Текст книги "Нежеланный рейс (СИ)"

Автор книги: Роза Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 12

Идея побродить по городу с пилотом Владом через пару часов мне уже не казалась хорошей.

Я дико уставшая и злая, Влад кидает пошлые намеки и все время пытается прикоснуться ко мне. Будто невзначай. Меня это только еще больше бесит.

Центр Братиславы красив, очень много исторических зданий. Мне хочется побродить одной (без балаболящего мужчины сбоку) или втиснуться в экскурсионную группу. С сожалением смотрю на гидов, которых Влад сразу отмел, хвастаясь тем, что бывал здесь множество раз и может мне все рассказать самостоятельно.

Сначала я из вежливости согласилась, а потом внутреннее стонала каждый его длинный и абсолютно не интересный монолог. Влад не рассказывал про город. Он рассказывал о том, как проводил в нем время предыдущие рейсы, где пил и ел, и что именно было в блюдах, и какие шутки он отвешивал в кругу экипажа. В каждом его слове проскальзывало раздутое эго. Я, я, я…

Мама дорогая! Даже я, неискушенная общением с мужчинами, понимала, что Влад – тихий ужас.

Но одного положительного результата все-таки удалось достичь. Во время прогулки я почти не вспоминала Виктора Александровича. Была слишком увлечена злостью и неприязнью ко Владу.

– И побыстрее, – бросил бедному официанту пилот, после того, как изрядно помучил его со своим заказом и сморщенным носом. Мы зашли в небольшой ресторанчик на главной площади. – Сервис здесь, конечно, сплошное разочарование. Да и еда, так себе, но для этого места сойдет. Буквально несколько лет назад здесь была сплошная нищета. Я бы даже носу из отеля не показал.

Я надеялась, что официант и другие гости нас не слышали. Стыд пронесся стрелой от самых ушей, вниз по шее до живота. Что за снобизм?

– Это невозможно есть, – скривился Влад, отодвигая от себя тарелку с пастой.

Он серьезно? Еда же великолепная! Я уставилась в голубые глаза удивленно. Но он как будто бы не замечал моего ошарашенного взгляда.

– Что ж, другого и не ожидал. Сонечка, лучше расскажи о себе, – попросил он.

Не зная с чего начать, я повспоминала истории детства, которые казались мне забавными. Впрочем, Влада они не впечатлили, и он вскоре перевел весь разговор снова на свою величественную особу. От нашего общения мне уже хотелось смеяться.

– Счет принесите, – щелкнул пальцами проходящему официанту, когда мы закончили. – Нет-нет, я плачу! Даже не думай меня обидеть.

Он быстро отреагировал на мою попытку достать кошелек.

– Ну что ты, ты вовсе не обязан… – Мне абсолютно не хотелось, чтобы Влад за меня платил.

Обычно я не из тех, кто твердо настаивает на четкой половине оплаченного счета. Тем немногим парням, что приглашали меня на свидания, я позволяла позаботиться об этом, если они изъявляли желание. Но именно от Влада мне не хотелось принимать эту заботу.

Я только еще больше начала мечтать о том, как было бы чудесно избавиться от его компании.

– Для меня это честь – угостить такую прекрасную барышню. – Царским непререкаемым жестом он отсчитал сумму по чеку. По моим наблюдениям – ни копейки на чаевые.

– С меня тогда чаевые, – я вновь полезла за кошельком.

– Нет, я принципиально не оставляю сегодня, – уверенно покачал головой. – Обслуживали медленно, еда на троечку…

Я была в корне не согласна с ним, и официант был супер услужливый. Не смотря на высказывания Влада, он ровно держал лицо. Все было вкусным и сытным.

Скрипя зубами, встала из-за стола, чтобы двинуться на выход за Владом.

Около двери, попросила подождать меня на улице, мол, запоздало вспомнила про дамскую комнату.

Влад вышел наружу, а я бегом достала несколько евро, чтобы подложить в кожаную папочку к остальным купюрам. И только после этого с чувством выполненного долга отправилась в туалет освежиться.

– Я, пожалуй, отправлюсь в отель, – решительно заявила я, когда вышла к мужчине на улицу.

– Так быстро? Я думал останемся до вечера, выпьем вина…

– Спасибо, я пас, – отрицательно покачала головой. – Устала, хочу прилечь. Но ты оставайся, я прекрасно доберусь сама. К тому же тут недалеко. Все в порядке.

– Да одному, без тебя, мне будет скучновато. Здесь абсолютно нечего делать. Поедем в отель вместе.

Ну да, некому будет вливать в уши свои бесконечные истории о себе любимом…

Я еще попрепиралась, но поняв, что это бессмысленно, остановилась. Черт с ним, лишь бы добраться до отеля. А там я просто сбегу в свою комнату. Хотя, если он продолжит болтать без умолку, возможно мое терпение лопнет, и я вылезу в окно такси прямо на ходу.

В такси он то и дело пререкался с водителем, уверяя того, что знает более короткий путь. Водитель, устав спорить, махнул рукой, и повернул, куда сказал Влад. Покружив еще какое-то время, мы уперлись в тупик.

– Перекрыли заразы! Чтобы больше денег с туристов сдирать, – возмутился он.

Я откинула голову на подголовье, отвернувшись к окну. Отчего-то захотелось заплакать. Почему в моей личной жизни такое уныние?

В коридоре отеля он уперся проводить меня до моего номера, и я начала подозревать, что он будет напрашиваться «на чай». Не знаю, как у них там все происходит, у этих обнаглевших пилотов, но мне все это порядком надоело.

– Влад, пока, – с нажимом проговорила я. В моем голосе отчетливо сквозила злость. Придурок испортил мне полдня. Зачем я только согласилась поехать с ним, сумасшедшая?

С негодованием смотрю, как он наклоняет ко мне свое лицо. Ладонь чешется влепить пощечину. Но в этот момент одна из соседних дверей открывается, и оттуда показывается Северов. Уставился на нас хмурым взглядом. Хочется громко рассмеяться от абсурдности, но бегать за ним я устала, а потому с прохладцей взглянув на приближающегося командира, открыла дверь электронным ключом и захлопнула свою дверь перед носом у мужчин.

Катитесь оба к дьяволу.

За дверью послышались голоса, но у меня не было ни сил, ни желания стоять и подслушивать.

Упав на кровать лицом в одеяло, я вдруг подумала о маме. Так хотелось бы чтобы она пожалела меня, погладила по волосам и сварила мой любимый какао… Как же трудно с этими мужчинами!

На обратном пути Влад то и дело терся около меня, оставив своего командира у штурвала одного. Уже и девчонки стали коситься в мою сторону и хихикать. Даже пассажир побелел, подумав, что пилот один, и раз он сейчас здесь, значит кабина пилотов пустует, а самолет бороздит облака без присмотра.

– Сонь отнеси, пожалуйста, чай Виктору Александровичу, – попросила стюардесса, ответственная на рейсе за пилотов. – Пассажир скандалит из моей зоны, надо разобраться, пока жалоб не накатал. И тут чай как раз попросили…

– Эээ…

– Чай уже готов, вот. Выручишь? – с надеждой посмотрела на меня коллега. Я обреченно кивнула.

Честно говоря, не так уж и обреченно. Заметив, как Влад ходит по салону и ищет меня, я схватила стакан с чаем и чуть ли не бегом бросилась вперед.

Нажав на специальный звонок, жду, уставившись на стаканчик. Замок щелкает, доступ открыт. Я быстро захожу и закрываю за собой дверь.

– Ваш чай, Виктор Александрович, – тихо произношу за его спиной, но мужчина сразу оборачивается на мой голос.

– Соня… – Северов не ожидает меня тут увидеть.

Между нами повисает молчание, темные, как летняя ночь, глаза командира смотрят на меня, не отрываясь.

– Присядьте, – кивает на кресло у двери, забирая стакан с чаем.

Я смущенно сажусь, затеребив края своей юбки. Опустила взгляд, рассматривая носки туфель. В груди предательски затрепыхалось глупое девичье сердце. Эх, Василькова… Дура, дура, дура…

– Как вам Братислава? – спрашивает светским тоном.

Пожимаю плечами, глядя на него из-под опущенных ресниц. Как же трудно посмотреть в глаза…

– Красивый город, тихие улочки…

– По которым вы прогулялись с Владом, – к чему-то бросает невпопад.

– Ну да. Прогулялись.

И тут он говорит то, отчего мое сердце замирает на месте.

– Я выяснил, что вы поменялись на эти рейсы, – его ровный голос не предвещает ничего хорошего.

– Эти? – пролепетала я, продолжая играть дурочку.

– На которых я значусь командиром. – Откладывает чай в сторону и скрещивает руки на груди.

Я молчу, не зная, что сказать.

– Не хотите объясниться? Кто вам слил мое расписание? – У меня язык будто к небу прилип, дурно стало. О, Боже! – Скажете хоть слово?

– Я?!

– Ну а кто же? – казалось, его терпение вот-вот готово было лопнуть.

– Нет! – испуганно мотаю головой.

Северов вдруг устало вздыхает и смотрит в окно куда-то вдаль.

– Дурочка вы, Соня. В хорошем смысле, – поправляется, заметив мое возмущенное выражение лица. – Вы еще так молоды, вам простительно. Даже больше скажу: так и должно быть. Вы такая… А я… Я хочу сказать… Черт. Никогда не думал, что это так сложно и неловко. Чувствую себя идиотом. Ну и зачем я вам нужен?

– Не понимаю… – пробормотала я, отчаянно краснея.

– Перестаньте меняться на мои рейсы. Живите своей жизнью, – говорит будто рубит.

И, как бы не болело мое сердце, и не разрывалась душа, я смело ловлю его пронзительный взгляд.

– Я не могу. Я в вас влюблена… – неожиданно для себя самой еле слышно признаюсь я.

Северов моргает и замолкает, растерянно уставившись на меня.

**

Глава 13

– Но это…

Снова молчит. И я молчу. Сидим, как два дурака.

– Я же старый для вас, – наконец выдавливает из себя.

– Перестаньте, – я поднимаюсь с кресла. – Я услышала вас. Извините, что поставила в неудобное положение. Впредь не посмею беспокоить.

Я дергаю за ручку двери и пулей вылетаю из кабины пилотов, не слыша и не видя ничего на своем пути.

Зареветь – нелепо и унизительно. Да и работать надо, не до слез совсем. Мне жаль себя, но утопать в тоске и печали я не буду. Обещаю себе влюбиться в кого-то более… подходящего.

Я не о возрасте совсем. Ну да, он старше. Все прошлые размышления кажутся глупыми. Разве возраст играет роль? Но его характер… холодный, как огромная глыба льда. Вот это холодит куда больше, чем разница в годах.

Что же произошло с вами, Виктор Александрович, что вы не подпускаете женщин к своему сердцу?

Свадьба, которая не состоялась… Может, он все еще любит ту девушку, на которой должен был жениться? Может, она не смогла смириться со скачущим непредсказуемым графиком? Устала ждать, разглядывая облака на небе и гадая, где сейчас ее суженый?

Не знаю.

А, все же лучше! Ну как я бы строила с ним отношения? Если даже у той, на земле, не получилось.

Почему-то я была уверена, что она не из стюардесс. Все – таки он так пренебрежительно к нам относился.

Когда прощалась со всеми после рейса, чувствовала на себе его прижигающий взгляд. Знала, что он смотрит. Но это только еще больше злило. Как он не понимает, что я так себя еще хуже чувствую? Начинаю выдумывать невесть что.

Отвернувшись от него, я заперла в своем сердце дверь. Избавившись от своего наваждения навсегда. По крайней мере, мне так казалось.

Лето выдалось изумительным. Бесконечные рейсы и незнакомые города. Требовательные пассажиры и веселые коллеги. Все это держало меня в тонусе, не позволяло закиснуть. Я и сама не заметила, как образ хмурого и жесткого командира начал исчезать из моих мыслей. Таял, как горький дым. Я снова смеялась и улыбалась пилотам.

Расчесывая свои блестящие светлые волосы, взглянула в голубые глаза в зеркале.

«Глаза цвета летнего неба», – всегда говорил мой папа.

И фамилия у меня летняя, цветочная. Легкая, как паутинка на ветру. Звенящая, как маленький колокольчик. Ва-силь-ко-ва. А Северовой быть мне ну совсем не подходит. Даже к лицу не идет.

Тьфу ты, о чем я вообще…

Чертыхнувшись, собрала волосы в пучок и поправила макияж. Затем, схватив лямку своей сумочки, отправилась в авиаколледж. Каждый год мы сдаем экзамены, подтверждаем лицензию бортпроводника.

Более ста вопросов на компьютере, практика – медицина, основы безопасности и эвакуации. Все по новой.

– Сонькааа! – ко мне летит знакомое на лицо раздобревшее чудо в сильно обтягивающей форме. Бросается в руки.

– Рыжикова?! Катюшка?! – изумленно роняю челюсть на пол. Впопыхах делаю невозмутимое лицо, но поздно. Мой шок уже заметили.

– Ага, я, – смеется Рыжикова. – Разнесло меня сильно, мать. Только какую диету не пробовала.

– А ты попробуй перестать трескать каждые пять минут на борту, – хмыкая, влезает в разговор еще одна девушка.

– Дубова!

– Привет, Василькова! – салютует коллега. Потом не выдерживает и бросается обниматься.

Валя тоже сильно изменилась. Внешне осталась все той же, но в глазах пропала робость и легкий испуг. Впрочем, у всех так же. За каких-то несколько месяцев новички обтачиваются на рейсах до матерых волчиц.

– Девчонки, меня не выпрут, а? – иронично спрашивает Рыжикова.

Вообще-то каждый год, мы должны проходить и медицинское обследование, а уж излишний вес Кати явно не остался не замеченным.

– Мне сделали предупреждение, – ноет она. – Я уже два размера формы за год сменила. За свой счет заставили, так как и пары лет не прошло. Мне это в такую копеечку вылетело, не поверите! Оказывается, наши юбки, блузки, пиджаки и прочее барахло такое дорогое! Я несколько месяцев зарплату получала курам на смех.

Она сама же и хохочет, и внезапно я понимаю, что Катя абсолютно не переживает по этому поводу.

– Ну, а если правда, выпрут? – задает нужный вопрос Валя Дубова.

– А, значит, так тому и быть, – девушка только подтверждает мою догадку. – Если честно, для меня небо оказалось слишком наромантизированным. Я думала буду летать, пушистые облака разглядывать, любоваться закатами. Мужа найду себе среди пилотов. А что вышло на деле? Тяжелые бесконечные тележки, которые только синяки на коленках оставляют, грязные подносы и пролезающий сквозь капронки варикоз. У меня волос седой вылез в прошлом месяце. А мне и двадцати пяти нет! Личная жизнь – тоска тоской. Так может и к черту все.

Она пожала плечами. Мы с Дубовой переглянулись.

– Ну, а что? Вот, в конце концов, я – переводчик по образованию, – продолжает как ни в чем не бывало Катюша. – А за весь год пару раз спросила «Чикен о Фиш?». Смехота одна.

– Так а рейсы ты куда делаешь?

– В том-то и дело, по России в основном отправляют. Намекнули что из-за лишнего веса. Мол, вы лицо компании и прочее, иностранцы сделают неверное впечатление о нашей авиакомпании.

– Тьфу ты, засранцы, – цокнула Валя.

– Н-да уж, – пробормотала я. – Ладно ты, новичок. А тех, кто лет десять отпахал, значит тоже в географии ущемляют?

– В том-то и дело, – повторила Рыжикова и развела руками. – В общем, вы меня поняли. Если не сдам – и ладно. В кои то веки начну пить нормально, а то больше одного бокала вечно нельзя, вдруг тестировать будут. Так и трясешься каждый рейс. А вы дежурили?

– Да, – хором ответили мы.

– Это же адская рулетка! – возмутилась Катя. – Я как дура сижу в терминале с чемоданом, полным купальников. А меня в Мурманск, изверги!

– Так нужно было и свитер захватить, – смеется Дубова. – Мы же не знаем, кого будем заменять. Кого сняли рейса, а кто заболел. Бортпроводник должен быть готов ко всему.

– Да ну щас, – махнула рукой девушка.

Мы еще трепемся какое-то время, встречаем других девчонок. Тепло приветствуем друг друга.

– Кто у нас в этом году? – спрашивает Ложкина, рассматривая расписание экзаменов и зачетов.

– Да все те же самые. Ну Северов только отсутствует. В небо вернулся.

При упоминании его фамилии непроизвольно вздрагиваю.

– Ой, а я с ним один раз летала, – щебечет Ложкина. – Такой же угрюмый, как на занятиях. Мне про него тут интересную сплетню рассказали на рейсе старички – Северова-то бросили чуть ли не у алтаря.

– Да ладно?! – ахнула Валя.

– Ага, – довольная произведенным эффектом, подтвердила Ложкина. – Невеста помоложе жениха выбрала.

– Моложе себя?

– Да моложе Северова!

Я всячески делала вид, что мне не интересно, но непроизвольно вслушивалась в их слова. Возможно это одна из причин, по которой он шарахался от меня, как от прокаженной. А может и нет. Может, я просто не нравлюсь ему как женщина.

В любом случае, Северов это закрытая для меня страница, так что пусть судачат о чем угодно.

С этими мыслями я первой отправилась сдавать медицинский блок.

**

Глава 14

С медициной проблем не возникло, да и с другими предметами тоже. Как все-таки иначе воспринимается информация, когда в дело идет практика, а не одна теория. В зубрежке больше необходимости нет, я все понимаю и так.

– Слышал, ты присутствовала на рейсе из Костаная, – на меня совершенно новым взглядом смотрит Вадим Давидович Масленников. Серьезно и без снисходительности во взгляде.

– Да, – лаконично отвечаю ему.

– Не дай Бог такого никому, конечно. Но, с другой стороны, это колоссальный опыт. Василькова, у тебя уже зачет. Практику мне нет необходимости сдавать. Возьми только устный билет.

Я удивленно смотрю на него. Я ожидала, что мужчина опять будет разглядывать наши ноги в лосинах, мокрые, облепляющие грудь футболки. Помнится, он мечтал уткнуться в мою троечку.

– Да не смотри ты так, – отмахивается от меня. – Глаза сделала, размером в плошки.

– Просто странно…

– Я тебя ни в коем случае не выделяю. Просто спустя год вы совсем другие. Тогда совсем неопытные были, тарахтели, как курицы, жилеты толком не могли надуть, не то что плоты. Сейчас вы спокойные, без лишней дикой паники. Каждый год так, – улыбается мне. – Обожаю эти метаморфозы.

А Масленников, оказывается, неплохой мужик. Может, мы действительно тогда еще не заслужили уважения, ничего не делая и обладая только заученными фразами из конспектов.

– Ну, чего ты встала? Билет будешь тянуть или нет? – машет стопкой билетов.

Сморгнув, я вытянула один. Бегло прочитала вопрос.

– Нужно время подумать? Будешь письменно готовиться?

– Нет, я готова ответить прямо сейчас, – покачала я головой. Вопрос был легкий.

– Отлично, – одобрительно кивнул Вадим Давидович. – Тогда я слушаю.

Уверенно и без запинки из меня полились слова. В середине моей спокойной речи Масленников взмахнул рукой, останавливая меня.

– Достаточно. Впечатляет, Василькова. У тебя высший балл.

Довольная собой, я отправилась дальше.

Экзамены длятся обычно два дня. Третий день – для тех, у кого вдруг случился неуд или незачет. Им дается шанс еще раз подготовиться и исправить свои позорные результаты. Если и тогда все по нулям, то бортпроводника отстраняют на несколько месяцев от полетов и отправляют заново в авиаколледж. После этого, в случае провала, только билет домой. К счастью, таких тугих в нашей авиакомпании не было.

Кстати, после декретного отпуска или длительного восстановления после болезни необходимо также пройти краткий курс в авиаколледже и подтвердить квалификацию.

Вместо Северова предмет сдавали неприятному типу, слишком внимательно нас разглядывающему. Даже интерес Масленникова кажется на его фоне выдуманным. Звали его Киселев А.Д. Его инициалы я даже не стала расшифровывать, настолько он мне не поравился.

– У вас стоит зачет за прошлый год, впрочем, естественно, иначе вас бы тут не было, – начал он издалека. Неосознанно вспоминаю, как получила свой «зачет». – Ну давайте проверим, что вы знаете.

Смешно и невероятно, но мне снова достался вопрос про стрингеры и шпангоуты. Удивленно таращусь в билет.

– Не знаете? – злорадно спрашивает Киселев.

– Да нет. Как раз наоборот, – мило улыбаюсь ему, замечая, как раздраженно дергаются тонкие губы.

Еще бы, после своего провала, я проштудировала материал от и до. Настолько мне было стыдно за свое невежество.

Поэтому в этот раз я ответила блестяще. По моему скромному мнению. Впрочем, господин Киселев все равно нашел к чему придраться, задавая вопрос не по теме. Кажется, это вообще из области бортинженерии, которую мы не проходим.

Пререкаться с противным мужиком я, конечно, не стала. Меня удовлетворил и не самый высший балл. Главное, что прошла.

Экзамены сдали хорошо все девочки, даже Катюша Рыжикова. Ругалась, плевалась, но старалась.

После последнего предмета мы отлично посидели с девчонками в кафе, вспоминая забавные истории на рейсах, казусы с пассажирами. От нашего столика то и дело доносились взрывы хохота.

Вечером ко мне нагрянула мама, и мы с ней, заказав сет суши, валялись на диване и смотрели очередной сезон обожаемого сериала «Очень странные дела».

Неожиданно телефон затрезвонил любимой мелодией от Сансары о том, что облака этим летом, пожалуй, будут особенно хороши. Удивленно взглянув на экран, отвечаю на звонок.

– Светка? Привет! Не ожидала услышать, – приветствую давнюю знакомую, которая помогала мне в свое время с расписанием Северова.

– Как дела, Сонечка? – защебетала старшая бортпроводница. – Чем занимаешься? Не отвлекла?

– Да нет, лежу в экран телевизора залипаю, – честно отвечаю, стряхивая рисовые зернышки с живота. Покосившись на маман, хмыкаю, отметив, что она откровенно придремала, и понижаю голос. – Сама как?

– Отлично все, очень даже неплохо. Я вот по какому поводу звоню: у нас с мужем будет юбилей на следующей неделе в пятницу – десять лет в браке. Хочу тебя пригласить на торжество, – торжественно заявляет Светка.

От удивления я даже растерялась, не зная что сказать. Было странно получить такое приглашение, откровенно говоря, мы со Светой не такие уж и подруги. Да, она хороший человек, но отчего-то я чувствую себя не в своей тарелке.

– Да ты не переживай, народу много будет. Очень много летных. Там многие друг друга не знают, так что не потеряешься. Рейса нет?

– Спасибо за приглашение, – я все же нашла в себе силы ответить. – Нет, рейса у меня нет. Буду с удовольствием. Дресс-код?

– Вечернее платье приветствуется. Супруг все устроил с размахом. Снимаем несколько шатров в яхт-клубе. Скину адрес. Буду рада тебя видеть, правда. Придешь?

– Да, конечно, – с улыбкой ответила я.

– Эмм… Сразу хочу сказать, – замялась Светка. – Там будет один гость…

Я вздохнула. Значит, я не ошиблась, и подвох в ее приглашении есть.

– Дай угадаю. Ты решила сводничеством заняться? Что за гость?

– Северов Виктор Александрович, – брякнула Светка. – Он друг моего мужа, как оказалось.

Ясно. Какое «случайное» совпадение.

– Между нами возникло недопонимание. Вряд ли есть смысл продолжать сталкивать нас лбами, – с иронией произношу.

– Да я так и поняла, судя по тому, что вы до сих пор не вместе. Сонь, я правда тебя не поэтому приглашаю. Просто хочу увидеть. Когда еще пересечемся на земле? Просто подумала, вдруг ты не захочешь приходить из-за него… А у меня масса доводов как уговорить тебя!

Я смеюсь в трубку.

– Да буду я. С тобой тоже хочется увидеться. А с Северовым все в порядке. Я уже и забыла про него.

– Ну и отлично! Тогда до встречи! Время и адрес скину.

– Пока! До встречи! – я положила трубку и неожиданно встретилась взглядом с мамой. Она не спала.

По ней сразу понятно, что слышала разговор от начала до конца. Ее глаза хитро блестят.

– Обожаю такие события! Это же прекрасный способ найти себе жениха! Выберем тебе лучшее платье!

Я утомленно закатила глаза и фыркнула.

Ну начинается.

**