Текст книги "Медовый месяц на Ледяной планете: Аехако и Кайра (ЛП)"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– В нашей пещере есть череп са-кохчка, который можно наполнить водой, но она быстро остывает, да и наберешь ее недостаточно глубоко, потому что избавиться от воды – хлопотный и тяжкий труд. Это… совсем другое. – Я прислоняюсь к краю бассейна и закрываю глаза. – Это блаженство.

– Я здесь практически каждый день, – признается Меган. – Это помогает с моими опухшими лодыжками. Ну или по крайней мере убеждаю себя, что это так.

– Кстати, ты только что разминулась с Лиз, – заявляет Нора. – Они с Рáхошем вчера ушли. Она сильно распсихуется, что не увиделась с тобой.

Мне тоже жаль, что мы с ней разминулись. Я люблю ее нахальный язык, и мне хотелось бы узнать, как она справляется со своей беременностью. Если Рáхош берет ее с собой на охоту, полагаю, он не так сильно висит над душой, как Аехако.

– Мы остаемся на несколько дней. Может, они вернутся до того, как мы уйдем.

– Надеюсь, что да. – Меган протирает живот, который выглядит вдвое больше моего, включая растяжек. Несмотря на то, что разница у нас всего пару недель, она выглядит на более позднем сроке беременности, чем я, и мне немного завидно. Значит ли это, что она родит ребенка раньше меня? Или она просто от природы вынашивает большего малыша? Хотелось бы мне, чтобы у нас было больше ответов на наши вопросы, но нам всем придётся быть первыми, кто родит «гибридных» малышей. Для всех нас это неизведанная территория.

Я снова бросаю взгляд на свою пару, но он что-то серьезно обсуждает со своим братом, и ни один из них не смотрит в нашу сторону. И я спрашиваю себя, не происходит ли что-то неладное. Разве он не сказал бы мне, если б это было так?

– Итак, – продолжает Меган. – Давай, перескажи нам все сплетни в Южной пещере. Как поживает Джоси? Тиффани? Клэр?

Я устраиваюсь поудобнее и, такое впечатление, будто часами рассказываю о своих соплеменниках, кто чем занимается, о последних ремесленных проектах Тиффани, о Фарли и ее новом домашнем питомце Чомпи, который к большому огорчению Кемли гадит в пещере буквально везде, и последних происшествиях на охоте. Я не считаю себя болтушкой, но замечаю, что часами в мельчайших подробностях рассказываю о нашей жизни в Южной пещере, а Меган, Нора и Джорджи делятся со мной своими историями. Рассказывают о прыгуне, который проник в кладовку и уничтожил горы корнеплодов, прежде чем кто-либо понял, что происходит, а Меган говорит о своих последних проектах макраме. Нора болтает о сексе – это ж Нора – и о том, как они с Марлен пытаются разработать нижнее белье получше.

– А где Марлен? – спрашиваю я из любопытства.

– Скорее всего, снова занимается сексом с Зэннеком, – отзывается Джорджи, проводя рукой по испускающий пар воде.

– В последнее время, благодаря беременности, у нее проявилась ненасытная потребность. А что касается меня, то у меня опухшие лодыжки, – жалуется Меган. – Ее либидо прям взбунтовалось.

– А по-моему, Марлен родилась с взбунтовавшимся либидо, – хихикает Нора.

– Ты определенно не та, кому следует такое говорить. Мы каждую ночь слышим, как вы двое этим занимаетесь. – Джорджи закатывает глаза. – И именно твой голос отдается реально громким эхом.

Нора тут же начинает смеяться.

– Ну что я могу поделать, если у Дагеша невообразимая выносливость? Или что его возбуждают мои большие беременные сиськи?

– Эй! – поддразнивает Меган. – Думаешь, мне хотелось это знать?

– Примерно так же сильно, как мне хотелось знать о твоей фишке насчет ног? – отвечает Нора сладким голосом.

Меган издает стон.

– Фишке насчет ног? – спрашиваю я, хмуря лицо в растерянности. – Хочешь сказать, что у Кэшола фишка насчет ног?

– Нет, у Меган. – Нора озорно шевелит бровями. – Ты бы видела, как она без умолку щебечет о том, насколько накачанные «сильные ноги» Кэшола.

Джорджи издает шум, будто подавилась смешком.

Меган лишь снова испускает стон и опускается под воду, словно это может ей помочь спрятаться от добродушного смеха в пещере. Я стараюсь смеяться не слишком сильно, но атмосфера счастья в пещере очень уж заразительна. Так приятно снова видеть моих подружек. Я люблю всех в Южной пещере, но половина нашей семьи находится здесь.

Так приятно вернуться домой, пусть даже ненадолго.

Часть 5

КАЙРА

Я вытираюсь полотенцем, сидя возле бассейна, и болтаю с Джорджи, пока жду, когда высохнут волосы. Это самый праздный из моих дней, но я наслаждаюсь каждым его мгновением. Завтра я зайду в пещеру к Севве и помогу ей по дому, или к Мэйлак, или буду вместе с Джорджи шить – все, что необходимо. Но сегодня я, лениво нежась, бездельничаю, и я от этого в восторге.

Сесса несется, как ошпаренный, туда, где мы сидим. Он младший брат Аехако, совсем еще маленькая крошка, но могу поклясться, что за последние несколько месяцев он вырос на несколько дюймов. У него серьезное выражение лица, которое немного напоминает мне Рокана, но когда он подходит ко мне, его улыбка прям как у Аехако.

– Мама велела мне прийти и забрать тебя, – заявляет Сесса. – Она приготовила еду специально для тебя.

– Скоро приду, – обещаю я ему, глядя на Джорджи. – Где Аехако?

– Он разговаривает с Роканом. – Сесса улыбается зубастой улыбкой. – Ты не принесла мне подарок?

Я протягиваю руку и поправляю перекинутую через его плечо длинную косу.

– Твой брат, возможно, что-то для тебя приготовил, – отвечаю я, прекрасно зная, что в мешках Аехако есть резная рогатка для него. – О чем они разговаривают, ну…, твои братья?

– О снах, – весело отвечает Сесса.

У меня кровь стынет в жилах. Мне вспоминается взволнованное признание Аехако, сделанное несколько дней назад.

– О снах? Каких снах?

Сесса пожимает плечами, так как ему уже наскучило.

– Я скажу маме, что ты идешь.

– Сейчас подойду, – шепчу я, и у меня внутренности сжимаются, когда он убегает. Ребенок в моем животе переворачивается, и я рассеянно поглаживаю его, борясь с паникой, поднимающейся внутри меня. Я думаю о том, насколько серьезными выглядели Рокан и Аехако. Как они быстро меняли темы, когда я подходила к ним, и какой у них был виноватый вид.

Аехако заверял меня, что у него нет «знающих» снов, как у его брата. Но… что, если и Рокану снятся дурные сны о нас? Что, если с ребенком что-то не так?

Что, если мне не суждено его иметь?

Меня пробирает озноб.

– Кайра? – спрашивает Джорджи, когда я поднимаюсь на ноги. – С тобой все в порядке? Ты только что реально побледнела.

Я рассеянно киваю головой.

– Э… просто газы. – Я похлопываю по небольшой округлости своего живота. – Ты же знаешь, что такое случается.

– Боже, я только это и делаю. – Она встает на ноги, немного неловко. – После ужина придешь потусоваться, если не слишком устала? Я соскучилась по разговорам с тобой. – Она сжимает мою руку и тепло смотрит на меня.

– Да. – Я поворачиваюсь и двигаюсь в сторону пещеры Севвы, но ни на чем не могу сосредоточиться. Я не могу сосредоточиться и на том, что Сесса вернулся за мной и берет мою руку в свою маленькую ладонь. Я ковыряюсь в восхитительном супе из корнеплодов с кусочками свежей рыбы. Обычно я съедаю две миски, но этим вечером мне приходится себя заставлять есть. Мой желудок слишком расстроен, и после ужина я заявляю, что устала и хочу лечь. Севва помогает мне в одной из пещер хранилища разложить постель и развести костер, чтобы мы с Аехако могли уединиться, и я сворачиваюсь в одеялах калачиком, наблюдая, как потрескивает огонь в то время, как мои мысли кружат и кружат.

Я все время думаю о виноватом выражении на лице Аехако. О том, как он с Роканом чувствовали себя неуютно при моем появлении. Как резко они прерывали разговор.

О снах, сказал Сесса.

Я касаюсь своего округлившегося живота. Я думала, что там все мои мечты сбываются. Но что, если я ошибаюсь? Что, если это еще одна жестокая шутка жизни?

Неужели мне следует… готовиться к худшему? От одной мысли об этом у меня перехватывает дыхание. Я не могу. Я просто не могу. Если что-то случится с моим ребенком или с Аехако, это разобьет мне сердце. Я прошла через многое, но даже я не в силах вынести столь много. Я должна увидеть Мэйлак и попросить ее сказать мне, в чем беда, но сама мысль о том, чтобы узнать эти ответы, пугает меня еще больше.

Я не хочу знать. Если, избегая ее, я могу отложить неизбежное, то буду прятаться в этой идиотской пещере в течение следующих нескольких дней и умолять Аехако забрать меня домой как можно скорее. Я не справлюсь с дурными новостями о моем ребенке. Я не смогу.

Я кладу руки на живот и легонько его обхватываю, испуганная настолько, что не могу даже плакать. Под моими руками малыш пинает мой мочевой пузырь и крутится, а я никогда в жизни не была так рада тому, что мне хочется писать.

***

В какой-то момент я, должно быть, уснула, потому что просыпаюсь, когда Аехако залезает в одеяла рядом со мной, а огонь уже погас. В пещере холодно, и он кладет руки на мое теплое тело, растирая ими мои обнаженные руки.

– Я думал, ты придешь за мной, когда пойдешь к целительнице, – бормочет Аехако мне в ухо, сзади обнимая мое тело своим бόльшим. – Что она тебе сказала?

Я слышу боль в его голосе. Он думает, что я бы пошла без него? Он даже и не осознает, что здесь я прячусь от всего мира.

– Я еще с ней не виделась. Схожу утром.

Он наклоняется и целует меня в щеку, крепко прижимая меня к своей груди.

– Как ты себя чувствуешь? Все в порядке?

«Вот ты и скажи мне!», – мне хочется прокричать. Но я этого не делаю. Я не могу злиться на него. Раз он говорил с Роканом у меня за спиной, то только потому, что он боится меня расстроить. Он хочет попробовать «исправить» все, что может, не вызывая моих подозрений. Это так мило, и из-за этого я люблю его еще больше.

Я для него все, так же, как и он все для меня. Он… и этот малыш.

Я переворачиваюсь и смотрю ему в глаза, изучаю его красивые, широкие черты лица. Он не выглядит безутешным или напряженным – по крайней мере, не больше, чем обычно. Он пытается скрыть от меня, чтобы это ни было? Мое сердце сжимается от силы моей любви к нему. Понятия не имею, как мне удалось оказаться здесь, в стольких планетах вдали от своей собственной, и приземлиться в объятиях этого мужчины, но я буду вечно за это благодарна.

Что бы ни случилось в будущем, мы переживем это вместе.

Я обхватываю его лицо ладонями и страстно целую в губы.

Аехако испускает стон, удивленный моей инициативе. Он проводит языком внутри моего рта, бугорки его языка посылают возбуждающий трепет по всему моему телу. Его хвост оборачивается вокруг моей лодыжки, и своими большими руками он скользит по моим ягодицам, разминая мои мышцы.

– Встань на колени, моя красивая пара, – шепчет он между поцелуями. – Дай своему мужчине позаботится о тебе.

– Да, – шепчу я в ответ. Я хочу этого. Хочу, чтобы он позаботился обо мне. Мне это необходимо. Его прикосновения как наркотик, и хочу, чтобы он спиралью пронзил меня насквозь. Я жадно прикусываю его нижнюю губу, а затем поворачиваюсь, встав на четвереньки. По мере того, как у меня округлялся живот, эта стала нашей предпочтительной позицией, и как только я кладу ладони на одеяло, то прихожу в волнение и чертовски завожусь. Пожалуй, Марлен не единственная, кого в последнее время терзает ненасытная потребность.

– Обожаю, какая ты жаждущая ласк, – бормочет он, стягивая мои кожаные леггинсы и задирая вверх мою тунику, чтоб обнажить меня.

Я – жаждущая ласк? Ну, наверное, так оно и есть. Я жажду соединиться со своей парой. Жажду почувствовать его прикосновения. Жажду, чтобы он заставил меня забыть обо всех моих тревогах.

Слабый вздох срывается с моих губ, когда он сзади скользит своей горячей, ноющей длиной сквозь мои складки. Я уже промокла, но это эротическое прикосновение делает меня еще влажнее. Я люблю, как его гребни пронзают мою киску, люблю, насколько он большой, насколько грубовато он проникает в меня, растягивая мои складочки. Я наклоняюсь вперед еще немного, прижимаясь щекой к шкурам и выгибая спину.

– Очень красиво, – шепчет Аехако, легонько проводя пальцами вверх и вниз по моим бедрам и ягодицам. От этих прикосновений всю меня бросает в легкую дрожь, мои соски напрягаются. Как хорошо! Откуда он всегда знает, как сделать, чтобы было так хорошо?

И вдруг он врезается внутрь меня, такой большой и толстый, что я не в силах подавить стон удовольствия. Он рычит, погружаясь еще глубже, его руки крепко удерживают мои бедра, и я знаю, что меня ждет, но я все ровно не совсем готова к тому, что его шпора входит в мой задний вход, навязывая остроту ощущений самым изысканным и восхитительно неестественным образом. Это не должно быть настолько потрясающе, но занятия любовью вот таким способом заставляют меня аж обезуметь от желания.

– Двигайся, – шепчу я, цепляясь пальцами в шкуры. – Пожалуйста, пожалуйста, двигайся.

Он делает, как я прошу, медленно отступая, а в следующий миг его бедра врезаются в мои. Его шпора снова вторгается в меня, и это лишь все усиливает в полную мощь. Я задыхаюсь при каждом толчке, хнычу каждый раз, когда он отступает, и в течение нескольких минут пальцы у меня на ногах загибаются, и чувствую, как мои икры напрягаются с наступлением оргазма.

– Пожалуйста, – снова говорю я, задыхаясь, и то, как он на выдохе произносит мое имя, сильно воздействует на меня. Содрогания начинаются где-то глубоко в моем чреве, а уже в следующую секунду я кончаю, все мое существо сжимается в диком, невероятном освобождении, которое захватывает меня своей изысканностью, и в каком-то смысле это как раз то, что мне нужно.

Аехако толкается в меня, его движения осторожны и точны до тех пор, пока я не сжимаю его, после чего его дыхания сбивается, и он тоже кончает, и его освобождение заставляет наши тела двигаться вместе в то время, как он толкается глубже. Я стону еще один последний раз, после чего он накрывает меня, его разгоряченная кожа прижимается к моей, ну а потом он падает в шкуры, его руки стиснуты, когда он тянет меня за собой.

Я извиваюсь, лежа с ним на одеялах, потому что его шпора по-прежнему погружена во мне сзади, а это… совсем не те ощущения, которые легко игнорировать. Теперь, когда он пресыщен и расслаблен, возможно мне удастся заставить его рассказать мне, что происходит.

– Ну… – тихо начинаю я. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

Часть 6

АЕХАКО

Я прижимаю свои бедра к ягодицам моей пары, наслаждаясь ощущением моего члена – и кончика шпоры – погруженных в ее тело. Даже после нескольких оборотов луны стремление к спариванию, которое принес нам этот резонанс, не ослабевает. Я вижу, как она взмахивает гривой, и у меня встает. Она смотрит на меня сквозь ресницы, и у меня встает. Она храпит и сует ко мне свои холодные ноги… у меня встает.

Воистину, я счастливейший из мужчин.

Поэтому, когда она похлопывает по руке, и я обвиваю ее талию? У меня встает. Я наклоняюсь поближе и касаюсь губами изгиба ее маленького ушка.

– Ну, ты ничего не хочешь мне сказать? – спрашивает Кайра.

Я стараюсь думать, но это практически невозможно, когда горячее сжатие ее тела удерживает мой член.

– Я… люблю тебя? – люди любят частенько слышать слово «любовь», поэтому я стараюсь говорить его Кайре много раз за день. Но иногда из-за комплекта она не в духе, и ей нужно слышать его еще чаще. Однако задумавшись на мгновение, я добавляю: – Ты сегодня очень красивая?

Шлепнув меня по руке, она выкручивается из моих рук. Мой член теряет тепло ее тела, после чего, покинув меня в одеялах, она хватает другие шкуры, словно собирается устроить гнездышко для самой себя.

– Ты невыносим. Просто скажи мне уже!

Я в замешательстве сажусь.

– Сказать тебе что?

Кайра встречается со мной взглядом и, к моему удивлению, она выглядит так, будто вот-вот заплачет.

– Не поступай так со мной, Аехако. Скажи, что не так с ребенком.

У меня сжимается сердце. Сбывается мой худший кошмар.

– Что не так с нашим комплектом?

– Это ты мне скажи! – она начинает бурно рыдать. – Хватит секретов! Ты не можешь ничего скрывать от беременной женщины!

– Понятия не имею, что ты имеешь в виду, Печальные Глаза. – Я бросаю в сторону одеяло и, подойдя к ней, пытаюсь обнять, не обращая внимания на ее слабые шлепки. – Выкладывай, что не так с нашим комплектом. Ты почувствовала что-то неладное? Шевельнулось что-то, что не должно двигаться? – меня охватывает новое беспокойство. – Я ударил его головкой своего члена?

Иногда, когда я наклоняю ее бедра вперед, я вхожу настолько глубоко, что волнуюсь насчет этого, даже если это не может быть правдой. Если только…

С ее губ срывается какое-то полуфырканье-полувсхлипывание.

– Не смеши меня! Я злюсь на тебя!

Ее маленький кулачок врезается мне в грудь.

Мне хотелось испытать освобождение, и я не ударил своего сына – или дочь – своим членом, однако она продолжает рыдать, и мое бешено колотящееся, испуганное сердце никак не замедляется.

– Кайра, сейчас я совсем запутался.

– Ты же говорил, что расскажешь мне, если с ребенком будут проблемы, но я застала тебя за разговором с Роканом и вы тут же поменяли тему, а выражение лиц у вас было такое…

– Какое такое выражение? – бормочу я.

– Виноватое!

У меня виноватое выражение лица? Нет, погоди. Какое это имеет отношение к моему брату?

– С нашим комплектом что-то не так? – спрашиваю я еще раз, пытаясь сохранить терпение.

– Ты разговаривал с Роканом о снах, – рыдает она, вытирая щеки. – Рассказывай. Что означают эти сны?

Я тупо пялюсь на нее. Я до сих пор не понимаю, о чем она говорит.

Глядя мне в лицо, она продолжает.

– Сесса сказал, что ты говорил с Роканом о снах. Ты мне говорил, что твои сны не такие, как у него! Что ты не обладаешь чувством знания!

Сны. Сны. Я всерьез задумываюсь, пытаясь вспомнить, о чем я говорил с Роканом, что могло бы вызвать у меня виноватый вид, и снах, и… ааа.

– Я говорил Рокану, что с тобой и комплектом все мои самые заветные сны становятся реальностью.

Ее слезы немного утихают.

– Твои… что? Это правда?

– Ну да. И Сесса, как мне кажется, слышал именно это. Я придушу моего маленького братишку за то, что он перепугал мою пару.

– Но тогда почему, когда я подошла к тебе, ты выглядел виноватым? – она тыкает меня пальцем в грудь. – Я хорошо тебя знаю. Это было именно виноватое выражение. Оно на тебе всякий раз, когда я говорю, что устала, а потом ты делаешь вид, что хочешь пообниматься. Это уж точно никогда не бывают простыми обнимашками.

Я попался. Она совершенно права. Это никогда не бывают простыми обнимашками. Я пытаюсь вспомнить, о чем еще я говорил с Роканом… и тогда до меня доходит, что это может быть.

– Мы говорили о возвращении в главную пещеру. Нашем с тобой. Я с Роканом говорил об этом, – я колеблюсь. – Я не хотел ничего тебе говорить, потому что ты очень упрямо настаиваешь на том, чтобы сделать Южную пещеру нашим домом, а я не хочу оказаться в полдня ходьбы от целительницы, если она тебе понадобится, – я протягиваю руку, чтобы коснуться небольшой выпуклости ее живота. – А теперь я просто убежден, что мы должны пойти на это, если с комплектом что-то не так.

– Постой-постой. Мне показалось, что ты сказал, что о комплекте вы не говорили.

– Не говорили. Это ты говоришь, что что-то не так…

– Но ты только что сказал…

– Я и сам не знаю, что говорю, – негодую я. – Вся моя кровь до сих пор в члене, а ты пытаешься говорить о серьезных вещах, когда мои мозги еще размякли. Все, что я знаю, это то, что я отведу тебя к целительнице прямо сейчас, и мы получим ответы.

Но когда я тянусь к ней, она хватает меня за запястья с озадаченным выражением лица.

– Так ты не разговаривал с Роканом о ребенке?

– Я сказал ему, что восхищен и напуган. Думаю, я мог бы использовать фразу «ссу со страху», но он сказал, что каждый новоиспеченный отец чувствует то же самое. – Однако теперь мне еще страшнее. Я кладу ладонь ей на живот и не чувствую каких-либо движений. Я начинаю паниковать. – Когда ты в последний раз чувствовала движение комплекта?

– Ты в самом деле хочешь вернуться? – она выглядит потрясенной.

– Я должен знать, как обстоят дела с комплектом. – Я не могу сейчас думать ни о чем другом. Я трогаю ее живот еще мгновение, но там нет никаких движений, и меня пронзает страх. Я вскакиваю на ноги и накрываю плечи Кайры одеялом. – Мы прямо сейчас идем к целительнице.

– Ты голый…

Я хватаю ее на руки и выношу из пещеры.

– Аехако, мы только что занимались сексом, – шипит Кайра, пытаясь вырваться из моей хватки. – По крайней мере, давай хотя бы помоемся, прежде чем идти в гости…

Я колеблюсь, но только потому, что она так сопротивляется в моих руках. Я осторожно опускаю ее вниз.

– Только быстро.

Несколько вздохов спустя мы с Кайрой достаточно чисты, и она, ворча, набрасывает одну из моих туник на свое тело, а потом я снова беру ее на руки.

– Сейчас середина ночи, – снова протестует она. – Если на самом деле проблем нет, почему тогда не подождать до утра.

На данный момент я не знаю, есть ли проблема или нет. Знаю лишь то, что боюсь за свою пару и свой комплект. Мне все равно, разбужу ли я Мэйлак… Она поймет. Все, что меня волнует, – убедиться, что с моей Кайрой и моим ребенком все в порядке.

Когда я прохожу через пещеру, Кайра вновь протестует.

– Раз ты не говорил с Роканом о ребенке… я думаю, мы просто напугали друг друга.

– Не важно, – заявляю я упрямо. – Сейчас мы идем к целительнице. Мы получим ответы.

Она вздыхает, но уже не сопротивляется. Я не сомневаюсь, что она тоже хочет увидеть целительницу, но она переживает, что доставит слишком много хлопот. Однако, когда дело касается моей пары и моего комплекта, нет такого понятия, как «слишком много проблем». Не важно, сколько проблем мы доставим, лишь бы все было в порядке.

Занавес приватности отодвинут в сторону, и когда я врываюсь в их пещеру, Кэшрем поднимается сидя, протирая глаза.

– Аехако? – спрашивает он тихим голосом. – Все хорошо?

Мэйлак лежит у него под боком, свернувшись клубочком, и ее беременный живот неимоверно большой. Возле ее другого бока, свернувшись клубочком, спит ее маленькая дочка Эша.

– Мне нужно, чтобы Мэйлак проверила мою пару и комплект, – отвечаю я.

– Пожалуйста, – ласковым голосом добавляет Кайра. – Нам очень жаль, что разбудили вас посреди ночи.

– Нет, не так, – так же ласково говорю я. – Мы просто сами на себя нагоняем страхи своей дуростью.

Мэйлак, проснувшись, трет глаза, пока мы разговариваем с Кэшремом. Услышав мои слова, она зевает, прикрыв лицо ладонью… или, вполне возможно, дабы скрыть улыбку.

– Подойди и присядь, – говорит она, похлопывая по одеялам. Ее живот кажется чрезвычайно раздутым, но улыбка у нее добродушная. Кэшрем берет Эшу на руки и, обняв ее, выходит из пещеры с сонной девочкой на руках.

Я чувствую себя немного виноватым, что разбудил комплект. Правда, совсем чуть-чуть.

– Садись, Кайра, – велю я своей паре, и когда она бросает на меня свирепый взгляд, я целую ее в макушку. – Пожалуйста.

Она издает тот тихий звук, который всегда делает, когда раздражена на меня, но я не обращаю на него внимание. Все, что мне нужно, это ответы. Она может на меня позлиться позже, и тогда я буду целовать ее хмурое личико.

– Может, тебе, Аехако, нужно одеяло? – с абсолютным спокойствием спрашивает Мэйлак, кладя руку Кайре на живот.

Сравнивая их беременные тела, я осознаю, как далека еще Кайра до того, как родится наш комплект, и от страха меня бросает пот. Наш комплект внутри моей пары должен быть еще очень маленьким, и я не знаю, как я справлюсь, если ребенок родиться раньше времени…

– Аехако? – нахмурив брови, спрашивает Кайра, глядя на меня.

– А?

– Ты голый, любимый. А ты как раз на уровне глаз бедняжки Мэйлак.

– И на наготове, – добавляет целительница. – Я уже всякое повидала, но это не значит, что я хочу, чтоб ты сунул его мне в лицо.

Я нахожу на полу щкуру и, обернув ее вокруг бедер, незаметно поправляю себя.

– Ты чувствуешь комплект? Все хорошо? – я опускаюсь рядом с Кайрой и, нервничая, беру ее за руку. – Если что-то не так, можешь сказать, в чем дело? Может, нам следует прекратить спариваться? Моей паре нужно есть больше красного мяса? Что…

Кайра вытаскивает свою ладошку из моей и прикрывает ею мне рот.

– Помолчи, любимый.

Мэйлак, закрыв глаза, кладет руки Кайре на живот, и концентрируется. Я слышу тихий звук ее кхая. Он мурлычет, но не так, как при резонансе. Это другой вид реакции, который происходит, когда она использует свои целебные чувства.

Я задерживаю дыхание.

В конце концов Мэйлак открывает глаза.

– Насколько я могу судить, комплект в порядке, здоров и растет намного быстрее, чем мой. – Она гладит свой раздутый живот. – Люди, должно быть, вынашивают очень быстро.

– Все хорошо? – повторяюсь я. – Ты не заметила никакой боли? Какие-нибудь проблемы?

– Никакой боли, – успокаивает целительница. – Никаких проблем. Как ты себя чувствуешь, Кайра?

Моя пара испускает длинный вздох.

– Я чувствовала себя прекрасно, но, кажется, у меня разыгралось воображение. Аехако беспокоился, а меня беспокоило его беспокойство. Я испугалась, а потом испугался он, и вот поэтому мы здесь. Я прошу прощения, Мэйлак.

Я прикасаюсь к животу своей пары, желая прижаться ухом к ее коже, чтобы я смог услышать комплект.

– Но ты точно уверена, что нет ничего плохого?

– Ничего, – успокаивает нас Мэйлак. – Я бы это почувствовала, будь это так. Какая-нибудь дрянь пела бы… неправильно. Когда я прикоснулась я к тебе, они стали бы очевидны, наподобие спутанного колтуна в гриве, в котором цепляются пальцы. – Она снова гладит живот Кайры. – Но все хорошо. Почему ты так беспокоишься?

– Потому что она маленькая и человек, – отвечаю я.

Кайра фыркает.

– И она для меня все. И она, и комплект. Ради них я отдал бы что угодно. – Я неуверенно прикасаюсь к животу моей пары и, конечно же, в ответ получаю трепет. – Они мое все, и я самый счастливый мужчина на свете.

– Вот дерьмо, – бормочет Кайра и начинает вытирать глаза. Она снова плачет.

– Не могу я не беспокоиться, – признаюсь я. – Порой мне кажется, что для меня это слишком большая удача, и все это только сон.

– Никогда больше не произноси слово «сон», – всхлипывает Кайра. – Я тоже люблю тебя, Аехако, но мы не можем и дальше психовать. Никто из нас. Ей-богу, сегодня я постарела лет на десять.

У меня начинает бешено колотиться пульс.

– Правда?

Кайра издает стон. Готов поклясться, что Мэйлак тоже.

– Ты знаешь, о чем я, – говорит Кайра. – Мы должны оставаться спокойными.

– Я ни за что не смогу успокоиться. Это же мой первый комплект! – я с облегчением улыбаюсь, когда ребенок снова бьет меня по руке. – Малыш только что шевельнулся.

Мэйлак лишь посмеивается. Она понимающе смотрит на Кайру и зевает.

– Я могу еще разок проверить тебя утром. Когда уйдете, пришлете сюда Кэшрема с Эшой?

– Конечно, – отвечает моя дорогая пара и протягивает мне руки. – Аехако, поможешь мне встать?

Я так и делаю, и когда Кэшрем входит со спящей Эшой на руках, худые ножки которой болтаются, мне приходит в голову, что это, пожалуй, лучший способ нести и мою пару. Но прежде чем я успеваю предложить это, Кайра вытаскивает меня из пещеры целительницы, после чего похлопывает меня по груди, показывая, что она хочет поцеловать меня, и я должен наклониться.

Я делаю это с удовольствием.

Качая головой, она охватывает мое лицо ладонями.

– Иногда ты бываешь таким идиотом. Да и я тоже. Давай пообещаем, что больше не будем пугать друг друга, ладно?

– Я не могу такое обещать, – робко говорю я. – Я всегда буду беспокоиться о тебе и нашем ребенке.

– Знаю. Я тоже беспокоюсь, но мы просто не можем доводить себя до такого безумия. – Ее нежные пальчики скользят по моему лицу, покуда разглядывает меня с серьезным выражением лица и печальными глазами. – Ты правда хочешь вернуться?

– А это заставило бы тебя чувствовать себя более спокойней?

– Нет, конечно.

Я удивлен ее ответом.

– Нет?

– Аехако, я уже чувствую себя спокойно, – глядя на меня, она качает головой. – Я отлично себя чувствую. Даже лучше, чем отлично. Если время от времени я и устаю, то это просто неотъемлемая часть беременности. Кемли в своей пещере, а у нее ведь много детей. А на самом деле до этой пещеры и целительнице мы можем добраться и на санях. Я ни о чем не беспокоюсь. Но когда ты беспокоишься, видимо, я это улавливаю.

– То есть, ты сейчас говоришь мне, что мне следует успокоиться?

– Как ты думаешь, у тебя получится? – на ее губах играет намек на улыбку.

– Ну, я знаю одно, что поможет мне успокоиться, – протягиваю я, а она закатывает глаза. Я люблю заставлять ее смеяться, и когда она это сейчас делает, это похоже на подарок.

– Ну, я могу предположить, что это включает в себя твой член и мое тело.

Я смотрю на нее с озорным огоньком в глазах.

– Вполне возможно, Рокан не единственный, кто обладает чувством знания.

– Ты невозможен.

– Но ты все равно любишь меня?

Она наклоняется и целует меня.

– Люблю. Но давай расслабимся до конца отпуска, хорошо?

– Знаешь, что бы меня расслабило?

Кайра издает притворный стон.

– Ты и впрямь самая невозможная пара.

Но, говоря это, она улыбается, и я знаю, если я предложу пообниматься, это превратится в ласки и спаривание… потому что это никогда не бывают простыми обнимашками. Никогда.

К тому же Кайра обожает, что это не просто обнимашки.

Моя пара протягивает руку и гладит меня по щеке. Плутовская улыбка растягивает ее губы.

– Напомни мне показать тебе новую набедренную повязку, которую я утром сшила для тебя.

По выражению ее лица я вижу, что из-за этой набедренной повязки я буду смеяться, долго и сильно… а потом мы наверняка тут же спаримся.

– Ну, тогда утром.

Она, глядя на меня, шевелит бровями.

Я и правда самый счастливый мужчина на свете.

Конец