Текст книги "Рождество на Ледяной Планете (ЛП)"
Автор книги: Руби Диксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Только я заканчиваю красить кору в ярко-зеленый цвет, я чувствую, что кто-то стоит позади меня.
– Клер. Нам надо поговорить.
Бек. У меня сводит живот, и все мое тело застывает. Я горблю плечи, но не встаю. Пока я нахожусь в главной пещере, он не может мне что-либо сделать, кроме как плеваться оскорблениями. Джоси смотрит на меня широко открытыми глазами, и я знаю, что к завтрашнему утру все это разойдется по всем пещерам, потому что Джоси – ужасная сплетница, помимо этого, что она еще и болтушка.
– Я сейчас занята, – говорю я спустя мгновение.
Он в меня чем-то бросает, а я, моргая, пялюсь на кучу смятых листьев, которые приземляются у меня на коленях.
– Ээ… что это? – вынуждена я спросить. Я ничего не понимаю.
– Это твой яд для поцелуя, – сообщает он угрюмым голосом. – Вэктал сказал, что мужчина, подарившей своей женщине листья, получит от нее поцелуй.
Я сметаю листья со своих колен.
– Не понимаю, о чем ты, но я не собираюсь целоваться с тобой. Я не твоя женщина. Не хочу я быть с тобой и не хочу сейчас с тобой разговаривать. Просто оставь меня в покое.
– Нам нужно поговорить. Ты принадлежишь мне.
– Нам разговаривать не о чем, и нет, я тебе не принадлежу!
Моя храбрость начинает мне изменять, потому что он сдаваться совсем не собирается. Трудно оставаться храброй, особенно когда гораздо проще просто уступить и покорно вернуться в его шкуры. Я поднимаюсь на ноги и отряхиваю колени. Пускай я и велела себе не прятаться в пещерах, но это единственное место, куда, как я знаю, он за мной не последует.
Я направляюсь к пещере Меган, когда он хватает меня за локоть и начинает тащить меня за собой. Ладонь у него большая, его хватка крепкая, и я не могу вырваться.
– Нет, – шиплю я, но он не обращает на это внимание и направляет меня к своей пещере. Я сейчас не в настроении выслушивать, как на меня кричат весь следующий час, а может – и два. Знаю, что если он будет отчитывать меня достаточно долго, я сдамся. Я не сильная, не такая, как Джорджи.
– Ээ…? – Джоси говорит где-то сзади, и в ее голосе слышится вопрос.
– Не вмешивайся! – Бек огрызается на нее, толкая меня в направлении своей пещеры.
Я торможу ногами, пытаясь вырваться. Однако, именно в тот момент, когда меня вот-вот толкнут в пещеру, кто-то выходит из соседней пещеры. Это Эревен, накидывающий на плечи густой меховой плащ. Удивившись, увидев меня с Беком, он останавливается.
Я отворачиваю свое лицо, стыдясь, что он увидит, как Бек издевается надо мной.
– Ну что, Клер, готова к нашей прогулке? – спрашивает Эревен.
Я поворачиваюсь и пялюсь на него в полном удивлении. Лицо Эревена выражает полное спокойствие и терпение. Но он никуда не уходит. Он даже глазом не моргает, когда Бек издает раздраженный рык.
– Да, – выпаливаю я. – Да, готова.
– Отлично, – говорит он и, подойдя, осторожно вырывает мою руку из хватки Бека. На какое-то мгновение мне кажется, что они будут драться, но Бек отступает и влетает в свою пещеру. Когда Эревен ведет меня в сторону входа в пещеру, хватка Эревена на моей руке ослабевает. – Ну, тогда пошли.
Желание сбежать в свою койку просто огромное. Мы с Эревеном никогда не общались. Я знаю его не больше, чем случайные встречи в группе. Почему он меня выручил? Но он помог мне, и я не хочу отблагодарить за его доброту трусостью, поэтому я киваю головой и выхожу с ним наружу.
Всего несколько шагов в ночной воздух, и становится жутко холодно. Падает легкий снег – но когда это было не так? – а я не одета по погоде. Моя простенькая кожаная туника слишком легкая, так же, как и мои леггинсы. Мне не хочется спасаться бегством внутрь, так что я говорю своей вше, что придется потерпеть.
Как будто он прочел мои мысли, Эревен скидывает свой тяжелый плащ и накрывает им мои плечи. В темноте его глаза светятся синим сиянием.
– Так лучше?
Плащ пахнет дымом, кожей и его хозяином. Мне нравится. Я вжимаюсь в него поглубже.
– Да, спасибо.
Мы выходим в снеженную ночь, хрустя под ногами свежевыпавшем снегом. Моим глазам требуется время, чтобы приспособиться к темноте, но заходят Большая Луна и Малая Луна, и вскоре я могу весьма неплохо видеть в темноте. Его шаги медленные и неспешные, и я делаю все возможное, чтобы приноровиться к ним своими меньшими шагами.
Он молчит. Не в плохом смысле, но так, словно он не торопится высказать свое мнение… в отличие от Бека. Это приятно, потому что я скорее молчаливая, а жизнь с Беком вынудила меня закрыться в своей раковине еще больше.
– Огромное тебе спасибо, – говорю я через мгновение. – За то, что спас меня.
Эревен медленно кивает головой.
– Он обижает тебя? Одно твое слово, и я поговорю с Вэкталом о его поведении.
– Нет. Он просто… злится. Я сказала ему, что мы больше не вместе. Вообще-то я считаю, что мы расстались задолго до этого, но он не хочет соглашаться.
В приступе раздражения мое фырканье оборачивается в клубящейся ледяным облачком смех.
– Не спаривались?
– Уже давно нет, – мои щеки заливает румянец. Не представляю, по какой причине я пошла на это добровольно, но относительно секса ша-кхай не испытывают таких чувств стыда, как люди. Для кого-то не такая уж и большая проблема высказываться про свою сексуальную жизнь, или ее отсутствие. И все же, мне хочется объяснить чуть больше, чтобы в его глазах хоть как-то выглядеть не такой ветреной и непостоянной. – Мы с ним уже много месяцев не ложились вместе в шкуры.
– Неожиданно.
Я фыркаю.
– Не для меня. Я предпочитаю спать.
Раздается тихий, глубокий шум, и мне требуется мгновение, чтобы понять, что он смеется.
– Тогда Беку явно не помешает попрактиковаться.
Щеки у меня начинают гореть огнем, несмотря на мороз.
– Я не имела в виду…
– Да нет, имела. Но не волнуйся. Я никому не скажу.
Я окидываю его улыбкой.
– Я знаю Бека с тех пор, как мы оба были наборами, – говорит он спустя мгновение. – Ему тяжело принять решение другого, особенно если оно противоречит его собственному.
– Да, я заметила.
Эревен оглядывается на меня и останавливается, прервав свою медленную прогулку.
– Тебе нужна от него защита?
Я тоже останавливаюсь и смотрю на него снизу вверх.
– Защита? Ты о чем?
– Ну, тебе нужна моя помощь? Может, мне поухаживать за тобой? Если он увидит, что ты отвечаешь на внимание другого мужчины, рано или поздно он отступиться, – выражение его лица осторожно нейтральное.
О! Секунду спустя до меня доходит, что именно он предлагает. Фальшивые отношения, просто чтобы Бек от меня отстал. Мне очень нравится. Я расплываюсь Эревену лучезарной улыбкой.
– Ты бы сделал это ради меня?
Он наклоняет голову, разглядывая меня.
– Да, сделал бы.
На какой-то миг меня накрывает приступ печали. Хотелось бы мне, чтобы этот красавец с изогнутыми рогами и короткими волосами был заинтересован не только в притворстве. Чтобы вместо того, чтобы проявлять галантность, он на самом деле заинтересовался мной. Легкая манера поведения Эревена чрезвычайно притягательна, и в нем есть нечто, что тянет меня к нему, как мотылька на пламя. Но несмотря на это, я чувствую себя запятнанной своим прошлым с Беком. Дружба – это все, что я собираюсь принять, и меня это устраивает.
– Тогда я говорю да.
Он медленно кивает головой.
– Ну что, тогда до завтра?
– До завтра, – соглашаюсь я.
И узел безысходности в моей душе ослабевает впервые за несколько дней. А может, и месяцев.
Часть 4
ДЖОРДЖИ
– Ты его нашла? – спрашиваю я Тиффани следующим утром, сидя в своем насиженном местечке на одном из стульев у украшенного дерева. Клер нанизывает еще гирлянд, а я изготавливаю погремушку из кожаного мешочка с кое-чем из того, что она выбросила.
Стянув с себя плащ и держа в руках корзину, Тиффани вытряхивает снег из своих густых черных кудряшек.
– Ты, девочка, хотела храку, и ты его получила.
– Ура-ура! – кричу я, и достаточно громко, чтобы Рухар икнул в своей колыбели у моих ног. Упс. Предполагается, что я должна присматривать за ребенком, пока Харлоу делает больше своих обследований, но храку меня взбудоражило. Согласно данным компьютера корабля, семена имеют молекулярную структуру, похожую на сахар Земли, и мы все взволнованы мыслью его попробовать. – Давай его сюда!
Тиффани усаживается рядом со мной и показывает длинные клубни.
– На склоне холма у ручья растет их великое множество. Видимо, они там укрыты от ветра. – Она вытаскивает один и, понюхав его, предлагает его мне. – Ты точно этого хочешь? Запах у них просто кошмарный.
Я беру у нее один стебель храку. Большинство растений на этой планете довольно длинные и тонкие с еще более длинными корнями, которые достигают ниже уровня снега. Вот этот не исключение, но вместо тонких, длинных корней, они округлые, похожие на пальцы, и выглядят совершенно непривлекательными. Наморщив нос, я нюхаю его, и Тифф оказалась права – вонь как от грязных носков.
– Уууф!
– Я в курсе, – говорит Тиффани. Она вытаскивает нож. – Компьютер ведь говорил о семенах, да?
Я киваю головой и, движимая любопытством, наклоняюсь поближе, пока она ловко разрезает один из корней сверху донизу. Из всех людей Тиффани единственная, которая преуспевает во всем. В то время, как другие могут быть хороши в одном или двух новых навыках, которые мы приобрели, как, например, Лиз с ее охотой или Меган с ее макраме в изделиях из кожи, Тиффани хороша во всем. К тому же, она очень красивая, с темной кожей цвета насыщенной бронзы. Я бы возненавидела эту суку, не будь она такой офигенно классной.
Она раздвигает жесткую кожуру корня и раскрывает внутренние семена. Вонь потных носков доносится до нас, и нас обоих начинает тошнить. Это обстоятельство, в сочетании с жирным блеском влажной липкой оболочки, покрывающего семена? Я начинаю сомневаться в том, что сказал нам компьютер.
– Хочешь попробовать первой? – спрашивает Тифф.
– Я? Черта с два! Давай ты, – я толкаю его ей. – Я ведь беременна и у меня чувствительный желудок, не забыла?
Она фыркает.
– Ни фига! – ее взгляд скользит по пещере. – Нам нужен подопытный кролик. Где же Джоси, когда она так нужна?
Я начинаю хихикать.
– Веди себя вежливо.
– Это было вежливо, – с усмешкой молвит Тиффани.
Но тут Клер из моих рук берет еще один кусок гирлянды, я рассматриваю ее.
– Слушай, Клер, можешь ради нас попробовать этот корень?
Она смотрит на меня сверху вниз, у нее большие глаза и шелковисто-каштановые волосы.
– Вообще-то, нет.
– Ну же, – уговаривает Тиффани. – Он на вкус должен быть как сахар.
Кончиком лезвия она достает семечко и предлагает его Клер.
Я ожидаю, что она уклонится, но к моему удивлению, Клер ловит семечко с ножа и кладет его себе в рот. Она грызет, ее лицо морщится, а потом она пожимает плечами.
– Нет какого-то особого вкуса. Может, вам стоит зажарить их? Ну, как семена тыквы?
Тиффани смотрит на меня и пожимает плечами.
– Хуже не будет.
У Стейси есть металлическая сковорода, которую Харлоу сделал для нее из металлических деталей на корабле, и мы ее у нее выманиваем, чтобы поджарить семена. Когда первая партия готова, пещера уже пропахла вонючими носками – и сахаром. От приготовленных семян исходит приятный аромат, и нет нужды уговаривать кого-нибудь их попробовать. Мы все берем по парочке, при этом в процессе обжигая кончики пальцев.
Я засовываю один в рот, и сладкий маслянистый вкус, словно конфеты, взрывается у меня на языке.
Глаза Тиффани расширяются.
– На вкус как карамельные ириски.
– Бог ты мой! – бормочет Стейси, и она вылавливает еще один со сковороды. – Она права.
Семена исчезают в одно мгновение, и мы достаем еще стеблей храку, чтобы приготовить больше лакомства.
– Надо вынести это наружу, – говорит Тиффани, когда один из старейшин проходит мимо, взмахивая рукой в воздухе. – Они довольно пахучие.
Она права. Мы все одеваемся потеплее и направляемся наружу, разводим небольшой костер в импровизированной яме недалеко от входа. Я удостоверяюсь, что крошка Рухар плотно укутан в своих шкурах, и мы садимся на открытом воздухе в круг, поедая семена и болтая день напролет. Тиффани отвечает за готовку, а Стейси достает пару щипцов, чтобы нам больше не обжигать пальцы.
Это один из лучших дней, которые у меня были за долгое время.
Несколько охотников выходят наружу, движимые любопытством.
– Я принес это для тебя, – говорит Хассен Тиффани, протягивая горсть свежесобранных растений. – Это не яд.
О Господи, снова с этим. Я закатываю глаза.
– Поверить не могу, что им так сложно ухватить смысл омелы.
Нора так сильно хихикает, что начинает фыркать.
– Спасибо, – говорит Тиффани с улыбкой на лице. Но она не вознаграждает его поцелуем, и впоследствии он недалеко отходит, явно сбитый с толку этим ритуалом.
Несколько мгновений спустя приходит Таушен и преподносит Тиффани еще одну горстку растений. Прищурив глаза, она дает ему такой же вежливый ответ. Затем появляется Ваза, один из старейшин, и тоже с растениями для Тиффани.
Я сдерживаю улыбку, когда Тиффани стреляет в меня взглядом «прикончи меня прямо сейчас» и благодарит его за растения.
– Мне сейчас не нужны никакие не-яды, но спасибо.
Он кивает головой, будто делает ей одолжение, а потом ждет.
Тиффани делает вид, что серьезно заинтересована в приготовлении семян.
Рухар лепечет, и я качаю его на колене.
– Эй, Ваза? Знаешь, если ты хочешь преподнести Тиффани немного не-яда, ей очень понравилось бы еще немного храку.
Его морщинистое лицо загорается, и он устремляется прочь, прежде чем остальные успевают к нему присоединится. И Хассен, и Таушен выглядят разозленными этой привилегией. Тиффани делает все возможное, чтобы игнорировать их обоих. Бедная Тиффани. Наверное, ужасно быть самой сексуальной одинокой женщиной на этой планете.
Бедная Джоси. Никто не хочет ее заполучить. Скорее всего потому, что она болтает без умолку. Создается впечатление, что ее жизнь – это бесконечные попытки раздражать Хэйдена и выбивать из него всю дурь. Наверное это и отпугивает женихов.
Еще немного народу выходят из пещер, чтобы увидеть, что замышляют люди, и я замечаю, что один охотник – Эревен – надевает плащ на плечи Клер, и она стремительно краснеет. Так мило. Я и не подозревала, что у нее появился новый парень после разрыва с последним, но этот определенно лучше. Эревен спокойный и со всеми дружелюбный, в отличие от вспыльчивого Бека.
Хассен с Таушеном продолжают стоять на месте, и в конце концов Тиффани вздыхает.
– Почему бы вам, ребята, не отправиться на охоту или заняться еще чем-нибудь?
– Я останусь здесь, возле пещер, – сообщает Хассен, глядя на Таушена.
– Я тоже, – вставляет Таушен.
– На сегодня еды тут вдоволь, – говорит Эревен, поигрывая с прядью волос Клер. Щеки у нее залиты ярко-красным румянцем, но выглядит она счастливой.
В отличие от Тиффани, которая выглядит несчастной из-за всего этого внимания. Особенно, когда возвращается Ваза с несколькими корнями храку, а еще появляются Салух с Роканом, чтобы узнать, из-за чего вся эта суета.
– Почему бы вам, ребята, не сыграть в игру? – предлагаю я, как никогда раньше пытаясь быть тут миротворцем. Моя обязанность как пары Вождя, – пытаться сглаживать ситуацию, когда он отправляется на охоту, как сейчас. – У вас же должно быть что-то, ээ… во что вы играете в те дни, когда не можете охотиться?
– Мы соревнуемся друг с другом, – заявляет Таушен решительным голосом. – Мы что, должны для вас посоревноваться?
– Ну да, – я подтягиваю беспокойного малыша на руки и принимаюсь его укачивать, наблюдая, как Тиффани готовит новую порцию вкусных семян храку. Мое внимание сосредоточено на ее стройных смуглых руках.
БАХ!
Этот раздавшийся звук сродни удара при автокатастрофе, он настолько громкий и резкий, что я подскакиваю, едва не сбросив Рухара. Я прижимаю его к себе и в шоке поднимаю взгляд. Таушен с Хассеном напирют, толкая друг друга, затем отступают назад на несколько шагов. Они низко приседают на корточках, один кивок головой, а потом еще раз стремительно бросаются друг на друга. БАХ! Их рога сталкиваются, и они оба отшатываются вспять.
– Срань господняя! – шепчет Тиффани, пялясь на них.
Я тоже пялюсь. Ну, все равно, что пара баранов из документалки о природе. Они врезаются друг в друга очередным жутким грохотом, отступают, после чего повторяют это снова. Это что – …игра? Рухар начинает плакать, а у Норы черты лица вдруг искажаются выражением, полным боли, и она хватается за живот. Мда, это вовсе не тот мирный денек, который я себе представляла.
Я протягиваю руку к Клер и хватаю ее за руку.
– Почему бы тебе не показать им, как играть в футбол?
– Футбол? – пищит она.
– Какая разница, – говорю ей, поднимаясь на ноги с плачущим ребенком на руках. Нора тоже встает. – Все, что угодно, кроме этого, – говорю Клер и направляюсь в пещеру, успокаивая Рухара.
– Эй, Джорджи, – говорит Нора, и я оборачиваюсь и вижу ее уже прямо позади меня. Ее лицо бледное, и она вздрагивает, когда снаружи раздается еще один громкий БАХ. Ее руки снова хватается за живот, и я понимаю, что ее еще что-то беспокоит.
И тут я ахаю.
– Неужели…?
Кивнув головой, она нагибается, а дыхание со свистом вырывается из ее горла.
– Мейлак! – кричу я. – У нас комплект на подходе!
КЛЕР
Мне научить их футболу? Да я сама не очень-то разбираюсь в этой игре. Я таращусь в лица окружающих меня охотников.
– Ээ…
– Покажи нам вашу человеческую игру, – поощряет Эревен. – Мы хотим научиться.
Его неуклонный, но теплый взгляд заставляет меня чувствовать себя значимой, вопреки моей панике. Он кладет свою большую ладонь мне на спину, и хотя я не чувствую его кожу сквозь плотный плащ, который он накинул мне на плечи, я чувствую… будто меня обнимают. Это странно. Однако, это вовсе не нежелательно.
– Ладно, – выдыхаю я, усиленно размышляя. – Для этой человеческой игры есть разные правила, но я покажу измененный вариант.
Джоси подпрыгивает около нас, хлопая в ладоши, одетые в рукавицах из шкур.
– А можно мне тоже играть?
О, Господи! Я представляю себе мысленные образы блокировок контактного футбола с семифутовыми инопланетянами – и все летит к чертям. Если Джоси намерена играть, они сломают ей все косточки на малюсенькие-премалюсенькие кусочки.
– По-моему, это не самая лучшая идея.
От разочарования выражение ее лица становится кислым, а рядом стоящий Хэйден одобрительно фыркает, словно сокрушать всякие надежды Джоси было его любимое сегодня занятие. И я передумываю.
– Мы займемся европейским футболом.
– Европейским? – спрашивает Джоси.
– Ну, соккером.
– Oooх! – она снова хлопает в ладоши. – Я в игре!
Находится старый кожаный мешок для воды и упаковывается отрезками шкур, а затем зашивается. Пока подготавливается «мяч», я обозначаю поле и ворота. Я уже не помню, сколько людей играет в команде соккера, так что в итоге у нас две команды по пять игроков в каждой и вратарь. Я не заморачиваюсь относительно позиций, в основном потому, что я их просто не знаю. Цель? Попасть мячом в ворота противника, чтобы заработать гол. А поскольку у нас нет часов, мы определяем число: кто первый забьет пять голов. Мы выстраиваем всех в линейку, а мы с Джоси – командные тренеры, поскольку мы те, кто знает правила. Тиффани с другими человеческими девушками продолжают готовить вкусные семена для зрителей, а мы выходим на поле играть.
– Рубашки против голой кожи, – Джоси ревет своей команде. – Мы – с голой кожей! В основном из-за того, что не хочу, чтобы мне пришлось глазеть на плоть голого по пояс Хэйдена больше обычного.
Она стреляет косым взглядом в мою команду.
Хэйден в моей команде (мне кажется, Джоси скорее совершила бы ритуальное самоубийство, прежде чем выбрала его), а также Эревен, Рокан, Салух и худенькая Фарли, которая еще маленькая, но захотела играть. Команда Джоси состоит из Таушена, Вазы, Аехако, Золая и Кэшола. Дагеш исчез в пещерах вместе со своей парой в тот самый момент, когда услышал, что у Норы начались роды, а Бек отказался играть.
Команда Джоси снимает свои рубашки, все, за исключением Джоси. Она занимает ворота, поэтому мы отходим от правил и говорим, что так и надо, что вратари должны быть покрыты с головы до пят. Я позволяю Фарли занять ворота нашей команды и выбегаю на поле к остальным. С момента, когда мяч попадает в поле, наступает массовый хаос. Все постоянно забывают правила – Аехако ловит мяч, когда он летит к нему в одной точке, только чтобы путем мухлежа быть перехваченным Эревеном. Вообще-то, у нас здесь много перехватов, много шлепков и толчков, и не так уж много реальной ловкости ног.
Не имеет значения. Не думаю, что когда-нибудь в жизни я так хохотала. Все веселятся, а когда Фарли отбивает направляющийся к ней мяч, наша команда аплодирует, и она светится от счастья.
Моя команда опережает Джоси на два гола, и с еще одним голом мы можем победить. Совершенно очевидно, что Джоси не хватает выносливости, чтобы поспевать за ша-кхаями, и она сильно задыхается. Я тоже, но мне легче уклоняться и дать остальным бежать (и пинать) мяч по полю. Рокан получает мяч от Вазы, а затем бьет по воротам Джоси. Делая финальный гол для нашей команды, он врезается в нее, сбивая ее с ног. Бедная Джоси лежит в снегу на спине, а Рокан, дико ухмыляясь, держит мяч над головой.
– Мы выиграли!
Раздается глубокий рык, а мгновение спустя другой ша-кхай врезается в Рокана сбоку, сбивая его с ног. Мяч вылетает из его рук, и он, кувыркнувшись, валиться задницей в снег в то время, как Джоси садится и стряхивает снег со своего тела.
– Эй, – кричу я. – Прекратите! Никаких драк!
Мужчина, склонившийся над упавшей фигурой Рокана, – не кто иной, как Хэйден. Он окидывает меня взглядом прищуренных глаз, оглядывается на Джоси, а затем, гордо подняв голову, уходит обратно в пещеры, однозначно в дурном настроении.
Ну… это было странно. Я трусцой подбегаю к Джоси и помогаю ей подняться.
– Ты в порядке?
– Ничего такого, что быстро смотавшись к целителю, нельзя было бы вылечить, – радостно заявляет она. – Но, по-моему, я уже наигралась, – она рукой тянется к боку и вздрагивает. – Ага. Определенно наигралась.
Она использует мое плечо для поддержки, и я провожаю ее к маленькому костру Тиффани, где сидят остальные беременные женщины. Для Джоси устраивается местечко в то время, как Рокан с несчастным видом трясется над ней.
– Я тебя не ушиб, Джо-сии? Я этого не хотел.
Джоси ему сияюще улыбается.
– Я в порядке, серьезно. Мне же, вроде как, говорили, что мне лучше посидеть и дать вам самим крушить яйца, играя друг против друга.
– Крей-шить яыца? – спрашивает он, повторяя человеческое слово.
– Просто поверь на слово.
– Замените кем-нибудь нас обоих, – говорю ему. – Теперь вы, ребята, уяснили правила. Мы будем смотреть с боковой линии.
И постарайтесь не растоптать друг друга. Ша-кхаям определенно свойственен дух соревнования. Они увлекаются спортом с яростным энтузиазмом. Остальные уже поджидают, когда придет их очередь играть, и вопят подбадривания с боковой линии.
Я втискиваюсь рядом с Джоси и вдруг вижу, как Бек подходит к костру с хмурым выражением на лице и, уставившись, смотрит на меня сверху вниз. Я остро осознаю, что на мне плащ Эревена и весь день напролет я смеюсь вместе с ним. Что для своей команды первым я выбрала именно его. Что Бек, скорее всего, все это время наблюдал.
Такое чувство, будто мой язык прилип к небу. Он и в самом деле хочет ссориться здесь? Сейчас? Когда все так замечательно проводят этот день?
Эревен подбегает ко мне и целует меня в лоб.
– Останешься здесь и будешь смотреть, как я играю? Я забью следующий гол специально для тебя.
Прикусив губу, я закрываю глаза, чтобы не видеть хмурый взгляд Бека, когда Эревен костяшками пальцев гладит меня по щеке. Меня бесит, что Бек здесь, оскверняя эту нежную ласку. С другой стороны, Эревен не сделал бы этого, не будь Бек такой занозой в заднице. Я чувствую, что все переменилось.
– Удачи, – говорю я Эревену.
Он направляется обратно на поле и тут кричит:
– Бек! Давай к нам! Нам нужна твоя помощь, друг мой!
Я остаюсь неподвижной, жду, останется ли Бек стоять здесь и пялиться на меня до конца дня, или он присоединится к остальным. После долгой, напряженной минуты он уходит, направляясь к полю.
Я с облегчением выдыхаю.
– Рано или поздно, но придется с ним поговорить, – шепчет Джоси.
– Знаю. Только… не прямо сейчас.
* * *
Ша-кхаи продолжают играть в извращенный соккер до тех пор, пока двойные солнца не заходят, а погода не холодеет. Некоторые приносят факелы, не желая, чтобы веселье закончилось, но становится холодно, и мы все уставшие и обветренные после того, как провели день снаружи. Зевнув, я прислоняюсь к Джоси, которая возле костра сжалась в комок и рассказывает нам одну ужасную рождественскую историю за другой. По всей видимости, у нее было ужасное детство и ей нравится пересказывать нам небылицы о том, насколько ужасно это было.
Я начинаю дремать, когда сильные руки поднимают меня и уносят. Моргая, я открываю глаза и вижу красивое лицо Эревена возле моего. Он прижимает мое тело к своей груди.
– Ты устала. Позволь мне уложить тебя спать.
– Я могу идти, – возражаю я.
– Знаю, что можешь. Но мне нравится нести тебя, – говорит он.
Ладно. Должно быть, Бек где-то рядом, поэтому он и флиртует со мной. Я устраиваюсь обратно в его руках и прижимаюсь щекой к его груди. Он теплый, кожа вспотела от напряженного дня, проведенного играя в соккер, но мне плевать. Мне нравится его запах. По правде говоря, мне нравится он. И по некоторым причинам я чувствую себя из-за этого виноватой. Например, из-за того, что Бек не оставляет меня в покое, я не могу наслаждаться флиртом другого мужчины… даже если этот флирт фальшивый и ничего не значащий.
Мне… вроде бы хочется, чтобы этот флирт не был фальшивым. Чтобы он на самом деле был мной увлечен.
Почему, ну почему же я не заметила Эревена вместо того, чтобы купиться на показуху Бека?
Он относит меня в пещеру Меган и осторожно укладывает на постель. Однако вместо того, чтобы уйти, он садится рядом со мной и притягивает меня к себе. Он обнимает меня. C тех пор, как мы приземлились, до этого момента я даже не осознавала, насколько сильно я изголодалась по любви. Бек никогда не прикасался ко мне за пределами шкур, и я задаюсь вопросом, нравятся ли ему вообще люди, или ему просто нравится «владеть» одним из них. Но рука Эревена поглаживает мою руку, а его другая прижимает меня к себе, и я чувствую себя… любимой. Слезы горят в моих глазах, и мне так хочется поблагодарить его за этот скромный жест.
– Могу я задать вопрос? – спрашивает он спустя долгое время. Его пальцы прослеживают узоры на моем предплечье.
Я киваю головой.
– Ты была влюблена в Бека? Когда-нибудь?
Этот мужчина не тянет кота за хвост. Уфф! С минуту я обдумываю ответ. Посчитает ли он меня ужасной, если я признаюсь, что никогда не любила? А может он поймет? Надеюсь, да.
– Представь себе, что ты просыпаешься от сна и обнаруживаешь, что каким-то образом приземлился на другой планете. У тебя больше нет дома. Нет безопасности. Здесь ты слаб и полностью зависим от других, кто мог бы тебе помочь. Ты понятия не имеешь, как инопланетяне отреагируют на появление здесь кучки людей. Ты боишься совершить неверный шаг. Нескольким людям очень везет и они резонируют. Они тут же находят пару своей жизни, и эти люди обретают безопасность. Но не все резонируют. Не все в безопасности. А теперь представь себе, что ты не можешь о себе позаботиться. Ты не умеешь охотиться. Не умеешь выделывать кожу. Не умеешь готовить. Тебе приходиться лишь надеяться, что ты понравишься племени достаточно, чтобы оставить тебя у себя, – я закрываю глаза, вспоминая те первые дни, полные ужаса, грызущую изнутри неуверенность. – Тогда представь себе, что один из охотников решает, что ты ему нравишься. Что он хочет быть твоей парой. Он не кажется тебе плохим. Как бы ты поступил?
– Хмм, – его ответ – слабое громыхание напротив моей щеки. – Ты выбрала безопасность. Но наши люди никогда не причинили бы тебе вреда. Ты же и сама об этом знаешь.
– Я знаю это сейчас, – говорю я ему. – Я этого не знала, когда мы только прибыли. Мне казалось, что… безопаснее быть с кем-то, даже если я не резонирую. – Теперь я чувствую беспредельное облегчение, какое и представить не возможно, что не резонирую Беку. Не каждый резонанс в итоге оказывается счастливым, и я не могу представить, как прожить остаток своей жизни у него под каблуком. – Ты разочаровывался во мне?
– За то, что ты делала то, что ты считаешь правильным, чтобы выжить? Конечно нет, – его рука скользит по моей руке, а затем он ласкает мою щеку. – Ты была напугана. Ты сделала то, что думала должна была. Как я могу тебя за это осуждать?
Я открываю глаза и поднимаю на него взгляд. Я удивлена тем, насколько близко наши лица друг к другу. Настолько близко, что могу разглядеть, как его сумеречно-синяя кожа светится от пота, углубление в центре его полной нижней губы, его высокие скулы, то, как его вспотевшие волосы прилипают к его лбу, даже там, где его рога сходятся с кожей. Он очень красив, и я никогда раньше так не думала ни об одном ша-кхае. Это меня пугает.
Эревен смотрит на меня сверху вниз. Он проводит пальцами по моему подбородку, а затем прижимается носом к моему.
– Сладких снов, Клер.
Затем он отпускает меня и, поднявшись на ноги, бесшумно выскальзывает из пещеры Меган. Я остаюсь в своих одеялах, и спать мне больше не хочется. Как бы мне хотелось, чтобы он поцеловал меня. Эти мгновения, проведенное вместе, казались чем-то настоящим. Чем-то особенным между нами.
А Бек? Бека нигде не было видно.
Но разве этим отношениям не предполагалось быть фальшивыми?
Часть 5
ДЖОРДЖИ
Я остаюсь рядом с Норой во время ее родов, проявляя единодушие и поддержку, в то время как Дагеш держит ее за руку и гладит ее волосы. Он весьма спокоен для будущего папочки. Наверное, это хорошо, так как Нора рыдает и бьется в истерике каждый раз, когда у нее схватка. Она продолжает кричать о том, как сильно она любит свою пару, и как ей не хочется его подвести, и так дальше, и дальше, и так до бесконечности, пока даже Мэйлак не закатывает глаза от потехи. Бедная Нора. Утром она наверняка пожалеет обо всей этой болтовне, если только чего-нибудь из этого вспомнит. Даже несмотря на то, что она мучается родовыми муками, я все ровно невероятно ей завидую, потому что мой ребенок продолжает пинать меня в девчачьи части, а это значит, что мой малыш еще даже не перевернулся. Из чего следует, что в ближайшее время мой ребенок на свет не появится.
Это ужасно.
Уже поздняя ночь, когда Нора наконец-то рожает – крошечную, вопящую девочку с синей кожей и копной белоснежных волос. Две минуты спустя? Появляется на свет ее близняшка, такая же белокурая и такая же разозленная. Спокойный Дагеш, лишь глянув на то, что у него теперь двойня, вынужден покинуть пещеру, чтобы немного перевести дух. Даже Мэйлак несколько удивлена.
