Текст книги "Н.С. Хрущёв: Политическая биография"

Автор книги: Рой Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

5. Об изменениях в военном руководстве и руководстве КГБ

Ещё летом 1957 года Г. К. Жуков получил приглашение от И. Б. Тито посетить Югославию. Он выехал в Югославию в конце сентября, и вскоре ему сообщили пожелание Советского правительства о визите в Албанию. Во время пребывания Жукова в Албании был неожиданно принят, не сразу опубликованный, но немедленно вошедший в силу, Указ Президиума Верховного Совета СССР об освобождении маршала Жукова от обязанностей министра обороны СССР и назначении на этот пост маршала

Р. Я. Малиновского. Хрущёв хорошо знал Малиновского. Во время войны судьба не раз сводила их и при отступлении Красной Армии в 1941 году, и при оборонительных боях 1942 года, когда Малиновский командовал Южным фронтом, и при освобождении Украины в 1943 – 1944 годах, когда он командовал Юго-Западным, а затем 3-м и 2-м Украинским фронтами. В 1957 году Малиновский занимал пост первого заместителя министра обороны СССР и командующего Сухопутными войсками. Для него поэтому не было трудным сразу же взять под свой контроль работу Министерства обороны и деятельность всей системы Вооружённых Сил СССР.

Жуков, отозванный из Албании, прилетел в Москву и сразу же попал на поспешно созванный Пленум ЦК КПСС. Формально в повестке дня стоял вопрос об улучшении партийно-политической работы в армии и флоте. Текущее состояние этой работы Пленум признал неудовлетворительным, а ответственность за это была возложена на Жукова. Его обвинили, в частности, в пренебрежительном отношении к партийно-политическим работникам в армии и в насаждении в военных кругах культа своей личности. Выступили многие известные генералы, адмиралы и маршалы. Отмечая большие заслуги Жукова, ораторы критиковали его за чрезмерную грубость, тщеславие, пренебрежение коллегиальными методами работы и раздувание своих заслуг. Пленум принял решение вывести Жукова из состава Президиума ЦК и из ЦК КПСС и «подыскать ему другую работу». Но Жуков не стал выполнять никакой новой работы и вскоре вышел в отставку в возрасте 61 года.

Смещение Жукова, лишь несколько месяцев тому назад ставшего членом Президиума ЦК КПСС, было на первый взгляд неожиданным решением. У него и у Хрущёва до сих пор не было конфликтов. Его поддержка помогла Хрущёву ликвидировать в 1953 году группу Берия. Он же помог лидеру партии только что одержать победу над группой Молотова – Маленкова. Жуков был честолюбив, но это обычное и даже профессиональное качество большинства военачальников. У него не было ясно выраженных политических претензий, и он ничем не походил на «советского Наполеона». Не имелось никаких оснований предполагать, что он способен на попытку военного переворота. Верно, однако, и то, что при такой самостоятельной и властной фигуре, как Жуков, контроль ЦК КПСС и личный контроль Хрущёва над армией оказался ослабленным. Жуков не любил вмешательства «политиков» в решение чисто военных вопросов и стремился быть полным хозяином в армии. Уже летом 1957 года он осуществил в армии ряд важных решений, не согласованных заранее с Центральным Комитетом партии. Так, например, Жуков обязал политработников в частях изучать военное дело на профессиональном уровне. Он ссылался при этом на то обстоятельство, что в боевой обстановке политработникам приходилось нередко принимать на себя функции строевых командиров. Это распоряжение, однако, вызвало недовольство и возражения у многих рядовых и ответственных политработников. Мало считался Жуков и с рекомендациями Главного политического управления Советской Армии (ГлавПУ), которое имеет статут отдела ЦК КПСС, т. е. подчинено непосредственно не министру обороны СССР, а Секретариату ЦК КПСС. Жуков, который не раз вступал в годы войны в споры со Сталиным при решении оперативно-стратегических вопросов, не был склонен безоговорочно соглашаться и с Хрущёвым, когда речь шла о проблемах армии и обороны. Он был популярен среди солдат и офицеров, а также среди ветеранов войны и в широких кругах советского общества. Но среди высшего командования, среди маршалов и генералов у него имелось немало недоброжелателей, и корни этих чисто личных конфликтов восходили ещё ко временам войны, когда он являлся заместителем Верховного Главнокомандующего. С некоторых пор Хрущёв стал внимательно и даже благожелательно выслушивать различные жалобы на деятельность Жукова и, наконец, принял решение о его смещении, посчитав возросшее после июньского Пленума влияние этого маршала потенциально опасным для своей личной власти: Ф. Бурлацкий не без основания считает, что именно решительное и независимое поведение Жукова в критические дни июня 1957 года напугало не только членов «антипартийной группы», но и самого Хрущёва. В числе противников Хрущёва оказались тогда не только Председатель Совета Министров СССР Булганин, но Председатель Президиума Верховного Совета СССР Ворошилов. По распоряжению Ворошилова почти сразу же после начала заседания Президиума ЦК КПСС были приведены в боевую готовность расположенные в Москве ещё с 1953 года Таманская и Кантемировская танковые дивизии. Однако, будучи министром обороны СССР, Жуков не только словами, но и делами поддержал Хрущёва. Он прямо заявил большинству членов Президиума, считавшему уже вопрос о смещении Хрущёва решённым, что «армия против этого решения, и ни один танк не сдвинется с места без моего приказа»[62]62
  Бурлацкий Ф. После Сталина // Новый мир. 1988. № 10. С. 196.


[Закрыть].

Близкий в то время Н. Хрущёву А. Аджубей не может найти и ныне достаточно разумного объяснения неожиданному для большинства советских людей решению об отстранении Жукова. Аджубей, в частности, пишет: «Странное стечение обстоятельств, объяснение которому дать не могу, но оно, конечно, существует, привело к отставке маршала Жукова, к разрыву, который, по-моему, не проанализировал и сам Хрущёв. Не раз встречал я Георгия Константиновича у Хрущёва, который не просто уважал Жукова, но гордился им. По инициативе Никиты Сергеевича произошло возвращение Жукова в Москву сразу после смерти Сталина. На XX съезде Георгия Константиновича избрали кандидатом в Президиум ЦК, а затем и членом Президиума. В 1955 году он стал министром обороны СССР. Они импонировали друг другу, не было никаких серьёзных противоречий между ними. Была схожесть в жизненных путях. Встречаясь на войне, они находили общий язык. Могу только предположить – никогда не спрашивал об этом Хрущёва, – но, видимо, Никиту Сергеевича в то время, когда в руководстве существовала некоторая нестабильность (только что прошёл Пленум с „семёркой“), испугала возросшая амбициозность маршала, принижение им роли партийного руководства в армии. Быть может, Хрущёв вернулся к каким-то соображениям Сталина о Жукове? Ведь Сталин отсылал маршала командовать далёкими от Москвы военными округами. Кстати, апологеты Сталина не любят говорить на эту тему. Во всяком случае, смещение Жукова не прибавило популярности Хрущёву. Он не мог не почувствовать этого, а быть может, пожалеть о разрыве»[63]63
  Аджубей А. Те десять лет // Знамя. 1988. № 7. С. 124 – 125.


[Закрыть].

И действительно, много позднее, уже на пенсии, Хрущёв не раз высказывал сожаление о своём решении по поводу Жукова.

Крайне тяжело пережил свою отставку и сам Жуков. В его воспоминаниях мы можем прочесть следующее: «Есть в жизни вещи, которые невозможно забыть. Человек просто-напросто не в состоянии их забыть, но помнить их можно по-разному. Есть три разные памяти. Можно не забывать зла. Это одно. Можно не забывать опыта. Это другое. Можно не забывать прошлого, думая о будущем. Это третье. Мне пришлось пережить в своей жизни три тяжёлых момента. Если говорить о третьем из них, то тут в чём-то, очевидно, виноват и я – нет дыма без огня. Но пережить это было нелегко…

Когда меня в пятьдесят седьмом году вывели из состава Президиума ЦК и из ЦК, я вернулся после этого домой и твёрдо решил не потерять себя, не сломаться, не раскиснуть, не утратить силы воли, как бы ни было тяжело.

Что мне помогло? Я поступил так. Вернувшись, принял снотворное. Проспал несколько часов. Поднялся. Поел. Принял снотворное. Опять заснул. Снова проснулся, снова принял снотворное, снова заснул… Так продолжалось пятнадцать суток, которые я проспал с короткими перерывами. И как-то пережил всё то, что мучило меня, что сидело в памяти. Все то, о чём бы я думал, с чем внутренне спорил бы, что переживал бы в бодрствующем состоянии, всё это я пережил, видимо, во сне. Спорил и доказывал, и огорчался – все во сне… А потом, когда прошли эти пятнадцать суток, поехал на рыбалку.

И лишь после этого написал в ЦК, попросил разрешения уехать лечиться на курорт. Так я пережил тяжёлый момент»[64]64
  Огонёк. 1987. № 51. С. 27.


[Закрыть].

Хрущёв унизился даже до такой, вообще ему не свойственной, мелочности: вскоре после октября 1957 года распорядился ото брать дачу у маршала Жукова в Сосновке. Однако Жуков предъявил документ, подписанный Сталиным и утверждённый Политбюро ЦК ВКП(б) вскоре после окончания войны: «… закрепить пожизненно за тов. Жуковым».

Говоря об изменениях в военном руководстве, нужно сказать несколько слов и об отставке Главнокомандующего Военно-Морскими Силами СССР Н. Г. Кузнецова ещё в 1956 году. Причиной смещения Кузнецова якобы был взрыв и гибель линкора «Новороссийск», которые произошли всего через 10 – 15 минут после посещения корабля Н. С. Хрущёвым. По слухам, речь шла о покушении на жизнь Хрущёва, который лишь недавно произнёс свой сенсационный доклад на XX съезде КПСС. К сожалению, эти слухи приводились в редактировавшемся мною сборнике «Политический дневник»[65]65
  Политический дневник. Амстердам: Фонд им. Герцена, 1972. С. 15.


[Закрыть], они повторяются также и в книге «Н. С. Хрущёв. Годы у власти», написанной мною и Жоресом Медведевым и изданной в 1976 году[66]66
  Roj Medvedev & Zhores Medvedev. Khrushev. The Years in Power. Columbia Univeraitey Press. New York. 1976. P. 21.


[Закрыть]. Эти слухи не соответствуют действительности. На Хрущёва ни после XX съезда КПСС, ни позднее не совершалось никаких покушений. Трагическая гибель линкора «Новороссийск» произошла через полгода после посещения его Хрущёвым. О подробностях, а также вероятных причинах гибели этого корабля и большей части находившейся на нём команды было сообщено в советской печати только в 1988 году[67]67
  См.: Правда. 1988. 14 мая.


[Закрыть].

Конфликт с Н. Г. Кузнецовым возник у Хрущёва ещё до XX съезда КПСС. Вскоре после войны по предложению Сталина Политбюро одобрило решение о строительстве большого числа крупных надводных кораблей как основы Советского Военно-Морского Флота. К 1954 году строительство многих кораблей завершалось, на некоторых крейсерах уже устанавливались дальнобойные орудия. Однако для доведения программы до конца требовались многие миллиарды рублей. Хрущёв не разделял ни военно-морских идей, ни амбиций Сталина. Стараясь найти дополнительные средства для развития экономики, он высказывался за постепенное сокращение военных расходов. Ещё в 1954 году, возвращаясь из Китая, он познакомился с положением дел на Тихоокеанском флоте, и манёвры крупных кораблей произвели на него скорее отрицательное, чем положительное впечатление. Хрущёв полагал, что развитие ракетно-ядерного оружия делает крупные военные корабли лишь удобной мишенью для противника. Он выступал поэтому за преимущественное развитие подводного флота и небольших кораблей, оснащённых ракетным оружием. Точка зрения Хрущёва возобладала, и было решено отправить недостроенные крупные корабли на переплавку. Кузнецов решительно возражал и, уходя с заседания Президиума ЦК, бросил фразу, адресованную прежде всего Хрущёву: «Флот не забудет вам этого». Не забыл флот, но не забыл и Хрущёв. Не самые лучшие отношения сложились и между Кузнецовым и Жуковым. При Сталине существовал самостоятельный Наркомат, а затем Министерство Военно-Морского Флота, и Кузнецов был до 1953 года наркомом, а позднее министром ВМФ СССР. Но с середины 1953 года все Вооружённые Силы СССР подчинялись министру обороны СССР, и Кузнецов стал одним из заместителей министра. Ещё в 1955 году специальная комиссия Министерства обороны СССР проверила работу некоторых военно-морских баз и нашла состояние дел на них неудовлетворительным. Ответственность за это возлагалась на Кузнецова, который в 1955 году потерял свой пост члена ЦК КПСС. В 1956 году после гибели линкора «Новороссийск» Кузнецов был снят с поста Главкома ВМС и лишён звания Адмирала Флота Советского Союза. Новым командующим Военно-Морским Флотом СССР стал адмирал С. Г. Горшков.

Изменения в руководстве КГБ произошли в 1958 году. Известно, что одним из требований группы Молотова – Маленкова было смещение И. Серова с поста председателя КГБ. Серов, конечно, знал об этом, чем, в частности, объяснялось его особенно активное поведение в июне 1957 года. Высокое положение Серова вызывало недовольство у И. Б. Тито, который не только хорошо знал прошлое Серова, но и возлагал на него ответственность за арест и расстрел Имре Надя. Но Серов был лично предан и близок Хрущёву, и последний старался выгородить его, хотя за ним тянулся длинный список различного рода незаконных акций. Достаточно сказать, что именно Серов руководил выселением некоторых народностей с Северного Кавказа. После XX съезда КПСС и возвращения домой миллионов реабилитированных граждан вскрывались все новые и новые преступления НКВД – МВД – МГБ, и поэтому игнорировать тёмное прошлое председателя КГБ становилось всё труднее. Непосредственным поводом к смещению Серова, по некоторым свидетельствам, послужило дело о короне бельгийского королевского дома. Похищенная нацистами, она находилась на территории Германии, и следы её терялись где-то в Восточной зоне. Но если корона венгерских королей обнаружилась в одном из музеев США, то бельгийская корона, как показало длительное следствие, находилась у Серова. Воспользовавшись своим положением одного из руководителей военной контрразведки СМЕРШ («Смерть шпионам»), он вместе с многими другими ценными вещами похитил и бельгийскую корону. Без всякой огласки она вернулась в Бельгию, а Серов потерял свой пост председателя КГБ.

На место Серова Хрущёв предложил назначить первого секретаря ЦК ВЛКСМ 38-летнего А. Н. Шелепина. Речь шла при этом не только о замене одного министра другим, но об основательной чистке всех управлений КГБ. Многие работники отправлялись на пенсию, другие назначались в отделы кадров различных учреждений, начальниками различных видов военизированной охраны, в небольшие хозяйственные организации и т. п. Новые кадры КГБ черпались главным образом из числа сравнительно молодых комсомольских работников. Первые секретари городских и областных комитетов ВЛКСМ нередко становились начальниками городских и областных управлений КГБ, инструкторы ЦК или МК ВЛКСМ – следователями КГБ. Второй секретарь ЦК ВЛКСМ В. Семичастный стал первым заместителем председателя КГБ.

Несомненно, чистка КГБ от кадров сталинского времени являлась давно назревшим делом. Но нельзя не сказать, что высший слой комсомольского руководства, сформировавшийся в конце

40 – начале 50-х годов, состоял далеко не из лучших представителей советской молодёжи. Что касается лично А. Шелепина, то под личиной молодёжного лидера скрывался беспринципный карьерист с безмерными политическими амбициями. Когда Шелепина, ещё 20-летнего студента МИФЛИ (Московский институт философии и литературы), друзья однажды спросили, кем он хотел бы стать, Шелепин, не задумываясь, ответил: «Вождём».

6. Культура и наука в 1956 – 1957 годах

Ещё в 1953 – 1955 годах наметились некоторые признаки оживления в культурной жизни страны. Именно в эти годы Твардовский написал первую редакцию своей поемы «Тёркин на том свете», получившую известность в списках. Неожиданный резонанс в обществе получила также статья В. Померанцева «Об искренности в литературе», опубликованная журналом «Новый мир». Немалый интерес вызвал очерк Ф. Абрамова «Люди колхозной деревни». Началась публикация повести И. Эренбурга «Оттепель», название которой стало нарицательным. По сравнению с прежними годами значительно укрепились международные связи советской культуры и науки. Многие писатели, артисты, учёные смогли побывать за границей, регулярными стали гастроли за рубежом известных советских театров. Советские деятели литературы, искусства и науки расширили своё участие в международных конгрессах. Так, например, впервые группа советских учёных в 1954 году приняла участие во Всемирном философском конгрессе. В декабре 1954 года в Москве состоялся Второй съезд писателей, обновивший руководство творческого Союза. Как известно, Первый съезд советских писателей проводился ещё в 1934 году. Советский Союз вступил в международную организацию ЮНЕСКО. Заметным событием в культурной жизни страны стали гастроли в СССР некоторых западных театров и концертных групп, а также проведённая впервые Неделя французских фильмов. Начали издаваться новые, быстро ставшие популярными журналы «Юность» и «Международная жизнь».

Оттепель в литературе и искусстве продолжилась и в 1956 – 1957 годах. Немало разговоров и откликов вызвала публикация пьесы эмигрировавшего в СССР турецкого поэта Назыма Хикмета «А был ли Иван Иванович?» Неизменный а н шлаг сопутствовал новой постановке пьесы «Клоп» В. Маяковского в Московском театре сатиры. Начал работу новый театр «Современник», все спектакли которого пользовались большим успехом. Расширение международных связей в области культуры привело к решению о создании Государственного комитета по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР.

Все большее влияние на общественную жизнь в стране оказывала литература. Заметным явлением стала повесть В. Овечкина «Трудная весна», которая завершила его цикл «Районные будни», начатый ещё в 1952 году. Горячие отклики вызвал и роман Г. Николаевой «Битва в пути», очерки В. Солоухина «Владимирские просёлки», повести П. Нилина «Жестокость», В. Тендрякова «Ухабы», «Тугой узел», «Не ко двору», появившиеся в альманахе «Литературная Москва» рассказы А. Яшина «Рычаги», Д. Гранина «Собственное мнение», Г. Троепольского «Кандидат наук» и другие.

С середины 50-х годов начался подъем поэзии. Её общественное звучание заметно возросло, и в литературу вошла плеяда молодых, энергичных и смелых поэтов: А. Вознесенский, Б. Окуджава, Е. Евтушенко/Б. Ахмадуллина, Б. Слуцкий, Ю. Левитанский, Р. Рождественский и другие. Вернулся в поэзию Николай Заболоцкий, многие годы томившийся в заключении. Вспоминая то время, Е. Евтушенко писал в своей «Автобиографии»: «В 1955 году был впервые организован День поэзии, ставший впоследствии национальным праздником. В этот день поэты вставали за прилавки книжных магазинов Москвы, читали стихи и подписывали свои книги. Я вместе с другими поэтами выступал на Моховой, недалеко от университета. Нас буквально вынесли из магазина… Я стал читать стихотворение, написанное, как выражался поэт К., для наших врагов. Но молодёжь почему-то не восприняла их как нападки на нашу страну, а как оружие в борьбе с тем, что мешает стране строить своё будущее… И полторы тысячи пар молодых рук, взнесённых в аплодисментах, как бы проголосовали за эту борьбу… Газеты, радио, телевидение явно отставали от стремительных перемен в жизни народа. Критика плелась в хвосте событий. Проза разворачивалась слишком медленно. Поэзия была более мобильным жанром. Я избрал полем сражения трибуну. Я выступал на фабриках и заводах, в институтах, лабораториях, учреждениях, школах. Аудитории были от двадцати до тысячи человек»[68]68
  Евтушенко Е. А. Автобиография, рукопись. (Архив автора.)


[Закрыть].

Наибольший успех выпал, однако, на долю писателя В. Дудинцева, опубликовавшего в журнале «Новый мир» роман «Не хлебом единым». Этот роман впервые затронул тему несправедливых и незаконных репрессий, хотя рукопись романа поступила в журнал ещё до XX съезда КПСС. О романе говорили везде, студенты многих вузов проводили открытые неофициальные читательские конференции. Большое впечатление на общественность произвели обсуждение романа на собрании писателей Москвы и особенно резкое, страстное выступление здесь старейшего русского писателя К. Паустовского, текст которого быстро распространился в списках по всей стране.

Н. С. Хрущёв не был ещё готов к тому, чтобы поддержать эту «оттепель» в области литературы. На большой государственной даче под Москвой в мае, июне и июле 1957 года состоялись встречи Хрущёва и других членов Президиума ЦК КПСС с деятелями литературы и искусства. Эти встречи проходили в относительно непринуждённой обстановке с обильным угощением, неофициальными беседами. Однако в своих выступлениях Хрущёв обрушился с несправедливой критикой на В. Дудинцева, назвав его роман «кривым зеркалом». Он осудил и альманах «Литературная Москва», издание которого было прекращено. При этом Хрущёв очень грубо обошёлся с поэтессой М. Алигер, взявшей под защиту этот альманах. В журнале «Коммунист» осенью 1957 года появилась обширная статья Н. Хрущёва «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа», полная догматических штампов, не открывавшая никаких новых горизонтов перед советской культурой[69]69
  Коммунист. 1957. № 12.


[Закрыть]. Робкие попытки журнала «Вопросы истории» по-новому взглянуть на некоторые проблемы истории КПСС, и в частности подвергнуть критике отдельные аспекты деятельности Сталина в 1917 году, вызвали не только осуждение со стороны Хрущёва, но и специальное постановление ЦК КПСС, в котором осуждалась «объективистская» позиция журнала и «ослабление его борьбы с буржуазной идеологией»[70]70
  Справочник партийного работника. М., 1957. С. 381 – 382.


[Закрыть]. Почти вся редакционная коллегия журнала была заменена.

И всё же вернуть прежние времена и порядки в области культуры оказалось невозможным. К. Симонов был освобождён с поста редактора «Нового мира», главным редактором вновь стал А. Твардовский, который значительно укрепил литературный и общественный престиж журнала. Живой и интересной стала газета «Комсомольская правда», во главе которой стоял зять Н. С. Хрущёва А. И. Аджубей. Через несколько лет его назначили главным редактором «Известий». На культурную жизнь страны оказывало влияние и появление новых изданий. В 1956 – 1957 годах начали выходить в свет такие журналы, как «Москва», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Вопросы литературы», «Музыкальная жизнь», «Современный Восток», «История СССР», «Вопросы истории КПСС», «Новая и новейшая история», «Мировая экономика и международные отношения», «Культура и жизнь», газета «Литература и жизнь» и некоторые другие, как общественные, так и специальные журналы, альманахи и газеты. Возобновилось издание ежегодных общих и отраслевых статистических сборников. Началась работа над изданием 55-томного Полного собрания сочинений В. И. Ленина, над многотомной «Всемирной историей», «Исторической энциклопедией», «Всеобщей историей искусств». Интересней стали советские кинофильмы (особый успех имел фильм «Летят журавли»), новые веяния затронули изобразительное искусство. Несмотря на свои догматические выступления, Н. С. Хрущёв не утратил в 1955 – 1957 годах своей популярности в кругах творческой интеллигенции, чему способствовал, естественно, и XX съезд КПСС и июньский Пленум ЦК. Даже Анна Ахматова говорила в конце 50-х годов: «Я ведь хрущёвка. Хрущёв сделал для меня самое большое, что может сделать один человек для другого: вернул мне сына»[71]71
  Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. Париж, 1980. С. 480.


[Закрыть].

Значительными были успехи нашей страны и в области науки. Ещё в 1954 году в г. Обнинске Калужской области начала работать первая в мире промышленная электростанция на атомной энергии. В дополнение к новым научным станциям, которые проводили исследовательскую работу в Арктическом бассейне и на Северном полюсе, организуется первая комплексная антарктическая экспедиция. В Антарктиде появились советские научные станции «Восток» и «Советская». Огромная работа потребовалась и для создания первого атомного ледохода «Ленин», спущенного на воду в 1957 году. Один за другим открываются новые исследовательские институты и центры: Объединённый институт ядерных исследований в г. Дубне под Москвой с участием учёных всех социалистических стран, Институт радиационной и физико-химической биологии, Институт физики Земли и физики атмосферы, несколько институтов по изучению автоматизации производственных процессов, Академия архитектуры и строительства, Институт по изучению Китая и другие исследовательские центры.

Важным начинанием, связанным с именем Хрущёва, стало создание Сибирского отделения Академии наук СССР и строительство крупнейшего научного центра недалеко от Новосибирска – Академгородка. Идея такого строительства была высказана академиками М. А. Лаврентьевым, С. А. Христиановичем и С. А. Лебедевым при обсуждении директив XX съезда КПСС. В статье, опубликованной «Правдой», эти академики обратили внимание на тот факт, что почти все ведущие научные институты сосредоточены в Москве и Ленинграде, вдали от важных производственных центров. Хрущёв поддержал эти соображения в своём докладе на съезде. Он несколько раз принимал академика Лаврентьева и беседовал с ним. Вскоре Совет Министров принял постановление о создании Сибирского отделения АН СССР. Совет Министров выделил 30 новых вакансий академиков и членов-корреспондентов АН СССР для учёных, которые дадут согласие на постоянную работу в Сибири. Это позволило выбрать в Академию наук немало молодых и талантливых учёных. Хрущёв лично следил за строительством Академгородка, объявленного ударной стройкой. Вскоре здесь начали вести работу более десяти крупных институтов, призванных решать не только региональные проблемы Сибири и Дальнего Востока, но проводить также фундаментальные исследования в естествознании и экономике. В последующие годы при поездках в восточные районы СССР Никита Сергеевич неизменно посещал и Новосибирский Академгородок.

Самой большой сенсацией для всего мира стали, однако, успехи Советского Союза в области космических исследований.

Различные эксперименты по созданию ракет проводились в нашей стране ещё до войны. Работа получила новый импульс в послевоенное время. Главной задачей тогда считалось создание ракет боевого назначения, способных сбивать американские высотные самолёты, которые безнаказанно вели разведку над территорией СССР. Цели этой работы, однако, расширялись, и в 1955 году, когда стало известно о планах США запустить в космос искусственный спутник Земли в рамках международного геофизического года, Хрущёв поставил вопрос о возможности СССР запустить подобный спутник раньше американцев. Научная программа по запуску первого спутника начала формироваться летом 1955 года под руководством М. В. Келдыша и С. П. Королева. Центральной задачей советских учёных теперь стало создание достаточно мощной ракеты-носителя. Работа шла быстро, и научные коллективы, возглавляемые академиками С. П. Королёвым, М. В. Келдышем, В. П. Глушко, Н. А. Пилюгиным, В. П. Барминым, М. К. Янгелем, создавали все более совершенные конструкции ракет. Наконец, появилась и конструкция такой ракеты-носителя, которая обладала способностью развить первую космическую скорость и вывести на околоземную орбиту искусственный спутник Земли. Это свидетельствовало не только о прогрессе в ракетостроении, но и в области электроники, вычислительной техники, небесной механики, приборостроения и многих других разделов науки и техники.

Н. С. Хрущёв постоянно следил за работами, поторапливая и учёных, и строителей. Вот как описывала пять лет назад «Правда» начало строительства знаменитого сейчас Байконура: «Вызов в Москву был срочный, и Георгий Максимович Шубников вылетел через полтора часа после получения приказа. Шубникова сразу же привезли к секретарю ЦК. Хозяин кабинета представил его Королеву.

– Не устали с дороги? – поинтересовался секретарь.

– Привык.

– Теперь, действительно, не до отдыха, – секретарь улыбнулся. – Дорогой Георгий Максимович, вам поручается задание особой государственной важности. Не скрываю, чрезвычайно трудное, сложное, непривычное.

– И как всегда, это сооружение нужно было вчера? – попробовал пошутить Шубников.

– Не сооружение, – секретарь не ответил на шутку, – а принципиально новое… – он помедлил, подыскивая подходящее слово, – не знаю, как и назвать.

– Космодром, – подсказал Королев.

– А не преждевременно? – секретарь внимательно посмотрел на Королева. – Не будем опережать события. Сначала сделаем дело, а потом поищем подходящее для него название. Согласия вашего не спрашиваю, – обратился секретарь к Шубникову, – это приказ партии и Родины. Подробности вам расскажет Сергей Павлович. Побывайте у него, это, поверьте, интересно»[72]72
  Правда. 1983. 19 февр.


[Закрыть].

Излишне говорить, что секретарём ЦК был Н. С. Хрущёв.

День запуска спутника – 4 октября 1957 года – отныне стал справедливо считаться началом космической эры. Пропагандистский эффект этого события оказался громадным, неожиданным даже для самого Хрущёва. Печать всего мира пестрела сообщениями о первом спутнике Земли. Крайне существенными стали не только психологические, но и военно-политические последствия космических успехов Советского Союза. Ещё в конце августа 1957 года ТАСС сообщило не только о проведении в СССР новых испытаний атомного и водородного оружия, но и об успешном испытании советских межконтинентальных баллистических ракет. Однако отклики за границей на эти сообщения были умеренными. Теперь о советских достижениях в ракетостроении говорили все. Под влиянием этих достижений началась перестройка системы общего образования в США, менялись школьные и университетские программы. Президент Эйзенхауэр принял решение о создании особого федерального научного аппарата. Пересматривались и многие программы в области вооружений. Между тем Советский Союз запустил в ноябре 1957 года второй искусственный спутник Земли с подопытным животным на борту. Америка переживала эти успехи как национальное унижение.

Достижения в космосе стали хорошим подарком к 40-летнему юбилею Октябрьской революции, который торжественно отмечался по всей стране. Для участия в празднике в Москву одна за другой прибывали делегации всех социалистических стран и почти всех коммунистических партий мира. Со многими делегациями Хрущёв встречался, обсуждая накопившиеся проблемы. Именно Н. С. Хрущёв делал доклад на юбилейной сессии Верховного Совета СССР.

Популярный американский журнал «Тайм» по традиции объявляет в начале января «человека года», т. е. человека, чья деятельность в наибольшей степени повлияла на события в мире в истёкшем году. «Человеком 1957 года» был объявлен Н. С. Хрущёв, портрет которого появился на обложке первого номера журнала за 1958 год. Хрущёв изображён здесь с короной в форме Кремля на голове и со спутником в руках.