Текст книги "Перемены к лучшему (ЛП)"
Автор книги: Руби Диксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Прямо сейчас позаботься о её безопасности.
– Я не могу этого сделать, – напевает он оживлённо, с улыбкой на лице, словно я только что вырвал наружу всё своё нутро и разложил на пол ему для обозрения. – Я ведь уже сказал Аделаиде, что помогу ей. Если ты и вправду считаешь, что ей не стоит отправляться в этот поход, тебе придётся самому остановить её.
Меня окружает куча идиотов.
– Следи за кассой.
Я не обращаю внимания на сдавленный, фыркающий смех, сопровождающий меня до парадной двери. Не прошло и десяти секунд, как я уже открываю дверь в SPA-салон Аделаиды и вхожу внутрь. Тусклое освещение и спокойная музыка никоим образом не помогают ослабить стуки у меня в голове.
– Аделаида здесь? – я сдерживаю своё раздражение и предпочитаю улыбнуться маленькой помощнице Аделаиды.
Она строит гримасу и указывает вниз по коридору.
– Она в своём офисе.
Офис Аделаиды совсем крошечный, а пахнет в нём – вот же чёрт – как в благоухающей ароматами бане. Я должен сваливать отсюда. Я разворачиваюсь и выхожу обратно.
– Простите, я лучше подожду вас снаружи.
– Нет, проходите, Коул, – Аделаида выскакивает из-за своего глянцевого белого стола, и от этого движения её груди подпрыгивают.
У меня тут же встаёт. С тех пор, как она переехала сюда, я стал возбуждаться от ароматов моющих средств и шампуней, а это практически все чистящие средства отсюда. Мне приходилось избегать отдела товаров для ванной местного магазина, чтобы не пугать детей и старушек своим неуместным стояком.
Я пытаюсь сбежать в приемную, но Аделаида быстрее меня, и захлопывает дверь прежде, чем я успеваю убрать своё тело из этой опасной зоны.
Она прислоняется к двери, тяжеловато дыша после приложенных усилий. С каждым вдохом, её груди поднимаются и опадают. Яйца у меня между ног сжимаются, а член тяжело налегает головкой на холодную сталь моей молнии. Из всех дней, чтобы не надевать нижнее белье, это должен был быть именно этот день.
Я делаю себе мысленную заметку о необходимости стирать бельё ещё чаще, чтобы не оказаться незащищённым рядом с Аделаидой. Мне нужно как минимум пять слоёв одежды, чтобы девушка не увидела мою эрекцию, так как в её присутствии у меня всегда стояк.
– Что вы здесь делаете, Коул?
«Что я здесь делаю?» В моём мозгу произошло короткое замыкание, когда она закрыла дверь и приклеилась спиной к деревянной двери. Всего лишь два шага, и я мог бы встать между её мягких бёдер. А ещё одним движением я мог бы задрать юбку её красивого платья ей на шею, а своим членом прижаться к складочкам её влагалища. «Была бы она мокрой?»
Я делаю глубокий вдох, и меня потрясает аромат её возбуждения. Обоняние у медведя лучше, чем у собаки, волка, и определенно лучше, чем у человека. Никогда прежде я не чувствовал этот аромат на ней. Наверное, я никогда не был к ней настолько близко. Наверное, я был слишком зациклен на попытке спастись, прежде чем она осознает, что всякий раз, когда она находится в радиусе пяти миль от меня, мой член хочет основательно зарыться в её тело.
Вопреки здравому смыслу я делаю этот шаг. А потом ещё один, пока мы не настолько близко, что, когда она задыхается, её затвердевшие соски, сквозь тонкую ткань её платья, трутся о мою грудь.
Где-то на задворках моего сознания срабатывает предупреждающий сигнал, но пролетающая мимо моих ушей стремительным потоком кровь делает невозможным услышать что-либо, кроме нашего хриплого втягивания воздуха.
– Аделаида, вам стоит держаться от меня подальше, – шепчу я хрипло. Жар мчится по моему позвоночнику, нагревая меня до отчаянной точки кипения, из которой имеется лишь один выход. Приложиться своими губами к её губам.
– А вы заставьте меня.
Я ничего не могу с собой поделать. Я прижимаюсь губами к её губам. В смысле, я намерен наказать её за то, что она такая чертовски сексуальная, за отказ держаться от меня подальше, за то, что она осмелилась проводить время вместе с этим засранцем Самсоном. Но в тот момент, когда я чувствую, что её мягкие губы приоткрываются под моими губами, я пропал. Она заполучила меня и владеет мной с того самого момента, как она коснулась тротуара этого городка своими красивыми пальчиками ног.
«Я так долго с этим боролся и ради чего?» Сейчас я даже не могу вспомнить, почему держался от неё подальше. Я ласкаю языком внутри её ротика. Она издаёт стон, и от этого я чувствую себя ростом в тысячи футов. Заряженный мощью этого единственного поцелуя, я мог бы выйти наружу и уложить целый лес деревьев.
Я протягиваю руки ей за спину и приподнимаю Аделаиду против своего твёрдого, как алмаз, члена. Потребность быть внутри неё становится беспрестанным барабанным боем в моей голове. Я должен заявить на неё свои права. Немедленно.
Она обхватывает меня ногами, и я направляю свой член к щели у неё между ног. Девушка вздрагивает и начинает объезжать меня. Сквозь ткань моих джинсов, сквозь тонкую ткань её платья, сквозь какие бы там ни были крохи кружев и тканей, покрывающих её киску, могу поклясться, что ощущаю её жар и влажность. Первое, что приходит в голову, – я совсем близко, чтобы окончательно слететь с катушек. Эта киска, окружающая мой член? Мне это нужно. «Срань небесная, нужно ли мне это?»
Я отрываю от неё губы и провожу ими вдоль её челюсти. На вкус она прямо как клубника и счастье. Когда я добираюсь до её ушка, Аделаида наклоняет голову, выставив мне длинную, гладкую колонну шеи.
Я не в силах устоять перед этим приглашением. Её кожа нежнее пуха птенцов. «Чем она пользуется? Слезами единорога? Матерь божья!»
– Ты такая чертовски нежная, – бормочу я ей в горло. – Такая мягкая и такая чертовски вкусная.
– А ты настолько твёрдый, – хныкает она.
Слишком твёрдый. Мой член мог бы разорвать её. Моя физическая сила слишком велика для неё. «Мне не следует быть здесь», – напоминаю я себе.
– Аделаида, прошу тебя, – призываю я, оторвавшись от её сладких губ. – Заставь меня уйти.
Она упрямо мотает головой и сжимает свои ноги вокруг меня ещё крепче, потираясь об меня бёдрами.
– Ни за что. Я слишком долго этого ждала.
«Она ждала?»
«Чёрт».
Любые угрызения совести, которые у меня, может, и были, теперь прошли. Мне нужно, чтобы эта юбка исчезла. Мне нужна эта девушка на каком-нибудь столе. Мне необходимо быть между её ног.
Я с размахом разворачиваю её по кругу, выискивая какую-нибудь поверхность, на которую поместить Аделаиду. Единственное, что я вижу, – это её стол. На нём бутылочки, бумаги и прочий хлам.
Я, запинаясь, направляюсь к нему, спотыкаюсь об стул, чуть не уронив её. Она вскрикивает от удивления или страха и сжимает меня сильнее.
– Прости. Чёрт, – мне удаётся заполучить её на стол и усадить на его край, но в процессе этого опрокидываю несколько бутылочек. «Проклятье». – Чёрт, – повторяюсь я. Я пытаюсь привести в порядок этот бардак, но своими большими лапами случайно спихиваю бумаги на пол. Я опускаюсь на колени, чтобы собрать вещи, и мой чрезвычайно каменно-твёрдый член вопит в знак протеста, поскольку он сгибается внутри джинсов.
– Ничего страшного, Коул. Серьёзно. Чуть позже я всё соберу, – Аделаида спрыгивает со своего места и пытается мне помочь.
Каким-то образом моё плечо ударяется о стол, и я с ужасом наблюдаю, как её дорогой ноутбук покачивается, а потом соскальзывает с поверхности вниз. Он падает на пол, и мы оба вздрагиваем от звука разбивающегося стекла.
Похоть, затуманившая мой разум, как только я вошёл в этот офис, в конечном счете, сгорела напрочь. Я встаю на ноги и смотрю на место разрухи. Бумага и разбитые бутылочки лежат в сплошном, промокшем беспорядке у наших ног. Компьютер лежит на боку, но стеклянный экран однозначно разбит.
Стол наклонен, а один из стульев опрокинут. Аделаида поднимает и пропускает руку сквозь свои волосы. Я отворачиваюсь, прежде чем смогу увидеть в её глазах ужас и отвращение.
– Ничего здесь не трогай. Попрошу одного из мальчишек Зольберга прийти сюда и всё почистить, – говорю я ей, открывая дверь.
– Ты что, уходишь? – спрашивает она огорченно.
– Разве я уже не достаточно натворил? – я жестом указываю на разруху в комнате.
– Так мы же вместе всё это разгромили. Всё это можно привести в порядок, – она начинает идти в мою сторону. Я выставляю руку, чтобы остановить её. Это – всего лишь малая толика того реального хаоса, который я бы навлёк на неё. Лучше я разрушил в пух и прах её офис, чем навредил бы ей.
Понятия не имею, как обуздать зверя, когда я с ней. Из-за неё я совершенно теряю разум. На выходе, в углу, я замечаю пару походных ботинок. Чёрт. Я совсем забыл, зачем сюда приходил.
– Только не ходи с Пэтом Самсоном, – говорю я грубо.
– Почему?
– Он опасен.
– А ты – нет? – она издаёт гортанное рычание, полное разочарования.
– Именно так. Держись подальше от нас обоих.
Выражение краха на её лице – для меня, словно ножом по сердцу, и я ухожу, прежде чем истеку кровью у неё на глазах.
Глава 4
Аделаида
Когда Коул штормом вылетает из моего офиса, оставив после себя последствия причинённых разрушений, я прикасаюсь к своим губам. Как это ни странно, мне плевать на разбитые компьютер и пробники дорогих духов, которыми теперь пропах весь мой офис.
Мне не плевать на то, что он ушёл. Я предложила себя парню, а он сбегает от меня, как от прокажённой. Чёрт побери! Это больно задевает самолюбие девушки.
Однако… он целовал меня.
Пребывая в полном оцепенении, я не обращаю внимания на беспорядок на полу и возвращаюсь к креслу, позади моего стола. Сажусь и открываю ящик. Мне следует убрать пролитые бутылочки и бумаги. Вместо этого я достаю свой вибратор-пулю.
Господи, да ладно. Да любой девушке пришлось бы заиметь вибратор в своём столе, если она должна каждый божий день видеть Коула. Под столом я задираю свою юбку и запихиваю вибратор в трусики. Боже, я уже так промокла всего лишь от поцелуя.
Я совершенно сбита с толку, почему он сбежал. Но этот поцелуй – Господи, что за поцелуй – будет разжигать мои фантазии на протяжении многих месяцев. Даже годы. Я включаю вибратор, и меня пронзает напор удовольствия, как только тот начинает работать. Я начинаю массировать им клитор, тем временем закрываю глаза и представляю себе лицо Коула, не злая из-за разочарования, а оглушённая желанием. Его подёрнутый дымкой взгляд, когда мои ноги окружили его бёдра. Ощущение колючей щетины на его щеке, когда губы Коула скользили поверх моих.
Я практически тут же кончаю.
***
Коул не возвращается, и в течение следующих пару дней мои похотливые надежды умирают медленной и мучительной смертью. А вместе с крушением моих надежд возвращается и раздражение. «Да кем себя возомнил Коул? Он не хочет брать меня с собой в поход – Бог свидетель, я неоднократно робко на это намекала – но он также не хочет, чтобы в поход меня водил кто-то другой. Мне что, сидеть и ждать ещё три года, чтобы он поцеловал меня?»
Просто в этом городе не так уж много развлечений, а мой лицевой счет в онлайн-кинотеатре сводится к предложениям зарубежных художественных фильмов, потому что всё остальное я уже видела.
А на самом деле… единственное, что заставило его поцеловать меня, – это ревность. Так, как же быть с туристическим походом с Пэтом? Определенно «за».
Кроме того, я стратег во всём. Моя квартира расположена на другом конце города, и я решаю отправиться на турбазу в пятницу, прямо с работы. И в обязательном порядке я одеваю «сексуальную» походную одежду. На мне крошечная белая маечка, выглядывающая из-под красной фланелевой рубашки, искусно сшитой местным портным и подчеркивающая мои груди. Ну, разумеется, я оставляю её расстёгнутой. Подбираю под них пару симпатичных, весьма коротких шорт с карманами и миленькие походные ботинки. Мои волосы уложены в две длинные, кудрявые косички, перекинутые через плечи в стиле Элли Мэй Клэмпетт*, для эффекта не исключена и моя красная помада. Когда я вполне убеждена, что в моём внешнем виде улучшать уже нечего, я проверяю, нет ли следов помады на зубах, использую освежитель дыхания с запахом мяты, после чего надеваю свой рюкзак, чтобы медленной походкой отправиться вниз по главной улице.
*Прим.: Элли Мэй Клэмпетт (анг. Elly May Clampett) – героиня из «Деревенщина в Беверли-Хиллз» (анг. The Beverly Hillbillies) – американская комедия Пенелопы Сфирис 1993 г.
Если Коул и видит меня из своего магазина, он не выходит.
Я жутко разочарована. Даже стараюсь идти немножко помедленнее, ну, на всякий случай, если он занят клиентами. Полный провал. Глубоко вздохнув, я сдаюсь и направляюсь на турбазу.
Пайн-Фоллс – из тех потрясающих туристических городков, где лишь одна главная улица, полная магазинов, которые в большей или меньшей степени ориентированы на турбазу, где начинаются все зимние мероприятия. Более подробных деталей обо всём этом я не знаю – лишь то, что здесь множество лыжников, команд с ездовыми собаками и тому подобное. А мой бизнес связан не столько с самими этими парнями, сколько с их женами, которые остаются в городке, не желая активно заниматься спортом.
Турбаза «Пайн Лодж Резорт» расположена рядом с главной дорогой на подъёме горы, но, таща этот рюкзак, у меня уходит вечность, чтобы туда подняться. Наверное, стоило ехать на машине. К тому времени, когда я подхожу к парадной двери турбазы – месту встречи группы Пэта – я прерывисто и шумно дышу и вся обливаюсь потом, а мои ну-очень-тщательно уложенные кудряшки теперь прилипают ко лбу и шее.
Я заявляюсь на три минуты раньше времени, однако Пэт уже ждёт меня в главном вестибюле турбазы. Он вырядился в похожую на мою фланелевую рубашку, и у нас обоих они расстегнуты на одинаковое количество пуговиц, чтобы сильнее выразить свою сексуальность. На парне… это выглядит довольно стрёмно. Из-за этого я борюсь с инстинктивным желанием тут же застегнуть повыше собственную рубашку.
Увидев меня, Пэт широко улыбается: на фоне загорелого лица его зубы жемчужно-белые, как в рекламе зубной пасты. На самом деле он не сильно смахивает на загорелого человека, так как у него такой вид, будто он использовал спрей для загара. Волосы Пэта идеально взлохмачены на манер, который может быть лишь результатом надлежащих трудов, а его джинсы слишком узкие. Рюкзак, который он натянул на плечи, выглядит совершенно новым, и я не перестаю удивляться внешним видом этого парня. А разве горцы не должны выглядеть несколько… грубее? Пэт определенно метросексуал**. Не то, чтобы в этом было что-то плохое. Ну, просто это кажется странным для гида-проводника по лесу.
**Прим.: Метросексуал или «новый мужчина» – составное определение мужчин, которые живут в мегаполисах и являются активными потребителями самой новой косметической продукции, одежды и других модных и экзотических товаров. Он ухожен, как гей, но при этом предпочитает женщин. Метросексуальность связана с целым рядом факторов, среди которых – излишняя тяга к моде, экзотической кухне, мюзиклам и антиквариату.
– Адди!
Моя улыбка становится ещё более натянутой. Если говорить честно, я ненавижу, когда меня называют «Адди». Наверное, потому что никто раньше не использовал моё полное имя… за исключением Коула. Чёрт побери, Коул до сих пор не выходит у меня из головы.
Пэт направляется прямо ко мне и широко разводит руки в стороны, и тут я понимаю, что он хочет обнять меня. А вот это уже странно. Оказавшись в весьма неловкой ситуации, я легонько приобнимаю Пэта и быстренько отступаю от него. Видимо, он просто чересчур дружелюбный. Мы периодически общались и болтали о пустяках, но между нами нет ничего такого, что давало бы право на объятия.
– Или же лучше Леди? – говорит он, когда я отстраняюсь.
– А?
– Так как лучше – Адди или Леди?
«Тьфу! Он что, серьёзно?» Требуется немало усилий, чтобы сохранить улыбку на лице.
– Давайте сойдёмся на «Адди», – думаю, меня вырвет, если он и правда начнёт звать меня «Леди».
– Как дела? – он потирает руки и выглядит слишком уж нетерпеливым.
– У меня всё прекрасно, – я бегло просматриваю турбазу, чтобы увидеть остальных туристов. Как раз сейчас здесь практически пусто. «Сезон закончился», – убеждаю я себя. – Похоже, я пришла слишком рано.
Пэт улыбается мне ещё одной ослепительной улыбкой и, сняв с моих плеч мой рюкзак, вешает его на свой.
– Э-э-э… я сама могу нести его, – «а я абсолютно уверена, что должна принимать участие в этом плане отдыха дикарями?»
– Что за глупости, – отвечает он и кладёт руку мне на плечо, направляя меня. – И ты не пришла слишком рано. Дело в том, что этим вечером нас только двое.
Встав в позу, я пристально разглядываю его.
– Постойте, что вы сейчас сказали?
– Этим вечером нас только двое, – отвечает он и либо подмигивает мне, либо что-что попало ему в глаз. «Боже, надеюсь, что последнее». У меня возникает какое-то странное предчувствие насчёт всего этого.
– Но… мне казалось, что это групповой тур.
– Ох, это так, – уверяет он меня. – К завтрашнему вечеру. А сегодня вечером будем только мы. Ты же говорила, что хочешь очутиться в суровых условиях, поэтому я отведу тебя в одно из моих любимых мест. Нам только придётся быть настороже из-за медведей и других диких животных.
– Не уверена, что мне хочется настолько суровых условий, которые предусматривают появление медведей, – говорю я ему взволнованно. – Может, нам стоит подождать остальных…
– Поверь мне, – говорит он и, снова направляя, обнимает меня рукой за плечи. – Тебе там понравится, обещаю.
– Нет, правда…
Пэт останавливается и выглядит крайне шокированным.
– Ты что, боишься оставаться со мной наедине?
– Что? Не говорите глупостей, – я взмахиваю рукой, пытаясь выбросить из головы свои опасения. – Ну, э-э-э… мне кажется, немного. Просто, это так странно, понимаете?
Парень наклоняется ко мне.
– Между нами говоря, я не знаю, сколько остальных туристов прибудет, так что я подумал, что за сегодня и завтра мы пройдёмся по всем самым классным местечкам и махнём назад за ними, чтобы они могли по-детски поприкалываться. Но если чувствуешь себя некомфортно…
– Нет, нет, всё нормально, – отвечаю я, несмотря на всю странность сложившейся ситуации. Я и правда просила его о более суровом отдыхе на природе. Я и правда просила его показать некоторые из здешних мест. Он предлагает мне именно то, о чём я просила.
Мне не стоит воспринимать это настолько извращённо. Пэт постоянно водит группы в походы, во многих из которых полно женщин. Вся эта нервозность – лишь плод моей фантазии.
***
Всё это не просто плод моей фантазии. Пэт – настоящий говнюк.
Всё началось достаточно безобидно, но чем выше мы взбираемся в гору, тем я сильнее убеждаюсь в том, что это была плохая идея. Во-первых, он ушёл с тропы, уверяя меня, что знает «короткий путь».
«Короткий путь», по-видимому, означал – прорываться через деревья и кусты, придерживаясь своего собственного пути, которым бы даже Бигфут не воспользовался.
Пока мы идём, мои ноги искусаны насекомыми и по ним беспощадно хлещут ветки, и я беспокоюсь о сегодняшней ночи. Меня совершенно не интересует Пэт. Скажем так, он мне не нравится, даже чуть-чуть. Пэт неплохой парень, но есть что-то чересчур… жёсткое в его шуточках, что посылает сигнал на мой пас*** насилия.
***Прим.: пас (анг. – dar, Damage assessment routine) – программа анализа сбоев для компьютеров.
– Так, где же это колоссальное место для созерцания звёзд? – спрашиваю я в сотый раз, наблюдая за тем, как солнце исчезает за деревьями. – Вы же говорили, что мы почти пришли?
– Так и есть, – соглашается он и вглядывается в свой ручной компас. – Разве у нас здесь не великолепные пейзажи?
– Великолепные, – соглашаюсь я. И весьма. В начале лета всё полно жизни и пышно… включая мошек. Я прихлопываю одну, что садится мне на руку. Я слышу шелест бумаги и вижу, что Пэт повернулся ко мне спиной. Мне очень любопытно, и я продвигаюсь вперёд, чтобы заглянуть ему через плечо. – Что вы делаете?
– М-м…? Ничего! – он прячет что-то, что подозрительно смахивает на карту.
– Мы заблудились? – я не обращаю внимания на то, что внутри у меня всё сжимается от ужаса. Думаю, Коул был прав, и тут же пытаюсь подавить эту мысль.
– Не смешите меня, – отвечает Пэт, после чего улыбается мне ещё одной широченной улыбкой. – Мы всего лишь делаем передышку, чтобы насладиться сумеречным воздухом.
Он делает глубокий вдох.
Я прихлопываю ещё одну букашку.
– Они кусают тебя? – спрашивает он, выказав озабоченность.
– Повсюду, – соглашаюсь я. Пэт должен был предупредить, что мне понадобится спрей от насекомых, но он сказал, что всё, что мне нужно – улыбка. Я по-настоящему сожалею, что отправилась в этот поход. Мне следовало дождаться Коула. В конце концов, что значит ещё три года жизни одинокой девственницы? Я вздыхаю.
– Присядь сюда, – призывает меня Пэт, и, взяв меня за локоть, направляет к упавшему дереву.
Пока он это делает, я слышу хруст ветки в лесу. Я поворачиваюсь, просматривая деревья. Там сумрачно, поэтому становится всё сложнее видеть.
– Что это было?
– Скорее всего, просто олень…
– Вы говорили, что в этом районе есть медведи…
– Это – просто олень, – повторяет Пэт и сжимает моё плечо. – Присядь и дай мне осмотреть твои ноги.
Я сажусь, как мне было сказано, и как только я это делаю, Пэт приподнимает мою ногу и скользит рукой вдоль моей голени. От неожиданности с моих губ срывается:
– Ой!
– О нет, – бормочет Пэт, поглаживая мою ногу. – Жалко видеть, насколько сильно вся эта красота изранена. Бедная девочка.
– Я в порядке, – говорю я, пытаясь отдёрнуть назад ногу. Теперь этот поход уже стал Официально Стрёмным.
Пэт не даёт мне отвести ногу назад. Более того, он поглаживает ладонью моё колено, а потом бедро, и я шлепком отбрасываю её прочь.
– Держите свои руки подальше от меня!
– Не нужно так, Адди, – заигрывающе улыбается мне Пэт. – Хочешь, я намажу тебя лосьоном? У меня здорово получается помогать девушкам чувствовать себя лучше.
– Нет! Оставьте меня в покое.
Ещё один хруст ветки в лесу.
Пэт не отпускает мою ногу, и я, как могу, стараюсь пнуть ему в промежность.
– Я не шучу, Пэт. Это уже не смешно. В этом смысле вы меня совершенно не интересуете!
Уголки его губ напрягаются.
– Не смей, мать твою, меня продинамить! Зачем же ещё ты захотела прийти со мной сюда одна, если не чуток потрахаться?
Я аж задыхаюсь от изумления.
– Ради природы! И я не хотела идти одна!
– Тебе не стоит больше играть передо мной недотрогу, детка, – шепчет он. – Я – это уже решённый вопрос.
И он снова поднимает руку и скользит ею вверх, по моему бедру.
На этот раз звучит так, будто что-то громоподобно проносится сквозь лес… и направляется прямо в нашу сторону.
Глава 5
Коул
После того, как последняя туристическая группа снаряжена, я закрываю магазин и направляюсь на турбазу. Офис Ила служит местом встречи для большинства туристических групп даже в тех случаях, когда они не возглавляются Илом или его командой. Он не отказывает в этом, полагая, что оказывает услугу жителям этого городка, и те будут поддерживать нашу сторону, если тайна нашей обескураживающей уникальности выйдет наружу.
Ил считает, что если тайна откроется, это не повредит. Люди в наших краях, в большинстве своём, настроены прагматично и практичны и, скорее всего, не превратили бы нас в цирковых мартышек, нежели там, внизу, в крупных городах. Ну, как бы то ни было, я вообще не знаю, что об этом думать. То, что мы живём рядом с людьми, ещё не значит, что мы сами люди.
Я нахожу Ила в его кабинете с видом на один из многочисленных притоков, составляющих озёра Пограничных вод – огромное количество пресной воды, разделяющей США и Канаду.
– Рад тебя видеть, Коул, – рассеянно заявляет Ил, копаясь в почте у себя на столе. – Чем могу помочь?
– Ты получил моё сообщение о дельце Самсона? – спрашиваю я. На краю стола стоит тарелка печенья, и я хватаю пять из них, прежде чем Ил успевает хоть что-то возразить. – О Боже! Офигеть, как вкусно, – бормочу я с полным ртом этого мягкого и сладкого райского наслаждения. – Что в них?
– Мёд. Сахар. Масло? Да хрен его знает, – он отодвигает тарелку подальше, где я не могу до неё дотянуться. – Тебе не стоит переживать за группу Самсона. Я просмотрел тропы, по которым он планирует вести их, и все они – детского уровня. Даже Самсон сможет пройти по ним в походе, не заполучив при этом каких-либо увечий. Также не отмечено ни одной ночной вылазки. Все зарегистрированы либо здесь, на базе, либо в одной из хижин.
– Вообще-то я видел, как Самсон сегодня с кем-то куда-то уходил, – щебечет Диллон, который пришёл, чтобы стащить парочку печенья.
– С какой-то девушкой? – спрашиваю я с подозрением.
– Ага, – он тянется за добавкой, но предупреждающий низкий рык Ила заставляет Диллона отступить. – По-моему, это была та леди, которая управляет в городе тем местом, где обслуживают девчонок. Ну, там ещё есть подушки на вывеске перед входом в здание.
Я выскакиваю из кресла и впиваюсь взглядом в Ила.
– Ты же говорил, что до завтра никто не идёт, и определенно не будет никаких ночёвок с палатками.
Ил поднимает руки, словно пытается отмахнуться от удара.
– Это не включено в программу его работы.
Только в этот раз я – тот, кто рычит. В ответ на это Ил с Диллоном сжимают уши. Диллон, опустив голову, пятится к двери.
Я круто разворачиваюсь на каблуках. Я не хочу драться ни с Илом, ни с его мальчишкой. Самсон – тот, кто мне нужен, и это с ним мне придётся разобраться.
– Мне нужно идти. Какое направление он выбрал?
– Кажется, он направился к тропе Басс-Лейк.
Национальный лес Супериор не для дилетантов. В этих густых лесистых районах обитают твари, с которыми не следует связываться ни одному человеку.
– Если ты задумал перекинуться, то тот домик, что на западной стороне базы, полон человеческих гостей. Ты, наверное, захочешь избежать встречи с ними, – советует Ил. – И что ты будешь делать, если поймаешь её?
– Когда поймаю её, – поправляю его я. – Доставлю её домой и прослежу, чтобы она поняла, что Национальный лес Супериор небезопасен для неё без проводника отсюда.
– И это всё, что у тебя в планах? – любопытствует он. Совершенно ясно, что он успел почесать языками с Лео.
– Аделаида – человек, – напоминаю я ему, покидая офис. Ил следует за мной.
– То, что у Эрика Кристиансена произошла неприятная потасовка с его девушкой, ещё не означает, что та же история может сейчас случиться и с вами. Ты старше, и у тебя гораздо больше контроля над своим животным.
– Я не пойду на такой риск с Аделаидой.
– Тогда, какое тебе дело до того, что она ушла с Пэтом Самсоном?
– А такое, что она моя, – я оскаливаю зубы и вылетаю прочь, не обращая внимания на сердечный хохот Ила у меня за спиной.
Для того чтобы перекинуться, много времени не требуется. Зверь прямо у меня под кожей, и вызвать его требует усилий не больше, нежели просто почесать зуд. По запаху я нахожу след Аделаиды, наряду с тем вонючим самцом. Я не предпринимаю ни малейших усилий, чтобы сделать бесшумным моё громоздкое передвижение сквозь лес. Хочу, чтобы Самсон знал о моём приходе, и если он наложит в штаны от страха… тем лучше.
*
– Не смей, мать твою, меня продинамить, – слышу я приказ Самсона. – Зачем же ещё ты захотела прийти со мной сюда одна, если не чуток потрахаться?
– Ради природы! И я не хотела идти одна!
Визг и пощёчина, которая следует за ним, поглощаются грохотом моего восьмисотфунтового тела (прим. 360 кг), когда я продираюсь сквозь кусты.
– А это что ещё за хрень? – кричит Самсон.
– Куда ты? Стой! А ну-ка вернись, сволочь ты этакая!
Когда я добираюсь до небольшой полянки, Аделаида смотрит в спину убегающего вниз по склону Самсона.
– Боже мой! – кричит она и пускается в бег, тем же путем, что и Самсон. Рванув мимо неё, я преследую Самсона. С огромным гризли, практически наступающим ему на пятки, Самсон бежит быстрее Усэйна Болта*, и мы оставляем Аделаиду далеко позади нас.
* прим.: Усэйн Сент-Лео Болт (англ. Usain St. Leo Bolt; род. 21 августа 1986 года, Шервуд-Контент, округ Трелони, Ямайка) – ямайский легкоатлет, специализировался в беге на короткие дистанции, 8-кратный олимпийский чемпион и 11-кратный чемпион мира (рекорд в истории этих соревнований.
До меня доносится едкий запах мочи, и я отклоняюсь от пути, чтобы не ступить в нее. Наконец, его хилые человеческие ножки уступают, и он падает от усталости у окраины леса. Я пригибаюсь к земле в позу выпада, и этого достаточно для того, чтобы подстегнуть Самсона снова устремиться вперёд. Он вскакивает на ноги и несётся, что есть сил, прямиком к своему джипу. После нескольких неудачных попыток запустить двигатель, он, вдавив педаль в пол, срывается с места, разбрасывая гравий позади себя во все стороны.
Довольный тем, что он убрался, я разыскиваю межклановый тайник – скрытый от посторонних глаз контейнер, обустроенный в земле, или дупло, в котором содержится одежда и съестные припасы для медведей и других существ, которые перекидываются. Один из них я нахожу на полпути к Аделаиде, но размер одежды мне не подходит. Тайник, должно быть, снабжали юнцы. Штаны не застёгиваются до конца и едва доходят мне до лодыжек. Я надеваю носки, но вот от обуви отказываюсь. Футболка трещит по швам. Если я хотя бы напрягусь, могу разорвать всё это. Я завязываю клетчатую фланелевую рубашку на своей талии, прилаживая её так, чтобы мой чёртов член не болтался на ветру.
Я тороплюсь обратно туда, где была оставлена Аделаида, и нахожу её на тропе, держа в руках ветку в качестве оружия. У неё на щеках полоски от высохших слёз и большие красные рубцы, образовавшиеся от укусов комаров. Чёртов Самсон. Он даже не подготовил её.
Её прекрасные груди станут одним большим укусом, если она в самое ближайшее время не уберётся из леса.
– Коул, что ты здесь делаешь? Ты видел того медведя? Бог ты мой, он был таким огромным. Я уже подумала, что он сожрёт меня, – она то ли смеется, то ли дрожит.
– У тебя есть какой-нибудь спрей от комаров? – спрашиваю я, игнорируя все эти вопросы.
Она кивает головой.
– Я его уже нанесла, но эти насекомые всё ровно кусают меня.
– Тебе нужно прикрыться, – я снимаю с талии фланелевую рубашку и накрываю ею её грудь. – Дай мне флакон, – требую я.
– В рюкзаке, – большим пальцем она указывает через плечо.
Я хватаю Аделаиду за руку и веду обратно на поляну. Пытаюсь не обращать внимания на ток, который пронзает меня в тот момент, когда мы соприкасаемся, и то, что мои штаны теперь удерживаются исключительно моим полностью возбуждённым членом. Чёрт, нет ни малейшего шанса, что Аделаида не замечает его.
– Что ты здесь делаешь? – настаивает она.
– Думаю, это я должен спрашивать у тебя, – выпаливаю я в ответ. – Я же говорил тебе, чтобы ты не ходила сюда с Самсоном.
– Ну, пожалуй, ты не привёл мне достаточно веской причины оставаться в городе, – отвечает она дерзко.
