Текст книги "Лабиринты любви"
Автор книги: Розмари Роджерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Нет, я вовсе не патологическая лгунья! – вскинулась Сара, ненавидя себя за то, что пытается оправдываться.
– Благодарю вас, вы крайне точно выразили мои мысли. Я рада слышать это, дорогая. Пожалуйста, будьте со мной откровенны, и, возможно, я сумею помешать Марко… потерять самообладание. Он легко приходит в ярость и в гневе способен на все, кажется, вы это уже успели выяснить?
Глядя в неумолимое лицо герцогини, Сара решила, что вполне может уступить, – ведь через каких-то несколько часов явится Анджело. Кроме того, она действительно не умеет врать, если не считать тех случаев, когда по-настоящему обозлена. И почему-то ей вовсе не хотелось представлять, что произойдет, если Марко узнает обо всем. Конечно, взбесится, особенно поняв, как его провели. Лучше уж исповедаться герцогине, чем Марко…
– Откровенно говоря, я сестра Дилайт, и она… упросила меня выдать себя за нее, чтобы сбить со следа Марко, пока они с Карло…
Герцогиня одобрительно кивнула:
– Вот этобольше похоже на правду! Пожалуй, я прикажу принести вина, и мы спокойно все обсудим. Должна сказать, что вы умудрились вывести меня из себя, но Серафина почему-то грудью встала на вашу защиту… весьма странно еще и потому, что она – женщина строгих правил, одобрение которой трудно заслужить. Но в вашем случае… Продолжайте, пожалуйста. Даже если кое-что окажется ложью, то придумано неплохо!
Глава 37
Позже Сара поняла, что все могло быть хуже и, пожелай герцогиня уничтожить ее, вместо того чтобы вежливо расспрашивать, ей пришлось бы туго. Выяснив все, что намеревалась, герцогиня удалилась, оставив у Сары отчетливое впечатление, что приговор еще не вынесен. Конечно, Сара утаила самые пикантные подробности, рассказав только основное, и все-таки испытала истинное облегчение, когда ее элегантная мучительница поднялась с кресла.
– Ну что же, думаю, финал этой истории зависит от вас с Марко, не находите? Но должна предупредить, дорогая, он не из тех, кто позволяет смеяться над собой. И если он прочитал вчерашние газеты, вам лучше приготовиться к худшему. Там во всех деталях расписывается свадьба Карло с вашей сестрой, и хотя он не сообщил мне всех нюансов, венчал их сам кардинал католической миссии в Индии. Представляете, какая сенсация?
Марко… Марко. Какое ей дело до того, как он отнесется к этому? И почему она должна бояться?
Притворившись ради Серафины, что решила заснуть пораньше, Сара выключила свет и легла в постель одетая, изнемогая от напряжения. Хорошо бы сохранить спокойствие и сосредоточиться! Скрыться, пока он не вернулся и не ворвался в ее комнату, как всегда беспардонно, без стука, чтобы снова сгрести в охапку и использовать, заставить забыть гордость и достоинство, ненависть и мечты о мести, все, кроме захлестывающего водоворота ощущений! Она должна бежать, должна! Освободиться, чтобы снова стать собой!
– Эй! Пора! – послышался приглушенный оклик Анджело, и откуда-то сверху, сначала тихо, потом все громче, раздался гул вертолетных лопастей.
С этого момента Сара действовала, как автомат, ведомая инстинктом самосохранения. Следовать за Анджело было не так-то легко, и она тихо радовалась, что приходится думать лишь о том, как бы не сверзиться. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем они очутились на земле, и Анджело даже похвалил Сару:
– Ну ты и даешь! Это что-то! Ездила когда-нибудь на мотоцикле?
В ушах все еще стоял гул вертолета; мысль о разъяренном Марко подгоняла не хуже кнута. Она готова на все, лишь бы смыться от этого темного демона-мстителя!
– Нет, ни разу. Но я способная! Только объясни, что надо делать.
«Быстрее, быстрее, быстрее», – настойчиво твердил внутренний голос, пока она устраивалась позади Анджело и, как он учил, крепко обхватывала его за талию.
– Следи, куда ставишь ноги, детка, иначе можешь сильно обжечься об эти раскаленные трубы. Держись за меня что есть сил и старайся подражать всем моим движениям – сама быстро поймешь, что к чему. И ни о чем не тревожься! Я знаю здесь каждую тропинку и каждую выбоину и найду дорогу даже во сне! Он ни за что нас не догонит, даже на своей проклятой вертушке!
Мотоцикл рванулся с холма. Теперь, окажись вдруг вертолет прямо над ними, Сара ничего не услышала бы из-за невыносимого рева мощного мотора и свиста ветра. Скоро выяснилось, что самое главное – не сорваться с сиденья, и Сара лихорадочно прильнула к Анджело, вжимаясь лицом в его широкие плечи и крепко зажмурившись.
Время словно обрело немыслимую скорость и пролетало вместе с оставленными позади милями. Теперь стало совсем легко ни о чем не думать и отдаться ощущениям этой безумной гонки сквозь мрак сардинской ночи, гонки, которая, казалось, будет длиться вечно, а в мозгу назойливо стучал невидимый метроном: «Забудь, забудь, забудь…»
– Слушай, да не волнуйся же ты, он ни за что нас не найдет! И откуда ему знать, куда мы направляемся? Он, вероятно, вообразил… – Анджело хрипло рассмеялся, совсем как Марко. – Ну да… ему, конечно, взбрело в голову, что мы сейчас трахаемся где-нибудь в уютном местечке! Конечно, идея сама по себе неплоха, пардон, мисс Сара, беда лишь в том, что осуществить ее сейчас ну никак не получится, да только мой напыщенный братец этого никогда не узнает!
Сара промолчала, зная, что ветер все равно унесет ее ответ, и тихо порадовалась беспрестанной трескотне Анджело, увозившего ее из мрака навстречу розоватому рассвету. Они постепенно спускались с гор к морю. Дорога становилась шире, а движение все более оживленным; Анджело так лихо лавировал между машинами, то и дело чудом избегая столкновений, что Сара сочла за лучшее вообще не открывать глаз.
Господи, если она уцелеет, никогда не сядет больше на мотоцикл! Если ей суждено перенести эту безумную, идиотскую поездку, она смиренно вернется к прежней размеренной, идеально организованной жизни. Она уже испытала отпущенные на ее долю приключения – стоит лишь представить, как будет заливаться мама Мона своим переливчатым смехом, обнимая свое дитя и искренне радуясь тому, что серьезная крошка Сара наконец вырвалась из тесной темницы, в которой провела всю свою жизнь, задыхаясь от нехватки свежего воздуха. Какое счастье, что Дилайт помогла куколке превратиться в бабочку! И теперь Сара на собственном опыте узнала, что это такое – жить и дышать полной грудью, не заботясь о глупых ограничениях и условностях. Подумать только, что она творила! Словно перенеслась из одного мира в другой, где воспоминания о ее втором «я», ином воплощении вызывали на щеках горячую краску стыда.
– Ну ты и молодец! – заметил Анджело, продолжая с упорством маньяка рисковать жизнью. – Не стоит так крепко держаться за меня, хотя это мне и льстит! Но мы уже почти на месте, так что расслабься, ты в надежных руках! И если я правильно рассчитал, мы окажемся там, где они сейчас снимают, в Кастелло, как раз во время перерыва.
Мимо мелькали дорожные знаки с указанием расстояния, отделявшего их от Кальяри и сокращавшегося с каждой минутой. Хмельное чувство свободы ударило в голову. Она была на волосок от опасности и сумела скрыться! Скрыться или трусливо сбежать? Но Сара не желала думать об этом! С каждым новым километром она все дальше уносилась от палаццо и своей золоченой клетки. От ярости своего тюремщика, который к этому времени уже успел понять, что теннис – не единственная игра, где ему суждено потерпеть поражение! Какое счастье, что он не попытался их преследовать! Должно быть, окончательно возненавидел ее. Герцогиня, конечно, раздражена, а Серафина поджимает губы и покачивает головой, без сомнения, сравнивая Сару с покойной матерью Марко. Пришлось оставить все вещи – интересно, пришлют ли их, или Марко лично превратит все в груду лохмотьев? Ах, какое это имеет значение – наверняка в комнате скоро появится другая обитательница, которой могут подойти наряды, – еще одна жертва, очередная игрушка, которую он с наслаждением будет терзать!
– Ну вот мы и прибыли, целы и невредимы, как я и обещал, – бодро объявил Анджело, очевидно, ничуть не уставший, несмотря на тяжелую дорогу. – Они здесь все огородили и поставили карабинеров, которым я вряд ли понравлюсь, так что теперь твоя очередь, детка! Пускай в ход все свои чары!
Однако оказалось, что полицейские не слишком склонны доверять подозрительным личностям в пыльных джинсах и с мышиными хвостиками. Только ее беглый итальянский вместе с упрямой настойчивостью, а также предложение Анджело расплести косы помогли им пробраться мимо бдительной стражи и в сопровождении двух охранников отыскать фургончик, служивший временной грим-уборной Моны Чарлз.
В число достоинств знаменитой кинодивы входила и полнейшая невозмутимость. Ее поистине ничем нельзя было удивить, даже внезапным появлением дочери, которую она не видела два года, да еще в обществе неизвестного мужчины.
– Сара, дорогая! Как мило с твоей стороны заглянуть ко мне… твоему приятелю я тоже рада. Прекрасно выглядишь, крошка! Потрясающий загар! А это…
Мона, полностью войдя в роль, буквально вцепилась в Анджело, который, в свою очередь, не сводил с нее глаз, едва ступив через порог. У Сары создалось отчетливое впечатление, что оба не слышат ее.
– Мама, это Анджело, который был так любезен, что привез меня сюда. Анджело, это…
– Вы привезли ее? Как вы добры! Я не видела Сару целую вечность… так ведь, милочка? Твой отец последнее время стал таким занудой, что с ним просто невозможно общаться! Слышала, что устроила Дилайт? Анджело… м-м-м, какое чудесное имя! Любите белое вино, Анджело? Кажется, немного осталось в холодильнике. Налейте всем! Надо же отметить ваш приезд!
Видимо, у каждого из них есть свои причины праздновать, предположила Сара. Двух бокалов вина, осушенных залпом, и фантастического спектакля, во время которого Моной были пущены в ход все мыслимые и немыслимые приемы обольщения, оказалось достаточно, чтобы у Сары стали слипаться глаза. Последнее, что она помнила, проваливаясь в полудрему, произнесенное кем-то собственное имя… кажется, говорят о ней, причем так, словно она отсутствует… но, может, ее и в самом деле здесь нет?
Сара попыталась вслушаться, но легкое течение относило ее все дальше и дальше, пока окружающее не исчезло. Остался лишь безбрежный океан и огромные волны, швыряющие ее с гребня на гребень. Наконец одна, самая высокая, стала вбирать ее в себя, и неожиданно оказалось, что девушка перекинута, словно мешок с картошкой, через плечо смуглого пирата с золотыми кольцами в ушах. Он вынес Сару на палубу, грубо швырнул на просоленные доски и кривым ятаганом разрезал на ней одежду. Ну конечно, это мавританский корсар, который обесчестит ее, прежде чем продать на невольничьем рынке… если только она не ублажит его.
«Никогда… никогда…» – протестующе вопил разум, но руки и ноги, налитые свинцом, отказывались повиноваться. Почему она не в силах хотя бы притвориться, что сопротивляется? Он придавит ее голое распластанное тело своим, улыбаясь знакомой презрительной улыбкой при виде ее постыдной податливости. Она знала его и ненавидела, хотела выбросить из головы и памяти. Но даже с закрытыми глазами видела этого человека, сквозь внезапно ставшими прозрачными веки. Смуглый, мрачный, угрожающий. Хрипловатый голос… жесткие губы, терзающие ее поцелуями, резкий смех, рождающий морщинки в уголках глаз и рта.
– Моя Дилетта… только моя… ты моя, пока я все еще тебя хочу, понимаешь? А я все еще хочу тебя, ведьма!
Дилетта – Дилайт. Не Сара. Кому придет в голову хотеть Сару? Такое заурядное, простое, пуританское имя. Не обещающее ни волнующих впечатлений, ни взрыва страсти. Обыкновенное скучное имя, вполне соответствующее той, кто его носит… или соответствовало до последнего времени.
– Беби… ну же, проснись, беби! Ты проспала почти шесть часов, но теперь пора ехать.
Сквозь густую пелену пробился невнятный голос мамы Моны:
– Анджело мио! Ты, случайно, не накачал ее чем-нибудь? Не может быть, чтобы ее так сморило всего от двух бокалов вина!
– Клянусь, ничего подобного! Да разве я посмел бы соврать вам? Нет, она просто отключилась – не привыкла к таким дальним поездкам… С ней все будет тип-топ, даю слово. Эй, крошка, это я, Анджело! Пора вставать, слышишь? Твоя прелестная мама собирается домой, и тебе тоже пора!
– Беби, с тобой все в порядке?
– Разумеется! – машинально пробормотала Сара, садясь и протирая глаза. – Переутомилась, вот и все.
Она потянулась, старательно избегая испытующего взгляда мамы Моны, неожиданно ставшего чересчур понимающим. Слишком понимающим.
– Мне правда надо было выспаться. Куда мы собираемся?
– Куда пожелаешь, беби, но сейчас лучше всего, пожалуй, отправиться в отель «Средиземноморский», где мы все остановились. Теперь Анджело будет моим телохранителем, и поскольку впереди у нас целый уик-энд и я свободна, почему бы нам не повеселиться на Коста Смеральда? У меня там полно друзей и есть где развлечься. Раз уж ты приехала, может, немного погостишь?
– В отеле есть дискотека? И достаточно привлекательных молодых людей?
Сейчас, когда ей удалось встать, вероятно, удастся продержаться еще немного, несмотря на то что каждая мышца надсадно ныла, а руки чуть подрагивали.
– Хм-м-м, – скептически протянула мать, хотя Сара наградила ее ослепительно-фальшивой улыбкой. Но одним из прекрасных качеств матери было умение не совать нос в чужие дела. – Дорогая, причешись по крайней мере на случай, если на улице торчат папарацци, а их обычно тут тьма! Пожалуй, тебе лучше надеть мои темные очки… как ты считаешь, Анджело?
– Конечно! Тогда вы просто вылитые сестры!
– Ну что за прелесть! – гортанно усмехнулась Мона, насаживая на нос Сары огромные очки и отступая, чтобы проверить впечатление. – Анджело тоже изумителен – жаль, что мы не познакомились раньше. Честно говоря, милочка, ты смотришься фантастически! А этот загар! Настоящее чудо! И длинные волосы тебе идут. Мы еще успеем поговорить по душам, как две подружки, – могут же быть у девочек свои секреты – вот только вернемся в отель! Дилайт в отличие от тебя держала меня в курсе всех дел!
Ну, конечно, Мона все поймет и постарается оправдать, не кляня и не осуждая. К общему удивлению, Сара шутливо отсалютовала матери.
– Мамочка, если действительно хочешь все узнать, придется набраться терпения. Боюсь, это займет немало времени. Малышка Сара наконец стала взрослой.
– Потрясно, дорогая! Повеселимся от души!
Сара обняла мать, стараясь не смотреть на Анджело, цинично поднявшего взор к небу. Жаль, что он так похож на сводного брата! Ну почему она не может быть такой, как Мона, способной заставить всех ублюдков мира ползать у ее ног? Но ведь Сара всегда знала, что и мать, и сводная сестра с таким пророческим именем Дилайт обладают редким качеством – сексапильностью. Присущим лишь истинным женщинам, умеющим сочетать в себе черты Евы и Лилит. Уверенностью в собственных чарах, которую испытывала и Сара, нежась, словно Клеопатра, в мраморной ванне и чувствуя, как благоухающая пена ласкает кожу, делая ее блестящей и мягкой. И еще сильнее она ощущала это, глядя в угольно-черные глаза, скользившие по ней и говорившие о желании, вожделевшие… еще до того, как его руки начинали медленно исследовать каждый дюйм ее тела. Желание… то, что понимает и чувствует каждая женщина? То, что и она сама осознала, но, к сожалению, слишком поздно.
– Едем, дорогие! У меня огромный номер с двумя спальнями – в одну я сложила лишние вещи, кстати, там есть и такие, что вполне тебе подойдут. Эти джинсы прекрасно смотрятся на тебе, очень сексуально, но нельзя же не вылезать из них!
Радуясь возможности отвлечься, Сара последовала за Анджело, небрежно обнявшим одной рукой ее за талию. Другая лежала на плечах Моны.
– Каким счастливчиком меня посчитают! Две красотки, и похожи друг на друга, как близняшки! Все мужчины умрут от зависти!
Комплименты Анджело, как всегда, были преувеличенно цветистыми, но каждый мог видеть, что все его внимание отдано Моне, которая, в свою очередь, дразняще улыбалась ему. Разумеется, Моне стоит лишь поманить пальчиком, чтобы заполучить любого – юношу или старика. Как, впрочем, и сводной сестре.
– Эй, Мона, беби! Откуда у тебя взялся двойник? Да еще какой! Хочешь сесть в моюмашину, лапочка? Там нам будет свободнее!
Взору Сары предстал Мэтт Бейкер – один из самых преуспевающих режиссеров, довольно интересный мужчина и к тому же достаточно сумасбродный, чтобы попадать в газеты и журналы так же часто, как его звезды.
– При-вет… – пробормотал он, ловко освобождая Сару от объятий Анджело и припадая умело-страстным поцелуем к ее удивленно приоткрытым губам. – Где же ты скрывалась до сих пор, прелестная крошка? Ну до чего же сексуальная кошечка!
«Он прекрасно целуется», – на удивление отстраненно подумала Сара. Но от его поцелуев по телу не бегут мурашки, не кружится голова, не перехватывает дыхание. Правда, все это чистая физиология и ничего больше! Какое-то удовольствие она все-таки испытала. Кроме того, репутация Бейкера была известна даже ей – по всей вероятности, его недаром считали неутомимым, ненасытным жеребцом. Может, именно это ей и необходимо.
– Ты и сам совсем неплох, caro, – чувственно-грудным шепотом протянула Сара так похоже на Мону, что та, подняв изогнутые брови, восторженно улыбнулась, а Анджело деликатно откашлялся, чтобы скрыть изумление. Мэтт Бейкер наградил ее своей знаменитой улыбкой, чуть прищурив прозрачно-серые глаза.
– Ну так как?
– Не торопись, красавчик! Мне нравятся мужчины, которые умеют шаг за шагом покорять даму… понимаешь, о чем я? Ох уж эти американцы, вечно пытаются действовать с налету…
До чего все это легко, и какой хорошей актрисой она оказалась! Даже говорила с легким итальянским акцентом, вызвавшим ухмылку у Анджело, которой Мэтт Бейкер, впрочем, не заметил, поскольку, по-видимому, не на шутку увлекся Сарой, жадно оглядывая ее от поцарапанных кроссовок до влажной от пота мятой рубашки, подчеркивавшей, однако, ровный загар и упругую грудь.
– Может, я сумею заставить тебя переменить мнение об американских мужчинах после того, как мы поближе познакомимся, лапочка?
Но Сара увернулась от его бесцеремонных рук, притворяясь, будто не заметила одобрительного подмигивания Моны.
– У тебя ужасная репутация! А я, в сущности, очень старомодна! Все эти репортеры с камерами…
Стоило лишь выйти за ограду, охраняемую свирепыми карабинерами, как на них в самом деле набросились фотографы. Вспышки слепили глаза, и Сара инстинктивно прикрыла ладонью лицо. Мэтт чуть крепче обнял ее за плечи.
– Послушай, крошка, такая девушка, как ты, может напрочь изменить мою репутацию, если, конечно, дашь мне шанс! Иисусе, ну и куколка! Ты, должно быть, одна из девочек Моны, но почему я никогда о тебе не слышал? Не видел снимков?
– Наверное, потому, что я – одна из ошибок юности мамы. И меня воспитывал очень строгий отец. – Ну вот, по крайней мере хоть это правда! – Собственно говоря, – игриво продолжала Сара, позволяя Мэтту тащить себя сквозь толпу собравшихся зевак, – я до самого последнего времени сохраняла невинность и распростилась с ней всего несколько недель назад. Представляешь?
– Трудно, беби. Очень трудно… если судить по твоей внешности… – Мэтт снова оценивающе оглядел Сару, не пропуская ни единой черточки, прежде чем наклониться и прошептать ей на ухо: – Но хотел бы убедиться…
Что ж, наверное, ей следовало бы позволить ему убедиться! Возможно, это лучший способ, единственно верный, чтобы заглушить непрошеное, странное чувство, больше похожее на безумное, отчаянное желание навсегда забыть о том, чего ей едва удалось избежать.
Сара позволила Мэтту привлечь ее к себе и провести через сборище любителей автографов к его машине «мазерати», которую он вел так же лихо, как Анджело – свою «хонду». Слава Богу, Мэтт, как, впрочем, и Анджело, полностью сосредоточился на этом сугубо мужском занятии, особенно если учесть, что творилось на дорогах.
– Хочешь в отель? – бросил он, мельком оглядывая Сару, прежде чем вновь уставиться вперед, и девушка с трудом разжала стиснутые кулаки.
– Да, если можно. Я собираюсь порыться в шмотках Моны и кое-что занять, потому что все осталось там, откуда срочно пришлось бежать.
– Это становится с каждой минутой все интереснее, лапочка! Сбежала? Даже так? Смею ли я спросить, по какой причине и от кого?
– От… одного деспота!
Разве не так оно и есть? И возможно, за разговорами она отвлечется и перестанет замечать, как рискованно Мэтт ведет машину.
– Он запер меня в своем палаццо, словно какую-то рабыню! Если бы не Анджело, сидеть мне там до скончания века! Понимаю, все это кажется дешевой мелодрамой, – сдержанно добавила Сара, поймав насмешливый взгляд мужчины, – но хочешь верь, хочешь нет, а все – чистая правда. Мой отец скорее всего уже задействовал Интерпол, и теперь меня разыскивают по всему свету.
«Что, вероятнее всего, тоже не исключено», – с неожиданной ясностью осознала Сара. Подобные вещи как раз в духе папочки, и ей следовало бы немедленно послать ему телеграмму из отеля.
– Глядя на тебя, моя прелестная крошка, понимаешь, почему мужчина готов на все, даже на похищение, только бы не расставаться с такой куколкой! – протянул Мэтт, кладя руку на бедро Сары, и девушка инстинктивно застыла, что одновременно заинтриговало и задело его. Что за сексуальная миленькая штучка с буйной гривой волос и темно-золотистой кожей, так пикантно оттеняющей изумрудно-зеленые глаза! Но Мэтт неплохо разбирался в женщинах, и интуиция опытного распутника подсказывала ему, что с этой придется повозиться. Что ж, тем слаще победа!
И Мэтт с тем же безразличным видом убрал руку, к огромному облегчению Сары. Машина резко вильнула в сторону, чудом избежав столкновения с мотороллером, и тут же мимо, с торжествующим ревом промчался знакомый мотоцикл, разминувшись с «мазерати» всего в каких-нибудь нескольких дюймах.
– Насколько я понимаю, это и есть Анджело, – мрачно буркнул Мэтт. – Мона просто спятила!
И впрямь, на заднем сиденье восседала ее мать; волосы развеваются по ветру, на лице гигантские солнечные очки. Пролетая мимо, она весело помахала рукой, очевидно, вполне освоившись с мотоциклом… в отличие от дочери.
– Какая это марка? «Хонда»? На прямом отрезке приличной дороги эта малютка способна на многое! – заявил Мэтт таким тоном, что Саре захотелось в ужасе зажмуриться. Неужели он собирается…
Следующий поворот машина, кажется, прошла на двух колесах, и Сара закрыла глаза, пытаясь унять бешеное сердцебиение, и не открыла до тех пор, пока не услышала, как Мэтт злобно выругался:
– Дерьмо! Этот пронырливый ублюдок, должно быть, все тут изучил! Срезал путь и проехал переулками!
Если она способна слышать и воспринимать услышанное, значит, все еще жива! И ветер не бьет в лицо, а гул мощного мотора смолк: вероятно, они все-таки остановились.
– С тобой все в порядке, беби? Я тебя не напугал? – с несколько запоздалым сочувствием, взбесившим Сару, осведомился Мэтт. Если бы ноги так не дрожали, она немедленно выбралась бы из проклятой колымаги, превратившейся в орудие убийства в руках этого идиота, и ушла бы, даже не попрощавшись!
Немного придя в себя, Сара глубоко вздохнула, собираясь высказать Мэтту все, что думает о таком способе езды, но оказалось, что он даже не смотрит на нее.
– Господи Иисусе, только не очередной скандал! Съемки еще не закончились, а Мона опять столкнула лбами своих ревнивых дураков обожателей!
Сара проследила за направлением его взгляда, и все связные мысли мгновенно вылетели из головы. Перед отелем собралась довольно большая толпа праздных зевак, явно развлекавшихся бесплатным спектаклем. Все с живейшим интересом наблюдали за Моной, одетой, как заправская рокерша, – в черные кожаные брюки и высокие сапоги. Актриса беспомощно цеплялась за руку Анджело, пытаясь укрыться от высокого мужчины, нависавшего над ней с самым зловещим видом. Говоря по правде… и тут душа у Сары ушла в пятки: незнакомец выглядел чрезвычайно опасным – мрачно сведенные черные брови, грозный взгляд прищуренных глаз, так не сочетающийся с холодно-вежливой усмешкой, кривившей губы.
Несмотря на совершенно неподходящее случаю облачение, Мона держалась поистине великолепно, хотя Анджело, все еще не расставшийся с мотоциклом, застыл словно громом пораженный.
– Никуда я с вами не поеду… черт возьми, я в жизни вас не видела! Я здесь с Анджело, который обожает меня, верно, милый?
Что там говорил Мэтт? Мона вечно сталкивает лбами ревнивых дураков любовников…
Ведомая неким первобытным инстинктом, Сара перегнулась через Мэтта и нажала на клаксон, который отозвался таким громогласным воем, что вспугнутые пешеходы бросились наутек. На этот раз даже Мэтт нервно подскочил и удивленно уставился на нее:
– Эй! В чем…
Но Сара уже снова ничего не слышала. Сейчас на нее пялились все: Анджело, чье озабоченное лицо начало расплываться в улыбке, мать, не привыкшая быть на вторых ролях, прохожие и…
Теперь, когда колени больше не подгибались, Сара рывком открыла дверцу и величественно выплыла из машины.
– Кстати, это вовсе не мамин ревнивый поклонник, а мой!
И, спокойно наклонившись, припала губами к четко очерченному чувственному, сексуальному рту Мэтта, сводившему, вероятно, с ума бесчисленное множество женщин. Не всех, конечно! Мэтт был достаточно сообразителен, чтобы страстно ответить на поцелуй, невзирая на присутствие свирепых воздыхателей! К счастью, режиссер оказался также и весьма опытным, чтобы понять – чуда не произошло, молния любви не ударила в сердце. По крайней мере в ее сердце!
– Спасибо, что подвез! – резко отстранившись, поблагодарила Сара. – Столько впечатлений!
Задумчиво глядя на девушку, Мэтт небрежно поднял руку:
– Всегда готов услужить!
Но она уже отвернулась и, широко шагая, направилась к собравшимся. Уверенно и решительно.
