Текст книги "Рождество на Ледяной Планете (ЛП)"
Автор книги: Руби Диксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Подожди, что? Путь до пещеры старейшин займет по крайней мере один день туда, и один, чтобы вернуться обратно. Он что, собирается покинуть меня? А что, если за это время у меня родится малыш?
– Я пойду с тобой.
Вэктал, фыркнув, говорит:
– Ты не сможешь пройти пешком так далеко.
– Ты можешь тянуть сани, которые использовали для перевозки Харлоу после рождения Рухара.
Когда племя охотилось за са-кохчком, чтобы получить симбионт для Рухара, Харлоу не успевала идти в ногу с остальными, поэтому ее тащили на маленьких санях. Она говорила, что отлично прокатилась. Вэктал определенно достаточно сильный для того, чтобы тянуть меня с собой, и чем больше я думаю об этой идее, тем больше она мне нравится. Так мы не разлучимся.
Его рука движется к моему животу, и совершенно очевидно, что думаем мы об одном и том же.
– А наш комплект?
– Если его рождение произойдет, пока мы будем там, у компьютера есть медицинское оборудование.
Он ворчит, а я закатываю глаза. Не понятно мне их отвращение ко всему механическому. На протяжении последнего года мы пытались предложить племени внедрить всякие разные небольшие нововведения, которые мы могли бы спасти из корабля старейшин, но Вэктал с его людьми ко всяким технологиям относятся настороженно, к тому же до такой степени, что они предпочли бы пройти пешком два дня на сломанной ноге обратно к целителю, чем довериться медицинскому отсеку на корабле старейшин. Я свыклась с первобытной жизнью, но готова использовать компьютер в качестве рычага давления, если это означает, что Вэктал не уйдет без меня.
– Кроме того, потрогай мой живот. Этот малыш там прочно застрял. Никуда он не денется. Он еще даже не перевернулся.
И в подтверждение моим словам малыш снова пинает меня в девчачьи части.
Вэктал, задумавшись, гладит мой живот. А поскольку я немного мелкая интриганка – манипуляторша, я ласкаю другие его части до тех пор, пока он не соглашается.
Это поистине беспроигрышная ситуация.
Часть 2
КЛЕР
– Не так, – рычит мне в ухо Бек, вытаскивая из моей руки кремневый скребок. – Ты опять это делаешь неправильно. Такое ощущение, что ты совсем не хочешь научиться.
– Конечно, хочу, – говорю я покорно, вставая на ноги и оставляя шкуру, над которой я работала. – Я не хотела тебя разозлить.
Он раздраженно фыркает, и я бросаю взгляд на его затылок, пока он усаживается на мое место и принимается энергично по-новой скрести эту шкуру.
– Клер, ты снова испортишь все мои шкуры.
«Клер, ты делаешь это неправильно. Клер, ты дура. Ты не думаешь, Клер. Клер, почему ты всегда все делаешь плохо?» Уже несколько месяцев напролет снова и снова я выслушиваю сплошные критические замечания, и меня уже от этого тошнит настолько, что могу задохнуться. Я довольствуюсь мысленной телепортацией лазеров ненависти на свою «пару».
Вообще-то, он мне не пара. Мы даже не резонируем. Просто, когда мы здесь приземлились, я чувствовала себя очень уязвимой, и мне было страшно. Мне казалось, что они меня защитят, если я ухвачусь за парня, а Бек в то время был таким приятным и милым, само очарование. Но, разумеется, все изменилось, когда я перебралась в его пещеру, он тут же обернулся помешанным на контроле уродцем. Теперь мне просто хочется уйти от него и его невыносимых методов контроля, однако никак не могу придумать, как прекратить эти отношения.
Кроме как в шкурах, безусловно. Я четко дала понять, что из-за лун сейчас ему не рады в моей постели. Хотя бы в этом он ведет себя не дурно. Правда, все другое в моей жизни он полон решимости взять в свои руки… и в итоге приходится разочаровываться.
Он вздыхает, еще разок проводит скребком по шкуре, после чего бросает его в сторону.
– Закончу позже. Неужели, Клер, нет ничего, что у тебя хорошо получается?
Я скрещиваю руки на груди и молчу. Видимо, у меня здорово получается выбирать себе козлов, но вслух этого не говорю. Бек еще не начал меня поколачивать… пока еще не начал. Но я настороже, поскольку все признаки налицо. Моя мама была замужем за извергом, поднимающем на нее руку. Возможно, именно поэтому меня потянуло к Беку; распознала этот тип.
Самое грустное в том, что я уже никогда не смогу на этой новой планете начать все заново.
В главной части пещеры кокой-то переполох, и от накала страстей усиливаются голоса. Мучимая любопытством, я направляюсь к передней части пещеры, которую мы делим.
– Что происходит?
Бек проталкивается мимо меня.
– Оставайся здесь. Пойду посмотрю, в чем дело, – только я начинаю следовать за ним, он поворачивается и, покачивая головой, впивается в меня свирепым взглядом. – Я не шучу, Клер. Останься тут.
На мгновение я задумываюсь. У него паршивое настроение, и мне совсем не хочется, чтобы сегодня настал тот день, когда он слетит с катушек и переступит черту. Только не тогда, когда я понятия не имею, как выпутаться из этого ужасного положения. Здесь, на Не-Хоте, уже слишком много дней проходят в нудном однообразии, а меня влечет к шумной болтовне, доносящейся из главной пещеры. Бек терпеть не может, когда я провожу время с другими человеческими девушками. Он чувствует, что они представляют для него серьезную угрозу, поскольку, по-видимому, он им не нравится. И никогда не нравился.
Мне стоило обратить на это внимание.
Я сохраняю выражение лица робким, когда на цыпочках выбираюсь из нашей общей пещеры и направляюсь в главную пещеру. Я слышу громкий голос Джоси над всеми остальными, и раскатистый хохот Тиффани наряду с более мягким смехом Кайры. Мои человеческие подружки. Я соскучилась по ним. Меня бесит, что Бек прячет меня от всех, будто я – Кольцо, а он Голлум*. Кретин. «Моя Прелесть», – пародирую я шепотом и подхожу к толпе. Легко спрятаться позади нескольких людей повыше меня – сама я коротышка, а все ша-кхай настоящие гиганты.
*Прим.: Голлум (англ. Gollum, в другом переводе Го́рлум), он же Смéагол (др. – англ. Sméagol, либо Смéагорл; это имя он носил, когда был хоббитом) – вымышленное существо, один из ключевых персонажей произведений Джона Р. Р. Толкина «Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин Колец».
О себе Голлум говорит главным образом в третьем или во втором лице, иногда во множественном числе («мы»), хотя изредка, в особенности, когда в нем просыпается личность Смеагола, он называет себя «я». Сэм и Фродо считают это признаком искренности его речей. Особенно известно присловье Голлума «Моя Прелесть» (англ. My Precious): так он называет Кольцо (а в «Хоббите» – и самого себя).
Это гонец из другой пещеры. Я ломаю голову насчет его имени и приходит на ум «Эревен». Я помню его. Человеческим девушкам он всегда улыбался дружелюбно, но был довольно замкнутым и в основном держался сам по себе. Рога у него менее закручены, чем у большинства, и изогнуты дугой над головой, а волосы обрезаны и в беспорядке рассыпаны по плечам, создав впечатление, что он не намерен возиться с декоративными косичками, которые предпочитают большинство ша-кхай. Его лицо растягивает дружелюбная улыбка, когда перед ним выскакивает Джоси, подпрыгивая, как мексиканский прыгающий боб*.
*Прим.: Мексиканские прыгающие бобы – семена растения Sebastiania (Sebastiania palmeri или Sebastiania pavoniana), пораженные гусеницами бабочки Cydia deshaisiana. Именно эти гусеницы заставляют бобы «прыгать».
– Что тут происходит? – решительным голосом спрашивает Бек, вышагивая вперед. Кое-кто отходит в сторону, так как он слишком раздражающий, чтобы находиться рядом с ним.
Аехако, улыбаясь, хлопает его по плечу.
– Мы устраиваем День без яда!
– Это праздничный день, – поправляет Джоси, разразившись раскатистым смехом. – У нас любой день – это день без яда.
Бек лишь хмурится, словно недоволен, и сбрасывает с себя руку Аехако. Я уверена, что его бесит, что именно Аехако – один из самых молодых охотников в племени – является лидером второй пещеры. Но ведь из Аехако вышел отличный лидер потому, что он располагает к себе народ, дружелюбен и неизменно добивается результата. А Бек? В нем нет ничего из этого.
Кроме того, Бек завидует, что Аехако и Кайра после того, как стали парой, стали резонировать. Я ему не резонирую, так что это просто-напросто еще один из моих провалов.
– Это же праздник, – тараторит Джоси. Она всегда болтает без умолку. Она обнимает Тиффани за плечи и улыбается. – С угощением и подарками, и мы можем взять один из этих розовых деревцев и нарядить как елку на Рождество у Чарли Брауна*, а еще…
*Прим.: «Рождество Чарли Брауна» (англ. A Charlie Brown Christmas) – американский короткометражный рождественский рисованный мультфильм Билла Мелендеза, снятый по мотивам знаменитого комикса «Peanuts». Премьера состоялась 8 декабря 1965 года.
Тиффани резко накрывает ладошкой никогда незакрывающейся рот Джоси.
– Она говорит, что она в восторге.
Все взрываются смехом, за исключением Бека.
– Ну что ж, вы все приглашены, – сообщает Эревен. – Вэктал хочет, чтобы мы все вернулись в главные пещеры.
– Там не хватит места, – заявляет Бек с угрюмым видом.
– Ну же, дружище, – говорит Эревен мягким и легким голосом, оставаясь невозмутимым к неудовольствию, отражающемуся на лице Бека. – Ты же знаешь, что все мы потеснимся. В прошлом нам это уже удавалось, и снова удаться. Будет славно снова всем собраться в главной пещере.
– Мы справимся, как и в прошлом, – говорит Аехако. – Одинокие женщины в одной пещере, а парам придется обойтись одной пещерой на двух пар. Им просто придется на одну-две ночи держать свои члены в штанах.
Кайра заливается румянцем и хлопает его по руке, тогда как пещера взрывается еще большим всплеском хохота.
– Аехако!
В любом случае я очень взволнована. Мне по душе мысль на несколько дней вернуться в главную пещеру. Здесь приятно и просторно, но мне хочется увидеть, как поживают Джорджи, Меган и остальные. Мне хочется взять на руки малышей. Мне хочется со всеми увидеться. Иногда другие отправляются на пару деньков навестить главную пещеру, но Бек никогда этого не хотел. Я здесь безвылазно круглый год.
Бек с унылым видом издает рык и оглядывается на нашу пещеру, где я, как предполагается, должна оставаться, вместо того чтобы прятаться за плечами более высокой Фарли.
– Мы с Клер никуда не идем.
Мое сердце замирает. Я знаю, что он прям тащится контролируя, с кем я провожу время, но чтобы не дать мне отправиться на праздник? Мои глаза застилают горькие слезы, и я провожу пальцами по щекам, пытаясь держать себя в руках. Всего лишь очередное разочарование. Я справлюсь и с этим.
– Не идете? – бушует Джоси. – Почему это?
Все смотрят на Бека, и я с удовлетворением и еще большей тоской вижу, что Кайра, Тиффани и Джоси выглядят сильно разозленными.
– Незачем идти, – выплевывает Бек. – Полно работы! Жестокий сезон был тяжелым, и мы должны запасаться продовольствием для следующего жестокого сезона, а не тратить попусту время на пир, чтобы отпраздновать яд.
– Да что за хрень с этой чушью о яде? – ворчит Тиффани.
– Ты не можешь не пускать ее! – заявляет Джоси. Краем глаза я замечаю, как, свирепо сверкнув глазами, уходит Хэйден. Он единственный персонаж в пещерах, который более замкнут, чем Бек (и я, через посредника), и он не выносит Джоси и ее чересчур шумный образ жизни. Она издает очередной визгливый крик. – Это полное дерьмо!
Я про себя улыбаюсь, когда слышу, как из ее ротика вылетает подобная брань. Джоси любит ругаться на английском, поскольку никто, кроме нас, этого не понимает. Она стоит за меня, и намного меня храбрее, чтобы противостоять Беку.
– Она не пойдет, так же, как и я, – объявляет Бек.
Я смахиваю еще одну слезу со щеки, и, когда это делаю, замечаю, что Эревен смотрит прямо на меня. Не представляю, как ему удалось увидеть меня сквозь этих многочисленных огромных плечей, но наши глаза встречаются. Его улыбка растягивается чуть шире, а взгляд, которым он смотрит на меня, спокойный. Успокаивающий. Такой, будто у него все под контролем. И он поворачивается к Беку и кладет руку на плечо охотника.
– Друг мой, это вовсе не просьба. Вождь хочет, чтобы на празднике там были все. Здесь никто не останется.
Похоже…. я пойду. На этот раз, когда взгляд Эревена опять направляется в мою сторону, я улыбаюсь ему сияющей улыбкой. Такое чувство, что между нами появился секрет.
Как здорово!
* * *
Хотя я должна идти рядом с Беком, когда, собрав наши дорожные вещи, мы группой возвращаемся обратно в племенные пещеры, я не возражаю. Это позволяет мне молчать и думать.
Наконец мне выпал шанс. Сейчас самое время, когда могу добиться разрыва отношений по-хорошему. Если нам всем вместе придётся тесниться в пещерах, уединения все ровно нам долго не видать. Это значит, что, если я его брошу, ему не будет возможности ссориться со мной. Не тогда, когда мы все будем жить друг у друга на головах. Я смогу порвать с ним, и к тому времени, когда мы вернемся, хватит времени, чтобы его нрав успел остыть.
А единственное, что я чувствую сейчас? Облегчение. Огромное облегчение. Между нами не было никакой привязанности на протяжении нескольких месяцев – или лун – сейчас, и все, что я чувствую, это удушающая обида. Может, он и был бы кое-кому хорошей парой… но только не мне.
Когда мы появляемся из-за поворота и в поле зрения появляются пещеры, кто-то издает громкий крик приветствия. Через несколько мгновений из пещер, с трудом пробираясь по снегу, выходят люди, после чего происходит счастливое воссоединение. Джорджи с Вэкталом отсутствуют – ушли, чтобы забрать Харлоу и ее пару – но здесь Меган, которая округлилась из-за беременности, и Марлен, и Нора, и Арина, и все остальные девушки, которые резонируют. Я перехожу из одних объятий в другие, и даже Бек не может помешать этому моменту радости. Все выглядят замечательно, а Лиз занята тем, что передает своего малыша всем подержать.
Я мельком вижу личико, круглое как яблочко, темные волосики и крошечные рожки, и это была любовь с первого взгляда.
– Можно мне ее подержать? – спрашиваю я, хотя у меня болит спина от того, что я весь день несла свою сумку.
– Ну, конечно! – она выхватывает ребенка из рук Джоси и передает его мне. – Только не слишком близко к груди, или она подумает, что время кормления.
– Вряд ли нам придется об этом беспокоиться, – шучу я, поглядывая вниз на свою плоскую грудь. Лиз лишь хихикает. Прижав Ращель к себе, я вдыхаю ее сладкий детский запах. Она теплая, мягкая и такая симпатичная. У меня сил нет. Меня сражает приступ одержимости ребенком, к тому же такой сильный, что диво даюсь, и я начинаю завидовать всем этим женщинам – болтающим, смеющимся и беременным.
И счастливым.
Похоже, вокруг все счастливы, за исключением меня.
Я несу ребенка, когда толпа медленно направляется внутрь племенных пещер. Там болтают столько много людей, что их голоса сливаются вместе в приглушенный рев, но на самом деле это так приятно. Вместо того, чтобы жаловаться на невыносимость этого и многолюдность, как это делает Бек, я это обожаю. Все это похоже на большую семью на День Благодарения или Рождество, когда все заявились на одну большую вечеринку.
Обсуждается праздник, который мы собираемся устроить. Никто не может определиться с эго названием, хотя инопланетяне почему-то называют его Днем без яда. Нора называет его Рождеств-Кванз-Акку. Буквально через несколько дней состоится пир, будут и подарки, и игры. Все просто в восторге. Я вдруг нахожу, что тоже очень взволнована. Не относительно подарков – на них мне плевать. Я взволнована тем, что могу снова почувствовать тепло семьи, и осознаю, насколько одинокой я была на протяжении всего минувшего года, позволив Беку незаметно отдалить меня от всех.
Больше такого не повторится!
Когда я передаю малышку Ращель в ожидающие руки Тиффани, то чувствую, что кто-то смотрит на меня. Я поднимаю взгляд, ожидая увидеть прожигающий взгляд Бека, но он полностью погружен в разговор с охотниками. Но вместо него, это Эревен, охотник с растрепанными волосами и улыбкой, которая будто не знает ни мгновения забот. Он задумчиво смотрит на меня, как будто хочет что-то сказать. Когда я окидываю его вызывающим взглядом, он, улыбнувшись мне той своей медлительной улыбкой, непринужденно-ленивой походкой уходит прочь.
Странно.
Я скидываю со своих плеч сумку и бросаю быстрый взгляд на спину Бека. Все еще не обращает на меня внимания. Настало время действовать.
– Где ночуют холостячки? – спрашиваю я Лиз.
– Вы, ребята, будете жить со мной и Кэшолом, – сообщает Меган. Затем она наклоняет голову. – Ты что, расстаешься с Беком?
– Между нами все кончено, – говорю я шепотом. – Можно я сейчас отнесу туда свои вещи?
– Конечно. – Она кладет руку мне на спину и ведет меня к себе в пещеру. Внутри я вижу корзины со шкурами и припасами, а также место, отведенное под постель. Она выглядит достаточно большой только для двоих, но я все равно кладу туда свои вещи. Джоси и Тиффани не против. С трясущимися руками я разворачиваю шкуры и начинаю стелить себе постель. Я так нервничаю, что обливаюсь потом, несмотря на прохладный воздух. Просто я жду, когда он заметит, что я не следую за ним по пятам, как собачонка.
Джоси опускается рядом со мной и Тиффани, и они обе болтают между собой и не замечают мою панику. Они кладут свои шкуры возле с моих, и Тиффани начинает говорить о праздничных ужинах и еде, по которым она соскучилась, и тут все голоса в пещере перекрывает рев.
– Клер!
Я вздрагиваю. Тем не менее, на ноги все же не поднимаюсь.
Взглянув на меня, Тиффани тут же раскладывает свою постель возле боковой стороны моего. Джоси делает то же самое, и таким образом я втиснута между ними. Я так благодарна за этот коварный поступок, что готова расплакаться.
– Клер! – Бек снова ревет, и Меган, нахмурившись, направляется ко входу в свою пещеру. Она вытаскивает занавес приватности, но прежде чем она успевает прикрыть дверной проем, внутрь проталкивается Бек. В этой маленькой пещере он кажется просто огромным, а, когда он свирепо впивается меня взглядом, я чувствую себя беспомощной. – Вот ты где. Собери свои вещи. Мы остаемся у Золая.
Пещера погружается в полную тишину. Я не встаю. Я облизываю губы, уставившись на свою постель.
– Я никуда с тобой не пойду, – голос у меня не громче шепота, очень слабый. Хотелось бы мне, чтобы он звучал более решительно, но я боюсь. Когда он не уходит, я добавляю: – Я остаюсь здесь, с неспаренными женщинами.
– Ты спарена со мной, – цедит он сквозь зубы.
– Ничего подобного. – Я не в силах посмотреть ему в глаза. Знаю, что веду себя как трусиха, но я не собираюсь и дальше выслушивать о том, как сильно я его разочаровываю, или что я все только порчу и делаю все не так. С меня довольно.
Наступает неловкая тишина. Никто не двигается. Я не уверена, что хоть кто-нибудь знает, что теперь делать.
Похоже, что мне придётся сказать что-то еще. Немного погодя, я делаю глубокий вдох, чтоб набраться смелости, и встречаюсь с ним взглядом.
– Мы с тобой даже не резонируем. Я больше не хочу быть с тобой. Между нами все кончено. Я не твоя. Тебе уже пора уходить.
Он смотрит на меня жестким взглядом, словно ждет, что я сломаюсь и передумаю. Ждет, когда я покорно соберу свои вещи и последую за ним, как уже было в прошлом году.
Этому не бывать.
Пара Меган, Кэшол, выходит вперед и кладет руку на плечо Бека.
– Пойдем. Давай оставим это на другой день.
Бек сверлит меня взглядом еще мгновение, затем разворачивается и стремительно уносится прочь. Тиффани потирает мне спину в качестве молчаливой моральной поддержки.
И вот я снова чувствую себя свободной.
Часть 3
ДЖОРДЖИ
Что-то щекочет мне нос, и взмахом руки я это сбиваю. Зевая, я зарываюсь под шкурами еще глубже. Сани – не самое худшее место, где можно поспать, отнюдь нет. Боковые стороны изогнуты, и поэтому я скатываюсь в середину, что делает их идеальными для того, чтобы свернуться калачиком среди нескольких подушек и вздремнуть.
Боже, кого я обманываю? Вздремнуть? Да я спала всю поездку. Я проснулась пару раз, чтобы сбегать по-маленькому, а все остальное время? Вздремнула – потом вздремнула – потом вздремнула. Мои одеяла сместились, и у меня мерзнет лицо, поэтому я снова тороплюсь забраться под шкурами.
Эта штука опять щекочет мой нос.
Я открываю глаза и вижу, что мою щеку касается плачевное, увядшее растение.
– А это еще что за хрень?
Вэктал улыбается мне с того места, где он держит веточку удручающего цвета зелени.
– Оно не ядовитое! Для праздника. Теперь ты будешь купать меня в поцелуях, да?
Хихикая, я поднимаюсь в сидячее положение.
– Что-то вроде того.
Он улыбается мне грешной улыбкой.
– Я сохраню свою награду на потом. А пока что мы уже почти у пещеры старейшин. Хочешь пройтись пешком немножко?
Я зеваю и вытягиваю ноги, и тогда решаю, что хочу. С его помощью я встаю с саней и осматриваюсь вокруг. Действительно, вот и есть твердый, округлой формы холм снега, покрывающий многовековой космический корабль, в котором сюда прибыли предки Вэктала. Вход в пещеру открыт, а снег перед ним почищен, и это говорит мне о том, что кто-то бывал на охоте. Вэктал протягивает мне руку, а я переплетаю свои четыре пальца с его тремя, и тогда мы направляемся к ней.
Пещера всего несколько шагов отсюда, и Вэктал оставляет сани снаружи. Войдя в корабль, я замечаю, что в передних коридорах все прибрано и подметено. В отдалении я слышу стук металлических предметов и тихий гул голосов. Вопли ребенка, а потом они довольно быстро замолкают.
Они еще не знают, что мы здесь. Я слегка подталкиваю Вэктала локтем.
– Нам следовало бы их позвать.
У меня перед глазами предстает мысленный образ Харлоу, работающей чем-то вроде пилы, а затем роняющей это на ногу, и все потому, что мы ее напугаем.
Вэктал приставляет ко рту ладонь, сложенную чашечкой.
– Рух! Харлоу! Мы здесь!
Я вздрагиваю, когда его громкий голос отдается от узких стен корабля.
– Спасибо, милый.
Мгновение спустя из одного из длинных коридоров появляется Рух, держа на плече крошечного младенца и похлопывая его по спинке. Увидев нас, он наклоняет голову в знак признания.
– Они здесь, Хар-лоу, – кричит он глубоким голосом с подчеркнутым ударением. – Ты была права.
Мы направляемся к ним, и я слышу падение металла, и что-то вопящий голос Харлоу. У меня аж пальцы чешутся, как мне хочется подержать крошку Рухара, и я ковыляющей походкой иду вперед, протягивая руки.
– Он уже такой большой!
Он все еще чертовски крохотный, но даже несколько недель многое изменили.
Рух настороженно смотрит на меня, прижимая сына к себе покрепче. Спустя какое-то мгновение он неохотно передает его мне. Я не в обиде. Рух все еще настолько новичок в отношениях с людьми (кроме Харлоу), что я не виню его за то, что он осторожен. Я забираю у него малыша, тогда как Вэктал в приветствии касается его плеча.
Рухар очень похож на Ращель, но есть отличия. У него хвост, голубоватая кожа, и он намного меньше. Правда, он недоношенный, и такое ожидаемо. С тех пор, как я видела его в последний раз, он пополнел и выглядит очень хорошо. При виде меня его маленькое личико искажается, и он начинает громко реветь, взрываясь гневным воплем.
Через мгновение из глубин корабля выходит Харлоу с грязным кожаным фартуком поверх туники. У нее на лице пятна от смазки, а ее ярко-рыжие волосы стянуты в неряшливый пучок на макушке головы. У нее в руках кусок металла, похожий на гаечный ключ. Ее глаза расширяются.
– Что вы, ребята, здесь делаете? Что-то случилось?
Я покачиваю Рухара, пытаясь игнорировать то, что он вопит при виде моего лица. Мой собственный малыш опять пинает меня в девчачьи части, и я морщусь от боли.
– Ничего не случилось.
– Мы устраиваем День без яда! – гордо заявляет моя пара. – Джорджи этого захотела.
Нахмурив брови, Харлоу в замешательстве смотрит на меня взглядом, полным непонимания.
– Устраиваем что?
– Рождество, – объясняю я ей. – Парень еще не понял идею омелы, – я неохотно передаю ей ребенка, так как он продолжает кричать, а она прячет его под свой фартук, чтобы покормить. – Мы устраиваем праздник. Название пока еще не придумали. Просто объединили вместе квази-Рождество-Благодарения. Чтобы отпраздновать… ээ… это дело. И мы хотим, чтобы там были все.
– Звучит весело, – говорит она, покусывая губу. Она смотрит на свою пару. Он не особо хорошо ладит с людьми. Думаю, что это одна из причин, почему они так быстро сбежали в пещеру старейшин, как только Харлоу могла передвигаться. – Время тоже выбрано удачно.
– Ты уже закончила? – спрашиваю я. Знаю, что она работала над камнерезом, чтобы попытаться расширить наши жилые помещения, чтоб нам не приходилось разделять племя. Она завелась этой идеей с тех самых пор, как вернулась.
Ее лицо расплывается в улыбке, и она кивает головой. Одной рукой прижимая к груди младенца, она взмахом свободной рукой указывает мне на свою рабочую зону.
– Давай я тебе покажу!
Я следую за ней внутрь помещения, где царит полный хаос металлических деталей. В одной из стен проделана дыра, от куда на проводах висит разобранная панель. Похоже, она копалась в металлоломе в поисках запчастей, и на каждой плоской горизонтальной поверхности в этом помещении лежат какие-то куски металла и непонятные детали. В одном из углов на постели лежат их шкуры, брошенные в кучу.
– Ух-ты, – говорю я некоторое время спустя. – Времени зря ты не теряла.
– Ну, не совсем, – говорит она мне, расталкивая в стороны какие-то предметы, после чего вытаскивает тонкую, шуршащую пленку, которую она раскладывает на столе. – Компьютер выдает мне всю необходимую информацию. Я просто сложила все вместе, как большую мозаику пазла. – Ребенок у ее груди начинает икать, и она автоматически передает его Руху. Большой ша-кхай забирает малыша и дает ему отрыгнуть, пока Харлоу завязывает тунику, после чего возвращается к схемам. Она жестом указывает на один из углов. – Я тут почти закончила с заключительной частью. Если буду работать всю ночь, я уверена, что успею все закончить, и тогда все мы сможем вернуться обратно и испытать его в деле.
– Он работает? Серьезно?
– Ну, его лазерная часть работает, – она показывает большим пальцем через плечо, и я вижу большую прожженную дыру в стене около потолка. О! – Я работаю над кое-чем, что заблокирует его на месте, потому что на данный момент он слишком… мощный, – она пожимает плечами. – В худшем случае мы можем привязать его к одному из этих здоровяков и пусть они прорезают дыру в той зоне, которая, как мы знаем, безопасна.
– Э…, откуда мы узнаем, что зона там безопасна?
Щелкнув пальцами, она устремляется к другому столу, поднимает что-то, похожее на коробку для завтраков, усеянную многочисленными проводами.
– Я изобрела вот это!
Некоторое время я разглядываю эту коробку, но все равно никак не пойму, что это такое.
– А что это?
– Это акустический гидролокатор! Он работает как поисковик гвоздей, – она щелкает выключателем, и эта штука начинает жужжать, издавая пронзительный гул. – Приложив его к стене пещеры, он пошлет электрические импульсы, чтобы определить, является ли стена твердой или полой. Если сможем найти за стенами какие-то полые пространства, расширить пещеру будет намного проще. Понятия не имею, как долго продержится камнерез.
Я впечатлена.
– И ты все это сама сделала?
– Ну, вообще-то, проблема была лишь в том, чтобы попытаться смастерить инструменты, которые были у нас дома, – она моргает, как будто во всем этом нет ничего особенного. – Он не принесет никакой пользы, если стены пещеры будут твердыми, однако при наличии здесь активности всей этой воды и таяния льдов? Готова поспорить, что такого быть не может.
– Что ж, тогда ладно. Поверю тебе на слово.
– Итак, расскажи мне побольше об этом празднике? – просит она, отключив жужжащий «искатель» и ставит его вниз. – А торт будет?
Я испускаю стон при одной мысли об этом.
– Хотелось бы. Сомневаюсь, что на этой планете вообще есть хоть что-нибудь сладкое.
Харлоу прищуривает глаза, и она начинает мне коварно улыбаться.
– То, что мы об этом не знаем, не означает, что об этом не знает компьютер.
КЛЕР
Племенная пещера находится в условиях крайней активности приготовлений. Джоси взяла на себя ответственность за украшения, и она выбрала самое печально выглядящее, хрупкое розовое деревце для центра пещеры. Или рядом с центром, поскольку в том месте расположен бассейн для купания. Она разложила вокруг нее юбку из белой шкуры и привлекла детей – Фарли, Эшу и Сесса – помочь ей в изготовлении костяных декоративных украшений. Я нанизываю высушенные семена растения джа-фе на нитку из сухожилий, поскольку у них яркие и красивые цвета, хотя на вкус они просто ужасны. При малейшем порыве ветра в пещеру деревце будет позвякивать так, что даже не поддается описанию, но все это больше касается проникновения духом мероприятия, чем того, как оно красиво.
Пока люди делают украшения, мужчины охотятся, но, несмотря на это, все тайно занимаются приготовлением подарков. Ша-кхай увлеклись идеей насчет того, чтобы одаривать друг друга тайными подарками, и нельзя пройти через главную пещеру, не увидев, как кто-то в спешке пытается спрятать что-то, над чем он работает.
Я делаю все, что в моих силах, дабы не прятаться в пещере Меган и Кэшола. Что до меня, то я устала прятаться. И вокруг столько народу, что мне не остается ничего, кроме как оказаться вовлеченной в их счастье. Бек уходит охотиться ни свет ни заря, и я – к счастью для меня – предоставлена самой себе. Он еще не пытался ссориться со мной, но я знаю, что этот день скоро наступит.
Пару дней спустя возвращаются Вэктал, Джорджи, Харлоу и Рух, чудная пара Харлоу, и опять сердечные приветствия и пожелания счастья, хотя бедная пара Харлоу выглядит так, словно ему хочется сбежать от всех шумных, восторженных людей. Я держу на руках Рухара, малыша Харлоу, пока она проходит через пещеру с «искателем», предметом квадратной формы, и делает пометки на «схеме», которую она нарисовала на шкуре двисти. Она нашла несколько мест, где можно расширить пещеру, но не станет делать этого, когда пещеры переполнены, потому что это создаст много шума и много дыма. Вэктал распорядился ей подождать до окончания Дня без яда. Это странное название празднику уже приклеилось, хотя Джорджи издает раздраженные звуки всякий раз, когда кто-то его произносит.
Поздно ночью мы с Джоси решили сделать цветные гирлянды. Рядом с пещерой растет растение, которое образовывает пучки коры, структурой похожей на бумагу, и я раскрашиваю их зеленым и красным красителями, которые изготовлены из ягод. Когда они высыхают, Джоси берет каждый из них и делает из него петлю, после чего сшивает в цепочку. Мы хотим обвить их вокруг дверей, чтобы добавить как дополнительный штрих к празднеству, к тому же это позволит нам чем-то занять руки. Мы с Джоси и Тиффани – единственные, у кого нет ни пары, ни новой семьи, так что никаких подарков готовить не надо. Мы договорились ничего друг другу не дарить, и уделяем главное внимание на праздничное убранство.
