Текст книги "Кантор идет по следу"

Автор книги: Рудольф Самош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

– Хелло, Тапло! Ты слышишь? – обратился акробат к своему товарищу. И, спросив разрешения у иностранцев, присел за их столик.

– Девушка, два коньяка господам! – крикнул Келеи официантке.

– А это мой друг, Лапинч, но его лучше звать просто Тапло. Он великолепный боксер, только его ва пьянство дисквалифицировали, выгнали с ринга.

Лапинч галантно раскланялся и протянул гостям свою громадную ладонь.

Блондин кивнул и растерянно пробормотал:

– Бана… Джон Бана…

– А как фамилия господина режиссера? Я что-то сразу не разобрал?

– Келли, – резко проговорил Келеи, изменив свою фамилию на американский манер.

– Господа знакомы с нашим начальником? – спросил Дора.

– Да, он мой старший брат, – ответил Бана.

– Вот это да! Великолепно! – Дора толкнул локтем Лапинча. – Ты слышал, дружище, нам с тобой прямо-таки везет! Скажите, пожалуйста, что вам нужно? Мы вам поможем.

– Мы не знаем, как попасть на лесопилку, – спокойно начал объяснять Келеи, но Дора перебил:

– Ерунда все это!.. Меня интересует, сколько вы нам можете заплатить.

– А-а! Это будет зависеть от вас… Долларов десять – двадцать в день. – Келеи показал на рюмки и предложил: – Давайте выпьем!

– Нам повезло, мой друг – хороший парень и готов вам помочь…

– О'кей! Словом, вы покажете нам дорогу, хорошо?

– Разумеется, что за разговоры!

– Если ты согласен… – Лапинч глупо улыбнулся.

– Пардон. Он хороший парень, но немного трусоват.

Все четверо вышли из буфета и пошли к машине. По дороге Дора тихо шептал бывшему боксеру на ухо, чтобы тот не говорил лишнего, а лучше помалкивал, пусть, мол, господа, раскошелятся: денег у них, видать, много.

За час доехали до лесопилки. В нескольких сотнях метров от нее находилось административное здание, которое старый владелец лесопилки использовал как охотничий домик. Дом был обнесен изгородью. От ворот к веранде вела прямая дорожка, по обе стороны которой росли густые кусты.

Машина свернула к зданию. Дора показывал дорогу. Когда машина остановилась перед зданием, он вылез из машины, широким жестом пригласив и других сделать то же самое.

Бана предложил рабочим выпить с ними, но Дора наотрез отказался:

– Нет, нет, нам уже давно пора работать, мы и так опоздали.

В этот момент на веранде появилась пухленькая женщина лет тридцати пяти. Она с удивлением смотрела на приехавших.

– Вот гостей вам привез, Ица, – проговорил Дора. – Из-за этого мы и опоздали. Скажи шефу, пусть встречает.

– Добрый день, – ласково поздоровался с женщиной Бана. – Брательник мой дома?

– На рассвете уехал на озеро форель ловить, к восьми обещал вернуться. С кем имею честь?

– Я его младший брат, – ответил Бана.

– Так вы Яношка, который живет в Канаде?! – женщина удивленно всплеснула руками.

– Да, а это мой друг.

– Дядюшка Кари говорил, что вы должпы приехать в начале недели, он ждал вас.

Бана и Келеи, забрав из машины вещи, направились в дом.

– Сейчас я накормлю вас, – засуетилась женщина, – а вы пока умойтесь с дороги.

Вскоре вернулся с рыбной ловли и сам хозяин. Он радостно поздоровался с братом и гостем и сказал:

– Надеюсь, вы здесь поживете: жизнь у нас сейчас не та стала, что раньше. Всего полно, так что пожалуйста.

– К сожалению, нам нужно ехать дальше.

– Это еще куда?! – удивился хозяин, уставившись на брата.

– У моего друга в Будапеште есть дело. Он подыскивает венгерских артистов для своего нового фильма. У нас миллионер и тот себе не позволит жить только на капитал, чтобы он не рос каждый день.

– Жаль, жаль, – печально заметил Балинт.

– Но мы еще заедем сюда. Места у вас великолепные, – перебил его Келеи. – Хотелось бы побродить здесь. Здешние пейзажи вполне могли бы служить фоном для моего фильма. Романтикой так и веет.

– Мы к тебе обязательно еще заедем, – подтвердил брат. – Хочу попросить тебя об одной любезности…

– Проси о чем хочешь.

– Мистер Келли один плохо ориентируется в большом городе.

– Да, да, – торопливо подтвердил Келеи, – и потому вот эту коробку я хотел бы оставить здесь. – Он вытащил из чемоданчика плоский ящичек. Открыв крышку, он повернул его в сторону Балинта.

– Это все наше сбережение, – начал объяснять Бана. – Две тысячи долларов и драгоценные камешки… Знаешь, братишка, жить мы будем в гостинице, а там оставлять такие вещи опасно… Пусть лучше у тебя полежат.

– Великолепные вещички! Конечно, пусть полежат. Можете не волноваться: все будет в порядке. – Балинт подошел к шкафу. – Вот сюда я их и спрячу, ключ всегда будет со мной.

– Спасибо, – поблагодарил Бана и встал. – Покажи пока моему другу свои владения, а я немного отдохну.

В самый последний момент женщина, которая подсматривала в замочную скважину, отскочила от двери, и, когда Бана вышел в коридор, Ица как ни в чем не бывало уже орудовала в кухне.

«А у старика неплохой вкус», – решил Бана, заглянув через стеклянную дверь в кухню. Войдя в гостиную, он громко зевнул, снял ботинки и, подойдя к окошку, ждал, пока хозяин с Келли выйдут из дома. Потом быстро надел ботинки.

– Вы здесь остались, Яношка?! – удивилась Ица, когда, войдя в комнату, увидела его. – Я хотела тут порядок навести. Чемоданчик ваш я поставлю на шкаф, чтобы не мешал.

– Нет, нет… Мне нужно позвонить по телефону. – Лайош оценивающим взглядом смерил женщину.

– Тогда я ухожу, не буду вам мешать, – скороговоркой выпалила Ица и вышла из комнаты.

Бана открыл чемодан, чтобы убедиться, что в нем никто не копался. Сунул в карман маленькую коробочку, о существовании которой Келеи не имел ни малейшего представления.

– Пойду немного прогуляюсь, – сказал Бана, заглянув в кухню. – Если они скоро вернутся, скажи, что я пошел к большому озеру.

Бана вышел из дому и направился по тропинке в сторону леса.

Спустя несколько дней Бана и Келеи сидели в одном из роскошных будапештских ресторанов. Недостатка в фантазии у Келеи не было. И во время прошлогодних своих вояжей в Будапешт он не раз встречался со многими артистами, рассказывал им о широких возможностях Голливуда. Очередной жертвой такого вояжа в свое время явился и Бана, польстившийся на богатые посулы. В 1956 году, во время контрреволюционного мятежа, Бана с друзьями сбежал за границу и осел в Канаде. Проучившись два года в университете, но так и не окончив его, он был вынужден поехать работать в лесничестве, но вскоре перебрался в город и там окунулся во все «прелести» ночной жизни. Однако средств на такую жизнь не хватало. Он перепробовал множество сомнительных профессий, пока наконец не натолкнулся на Келеи, который взял его к себе в качестве личного секретаря. До этого Келеи побывал в Австралии, где занимался спекуляцией драгоценными камнями. Дела шли у него совсем неплохо, но, когда, им заинтересовалась международная полиция, ему ничего не оставалось, как перебраться в Европу, куда он, разумеется, забрал с собой и Бану.

Сначала они обосновались в Париже, но вскоре там стало трудно работать, и тогда они решили перебраться в Венгрию, в которой с распростертыми объятиями встречали всех соотечественников, которые возвращались на родину из-за границы.

Мысль об ограблении венского ювелирного магазина родилась в голове Баны. Он настолько «полюбил» драгоценные камни, что не мог спокойно видеть их даже в витрине ювелира.

Чтобы как-то замаскироваться, Келеи выдавал себя за кинорежиссера, учитывая, что люди, особенно богатые, очень падки на сенсацию и мечтают, чтобы их показывали на экране.

Сейчас оба сидели в шикарном ресторане, в котором Келеи знали как мистера Келли, богатого американца.

В данный момент Келеи волновала одна мысль – как сбыть драгоценности, если не полностью, то хотя бы часть их. Реализацией драгоценных камней должен был непосредственно заняться Бана.

– Монетный двор мог бы купить у нас кое-что, но там потребуют таможенное разрешение на ввоз в страну драгоценностей.

– Еще чего захотели! – возмутился Келеи.

– Ты же знаешь, что здесь нет частных ювелиров. Правда, я натолкнулся на одного типа, который согласен купить у нас несколько камешков, но он предложил за них столь мизерную плату, что о продаже ему не может быть и речи.

– Ну а ювелирные магазины? Я читал в газете, что они скупают различные драгоценности.

– Но и они требуют таможенное разрешение.

– А почему бы тебе не пообещать директору магазина несколько тысчонок, а?

– Ты и сам прекрасно знаешь, что с этими камешками далеко не пойдешь.

– Их стоимость – тридцать тысяч долларов.

– Да, но международная полиция разыскивает их от Гонконга до Вены.

– Социалистические страны не являются членами международной полиции.

– А черт их знает!

– Но нас здесь искать не станут!

– Так что будем делать с драгоценностями? – спросил Бана коллегу, когда официант ушел.

– Я уже сказал, что ты их получишь только тогда, когда мы покинем Будапешт.

– Жаль, а то я уже организовал одну сделку.

– Пока я не закончу дела с договорами, об этом не может быть и речи. Понял?

Бана недовольно кивнул, хотя его так и подмывало рассмеяться: последнее время шеф казался ему чересчур трусливым. Бана не знал, что его шеф вот уже несколько месяцев действует на свой страх и риск, и только потому решил навестить своего брата. С другой стороны, Келеи ничего не знал о том, что его коллега прикарманил коробочку с драгоценностями и несколько тысяч долларов, спрятав их на лесопилке.

В ту ночь младший лейтенант Чупати находился в комнате дежурного. Он дежурил по управлению и с некоторой завистью поглядывал на мирно спящего на ковре Кантора. Он тоже с удовольствием подремал бы, но нельзя.

– Хорошо тебе, Тютю, – добродушно пробормотал офицер и снова начал просматривать «Пешти уйшаг».

Время, как назло, шло медленно. В семь утра, за час до смены, Чупати неожиданно почувствовал такой приступ голода, что с трудом пересилил себя, чтобы не выйти в продмаг напротив, который открывался ровно в семь.

В половине восьмого появился майор Шатори. Чупати очень обрадовался его приходу.

– Ты чего такой грустный? – спросил майор.

– Будешь… – уныло ответил Чупати.

Шатори не стал спрашивать о причине, зная, что она кроется в скуке и отсутствии происшествий, точнее говоря – в бездействии.

И вдруг во дворе показалась дежурная машина. Она бесшумно подкатила к подъезду.

– Куда-нибудь едем? – просиял Чупати, сразу же забыв о голоде.

– Бери Кантора, поедем.

– Почему же вы мне по телефону об этом не сказали?

– Лично за тобой заехал.

– Это, конечно, хорошо… Итак, подъем!

Ехать пришлось недалеко. Машина остановилась на улице Ваци у ювелирного магазина. Двери магазина были открыты, хотя обычно он открывался только в десять. В помещении уже хозяйничали криминалисты, возглавляемые лейтенантом Кути.

– Что здесь произошло? – на ходу спросил Чупати у майора.

– Это и мне небезынтересно знать. Надеюсь, наши товарищи уже кое-что обнаружили и мы сможем начать работу.

Майор попросил позвать директора магазина, но того на месте не оказалось. Майор нервничал, но ничего поделать не мог.

Кути показал Чупати на разбитую витрину.

Подведя Кантора к витрине, младший лейтенант приказал овчарке взять след.

Кантор без труда взял след и повел хозяина в подвальное помещение. Они шли по длинному коридору. В углу пес нашел какую-то картонку и начал обнюхивать ее.

– Интересно, почему не сработала сигнализация? – медленно произнес майор, думая о чем-то своем.

– Я полагаю, начальник, что тут наука бессильна, – произнес Чупати, имея в виду Кантора.

– Как это так?

– А вот так!

– Попытайся еще раз.

– Тютю, след! Ищи! – проговорил с мольбой Чупати.

После нескольких секунд раздумья Кантор взял новый след и повел хозяина во двор. Подойдя к запертой двери, пес остановился.

Когда дверь открыли, Кантор вывел хозяина на боковую улочку и вдруг остановился. Перед отелем «Дунай» он потерял след.

– Ну, начальник, теперь на самом деле конец. След потерян.

– Не беда, – заметил майор, глядя на дверь отеля.

Чупати было до слез обидно, что майор так быстро смирился с беспомощностью Кантора.

– Профессор Кантор ничего не может сделать.

– А кто винит овчарку? Никто.

– Утром здесь прошло столько людей, что все следы затоптаны.

– Это я предвидел, – согласился Шатори.

Чупати скорчил кислую мину: ему было стыдно, что Кантор на сей раз не оправдал их надежд.

– Милая моя собачка, ищи, ищи человека, который с полуночи до утра сел в такси и уехал, – растерянно бормотал Чупати.

– Почему именно с полуночи? – спросил Кути.

– А потому, что, по мнению экспертов, сигнализация в магазине была перерезана только после полуночи.

– Понятно, – согласился Кути и направился к стоянке автомобилей.

– А мне теперь что делать? – спросил старший лейтенант Калди.

– Сообщите об ограблении в комиссионные магазины, в ломбарды и тому подобное… Младший лейтенант Сабо даст вам опись похищенных драгоценностей. Сообщите об этом и на пограничные КПП.

– А нам что делать? – поинтересовался Чупати, когда Калди ушел.

– Вы пока походите вокруг гостиницы, а я поеду в управление.

Чупати растерянно козырнул.

– Но никуда не уходить и самовольства не проявлять, – бросил уже на ходу майор, направляясь в отель.

Туристский сезон уже кончился, и выяснить, кто сейчас проживает в гостинице, не представляло особой трудности.

По книге приезжающих, которую потребовал майор, он без труда определил, что отель заселен всего на две трети. Номера-люкс на первом и втором этажах оставались незанятыми. В гостинице жили в основном чехословацкие и польские туристы. Из капиталистических стран в гостинице проживало всего-навсего пять человек. Накануне в провинцию по делам, связанным с закупкой крупного рогатого скота на экспорт, уехал один итальянский коммерсант. По словам администратора, коммерсант в этом году уже трижды приезжал в Венгрию. Шатори записал все данные итальянца. Два западногерманских представителя, приехавшие по делам своей фирмы, тоже никаких подозрений не вызывали.

Следующим в книге шел американский кинорежиссер.

– А этот что из себя представляет? – спросил майор у администратора, имея в виду американца.

– Мистер Келли принадлежит к числу тех немногих, для кого деньги не имеют никакого значения. К нам он прибыл со своим секретарем… неделю назад.

– Джон Бана – это его секретарь?

– Да.

– Они что, намерены снимать здесь фильм, или как?

– Может быть. Только вчера они встречались с директором и режиссером одного театра.

– Ночью оба находились в гостинице?

– К сожалению, этого я не знаю. Я заступил на дежурство в семь утра. Пардон… – Администратор взял в руки какую-то записку. – Если вы желаете с ними встретиться, то сегодня в десять они должны принимать группу артистов. Мой коллега, которого я сменил, пишет, что на десять мистер Келли заказал завтрак на шесть персон. С напитками, разумеется…

– Вы его давно знаете?

– Как же, как же, знаю… В прошлом году мистер Келли дважды останавливался у нас в отеле. Он хороший гость…

– А чешские туристы?

– Они совсем недавно приехали на автобусе: были в Сексарде на празднике урожая. Группа польских туристов сегодня уезжает в Бадачонь. Чем могу еще служить, товарищ инспектор?

– Принесите чашечку черного кофе. И не называйте меня, пожалуйста, инспектором.

– А как же?

– Ну, например, редактором…

– Слушаюсь, господин редактор. Прошу вас присесть в холле, сейчас я распоряжусь, чтобы вам принесли кофе. Всего одну минутку…

– Благодарю, – кивнул Шатори, направляясь к стоявшей у стены телефонной будке. Позвонил в управление.

– Розыск объявлен? – спросил он. – Хорошо. Соедините меня с главным дежурным. – Помолчав, он спросил, обращаясь, видимо, уже к дежурному: – Для меня есть что-нибудь утешительное?

– Только сейчас позвонили из полиции города Вены и сообщили, что неделю назад у них ограблен ювелирный магазин, украдено драгоценностей на очень крупную сумму… – сообщил дежурный.

– А они только сейчас хватились, – недовольно пробормотал майор.

– Видимо, до сих пор они не думали, что грабители могут податься в Венгрию.

– Хорошее утешение, но меня в первую очередь интересует ограбление магазина на улице Ваци. А что еще у вас?

– Может, вас это заинтересует: международная полиция разыскивает одного афериста, который еще в апреле сбежал из Сиднея, прихватив с собой кое-какие бриллианты. Сведения об этом я передал в наш иностранный отдел.

– А как фамилия этого афериста?

– Сейчас скажу… Ага, нашел… Теодор Келеи. Нам прислали даже его фото. Он якобы венгр по национальности.

– Как его фамилия? Келли?!

– Нет! Келеи. Передаю по буквам…

– Ясно, понял. Если будет что интересное, я нахожусь в отеле «Дунай».

– Хорошо. Желаю удачи!

Шатори повесил трубку и вернулся к столу, на котором уже стоял кофе. Помешивая кофе ложечкой, майор обратил внимание на мужчину, который сидел у окна, закрывшись от кого-то газетой. Лицо его показалось Шатори знакомым, но мысли майора были заняты другим, и он перестал о нем думать.

Заплатив, майор вышел из отеля.

– Товарищ майор, на одну минутку! – услышал он и оглянулся. Перед ним стоял незнакомец, которого он только что видел с газетой.

– Слушаю вас.

– Старший лейтенант Ласло Деме из финансового управления, – представился незнакомец. – Мы с вами встречались в Доме офицеров.

– Да, да, вспомнил. Привет! Может, и вы занимаетесь делом хищения драгоценностей?

– Не совсем так. Я просто слышал, как вы интересовались Келли.

– Да, должен признаться, задание не из легких.

– Личность Келли интересует нас с прошлого года. Уж больно странно он перемещается по стране: на спортивной машине… совершает вроде бы увеселительное путешествие… встречается с женщинами…

– С женщинами? А что в этом удивительного? – улыбнулся Шатори. – Общеизвестно, что заработанные на Западе доллары выгоднее тратить у нас, чем в самой Америке.

– Это верно, но любопытно то, что в прошлом году, за три недели пребывания в стране, Келли не обменял на форинты ни одного доллара, а потратил по крайней мере тридцать тысяч форинтов. В этом году точно такая же картина: живет уже целую неделю, а еще не обменял ни одного доллара.

– Это действительно любопытно, – согласился Шатори. – Не аферист ли он, а?

– В этом и мы его подозреваем. Встречается он с артистами, директорами театров, предлагает им турне по США.

– И вы предполагаете, что они дают ему форинты взамен обещанных в США долларов?

– Возможно…

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Если личность Келли интересует вас по другим причинам, то нам не мешает действовать согласованно.

– Меня в данный момент интересует лишь ограбление ювелирного магазина.

– В прошлом году, когда Келли уже выехал из Венгрии, нам стало известно, что он предлагал ювелирным магазинам купить у него драгоценности. В двух местах у него требовали таможенное разрешение, он обещал, но более там не появлялся. Позавчера, как нам сообщили, канадский гражданин Джон Вана также хотел сбыть в одном ювелирном магазине драгоценности, и больше…

– Подождите! – перебил старшего лейтенанта Шатори. – Джон Бана? Так ведь это же секретарь Келли!

– Да, это и нам известно. Подозрительно уже одно то, что, как говорит Бана, эти драгоценности принадлежат его шефу. Он обещал завтра принести таможенное разрешение.

– Ну и?…

– Ну и ничего. Он пошел в другой магазин, где у него тоже спросили таможенное разрешение.

– Запрос из международной полиции получен? – поинтересовался Шатори.

– Да, еще вчера.

– Предлагаю составить совместный план действий, – предложил майор.

– Мы кое-что намерены предпринять, но нам нужно получить некоторые данные – Интурист требует деликатности….

– Да, да, конечно, с интуристами без деликатности нельзя… В половине десятого я зайду к вам. Спасибо за информацию.

Не успели они разойтись, как к Шатори подошел Чупати:

– Товарищ начальник!

– Ты чего так громко кричишь?

– Я только хотел спросить…

– Вот, знакомьтесь… – Шатори представил Деме младшего лейтенанта и коротко объяснил Деме, что Чупати с овчаркой останется возле гостиницы и, если нужно будет, обратится к нему за помощью.

Ровно в половине десятого Шатори снова появился в отеле и очень удивился, не увидев там Деме. На вопрос о нем администратор кивнул головой в сторону верхнего этажа. Когда Шатори подошел к администратору поближе, тот сделал вид, что очень занят, а сам незаметно шепнул:

– Господина редактора ждут в малом зале ресторана… Как выйдете из холла, налево…

– Спасибо. Незаметно выньте из ящика двести семнадцатого номера телеграмму, которая там лежит. – Шатори многозначительно посмотрел на администратора. Тот огляделся и, быстро вынув телеграмму, положил ее перед майором.

Телеграмма была короткой: «Шахта обвалилась тчк Нашелся хороший покупатель тчк Остатки продать Милане тчк Я тоже приеду тчк». Телеграмма эта была дана из Лос-Анджелеса.

Заговорщицки подмигнув администратору, Шатори спрятал телеграмму в карман.

– Но ведь… – залепетал было администратор.

– Никаких «но». Вы ее не видели, понятно?

– Так точно.

В малом зале ресторана Шатори без труда разыскал офицера-таможенника, перед которым на столе стояли две бутылки пива.

– Вижу, вы тут не теряете зря времени, – пошутил Шатори и добавил: – Я принес вам одну интересную телеграмму.

– Вот это да! – обрадовался таможенник, прочитав телеграмму. – Как она к вам попала?

– Очень просто. Вынул из ящика. А вы почему не в холле сидите?

– Господин Келли переменил место свидания. Он сюда попросил завтрак для всех, с кем встречается.

Вскоре в ресторан вошла довольно шумная компания: четыре красивые молодые женщины и элегантный мужчина лет пятидесяти. Шатори сразу же узнал мужчину, это был бармен варьете «Будапешт», которого друзья почему-то называли Медведем.

Ровно в десять в зале появился широкоплечий мужчина средних лет, с длинными волосами, с опущенными книзу усами. На шее у него была повязана пестрая шелковая косынка.

Увидев мужчину, Медведь мигом вскочил. Женщины притихли.

– Мое почтение, мистер Келли, – склонился в подобострастном поклоне Медведь.

Келли с холодной пренебрежительностью выслушал его приветствие, небрежно кивнул женщинам и, жестом подозвав официанта, сел.

– Ну? – Келли пронзил взглядом Медведя.

– Договор, о котором вы соблаговолили упомянуть…

– Хорошо, хорошо… – перебил его Келли.

– Мы посоветовались тут и решили его принять.

– Я рад. Но у меня есть несколько оговорок. Мне нужны твердые гарантии в том, что вы пятого декабря будете в Триесте, так как седьмого я уже должен быть в Тироле, на съемке зимних сцен нового фильма. Ждать я не буду. Надеюсь, вы не опоздаете…

– Разумеется, мистер Келли. Мы будем точны.

– Я уже сказал, что мне нужны гарантии.

– Сколько?

– Немного, но нужны. Вас пять человек. Пятью пять – двадцать пять тысяч. Как я уже говорил, на эту сумму сразу же по прибытии в Вену вы получите соответствующую сумму в долларах.

– А гонорар?

– Солисты получат по сотне долларов в день, остальные – по пятьдесят.

– Я думаю, можно принять ваше предложение.

– Вы думаете?! Радуйтесь, что вам так повезло! Такого гонорара мы и знаменитостям не платим. Гарантии принесли?

– Да. Момент, но у нас только двадцать тысяч!

– Ладно, согласен, остальное донесете…

Медведь достал из кармана пачку денег и передал их Келли:

– Прошу.

– О'кей! – Келли небрежно сунул деньги в карман и достал какую-то бумагу: – Вот договор. Мой секретарь перевел текст договора на венгерский язык. Прошу подписать его. А вот это моя расписка в получении денег от вас…

– О, зачем, мы вам доверяем…

– Сделка есть сделка. Вот чек… на семьсот сорок долларов, которые вы получите в банке на Кертнерштрассе.

– Вы очень великодушны, мистер Келли. Ну, девушки, что вы на это скажете? Такого шефа у нас еще никогда не было! – Медведь сунул чек в карман.

– Тогда все… До свидания. – Келли встал.

– А завтрак, мистер Келли?

Двое официантов на двух тележках везли завтрак.

– Пусть позавтракают мои гости… А я занят… Не так ли, мадам? – обратился Келли к хорошенькой солистке.

Медведь без стеснения толкнул солистку в бок, прошипев:

– Розита, не подведи нас.

– Да… как же, как же… – Солистка встала и пошла за Келли.

Шатори подождал, пока Медведь покончил с завтраком. Затем вместе с Деме встал и подошел к бармену.

– Если я не ошибаюсь, вы Медведь… Следуйте за мной!

Спустя час в полиции оказался и Келли. Бана на спортивной машине исчез в неизвестном направлении. Келли утверждал, что машина должна стоять перед гостиницей.

События разворачивались так: Келли, расставшись с солисткой, вернулся в ресторан, где ему сказали, что Медведь ушел с какими-то двумя журналистами. Тогда Келли бросился в номер и, забрав драгоценности, спустился к машине, где его и задержал старший лейтенант Деме.

Шатори тем временем объявил о розыске спортивной машины.

Бана, видимо, заподозрил что-то неладное и исчез. О том, куда он скрылся, знает только Келли, но он упорно скрывает это, говоря, что с Баной познакомился случайно.

– Что вы делали тринадцатого ноября, в полночь, недалеко от собора святого Стефана в Вене? – спросил Деме у Келли.

Келли побледнел.

– Не пытайтесь врать, иначе мы кое-что уточним и в Калифорнии.

– Господин инспектор, в Вене я ничего не грабил.

– Быть может, вы купили эти драгоценности в ювелирном магазине? Как в Сиднее?

– Это сделали гангстеры, от которых мне пришлось бежать в Калифорнию. Там целая мафия… В Вене я ничего не делал. Я дожидался там Бану.

– Бана… Джон, или, точнее, Янош Бана, который выдает себя за инженера. А Теодор Келли, он же Тивард Келеи, – за кинорежиссера. Где сейчас Бана?!

– Я не знаю.

– Скажете это международной полиции, которая уже интересовалась вами…

– Только не это!.. Не выдавайте меня ей! Умоляю вас! Я все вам расскажу, только не выдавайте меня в Австралию… Там меня за эти паршивые бриллианты изжарят на электрическом стуле…

– Скажите, где сейчас может быть Бана?

– Быть может, у брата, на лесопилке… в горах Пилим…

Спустя несколько минут небольшая оперативная группа, в которую вошел и Чупати с Кантором, уже мчалась по дороге к излучине Дуная.

Бана на машине тем временем подъехал к Сентэндре.

Он находился в отеле и видел, как двое неизвестных увели с собой Медведя. Выждав, когда Чупати с овчаркой зашел за угол гостиницы, Бана сел в машину и уехал.

Успокоился он только тогда, когда оказался в горах. Бана решил отдать брату драгоценности на сохранение и, захватив спрятанные в пещере ценности, уехать в Югославию.

Дверь дома брата была открыта.

– Братишка! – позвал Бана, но ему никто не ответил.

Он вошел в комнату, и первое, что бросилось ему в глаза, был шкаф с распахнутыми настежь дверцами. На ковре лежал брат, а возле его головы разлилась лужица крови.

– Братишка! – снова воскликнул Бана. Он подскочил к письменному столу. Ящики стола в беспорядке лежали на полу. Все в комнате было перевернуто вверх дном. Он наклонился над братом. Тот уже не дышал.

– Убили, – прошептал Бана и выбежал из комнаты. Закрыв дверь на ключ, он спешно пошел к тайнику. Кругом было тихо. Рабочие, видимо, уже разошлись по домам. Бана направился к лесу.

Как только Бана вышел со двора, из-за кустов поднялся Дора. На плече у него висело охотничье ружье.

– Пошли быстрее! Машину он оставил здесь.

Дора, Лапинч и Ица пошли к машине. Дверца ее оказалась запертой.

– Лапинч, пошли за ним, а ты, Ица, спрячься в кусты и жди…

– Оставляете меня здесь? – испуганно проговорила женщина.

– Охраняй сумку, пешком он далеко не уйдет…

– Торопитесь…

Лапинч и Дора по тропинке углубились в лес.

Полицейская машина затормозила перед охотничьим домиком.

– Не ушел! Догнали-таки! – воскликнул Шатори, увидев стоявшую во дворе спортивную машину Баны.

Майор подбежал к двери дома, но она была заперта.

– Откройте! Немедленно откройте, полиция! – застучал он в дверь.

Но ему никто не ответил.

Младший лейтенант Сабо без особого труда открыл замок. Шатори был готов ко многому, но он не ожидал, что в запертом доме окажется убитый. Установили, что убитый – старший брат Баны, директор лесопилки Карой Балинт.

Вскоре в дом вошел Чупати, ведя с собой ночного: сторожа.

– Вы ничего подозрительного в доме не слышали? – спросил у сторожа Шатори.

– Нет. Разве Ица что знает?

Но женщины нигде не было видно.

– Может, она уехала автобусом?

– Не уезжала она, я видел, как отходил автобус, – но ее там не было.

По словам Келли, ограбление ювелирного магазина в Вене было делом рук Баны. Но в то же время часть украденных драгоценностей найдена у самого Келли. А Бана бежал на машине, и бежал к брату, но зачем? Почему он убил его?

– Тибор, – позвал майор младшего лейтенанта, – открой машину, пусть Кантор возьмет след.

Кантор след взял сразу и повел за собой всю группу.

Смеркалось, но пес уверенно вел их по лесной тропинке. Миновали озеро, пересекли шоссе. Вдруг Кантор остановился и тихим ворчанием предупредил хозяина об опасности.

– Ищи! След, Кантор! – приободрил овчарку Чупати.

На глинистой почве отчетливо разглядели отпечаток женских туфель.

– След совсем свежий, – заметил Чупати.

И вдруг из кустов послышался крик, а спустя секунду Кантор выволок оттуда какую-то женщину.

– Кто вы? – спросил Шатори.

Женщина заплакала.

– Вы слышали вопрос?

– Кечкеш… Ица…

– Вы Ица?

Женщина зарыдала еще громче.

– А где остальные жильцы дома? – спросил Шатори.

– Пошли за Баной. Вон туда! Меня они оставили здесь.

Кантор вскоре вывел группу на поляну, которая упиралась одним краем в глыбы скал. Кантор так и рвался с поводка.

– Чувствует человека, – тихо предупредил товарищей Чуиати. Он отстегнул поводок от ошейника и сказал псу:

– Ищи!

Кантор чувствовал, что преступник совсем близко, метрах в пяти-шести, залег на вершине скалы. Пес хотел предупредить хозяина об опасности, но подозрительный звук, донесшийся сверху, отвлек его. Пес начал карабкаться на скалу, затем прыгнул через довольно широкую щель и – неожиданно почувствовал острую боль в позвоночнике. Чуть не взвыв от боли, припадая на задние лапы, пес полез дальше и вдруг услышал звук взводимого курка. Пес знал, что нельзя подниматься, нужно ползти, припав к земле, хотя это и причиняло ему страшную боль.

И тут пес увидел преступника, который целился из ружья туда, где стоял его хозяин.

Кантор прыгнул, но боль в позвоночнике не позволила ему допрыгнуть до преступника и схватить его за руку.

– Не стреляйте! – диким голосом закричал Чупати.

Крик Чупати слился с грохотом выстрела, которым был смертельно ранен Кантор. Пес слышал голос хозяина, видел огненную вспышку, почувствовал сильный толчок в грудь – и вдруг все пропало.

– Негодяй! Убийца! – заорал Чупати и в отчаянии бросился на вершину скалы.

Град кулачных ударов обрушился на преступника, а когда Дора упал на землю, Чупати стал бить его ногами. Его с трудом оттащили от бандита. В себя Чупати пришел только тогда, когда услышал слова Шатори о том, что Кантору нужна срочная помощь.