Текст книги "Под знаком Близнецов"
Автор книги: Розамунда Пилчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
4. ЭНТОНИ
Невероятные события вечера четверга наложили отпечаток странной нереальности и на пятницу. Флора намеревалась сделать так много, а в результате не достигла ничего.
Она добросовестно обошла несколько агентств в поисках работы и жилья, но думала совершенно о другом.
– Вам нужна постоянная или временная работа? – спрашивали ее.
А она лишь тупо смотрела в ответ, поглощенная мыслями, далекими от стенографии и машинописи. Как будто в дом, где жизнь текла мирно и размеренно, внезапно вторглась толпа чужаков.
– Есть квартира на первом этаже в Фулеме. Конечно, она маленькая, но, может быть, вас это устроит?
– Да. Надо поехать и посмотреть. Звучит заманчиво. – Да, я об этом подумаю.
Она вышла на улицу и бесцельно зашагала вперед. Вчерашний безумный вечер затянулся далеко за полночь. Они поужинали у «Сеппи», допили шампанское, получили еще одну бутылку в подарок и долго сидели за кофе. В конце концов им намекнули, что надо бы освободить столик для тех, кто стоит в очереди у входа, и сестры неохотно покинули ресторан. Роза расплатилась кредитной карточкой. Сумма показалась Флоре астрономической, но Роза только махнула рукой и сказала, что не стоит беспокоиться, потому что Гарри Шустер все оплатит. Он всегда оплачивает ее счета.
Затем они нашли такси и поехали в гостиницу «Шелбурн». Пока Роза фыркала по поводу декора, персонала и постояльцев, Флора, смущаясь и с трудом сдерживая неуместный смех, объясняла ситуацию печальной женщине за стойкой регистрации. Наконец портье вынес чемоданы и погрузил их в такси, после чего сестры направились на Кадоган-корт.
Квартира располагалась на пятом этаже. Флора и не мечтала о такой роскоши: ковры, подсветка, суперсовременная сантехника. Большие стеклянные окна раздвигались в стороны, давая выход на небольшой балкон, уставленный цветами в горшках. Стоило нажать кнопку, как опускались тонкие прозрачные жалюзи. В спальнях на полу лежали пушистые белые ковры в два дюйма толщиной (такая морока искать, если уронишь, кольцо или заколку для волос, пожаловалась Роза), а в ванных комнатах пахло дорогим мылом.
Роза небрежным жестом выделила Флоре спальню (голубые шторы из тайского шелка и зеркала на стенах), села на кровать и велела распаковать вещи. Флора достала ночную рубашку, и тут ей в голову пришла неожиданная идея.
– Хочешь посмотреть, как выглядит твой отец?
– У тебя есть фотографии? – с удивлением спросила Роза.
Флора вытащила большой кожаный альбом и протянула Розе.
Они сели вместе на большой кровати, склонив рядом темные головы. В зеркалах по всей комнате отражались две одинаковые фигуры.
В альбоме были фотографии дома и сада, и те, которые сделала Флора у церкви в день свадьбы отца и Марсии. Было большое фото отца, где он сидит на прибрежной скале, на фоне морских брызг и летающих чаек, с бронзовым от загара лицом и растрепанными на ветру волосами.
Реакция Розы доставила ей удовольствие.
– Он замечательно выглядит! Прямо как кинозвезда. Теперь я понимаю, почему мама вышла за него. И в то же время не понимаю. Я хочу сказать, что могу представить ее только женой такого человека, как Гарри.
– То есть богатого.
– Да. – Роза снова вгляделась в фотографию. – Интересно, как получилось, что они поженились? Что могло их объединить?
– Наверное, страсть. Они познакомились на лыжном курорте. Ты знала об этом?
– Понятия не имела.
– Говорят, на лыжных курортах обстановка такая же, как в морском круизе. Пьянящий воздух, загорелые тела и совершенно нечего делать, кроме как до изнеможения кататься с гор и влюбляться.
– Это стоит запомнить, – пообещала Роза. Она внезапно потеряла интерес к фотографиям, бросила альбом на шелковое покрывало и посмотрела на сестру долгим пристальным взглядом. Невозмутимо поинтересовалась: – Хочешь сполоснуться?
После того как обе побывали в душе, Роза включила музыку, а Флора сварила кофе. В халатах (Флора в старом, еще школьном, а Роза – в потрясающе красивом, из струящегося цветастого шелка) они сидели на обитом бархатом диване и говорили.
Говорили и говорили. Нужно было охватить столько лет! Роза рассказала Флоре о доме в Париже и пансионе для девочек в Шато-д'Э и о зимних каникулах в Кицбюэле. А Флора посвятила Розу в историю своей жизни, которая звучала далеко не так интересно, сделав основной акцент на покупке домика в Корнуолле, появлении Марсии и том времени, когда она работала в Швейцарии и Греции. Это напомнило ей кое о чем.
– Роза, ты говорила, что собираешься в Грецию?
– Может, и соберусь. Но мне так надоело болтаться между небом и землей – шутка ли, всю Америку за лето умудрилась посмотреть.
– Ты хочешь сказать, что все лето провела за границей?
– Большую часть. Гарри планировал это путешествие много лет, и мы чем только не занимались – фотографировали пороги на Салмон-ривер и пробирались через Большой Каньон верхом на мулах, обвешанные фотокамерами. Те еще туристы. – Она нахмурилась. – Когда отец женился снова?
Проследить ход ее мыслей было сложно.
– В мае этого года.
– Тебе нравится Марсия?
– Да, я ведь тебе говорила. Она грандиозная женщина. – Флора усмехнулась, вспомнив округлые бедра Марсии и с трудом застегивающиеся на груди пуговицы блузки. – Во многих смыслах.
– Он ведь очень привлекательный мужчина, правда? Почему он так долго оставался неженатым?
– Понятия не имею.
Роза склонила голову набок и посмотрела на Флору долгим взглядом из-под длинных темных ресниц.
– А ты? Ты влюблена, обручена, собираешься замуж?
– Сейчас – нет.
– А ты когда-нибудь мечтала о том, чтобы выйти замуж?
Флора пожала плечами.
– Ты же знаешь, как это бывает. Поначалу каждый раз думаешь, что мужчина, с которым ты встречаешься, – именно тот, кто поведет тебя к алтарю. А потом это перестает быть важным. – Она с любопытством посмотрела на Розу. – А как ты?
– Так же. – Роза встала и отправилась на поиски сигареты. Когда она прикуривала, длинные волосы упали вперед и закрыли лицо. – Да и кто теперь хочет заниматься домашним хозяйством и утирать носы хнычущим детям?
– А что в этом плохого?
– Возможно, тебе бы понравилось. Возможно, ты бы согласилась жить в провинции, в глуши.
У Флоры проснулся дух противоречия.
– Мне нравится провинция. И я поехала бы куда угодно с мужчиной, с которым хотела бы жить вместе.
– Выйдя за него замуж?
– Разумеется.
Роза взяла сигарету и повернулась к Флоре спиной. Она подошла к окну, раздвинула шторы и уставилась на освещенную фонарями площадь. После некоторого молчания она сказала:
– Что касается Греции – ты очень обидишься, если я улечу завтра и оставлю тебя здесь одну?
Флора опешила.
– Завтра?
– Я имею в виду пятницу. То есть, строго говоря, сегодня.
– Как сегодня?!
Роза повернулась к сестре.
– Значит, обидишься.
– Не говори глупостей. Просто я не ожидала… что ты серьезно собираешься в Грецию. Думала, это так, разговоры.
– У меня уже забронирован билет на самолет, но я сомневалась, надо ли мне лететь туда. А сейчас поняла, что надо. Ты не будешь думать, что это подло с моей стороны – взять и уехать?
– Конечно, нет.
На лице Розы заиграла улыбка.
– Знаешь, мы не так уж похожи, как я думала. Ты гораздо более искренняя, более открытая. И я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
– И о чем же?
– Что я, сволочь, бросаю тебя. И тебе интересно знать, почему я вдруг решила лететь в Грецию.
– Собираешься объяснить мне?
– Наверное, ты уже догадалась. Из-за мужчины. Ты ведь догадывалась?
– Возможно.
– Я встретила его на вечеринке в Нью-Йорке, как раз перед тем, как вернуться в Лондон. Он живет в Афинах, но вчера утром я получила от него телеграмму, он сейчас на острове Спеце, снял виллу у знакомых. И хочет, чтобы я тоже приехала.
– Тогда тебе следует ехать.
– Ты действительно так считаешь?
– Конечно. Я не вижу причин, по которым ты должна оставаться в Лондоне. И кроме того, я все равно буду занята поисками работы и жилья.
– А пока ты останешься в этой квартире, хорошо?
– Но…
– Я договорюсь с портье. Пожалуйста. – Голос Розы звучал почти умоляюще. – Скажи, что ты останешься. Хотя бы на пару дней. В любом случае, на выходные. Для меня очень важно, чтобы ты осталась.
Флора лихорадочно пыталась найти какую-нибудь отговорку, но тщетно. Слишком уж заманчивым было предложение.
– Хорошо. До понедельника. Но только если ты уверена, что все будет в порядке.
Лицо Розы озарила широкая улыбка, в которой Флора узнала свою улыбку.
– Конечно, все будет в порядке. – Роза подошла к Флоре и порывисто обняла ее, но за этим проявлением сестринской любви сразу же последовало обескураживающее предложение: – А теперь идем, поможешь мне уложить вещи.
– Но сейчас три часа ночи!
– Ну и что? Если хочешь, свари еще кофе.
– Но…
Флора хотела сказать, что устала до крайности, но почему-то не сказала. Видно, такова Роза. Попав в водоворот ее жизни, остается только подстраиваться к этому кружению, не всегда понимая, куда движешься.
В одиннадцать утра Роза отчалила. Флора вышла на улицу проводить ее.
– До встречи, – сказала Роза, обнимая Флору. – Оставь ключи портье, когда окончательно съедешь.
– Пришли мне открытку.
– Обязательно.
– Счастливого пути, Роза.
Роза села в такси, захлопнула дверцу.
– Береги себя! – крикнула она, помахав на прощание.
Флора стояла на тротуаре и махала вслед, пока такси не повернуло за угол на Слоун-стрит.
Вот так. Все закончилось. Флора медленно вернулась в дом, поднялась на лифте и вошла в пустую квартиру. Она чувствовала себя здесь чужой. Без Розы было как-то тихо и одиноко.
В гостиной Флора начала взбивать подушки, раздвигать шторы, вытряхивать окурки из пепельниц. Но вскоре ее внимание привлекли книжные полки Гарри Шустера. Забыв о наведении порядка, она стала рассматривать книги и обнаружила, что он читает Хемингуэя, Роберта Фроста, Нормана Мейлера и Сименона (на французском). В отделении для пластинок рядом с проигрывателем стояли альбомы Арона Копленда, а над камином висел портрет Фредерика Ремингтона, свидетельствуя о гордости хозяина квартиры за свою страну и ее достижения.
Флора решила, что Шустер бы ей понравился. Но пробудить в себе добрые чувства по отношению к матери, которая бросила ее в младенческом возрасте и уехала в поисках более обеспеченной жизни, забрав с собой ее сестру-близнеца, было трудно.
Из ночных разговоров с Розой и просмотра фотографий у Флоры сложился настолько реальный образ Памелы Шустер, как будто она действительно встретилась с ней: красивая, любящая земные блага, пахнущая духами «Джой» от Пату, одетая от Диора, а иногда – в джинсы «Левис», стройная, как девчонка; Памела, отдыхающая в Сан-Тропе, катающаяся на лыжах в Сент-Морице, за обедом в «Ла-Гренвиль» в Нью-Йорке; темные глаза жизнерадостно сияют, волосы коротко подстрижены, белозубая улыбка на лице. Ей были присущи потрясающее обаяние и уверенность в себе – но любовь, нежность? В этом Флора сомневалась.
Часы на каминной полке серебряным звоном отметили полдень. Утро кончилось. Флора сделала бутерброд, выпила стакан молока, взяла сумочку и вышла из квартиры.
Без особого энтузиазма она отправилась искать работу. Через несколько часов она вернулась домой, без каких-либо результатов, уставшая и крайне недовольная своей нерешительностью и заторможенностью. Прошла на кухню и включила чайник. Вечером надо принять ванну, посмотреть телевизор и лечь пораньше спать. Роза настояла, чтобы она осталась на выходные. За два дня можно как следует отдохнуть и выспаться, а в понедельник со свежими силами приступить к поискам работы и жилья. Чайник закипел, и в этот самый момент раздался звонок в дверь.
Он стал последней каплей.
– Проклятье, – не сдержалась Флора, выключила чайник и пошла к входной двери.
Проходя мимо зеркала в коридоре, она оглянулась. Усталая, растрепанная, с небрежно закатанными рукавами рубашки, как будто только что мыла полы. Но ей было все равно. Она открыла дверь.
У порога стоял мужчина – высокий, худощавый, довольно молодой. На нем был элегантный коричневый костюм в «елочку» и галстук медно-красного оттенка, напоминающего цвет шерсти ирландского сеттера. Лицо с тонкими чертами, бледная веснушчатая кожа, вероятно, легко обгорающая на солнце. Глаза светлые и ясные, зеленовато-серого цвета. Он смотрел на нее, словно ожидая, что она сделает первый шаг. В конце концов Флора вопросительно произнесла:
– Да?
– Здравствуй, Роза.
– Я не Роза, – сказала Флора.
Наступила короткая пауза.
– Что? – переспросил молодой человек.
– Я не Роза, – повторила Флора, слегка повысив голос. А вдруг он глухой или тупой, или и то и другое. – Я Флора.
– А кто такая Флора?
– Я, – ответила Флора, понимая, что ее ответ ничего не проясняет. Пожалев незнакомца, она добавила: – Я остановилась здесь на выходные.
– Ты шутишь.
– Не шучу.
– Но ты так похожа на Розу… – Он смущенно замолк.
– Да, я знаю.
Он сглотнул слюну. С хрипотцой, вдруг появившейся в голосе, он спросил:
– Близнецы?
– Да.
– Сестры?
– Да.
– Но у Розы нет сестры.
– Не было. А теперь есть. Со вчерашнего вечера.
Снова наступила пауза, потом он сказал:
– Может быть, вы объясните?
– Да, конечно. Дело в том, что…
– Можно мне сначала войти? – перебил он.
Флора застыла в нерешительности, в голове замелькали самые разные мысли. Квартира Гарри Шустера, полная ценных вещей, оставлена под ее ответственность; чужой человек… Мало ли что ему в голову придет. А вдруг он преступник?
– Я вас не знаю, – осторожно сказала она.
– Меня зовут Энтони Армстронг. Я друг Розы. Я только что прилетел из Эдинбурга.
Флора продолжала стоять в нерешительности. Гость начал проявлять нетерпение.
– Послушайте, спросите Розу. Если ее нет дома, позвоните ей. Я подожду.
– Я не могу позвонить ей.
– Почему?
– Она улетела в Грецию.
– В Грецию?
Неподдельный ужас в его голосе и мгновенно побледневшее лицо окончательно убедили Флору. Это явно не мошенник. Девушка отступила в сторону:
– Входите.
Чувствовалось, что гость бывал здесь не раз. Он привычным движением бросил сумку и плащ на стул в прихожей. Успокоенная его уверенным поведением, Флора предложила ему чашку чая. Он сразу согласился. Они прошли на кухню, и Флора снова включила чайник. Доставая чашки и блюдца, она все время чувствовала на себе немигающий взгляд молодого человека, который следил буквально за каждым ее движением.
– Вам индийский или китайский? – спросила она.
– Индийский. И покрепче. – Он подвинул поближе высокий кухонный табурет и сел. – А теперь рассказывайте.
– Что вы хотите знать?
– Вы и в самом деле сестра Розы?
– Да, в самом деле.
– Но как это случилось?
Флора объяснила, как можно более кратко: развод Рональда и Памелы Уоринг, раздел между родителями младенцев-близнецов; сестры, выросшие в полном неведении о существовании друг друга, случайная встреча вчера вечером в ресторане.
– То есть это произошло только вчера?
– Я же вам сказала.
– Не могу в это поверить.
– Мы обе не могли поверить, но это действительно так. Молоко, сахар?
– И то, и другое. А что случилось дальше?
– Мы поужинали, потом Роза пригласила меня сюда, и мы проговорили всю ночь.
– А утром она улетела в Грецию?
– Да.
– А вы остались?
– Понимаете, я только вчера приехала из Корнуолла. Я целый год жила там с отцом и мачехой. И сейчас в Лондоне у меня нет ни жилья, ни работы. Я рассчитывала подыскать что-нибудь за сегодняшний день, но ничего не получилось. В любом случае, Роза попросила меня остаться здесь на выходные. Она сказала, что никто не станет возражать. – Флора повернулась, чтобы передать Энтони его чашку, и опять поймала на себе его пристальный взгляд. – Роза обо всем договорилась с портье, – на всякий случай добавила Флора.
– Скажите, она специально просила вас остаться на выходные?
– Да. А почему вы спрашиваете?
Он взял в руки чашку с блюдцем и начал размешивать сахар, не сводя глаз с лица Флоры.
– Она говорила о том, что я должен приехать?
– А разве она знала об этом?
– Может, она упоминала о телеграмме, которую я прислал ей?
– Нет. – Флора смущенно покачала головой. – Ни о чем таком она не говорила.
Энтони Армстронг сделал большой глоток обжигающего чая, потом поставил чашку с блюдцем на стол, встал с табуретки и вышел из кухни. Через минуту он вернулся с телеграммой в руке.
– Где вы ее нашли?
– Куда обычно люди складывают телеграммы, письма и приглашения? За большую стеклянную сахарницу, стоящую на каминной полке. А в этой квартире роль сахарницы выполняет отполированный кусок мрамора. – Он протянул телеграмму Флоре. – Прочтите.
Флора неохотно взяла телеграмму в руки. Энтони снова взгромоздился на высокий табурет и как ни в чем не бывало отхлебнул чай.
– Ну, читайте же.
«ПОСЫЛКУ И ПИСЬМО ПОЛУЧИЛ. НЕОБХОДИМО УВИДЕТЬСЯ. ТАППИ ТЯЖЕЛО БОЛЬНА. ВЫЛЕТАЮ ЛОНДОН ПЯТНИЦУ ПОСЛЕ ОБЕДА. ЭНТОНИ».
Флора стояла оглушенная. «Как Роза могла?.. Как она могла заткнуть эту телеграмму за сахарницу? Почему не ответила Энтони? Почему, в конце концов, ничего не сказала мне?»
– Кто такая Таппи?
– Моя бабушка. Что это Розе неожиданно понадобилось в Греции?
– Она…
Флора увидела, как настороженно прищурился Энтони, и ей вдруг не захотелось говорить ему правду. Она сделала нарочито беспечное лицо и попыталась придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение. Но все, что приходило в голову, казалось неубедительным и еще больше запутывало ситуацию.
– Ну?
Флора сдалась.
– Она поехала, чтобы встретится с каким-то мужчиной, с которым познакомилась в Нью-Йорке. Он снял виллу на острове Спеце и пригласил туда Розу. – Сообщение было встречено каменным молчанием. – У нее был забронирован билет на самолет. Она улетела сегодня утром.
– Ясно, – сказал Энтони после паузы.
Флора протянула ему телеграмму.
– Я не понимаю, какое отношение Роза имеет к вашей бабушке.
– Мы с Розой обручились и собирались пожениться. На этой неделе она вернула мне обручальное кольцо и разорвала помолвку. Но Таппи этого не знает.
– И вы не хотите, чтобы она узнала?
– Не хочу. Мне тридцать лет, и Таппи считает, что мне пора жениться. Она хочет увидеть нас обоих, строит планы, думает о будущем.
– И чего вы хотели от Розы?
– Чтобы она поехала со мной. Продлить историю с обручением. Обрадовать Таппи.
– Вернее, обмануть.
– Только на выходные. Таппи очень больна, – добавил он с серьезным лицом. – Возможно, она при смерти.
Эти страшные слова повисли в тишине. Флора не знала, что сказать. Она смущенно села и положила руки на гладкую блестящую поверхность стола.
– Где ваш дом? – спросила она, чтобы как-то уйти от тяжелой темы.
– На западе Шотландии. На берегу залива Арисейг.
– Я не знаю, где это. Я никогда не была в Шотландии.
– Это в Аргайле.
– Там живут ваши родители?
– У меня нет родителей. Корабль, на котором плавал отец, пропал без вести во время войны, а мать умерла вскоре после моего рождения. Меня вырастила Таппи. Это ее дом. Это место называется Фернриг, – добавил он.
– Роза знакома с Таппи?
– Да, но не очень хорошо. Пять лет назад Роза и ее мать снимали на лето дом в Фернриге, там мы познакомились. Затем они уехали, и я не вспоминал о них, пока год назад не встретил Розу в Лондоне.
Фернриг. Арисейг. Аргайл. Шотландия. Роза не упоминала о Шотландии. Она рассказывала о Кицбюэле, Сан-Тропе и Большом Каньоне, но не о Шотландии. Как все это странно. Ясно только одно: столкнувшись с проблемой, Роза решила просто сбежать.
– Вы сказали, что приехали из Эдинбурга.
– Я там работаю.
– Собираетесь вернуться обратно?
– Не знаю.
– А что вы будете делать?
Энтони пожал плечами и поставил на стол пустую чашку.
– Бог знает. Наверное, придется ехать в Фернриг одному. Но я надеюсь… – он посмотрел на Флору и продолжил будничным тоном, как будто в его словах не было ничего необычного. – Я надеюсь, что вы согласитесь поехать со мной.
– Я?
– Да, вы.
– Зачем?
– Сделаете вид, что вы – Роза.
Больше всего Флору оскорбил спокойный тон, которым он сделал это возмутительное предложение. Сидит тут, хладнокровный и невозмутимый, с невинным выражением на лице. Флора и без того была потрясена до глубины души его первоначальной идеей – склонить Розу к тому, чтобы она притворилась, что никакого разрыва помолвки не было. Но это…
Она растерялась, не зная, что сказать в ответ.
– Нет уж, большое спасибо, – промямлила она в конце концов.
– Почему нет?
– Почему нет? Потому что это будет ужасная, отвратительная ложь. И потому что придется обманывать человека, которого вы, как я догадываюсь, очень любите.
– Я собираюсь обмануть Таппи именно потому, что очень ее люблю.
– А я не собираюсь никого обманывать, так что вам придется придумать что-нибудь другое. Например, взять свою сумку и плащ и уйти отсюда, оставив меня в покое.
– Вам понравится Таппи.
– Мне не может понравиться человек, которого я обманываю. Обман всегда вызывает чувство вины.
– Вы ей тоже понравитесь.
– Я не поеду.
– А если я очень попрошу?
– Нет.
– Только на выходные. Я пообещал. Я никогда в жизни не нарушал обещаний, данных Таппи.
Флора почувствовала, что ее возмущение стихает, и это пугало. Гнев был лучшей защитой против этого молодого человека. Нельзя поддаваться его обаянию. Нельзя позволять себе сочувствовать ему.
– Я не стану этого делать, – сказала она. – Извините. Я не могу.
– Можете. Вы ведь сказали мне, что у вас нет работы и вам негде жить, кроме как здесь. А ваш отец в Корнуолле, поэтому вряд ли он начнет сразу разыскивать вас. – Он задумался. – Если, конечно, нет кого-то другого, кто будет беспокоиться.
– Вы хотите знать, существует ли мужчина, который настолько без ума от меня, что звонит каждые пять минут? Такого нет.
Энтони не ответил на эту резкую вспышку, но в его глазах блеснул смех.
– Не понимаю, что здесь забавного, – сказала Флора.
– Это не забавно, это курьезно. Я всегда считал, что Роза – самое прекрасное существо из всех двуногих, а вы оказались ее копией. Так куда же смотрят мужчины? Или они слепы?
В первый раз Флора увидела улыбку Энтони. До сих пор он казался ей обыкновенным, скорее, некрасивым, хотя и привлекательным. Но его улыбка была удивительной. Она начала понимать, почему Роза увлеклась им. Но почему бросила?
– Вы выглядите не слишком расстроенным для человека, которого только что оставила любимая женщина.
Его улыбка погасла.
– Да, – признался он. – В душе я хитрый и практичный шотландец, а потому увидел в этом знак судьбы. В конце концов, не ошибается тот, кто ничего не делает. И потом, у нас был замечательный роман.
– Мне жаль, что она сбежала. Она ведь знала, что нужна вам.
Энтони скрестил руки на груди.
– Вы тоже мне нужны, – заявил он.
– Я не смогу сделать это.
– Вы только что сказали, что никогда не были в Шотландии. И вот я предлагаю вам на блюдечке бесплатное путешествие, а вы отказываетесь. Вы никогда больше не получите такого предложения.
– Надеюсь, нет.
– Вам понравится Фернриг. И Таппи тоже. Вообще-то, трудно представить это место без Таппи.
– Она живет одна?
– Боже, конечно, нет. С ней моя тетя Изабель, садовник Уотти и миссис Уотти, которая готовит еду. Кроме того, у меня есть старший брат по имени Торквил. Его жену зовут Тереза. У них есть сын Джейсон, мой племянник. Вот и все семейство Армстронгов.
– А ваш брат тоже живет в Фернриге?
– Нет, они с Терезой сейчас в Персидском заливе. Брат работает в нефтяной компании. Но Джейсон остался с Таппи. Фернриг – сказочное место для мальчишки. Дом стоит на берегу, вокруг море и песок, и есть небольшой причал, где мы с Торквилом держали лодку. А с другой стороны – горные ручьи, полные форели, и озера, покрытые водяными лилиями. Сейчас, в сентябре, цветет вереск, и рябина усыпана ярко-красными ягодами, как бусинами. Вы обязательно должны поехать.
Это был возмутительный шантаж. Флора уперлась подбородком в сплетенные пальцы и задумчиво посмотрела на Энтони Армстронга.
– Когда-то я читала о человеке, которого звали Брет Фаррар. Он выдавал себя за другого, то есть был самозванцем. Ему пришлось потратить месяцы, чтобы выучить все о себе, то есть о том человеке… При одной мысли об этом меня бросает в дрожь.
– Но… – Энтони слез с табуретки и сел к столу напротив Флоры. Теперь они смотрели друг на друга, как два заговорщика. – Понимаете, вам не нужно этого делать. Потому что никто не знает Розу. Никто не видел ее целых пять лет. Никто понятия не имеет, чем она занималась эти годы, за исключением того факта, что она обручилась со мной. Это все, что их интересует.
– Но я ничего не знаю о вас.
– Ну, это просто. Мужчина, холостой, тридцати лет от роду. Учился в Феттис-колледже, потом в Лондоне. Вернулся в Эдинбург и с тех пор работаю там. Что еще вы хотите знать?
– Как вы могли подумать, что я соглашусь на такую ужасную авантюру?
– Это не авантюра. Это доброе дело. Назовем это добрым делом.
– Называйте как хотите. Я все равно не соглашусь.
– А если я попрошу вас снова? Если я очень вас попрошу? Помните, что я прошу не ради себя, а ради Таппи. И ради Изабель. Ради того, чтобы сдержать данное слово. Пожалуйста!
Он явно бил на жалость, и Флора в смятении понимала, что ее непреклонность не безгранична.
– А если бы я согласилась, когда надо было бы ехать?
На лице Энтони проступила осторожная радость.
– Сегодня. Строго говоря, сейчас. Есть рейс в семь с минутами, мы успеем, если поспешим. Прилетим в Эдинбург, сядем в машину, которую я оставил на стоянке в аэропорту, и поедем в Фернриг. К утру доберемся.
– А когда я вернусь обратно?
– Я должен быть на работе в понедельник утром. Вы можете улететь из Эдинбурга в Лондон в тот же день.
Флора инстинктивно понимала, что может доверять ему. Энтони сдержит слово.
– Но я не смогу быть Розой, – сказала она. – Я могу быть только собой.
– Большего и не требуется.
Если говорить начистоту, то Роза сама виновата, что втравила ее в эту историю. Но как же теперь из нее выпутаться?
– Роза поступила нехорошо. Она не должна была бросать вас в такой ситуации.
– Я виноват не меньше, чем она. В сущности, Роза ничем мне не обязана. Впрочем, и вы – тоже.
Флора поняла, что окончательное решение будет за ней. Упорство, с которым Энтони Армстронг стремился выполнить свое обещание, впечатляло. «Быть может, – спросила себя Флора, – позволительно нарушить свои принципы ради благого дела?»
Ложь – опасная вещь. Благоразумие и элементарная порядочность, которые с детства прививал ей отец, бунтовали против безумного плана. Но с другой стороны, нечего было скрывать столько лет от собственной дочери, что у нее есть сестра.
Появились и совсем неожиданные мысли, от которых Флоре было стыдно, но поделать с собой она ничего не могла. Она завидовала Розе. У той всего всегда было так много! Соблазн велик, и с каждой минутой все труднее противостоять искушению.
Энтони ждал. Флора подняла глаза и к своему ужасу поняла, что ей даже не надо ничего говорить. Он почувствовал, что она сдалась. Улыбка осветила его лицо, и последние рубежи ее обороны были смяты.
– Ты поедешь! – Это был возглас триумфа.
– Наверное, я сумасшедшая.
– Ты поедешь. И ты не сумасшедшая, ты замечательная. Ты просто супер!
Он вспомнил о чем-то и сунул руку в карман пиджака. Вынув небольшую коробочку, он достал кольцо с сапфиром и бриллиантами, потом взял Флору за руку и надел ей кольцо. Она зачарованно смотрела на сказочное сияние драгоценных камней. Энтони сжал ее ладонь в своих руках.
– Спасибо, – сказал он.
