Текст книги "Сахарный дворец"
Автор книги: Розалинда Лейкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 5
Работая на кухне, Софи надеялась, что рано или поздно ей удастся получить должность кондитера. Нынешний кондитер работал в этой гостинице последние пятнадцать лет, и они с помощником очень дорожили местом.
Гарри, ответственный за сладкие пудинги, был более дружелюбен, и они с Софи часто болтали. Он с интересом узнавал особенности французской кухни. После того как девушка рассказала ему рецепт приготовления лимонного сиропа, по цвету напоминавшего солнце, у него вошло в привычку собирать рецепты. Также по ее совету он начал добавлять коньяк в шоколадный соус.
Обязанности официантки отнимали у Софи почти все время, так как она начинала работу в шесть часов утра. Многие гости, останавливавшиеся в гостинице, спешили на ранний завтрак, чтобы успеть на ежеутренний поезд в Лондон. Днем работы не становилось меньше, потому что прибывал поезд из столицы, а еще приходилось накрывать столики на улице для тех, кто хотел наблюдать за учениями Королевского военно-морского флота, готовящегося вступить в сражение с Францией. В такие дни Софи вместе с другими девушками-официантками приходилось бегать туда-обратно через дорогу с подносами в руках, но самим было некогда смотреть на учения кораблей в море.
Иногда Софи работала в гостиничном баре. Таверна в «Олд-Шип» появилась еще в шестнадцатом веке, и многие местные чиновники заходили сюда выпить пива, как это делали их предшественники.
– Моя бабушка помнит те времена, когда Брайтон был всего лишь маленькой рыбацкой деревушкой, – рассказала как-то Полли Софи. – А потом доктор Рассел совершил настоящий переворот! Сюда начали приезжать со всей округи, чтобы купаться и пить лечебную воду! Ты и сейчас непременно встретишь таких посетителей, которые попросят тебя добавить соленой воды в молоко. Кстати, принц Уэльский страдает частыми ангинами и поэтому тоже приезжает сюда на отдых, чтобы совместить его с лечением. К тому времени, как он впервые появился здесь, знатные особы уже построили дома, обжились тут, но только с приездом принца здесь все устроилось на широкую ногу.
Среди многочисленных гостей Софи бывали и эмигранты.
Как-то утром девушка разговорилась с лакеем, служившим во французском замке.
– Аристократы понятия не имеют, как обращаться с деньгами, – сказал он, качая головой. – Во Франции они никогда не работали, как мы с вами. Они совершенно не приспособлены к жизни, и для многих ситуация, в которой они оказались сейчас, кажется нереальной.
Софи присела на противоположный край столика.
– Мне рассказывали, что они осаждают банки, пытаясь выручить деньги за свою собственность, оставшуюся во Франции.
Лакей кивнул.
– Они не могут себе представить, что лишились всего: замков, земель, которые поколениями принадлежали их семьям. Британское правительство назначило им пенсии, на которые мы с вами могли бы очень неплохо устроиться и даже позволить себе держать слуг, но они потратили деньги в первый же день. Если бы не я, – добавил он, ударив себя в грудь кулаком, – и другие, тогда бы сотни аристократов просили милостыню на улицах.
– А что же вы лично сделали, чтобы поправить их дела?
– Я надоумил своего хозяина давать уроки верховой езды и фехтования детям английской знати. – Его лицо засветилось от удовольствия и гордости.
– Это хорошо! – ответила Софи.
– Я должен следить, как они расходуют деньги, потому что, когда моя хозяйка собралась давать свой первый обед в Англии, она спустила все деньги на лучшие скатерти и серебро, а на провизию ничего не осталось! – Он покачал головой, дивясь такой расточительности. – Теперь она первым делом советуется со мной. Я даже участвую в продаже всех ценностей, которые остались у них с хозяином, потому что множество шарлатанов интересуются эмигрантским добром, а потом скупают за бесценок. – Он прищурился. – Но со мной такие штуки не проходят!
Спустя какое-то время Софи снова вспомнила о бандитах, напавших на нее, и подумала, что нужно заявить на них уже тут, в Шорхэме. В тот же вечер за ужином она спросила у Клары, которая знала о нападении, к кому с этим обратиться. Ответ вдовы прозвучал не слишком обнадеживающе:
– Пусть все остается как есть. Преступление уже бы раскрыли.
– Да, но из-за болезни я не могла в деталях рассказать, что у меня похитили. Если я сейчас дам более подробное описание преступников, возможно, их удастся задержать.
– Напрасные надежды. Такие негодяи, как Барнс, никогда не работают на одном и том же месте.
Софи удивилась:
– Но, возможно, это поможет другим эмигрантам проявить бдительность.
– Да, но беженцы высаживаются по всему побережью, поэтому всех предостеречь все равно не удастся.
– К сожалению, это правда, потому что мои друзья на ферме, которые меня приютили, тоже говорили, что преступники исчезли бесследно. И все же я надеюсь на справедливость!
– Конечно, и я поддерживаю тебя, но мне не хочется, чтобы следователи приходили в мой дом собирать показания. – Клара отложила нож и вилку с встревоженным видом. – Я всегда стараюсь держаться подальше от неприятностей. Мне будет не по себе, к тому же соседи начнут сплетничать, если увидят сыщиков у моих дверей.
– Но я сама пойду к ним. Они не придут сюда.
Клара покачала головой, ее щеки пылали.
– Все равно не удастся избежать разговоров. Если ты настаиваешь, я буду вынуждена попросить тебя покинуть мой дом.
Софи смутилась:
– Не говори так, Клара! Ты знаешь, как мы с Антуаном счастливы здесь. После побега мальчик впервые обрел крышу над головой. Он и так натерпелся лишений, и больше всего на свете я не хочу, чтобы все повторилось снова.
– И я не хочу, чтобы вы уезжали, – заверила Клара, хотя выражение ее лица оставалось твердым, – но тебе придется сделать выбор.
Софи разозлилась, но она должна была думать о благополучии Антуана.
– Даю слово, что никогда не причиню тебе неприятностей, но я в любом случае должна призвать бандитов к ответу.
Клара задумалась, а потом кивнула:
– Я вижу, ты упрямая, и уверена, что сдержишь слово. Можешь остаться, и я рада этому.
Они улыбнулись друг другу. Софи пообещала ничего не предпринимать, но при первой возможности она попытается что-нибудь придумать, чтобы наказать своих обидчиков.
Уже лежа ночью в кровати, Софи не могла успокоиться, прокручивая в голове их с Кларой разговор, и во сне ее мучили кошмары, будто она снова во Франции убегает от преследователей. Страшные сны часто терзали девушку, и она просыпалась от собственного крика. К счастью, Клара спала в противоположной части дома и никогда не слышала ее воплей.
– На этой части побережья есть подводные тоннели? – спросила она у Клары однажды утром.
– Есть, но не здесь. Это довольно далеко. А почему ты интересуешься?
– Просто всегда, когда ночью на море прилив, стоит такой раскатистый грохот, как будто море уходит куда-то в глубь земли.
– В таких старых домах, как мой, всегда полно ужасающих звуков. Фундамент не такой, какой должен быть. – Клара взяла чайник и налила Софи еще чашку чая. – А я так привыкла к гулу, что совсем ничего не замечаю.
Софи понимала, что еще много нового ждет ее в этой стране. Она постепенно привыкала к обычаям. А еще часто по ночам она слышала шепот Клары и грубый голос ее гостя, хотя после той ссоры на кухне они перебрались в дальнюю часть дома.
Вскоре Клара выполнила обещание и научила Софи и Антуана плавать. Она занималась с мальчиком в свободное время, а Софи иногда спускалась к морю рано утром, когда вода еще не успевала прогреться. Но Софи никогда не медлила и сразу окуналась, не дожидаясь, пока Клара начнет брызгаться на нее. К концу лета она уже хорошо держалась на воде, хотя всегда слушалась Клару, избегала опасных мест вблизи скал и была осторожной, когда течение усиливалось из-за прилива.
Часто после работы Софи шла к морю, и вода, прогревшаяся за день, была теплой, как парное молоко.
При первом же удобном случае Софи отправилась в библиотеку, чтобы найти в справочнике адрес Генриетты. С самого начала она решила не разыскивать подругу до тех пор, пока не устроится и не найдет работу. Ей не хотелось, чтобы Генриетта чувствовала себя обязанной за помощь, которую Софи оказала ей.
Пробежав глазами несколько страниц, девушка обнаружила, что большинство английских и французских аристократов поселились в гостиницах, сняли дома в Брайтоне или квартиры у домовладельцев. Наконец она нашла имя Генриетты. Адрес был указан не тот, что оставила подруга при расставании, и Софи записала его. Теперь оставалось дождаться первого свободного дня, чтобы навестить Генриетту.
Для тех, у кого были время и деньги, в Брайтоне было полно развлечений. Здесь устраивали лошадиные бега, петушиные бои, боксерские поединки, которые иногда длились тридцать раундов, и даже больше. Публика посещала театры, концерты и званые вечера, где играли в карты. По воскресеньям в «Олд-Шип» устраивали чаепития, на которых обсуждали самые громкие события прошедшей недели, а по четвергам в гостинице проходили балы.
Принц и миссис Фицхерберт редко пропускали балы в «Олд-Шип» и, как правило, приезжали в компании друзей-гуляк, среди которых были и братья Георга. Однажды Софи выглянула в приоткрытую дверь, чтобы посмотреть на поднимавшегося по витой лестнице принца со свитой. Георг выпил вина и развеселился, много разговаривал и смеялся, и бриллиантовая звезда ордена Подвязки сверкала на его груди. В золотых волосах, в ушах и в ожерелье на шее Марии поблескивали сапфиры. Изящную форму ее красивой груди подчеркивало декольте жемчужно-розового платья из тончайшего шелка. Она счастливо улыбалась, разговаривая с дамой, шедшей рядом.
Софи работа на балах казалась не легче, чем на званых ужинах. Ей вместе с другими девушками-официантками приходилось бегать вверх-вниз по лестнице с подносами, и к вечеру бедняжка падала с ног от усталости. Домой по берегу она шла босиком, с туфлями в руках. К этому времени было уже темно и безлюдно, и чем дальше оставался город, тем ярче в черном небе светила луна, а огромные скалы у воды напоминали великанов. Почему-то каждый раз это место напоминало ей лес вокруг замка де Жюно во Франции, только вместо шороха листвы она слышала мягкий плеск волн и ощущала то же спокойствие, которое испытывала тогда. После тяжелого трудового дня это было настоящим умиротворением.
Однажды вечером начался прилив, и Софи пришлось поднять юбку и плащ, чтобы не замочить подол. В этот момент она услышала скрип уключины подплывшей к берегу лодки. Не желая быть замеченной, она спряталась за выступ скалы. Девушка наблюдала и ждала, когда рыбаки разгрузят лодку и снова отплывут. Только почему они причалили здесь, вдали от города, среди опасных скал?
Светила луна, и глаза Софи привыкли к темноте, но она не сразу разглядела лодку. Затем фонарь осветил берег, и девушка увидела темные очертания судна на воде. За первым показалось второе, а за ним и третье. Стояла зловещая тишина, и Софи испугалась. Это были не рыбаки. Сейчас она видела, как работали весла. На каждом судне находилось по двенадцать человек. Высокий мужчина стоял на корме первой лодки и освещал путь. С берега посветили в ответ.
Контрабандисты! Холодок пробежал у нее по спине, и она вспомнила жуткие истории, которые слышала на кухне «Олд-Шип», о том, как бандиты, не задумываясь, перерезали глотки тем, кто шпионил за ними. Она замерла. Человек с фонарем спрыгнул на землю. Он был в широкополой шляпе, какие носили фермеры, а нижнюю часть лица закрывал шейный платок. До Софи донесся низкий голос:
– Быстро! Повозки ждут!
Побросав весла, контрабандисты спрыгнули на берег и принялись разгружать лодки. Выстроившись в цепочку, они, не мешкая, стали передавать друг другу ящики с бренди, и было понятно, что им это не впервой. Не менее двадцати мужчин выбежали из укрытия на берег и без всяких приветствий молча стали забирать ящики. Их лица тоже закрывали платки.
Когда сгрузили последний ящик, послышался шум отъезжающих повозок, и стало понятно, что контрабанда отправилась дальше. Преступники вернулись на лодки и заработали веслами, и только главарь остался на берегу. Он перекинулся несколькими словами с одним из своих людей, и на этом они попрощались. Когда лодки снова ушли в море, человек подошел к ящику, похожему на шкатулку, оставшемуся на берегу, опустился на колено и проверил серебряный замок, а затем с видимым усилием взвалил ящик на плечо. Софи затаила дыхание, когда он резко обернулся и посмотрел в сторону скал, туда, где она стояла, как будто чувствуя чье-то присутствие. Потом свободной рукой вытащил пистолет, и она услышала, как щелкнул взведенный курок. Софи прижалась к скале, буквально втиснувшись в нее, услышала скрип гальки под его ногами. Незнакомец остановился и прислушался.
Казалось, прошла целая вечность, пока он наконец не развернулся, хотя на самом деле пролетело не больше минуты. Когда девушка снова выглянула, он удалялся по тропинке, пряча пистолет.
Софи снова прижалась к скале, не в силах поверить, что все обошлось. Прилив усилился, и вода уже доходила ей до бедер, а течение трепало юбку, но девушка не могла сдвинуться с места. Она хотела, чтобы бандит ушел как можно дальше.
Выйдя наконец из своего укрытия и стоя перед тропинкой, ведущей к дому, она нервно осмотрелась по сторонам. Все было спокойно, но остаток пути Софи бежала сломя голову.
Как обычно, в окне дома горела свеча, оставленная к ее приходу. Войдя в калитку, она увидела, что шторы в комнате Клары закрыты.
Софи уже знала, что ничего не расскажет ей. Войдя в дом, она проскользнула в комнату Антуана и убедилась, что он мирно спит. Ей было жаль, что она не может больше времени проводить с мальчиком. Ребенок до сих пор часто вспоминал маму, и она старалась при каждом удобном случае разговаривать с ним по-французски, рассказывала ему о родителях и доме. Все, что у него осталось от прежней жизни, это игрушечный солдатик.
В своей комнате Софи присела на край кровати и почувствовала, что ее до сих пор колотит от страха. Без сомнения, человек, оставшийся на берегу, был местным. Он мог жить на соседней ферме. Возможно, он даже бывал в «Олд-Шип». Он мог быть одним из клиентов в таверне так же, как те контрабандисты, которые днем казались обычными жителями.
Если Клара что-то узнает, она придет в ярость, боясь, что сыщики нагрянут в ее дом. В районе жили несколько состоятельных людей, которые время от времени заходили в гостиницу. Что, если Софи передаст им анонимные сведения? Это казалось единственным правильным решением.
Глава 6
Как только у Софи выдалась свободная половина дня, она направилась на встречу с Генриеттой, как и собиралась. Постепенно воспоминания о той страшной ночи, когда она наткнулась на контрабандистов, улеглись. По ночам девушка спокойно засыпала, и только плач Антуана или визиты ночного гостя Клары иногда могли потревожить ее сон. И все же ее не покидала мысль рассказать о контрабандистах кому-нибудь из сыщиков, когда они заглянут в гостиницу, чтобы выпить пива. Только сделать это нужно анонимно, например, подложив на столик записку. Такая осторожность была бы вполне объяснима, ведь никто не хотел нарваться на месть контрабандистов.
В Стайне устраивались поросячьи бега, которые организовывали богатые жители города, и на такие зрелища всегда собиралась толпа. Жокеями были несчастные лакеи, которых выбрали хозяева для участия в соревнованиях. Клара рассказывала, что принц любил бывать там, но сегодня он не появился.
Генриетта жила в огромном доме с террасой на променаде Гроув, где днем не смолкала музыка, а ночью не прекращались танцы. Софи позвонила, и ей открыла служанка-француженка и, как показалось Софи, с удовлетворением в голосе сообщила, что мадемуазель Буве нет дома. Софи представилась и спросила, можно ли увидеть тетю Генриетты. Служанка убежала и быстро вернулась.
– Мадам примет вас, – ответила она резко. Девушка выглядела уставшей и недовольной, и Софи вспомнила, что Генриетта отзывалась не очень любезно о своих родственниках. Видимо, со служанкой в этой семье обращались не очень хорошо. Возможно, хозяева держали мало прислуги вместо нескольких десятков, которые требуются, чтобы обслуживать такой дом.
Софи очутилась в роскошно меблированной гостиной, окна которой выходили в сад. Именно там она увидела баронессу де Буве, которая показалась ей особой высокомерной. Та сидела в тени дерева, пряча от солнца лицо под большими полями соломенной шляпы.
– Прошу вас, садитесь, мадемуазель Дэлкот, – произнесла она мягко, указывая на кресло подле себя. – Генриетта рассказывала о вас. – Она печально взмахнула рукой. – Как же я скучаю по сладостям, которые продавались в магазине вашего отца. Здесь таких не найти.
Софи объяснила причину своего визита.
– Так Генриетта скоро должна вернуться? – спросила она.
– Мне жаль, но ей приходится работать, чтобы содержать себя. Я никогда не думала, что кто-то из членов моей семьи попадет в такие обстоятельства.
Софи хотела спросить, чем занимается Генриетта, но баронесса продолжила.
– Я желаю только, чтобы моя племянница была здорова. В этой стране такие промозглые зимы. Если бы не выходы в свет, я бы не выжила. Мы стараемся вести образ жизни как в старой доброй Франции. – Она продолжала жаловаться на судьбу. – У этой нации нет сердца. Мы в Англии всего лишь беженцы.
– Я не согласна с вами, мадам. Мне здесь встречались только добрые люди. – Девушка поднялась. – Если вы будете так любезны и дадите мне адрес, где работает Генриетта, я сейчас же отправлюсь туда, чтобы встретиться с ней.
Через несколько минут на углу соседнего дома Софи и Генриетта радостно приветствовали друг друга.
– Заходи, моя дорогая подруга! – счастливо воскликнула изумленная Генриетта, делая шаг назад. На ней был большой белый фартук. – Я уже начала было думать, что никогда не увижу тебя снова! Как ты? Как Антуан? Маркус? Ты только что приехала в Брайтон?
Софи поведала ей свою печальную историю, рассказав о смерти Маркуса и о том, как Том Фоксхилл спас ее от смерти.
– Какие ужасные события произошли с тобой! – с горечью произнесла Генриетта. – Ну что же мы стоим здесь? – Она дружески взяла Софи за руку и повела вверх по лестнице. – Как ты узнала, что я здесь?
– Я была у твоей тети.
Генриетта демонстративно закатила глаза.
– Она не перестает жаловаться, и знаешь, английский лорд пожалел их с дядей и позволил им жить бесплатно в своей резиденции на берегу моря.
Они шли по коридору, и им встретился джентльмен в белом парике, в хорошо скроенном, но довольно старом костюме. Он поздоровался и прошел дальше.
– Это зять графини. Он тоже живет здесь и пишет воспоминания для лондонского издания. Сейчас многие эмигранты печатаются, а один издатель французской газеты для эмигрантов сообщает нам последние известия с родины.
– А чем ты занимаешься? – полюбопытствовала Софи. – Прислуживаешь в этом доме?
Генриетта покачала головой.
– Иногда мне кажется, что жизнь служанки была бы намного легче, чем моя нынешняя работа. – Расстроившись, она показала нарывы и мозоли на пальцах. – Но людям, принадлежащим к элите французского общества, да и лондонского тоже, не положено заниматься работой по дому. Мужчины могут переплетать книги, быть портными, преподавать французский, танец или учить игре в шахматы, владеть ресторанами, а женщины – шить, продавать домашнюю косметику, обучать этикету, музыке, но никто не может быть слугой. С одного аристократа, который был вынужден стать лакеем из-за ужасного материального положения, сорвали Орден Святого Людовика!
Софи задохнулась от возмущения:
– Бедняга! Какая несправедливость!
– Я согласна, но именно так и происходит. – Они подошли к двери, из-за которой доносилась женская болтовня. – Это ателье, где я тружусь.
Генриетта открыла дверь, и в помещении воцарилась вежливая тишина. Удивившись, Софи остановилась на пороге. Около двадцати женщин, совсем молодых и постарше, сидели за двумя круглыми столами. На одном были разложены соломенные шляпы, а на другом лежали заготовки для их отделки и цветы из материи. Женщины были в белых фартуках, и на некоторых красовались хорошие платья, напоминавшие о том, что их обладательницы попали сюда совсем из другой жизни.
– Сударыни, – произнесла Генриетта, – позвольте вам представить мадемуазель Дэлкот, дочь покойного месье Дэлкота, известного парижского кондитера.
Молчание нарушили возгласы удивления. О Дэлкоте слышали все, даже если никогда и не пробовали его сладостей. Графиня, женщина с точеными чертами лица, любезно обратилась к Софи:
– Вам нравятся наши шляпки?
– Очень милые, – ответила Софи, любуясь шляпой, которую упаковывали. – Я видела, такие носят в городе, но и представить не могла, что их делают здесь.
– Все фасоны создает французский эмигрант. Эти шляпы произвели настоящий фурор среди англичанок, и из Лондона и других городов посыпались заказы. – Графиня махнула рукой в сторону нарядных шляп. – Примерьте что-нибудь, мадемуазель.
Софи выбрала шляпку, украшенную красными лентами, и посмотрелась в зеркало, висевшее на стене. Генриетта подавила завистливый вздох. У Софи было такое красивое лицо. Разве мог Том Фоксхилл не изумиться, увидев такую прелестную девушку, лежащую на грязной дороге.
Софи положила шляпу на стол.
– Одна из них обязательно станет моей первой покупкой, как только я смогу себе это позволить, – произнесла она с улыбкой. – Мадам, примите мои комплименты. Ваши шляпки восхитительны.
Затем она обошла столы и разговорилась с женщинами, которым было интересно узнать историю, как Софи с Генриеттой познакомились. Они, в свою очередь, рассказали истории своего побега и о том, как им довелось столкнуться в чужой стране и с добром и злом. Кроме рыбаков, которые грабили своих пассажиров, были и те, кто помогал перебраться через Ла-Манш бесплатно. Большинство семей сразу устроились, но некоторым пришлось нелегко.
Графиня пригласила Софи присесть и посмотреть, как они работают. Когда обсудили все новости, Генриетта грустно заговорила о своих шансах на замужество.
– Мои тетя и дядя мечтают избавиться от меня и надеются подыскать подходящую партию, но это не так просто. Все приличные французские женихи стараются жениться на англичанках из-за выгоды.
– Но ведь ты бы не хотела, чтобы на тебе женились из-за корысти, не так ли?
– Думаю, нет, – ответила Генриетта, – но ужасно боюсь остаться одинокой.
– Вокруг полно англичан, – подбодрила ее Софи, улыбнувшись тому, что такая красивая девушка волнуется, что может не выйти замуж. – К тому же в городе множество красивых офицеров.
Генриетта грустно покачала головой:
– Они мне не пара. Тетя говорит, что многие идут в армию, когда у них нет перспектив в гражданской жизни. Не поверю, чтобы ты не представляла, как велика конкуренция. Француженки только о том и мечтают, как бы заполучить английского мужа.
– Я этого не знала, – сухо заметила Софи.
– А у тебя есть поклонник? – в голосе Генриетты слышалась грусть.
– Я пока не встретила мужчину, который бы мне понравился. Да и все свободное от работы время я провожу с Антуаном. Я обещала его матери заботиться о нем.
– А как же Том Фоксхилл?
Софи удивилась:
– Почему ты заговорила о нем? Наши с ним дороги никогда не пересекутся снова. Я ему признательна за доброту, но при чем тут любовь?
– А почему бы нет? – с любопытством спросила Генриетта.
– Не уверена. Я только думала иногда – как странно, что он оказался в тот момент на пустынной дороге. Но это не важно.
– А почему бы тебе не воспользоваться тем вашим знакомством, чтобы узнать Тома Фоксхилла получше? – не унималась Генриетта.
– Я отношусь к нему как к своему спасителю, и только.
Софи заявила это так решительно, что Генриетта перестала настаивать.
Встречи Генриетты и Софи были не такими частыми, как им обеим этого хотелось. Но даже если их свободное время совпадало, они все равно жили разной жизнью.
Французские аристократы вращались в своем тесном кругу, стремясь вести тот же образ жизни, что и в Версале. Они устраивали званые вечера, а если позволяли доходы, то и балы, на которых у молодых девушек вроде Генриетты появлялись шансы подыскать себе достойную партию. Софи не была дворянкой и не могла посещать те же вечера, что и ее подруга, хотя Генриетта неоднократно просила тетю, чтобы имя Софи внесли в списки приглашенных, хотя бы в благодарность за то, что она сделала для Генриетты, когда они плыли сюда.
– Ты сошла с ума! – ответила баронесса. – Сейчас еще важнее, чем раньше, нам, в чьих жилах течет голубая кровь, держаться своего круга и не забывать о строгих правилах, которых мы всегда держались!
– Но именно эти правила вынудили нас теперь жить в ссылке! – со злостью парировала Генриетта.
Баронесса сильно ударила ее по щеке.
– Ты говоришь как революционерка! – прошипела она. – Никогда не смей произносить такие слова в этом доме или убирайся отсюда!
Генриетта закусила губу, чтобы не расплакаться от боли. Ей хотелось бежать отсюда, но не хватало духу. Ей стало стыдно от собственной слабости, но она знала, что не выживет одна. Единственным избавлением было замужество, а душевное успокоение она могла найти только в дружбе с Софи, хотя они очень редко виделись. С той страшной ночи, когда они вместе плыли из Франции, девушки стали близки, как сестры.
Как-то утром, проходя с подносом мимо Софи, Полли сообщила ей новости.
– Я только что слышала разговор двух господ, которые сидят за столиком у окна. На берег выбросило волной трупы двух мужчин. У обоих перерезано горло!
Софи почувствовала, как ее лицо запылало. Полли не видела этого, так как убежала на кухню со стопкой пустых тарелок. Софи машинально поставила перед посетителями горячий шоколад и оглянулась на джентльменов. Несколько других посетителей стояли около их столика и задавали вопросы.
– Я не знаю подробностей, – ответил один. – По пути сюда мы остановились и видели, как из воды вытаскивали тела. Кажется, рыбаки опознали их, так что, возможно, убитые были местными жителями.
Софи подошла ближе. Она чувствовала сильную тревогу и была уверена, что ее анонимная информация в какой-то мере повлияла на случившееся.
Софи отчаянно захотелось на воздух, и, как только она немного освободилась, попросила разрешения выйти на несколько минут. Обычно она в перерыв ходила на берег, чтобы навестить Антуана. Если шел дождь, то мальчик где-нибудь под навесом играл в крестики-нолики или подобные игры. А Клара вместе с остальными женщинами сидела поблизости и болтала. Сегодня стояла жара, и Кларе было не до разговоров. Проведав Антуана, Софи отправилась обратно в гостиницу.
Переходя дорогу, она заметила отряд из двадцати всадников в темно-синих кафтанах и шляпах. Судя по виду, это были таможенники. У Софи появилось неприятное предчувствие. Офицер, ехавший во главе отряда, прямо держался в седле. На нем была черная шляпа; начищенные сапоги сверкали, как серебряные пуговицы.
Софи пожалела, что рядом нет Антуана. Несколько раз она брала его собой, чтобы посмотреть на проезжающий отряд конной гвардии. Зрелище было великолепное.
Отряд приблизился, и офицер, ехавший впереди, повернулся и посмотрел своими синими серьезными глазами прямо в глаза Софи. Этот взгляд как будто притягивал к себе. У офицера были густые пшеничные волосы, широкие плечи и довольно строгое выражение лица, говорившее о том, что он привык повелевать и справедливость во всем для него превыше всего. Он отвел взгляд и снова посмотрел вперед, а Софи стояла как завороженная, провожая его глазами до тех пор, пока отряд, повернувший в сторону моря, не скрылся из виду.
Стук лошадиных копыт раздавался по мостовой Вест-стрит. Рори Морган, который отлично знал Брайтон, вел отряд к месту его назначения. Доналд Пирс, его напарник, не сводил глаз с девушек, проходивших мимо.
– Я вижу, женщины здесь действительно красавицы, как всегда и говорили. А вы что скажете, капитан Морган, ведь вы уже останавливались тут раньше.
– Я никогда не оставался разочарованным, – сухо заметил Рори. У него перед глазами стоял образ очаровательной девушки: черные кудри развевались на ветру, а в больших глазах светилось искреннее чувство. Она выглядела не так, как местные женщины, и, скорее всего, была одной из многочисленных эмигрантов, обосновавшихся на побережье. Интересно, давно она приехала? Впрочем, какая разница. Его привело сюда преступление, и нужно думать, как поскорее его раскрыть. Так что времени на развлечения не будет. – Советую вам не забывать, мистер Пирс, что мы здесь с одной-единственной целью – выйти на след убийцы или убийц Дина и Банли.
– Да, конечно, сэр.
– Я знал обоих. Они были хорошими людьми.
В «Олд-Шип» Софи быстро переоделась в платье официантки.
Спустя час она выглянула в окно и снова увидела офицера. Он стоял на дороге и общался с местными представителями власти, которые показывали то в одном, то в другом направлении и отвечали на вопросы. Она не могла долго глазеть на улицу: тяжелый поднос напоминал ей, что голодные клиенты ждут обед. Когда девушка снова посмотрела в окно, на дороге уже никого не было.
Софи вернулась на кухню, чтобы выполнить следующий заказ. В этот момент Гарри возился с пудингом, а рядом стояла кастрюля с кипящей водой. Он неудачно повернулся, кастрюля опрокинулась на него, и по кухне разнесся его душераздирающий крик.
Софи уже бежала к нему. Обхватив пострадавшего за пояс, она потащила его к ближайшей раковине.
– Опусти в нее руки, – приказала она, а сама бросилась к насосу и наполнила раковину. Он послушался, продолжая стонать от боли, а девушка уже доставала лед. В прошлом она сама обжигалась и знала, что лучшее средство для облегчения такой боли – холодная вода. Одна из официанток появилась на кухне, и Софи попросила отнести ее поднос с заказом ждущим клиентам.
Впоследствии Софи сама удивлялась, как люди слушаются ее. Она замечала это, еще когда работала в кондитерском магазине.
Когда суматоха на кухне улеглась, к Софи подошел шеф-повар. Девушка сняла насквозь мокрый фартук и повязала новый.
– Гарри с большим восторгом отзывается о твоих познаниях в кулинарии, Софи, и я замечал, что ты всегда приходишь ему на помощь. – Он еле заметно улыбнулся. – Так вот, пока он не поправится, чтобы снова приступить к работе, ты будешь готовить сладкие пудинги. Но запомни, я не хочу, чтобы ты заняла его место. Он по-прежнему отвечает за торты, мороженое и фруктовые десерты. Понятно?
– Да, сэр.
В тот же вечер Рори заглянул в «Олд-Шип», чтобы поужинать, но прежде заказал в баре стакан вина. Отведав жареного ягненка и устриц, он принялся за воздушный пудинг с самым вкусным соусом, приготовленным из горячего вина, который он когда-либо пробовал.
