знал,

  Что будет там, в потустороннем мире,

  Кто там глава??

  Всевышний? или Сатана?!

  Вот в чем вопрос!

  Вот что удерживает нас по эту сторону могилы!

  Кто б стал терпеть безжизненное время,

  Гнет самодуров, предательство, злосчастную любовь,

  Кто б нес такое бремя,

  Когда б не страх неведомой страны,

  из коей нет возврата?

  Вот что колеблет нас, смущает волю,

  Молит терпеть страданья,

  Болезни, старость, увяданье...

  – Однако вернемся к нашим баранам, – сказал Холмс, не дождавшись аплодисментов Ватсона. – Итак, мой друг, теперь нам с вами известно многое. А чтобы доказать, что все изложенное мною не есть плод болезненной фантазии, нам необходимо...

Обмен душами

 Из Пиранделло

Два человека, Художник и Богач вроде дружили, то есть иногда, ну, скажем, раз в неделю, встречались в разных симпатичных кафешках для обмена разными фразами о прошлой погоде и активности Этны в текущем столетии. Они, эти люди откровенно друг другу завидовали в глубине их душ и высказанных просто так предложениях. Почему? Да очень просто. Художнику очень и очень хотелось много денег, чтобы рассыпать их направо-налево, поить друзей для самоутверждения личности и покупать особый свет в глазах любимых женщин, потому как женщины на выдающиеся в природе художественные картины, смотрят совсем не так, как на обычные бриллианты. А Богачу очень и очень хотелось понять, что такое красота, почему люди деньги на нее меняют, иногда в больших количествах, причем безрассудно. Еще ему очень хотелось любоваться искренне закатами и рассветами, храмами всякими и редкостными статуэтками, но у него ничего с этим не получалось, хоть плачь, потому что человек либо тот, либо другой, он либо любуется, либо деньги делает. И, вот, однажды, во внеочередной кафешке, Богачом спешно устроенной, он, без всяких предварительных погод и курсов акций, сказал Художнику, что нашел человека из какого-то Китая или Индии, который переставит им души, ну, рокирнет ими! И в результате этого обмена душами у него, Богача, появится чувство прекрасного, а у художника – денежки, потому что все это изнутри идет, то есть из души, из середки человеческой.

  Художник сразу согласился, сосало у него под ложечкой, видимо, от недоедания, и через день дело было сделано. В конце обмена и случился, на мой взгляд, самый запоминающийся момент этой истории. Получив новые души, эти двое стали их ощущать, как новую типа середку или костюм, но когда дошло дело до подвалов, где низость общечеловеческая от общего зрения хоронится, сникли как лютики, и разошлись, не сумев даже глаз друг на друга поднять.

  А конец у этой сказочки вовсе дрянной.

  Богач, став художником, деньги все свои побросал в разные нищенские кепки и фонды, потом в него и картины, естественно, девушка прекрасная неожиданно влюбилась, которой хрустальных машин с серебряными холодильниками и майями всяких вовсе не было нужно, но человек с теплыми глазами и просто любящий до искреннего и полного самопожертвования. А художник, став богачом, тут же нажрался черной икрой, виски всякими обпился, с девушками покупными с ног до головы бессовестно обтрахался, от чего у него желчь обильно пошла, а с ней и понимание существа случившегося дела. От этого понимания он к душе своей бывшей, как лань бросился, то есть к Художнику нынешнему, а тот, понимаешь, разомлев совершенно, сухарики ржаные за десять лир пакетик в обнимку с девушкой небесной красоты хрум-хрум, да на закат при этом хлоп-хлоп, да ах-ах, причем искренне.

  Не вынесла этого неподдельного счастья чужого подлая сущность новорожденной капиталистической акулы, и вынул он наган и всех троих, то есть себя включая, безжалостно застрелил...