Текст книги "Кантор идет по следу"

Автор книги: Рудольф Самош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Вопрос застал Ковача врасплох. Он так растерялся, что даже стал заикаться, потом, встав по стойке «смирно», произнес:

– Служу трудовому народу!..

– Вот и хорошо, – продолжал полковник. – С первого числа вы будете зачислены в штат центральной полиции, но останетесь на прежнем месте до особого распоряжения… Разумеется, со своими собаками.

– Слушаюсь…

– А чем вы кормите своих четвероногих друзей? И где? – неожиданно поинтересовался полковник.

– Я их кормлю в больнице Маргит, там нам дают бесплатно… Другого выхода нет, ведь оклад мой сами знаете…

– Знаю, знаю. В ближайшее время мы этот вопрос уладим, а пока будете получать прибавку к окладу – сто форинтов ежемесячно.

Во время разговора Люкс и Кантор сидели посреди комнаты, лишь поворачивали голову в сторону говорящего. Особенно внимательно они вглядывались в лицо хозяина, которое, чем дальше шел разговор, тем больше выражало радость. И когда он начинал говорить, собаки крутили хвостами, выражая этим свое удовлетворение.

В конце разговора собаки по команде Ковача «отдали честь» и вслед за хозяином вышли в коридор.

– Хороши у вас собаки, ничего не скажешь… – заметил полковник.

– Таких собак в Андьелфёльде еще можно найти, – заметил Ковач.

– Да… И все-таки там они не так хорошо подготовлены, как ваши…

– Это уже зависит от людей, товарищ полковник, а не от собак…

– Вам не полицейским, а агитатором надо быть, – усмехнулся полковник.

– Что делать! Люблю собак, – сказал Ковач и улыбнулся.

Вместе с собаками Ковач шел по набережной Дуная по направлению к мосту Маргит. Солнце стояло как раз над полуразрушенными куполами королевского дворца. По Дунаю плыли редкие льдины.

Ковач строил планы на будущее. Голос Люкса вывел его из задумчивости. Он увидел, как Люкс вдруг ринулся в воду. Кантор обнюхивал брошенное кем-то на земле пальто, а затем тоже бросился в воду и поплыл вслед за другом.

Ковач перегнулся через перила и увидел далеко от берега белые пузыри на поверхности воды. Неподалеку от собак проплывала льдина. «Люкс и Кантор предусмотрительно обошли ее стороной. И в этот момент над водой показалась голова утопающего. Человек явно тонул, он беспомощно разводил руки в стороны, по почему-то не кричал. Увидев человека, Люкс изо всех сил заспешил к нему. И прежде чем голова снова ушла под воду, Люкс успел схватить человека за рукав. Через несколько секунд их догнал Кантор. Люкс не мог удержать человека: голова у того все чаще и чаще скрывалась под водой.

Ковач видел, что Кантор подплыл к утопающему и схватил его за воротник, как он когда-то учил пса на занятиях по «спасению» манекена. Но человек выскользнул. Взять его за волосы нельзя: человек был лыс. Люкс по-прежнему держал его за рукав. Тогда Кантор схватил мужчину за другой рукав.

Ковач перебежал на другую сторону моста. Неподалеку от левой опоры моста, украшенного мифологической фигурой, он увидел обеих собак, которые, словно распятого, тащили человека по воде.

– Люкс! – громко закричал Ковач. Пес ухитрился каким-то чудом взглянуть на хозяина, и тогда тот сделал рукой жест влево, показывая место, куда нужно плыть. Люкс это понял. Он и так, инстинктивно, тащил утопающего к ближнему берегу.

Забрав пальто самоубийцы, Ковач побежал на берег, не спуская глаз с собак, которые умело обходили попадавшиеся им на пути льдины. Перехватывая зубами, собаки удерживали мужчину за плечи, так что его голова теперь все время находилась над водой.

Ковач уже стоял на берегу, показывая руками, куда плыть собакам. Течение в этом месте было довольно сильное, и собак сносило. Старший сержант несколько раз свистнул, подзывая собак к себе. Он понимал, что если их снесет дальше, где волны Дуная бились о высокую стенку набережной, то он уже ничем не сможет помочь ни собакам, ни утопающему.

Кантор первым понял хозяина и стал ещесильнее загребать передними лапами. В это время на набережной появилась машина скорой помощи. На берегу тем временем собралось довольно много зевак. Несколько человек спустились к самой воде и, как только собаки подтащили мужчину к берегу, подхватили его и положили на носилки. Люкс и Кантор, выйдя на берег, начали отряхиваться.

В воде они не замечали холода, но, оказавшись на берегу, на холодном ветру, сразу же озябли.

Кантор проводил носилки до самой машины скорой помощи, а когда она тронулась, огласив воздух сиреной, пес понял, что сделал что-то хорошее, хотя он сделал это без приказа хозяина, просто следуя за Люксом.

Люкс тем временем важно расхаживал среди окружившей его толпы, отряхивая время от времени воду, слушал восторженные возгласы, понимал, что это восторгаются им, и ему было приятно.

«Расхаживает, как любимый артист перед публикой, – с неудовольствием подумал о Люксе хозяин. – Интересно, как он только понимает, что его хвалят?»

– Ну, довольно, пошли, – сказал Ковач собакам.

– Ай да собаки! – хвалила Люкса и Кантора пожилая женщина. – Да они достойны награды за спасение жизни человека.

– Вы нам не расскажете их родословную? – попросил какой-то мужчина.

«Только этого мне сейчас не хватает, – подумал Ковач. – Если отвечать на все их вопросы, застрянешь здесь не на один час». Ничего не ответив, он пошел по направлению к мосту. Когда они выбрались из окружения зевак, хозяин скомандовал собакам:

– Бегом!

Пошли обратно. Когда дошли до места, где лежало пальто тонувшего, Люкс дал знать об этом ворчанием.

«А сам-то я забыл похвалить собак», – подумал Ковач и, потрепав Люкса и Кантора по спине, сказал:

– Люкс, Кантор, вы у меня молодцы! – И, обращаясь к Как тору, добавил: – Ты настоящий друг!

Ковачу вдруг стало грустно оттого, что скоро ему придется расстаться с Кантором. Он охотно оставил бы его У себя: собаки так прекрасно дополняли друг друга.

На следующее утро начальник отделения сунул Ковачу под нос газеты.

– Вот почитайте, опять про вас пишут…

– «Спасение утопающего двумя собаками», – громко прочитал Ковач заголовок статьи и, немного помолчав, добавил: – Странно.

– Что тут странного?

Да там же не было ни одного «журналиста, я ни с кем не разговаривал.

Начальник отделения внимательно посмотрел на своего заместителя.

– Странно другое. Где бы только вы ни появлялись со своими собаками, там обязательно что-нибудь да происходит. Что вы на это скажете?

– Что мне сказать? Мы просто шли по мосту…

– Ага, и как раз в то время человек прыгнул в воду, да?

– В конце концов… уж не думаете ли вы!.. – вдруг вспылил Ковач.

– Нет, я только спрашиваю, как могло случиться, что человек бросился в воду как раз в тот момент, когда мимо проходили вы с собаками?

– Не знаю… – недоуменно развел руками старший сержант.

– Этак скоро о вас с собаками романы начнут писать. Запомните, что полицейский – это вам не артист, а о вас сейчас в газетах больше пишут, чем об артистке Клари Толнаи, понятно? Пока вас тут не было, у нас был порядок и тишина. И я мог спокойно спать до утра. А теперь? Теперь меня будят чуть свет и приказывают прислать вас с собаками для получения награды…

– Как?…

– Очень просто. Завтра в одиннадцать ноль-ноль вам надлежит явиться к председателю городского совета… А я тут должен сидеть и ломать голову, кем вас заменить. Кто-то же должен дежурить вместо вас!

Весной пятьдесят третьего года в одном из районов Будапешта открылись Центральные курсы по подготовке служебных собак. Место для этого было выбрано превосходное: кругом горы, луг, река и тут же, неподалеку, городские постройки. Приятно было Ковачу в свои двадцать семь лет (возглавить эти курсы.

В новеньких боксах разместили шестнадцать служебных собак. Четырнадцать из них отобрали в отделениях полиции, а двух, по кличке Черный и Тиги, которые были великолепно подготовлены как сторожевые собаки, взяли от хозяев.

Площадка для собак была построена по установившимся стандартам, но Ковачу все-таки казалось, что в них нужно внести кое-какие изменения. Сколько было споров по этому поводу! На старых площадках было слишком мало препятствий для собак, а здесь на двухсотметровой полосе каких только не было препятствий, но Ковачу все казалось, что мало.

Кое-кому стало даже жаль собак, которым предстояло все эти препятствия преодолевать. Но Ковач знал, что без упорной работы и тренировок не может быть хороших результатов. От служебных собак надо требовать максимума.

К шестнадцати собакам, привезенным из различных уголков страны, были приставлены шестнадцать собаководов, но этим людям предстояло пройти обучение на Центральных курсах.

«Кому из этих шестнадцати поручить воспитание Кантора? – думал Ковач. – С Люксом теперь тоже будет намного сложнее. Он трудяга и не любит валять дурака. Если я руководитель курсов, то это не значит, что теперь Люкс должен стать баловнем. Он должен продолжать работать, но с кем, вот в чем вопрос. Ведь Люкс вряд ли кого подпустит к себе. Он злится на каждого, кто пытается подружиться с ним. Что с ним делать?»

Ковача беспокоило теперь множество разных вопросов. И самый главный из них заключался в том, что в стране очень мало восточноевропейских овчарок, а их выращиванием заняты всего-навсего несколько человек.

…Вчера состоялось официальное открытие курсов. После торжественной части началась «самодеятельность»: четыре собаки – Кормош, Тиги, Люкс и Кантор – продемонстрировали перед собравшимися свое мастерство. Все было очень скромно, но для начала и это неплохо.

Утром Ковач на велосипеде приезжал на работу, а Люкс и Кантор бежали рядом с ним по тротуару. И хотя Ковач в душе гордился своим новым назначением, он понимал, что жизнь его отныне станет труднее.

Начальство, видимо, ожидало от собак и от прибывших на учебу их проводников чудес. Добиться же «чудесных» результатов было очень и очень непросто. Даже У самой талантливой собаки могут не раскрыться все ее возможности, если она попадет не в те руки и ее воспитатель останется непонятным, чужим ей человеком. Только человек, влюбленный в криминалистику и в собак, мог стать таким воспитателем.

«Интересно, каких людей пришлют на курсы проводников служебных собак?» – думал Ковач, усердно нажимая на педали велосипеда. Получасовая поездка освежила его, было приятно смотреть на ветки деревьев с набухшими почками, на белые деревья цветущей черешни. Недалеко от здания курсов Ковач увидел полицейских, которые один за другим шли на службу.

Ковач обогнал их и, прислонив велосипед к стене проходной, подошел к младшему сержанту, который держал в руках какой-то плакат.

– Что это такое? – поинтересовался Ковач.

– Вывеска, приколотить нужно у входа… товарищ начальник… Вот только не знаю, как лучше написать: «Курсы собаководства» или «Курсы по собаководству»?

– А лучше всего никак, – недовольно буркнул Ковач, – Мы не цирк, и нам эти вывески ни к чему. – И пошел прочь, оставив младшего сержанта в полном недоумении.

Учебные классы оборудовали в первом этаже здания. Из центра прислали всего-навсего одного преподавателя – старшину Немета, которого Ковач хорошо знал. Немет был назначен заместителем Ковача. Встреча друзей была неожиданной и радостной.

Немет привел с собой на курсы своих воспитанников – собак по кличке Кормош и Тиги.

– Ну, что будем делать? – спросил Ковач, обращаясь к Немету. – Считай, что, кроме нас с тобой, никто в собаководстве ничего не понимает.

– Да и сами мы не больно разбираемся, – добавил Немет.

– Что за народ прибыл? – поинтересовался Ковач.

– Пока трудно сказать, поживем – увидим. – Немет пожал плечами. – Положение не из легких. А знаешь, что я тебе посоветую, давай построим людей и собак друг против друга и пусть они сами выбирают…

– Ну, знаешь, это тебе не танцы… а кое-что посложнее.

– О наших старых верных друзьях думаешь? Кормоша и Тиги мы никуда не отдадим.

– Люкса тоже. А кто же будет числиться вместо них? – спросил Ковач.

– Возьмем да купим.

– На какие деньги?

– Знаю я одного собаковода, он мне по дешевке отдаст.

– Я за своего пса сам заплачу, – выпалил Ковач и только после этого подумал: «А где деньги возьму?»

После окончания курсов шестнадцать областей официально потребуют для себя по одной служебной собаке. В две области нужно будет послать две собаки, а в одну область – даже три. А три области, расположенные на западной границе, – их-то нужно обеспечить в первую очередь. Вот и получается, что одна собака приходится чуть ли не на полстраны. Невеселые думы одолевали Ковача. Он посмотрел в окно. Будущие проводники собак, разбившись на группки, о чем-то оживленно разговаривали друг с другом.

Один коренастый круглолицый молодой человек стоял, подняв к небу руки, словно выполнял комплекс утренней гимнастики. И в тот же миг Ковач заметил, что знаки, которые делал руками молодой человек, относились к Кантору, который послушно подчинялся новичку.

«Вот тебе и собачья преданность!» – подумал Ковач, завидуя в душе новичку, который так быстро нашел общий язык с Кантором. И хотя Ковач хорошо знал, что рано или поздно ему все равно придется расстаться с любимой собакой, на душе у пего стало тяжело.

– Тибор, кто этот парень? – спросил Ковач, обращаясь к Немету.

– Мой тезка, – рассмеялся Немет. – Тибор Чупати прислан к нам на курсы с западной границы. Вечером я разговаривал с ним. Должен тебе сказать, что он собак любит и понимает лучше нас с тобой.

– Позови-ка этого… как там его… Тибора вместе с Кантором сюда, – попросил Ковач.

Люкс лежал в углу комнаты, его нельзя было отсюда выгнать, если здесь находился Ковач. Пес лежал, закрыв глаза, и дремал. После позорного случая с сыном Ковача его преданность хозяину стала безграничной, он старался отгадать каждое его желание. И справедливости ради следует сказать, что часто это ему удавалось. В такие моменты Ковач с удивлением думал о том, что Люкс умеет читать его мысли.

Люкс постепенно привязался к несколько осторожному, но смелому Кантору, который уже был в состоянии помериться с ним силами, однако не делал этого и все еще слушался его.

– Значит, вы из Сомбатхея? – спросил Ковач, оглядывая невысокого, но плотно сбитого молодого человека по имени Тибор. – Сколько лет служите?

– Два года.

– Добровольно пришли или по призыву?

– Добровольно…

– Знаете, что выбрали нелегкую профессию?

– А я уже давно интересуюсь собаками, еще когда на гражданке работал в кузнице, где ремонтировал разную технику.

Ковач улыбнулся, разглядывая рабочие, натруженные руки Тибора, и решил, что передаст Кантора Тибору Чупати.

– Посмотри сюда! – проговорил Ковач, обращаясь к Кантору и по-дружески похлопывая младшего сержанта по плечу.

Кантор завертел хвостом, показывая этим, что симпатии хозяина к этому человеку совпадают с его собственными.

– Что ж, младший сержант, будем вдвоем с вами заниматься. Кантором.

– Благодарю, – широко улыбнулся Тибор и вышел.

– Ну вот видишь, Кантор сам себе выбрал хозяина, – заговорил Немет после ухода Тибора. – Такова жизнь: совсем маленьким щенком Кантора учил я, подростком – ты, а взрослым будет учить он.

– Будем надеяться, что он попал в хорошие руки, а то жаль было бы пса…

– Словом, Кантор попадет теперь на западную границу, а это самый тяжелый участок! там и диверсанты, и контрабандисты, и шпионы…

– Плюс местные уголовники…

Ковач организовал работу на курсах по той системе, по которой он в свое время обучал Люкса и Кантора. Прошла одна неделя, и он с удовлетворением заметил, что его старания не пропали даром. С первого дня занятии он перестал брать Кантора домой, а стал оставлять его на площадке. Сев на велосипед, Ковач направился домой, позвав с собой Люкса. Однако умный пес пошел нехотя, то и дело оглядываясь на Кантора, которому вдруг почему-то запретили сопровождать их с хозяином.

– Пошли, Люкс, пошли! Кантор останется здесь! – пояснил хозяин Люксу, который был готов повернуть обратно к Кантору.

Люкс почувствовал, что теперь всегда будет так и что он лишился товарища, который до этого был необходим ему, как артисту зритель.

По дороге домой Ковач невольно думал о том, как хорошо понимает собак этот Чупати. Значит, Кантор попал в хорошие руки. Теперь Ковача волновала судьба Люкса. Немету не удалось найти замену Люксу, который вчера устроил драку с Кормошем. Случилось это в тот момент, когда Кормош преодолевал очередное препятствие, пролезая через «трубу». Люкс укусил его за лапу. Кормош умный здоровый пес, который все же пролез через «трубу» и стал дожидаться, когда из нее покажется Люкс. Началась такая потасовка, что собак с трудом удалось разнять.

На следующий день брать Люкса с собой было просто нельзя, оставлять его дома – также небезопасно, но нельзя же все время водить собаку на поводу.

Беспокойство Ковача росло еще и потому, что в начале недели звонили из министерства, сообщили, что пограничные войска в недалеком будущем надеются получить в свое распоряжение служебных собак. Так что, возможно, придется отдать и Люкса_г а он без хозяина ничего не сможет делать.

Кантор

Чупати блестяще закончил курсы. Великолепно сдал экзамены, после чего его ожидали две приятные неожиданности: во-первых, ему было присвоено звание старшего сержанта и, во-вторых, Кантор был официально закреплен за ним. Во время учебы Чупати подружился с Ковачем, который многому научил его. Кантор, на удивление, быстро привязался к своему новому проводнику, и Чупати казалось, что он давным-давно знает Кантора. На курсах Чупати часто ставили в пример другим проводникам, немалая заслуга в этом принадлежала Кантору. Ковач был очень доволен новым хозяином Кантора. Под его руководством умный пес усвоил много такого, чего не было в учебной программе. Все необходимые упражнения Кантор проделывал быстро и безошибочно. Другим же собакам они давались с трудом.

– Это не собака, а черт знает что такое! – восхищенно говорили о Канторе товарищи Чупати.

Кантор любил трудные задания и выполнял их охотно и добросовестно.

Привязанность пса к Чупати сначала была инстинктивной, однако постепенно она стала походить на самую тесную дружбу.

Когда-то Чупати прочитал книжку об одном композиторе, там была фраза, которую он особенно крепко запомнил: «Человек, который собирается сделать что-то действительно большое, должен уметь отказаться от многого».

Чупати хотелось совершить в своей жизни что-то значительное. В полицию его привела романтика. Хотелось научиться разгадывать преступления по отдельным мелким деталям.

Он сидел в переполненном пассажирами грязном вагоне. Через двести с лишним километров поезд должен был доставить их к новому месту службы. В вагоне под перестук колес думалось особенно хорошо. Кантор сидел у окна и часто моргал глазами: табачный дым ел глаза.

Новый хозяин Кантора предъявил к нему довольно странные требования – отказаться от обнюхивания углов и столбов. Выполнение этого требования давалось Кантору с трудом. Идя по следу, Кантора так и подмывало хоть на минутку подбежать к столбу или к углу дома. Но хозяин не разрешал этого делать и грубо дергал за поводок. У Кантора сразу же портилось настроение, хорошо еще, что хозяин тут же ласково говорил:

– Не делай этого, Кантор, нельзя!

Поезд мчался все дальше и дальше, унося Кантора от тех мест, где прошла его юность.

– Ну что, засмотрелся? – толкнул слегка Кантора Чупати. – Не горюй! – Хозяин потрепал собаку по голове. – Едем на новое место. Вот увидишь, нам там будет хорошо. Каждый день будут кормить тебя вкусным обедом. Все тебя будут любить. Знаешь, люди любят собак… Порядочные люди, разумеется, а не негодяи…

При слове «негодяй» Кантор навострил уши и стал оглядывать сидевших в вагоне людей.

– Нет, здесь нет негодяев, здесь все хорошие… – Чупати обнял Кантора за шею.

Пассажиры с недоумением поглядывали на странного старшего сержанта, который разговаривал с собакой, как с человеком. Откуда им было знать, что сержанта ш собаку связывала настоящая дружба.

Первую ночь на новом месте Кантор спал беспокойно. Его поместили в удобную конуру, расположенную в углу продолговатого двора. Сама по себе поездка не утомила Кантора, только вот глаза устали от быстрого мелькания предметов. Беспокоило Кантора то, что он остался один, первый раз в жизни он должен был спать в одиночестве. Он вспомнил старого хозяина, в доме у которого он спал вместе с Люксом.

Кантор по привычке проснулся очень рано, когда край неба еще не начал алеть. Беспокойно оглянувшись вокруг, он стал ждать хозяина, который выпустил бы его побегать. Но хозяин почему-то не приходил. И тут Кантора охватила тревога: а что, если хозяин так и не придет и ему придется сидеть в конуре? В желудке посасывало от голода. Подняв морду, Кантор протяжно завыл. Вой отозвался эхом.

Через несколько минут перед конурой появился какой-то человек, который коротко бросил:

– Тихо! Молчать!

И хотя это был не хозяин, Кантор все-таки успокоился, услышав человеческий голос. Вскоре начало светать, очертания предметов стали отчетливыми. Утром появился и сам хозяин.

– Я слышал, ты выл, – проворчал Чупати. – Уж не испугался ли ты, Кантор, а? – Хозяин издал звук, похожий на завывание. – Это нехорошо, такой серьезной собаке, как ты, таких вещей нельзя делать. – Хозяин говорил спокойно, но с укором. Низко наклонив голову, Кантор вышел из конуры.

– Ночью, дружище, нужно спать. И тебе, и им. У нас еще будут такие ночи, когда не придется спать… Ну, пошли, глупыш…

И жизнь снова показалась Кантору интересной и веселой. Пес вошел в ее обычный ритм. Подняв голову, он по приказу хозяина побежал вдоль ограды, проделывая на ходу то по свисту хозяина, то по его сигналу жестом различные упражнения: он бегал, садился, полз на животе, снова бежал, прыгал, сосредоточив все свое внимание на приказах Чупати.

Утренняя гимнастика заканчивалась в восемь часов. Чупати вызвал к себе начальник уголовного розыска майор Бокор. Было ему на вид лет сорок, и вид у него был занятого делами человека.

– Поздравляю вас, – начал майор, когда Чупати явился к нему на доклад. – Бегать вместе со своей собакой, как я уже заметил, вы умеете. А на что еще способна ваша чудо-собака? – Майор взял со стола характеристику.

Такая постановка вопроса удивила Чупати. Он так растерялся, что, сам не зная почему, произнес!

– Отдавать честь.

– Отдавать честь? Вы что, шутите?

– Никак нет. – Чупати покраснел.

– У нас здесь не цирк, и нам нужны не трюки, а умение работать.

– Он много что умеет… – Оправившись от смущения, Чупати стал перечислять достоинства Кантора.

– Тогда это не собака, а какой-то шаман, с помощью которого вам удалось получить внеочередное звание. Все достоинства вашего Кантора увидим в деле. К слову, пограничники тоже рассчитывают на помощь Кантора… Когда вы будете готовы приступить к работе?…

– Через две недели.

– Через две недели? Столько времени мы вам дать не можем.

– Но нам необходима тренировка, – начал объяснять Чупати.

– Все тренировки будете проводить в ходе работы. Даю вам четыре дня. И хватит.

– Слушаюсь! – ответил старший сержант и скрепя сердце медленно пошел к Кантору.

Увидев хозяина, пес радостно закрутил хвостом.

Присев на обрубок, Чупати сказал собаке:

– Четыре дня нам с тобой дали на подготовку, и все. Они думают, мы с тобой все можем. А ведь мы только начинающие. Ну, теперь все равно. Пошли.

Выйдя на улицу, пошли вдоль забора, которым была огорожена школа. Рядом протекал торопливый горный ручей. Дошли до спортивной площадки, где ручей сворачивал в поле.

– Может, здесь и начнем? – пробормотал Чупати Кантору, увидев мальчишку, который, опаздывая, бежал в школу. «А он здорово опоздал», – подумал старший сержант и, показав на следы мальчишки, громко сказал Кантору: – Ищи! – А когда собака взяла след, добавил: – Посмотрим, где живет этот ученик. А?

Дул легкий южный ветерок. Хотя следы были совершенно явственными, Кантор почему-то бежал на полметра левее. Через полкилометра пошли через луг.

«Ветер относит запах, вот пес и бежит по запаху, а не по следу», – сообразил Чупати. Километра через два вышли на довольно оживленную улицу. Дойдя до одного дома в середине улицы, Кантор остановился и, подняв голову, дал знать хозяину, что они пришли. Кантор ждал дальнейших указаний хозяина, так как перескочить через невысокий забор ему было отнюдь не трудно.

– Стой! – скомандовал Чупати и нажал на кнопку звонка.

На веранду, шаркая ногами, вышла старушка и, увидев полицейского, удивленно спросила, кого он ищет.

– В этом доме живет мальчик-школьник?

– Господи! – испугалась старушка. – Да что с ним случилось?

– Ничего с ним не случилось, бабуся, не беспокойтесь! Разве что опоздал в школу, и только! – успокоил старушку Чупати и, повернувшись к Кантору, сказал: – Правильно привел, молодец!

– Я так и знала! Вот ведь баловень! Вышел из дому вовремя, да опять небось играл у ручья и опоздал.

Чупати рассмеялся:

– Может, и так. Только вы уж его за это не наказывайте.

Старушка с удивлением посмотрела на полицейского с собакой, недоумевая, зачем они сюда пришли, если с ребенком ничего не случилось.

– А вы от меня ничего не скрываете?

Чупати пришлось еще раз объяснять ей, что с ее внуком действительно ничего не случилось и ей незачем волноваться.

Появление полицейского с собакой между тем привлекло внимание соседей, которые через забор поглядывали в сторону Чупати.

«Как много здесь любопытных», – подумал старший сержант, почувствовав на себе взгляды соседей. Он сделал знак Кантору и пошел по улице, но, остановившись, еще раз крикнул старушке:

– Всего хорошего, бабушка! Передавайте от нас привет вашему внуку.

Когда Чупати подошел к зданию полиции, дежурный сказал ему:

– Хорошо, что ты вернулся, а то на десять часов назначено чрезвычайное совещание.

В пограничной зоне чрезвычайные совещания – дело обычное, они порой случаются каждый день.

Привязав Кантора к конуре, Чупати разговорился с ним:

– Нелегкая у нас с тобой работа, дружище. У кого-нибудь украдут курицу – бегут к нам. Жулики заберутся к кому-нибудь в дом – снова бегут к нам с тобой… И мы должны найти преступника…

Кантор любил, когда хозяин разговаривал с ним, как с человеком, тихо, с уважением. Пес молча смотрел хозяину в лицо, готовый ради него на любое, самое опасное дело.

Совещание проходило в помещении столовой. Чупати с тревогой думал о том, зачем их здесь собрали.

Голос начальника полиции вывел его из задумчивости. Подполковник говорил по-военному четко, громко. Чупати попытался определить, к какому психологическому типу относится начальник, и решил, что он, вероятно, холерик.

Подполковник говорил о том, что кулацкие элементы в стране вновь подняли голову и активизировали свою враждебную деятельность, подстрекаемые из-за границы. Оттуда в ближайшее время можно ожидать попыток заслать сюда шпионов и диверсантов.

«Если они полезут через границу, тогда нам с Кантором работы хватит, – подумал Чупати. – Непонятно только, почему на погранзаставах не заведут собственных служебных собак?»

Подполковник призвал всех сотрудников полиции повысить бдительность и быть готовыми к решительным действиям.

После совещания Чупати сразу же пошел к Кантору, который по выражению лица хозяина понял, что у того плохое настроение. Умный пес встал на задние лапы и, положив передние на плечи сержанта, потерся мордой о его щеку. От такого проявления любви Чупати рассмеялся, и Кантор, обрадовавшись, что настроение хозяина улучшилось, весело запрыгал вокруг него.

– Ты прав, дружище, не стоит грустить. Ну, пойдем потренируемся. Будем работать над преодолением полосы препятствий.

Сначала Чупати установил обруч, через который Кантор должен был прыгать, затем вырыл яму. Кантор помогал лапами отбрасывать землю. Время за работой летело незаметно. К обеду оба сильно проголодались.

После обеда до самого вечера Чупати продолжал работать над сооружением полосы препятствий.

– Ну, на сегодня хватит, – сказал он, откладывая лопату в сторону. – Можешь побегать.

Кантор с радостью побежал по двору, легко преодолевая каждое препятствие.

– Здорово, молодец! – похвалил собаку хозяин.

После этого Чупати надел на себя специальный тренировочный ватник, которым пользовались при отработке приемов нападения собаки на человека.

– Возьми меня, я бандит! – выкрикнул Чупати и сделал вид, что хочет напасть на собаку и ударить ее палкой.

Кантор, с которым такие занятия проводились и раньше, отскочил в сторону и, как только сержант замахнулся, сделал гигантский прыжок и через секунду уже повис у него на руке. Палка отлетела в сторону.

– Хорошо, хорошо! – похвалил Кантора хозяин. – Л теперь положи бандита на землю! На землю его!

Кантор тут же забежал сзади, повалил хозяина на землю. Несколько минут сержант лежал неподвижно, а пес передними ногами стоял у него на спине, теребя зубами воротник фуфайки.

– Ну, хватит! Уйди! – сказал наконец Чупати.

Кантор послушно выполнил приказ и отошел в сторону. Пес хорошо знал, что это всего лишь игра, которая почему-то нравилась хозяину.

– Ну вот видишь, как все это делается! – проговорил сержант, направляясь к зданию полиции, предварительно заведя Кантора в конуру: – Ночью не бойся и не вой! Я же здесь, рядом.

Уставший пес быстро задремал…

Проснулся Кантор от шума автомобиля. Кругом темнота, лишь на стене дома горела одинокая лампочка. И тут же он услышал голос хозяина, который приближался к нему.

– Одну минутку, товарищи! Я возьму Кантора и поедем!

– Ты собираешься и пса тащить за собой? – усмехнулся тот, у кого был хриплый голос.

– Ночью он нам как раз может пригодиться, – ответил Чунати.

– Уж не испугался ли ты, случайно?

– Черта с два испугался. – Чунати выпустил Кантора из конуры. – Ну, пошли, Кантор. Нам с тобой и четырех дней на подготовку не дали… Что бы они делали без нас с тобой?… Наверное, так ни одного шпиона и не поймали бы…

– Ну скоро вы там? – раздался снова хриплый голос.

– Идем! – ответил Чупати.

– Дорога каждая минута. И так потеряно целых два часа.

Во дворе полиции стояла военная машина-вездеход. При виде машины сердце у Кантора забилось быстрее: он всегда нервничал, когда его поднимали посреди ночи.

– Ого! – удивился лейтенант с хриплым голосом. – Да это не собака, а целый теленок!

«Сам ты теленок», – со злостью подумал Чупати, а вслух сказал:

– Вы садитесь вперед, товарищ лейтенант, собака будет около меня.

Чупати полез на заднее сиденье. Подождав, пока хозяин усядется, Кантор сел рядом.

– Поехали! – приказал шоферу лейтенант. Кантор прижался к хозяину, и тот обнял его за шею. Чупати решил завязать беседу с этим лейтенантом.

– Когда он перешел? – задал он вопрос.

– Кто перешел? – Лейтенант оглянулся на старшего сержанта. – А, нарушитель границы? Пограничный патруль обнаружил его следы в двадцать три часа.

– Не очень-то вы торопитесь, – заметил Чупати. – Сейчас уже четверть второго. Хорошо еще, что вспомнили о собаке не две недели спустя.