Текст книги "Трах-тебе-дох. Рассказ первый. Кольцо (СИ)"

Автор книги: Роузи Кукла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 20. Вся жизнь через это

Верка стоит под форточкой и курит. Я лежу в постели и смотрю на нее. Разглядываю ее фигурку, просвечивающую, сквозь тонкую ткань белой комбинации. Это надо же, думаю. Она такая же, как и я, а уже столько всего у нее было и столько всего с ней сотворилось. И так у нее и эдак. И туда и сзади.

– Вера? – Спрашиваю сестру. – А она что? К тебе в самую, самую, лазила?

– Да!

– И что? Пальцами? Или как?

– Сначала пальчиком. Как будто бы случайно.

– А потом?

– А потом уже не случайно.

– И ты, что? Давала?

– Давала.

– А почему? Почему?

– Ну, сначала не хотела ее расстраивать. Уступала. А потом уступала, потому что она так меня просила об этом. Ты даже не представляешь? Были такие мысли. Все взять и прекратить, но я не решилась. Ведь мне с ней тоже до этого было очень хорошо! Считай, что я ее угощала. За все хорошее. В конце, концов, у каждого из нас есть свои тараканы в голове. Пусть уж лучше такие, чем наркотики или еще что-то.

– А это больно?

– С кремом, нормально. Крем такой есть специальный. Больно первый раз. А потом привыкаешь. Главное это с большим количеством смазки каждый раз и осторожно.

– Как это?

– Да вот так. Каждый раз смазки побольше и потихонечку привыкаешь.

– А там же все не чисто.

– Так надо очистить. Водичкой вымыть и все. Ничуть не грязно.

– Так там же все маленькое.

– Вот за тем и лезут.

– А сейчас?

– Сейчас и не больно и уже все не маленькое.

– И что? Так все и остается?

– Да нет! Это не правда, что говорят. Мол, все растянется и будет потом все что угодно. Что кишки вылезут и все такое. Вот не вылезли же.

– Это правда?

– Ну, да! Не веришь? Сама посмотри.

– А ты не обидишься, Вера?

– Ну, я же сказала тебе. Смотри!

–Да как-то неудобно, Верка.

Верка подошла и сняла белые трусики. А потом стянула через голову комбинацию.

– Вера! А ты просто красивая.

– Скажешь, тоже?

– Нет! Я по правде!

– А ты тоже не гадкий утенок.

– Нет! Я как раз самый настоящий гадкий утенок. И ростом маленьким, ниже тебя на целых три пальца.

– И вовсе не маленьким. Давай померимся. Вставай рядом.

Стали спинами, прислонились. Руками смеряемся по голове. Ее тело обдало теплом и мягкими формами, и я сразу же ощутила все это. В груди так стало волнительно.

– Вера?

– Что?

– А ты скажи. Ты ко мне как относишься? Как к двоюродной сестре? Или …

Она поворачивается, а я не могу с места стронуться. Ноги как будто прилипли. Она обняла. О, господи! Какая она! Боже, как хорошо! Ее руки, тело, тепло и родной, чуть прокуренный запах от ее родного тела.

Ее поцелуй в шею обжог, как раскаленным железом и я дернулась всем телом.

– Вера! Верочка! Нам же нельзя! Мы же ведь сестры… Мы же двоюродные, родные…

Она целует шею, в волосы и руками своими обхватила, нежно прижимает и гладит груди. Обе. Но как? Как же я ждала этого!

– Вера! – Шепчу я.

– Что? Что ты мне говоришь? Я тону, я захлебываюсь в тебе, родная…

– Верочка! Нам нельзя вместе. Мы же сестры. – Шепчу я куда-то в сторону.

– Сестры, сестры! Родные, двоюродные, самые родные…

Она курит. Я лежу у нее на груди, блаженствую. Одной рукой она придерживает меня за плечо. Придерживает и поглаживает. Я свернулась на ее груди, как маленькая кошечка и лежу замирая. Ловлю ее затяжки и слышу, как равномерно бьется ее сердце. Она выдыхает и спокойно выпускает сигаретный дым, удовлетворенно.

– Что с нами будет? – Тихо спрашиваю. Больше обращаясь не к ней, а к себе.

– Что?

Когда мать вернулась, то застала нас голыми, спящими в обнимку. Она постояла, посмотрела, улыбнулась, а потом осторожно прикрыла нас теплым одеялом.

А что же кольцо? Причем здесь оно? Об этом в заключительной главе.

Глава 21. Продолжение рода

Мы с сестрой сидим рядом перед мамой, а она, волнуясь, руки положила на стол, сидит напротив и глаза опустила, смотрит на свои руки. Рядом, почему то, свеча и спички лежат. Ничего не понимаем? Перед этим попросила нас некуда не отлучаться. Сказала, что сообщит нам что-то очень важное.

– Девочки! Я хотела об этом с вами поговорить на ваше совершеннолетие. Но события, я вижу, разворачиваются не так, как их ждешь и планируешь. У жизни свои планы и свое время.

– Настало время, которого мы так ждали с Наташенькой!

На глазах ее появляются слезы. Мы молчим. Жаль! Очень жаль, что Верина мама не с нами. А что тут скажешь? Мама справляется со своим волнением, а потом смотрит на нас долгим и внимательным взглядом. Время явно затягивается. А она все смотрит и молчит. А потом.

– Эх! Ну, да ладно! Хотели вдвоем с Наташкой об этом вам обеим на ваше совершеннолетие объявить, да видно не судьба. Так, что уж простите! Я вам сейчас говорю от ее и от своего имени.

Она открывает ладонь, а под ней, на столе лежит кольцо.

– Это же мамино. – Тихо и удивленно произносит Вера. – Но, где, же вы его взяли? Я его все время прячу. Вы что, отыскали?

– Нет! Это мое кольцо.

– Да, нет же. Это мамино! – Настойчиво говорит Вера.

– А ты возьми его и хорошенечко рассмотри. – Говорит мама. – Это твое?

– Да! Очень похоже. – Говорит Вера и крутит, разглядывает кольцо перед своими глазами. Для убедительности она подсовывает его мне. Смотрю. Точно. Оно ее. И та же филигранная вязь по ободку. Замысловатые фигуры. Не с чем не спутаешь. Возвращаю ей его и киваю головой. Мол, да. Оно Верино. Потом Вера откладывает его на стол и уверенно говорит.

– Это кольцо мамино!

– А ты Верочка возьми, да принеси свое кольцо, то, что у тебя от мамы.

– Как же я его принесу, когда вот оно! На столе!

– А ты все равно. Пойди и принеси.

Вера повернулась ко мне, головой крутит и плечико приподняла. Мол, что это за фокусы. А мама ей.

– Иди, иди! Принеси!

Вера нехотя вылезает из-за стола и уходит за шкаф. Я смотрю туда. Она пропала на какое-то время. Мама сидит спокойно и смотрит в одну точку. Эта точка сосредоточена на кольце. Потом Вера, радостно высовывается из-за шкафа.

– Точно! Вот мое кольцо! Вернее, мамино.

Мы с сестрой сидим и как завороженные смотрим на кольца, что лежат рядом на столе и похожи, как две капли. Наш вопрос уже срывается с губ.

– Нет, нет! Я знаю, о чем вы хотите спросить. Лучше меня послушайте. – Успевает сказать мама.

– Милые, любимые мои и самые дорогие на свете! Вы наши дети. Мои и Наташеньки. Вы сестры. Но только вы сестры молочные!

Мы растеряны и ничего не понимаем. Внимательно смотрим и ловим каждое слово мамы. Лицо ее кажется спокойным, но я вижу, как ей нелегко даются эти слова.

– Дело в том, что мы с Наташенькой не родные. И даже не сестры!

Гром среди ясного неба так бы не оглушил меня, как то, что я слышу от мамы.

– А кто? Кто же?!!! – С волнением и почти срывающимся голосом произносит Вера.

– А, как же фамилия? – С отчаянием в голосе спрашиваю я. – Ведь, мы же Сорокины! Ты и тетя Наташа. Она тоже Сорокина!

– Да! Сорокина. Она по нашей договоренности фамилию поменяла и стала такой же, как я. Сорокина.

– А зачем? Зачем она? – Спрашивает, волнуясь, Вера. – А какая до этого фамилия была?

– Другая была, Верочка. У мамы твоей, до нашего знакомства, была другая фамилия, и она ее сама поменяла на мою. Так мы обе стали Сорокины. Ясно? Дальше слушайте и не перебивайте.

Мы любили, встречались и хотели всю жизнь быть вместе. Наташа сменила фамилию, а я отчество и с той поры мы, по документам стали сестрами. Верочка очень похожа на мать, Наташеньку. Она, что бы выглядеть одинаково и быть похожей на меня всю жизнь красила и коротко стригла волосы. А волосы у нее всегда были прекрасными! Она вообще была замечательной. Прекрасной! Как в нее было не влюбиться! Вот я и влюбилась. Сначала я, а потом уже она в меня. Так всю жизнь мы и прожили. А потом вы родились. Мы мечтали о детях. Наташе врачи запрещали. У нее печень была с детства больная. Но она так хотела, чтобы у нас с ней вместе родились и были дети, что, не смотря на запреты врачей, она все, же решилась. Сначала все никак не получалось найти такого мужичка. Находили, а они, то в нее, то в меня влюблялись, а нам ведь этого было не надо. Даже замуж приглашали выйти то ее, то меня. Наконец мы с ней подобрали отца для наших деток. Смех, да и только! Мы вашего папку, для верности, так затерзали, что он ели ноги от нас унес. Вот, как мы хотели вас завести! А его все повторять заставляли для верности. Это, чтобы ни у кого из нас осечки не получилось. Мы с ней очень долго подгадывали, по месячным и срокам, и даже по гороскопу. Так вместе с ней и забеременели. В один день. А родили в разное время. Так уж сама природа решила. Сначала Верочку, а потом я и тоже дочечку. Вы даже не можете себе представить, что это за радость такая была в нашей жизни! Мало того, что мы вместе живем и любим безумно, так у нас еще по дочечке родилось. По ребеночку каждой! Вместе вас своим молочком кормили. То я, вас обеих, то Наташенька. И вы можете себе представить? Какие мы были счастливые матери! Редкая мать столько могла молока своему ребеночку дать, как мы. Кормили каждую с четырех сисек! Вот так! А вы такие крепкие были, такие сильные, что даже ни разу не заболели чем-то серьезно. – Она замолкает и крутит в пальцах кольца.

– А кольца? Откуда они?

– Этими кольцами мы скрепили наш с Наташенькой союз. Между прочим, это не простые кольца, а старинные. Их нашла ее бабушка, когда во время блокады разломала старый французский шкаф, чтобы сжечь в печке. На кольцах монограмма, скрытая за арабской вязью. Когда мы с Наташенькой их получили в подарок от ее бабушки, а она единственная из всех наших родных, кто поддерживала и одобряла наш союз, то и с секретом колец познакомила. Сейчас я вас с их секретом познакомлю.

Мы заинтригованы, мы очарованны. Мы всем тем, о чем нам рассказывает, просто ошеломлены. Мама и Лена и то же, как я и сестра? Да, да!!! Сестра, сестра!!! А тут еще и эти старинные кольца и загадочная монограмма!

Мама подкоптила на свече, сначала одно кольцо и отпечатала на чистом листе бумаги с него весь рисунок. Смотрим, что она делает, но пока что ничего не можем прочесть и даже понять. Мама объясняет.

– Чтобы прочесть монограмму, надо обязательно снять и приложить отпечатки с двух колец, но особым образом. Смотрите.

Она повторяет ту же процедуру и, подвернув второе кольцо, печатает на бумаге следом вторую вязь. Наклонились и, затаив дыхание, разглядываем общий отпечаток. Не понятно? Арабская вязь немного сместилась на втором отпечатке, но все равно ничего не прочитать. Мама смотрит и видит, что мы чего-то не понимаем.

– Ничего не замечаете? Ничего в монограмме не видите?

– Нет! – Отвечаем с сестрой в один голос.

– Какая-то арабская вязь и еще что-то. Но не на русском и пока ничего не понятно.

– Дайте мне ручку. Я сейчас обведу то, чего вы не видите.

Мы так склонились все вместе над листом с отпечатком, что просто уткнулись все вместе головами. Мешаем ей. Но она осторожно что-то обводит ручкой на отпечатке.

– Видите! Все написано по-французски.

Мы видим, что там написано; Tribadiya – notre bayser

– Трибадия. – Читает она медленно, а затем все сразу. – Трибадия – наш поцелуй!

– Каждая лесбиянка знает, что такое трибадия. Вы хоть знаете, что это такое?

Мы с Верой переглядываемся, смутно представляя, что это за поцелуй такой. Тогда она разводит пальцы на обеих руках, указательный и средний, как буквой в, виктория и, повернув, одну кисть соединяет, их боком. Букву v на букву v. Вставляет их между собой. И несколько раз двигает кистями рук, между расставленными пальцами. Получилось, как будто две женщины своими разведенными ножками совпали и двигают.

– Понятно?

Теперь все понятно! Мы с Верой покраснели даже, от напряжения и всего о чем идет речь. Понимаем, что это нас тоже касается.

– Бабушка рассказала нам, что этими кольцами обручались женщины в гаремах. Видно это были две француженки, а вот как их кольца в старый комод попали, никто не скажет. Видимо это уже потом, какие-то женщины в Питере, до революции еще, любили и вместе жили, а кольца спрятали, от посторонних глаз. Их она уже в блокаду нашла, когда шкаф на дрова сломали. Сохранила и никому, кроме внучки своей не показывала. Вот этими кольцами мы с Наташенькой и обменялись. Вот такая история, а больше я ничего не знаю. Мы с Наташенькой решили, что эти кольца перейдут к вам по наследству, и я выполняю сейчас наше решение.

– Вот кольцо тебе, а вот тебе. Поступайте с ними, как знаете сами.

– Берите, берите. Они ваши. Это от Наташи, а это тебе дочка, от меня.

Мы крутим кольца. Примеряем на пальце. Они большие и налезают только на большой палец и то, свободно.

– Да. Ты помнишь, Верочка, когда тебя в милицию забрали за кражу, якобы. Ты тогда еще три дня у них просидела там в детском распределителе. Так вот это кольцо тебя от тюрьмы спасло. Я, как только тебя забрали, сразу же к прокурору. Насилу пробилась к нему на третий день только. Все рассказала о кольцах. Он попросил мое кольцо, и они его тому англичанину предъявили. Мол, ваше! Да, да, говорит, это мое кольцо. Видно жадность его подвела. Увидел, что оно старинное. Ну, а когда ему отпечаток сделали и первую часть монограммы, что на моем кольце была, прочли, это там где трибадия. Он глазами хлопал, а потом признался, что обознался. Вовремя сообразил, что мать ему кольцо с такой надписью никак не могла подарить. Кстати тот англичанин аферистом оказался, международного масштаба и его за двадцать четыре часа, а тебя тут же выпустили.

Есть еще одна очень хорошая и приятная новость. Верочка получила от бабушки квартиру по наследству. Так что, родная, через пару дней собираемся и едим в Питер. Оформлять твою квартиру. Тебе как раз уже исполнится восемнадцать.

– А я? Вы меня с собой возьмете? – Спрашиваю я с тревогой.

– А это пусть сама хозяйка квартиры решает. Брать тебя с собой или здесь жить оставить.

– Верочка? Ты меня с собой возьмешь? Ты хочешь со мной жить?

А вот, что ответила сестра и не сестра вовсе. А тогда, кто же? Ну, это вам решать.

А я, на этой счастливой ноте, заканчиваю свой рассказ о судьбах наших героинь, современных девочек. Все это может и так и не так, но на правду сильно похоже, тем более что многие события и истории мною не выдуманы. А может, немножечко, все же?

И потом, это кольцо?

Конец первого рассказа

Белград. 2012