Текст книги "С днем рождения, дитя варвара (ЛП)"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Руби Диксон

С днем рождения, дитя варвара

Серия: Варвары Ледяной планеты (книга 6,5)

Автор: Руби Диксон

Название: С днем рождения, дитя варвара

Серия: Варвары Ледяной планеты_6,5

Перевод: Женя

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Poison Princess

Оформление:

Eva_Ber

Часть 1

МЕГАН

Чай на общем огне готов, поэтому я наклоняюсь со своей любимой костяной чашкой в руке, чтобы окунуть ее в него.

Джоси немедленно вскакивает на ноги.

– Хочешь я налью тебе?

– Я в порядке, – говорю я и расставляю ноги немного шире, чтобы не упасть животом в яму для костра. Я на миллиарде месяцев беременности – небольшое преувеличение – и неуклюжая, но я все еще могу сама налить себе чай.

– Ты можешь взять мою, Джоси? – говорит Нора, когда я забираю свою чашку и ковыляю обратно на свое место. – В данный момент я немного занята.

Джоси хихикает над этим преуменьшением и берет чашку Норы с плоского камня неподалеку, где она ждет. Нора действительно занята; Анна и Эльза требуют внимания, и в настоящее время она кормит грудью одного ребенка, а другого держит на коленях. Бедная Нора. Она встает со мной и Джоси – ранними пташками племени – до рассвета из-за детей. Не то чтобы она выглядела несчастной. На ее лице довольная, но сонная улыбка, когда Эльза кормится, а Анна машет руками. Я понимаю, почему Нора счастлива – ее близнецы милые крохи.

В животе урчит, и я решаю немного подправить свой чай. Джоси ставит чашку Норы на стол и наполняет свою, затем садится напротив меня и баюкает ее в руках, дуя на поверхность, чтобы остудить. Я? Я беру свою сумку и достаю мешочек с храку, сладкими печеными семечками со вкусом ириски, которые являются таким вкусным лакомством. И я раздавливаю их в руке и добавляю посыпку в свой горячий чай, потому что чай здесь, на Ледяной планете, довольно горький.

А потом, поскольку я чертовски беременна, я добавляю в смесь немного каха, ультра-острого, перченого рациона с мясом, жиром и семенами, и делаю глоток из своей чашки.

Нора издает рвотный звук.

– Ты же не собираешься это пить, не так ли?

– Это немного похоже на овсянку халапеньо с карамелью, как только чай впитается, – говорю я ей, глядя на свою чашку. – Съела вчера три такие чашки.

– Это звучит ужасно.

Джоси просто зачарованно смотрит на меня.

– Как думаете, сколько пройдет времени, прежде чем у меня появятся странные предпочтения беременных?

– У меня ничего такого не было, – говорит Нора, осторожно отрывая Эльзу от левой груди, а затем переворачивая ее на другую сторону. – У тебя тоже может не появиться.

– О боже, я надеюсь, что появятся, – выдыхает Джоси, затем делает глоток своего чая. – Я хочу испытать все, что может предложить беременность.

Я ставлю чашку на стол, поскольку остатки моего завтрака все еще варятся, и вытягиваю ноги. Мой любимый стул – очень мягкая кожаная подушка – не обеспечивает достаточной поддержки спины, а в последнее время она мне нужна. Я кладу руки на поясницу и потираю больное место.

– Дай этому время, Джо, – говорю я ей. – Ты будешь беременна четырнадцать или пятнадцать месяцев, так что у тебя будет много времени, чтобы испытать все это. – Я стараюсь не придираться ко всему. Джоси взволнована. Она хотела детей целую вечность и один день, и наконец-то нашла отклик в своей собственной паре. Она беременна около месяца, и она жаждет всего – утренней тошноты, вздутия живота, опухших лодыжек и всего остального.

Я? Я беременна уже четырнадцать месяцев, и я очень, очень готова к этому.

Я бросаю взгляд на пещеру Вэктала и Джорджи, что рядом со входом. Моя пара, Кэшол, исчез там, чтобы о чем-то поболтать со своим вождем, несмотря на очень ранний час. И он пробыл там около двадцати минут, достаточно долго, чтобы Джоси развела огонь, поставила чай, и я заметила, что он все еще, черт возьми, разговаривает с вождем.

Я нервничаю. Я не знаю почему, но это так. Вэктал отличный парень, а Джорджи – милашка, но мне осталось около месяца до родов, и последнее, чего я хочу, это чтобы кто-то поручил моему партнеру какой-то «особый» проект, который вытащит его из пещер. У меня есть смутное подозрение, что так оно и есть; Хэйден – благослови господь его угрюмое, ворчливое сердце – на днях прокомментировал, что все охотники отправляются на длительную охоту, за исключением моей пары. И он не ошибается.

Я имею в виду, у меня есть свои недостатки. А мой самый большой? Я чертовски прилипчивая. Я признаю это. Это не значит, что я готова меняться, но я осознаю это. Я все еще задаюсь вопросом, дошло ли замечание Хэйдена до вождя, и именно поэтому моего любимого так долго не было сейчас. Словно соглашаясь, ребенок в моем животе сильно пинается, и в следующую секунду мой желудок урчит. Ладно, ладно. Я знаю, когда кому-то нужно перекусить.

Бросив последний взгляд на пещеру вождя, я беру свой «чай», дую на него, а затем отправляю маслянистую жижу в рот. Разные вкусы поражают меня сразу – похожий на васаби вкус каха, за которым следует сладкая карамель храку, а затем терпкая горечь чая. О, прекрасно. Там даже есть нотки мяса. Ням.

Нора издает еще один рвотный звук. Джоси только хихикает.

– Подожди, пока тебе не захочется арахисового масла и соленых огурцов, – говорю я Джоси, делая еще один глоток. – И тогда ты вспомнишь, что на Ледяной планете нет ни того, ни другого. Тогда кахраку-суп будет выглядеть очень аппетитно.

– Ох, нет, – сухо говорит Нора. Она отрывает Эльзу от груди и начинает гладить малышку по спинке, в то время как Анна шевелится у нее на коленях.

Джоси тут же протягивает руки.

– Можно мне подержать одну?

– Конечно. – Нора колеблется, пытаясь решить, какого ребенка передать, у нее полные руки. Через мгновение она передает Эльзу.

Джоси прижимает ребенка к себе с выражением блаженства на лице. Она так взволнована тем, что беременна, и я рада за нее. Я знаю, что она долгое время была одинока. Я снова потираю рукой свою ноющую спину. Какое-то время я почти чувствовала себя виноватой за то, что откликнулась на моего сладкого Кэшола… почти. Вот только я бы ни за что его не отдала. Джоси для меня как младшая сестра, и мне не хотелось оставлять ее в одиночестве, но когда дело доходит до моей пары? Все ставки отменяются.

Он мой, и только мой, и я бы ни за что его не отдала.

Джоси снова начинает говорить, а я делаю еще один глоток своего чайного супа и смотрю на пещеру вождя. Моя пара все еще там? Меня так и подмывает встать и присоединиться к разговору, но… в последнее время вставать – это усилие. Я рассеянно потираю рукой живот и пью еще чаю, пока Джоси болтает с Норой.

Я опрокидываю свою чашку, чтобы допить остатки, когда мое внимание привлекает знакомая пара плеч и длинных темных волос. Боже, моя пара великолепен. Мне так чертовски повезло. Когда мы оказались на Ледяной планете, я не понимала, как я могла влюбиться в инопланетянина, но в тот момент, когда я нашла отклик в Кэшоле? Все встало на свои места. В моем мозгу словно что-то щелкнуло, и вместо того, чтобы волноваться из-за рогов и хвоста, я поняла, насколько грациозным было его большое синее тело. Я узнала, что нет ничего прекраснее, чем кривая улыбка на губах моего партнера, когда он заставляет меня смеяться. Я узнала, что его волосы всегда слегка растрепаны, потому что он слишком сосредоточен на других вещах – например на мне, – чтобы обращать внимание на то, что косы, из-за которых волосы не падают ему на лицо, неровные. Я узнала, что он, возможно, не самый физически привлекательный из инопланетян, но для меня? Он само совершенство. Его крупный нос, вытянутое лицо и глуповатая улыбка? Я люблю все это, потому что это он.

Я ставлю свою чашку и пытаюсь подняться на ноги, чтобы поприветствовать его, но он оказывается рядом со мной прежде, чем я успеваю даже наполовину подняться со своего места. Он берет мои руки в свои и помогает мне выпрямиться.

– Тебя не было некоторое время.

Он игнорирует мой раздраженный тон и целует меня в щеку.

– Мой вождь многое хотел мне сказать.

Я оглядываюсь на пещеру, чтобы посмотреть, направляются ли Джорджи или Вэктал к нам. Когда они не появляются, я поворачиваюсь к Кэшолу.

– О чем они тебя донимали?

Он цокает языком от моего выбора слов и убирает прядь волос с моей щеки.

– Мы обсудим это позже. Ты хочешь искупаться? Вода будет полезна для твоей спины.

Я прищуриваюсь, глядя на него, потому что осознаю смену темы. Он пытается отвлечь меня, или он не хочет обсуждать это при других. Я снова потираю поясницу.

– Думаю, что да.

– Пойдем, – говорит он, мягко направляя меня к бассейну в центре пещеры. – У меня есть свежие мыльные ягоды и твоя любимая расческа.

И поскольку то, как моя пара моет мне волосы, – одно из моих любимых занятий в мире, я не поднимаю шума, хотя и не могу избавиться от ощущения, что вот-вот произойдет что-то плохое. Кэшол внимателен, как всегда, когда помогает мне снять несколько слоев одежды, и его руки сильны, когда он помогает мне войти в воду. Он раздевается и забирается рядом со мной, а затем притягивает меня к себе. Он садится на один из маленьких выступов под поверхностью воды, и я кладу руки ему на бедра, пока его пальцы расплетают мою корону из косичек.

Я расслабляюсь рядом с ним, мои глаза закрываются. Тепло горячего источника действительно удивительно ощущается на моей пояснице, а тяжесть веса ребенка в воде отсутствует. Я уже готова рожать, но у меня еще есть, по крайней мере, несколько недель. Мой ребенок не опустился, и Мэйлак – целительница племени – кажется, думает, что я буду вынашивать его до последнего момента. Что отстойно. Девять месяцев – это долгий срок для беременности, и это нормальная человеческая беременность. Но я залетела от инопланетянина. И теперь у меня целых пятнадцать месяцев беременности (плюс-минус), которые кажутся вечностью. Хотя, я полагаю, могло быть и хуже – Мэйлак была беременна с тех пор, как мы приземлились здесь почти два года назад, и ей еще осталось около года.

Кэшол заканчивает расплетать мои косы и слегка похлопывает меня по руке. Это мой сигнал окунуть голову, и я делаю это, держась за его ногу. Когда я выныриваю, я снова прижимаюсь к нему, и сладкий аромат мыльной ягоды наполняет мой нос, когда он измельчает ее в пасту, а затем начинает втирать в мои волосы. Я расслаблена и чувствую себя прекрасно, когда прислоняюсь к нему.

Звук плачущего ребенка заставляет меня открыть глаза, и я оглядываюсь. Джоси неловко передает Эльзу обратно Норе, и пока я наблюдаю, пара Джоси Хэйден подходит и нежно тычется носом в макушку Джоси. Странно это видеть, учитывая, что Хэйден довольно замкнутый, угрюмый тип, но Джоси тает рядом с ним, и я рада за нее.

Однако вид Хэйдена напоминает мне о его комментариях про охоту, и я касаюсь колена Кэшола.

– Так о чем же Вэктал говорил с тобой?

Его длинные пальцы массируют мою кожу головы.

– Мы можем поговорить об этом позже, моя прекрасная пара. Это не важно.

Ага. Если бы это не было важно, он бы уже сказал мне об этом. Я поворачиваюсь в воде и, прищурившись, смотрю на него.

– С таким же успехом ты мог бы сказать мне сейчас, пока в пещере не полно народу, чтобы я могла устроить истерику перед как можно меньшим количеством людей.

Он одаривает меня одной из тех душераздирающе великолепных кривых улыбок, а затем оглядывает пещеру. Здесь только Нора и ее дети, Джоси и ее пара, и всякий раз, когда в последнее время Джоси и Хэйден встречаются, они, как правило, забывают обо всех остальных. Я вижу, как они уходят, возможно, чтобы вернуться в свою собственную пещеру и, э-э, «воссоединиться». Пары часто делают это в первый прилив резонанса. Я знаю по опыту.

Кэшол проводит кончиками пальцев по моему лбу, вытирая пенящийся сок. Его улыбка немного гаснет.

– Вэктал просто волнуется.

Внизу моего живота образуется узел.

– О чем?

– Жёсткий сезон. – Его пальцы скользят по моей коже, не столько для того, чтобы очистить меня, сколько для того, чтобы просто прикоснуться ко мне. – Наши хранилища почти пусты. Мы все должны усердно трудиться, чтобы пополнить запасы, чтобы никто не голодал в холодные месяцы, когда трудно покинуть пещеры. – Он проводит пальцем по моей щеке. – На этот раз нужно накормить еще больше ртов.

– Вэктал хочет, чтобы ты отправился на охоту, не так ли? – мой голос ровный. Одна мысль о том, что Кэшол покинет меня на несколько дней подряд – даже недель – наполняет меня ужасом. Другие охотники регулярно уходят на несколько дней, и это обычное дело. Это неизбежное зло, и когда они возвращаются, их товарищи всегда рады приветствовать их снова. Они воссоединяются на несколько дней, охотятся возле пещер, чтобы немного побыть со своими семьями, а затем неизбежно возвращаются на тропы, потому что все зависят от них в плане еды. Это факт жизни на Ледяной планете.

Кроме… моей пары.

С тех пор как мы нашли отклик друг у друга, Кэшол никуда не ходил. С ним все в порядке. Он не ранен, не болен, не слаб. Он охотится на мелкую дичь возле пещер и составляет мне компанию. Я даже ходила с ним на охоту, еще до того, как мой живот вырос до чудовищных размеров.

Я признаю, что я прилипчивая и просто немного слишком нуждающаяся, чтобы быть нормальной. Мне все равно. С моей парой рядом со мной? Я счастлива. Пусть Хэйден говорит, что хочет.

Но легкий кивок Кэшола посылает ледяной кинжал прямо мне в живот.

Я обхватываю руками его икру, прижимаясь к нему.

– Я не хочу, чтобы ты уходил.

Он снова улыбается.

– Я пока не собираюсь уходить. Время еще есть. Но мне скоро придется выйти. Как я уже сказал, есть много людей, которые зависят от нас, и есть еще больше ртов, которые нужно накормить.

Это слова Вэктала, и меня не волнует, насколько они практичны. Я прикусываю губу.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – повторяю я, паника захлестывает меня. – Я так близка к тому, чтобы родить ребенка.

Глаза Кэшола расширяются, и он тянет меня к себе на колени в воде, его рука гладит мой огромный живот.

– Мой сын готов появиться? Он опустился? – Это слово он подхватил во время моей беременности – его говорят среди всех беременных людей.

Волнение на его лице только еще больше угнетает меня.

– Нет, он все еще на том же месте, где был всегда. – Я кладу свою руку поверх большой руки Кэшола. – Боюсь, впереди еще несколько недель.

Он гладит мой живот, а затем целует меня в нос.

– Тогда я должен выйти и внести свою лепту.

– Я не хочу, чтобы ты уходил!

– Я вернусь как раз вовремя, чтобы Мегол смог улыбнуться миру, – говорит он с озорной ухмылкой на лице.

Я стону. Я люблю этого мужчину, но он ужасно разбирается в именах.

– Мы не дадим ребенку имя Мегол. Я говорила тебе. Это заставляет меня думать о Голлуме.

– Это прекрасное имя, – упрекает он меня, но в его голосе слышится веселье. – Очень сильное и храброе.

Я просто фыркаю и хихикаю.

– Этого не случится.

– Тогда Холмег. Мы приняли решение. Это самое приятное имя для сына.

Несмотря на то, что я слышала эту шутку сотню раз за последние двенадцать или четырнадцать месяцев или около того, она всегда смешит меня. Я хихикаю и качаю головой.

– Абсолютно нет. У нашего ребенка будет красивое имя. И это может быть девочка.

– Это мальчик, – настаивает он. – Сильный с могучим копьем, как его отец. – И он шевелит своей жесткой, заостренной бровью в другом человеческом жесте, который он перенял, и я знаю, что он говорит не о оружии. Что только заставляет меня смеяться еще сильнее.

К тому времени, как я опускаю голову, чтобы ополоснуть ее, я даже больше не расстраиваюсь. Вот почему Кэшол так подходит мне – он заставляет меня на время забыть обо всех ужасных вещах в жизни.

Часть 2

КЭШОЛ

Моя Ме-ган несчастлива. Это разрывает меня на части, даже когда я делаю все возможное, чтобы заставить ее улыбнуться. В ее глазах читается беспокойство, и я ничего так не хочу, как забрать это у нее.

Вместо этого я отвлекаю ее. Я поддразниваю ее насчет имени для нашего комплекта. Я держу костяные кольца, которые она использует для плетения своих кожаных полосок, и бесконечно болтаю, пока она работает. Я покупаю несколько сладких корнеплодов у соседки Пашова и приношу их своей Ме-ган, чтобы увидеть ее улыбку. Она делает это для меня, но это быстро проходит.

Она волнуется. Я знаю, что она это делает. Она и раньше рассказывала мне о своем прошлом – что у нее был приятель для удовольствий – бойфренд, как она это называет, – который бросил ее. Затем она была беременна ребенком, когда ее забрали странные существа, которые привезли ее сюда. Они забрали это у нее.

Она беспокоится, что если она полюбит слишком сильно, у нее это снова отнимут.

Я понимаю это; я потерял своего отца во время кхай-болезни много лет назад. Я знаю бремя горя, и поэтому, хотя известие о партнере по удовольствиям и комплекте, который она потеряла, наполняет меня ревностью, я понимаю, как это влияет на нее.

В основном, я просто хочу, чтобы она снова улыбнулась.

Ме-ган весь день усердно работает над своими ковриками с кожаными ремешками, которые она делает. Другим самкам они тоже нравятся, и поэтому она работает сразу над несколькими. Мы едим тушеное мясо, приготовленное Лиз, потому что Ме-ган легко устает, а я не выходил из пещеры, чтобы поохотиться на ужин. Не сегодня. Я довольно скоро уйду. Сегодня будет день, когда я буду обожать свою пару и обсуждать ее страхи.

Когда она берет еще один наполовину готовый кожаный коврик и начинает над ним работать, я вырываю его у нее из рук.

– Ты устала. Иди приляг в меха.

Ме-ган трет свое лицо.

– Я обещала Клэр, что сделаю и для нее коврик, и…

– Завтра, – говорю я ей и вырываю его у нее из рук, когда она снова тянется за ним. – Всегда есть еще один рабочий день.

Она медленно кивает, а затем шмыгает носом. Она проводит рукой по бледной щеке, и ее губы дрожат.

Мое сердце чувствует себя так, словно оно рушится у меня в груди.

– Мой резонанс, – бормочу я, притягивая ее маленькую фигурку в свои объятия и прижимая ее к себе. – Это всего лишь коврик.

Ее слезы превращаются в приглушенное хихиканье, и она шлепает меня по руке.

– Ты знаешь, почему я плачу, ты большой болван.

Я смахиваю слезы с ее лица и делаю все возможное, чтобы она снова улыбнулась.

– Гуф – это отличное имя для нашего комплекта. Очень величественно.

– О Боже мой, – говорит она и качает головой у меня на груди. – Даже не заставляй меня начинать, ты, сумасшедший инопланетянин. – Ме-ган хлюпает носом. – И я плачу, потому что ты собираешься оставить меня.

– Я должен это сделать, – мягко говорю я. – Тебя и нашего маленького Гуфа нужно накормить, когда снегопады станут сильнее. – Погода сейчас приятная, но Вэктал и охотники уже беспокоятся. Я разделяю их беспокойство, ем меньше, когда еду передают по кругу. Ме-ган получает самую большую порцию, а я ем остатки. С этим ничего не поделаешь: племя должно быть накормлено, и как сильный самец, я должен внести свой вклад.

Она кивает, но печальное выражение на ее лице не смягчается.

Я касаюсь ее подбородка и поднимаю ее маленькое, странное человеческое лицо так, чтобы она могла посмотреть мне в глаза.

– Мой резонанс, ты знаешь, что я бы остался рядом с тобой и растирал твои ноги весь день напролет, если бы ты этого пожелала. Но я бы предпочел, чтобы у вас с комплектом была еда, когда погода изменится. А это произойдет. Уже в этом сезоне холоднее, чем в прошлом. На этот раз снег будет глубже, и поэтому мы должны быть готовы.

– Я знаю, что веду себя нелепо. Я просто… когда ты здесь, рядом со мной, мой мир полон. Если ты уйдешь, я буду чувствовать себя потерянной и одинокой. Я ненавижу это чувство. – Она дотрагивается до своего живота. – А что, если ребенок – комплект – родится раньше?

Я опускаюсь на колени и кладу руки ей на живот.

– Гуф, сын мой, ты должен оставаться на месте, пока я не вернусь.

Она хихикает, а затем еще раз слегка шмыгает носом.

– Я знаю, что ты должен идти.

– Да.

– Когда? Как надолго? – Ее руки снова гладят живот, и ясно, что она беспокоится, что у нее будет наш комплект, пока меня не будет. Я высказал те же опасения Вэкталу. Ме-ган близка к родам. Еще не совсем, но очень скоро. Я хочу быть здесь, чтобы поприветствовать моего сына в этом мире.

Но мой голос звучит уверенно.

– Не долго. Несколько дней, может быть, неделю. – Чем дольше меня не будет, тем больше мяса я смогу принести домой. Я не могу ожидать, что другие будут кормить мою семью, не тогда, когда им нужно прокормиться самим. – Я должен это сделать.

Она быстро моргает, пытаясь быть храброй.

– Я просто… что мне делать, пока тебя не будет?

Я целую округлую выпуклость ее живота.

– Ты, конечно, будешь думать обо мне.

Она деликатно фыркает.

Я знаю, что я прав, несмотря на то, что я ее дразню. Моей Ме-ган становится грустно, если она слишком долго остается наедине со своими мыслями. И прямо сейчас она очень тяжело переносит ребенка, несчастна, и ей будет не хватать меня. Я не могу вынести мысли о том, что она будет грустить целыми днями.

Мне придется придумать что-нибудь, чтобы отвлечь ее, пока меня не будет. Но на данный момент…

Я прижимаюсь еще одним поцелуем к ее животу.

– Ты прекрасна, мой резонанс.

Меган вздыхает, звук мягкий и женственный. Ее пальцы слегка касаются моей щеки и носа, обводя мое лицо.

– Я раздутая и беременная.

– Ты прекрасна и светишься, – поправляю я. Я прижимаюсь еще одним поцелуем к ее животу, и поскольку она покрыта мехом и кожей, я расстегиваю шнурки, которые спускаются до самого низа ее туники. Я хочу попробовать ее кожу на вкус, вдохнуть ее аромат. Я хочу зарыться лицом в ее киску и лизать ее, пока она не закричит, произнося мое имя.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, в то время как ее руки нежно убирают мои волосы с лица.

– Я собираюсь показать своей половинке, как она прекрасна моим ртом и моим членом. – Я распахиваю ее тунику, обнажая большой живот.

– Ты имеешь в виду, что собираешься отвлечь меня, – дразнит она. Ее большой палец скользит по моей нижней губе.

– Да. – Я улыбаюсь ей. – Скажи мне, что ты не хочешь, чтобы тебя отвлекали, и я остановлюсь.

– Я этого не говорила. – Улыбка возвращается на ее милое личико, и она сбрасывает тунику. Пора опустить шкуру у двери.

Я вскакиваю на ноги и направляюсь к передней части нашей маленькой пещеры, опуская шкуру перед входом. С этим никто нас не побеспокоит. На мгновение у меня возникает искушение оставить вход закрытым на несколько дней, просто чтобы побыть наедине со своей половинкой. Она не хочет, чтобы я уходил, и я не хочу оставлять ее. Но я должен охотиться не только ради ее безопасности, но и ради безопасности племени. Это мой долг. Я опускаю ширму, а затем поворачиваюсь и вижу, как моя пара вылезает из своей длинной юбки. Ее тело обнажено, за исключением пары меховых сапог, и она прекрасна. Ее бледные груди набухли, готовясь к нашему комплекту, живот округлился. Остальная часть ее тела тоже стала более округлой, и я не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к ней. Мне нравятся пышные изгибы ее тела и то, как она чувствуется, когда я прижимаю ее к себе. Это напоминает мне, что моя пара была худой и недоедала, когда попала сюда. Я должен сделать все, что в моих силах, чтобы у нее больше никогда не было впалых щек.

Я притягиваю Ме-гана к себе и целую ее обнаженную кожу. Ее плечо мягкое, шея теплая, с прекрасным ароматом. Она молчит, когда я прикасаюсь к ней, хотя и склоняется к моим рукам. Я хорошо знаю свою пару; ее разум полон шума и несчастливых мыслей. Мне нужно придумать, как отвлечь ее, пока меня не будет, чтобы она не была такой грустной и потерянной. Но сейчас я могу поцелуем смахнуть ее слезы. Я опускаюсь на колени рядом с ней и снова целую ее округлившийся живот, затем придвигаюсь к ней сбоку, касаясь губами ее бедра. Моя рука скользит по ее полным ягодицам, таким странно голым, без хвостика. Однако я нахожу это эротичным и не могу удержаться, чтобы не скользнуть пальцами вниз по шву ее попки.

Она стонет и упирается руками в стену пещеры. Поскольку ее живот такой тяжелый, мы спариваемся в одних и тех же позах снова и снова – и ее любимая – упереться руками в стену и наклониться вперед. Мне это тоже нравится, так как позволяет мне легко доставлять удовольствие своей половинке, стоя на коленях. Мой хвост взмахивает и обвивается вокруг одной из ее лодыжек, когда я раздвигаю ее ноги еще дальше, а затем зарываюсь лицом в ее плоть, ища ее тепла.

Ее тихий крик касается моих ушей в тот момент, когда мой язык скользит по отверстию ее влагалища. Я погружаюсь в ее тепло, наслаждаясь ее вкусом. Я буду скучать по этому, когда уйду, скучать по ее мягкому телу, ее запаху, ее улыбкам, по ее всему. Она сдвигается и прижимается бедрами к моему рту, безмолвно требуя большего. Я жадно даю ей это, проникая в нее языком снова и снова, толкаясь им так, как я хочу.

Она стонет, и ее пальцы переходят к третьему соску между ее складочками, дразня его. Я жадный – я хочу всю ее для себя. Поэтому я отталкиваю ее руку в сторону и ласкаю ее сосок для нее, и я чувствую, как ее тело дрожит в ответ. Ее дыхание превращается в короткие, резкие вздохи, и она снова прижимается бедрами к моему рту, нуждаясь в большем. Ее влага заливает мой язык, и я стону. Мой член ноет от неистовой потребности в ней.

Я лижу ее еще мгновение, пока она не начинает дрожать. Затем я вскакиваю на ноги и сбрасываю набедренную повязку, освобождая свой член и шпору. Я кладу руку ей на бедра и погружаюсь в ее тепло. Она вскрикивает, когда я толкаюсь в нее, извиваясь. Моя шпора вдавливается в складку ее ягодиц, и я сжимаю одну из ее ягодиц, заставляя себя оставаться неподвижным. Ме-ган всегда извивается, когда я вонзаюсь в нее в первый раз, и я жду, пока тело моей пары успокоится, прежде чем вонзиться снова. Я беру ее тело медленными, легкими поглаживаниями, внимательно наблюдая за ней, чтобы убедиться, что ее звуки – это звуки удовольствия, а не дискомфорта. Когда она снова стонет слишком долго, я толкаюсь глубже, игнорируя ее тихий визг, когда моя шпора снова вжимается в нее, и я протягиваю руку перед ней, чтобы подразнить ее третий сосок.

Ме-ган кончает, содрогаясь всем телом, прижимаясь ко мне спиной. Ее влагалище сильно сжимается вокруг моего члена, и я прикусываю ее плечо, когда вонзаюсь в нее быстрыми, неглубокими движениями. Мгновение спустя мой мешочек сжимается, а затем мое освобождение захлестывает меня, удовольствие настолько сильное, что мой хвост крепко сжимается вокруг ее лодыжки, как будто я могу удержать ее с собой навсегда.

Она прижимается ко мне, проводя руками по моему телу так сильно, как только может, и я утыкаюсь носом в ее горло и укушенное плечо, когда высвобождаюсь. Совокупление с ней, такой беременной, – это уже не бесконечные ласки и исследование тел. Скорее, это почесывание зуда и наслаждение ощущением другого. Когда родится наш комплект, я снова буду доставлять ей удовольствие часами напролет. На данный момент мне приятно, когда она кончает быстро и жестко. Я беру мягкую кожаную тряпку из корзины, смачиваю ее небольшим количеством воды, а затем возвращаюсь к своей паре, чтобы вытереть ее бедра.

– Я забыла снять ботинки, – сонно бормочет она, пока я ее купаю. – Извини за это.

– Ты прекрасна в своих ботинках или без них. Мне все равно, в чем ты. – Я не могу удержаться от того, чтобы еще раз поцеловать ее выпирающий живот.

Легкая улыбка на ее лице исчезает, и появляется печальный взгляд.

– Прости, если я усложняю тебе задачу. Я знаю, что тебе нужно идти на охоту. Я знаю, что нам нужна еда. Я просто… – она облизывает губы. – Боюсь.

Моя бедная маленькая пара. Она цепляется за меня так сильно, потому что боится снова потеряться и остаться одна.

– Ты должна доверять мне, Ме-ган. Я всегда буду возвращаться к тебе.

– Я знаю, – шепчет она. – Но знать это и верить в это – две разные вещи.

Это правда. Когда я заканчиваю омывать ее тело и свое, мы забираемся в меха нашей кровати, и она кладет щеку мне на грудь, поверх моего кхая. Он гудит от удовольствия, пока я глажу ее по спине.

Я должен придумать, чем занять свою пару, пока меня не будет, чтобы она не волновалась. Но… чем?

Возможно, у кого-нибудь из людей появится идея.

Часть 3

МЕГАН

Я могу это сделать. Я могу.

Я несколько раз моргаю, пока Кэшол взваливает на плечи свой рюкзак, затем поднимает копье. Он проводит большим пальцем по краю наконечника копья, проверяя остроту. Я знаю, что он острый как бритва – за последние два дня он поработал над ним и тремя сменными наконечниками для копий, а также заточил свои ножи. Между этим, его перевязью и полным рюкзаком, который я настояла, чтобы он носил, он снаряжен.

И все же я все еще схожу с ума. Я все еще волнуюсь, когда он берет меня за руку и ведет к входу в Пещеру племени, чтобы мы могли попрощаться. Джоси и Хэйден тоже там, держатся за руки. Хэйден и Кэшол собираются отправиться в том же направлении и разделиться немного дальше по тропам. Мне не нравится, что Кэшол собирается быть один, хотя он клянется, что это вполне нормально. Я знаю, что это нормально. Но это не значит, что я не паникую.

Похоже, я единственная, кто волнуется. Хотя Джоси полностью в паническом состоянии. Она возится с завязками на жилете Хэйдена и дергает его за ухо, в то время как он молча пожирает ее глазами.

– Идет снег, – протестую я, когда мы подходим ко входу. Ужас сжимает мое сердце.

– Мой резонанс, ты только сейчас поняла, что идет снег? – Он наклоняется, чтобы потереться своим носом о мой. – Ты будешь очень разочарована, узнав, что снег идет каждый день, сердце мое.

Я игриво бью его кулаком. Глупый мужчина.

– У тебя есть варежки?

– Они мне не нужны. – Он подмигивает мне. – Если мои пальцы холодные, я обниму ими свой член и…

– Тссс! – я протягиваю руку и закрываю ему рот. – Кэшол! Ты ужасен!

Он лижет мою ладонь, и я взвизгиваю и вытаскиваю ее у него изо рта. Он ужасен, но я не могу перестать улыбаться.

– Мне не нужны варежки, – говорит он мне и целует меня в лоб. – Погода достаточно теплая для ша-кхаи.

Я смотрю на тяжело падающий снег и вздыхаю. Он не ошибается, но мне все равно это не нравится.

– И у тебя есть мое огниво? – Я касаюсь своей шеи, теперь обнаженной. Обычно все люди носят одну из компьютерных деталей, принесенных с корабля старейшин, потому что они сделаны из какого-то графита, или металла, или чего-то еще, что легко искрится, чтобы разжечь огонь. Однако я не планирую покидать пещеру, поэтому я отдала ему свою.

Он лезет под плащ и показывает мне ожерелье.

– Это здесь.

Я медленно киваю. Я не могу придумать, о чем еще его спросить.

– У тебя есть еда? И вода? И…

Кэшол обхватывает мое лицо свободной рукой.

– Со мной все будет в порядке. А теперь, давай, начни пожирать мое лицо, как Джо-си пожирает лицо Хэйдена.